На другой день я проснулась в начале девятого. Почувствовав, что хорошо выспалась и готова к новому трудовому дню, отправилась в ванную. Пожалуй, качаться сегодня не буду, последние дни я и так достаточно хорошо прыгаю в фитнес-клубе, парюсь в сауне и балдею в кабинете массажиста. Так что сейчас завариваю кофе, доедаю остатки пиццы в холодильнике и еду на свое рабочее место.

Через полчаса я уже сидела в машине. Денек сегодня был пасмурным: небо затянули серые тучи, из которых шел мелкий противный дождик. Черт, вот только его мне не хватало! Конечно, когда сидишь в машине, на непогоду можно и наплевать. Но все-таки, выходя из дома, я на всякий случай прихватила с собой зонт. Да, прогноз на субботу оказался верным лишь отчасти: суббота действительно наступила. Машин на улице было не так много, я довольно быстро доехала до клуба, поставила свою боевую подругу на стоянку, отметила, что белой «Тойоты Короллы» там нет, и вошла внутрь.

Сегодня не мой день занятий. Я сидела в баре, потягивала ананасовый сок и пыталась разговорить бармена, молодого улыбчивого человека в ослепительно-белой рубашке с коротким рукавом. Он мыл соковыжималку, протирал стаканы и любезно отвечал на мои вопросы. Еще бы: в последние дни я стала здесь завсегдатаем!

– Хозяйка-то ваша, я смотрю, молодится. Небось тоже фитнесом занимается? – спросила я, играя розовой соломинкой.

– Кто? Эмма Павловна? Нет, сама она фитнесом не занимается, но, поверьте, ведет здоровый образ жизни.

«Еще бы! – подумала я про себя. – С такой фигурой прыгать! Небось боится, что под ее весом пол провалится и все рухнут в подвал». А вслух спросила удивленно:

– Да? Здоровый образ жизни? А какой именно?

– Питается по особой программе, не ест жирного, сладкого, мучного, не пьет спиртного и не курит. Два раза в неделю парится в сауне, ходит в бассейн. А еще регулярно посещает салоны красоты.

«Интересно, какое отношение имеют салоны красоты к здоровому образу жизни?» – удивилась я про себя, а вслух выдала восхищенно:

– Да что вы говорите?! Молодец! Нечасто встретишь женщину ее возраста, у которой столько силы воли. Только вот, говорят, салоны красоты – удовольствие недешевое.

– Эмме Павловне салоны по плечу: наш клуб дает хороший доход.

– Что ж, это радует… Налейте-ка мне еще и сока киви.

– Одну минутку! – бармен снова включил соковыжималку.

– Скажите, а ее муж тоже ведет здоровый образ жизни? – спросила я.

Бармен начал закладывать в соковыжималку очищенные им плоды киви.

– Кто? Муж? У Эммы Павловны нет мужа.

– Нет? Хм… А вот тот мужчина, который возит ее? Такой худощавый и высокий. Разве это не ее муж?

– Ну, что вы! Это наш охранник Гена. И по совместительству водитель Эммы Павловны.

– А-а… Я-то подумала… Но женщина она интересная, наверняка у нее есть муж.

Бармен поставил передо мной стакан свежевыжатого зеленого сока. Я воткнула в него соломинку.

– Нет, мужа у нашей хозяйки нет, – доверительно сообщил он. – Эмма Павловна вдова.

– Боже мой! Это печально, – покачала я головой. – Такая интересная женщина, такая видная, как говорит моя мама! Но наверняка у нее есть любимый человек.

Бармен, казалось, немного смутился:

– Этого я не знаю, я не лезу в личную жизнь хозяйки, не имею такой плохой привычки.

– О! И это правильно, – одобрительно покивала я и внимательно посмотрела в лицо парня.

А он действительно смутился. Наверняка знает что-то, но боится говорить. Ладно, не будем нажимать на него, дабы не вызвать подозрения, а то закроется, тогда вообще ничего не выудишь. Я решила на некоторое время резко сменить тему:

– Ой, какой у вас сок вкусный! – восхищенно выдала я. – Вот так бы пила и пила…

– Да, это потому, что у нас исключительно свежие фрукты. Я сам отбираю их на складе, я хорошо разбираюсь в этом…

Молодой человек принялся хвалиться своими небывалыми способностями фруктоведа и соковеда, а мне ничего не оставалось, как терпеливо ждать, пока он натреплется вдоволь, и выдавать восхищенные возгласы. Но вот в его длинном монологе появилась пауза, и я незамедлительно воспользовалась возможностью вклиниться в его прочувствованную речь:

– Скажите, а Эмме Павловне помогают ее родственники? Я имею в виду помощь в бизнесе. Ведь управляться одной с таким большим клубом очень тяжело! Я это по себе знаю: у меня маленький магазинчик. Так вот, маленький-то он маленький, а сколько с ним хлопот! Если бы не помощь моего мужа…

– Нет, – перебил меня бармен, – наша хозяйка трудится одна, родственников у нее нет.

– Да что вы? Одна и со всем справляется?! – ахнула я.

– Справляется! – усмехнулся молодой человек. – Так ведь у Эммы Павловны кроме этого клуба есть еще и гостиница!

– Как?! Еще и гостиница?! – снова ахнула я. – Ну, Эмма Павловна! Ну и молодец! Нет, честное слово, меня всегда восхищали такие женщины…

– Гостиница, правда, небольшая, но доход приносит тоже ничего, – прищурился с улыбкой бармен.

– Прекрасно. Слушайте, так мне как раз нужна такая гостиница: у одного моего родственника часто случаются командировки в наш город. Он, разумеется, предпочитает останавливаться у меня, но мне это… сами понимаете…

– Понимаю, – снова улыбнулся бармен, – вам это стеснительно.

– Еще как стеснительно! У меня же магазин, мне не до родственника, ему же и обед приготовить надо, и развлечь… Ему, видите ли, в нашем городе скучно. Опять же муж ворчит: вот, мол, снова твой двоюродный братец прикатил! Нам и без него тесно… У нас ведь всего-навсего двушка… Но не выгонишь ведь, как-никак родня… Я уж намекала брату про гостиницу, а он говорит: в вашем городе нет приличных маленьких гостиниц! Все только большие, и там скучно, вечером не с кем словом перекинуться…

– Нет, у нашей Эммы Павловны отличная гостиница! Чистая, уютная и расположена в удобном месте. И бар там – очень хороший бар. Я там работал одно время, можете мне поверить. Там делают отличный кофе, а какие гренки подают по утрам!

– Ой, скажите мне скорее адрес, пожалуйста! – взмолилась я, доставая сотовый.

Бармен продиктовал мне адрес, я записала его в телефонную книжку, хотя и так могла бы запомнить: память у меня отменная. Но нет, пусть видит, что она у меня самая обыкновенная, что я на нее не надеюсь. Я убрала сотовый в карман спортивной куртки и встала.

– Сколько с меня за сок?

Расплатившись с барменом, я вышла в коридор. Что ж, спасибо ему за полученную информацию, она для меня очень ценна. Проходя мимо окна, я автоматически посмотрела в него и увидела, как во двор въезжает белая «Тойота Королла». Ах, мадам, как вы вовремя! Вот за это – спасибо. Я стояла и наблюдала, как из машины грузно выползает тело, одетое в вишневого цвета роскошное манто. Выскочил и Гена, поставил машину на сигнализацию и вслед за своей хозяйкой прошествовал в клуб. Подождав минуту, я отправилась в тот коридор, где была дверь с табличкой «АДМИНИСТРАЦИЯ».

Парочка была уже внутри. Я не замедлила прижать ухо к замочной скважине и затаить дыхание.

– Ген, где мои туфли?

– Я надел! – с издевкой в голосе ответил охранник.

– Я серьезно спрашиваю. Я вчера переобувалась тут, возле двери и поставила их на эту полку…

– Ты вчера переобувалась возле стола, к твоему сведению, – снова с издевкой ответил охранник. – Что у тебя с памятью?

– Черт! Точно… Вот они…

Послышался какой-то грохот, не то отодвигали кресло, не то ломали какую-то мебель.

– Ген, ты вот что… – раздался после паузы голос Эммы Павловны, – иди, сделай обход, проверь, все ли в клубе в порядке.

– Эм, не указывай, а! Я что, без тебя не знаю, что мне по утрам делать?! Кирилл у монитора сидит, смотрит за всем, чего тебе еще?! Зачем тогда камеры понатыкали, где надо и не надо? Такие деньги отвалили! И еще сам при этом бегай, как пес бешеный…

– Тебе что, трудно сходить посмотреть? Или боишься, что ноги отвалятся? Так надо, понимаешь ты?! Наши люди должны видеть, что за ними – постоянный контроль, иначе они начнут расслабляться и халтурить. Иди давай, сделай строгое лицо и иди… Да не такое! Черт! Ты что, идешь грабить ювелирный?! А вот с таким лицом впору в подворотне «лопатники» собирать… Строгое лицо, Гена, строгое, а не страшное и свирепое! Ты понимаешь разницу? О, господи! Ну и оскал! Послал бог помощничка!.. Иди уже.

Я отскочила от двери и побежала к выходу из этого коридорчика. Хорошо, что на ногах у меня мягкие кроссовки, а на полу здесь постелена дорожка: мои шаги были практически не слышны. Я успела добежать до двери туалета, когда мимо тяжелой походкой прошагал охранник.

– Затрахала, блин!.. – донеслось до меня его злое шипение сквозь зубы.

Я быстренько нырнула в туалет. Через минуту, выглянув из двери, я не увидела в коридоре никого. Покинув свое убежище, я отправилась в раздевалку: до вечера мне здесь делать было нечего. Так что пока можно отправиться домой и поразмышлять там за чашечкой кофе, а также набросать план дальнейших моих действий.

Сев в машину, я решила тут же позвонить моему другу и бывшему одногруппнику по юридическому институту Андрюше Мельникову. Он у нас трудится в органах в звании капитана и помогает мне всегда, чем может, и я, разумеется, плачу ему той же монетой.

Я взяла телефон и набрала его номер.

– Андрюша! Привет, дорогой! А это я, Танюша…

– Привет, Тань! Рад тебя слышать.

– А уж как я-то рада, Андрюша! Как рада!..

– Так, судя по обилию эмоций, тебе от меня что-то надо. Я прав?

– Прав, Андрюша, прав, ничего не поделаешь, – притворно вздохнула я.

– Чувствую, сейчас будешь клянчить у меня что-нибудь.

– Буду, Андрюша, ой, буду.

– Ну, давай, начинай клянчить. Готов тебя выслушать, хотя, если честно, мне сейчас некогда.

– А тебе всегда некогда: работа у тебя такая. Но я свято верю, нет, знаю: для меня ты время найдешь.

– Да что ж с тобой делать?! Ну, давай, мать, чего там у тебя?

– У меня, Андрюша, одна интересная дамочка: Полянская Эмма Павловна, пятидесяти восьми лет от роду, владелица хорошего фитнес-клуба и мини-гостиницы.

– И чем же тебе не угодила эта фитнес-дамочка?

– Андрюша, эта дамочка, предположительно, имеет отношение к исчезновению молодого парня, который работал у нее массажистом.

– Личным?

– Да не личным, он работал у нее в фитнес-клубе, делал массаж всем желающим. А месяц назад пропал.

– А почему ты думаешь, что это она его похитила?

– Ну, почему сразу она? Может, и не она, но он пропал из ее заведения, прямо с рабочего места, из своего кабинета. Все его вещи на месте, а его самого нет. Чудеса, согласись!

– Тань, а ты слышала что-нибудь о телепортации? Человек исчезает из одного места, а затем появляется в другом.

– Слышала, Мельников, но мне кажется, это не тот случай. А поинтересоваться дамочкой я прошу потому, что она разговаривает со своим охранником на тюремном жаргоне. Такие словечки, знаешь, как будто она, что называется, срок мотала.

– Так, а я при чем?

– Андрюша, ну можешь ты пробить мне эту дамочку? Узнай хотя бы, не отбывала ли она срок? Если отбывала, то по какой статье, где?.. Ну, может, еще что нароешь…

– Ладно, мать, узнаю, так и быть. Как, говоришь, ее фамилия? Луганская?

– Полянская! Эмма Павловна.

– Ну, Полянская так Полянская. Как только что-то высветится, позвоню. Давай!

Мельников отключился, а я тут же перезвонила Светке.

– Привет! Работаешь?

– Нет, вчера только пахала как проклятая! Вчера же пятница была, у меня три невесты были, потом химия, затем две стрижки с укладками, после… А что?

– Подъезжай сейчас ко мне, если можешь. Посидим, поболтаем. Я прикуплю чего-нибудь съедобного по дороге. Кофейку попьем…

– Тогда купи курицу гриль и пиццу с беконом. Лады?

– Заметано!

Я убрала сотовый в сумку, выжала сцепление и отправилась в супермаркет за покупками. Думаю, не будет ничего страшного, если я немного отдохну в обществе лучшей подруги, а заодно почерпну еще какие-нибудь сведения о мадам Полянской.

– …Не вылезает из салонов красоты и бассейна… Тань, соус подай. Спасибо. Ой, какой острый! Надо было шашлычный взять. Так вот… Подожди, на чем я остановилась?

– Твоя Эмма Павловна не вылезает из салонов красоты и бассейна.

– Да!

Мы сидели у меня на кухне, обедали и болтали. Впрочем, это была не пустая болтовня: я расспрашивала подругу о ее клиентке. Я хотела знать об этой женщине все, все, что только можно. Почему я к ней прицепилась? Я и сама бы затруднилась ответить на этот вопрос, просто у меня такое правило: если что-то кажется мне подозрительным, я обязательно узнаю об этом предмете как можно больше и докопаюсь до разгадки тайны. Эмма Павловна вместе со своим охранником были жутко подозрительными типами. Моя задача на данный момент – собрать о них как можно больше сведений, что я и делала с помощью моей подруги.

– Свет, припомни что-нибудь еще.

– Да что припомнить-то? Я тебе и так все рассказала. Эта богатая дама владеет фитнес-клубом, говорят, одним из лучших в городе…

– Свет, я это знаю! Более того, у нее еще есть и гостиница.

– Да ты что?! Про гостиницу она мне ничего не говорила. А ты откуда знаешь?

– Раскопала. Еще я знаю, что она вдова.

– Да, вдова, точно! Извини, я это как-то упустила…

– Вот, а я просила рассказать мне все, что знаешь, – не удержалась я от укора.

Курица на блюде постепенно уменьшалась, пицца тоже. Я вытерла салфеткой руки и губы и включила кофеварку. Кофе в нее я засыпала заранее. Потом я достала из шкафчика две чашки с блюдцами и ложками, поставила на стол.

– Ой, Тань! Вспомнила! – закричала Светка так, что я даже вздрогнула. – Вспомнила! Вспомнила!

– Ну, чего орешь? Чего вспомнила? Куда тысячу долларов заныкала?

– Тань, я вспомнила, как Эмма говорила мне, что у нее есть любимый человек.

– Да ладно! – отмахнулась я.

– Точно. Она даже хвалилась, я, говорит, любима и люблю! Мой муж – гражданский муж – такой лапочка! Такой заводной в постели!..

– Это она тебе такие вещи сообщала? – удивилась я. – С чего это вдруг она так разоткровенничалась с парикмахершей?

– А что ты думала? Нам еще не такие вещи рассказывают. А Эмма тогда, по-моему, под градусом была, во всяком случае, от нее пахло дорогим вином, и этот запах даже французские духи не перебивали. И вообще, она тогда веселая была, шутила, даже пару неприличных анекдотов мне рассказала.

– Так, так… У нашей мадам есть гражданский муж. Это хорошо. Но бармен в клубе сказал мне, что она не замужем. Почему?

– Может, он не в курсе? Может, она скрывает это? Или ты хотела, чтобы она пришла на работу, собрала всех своих сотрудников и объявила им: «Так, дорогие мои, с сегодняшнего дня я замужем, муж у меня гражданский, зовут его Петя, фамилия Иванов, ему шестьдесят, жить мы будем у меня…» Представляешь картинку?

– Ладно. Больше она ничего не говорила насчет мужа?

– Нет, Тань, вот теперь точно: это все, что я знаю.

– Тогда тебе партийное поручение: когда эта дамочка снова окажется в твоем кресле, попытайся так ненавязчиво выведать у нее насчет мужа как можно больше. Пока будешь устраивать ей классический беспорядок на голове. Не теряй времени даром!

– Да не вопрос!.. Кстати, что там у нас насчет кофе?..

После кофе мы лежали на диване и продолжали разговор про Эмму Павловну, когда неожиданно раздался телефонный звонок. Я подняла трубку. Это звонил Мельников, он выдал с места в карьер:

– Значит, так, мать. Пробил я твою Полянскую. Можешь радоваться: срок она не отбывала. Ни-ког-да!

– И что дальше? – не выдержала я, когда Андрюша замолчал.

– А что тебе еще? – удивился мой друг. – Ты просила пробить дамочку насчет криминала, я ее пробил. Была у нее административная ответственность, однажды прав ее лишали за быструю езду, а больше ничего. Можно сказать, вполне законопослушная гражданка.

– Законопослушная?

– Законопослушная, – подтвердил Андрюша. – У нее свой бизнес, налоговики к ней тоже претензий не имеют. Что тебе еще?

– Да, наверное, все. Ну что ж… Спасибо тебе, дорогой, Родина тебя не забудет!

– Очень на это надеюсь. Давай, мать! – Мельников отключился.

Я положила трубку и посмотрела на Светку.

– Ну, что там? – уставилась она на меня.

– Эмма твоя – законопослушная гражданка, – сказала я.

– И что? – не поняла подруга.

– Как что? Свет, она выражается как уголовница. Ее воровскому жаргону позавидует любой урка.

– Да ладно! При мне она никогда ничего такого…

– Может, она перед тобой рисуется: вот, мол, какая я интеллигентка! И, поскольку она так выражается, у меня вопрос: откуда у нее этот жаргон? Где она так наблатыкалась?

– Ну, Тань, мало ли… Может, она детективов насмотрелась по «ящику»? Всякие там «Улицы разбитых фонарей», «Ментовские войны» и тому подобное.

– Нет, Свет, здесь что-то другое, у меня такое ощущение, что она имеет отношение к уголовному миру.

– Да ладно! – отшатнулась от меня подруга. – Эмма не похожа на уголовницу, ты же сама ее видела.

– Но я ее еще и слышала. И потом, далеко не все уголовники выглядят как уголовники, поверь мне.

– Как собираешься выяснять насчет ее уголовности?

– Выход один: следить за ней, подслушивать… Пожалуй, стоит даже подкинуть ей «жучка».

– Все-таки думаешь, она похитила массажиста? Но это же бред, Тань! Зачем ей похищать парня, который работает у нее?

– Кто знает?! Может, он услышал что-то лишнее или увидел. Да и потом, я пока не утверждаю, что именно она похитила Олега. Просто исчезновение произошло в ее клубе.

– Слушай, а может, она хочет, чтобы он делал массаж только ей одной? – предположила подруга. – Так сказать, персонально?

– И что? – пожала я плечами. – Он мог преспокойно делать ей массаж персонально и в клубе, похищать-то его зачем? Да и потом, обслуживая клиентов, он все-таки приносил ей доход. Ради чего тогда было брать его на работу? Нет, Свет, я чувствую, здесь что-то другое… Но что?

– Господи, Танька, как ты живешь?! Вот так все время голову ломать над подобными вопросами – это ж с ума сойдешь! Нет, я бы ни за что не смогла раскрыть преступление!

– А я бы не смогла быть парикмахером, – призналась я. – Потому мы и занимаемся каждая своей работой. Кстати, насчет работы… Кажется, не далее как вчера мне один товарищ клятвенно обещал выяснить насчет камеры…

– Какой камеры? – удивилась Светка.

– Камеры над входом в фитнес-клуб. Вчера я была у следователя, который ведет дело Олега Кирсанова, мы говорили насчет камеры, и он обещал мне пробить этот вопрос… Ну-ка, где тут у меня его номер?

Я достала мобилу.

– Евгений? Здравствуйте, это звонит Татьяна Иванова, частный детектив. Я вчера была у вас, помните?

– Как же, забудешь вас! – проворчал следователь недовольно.

– Я тоже вам рада. Вы обещали мне выяснить насчет камеры над входом в клуб – когда произошло отключение?

– Ну, обещал, и что?

– Результаты есть?

– Да вы что, Татьяна Иванова, вы же только вчера просили это сделать!

– Ну, да, и прошло уже больше суток.

– Вы что же думаете, у меня других дел нет, только как по клубам ездить, проверять, включены ли камеры над ними?! У меня, между прочим, семь дел сейчас в разработке, понимаете вы это? Семь дел!

– Да даже если их у вас будет семьдесят семь, вы все равно обязаны…

– Я вам никаких обязательств не давал, дорогая Татьяна Иванова, – с едва скрываемым раздражением выдал следователь.

– Но вы обещали мне выяснить насчет камеры…

– Когда у меня будет на это время.

– А если у вас его еще месяц не будет? – съязвила я.

– Значит, месяц не буду проверять эту гребаную камеру!

От возмущения у меня даже дыхание перехватило. Нет, каков наглец этот, с шевелюрой! Не будет он проверять! Еще как будешь!

– Евгений… – начала было я, но он тут же перебил меня:

– Все, извините, разговор окончен. Мне некогда, я на работе, слышите вы, Татьяна Иванова? Сегодня суббота, а я, как идиот, на работе!

В трубке послышались гудки. Я посмотрела на Светку. Она испуганно похлопала ресницами.

– Тань, чего там?

– Свет, он меня послал!

– Куда? – не поняла подруга.

– Туда! Свет, он отказался проверять камеру над входом в клуб.

– Почему?

– Сказал, что ему жутко некогда, что у него семь дел в разработке, и мое среди них, похоже, не самое главное. Человек пропал, а для следователя это – не самое главное!

– Да не возмущайся ты так! Тань, ты же сама можешь это выяснить! Чего ты на человека насела? – удивилась Светка.

Я пожала плечами:

– Могу, конечно, но для этого мне придется засветиться в клубе, а мне не хотелось бы этого делать.

– Тань, а ты можешь сделать это тайно?

– Как? Сначала мне придется обратиться к руководству, то есть к твоей Эмме Павловне. Она даст указание своей службе безопасности или тому человеку, который отвечает за работу камер. Потом мне надо будет изъять все записи, – и это при условии, что она согласится мне их отдать… Понимаешь, мне придется обратиться к ней официально! Она увидит меня… Как после этого я появлюсь у нее в клубе, как буду следить за ней? Мне придется постоянно гримироваться. Опять же, я не полиция, она может просто послать меня… как послал сейчас этот следователь.

Светка почесала в затылке:

– Да-а… Ну и следователь нам достался!.. Что будем делать?

– Главное, не вешать нос. Еще не хватало расстроиться из-за какого-то там старлея!

– А кто у нас старлей?

– Тот самый следователь, который ведет дело и который сейчас послал меня.

– А он хоть симпатичный? – заинтересовалась подруга.

– Это дело вкуса, но грива у него – как у льва. Вот такая шапка волос! Как у Эйнштейна.

– Женат?

– Кто? Эйнштейн? Понятия не имею… – пожала я плечами.

– Старлей твой. Женат?

– Свет, ты что думаешь, я приходила в полицию, чтобы выяснить, кто там из следаков женат, а кто холост? Делать мне больше нечего!

– А между прочим, могла бы и выяснить, – с укором выдала Светка.

– Зачем?

– Как это зачем? Мы с тобой две симпатичные, интересные холостые девчонки, не обремененные жилищными условиями…

– Материально независимые, – подсказала я.

– Да, материально независимые, не склонные к полноте… Что еще?

– Интеллигентные, разносторонне развитые…

Светка ахнула и даже подскочила на диване:

– Тань, это мы такие, да? Что, правда? Что ж ты раньше молчала? Да мы же просто идеалы! Да все мужики должны валяться у наших ног! Непонятно только одно: почему с такими-то данными мы до сих пор не замужем? Да что там не замужем – даже в загс никто не позвал!

– А вот это – вопрос, – согласилась я.

– Ну, с тобой-то еще понятно, ты стервозная и язвительная, – сказала Светка. – А я? Я же – сама кротость.

– Что-что? – вскинулась я. – Это я стервозная и язвительная?!

– А то нет! Ты слышала со стороны, как ты разговариваешь с мужчинами?

Я немного смутилась.

– А как я с ними разговариваю?

– Как стерва и язва.

– Да? Нет, что, правда?

– Правда, правда! Я вообще удивляюсь, что они с тобой общаются. Ты же иногда просто издеваешься над ними.

– Я? Над ними? Да быть этого не может! – запротестовала я.

– Может, – стояла на своем Светка.

– Вот над собой я издеваюсь, да, когда у меня что-то не получается, а над ними… Нет, нет, Свет, ты что-то путаешь.

– И над собой издеваешься, и над ними тоже. Могла бы, между прочим, быть и повежливее с мужчинами-то! И себе бы нашла симпатичного высокого капитанчика, да и мне.

– Уж тебе-то жаловаться на нехватку знакомых мужчин! – с укором в голосе усмехнулась я.

– А что толку от этих знакомых мужчин! В загс еще ни один не позвал! Я имею в виду, не позвал такой, с которым можно туда пойти. Нам ведь с тобой, слава богу, по двадцать семь стукнуло, самый возраст замуж выходить.

– По двадцать семь?! – притворно ахнула я. – Боже мой! Какой кошмар! Жить осталось так мало!.. А насчет «замуж выходить»… Еще чего! Замуж! Нет, Свет, ты как хочешь, а я пока желанием не горю. Выйди сейчас, так муж сразу запретит частным сыском заниматься. Мне же иногда приходится и дома не ночевать, и сутками слежку вести… Какой нормальный муж это вытерпит?

Светка сочувственно покивала.

– А если тебе дела попроще брать? Ну, там, за неверными мужьями следить – изменяет, не изменяет?.. Пропавших собачек разыскивать?..

– Свет, ты что?! Собачек… Да я от скуки сдохну!

– А, ну да! Тебе погони и стрельбу подавай! Чтобы непременно – трупы, расчлененка, убийцы и банда грабителей-извращенцев… Да, такую тебя никто из мужиков терпеть не будет.

– Да и тьфу на них!.. Тьфу на них еще раз!

– Тебе, может, и тьфу, а я, Тань, замуж хочу, – заныла подруга.

– Да? Ну, тогда знаешь что? Выходи за Мельникова. Чем не жених? Спокоен, надежен, никогда ничего для себя не требует.

– Угу. Если бы еще он проявил ко мне хоть малейший интерес, твой Мельников! И потом, по-моему, ты ему нравишься.

– Не говори глупости! – возмутилась я. – Мы с Андрюшей только друзья и никогда не забываем об этом.

– Ну, знаешь… Сегодня друзья, а завтра…

– Свет, у меня есть золотое правило: я никогда не перевожу друзей в разряд любовников! Один раз обожглась – хватит! На всю жизнь урок получила. Мужиков кругом – пруд пруди, а надежных друзей – как самородков в горном отвале. Кстати, насчет надежных друзей… Кажется, у меня появилась неплохая мыслишка!

Я взяла мобильник и включила номер Мельникова.

– Андрюша! А это снова я, Танюша…

Он слушал меня молча. Я старалась говорить без умолку, не давая ему возможности вклиниться в мой прочувствованный монолог. Когда я закончила фразой: «Заранее спасибо тебе, дорогой Андрюша!» – Мельников лишь спросил ошарашенно:

– Так я не понял, мать, что конкретно мне надо сделать?

– Проверить камеры над входом в клуб! Всего-то навсего. Когда они были отключены. Еще раз заранее спасибо тебе, Андрюша.

Я нажала «отбой» на телефоне, чтобы Мельников не успел мне возразить.

– Ну ты даешь! – с восхищением выдала подруга.

– На том стоим.

– Неужели пойдет проверять камеры?

– Сам-то вряд ли, скорее всего кого-нибудь пошлет, кого-нибудь из мальчиков на побегушках, ну то есть из практикантов. И результат потом доложит.

– Ну, Танька! Как ты мужиками крутишь! Загляденье… – ахнула Светка. – Мне бы так…

– Да в том-то и дело, Свет, что не мужиками, а старым другом. И не кручу я им вовсе, а прошу помочь. Вежливо прошу. И не забывай: я ему тоже много помогала. В раскрытии дел. Он благодарности от начальства получал, премии, повышения по службе, а я – свои денежки от клиентов. Так что у нас это взаимное.

– Что дальше будешь делать?

– Ждать понедельника, естественно. Что можно нарыть в выходные?.. Хотя нет, подожди… Я собиралась сегодня вечером смотаться в клуб, последить за нашей дамочкой.

Вскоре Светка стала собираться к себе, вечером она выезжала на дом к клиентке, а я после ее ухода принялась мыть посуду.

Вечером я сидела в своем автомобиле и наблюдала за фитнес-клубом. Ничего необычного здесь не происходило, на стоянке у входа стояли машины, правда, белой красавицы Эммы Павловны видно не было. Да оно и не удивительно: почти половина восьмого, что здесь делать начальству, тем более в субботу. Клуб работал до девяти, и, похоже, сегодня мне придется торчать тут до закрытия. Удивительно медленно тянулись часы. Из дверей время от времени кто-нибудь выходил, но ничего интересного для меня не происходило. Снова заморосил дождь, он тихо зашуршал по крыше моей машины, по стеклу потекли крупные капли. Да, в такую погоду хорошо сидеть дома, пить горячий чай с плюшками да пялиться в «ящик».

Я почувствовала, что начинаю проваливаться в дремоту, и включила музыку. На одной из станций неизвестный мне артист пел о любви, обещал неземное наслаждение и свою верность в придачу. Неожиданно я увидела, как с крыльца клуба сбегает молодой человек в джинсах и белой куртке. Я тотчас узнала его, это был один из тренеров по фитнесу, симпатяга-парень лет двадцати шести с восточной внешностью. Звали его Марат. Когда я пыталась разговорить его, он весьма неохотно отвечал на мои вопросы или отшучивался, и я оставила свои попытки, дабы не вызывать подозрения, однако отметила про себя, что Марат – субъект немного подозрительный.

Тренер быстро подошел к машине – синей «девятке», сел в нее, и вскоре она выехала со стоянки. Я тут же пристроилась ей в хвост. Для чего? Честно говоря, не знаю, может, просто потому, что мне надоело сидеть, слушать шум дождя и дурацкую песенку про любовь и ничего не делать. А может, Марат, вызвавший у меня подозрение своим молчанием, мог сейчас позволить мне хоть немного узнать о нем, хоть что-то, хотя бы где он живет. А может, потому, что следить мне сейчас было ну абсолютно не за кем.

Синяя «девятка» быстро неслась по вечерним, немного опустевшим улицам, по мокрому асфальту. Сначала я не могла понять, куда это он так торопится. Но вот машина направилась к выезду из города. Он что, в деревню едет? Может, он не тарасовский, а из какой-нибудь Багаевки или Сосновки, а сюда приезжает работать?

Вскоре Марат действительно вырвался за город и направился, как я поняла, в коттеджный поселок. Вот тебе и раз! Это уже интересно. Так, так, не отстать бы от него, вон как рванул, Шумахер! Еще бы! Постовых здесь сейчас и в помине нет, кому охота мокнуть под этим противным моросящим дождем, да еще и поздним субботним вечером?!

Вот и поселок. Мы въехали в него по очереди, миновав открытые большие ворота, в будке охраны было пусто. Синяя «девятка» немного сбросила скорость, я чуть поотстала от нее, чтобы не попасть в поле зрения Марата и не вызвать подозрение. Мы ехали по улице мимо коттеджей за высокими заборами, а я все гадала, куда же мы, в конце концов, заедем?

Но вот мой подопечный остановился возле высоких массивных ворот, украшенных кованым орнаментом. Прошла минута, ничего не менялось. Вдруг ворота медленно распахнулись, «девятка» въехала во двор, а ворота так же медленно закрылись за ней. Я подрулила ближе и посмотрела на номер возле калитки: «144». Остается еще выяснить улицу. Зачем? Вот чует мое сердце, Марат приехал не в свой дом. Почему? Его туда впустили. Я вышла из машины и рассмотрела высокий забор из белого кирпича. За ним едва был виден коттедж, этажа три, не меньше, над которым темнела крыша из металлочерепицы. Больше ничего рассмотреть мне не удалось.

Я поставила свою боевую подругу на тротуар чуть дальше от дома под номером 144 и приготовилась к ночевке. До самого утра я не сомкнула глаз, слушала веселую музыку, чтобы взбодриться, выходила из машины, бегала вокруг нее, чтобы прогнать сон. Заодно я узнала название улицы – Прямая. Что ж, название вполне соответствовало действительности.

Марат появился только в двенадцатом часу дня, когда я уже раз пятьдесят успела проклясть его. Синяя «девятка» плавно вырулила из ворот, которые тут же закрылись, и помчалась обратно в город. Я снова повисла у него на хвосте. Дождь, по счастью, кончился еще ночью, но асфальт был мокрый, местами на нем блестели лужи, которые проезжавшие машины превращали в веер сверкающих брызг.

Теперь тренер приехал на улицу Чернышевского, повернул во двор старой девятиэтажки, оставил машину возле третьего подъезда, вошел в него, а я мою поставила чуть поодаль, за трансформаторной будкой. Подождав минут десять, я вышла из машины и направилась к бабушке, сидящей возле подъезда на лавочке, возле нее вертелся мальчик лет пяти.

– Здравствуйте.

– Ну, здравствуйте, – женщина уставилась на меня вопросительно.

– Не скажете, в какой квартире живет молодой человек по имени Марат? Ему лет примерно двадцать шесть, он высокий, черненький…

– Это какой Марат? Бигильдинов?

– А у вас их два?

– Зачем два? Один, Бигильдинов… Димка, не крутись!.. Я это точно знаю, потому как я старшая по подъезду: деньги собираю на всякий там мелкий ремонт. Ну, и за порядком слежу… А живет он вот в этом подъезде, – кивнула бабушка на дверь.

– А на каком этаже, не подскажете?

– А вам, извиняюсь, зачем? – насторожилась бдительная старушка.

– Понимаете, раньше мы вместе работали в фитнес-клубе. Я у него деньги заняла, а потом уволилась из клуба… со скандалом. Появиться там не могу, сами понимаете, а долг-то отдавать надо. Я знаю, он в этом доме живет, он мне как-то показывал. Да вон и машина его…

– А как же! Его… Он же вот прямо перед тобой домой зашел, повезло тебе… Димка, не крутись! Иди, в песочек поиграй, на тебе ведерко.

– Так в какой квартире, говорите, он живет?

– На последнем этаже твой Марат, а вот номер квартиры так сразу и не соображу, бывать у него не приходилось. Как на этаж поднимешься, сразу направо, вон и окна его…

– Спасибо вам.

Бабушка не поленилась, подошла к двери и открыла ее своим магнитиком. Я еще раз поблагодарила ее и шагнула в сырую полутьму подъезда. Поднявшись на лифте на последний этаж, повернула направо и посмотрела на дверь, обитую по старинке коричневым дерматином. На ней висел металлический желтый номер – 162. Таким образом, я теперь знала два адреса, которые посещал тренер клуба. Постояв несколько минут возле лифта, я нажала кнопку вызова…

Я вернулась к себе домой примерно минут через сорок. Я была злой и голодной, мне страшно хотелось есть, спать и принять душ – все и одновременно, – и я не знала, чего мне хотелось сильнее всего. Но ноги сами понесли меня в ванную…

Когда через полчаса, сытая и чистая, я ложилась спать, в голове моей вертелась только одна мысль: как только проснусь, не забыть проверить, кто живет по этим адресам. Не забыть… не за…

Я открыла глаза и тотчас посмотрела на часы на стене: половина шестого. Уже вечер! Быстро вскочив с дивана, я бросилась в ванную. Холодная вода вернула мне способность соображать. Потом я заварила кофе покрепче и села с чашкой горячего напитка к компьютеру. Так, где тут у нас адресная база данных? Ага, вот она. Итак, улица Прямая, 144. Ищем… Оп-па! Вот так номер! Нет, вы только полюбуйтесь, любезная Татьяна Александровна, – коттедж принадлежит… Полянской Эмме Павловне! Значит, наш тренер по фитнесу ночевал дома у своей хозяйки. Однако!

Я отхлебнула ароматный обжигающий напиток. Что это может значить? Зачем Марат ездил к нашей мадам, что он делал там всю ночь и еще утро? Вряд ли он проводил с ней индивидуальное занятия по фитнесу, да и для планерки время, прямо скажем, не совсем подходящее. А уж в то, что молодой человек снимает у своей работодательницы комнату, я и вовсе не поверю. Но тогда я уж и боюсь подумать, зачем…

Мои размышления прервал телефонный звонок. Я посмотрела на дисплей: Мельников. Этому-то что не отдыхается в воскресный вечер?

– Да, Андрюша.

– Привет доблестным труженикам частного сыска!

– И вам от нас – пламенный… Что поведаешь хорошего?

– Поведаю, мать, поведаю, затем и звоню. Ты просила разузнать насчет камеры над входом в спортивный клуб…

– Фитнес-клуб, – поправила я автоматически.

– Да какая разница?! Клуб, он и в Африке клуб. Одним словом, камера там перестала работать, – и он назвал то самое число.

– В день исчезновения Олега… – автоматически пробормотала я.

– Что?

– Да это я так, о своем, о девичьем… Что еще скажешь?

– А тебе что-то еще надо?

– Ну, хоть как сломалась камера?

– А я откуда знаю?! Одно могу сказать с точностью: лично я ее не ломал.

– И я, Андрюша, почему-то тебе верю…

– А вот со следующего дня камера опять заработала! Самым волшебным образом. Есть там такой молодой человек по имени Кирилл, он у них главный по тарелочкам, ну, то есть по этой технике слежения. Сам-то он сидит в такой крохотной комнатке с большим монитором, на который поступают записи со всех камер клуба…

– И что этот молодой человек по имени Кирилл тебе поведал? Почему крякнулась камера над входом, да еще и в тот самый день, когда пропал их сотрудник?

– А вот это место, мать, в моем рассказе самое интересное! Когда их охранник Гена после долгих препирательств провел-таки меня к Кириллу, я заметил, как он на него многозначительно посмотрел.

– Подожди, подожди. Кто на кого многозначительно посмотрел? Кирилл на Гену?

– Мать, ты что? Наоборот: Гена, открыв дверь в потайную комнатку своим ключом, так многозначительно посмотрел на сидящего за монитором Кирилла, ну, просто просверлил его взглядом. А я этот взгляд перехватил. Парнишка, как мне показалось, не то смутился, не то испугался, и, отвечая на мои вопросы, – в присутствии охранника, замечу! – даже заикался.

– И сильно заикался?

– Не то чтобы очень, но было видно: парень волнуется.

– Это хорошо, что ты это заметил, значит, дело там нечисто… Что ж, спасибо тебе, Андрюша, спасибо, родной, что ты сам, собственной, так сказать, персоной посетил этот клуб. Честно говоря, я думала, ты пошлешь туда какого-нибудь практиканта.

– Да нет у нас еще практикантов, приходится вот самому… ножками… Кстати, «спасибой» ты, мать, в этот раз не отделаешься: с тебя пиво. Хорошее пиво.

– А я что, против? Итак, заметано: с меня – пиво… Двух бутылок хватит?

– Имей совесть!

– Поняла: три.

– Четыре! Я ж сам… своими ножками, не казенными…

– Согласна. Давай, созвонимся.

Я положила телефон и снова предалась размышлениям. Ну, вот, Татьяна Александровна, вам новые сведения: в клубе заволновались, когда их спросили про камеру. Замечу: менты спросили. Нет, все-таки хорошо, что я не сунулась туда сама, а послала Мельникова, теперь я стопроцентно знаю: клуб надо трясти по полной. Всех трясти, кого только можно, ведь я пока не могу сказать, кого мне подозревать в похищении Олега или кто имеет отношение к его похищению. И я, конечно, помню о том, что советовали мне кости: «не следует слишком уж рваться вперед».