Из клуба я вышла только вечером. Снова села в машину, включила музыку, достала из сумки сигаретку. Что ж, время, проведенное в этом уютном заведении, можно сказать, не пропало даром: нет, кто такой Ларик, я, к сожалению, так и не выяснила, никто из работников о нем слыхом не слыхивал, но зато теперь я точно знала, что этот загадочный «негодник» не является их сотрудником. Нет здесь мужчин с таким именем и никогда не было. А значит что? Значит, «негодника» надо искать в другом месте. Хорошенькое дельце! Знать бы еще, где оно, это другое место!

Бросив выкуренную сигарету, я сделала музыку погромче и приготовилась ждать выхода Эммы Павловны. Но дамочка меня порадовала гораздо раньше, чем я ожидала: выплыла из дверей клуба собственной персоной в сопровождении своего охранника Гены. Вот за это спасибо, значит, мне не придется торчать здесь до второго пришествия. Я завела машину и выехала со двора вслед за красавицей «Тойотой».

Как я и ожидала, мы прибыли в коттеджный поселок и остановились возле дома номер 144. Гена с разлета зарулил в открывшиеся перед ним ворота, а мне, разумеется, пришлось проехать немного дальше. Когда ворота за «Тойотой» закрылись, я вернулась и поставила машину на обочину недалеко от дома Эммы Павловны. Теперь мне предстоит сидеть здесь и ждать… Кого? Того, кто появится возле этих ворот.

Я посмотрела на часы: половина девятого. Хозяйка, если мне не изменяет память, пригласила Михал Михалыча к девяти. Как бы мне еще послушать, о чем они будут говорить! Перелезть через забор – это нереально, да и в дом таким образом все равно не попадешь. Стоп, а что мне сегодня говорила Светка, когда передавала разговор мадам Полянской по мобильнику? Как она там ворковала? «Ларик, милый… Послушай, зайчик… Во сколько ты приедешь, маленький?.. Какую няшку-вкусняшку тебе приготовить?..» А что, если она ждет своего маленького Зайчика сегодня? Да, конечно, сегодня приглашен на ужин Михал Михалыч, но, как мне показалось, Эмма Павловна не очень-то церемонилась с этим субъектом. Может, она ему уже и отказала ради «негодника Ларика»? Вот сейчас мы это и проверим.

Не успела я как следует обдумать эту мысль, как на дороге показалась черная Kia, именуемая в народе «килькой». Машина остановилась именно возле ворот дома номер 144. Через минуту они открылись, черная красавица грациозно заехала во двор дома, а ворота медленно закрылись. Насколько я успела рассмотреть водителя, это был молодой человек, во всяком случае, на Михал Михалыча он и отдаленно не был похож. Неужели это наш «негодник» Ларик пожаловал собственной персоной? Приехал откушать «няшки-вкусняшки»? Я, разумеется, запомнила номер машины – Л 889 РП. Дома обязательно посмотрю по базе данных ГИБДД, что это за фрукт.

Не прошло и десяти минут, как «килька» скрылась в воротах, а возле дома затормозило оранжевое такси. Из него выбрался Михал Михалыч, достал из кармана что-то, поднес к уху. Такси уехало, а мужчина подошел к калитке. Очевидно, позвонил хозяйке, доложил, что прибыл. В руках у него был букет, и на этот раз это были не какие-то там гвоздички, а, похоже, что-то более серьезное, завернутое в целлофан и завязанное бантиком. Вот Михал Михалыч зашел в калитку, торжественно неся перед собой букет, словно знамя, и на улице снова стало пусто.

Интересно, кто из мужчин выйдет после ужина часиков эдак в одиннадцать и отправится восвояси, а кто останется на ночь? Хотя, думаю, это и так понятно. Эх, жалко, поспорить не с кем, а то я поспорила бы, что в доме Эммы Павловны на ночь останется молодой.

Что ж, интуиция меня и в этот раз не подвела. В половине двенадцатого к дому подкатило такси, буквально через пару минут открылась калитка, и на пороге появился Михал Михалыч. Голова его была понуро склонена, он сел в машину, от полноты души хлопнув как следует дверцей, и такси тут же рвануло с места, увозя незадачливого ухажера прочь. А то, что мужчина был ухажером Эммы Павловны, я практически не сомневалась. Иначе с чего бы он носил ей букеты и напрашивался на поздний ужин?!

Итак, в доме остался молодой. Интересно все-таки, кто он? И почему к дамочке ездят эти «маленькие негодники»?

Возле дома мне пришлось просидеть до утра. В начале десятого из ворот выехала черная «килька», которой я, разумеется, тут же пристроилась в хвост. Мы благополучно добрались до улицы Челюскинцев и остановились возле дома, на первом этаже которого находился салон красоты «Секрет Клеопатры». Мой подопечный поставил машину на стоянке возле салона, вышел из нее и поднялся на крыльцо. Подождав, пока он скроется за дверью, я выскочила из машины и последовала за ним.

В просторном холле на ресепшене меня встретила девушка-администратор.

– Здравствуйте! – расплылась она в лучезарной улыбке. – Спасибо, что посетили наш салон. Что вы желаете? Вам к парикмахеру или к маникюрше?

– Я хочу сделать педикюр, – заявила я.

– Вы по записи? – тут же уточнила администратор.

– Нет, а к вам что, можно попасть исключительно по записи?

– Да нет, можно и так, по очереди. Просто кабинет педикюра сейчас занят, вам придется подождать. Если в одиннадцать ноль-ноль не придет клиентка по записи, у вас появится шанс…

– Скажите, – перебила я девушку, – а можно вообще узнать, какие услуги вы оказываете?

– Можно. Я вам расскажу, – с готовностью воскликнула администратор, – у нас несколько залов: мужской и женский парикмахерские залы, косметический кабинет, кабинет маникюра, педикюра, солярий – заметьте: турбосолярий! И кабинет тату.

– Тату? – ахнула я. – Прекрасно! И турбосолярий… А можно мне самой все это посмотреть?

– Вы что же, не верите мне? – удивилась администратор.

– Ну что вы! Верю, конечно. Но я как-то заглянула в один салон, – мне надо было срочно сделать маникюр, – а там такая грязь! И не только, как вы понимаете, на полу. Ужас, просто ужас! Даже форма у работников была какая-то… несвежая, в пятнах. А я так обожаю чистоту! Да-да. У меня дома, например, все сверкает чистотой. Даже продукты, которые я приношу из супермаркета, я тщательно мою под краном с моющим средством, прежде чем отправить в холодильник…

– Да у нас тоже чистота! – начала горячиться девушка. – Просто стерильно все, как в операционной. Да можете сами посмотреть: проходите, проходите, вот сюда, в этот коридор…

Я шагала по серо-голубым – под мрамор – плиткам и оценивающе осматривала все, что попадалось на моем пути – двери из светлого дерева с черными табличками, глубокие низкие кресла из красной кожи, пальмы и кулер. Все действительно сверкало чистотой, даже занавеси на окнах. В одном из кресел сидела молодая женщина и листала журнал.

– Простите, вы к кому сидите? – поинтересовалась я.

– Как к кому? – удивилась та и кивнула на табличку. – К маникюрше.

– А кто сегодня работает?

– Ирина.

Ирина так Ирина, мне-то что! Я прошла к кабинету тату и приоткрыла дверь. На столе лежало чье-то тело, обнаженное по пояс и прикрытое простыней, над ним склонился бугай, руки и лицо которого были разрисованы до безобразия. Но он совсем не был похож на того молодого человека, который ехал в «кильке»: слишком волосатый и слишком крупный. Бугай поднял голову и посмотрел на меня очень недовольно.

– Стучаться надо! – неожиданно заявил он дискантом.

Я даже вздрогнула.

– Извините.

Закрыв дверь, я отправилась дальше. Вот еще одна дверь с табличкой «Дамский зал». Так, а что у нас здесь? Ну-ка, ну-ка… Я осторожно потянула за сверкающую хромом ручку. В небольшом светлом зале было два кресла. В одном сидела девушка в фирменной форме и, смотрясь в зеркало, расчесывала сама себя. В другом восседала солидная дама, а вот ее волосы, разделенные на пряди, расчесывал… тот самый молодой человек, который меньше часа назад покинул дом Эммы Павловны. Он был приятной внешности: аккуратно уложенные волосы обрамляли его розовощекое лицо с правильными чертами и немнего пухловатыми губами. Симпатяга увивался вокруг клиентки и время от времени восторженно вскрикивал:

– Ах, какие волосы! Пышные, шелковистые… Боже! Держать такие в руках – одно удовольствие… Ах, какие маленькие аккуратные ушки!..

При моем появлении все дружно – как по команде – повернули головы и посмотрели на меня.

– Вам на стрижку? – спросила девушка, сидевшая в кресле. – Проходите, я свободна.

– Но я бы хотела вон к нему, – кивнула я на восторженного молодого человека.

– Да я вас не хуже постригу. И уложу, – заверила меня мастер, страдающая, как я поняла, от безделья.

– Нет-нет, – замахал на меня руками ее коллега. – Я принимаю только по записи. И потом, я не парикмахер, я – стилист!

– Он – стилист, – подтвердила девушка с некоторой долей сарказма в голосе.

Она поднялась из кресла и направилась ко мне.

– Ну что, надумали стричься? У Ларика сегодня весь день расписан, вы его не дождетесь…

– Ладно, – махнула я рукой, – стригите вы…

– Только придется голову помыть, – предупредила меня девушка. – Идемте сюда, к раковине…

Она вымыла мне голову, потом усадила в кресло, потрогала мои волосы.

– Как будем стричься?

– Хорошо, – сострила я.

– Уточните.

– Давайте так: все то же самое, что уже есть, только чуточку короче, – сказала я, а про себя подумала: еще не хватало, чтобы мне здесь сделали какую-нибудь хрень на голове. Я вообще всегда стриглась исключительно у Светки, другим мастерам не доверяла после одного неприятного случая… Впрочем, об этом в другой раз.

– А может, сделаем косую челку? – спросила мастер.

– Зачем? – напряглась я.

– А может, стрижку «а-ля вамп»?

– Ни за что! – испуганно вскрикнула я.

Кажется, сейчас мне будут навязывать что-то модерновое и совершенно для меня не приемлемое.

– Понимаете, – начала умничать мастер, – ваша стрижка давно вышла из моды… Сейчас такую не носят…

– Меня не интересует, носят такую или не носят, – заспорила я, – мне эта стрижка нравится, и она мне идет.

– Кто это вам сказал?! – усмехнулась мастер, вцепившись мне в макушку крепкими пальцами, словно собиралась оттаскать меня за волосы. – Она вам совсем не идет.

– Не идет?! – возмутилась я.

– Понимаете, у вас такое лицо…

– Какое у меня лицо? – еще больше напряглась я.

– Нет, оно хорошее, но…

Но, к счастью, тут в наш спор вмешался мурлыкающий до той поры со своей клиенткой Ларик. Он на минуту оставил даму и подошел к моему креслу.

– Машка, ты не права. У нее хорошая стрижка, – сделал он свое авторитетное заключение, смотря на меня через зеркало. – И волос хороший. Подровняй немного низ и челку. Потом уложи все наверх и шею открой, у девушки восхитительная шейка, просто ангельская, а ее за длинными волосами практически не видно… Пожалуй, все.

Ларик, мило подмигнув мне, вернулся к своей клиентке, а девушка-мастер, недовольно поджав губы, принялась, наконец, стричь меня. Я успокоилась, поняв, что навязывать мне ничего не будут, и постаралась услышать, о чем ворковал стилист со своей клиенткой.

– По-моему, у вас сегодня новые сережки?

– Да, – кокетливо подергала полными плечиками дама, – мне подарили их совсем недавно, и я сюда в них еще не приходила.

– Какой интересный камень!

– Опал. Редкий цвет.

– Изумительно! Вам очень идет.

– Спасибо за комплимент.

– Это вовсе не комплимент. Вам действительно очень идет, вот сейчас еще сделаю вам стрижку, которая вас будет молодить, и вы у меня будете совершеннейшей красавицей!

При этих словах моя парикмахерша усмехнулась. Но вот наконец Ларик сдернул с дамы накидку со словами: «Прошу вас!» – та встала и придирчивым взглядом окинула себя в зеркало.

– Волшебник! – ахнула она, заломив руки. – Ларик, ты – просто чудо!

Краем глаза я видела, как дама послала Ларику воздушный поцелуй и тут же сунула что-то в карман, очевидно, деньги. Тот взял клиентку под локоток и повел к двери. Когда они скрылись в коридоре, моя парикмахерша снова усмехнулась:

– Ларик молодец! Умеет дамочек охмурять. Комплиментами так и сыплет, а те, дурочки, покупаются… Голову нагните.

– Но дама-то, кажется, в самом деле довольна, – сказала я, прижав подбородок к груди.

– А чего ей не быть довольной-то?! – удивилась Машка. – Видели: он целый час возле нее танцевал, сто сорок комплиментов отвесил, сейчас вот до самого входа проводит, дверь перед ней распахнет да еще предупредит, чтобы была осторожной на ступеньках! Пожилым женщинам это очень нравится.

– И много у него таких дамочек?

– Хватает… Голову набочок наклоните.

– Но стрижет он в самом деле неплохо.

– Да ладно вам! «Неплохо»… Купил себе лицензию стилиста и носится с ней, как с писаной торбой. Просто он придумал, как деньги делать на таких вот доверчивых дамочках. У нас поговаривают, что он еще и спит с некоторыми клиентками, – доверительно шепнула девушка, щелкая ножницами возле моего уха.

– Да вы что?! – ахнула я. – Неужели спит?

– Ладно бы еще с молодыми, – продолжала возмущаться моя парикмахерша, – а то, говорят, видели его с тетками за шестьдесят.

– Господи! – снова ахнула я. – Но ведь он такой молодой! Сколько ему?

– Двадцать восемь… Теперь прямо голову…

– Двадцать восемь, – как эхо повторила я и покачала головой, поскольку девушка в это время разглядывала меня в зеркало.

– Пожалуй, еще вот тут немного сниму… Голову опять вперед наклоните… Да, Ларик у нас не промах! Думаете, с чего он машину купил?

– А у него и машина есть? – «удивилась» я.

– Есть, – подтвердила девушка многозначительным тоном. – У этого прощелыги много чего есть.

В это время открылась дверь, и в зал какой-то танцующей походкой зашел прощелыга собственной персоной. Физиономия его так и светилась. Он принялся убирать свое рабочее место: смахнул тряпочкой волосы с кресла, подмел щеткой пол, стал протирать инструмент.

– Проводил дамочку? – спросила его моя парикмахерша с долей иронии в голосе.

– Машка, не завидуй! – Ларик сдернул со спинки кресла мокрое одноразовое полотенце и театральным жестом бросил его в мусорное ведро. – Зависть – ужасное чувство.

– Больно надо! – усмехнулась Машка, продолжая стричь мою голову.

Ларик придирчиво осмотрел свое рабочее место и, кажется, остался доволен. Потом он поглядел на часы, висевшие на стене, и вышел за дверь.

– Новую клиентку пошел встречать, – заключила девушка. – Вот посмотрите, сейчас чуть ли не на руках ее сюда внесет.

Машка не ошиблась. Не прошло и двух минут, как дверь открылась, и Ларик под руку завел в зал новую клиентку. Это была женщина, что называется, далеко за пятьдесят, с оплывшими формами. Одета она была просто шикарно, увешана дорогими побрякушками, как новогодняя елка, а на ее голове возвышалась башня из волос неопределенного цвета. Ларик подвел клиентку к креслу, нежно усадил в него и запрыгал вокруг, щебеча, как воробышек:

– Эльвира Мансуровна, как давно вы у меня не были!

– Соскучился, малыш?! – засмеялась дамочка и… ущипнула Ларика за бедро. – Так ведь я в Германии у сына была, да, почти два месяца там жила! У моего сына там бизнес. Вот видишь, голову совсем запустила, черт знает на кого стала похожа у этих фрицев…

– Ну что вы! Скажете тоже – «черт знает на кого…». Вы всегда, с любой прической и даже без выглядите потрясающе!

– Да ладно, малыш, не льсти. Запустила, запустила… Некогда было там по парикмахерским ходить: мы с сыном новое предприятие открывали.

– О! Это дело хорошее. А прическу мы сейчас поправим! Снова будете выглядеть потрясающе. Головку мыть будем?

– Не будем! – грубовато отрезала дамочка. – Я же утром душ принимала, голова у меня чистая.

– Конечно, чистая! – подтвердил Ларик поспешно. – Это я так, на всякий случай. Просто мокрые волосы удобнее стричь.

– Вот и намочи их водой.

– Намочим, намочим… Как скажете… Вот так, вам удобно?.. А какое у вас красивое платье! Из Германии?

– Откуда же еще?! Фашисты шмотье шить умеют.

– М-м… Как оно вам идет!..

Ларик так и сыпал комплиментами. Но вот моя парикмахерша закончила стрижку, уложила мне волосы феном и стянула с меня накидку.

– Вам нравится? – спросила она.

Я придирчиво осмотрела себя в зеркало. Кажется, ничего, во всяком случае, не так плохо, как я опасалась. Конечно, это не Светкина рука, но сойдет. Так я подумала, а вслух сказала:

– Да, мне нравится. Спасибо.

– Пойдемте на ресепшен.

Мы с Машей вышли из зала.

– Да, ваш Ларик, кажется, действительно не промах! – сказала я. – Вон как выплясывает вокруг клиентки.

Девушка усмехнулась:

– За те деньги, которые они ему платят, он не только выплясывает перед ними. Он ведь многих на дому обслуживает, вкалывает, так сказать, в две смены!

Мы подошли к ресепшену, я расплатилась за прическу, причем заплатила в два раза больше, чем в парикмахерской у Светки. Нехилые у них, скажем прямо, цены! Но ничего, зато теперь я знаю, кто такой этот субъект на черной «кильке». На всякий случай я спросила у девушки-администратора телефончик Ларика.

– Что, понравился наш стилист? – спросила та, улыбнувшись понимающе и даже, как мне показалось, подмигнула мне.

– Не то чтобы понравился, но, думаю, пригодится. Все-таки стилист!

– Извините, но свой номер он дает сам. Но вы можете записаться к нему через ресепшен, вот вам наша визитка.

Я поблагодарила и убрала визитку в карман куртки. Вскоре я вышла на улицу и села в свою «девятку». Мне необходимо было выкурить сигаретку и подвести итоги.

Итак, Татьяна Александровна, теперь мы знаем, что наш Ларик не кто иной, как стилист Эммы Павловны! А то, что он иногда ночует у своей клиентки, так это, как только что выяснилось, издержки его нелегкой творческой профессии. Что ж, каждый зарабатывает, как может, быть стилистом – это не преступление. Интересно, а зачем тогда дамочке моя подруга Светка? Ну, и стриглась бы у своего негодника Ларика, и возможно даже, прямо на дому. А об этом мне может поведать сама Светка. Я тут же достала телефон и набрала ее номер.

– Привет, подруга! Ты говорить можешь?

– Да, у меня сейчас клиентов нет. А что?

– Свет, дело такое: я только что выяснила, что твоя дорогая Эмма Павловна имеет стилиста, – в лоб выдала я.

– Ну и что? – удивилась подруга.

– Как что? А ты? Зачем тогда она стрижется у тебя? – недоумевала я. – Деньги девать некуда?

Светка усмехнулась:

– Нет, Тань, ты меня удивляешь. Ну, подумай сама: какая Женщина (я имею в виду женщину с большой буквы) появится перед мужчиной в неприглядном, так сказать, виде? Без какой-никакой укладки, без косметики? Тем более такая любвеобильная мадам, как наша Эмма Павловна!

– То есть ты хочешь сказать, что сначала она приходила к тебе – привести себя в порядок…

– Ну, более или менее.

– …а уже потом представала пред своим «негодником Лариком»?

– Да. Он видел ее не какой-то растрепой, а красавицей – с прической, с макияжем. Ему оставалось, так сказать, наложить штрихи, завершить портрет Мадонны.

– Теперь понятно.

– А где работает этот ее стилист?

– В «Секрете Клеопатры».

– Серьезное заведение. Кстати, я догадывалась, что Эмма посещает стилиста: косметика у нее наложена профессионально, к тому же гармонирует с прической, одеждой и лаком на ногтях. Да и мою работу он корректировал: где-то что-то убирал, делал волосы чуть короче…

– То есть стилист у нее хороший?

– Скажем так: неплохой. Во всяком случае, вкус имеет.

– Все, Свет, спасибо за консультацию. Созвонимся.

Я отключила телефон и вернулась к своим размышлениям. Итак, на чем мы остановились? Ага, мы рассекретили Ларика, он у нас, как выяснилось, – стилист. Молодой, ухоженный и довольно симпатичный, женщин завлекает своими комплиментами и театральными манерами. Думаю, за интим тоже берет с них деньги, и немалые. Я с подобными типами сталкивалась, по работе, разумеется. Один такой вот Ларик умудрялся жить аж с тремя дамами! Денег с них имел!.. Одна от избытка чувств имела глупость купить ему квартиру, другая – шикарную машину, третья одевала его, как голливудскую звезду, и таскала за собой по заграницам. Кстати, там этот жиголо и познакомился с небедной гражданкой Франции и вскоре благополучно женился на ней, оставив своих менее удачливых соотечественниц с носом. Я, помню, тогда от души посмеялась над обманутыми простушками, одна из которых и обратилась ко мне, как к детективу, с просьбой найти дорогого ее сердцу Лелика. Разумеется, прохиндея этого я отыскала (не без помощи моего друга Андрюши Мельникова), тот даже позвонил потом из Парижа одной из своих щедрых «мамочек», от души поздравил бывшую возлюбленную с шестидесятилетием…

К сожалению, сегодня больше ничего мне узнать не удалось, и я решила пока отправиться домой, поесть, привести себя в порядок да и просто отдохнуть. Я захлопнула дверцу, вставила ключ в замок зажигания и собралась уже завести машину, как вдруг раздался телефонный звонок. Я посмотрела на дисплей: это была моя заказчица Полина.

– Слушаю.

– Татьяна, это я…

– Я догадалась. Здравствуй, Полина.

– Привет. Я хотела бы знать, как у нас дела?

– Хорошо. По крайней мере, они продвигаются.

– Тебе удалось что-нибудь узнать?

– Что-нибудь удалось. Я знаю, что у хозяйки клуба, где работает твой Олег, есть пара молодых мужчин, которые посещают ее дом в весьма позднее время суток.

– Ты хочешь сказать, они у нее ночуют? – уточнила девушка.

– Да.

– А Олег? Татьяна! Где мой Олег?

– Пока, извини, не знаю. Я ищу… – начала было я, но она перебила меня:

– Так долго?!

– Полина, я уже говорила тебе, такие дела быстро не делаются. Сбор информации…

– Татьяна! – снова перебила она меня. – Мне наплевать, кто ночует у этой старой чокнутой коровы, я хочу найти моего Олега.

– Знаю. Полина, поверь, я делаю свое дело…

– Что-то ты долго его делаешь! – в голосе девушки слышался сарказм.

– А ты хотела найти пропавшего за пару дней?! Тогда надо было обратиться ко мне сразу после его исчезновения, на другой день, а еще лучше – в тот же день. Об этом я тебе тоже говорила.

– И тогда ты нашла бы Олега быстро? – с сомнением спросила Полина.

– Думаю, да. А теперь тебе остается только ждать и молиться.

– Черт! Я не могу больше ждать! – вскричала она.

– Тогда найди себе другого парня, а я… я думаю прекратить свою работу.

– Что значит прекратить? – в голосе девушки слышалась некоторая растерянность.

– Это значит: расторгнуть наш договор.

– Почему?

– Не понимаешь? Ты не соблюдаешь его условия.

– Каким это образом я не соблюдаю?

– Ты торопишь меня, тем самым мешаешь мне работать.

– Татьяна, подожди… Я не хочу, чтобы ты прекратила работу, я хочу, чтобы ты нашла Олега!

– Тогда больше не подгоняй меня. Представь себе, я тоже заинтересована в результате.

– А я думаю, ты умышленно тянешь время: ты же получаешь повременную оплату.

– Ты считаешь, все дело в деньгах? А репутация? У меня репутация человека, который проводит расследование быстро и всегда доводит дело до конца, то есть до конкретного результата.

– И это называется быстро?!

– Полина, я сказала: если тебя что-то не устраивает, мы можем расторгнуть наш договор в любой момент. Лично я уже готова это сделать.

– А деньги? Я имею в виду аванс. Ты вернешь мне аванс?

– Нет, разумеется.

– Как?! – возмутилась девушка. – Ты не довела свою работу до конца, ты ее попросту не сделала, так что верни деньги.

Нет, и она еще смеет возмущаться! Я постаралась ответить клиентке как можно спокойнее.

– Я проделала определенную работу, за которую мне и заплатили. Кстати, не ты, а брат Олега Игорь. Но если тебя что-то не устраивает… Что ж, решено: с сегодняшнего дня я прекращаю работу, аванс оставляю у себя, а тебе желаю всего доброго!

Я выключила телефон, бросила его в сердцах на сиденье рядом с собой, завела машину и отправилась домой отдыхать. Вот они, «грядущие трудности»! Кажется, я только что потеряла клиента, и это не есть хорошо. Все-таки я уже рассчитывала на деньги, которые мне должны были заплатить. С другой стороны, претензии Полины, как я считаю, необоснованны. Я честно делаю свою работу, а ее звонки с требованием найти ее парня сию секунду просто выбивают меня из колеи, а я не могу работать в нервозной обстановке. Ну и пусть, пусть я потеряю клиента, черт с ними, с деньгами, зато нервы мои будут сохранены.

Но не успела я доехать до дома, как на мобильник снова позвонили. На этот раз это был Игорь. Я прижалась к обочине, остановила машину и включила телефон.

– Татьяна, здравствуй.

– Привет.

– Мне сейчас позвонила Полинка, сказала, что вы с ней расторгли договор…

– Да, это так.

– Что случилось?

– Игорь, извини, но я не могу работать, когда меня постоянно подгоняют или подозревают в непорядочности…

– Я в курсе, Полинка передала твои слова.

– Что ты хочешь? – в нетерпении спросила я.

– Чтобы ты продолжила расследование. В конце концов, я оплачиваю его.

Я подумала с минуту.

– Я готова продолжить расследование при одном условии…

Выдержав паузу, чтобы придать весомости своим словам, я откашлялась. Игорь ждал.

– …меня не будут подгонять.

– Я не буду тебя подгонять, – пообещал он.

– Хорошо, я продолжаю. Но тогда надо будет перезаключить договор.

– В каком смысле?

– Теперь ты будешь заказчиком расследования, а не Полина.

– Согласен. А сегодня вечером ты свободна?

– Нет. Извини, сегодня вечером я слежу за объектом. А что ты хотел?

Он помялся.

– Я хотел встретиться с тобой, поговорить… насчет нашего дела. Кстати, перезаключить договор…

– Хорошо, но как-нибудь потом. Правда, Игорь, мне нельзя терять время: кажется, я напала на след.

– Но ведь ты позвонишь мне, как только будешь посвободнее?

– Обязательно!

Я выключила телефон и убрала его в сумку, потом завела машину. Ну вот, Татьяна Александровна, расследование продолжается, а значит, денежки свои я все-таки получу!

Вечером, отдохнувшая и плотно поужинавшая, я снова была возле фитнес-клуба. Слава богу, Эмма Павловна не заставила себя долго ждать: вышла с Геной в начале девятого, села в машину. Странно, но они не укатили прочь со двора, как я ожидала, а сидели и, очевидно, кого-то ждали. Так и есть: около девяти из клуба вышел Марик и сел в машину Эммы Павловны! Вот это номер! А почему не в свою синюю «девятку»? Впрочем, на этот вопрос я могла себе ответить: синей «девятки» во дворе сегодня попросту не было. Едва Марик захлопнул дверцу красавицы «Тойоты Короллы», как та рванула с места и быстро скрылась за углом здания. Я, выждав несколько секунд, отправилась следом.

Компания приехала в ресторан восточной кухни. Гена поставил машину на стоянке, вся троица поднялись на высокое крыльцо, Марик галантно распахнул перед своей работодательницей стеклянную дверь, та, как каравелла, вплыла внутрь, Гена – следом. Ну вот, а меня не пригласили! Нет, это свинство! Может, я тоже хочу поесть роллы и суши, а на десерт транчо с рикоттой, попить вкуснейшего японского пива Sai, послушать протяжные восточные мелодии. Но нет, я должна сидеть в машине и ждать, когда эта компания набьет свои животы и изволит отправиться восвояси. Время тянулось медленно. Может, хотя бы посмотреть на эту шлеп-компанию через дверь? Я вышла из машины и поднялась на крыльцо.

Они сидели за столиком у окна. Что-то ели деревянными палочками, смеялись. На столе красовалась бутылка, Эмма Павловна держала в руке высокий бокал и просто светилась от счастья. Мне ничего не оставалось, как вернуться в свою «девятку».

Они вышли только через час, сели в машину. Наконец-то! Могу поспорить на что угодно, что сейчас они отправятся в коттедж. Ну, так и есть: «Тойота» бодро катила в сторону поселка, я прочно сидела у нее на хвосте. Когда мои подопечные скрылись за воротами, я решила отправиться домой. Что мне здесь делать? Все ясно как божий день: Эмма Павловна имеет любовную связь с Мариком, своим тренером, наверняка это она оплатила кутеж в ресторане, теперь тот будет расплачиваться с дамочкой за ужин. Сейчас поздний вечер, вряд ли здесь произойдет что-то интересное. Так что, Татьяна Александровна, едем домой! Нас ждет ванна и заслуженный отдых…

Я уже было завела свою машину, как вдруг открылась калитка, и из нее выскочила – именно выскочила – женщина. Она была в распахнутом светлом плаще, в руках держала большую дорожную сумку. Волосы у дамочки были растрепаны, она достала что-то из кармана, очевидно, заколку, быстро собрала волосы. Но что было самое интересное – женщина плакала! Она вытирала глаза рукой. Постояв минуту возле калитки, она медленно побрела в сторону города. Я тут же подъехала к ней. Поравнявшись, высунулась в окно и бодрым голосом спросила:

– Может, вас подвезти? Я как раз еду в город.

Дамочка удивленно посмотрела на меня, постояла в нерешительности, потом взялась за ручку дверцы. Когда она села в машину, я рассмотрела ее. Ей было лет тридцать или чуть больше. Худощавое курносое лицо без косметики, светлые волосы, сережки в ушах, запах дешевых духов, розовый шейный платок – так выглядела моя пассажирка. Заплаканные красные глаза смотрели на меня жалобно.

– Сколько? – спросила она каким-то хриплым голосом.

– Ну что вы! Какие деньги? Мне же все равно надо в город, а вдвоем ехать веселее.

– Веселее, – горестно усмехнулась моя пассажирка. – Уж куда как весело!

– У вас что-то случилось? – осведомилась я участливо.

Она кивнула.

– Случилось. Я только что потеряла работу…

– Да вы что?! – ахнула я. – Боже мой, какое несчастье!

Мое участие сыграло свою роль: дамочку вдруг прорвало.

– Нет, вот скажите, разве можно так поступать с людьми?! Я у нее больше трех лет проработала, ни одного замечания! В отпуске ни разу не была… Я что, плохо убиралась? Весь дом вылизывала, а дом у нее – дай боже! Три этажа, семь комнат, три санузла, подвал… Все, все на мне было! А она… Свинья неблагодарная! Дрянь!

Женщина снова расплакалась, я ждала.

– Простите, вас как зовут? – спросила я.

– Наташа, – сквозь слезы ответила она.

– А я – Татьяна. Так за что вас уволили, Наташа?

– Эта старая грымза приревновала меня к… к одному человеку, к своему любовнику. И, что самое обидное, я на него даже не глядела! Зачем он мне, он же моложе меня, да и потом, у меня парень есть. А она говорит, что я ему глазки строила, заигрывала с ним. Это я-то заигрывала?! Когда мне было заигрывать?! Вот дура баба! Короче, приревновала и уволила…

– Вы про Эмму Павловну? – уточнила я.

Наташа перестала плакать и посмотрела на меня широко открытыми глазами:

– А ты откуда знаешь?

От удивления она сама не заметила, как перешла на «ты». Я тоже решила больше не расшаркиваться и не делать реверанс.

– Так ведь я эту дамочку знаю. Немного. И ты права – скверная баба. Покупает любовь молодых мужиков за деньги.

Наташа помедлила какое-то время, подумала, а потом сказала нерешительно:

– Скверная-то она скверная, да только платила мне неплохо. Где еще я работу с такой зарплатой найду?

– И сколько же она платила? Если, конечно, не секрет.

– Двадцатка в месяц выходила, – вздохнула моя новая знакомая. – Для меня это много.

– Ты что же, и жила здесь?

– Да, у меня в коттедже комнатка была, маленькая, правда, зато хозяйка за нее и брала мало. Я и питалась здесь… А теперь мне не заплатили за последнюю неделю. И, главное, за что уволили?! Я на этого сопливого пацана даже не взглянула, веришь? А она говорит, я, мол, глазки строила… Дура, дура! Старая идиотка! Совсем свихнулась со своими мальчиками!

Наташа в сердцах долбанула кулаком по своей дорожной сумке, которая стояла у нее на коленях. Я подумала пару минут. Нет, упустить такой шанс было бы вершиной глупости!

– Наташа, послушай, у меня к тебе деловое предложение.

– Что? – не поняла она. – Какое предложение?

– Деловое. В общем, так. Ты сейчас рассказываешь мне все подробности: как тут, в этом доме, все устроено, кто живет, кто в гости приходит… Словом, все, что можешь рассказать. А я плачу тебе деньги, которые не заплатила Эмма Павловна, возмещаю, так сказать, ущерб. Ну как, согласна?

Женщина, казалось, растерялась. Она недоуменно посмотрела на меня.

– А зачем тебе это? Ты что, хочешь ее ограбить?

– Да я что, идиотка, по-твоему? Нет, грабить, тем более кого-то валить я не собираюсь. С законом я сама дружу и другим советую. А сведения эти мне нужны для того, чтобы устроиться сюда работать, горничной, вместо тебя.

– А тебя возьмут?

– Должны взять.

– А зачем тебе это?

– Я сейчас без работы, – сказала я первое, что пришло мне на ум.

Наташа оглядела меня с ног до головы подозрительно.

– Что-то не похожа ты на безработную, – с сомнением в голосе произнесла она. – У тебя вон и машина, и прикид нормальный.

– Ладно, – согласилась я, – ты права: работа эта мне не нужна. Я – частный детектив, я ищу одного молодого человека. Он пропал с месяц тому назад, его невеста и брат заказали мне расследование этого дела. Есть подозрение, что он мог посещать дом Эммы Павловны. Говорят, она не раз приглашала его в гости. Упорно приглашала.

– Красавец? – спросила Наташа.

– Кажется, да.

– Тогда, возможно, он там был. Она собирает исключительно красивых ребят. И молодых. Вот старая дрянь! Самой уже почти шестьдесят…

– Так, значит, молодые ребята в доме бывают?

Женщина кивнула.

– Бывают. Хозяйка любит, как она выражается, «молодое мясцо».

– Любвеобильная дамочка?

– Еще какая!

– И много ребят ты видела?

Наташа подумала, даже подергала себя за мочку уха.

– Лично я человек пять видела. Нет, больше.

– А не помнишь, был среди них молодой человек по имени Олег? Ему двадцать семь лет, он работает массажистом в фитнес-клубе. У него такое спортивное телосложение.

– Ты шутишь? Думаешь, я знаю их по именам? Да я даже не смотрела в их сторону! Ну, пришел кто-то к хозяйке, ну, поднялся на ее этаж… Какое мне дело?! Она же ревнивая до жути, еще прибьет, чего доброго, под горячую руку! И так вон выгнали ни за что… Нет, я по именам никого не знаю, тем более кто кем работает. Да и потом, она их то котиками, то зайчиками называет, еще малышами или тому подобное. Привозит она их к себе время от времени, или они сами приезжают, как правило, поздно вечером, ужинают, естественно, потом в спальню к ней поднимаются.

– А какой этаж занимает Эмма?

– Второй, самый удобный. С ее комплекцией высоко подниматься, сама понимаешь…

– А охранник Гена тоже живет в коттедже или только приезжает?

– Гена – брат Эммы, – выдала Наташа, – хотя по совместительству, да, и охранник.

– Да ты что? – удивилась я. – Родной брат?

– Двоюродный. У него роман с поварихой Галей.

– А в коттедже и повариха есть? Живет или приходящая?

– Приходящая, но часто здесь ночует. В Гену вцепилась мертвой хваткой. Едва я появилась в доме, она мне сразу заявила: если, мол, замечу, что ты с моим Геной заигрываешь, – отравлю!

– Серьезная дамочка, – подытожила я. – А у них что, прям настоящий роман?

– Хуже. Роман – это так, шуры-муры, любовь-морковь… А эта смотрит на Гену как на будущего мужа, мол, привыкнет и женится, никуда не денется. А раз он брат хозяйки, сама понимаешь, не бедный родственник. У него и квартира своя есть в городе, и тачка.

– И давно у них это «хуже»?

– Я сюда пришла чуть больше трех лет тому назад, и они уже вовсю крутили. А когда у них началось, кто же знает!

– И сколько лет нашей поварихе?

– На прошлой неделе тридцать восемь справили. Одинокая она, семьи нет. Говорят, с мужем давно развелась, а детей так и вовсе не было. Я как-то случайно услышала, хозяйка сказала ей, уж не знаю, по какому там поводу: мол, сама ты, Галя, виновата, не надо было аборты делать.

– Значит, грехи молодости… А Гена – это последний, так сказать, шанс…

– Похоже, что так. Только он, по-моему, на ней жениться и не собирается.

– Почему?

– А зачем она ему? Мужики, сама, поди, знаешь – кобели еще те! За каким ему семью заводить, хомут на шею вешать? С поварихой все просто: справил, так сказать, естественную нужду – и никакой тебе ответственности. Кормить ее не надо, она ни на что претендовать не может. Даже зарплату не он ей платит, а сестрица его. Чем ему не житье?! Так что она может перетравить всех горничных, каких Эмма наймет, ей от этого все равно толку не будет.

– Так, с поварихой худо-бедно разобрались. А Михал Михалыча ты случайно не знаешь?

– Как не знать! Друг детства, хозяйка его так и называет. Он к ней даже сватался, и не раз.

– Да ты что?! А она?

– Смеется над ним, что ей еще делать!

– Почему?

– Ну, подумай сама: какой из него жених?! Ему уже шестьдесят два стукнуло, а хозяйка у нас молоденьких любит, свеженьких, красавчиков. Так что она над ним просто издевается, иногда подкалывает его, а порой и недобро так шутит.

– А он что, терпит?

– А что ему, бедолаге, делать? Терпит, конечно. А как в очередной раз предложение сделает, так она за ужином и говорит: опять, мол, этот дурачок влюбленный предложил мне руку и сердце. Да и что еще он может предложить, ведь гол, как сокол! А Гена ей поддакивает: да с чего, мол, ему богатым-то быть, ведь на зоне взяток не дают! И ржет, как конь. И Эмма при этом тоже смеется, аж заливается.

Я тут же уточнила у Наташи:

– А ты точно помнишь, он так и говорил: «на зоне взяток не дают»?

– Да, слово в слово!.. Ой, Татьяна, мне домой пора, – женщина посмотрела на часы, – поздно уже, как я добираться буду?

– А машина моя на что? Не переживай, я тебя до самого твоего подъезда довезу, если хочешь, и на твой этаж с тобой поднимусь, только расскажи что-нибудь еще.

– Да я не знаю, что еще тебе рассказать.

– Тогда так, давай обменяемся телефонами. Доставай свой, я тебе продиктую номер моего.

– А деньги? Ты обещала заплатить за сведения.

– Обещала – заплачуґ. Сколько тебе осталась должна хозяйка?

– Четыре тысячи.

Я полезла в сумку за кошельком…