Глава 6

В глухую деревеньку с названием Колокольцовка, вот куда я отправилась с утра пораньше на другой день. У меня не было какого-то особенного плана: я намеревалась действовать по обстоятельствам и попытаться выяснить, что за дела у Влада в деревне. На этот раз я захватила с собой карту, но, и не пользуясь ею, без проблем доехала сначала до запомнившегося указателя, а потом и до самой Колокольцовки. Найдя примерно то место, где я проехала мимо «Форда», я остановилась, вышла из машины и постучалась в первый попавшийся дом. Оттуда выглянула пожилая женщина и стала с любопытством меня разглядывать.

— Скажите, пожалуйста, — вежливо обратилась я к ней, — не продаются ли дома в вашей деревне? Я подыскиваю недорогое жилье для своих родственников.

— Почему же не продаются? — Женщина оживилась. — Вот на нашей улице продается один дом, во-он тот, видите, на той стороне?

— Какой-какой? — Я проявила большую заинтересованность. — Вон тот большой?

— Да, только хозяева сейчас, наверное, на работе. Они оба в поле работают. И еще один дом продается, на Советской, это следующая улица. Но тот дом поменьше.

Выяснив адрес продающегося дома, я поехала туда, раздумывая о том, как бы мне расспросить жителей не про недвижимость, а про серебристый «Форд». Но пока что-то ничего путного не приходило мне в голову.

Возле указанного дома играли дети, два мальчугана лет примерно восьми и десяти. Увидев, как я выхожу из машины, они бросили свои дела и стали в упор меня разглядывать. Я подошла к ним и спросила, этот ли дом продается.

— Нет, не этот, а соседний. Только там сейчас нет никого. Тетя Маша в магазин ушла, — ответил мальчик постарше.

— А вы не знаете, скоро она вернется?

— Не знаем. Наверное, скоро.

Мальчик помладше подошел к моей машине и заглянул в окно. Потом обошел вокруг и со знанием дела спросил:

— «Девятка»?

— Да, — подтвердила я. — Нравится?

— Ничего машина, — процедил ребеночек, — но я такую не хочу.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Иномарка лучше.

Разговор начинал приобретать нужное направление.

— И какие же иномарки тебе нравятся?

— Ну, разные.

— Да, наверное, ты не знаешь ни одного названия, — я изобразила обиду за свою машину. — Ни одной небось и не видел даже.

— Очень даже видел! — купился мальчик. — К нам сюда даже «Форд» приезжает!

— Да ты что?! — В моем голосе звучало такое недоверие, что мордашка второго мальчика, который давно уже стоял рядом и принимал молчаливое участие в нашем споре, неосознанно приняла такое же выражение.

— Да, «Форд», — гордо подтвердил первый. — У него все колеса ведущие, а из-за этого проходимость знаете какая? Зверская! Он где хочешь проедет!

Я снова состроила недоверчивую мину:

— Может, ты «Форд» с «газиком» перепутал?

Мальчик обиделся окончательно:

— Ничего я не перепутал! Сами у кого угодно спросите! Этот «Форд» уже который раз к бабке Наталье приезжает!

Я ехидно рассмеялась:

— Вот, скажешь тоже: к бабке Наталье! И зачем это, интересно знать, он к ней приезжает? За грибами, что ли, на «Форде» ездить?

Мальчикам показалось смешным мое предположение насчет грибов, и они заулыбались. Потом старший сказал:

— Не за грибами. К ней колдовать ездят.

Я опешила. Ничего себе новость.

— Как это — колдовать?

Мальчишки переглянулись, потом младший опустил голову и стал водить ногой по земле, полностью сосредоточившись на этом занятии. Старший тоже вроде бы не хотел развивать затронутую тему.

— Как это — колдовать? — снова повторила я.

— Ну, колдовать, — сказал мальчик, и они оба повернулись и пошли прочь от меня вдоль по улице. Сначала я хотела окликнуть их, но что-то убеждало меня в том, что больше я от них ничего не добьюсь.

Я уселась на лавочку возле дома, о котором сказали, что он продается, и стала ждать хозяйку. Прошло примерно полчаса, и на пустынной дороге появилась женщина. На ней было надето простое ситцевое платье, а на голове повязана белая косынка. В одной руке женщина несла пластиковый пакет, а в другой — ведро с огурцами. Она подошла ближе, и я поняла, что женщина направляется к дому, около которого я сидела. На вид ей было лет пятьдесят пять.

Я поднялась навстречу:

— Простите, вы случайно не хозяйка этого дома?

— Хозяйка, а что?

Женщина явно пыталась угадать, зачем я здесь, и это ей плохо удавалось.

— Мне сказали, что вы продаете дом, я хотела бы взглянуть. Можно?

Мое объяснение просто поразило ее:

— Вы из Тарасова приехали? А кто же вам сказал, что я дом продаю?

— На соседней улице какая-то женщина направила меня к вашему дому. Я действительно из Тарасова, просто ищу недорогое жилье где-нибудь в окрестностях для своих родственников. Нам главное, чтобы в доме можно было прописаться.

— Ну, хорошо, — женщина, похоже, справилась со своим удивлением. — Пойдемте, я вам все покажу: и дом, и огород.

Она открыла дверь, проделанную в больших воротах, и мы вошли во двор. Сначала женщина повела меня по двору, показывая гараж, в котором стоял мотоцикл с коляской, недостроенную баню и сарай с утками и курами и даже поросятами за загородкой. Она с гордостью рассказала мне, что сарай очень большой и удобный и что я тоже смогу держать в нем поросят и даже телку. Потом мы посмотрели огород с аккуратными грядками капусты, помидоров и всякой всячины, кроме огурцов. Марья Даниловна (так звали женщину) говорила обо всем так, будто вопрос с покупкой был делом решенным. Закончив осмотр прилегающих угодий, мы пошли в сам дом.

Домик оказался ничего себе: я с самого далекого детства в таком не бывала. Он напомнил мне дом моей бабушки, когда она еще жила в деревне и я, маленькая девочка, однажды ездила к ней в гости. Там имелись настоящие сени, потом комната-кухня, а из нее еще две комнаты. На деревянных половицах лежали узкие полосатые дорожки, и некоторые доски поскрипывали под нашими ногами.

Хозяйка подробнейшим образом показала мне все в доме, включая подпол и чердак. Я старалась показать заинтересованность и вникала во все детали. Когда мы слезли с чердака, Марья Даниловна поняла, что больше показывать нечего, и как-то погрустнела. Видно, ей не хотелось так быстро меня отпускать. И она предложила выпить чаю. Поскольку моей целью была вовсе не покупка этого замечательного натурального хозяйства, а добыча определенной информации, я с радостью согласилась.

Я уселась за стол, и Марья Даниловна моментально уставила его разными мисочками и чашечками: в них был мед, сметана и сливки. В отдельную тарелку она выложила варенье из банки, сказав, что только на прошлой неделе ходила в лес за земляникой и вот сварила ее. Потом женщина поставила передо мной горку блинов и блюдце, в котором лежали сваренные вкрутую яйца. Все это изобилие привело меня в совершенный восторг. Я с удовольствием намазала блин сметаной и отправила его в рот. Прихлебывая ароматный чай с мятой из огромной чашки, я вдохновенно рассказывала сочиненную на ходу историю о своих родственниках, которые переезжают обратно в Россию из Казахстана, где они оказались еще в советское время, потому что отец семейства был военным. Бедные люди распродали свое имущество за бесценок, и теперь на квартиру в Тарасове им не хватает. Поэтому они решили подыскать домик в деревне, чтобы можно было завести хозяйство, как-то прожить, а потом видно будет.

Мы продолжали беседовать в таком духе, и симпатия наша друг к другу все возрастала. Марья Даниловна рассказала мне, что у нее в прошлом году умер муж, поэтому ей стало тяжело одной управляться с хозяйством. Между тем ее женатый сын живет на соседней улице в огромном доме, где ей вполне хватит места. Молодые сами пригласили ее жить вместе с ними. На семейном совете решили этот дом продать, а на вырученные деньги купить то, на что всегда не хватало: новую машину, кое-какую мебель.

Когда речь зашла о машинах, Марья Даниловна вспомнила, что я приехала на машине, и спросила:

— А ты сама за рулем-то? А муж-то есть у тебя?

Я сделала самое загадочное лицо, на какое была способна, и сказала, что, с одной стороны, у меня есть муж, а с другой, его вроде бы и нет…

Заинтриговав мою гостеприимную хозяйку, насколько это было возможно, я «раскрыла перед ней душу». Я в красках описала ей, как страдаю от любви к женатому мужчине, который тоже безумно любит меня, но никак не решится уйти от своей жены, которая, хотя и знает, что муж изменяет ей, удерживает его возле себя. Сделав страшные глаза и понизив голос, я сказала, что подозреваю, что дело там нечисто: по-видимому, она его держит колдовством.

Эта тема нашла горячую поддержку у Марьи Даниловны. Она не высказала ни малейших сомнений по поводу сделанных мной предположений. Напротив, она убежденно подтвердила, что, конечно, скорее всего, так оно и есть. Более того, она сказала, что знает способ мне помочь. Я с надеждой смотрела на нее.

— У нас в деревне есть одна женщина, вернее бабушка, которая могла бы тебе пособить в этом деле, если, конечно, ты веришь в такие вещи.

— В какие? — прикинулась я не понимающей, о чем идет речь.

— В колдовство.

— Вы серьезно об этом говорите?

Хозяйка действительно была совершенно серьезной. Она поведала мне, что бабушка Наташа помогла многим людям наладить их семейную жизнь. Она была кем-то вроде деревенской знахарки. Диапазон ее возможностей не сводился исключительно к любовным проблемам: она могла лечить людей и животных, готовила всякие снадобья и даже делала амулеты. По словам Марьи Даниловны, баба Наташа была знаменита далеко за пределами Колокольцовки, и чтобы воспользоваться ее услугами, некоторые люди приезжали даже из соседних областей.

— И дорого она берет? — Я решила дать себя уговорить.

— Сколько кто даст. Она конкретно не просит. Но если человек богатый, то должен больше заплатить, иначе ему же хуже будет.

Обсудив еще кое-какие детали, мы отправились к бабушке Наташе. Марья Даниловна взялась составить мне протекцию.

Деревенская ведьма жила в маленьком домике, обмазанном белой глиной. Мы вошли в калитку, которая закрывалась на деревянную вертушку. По двору гуляло несколько пестрых кур. Перед крыльцом, лениво растянувшись, совсем разомлев от жары, спал огромный черный кот. «Все как положено, — подумала я, — где-то здесь, наверное, еще есть говорящий скворец или ворон». Марья Даниловна поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Я осталась стоять позади нее.

В ответ на стук дверь отворилась почти сразу. Я ожидала увидеть согбенную старушку с крючковатым носом и бородавкой на подбородке, но ошиблась. На пороге стояла довольно высокая крупная женщина лет пятидесяти-шестидесяти. Точнее я не смогла определить. У нее были русые волосы, вполне современно подстриженные у парикмахера, очень круглое лицо с обычным носом, ртом и подбородком. Одета женщина была в простой домашний ситцевый халат в мелкий цветочек и шлепанцы. Она приветливо смотрела на нас и ожидала, чтобы мы заговорили и объяснили цель своего визита. Но неожиданно мне стало неуютно под ее взглядом. Он показался мне слишком пронзительным. Словно женщина видела меня насквозь и могла прочитать мысли. Постаравшись стряхнуть с себя наваждение, я тоже улыбнулась, а моя провожатая наконец заговорила:

— Здравствуй, Наташа. Вот я привела к тебе мою хорошую знакомую из города. Совсем она со своим мужиком измучилась! Поговорила бы ты с ней, а?

— Можно и поговорить, почему бы нет? Проходите в избу. — Женщина, которую непонятно почему называли бабушкой, сделала рукой жест, приглашающий нас войти в дом.

Мы прошли через маленькие темные сени, в которых сушились травы, и оказались в кухне. В ней была настоящая русская печка, а посередине комнаты стоял длинный стол, торцом к окну. Вдоль стола с двух сторон тянулись лавки. В красном углу перед иконой Богородицы, показавшейся мне просто громадной и очень старой, горела лампадка.

— Ну, вы тут поговорите, а я пойду. Ты зайди потом ко мне, — обратилась ко мне Марья Даниловна. Я пообещала, она кивнула Наталье и ушла.

— А почему вас называют бабушкой? — не утерпела и поинтересовалась я у своей новой знакомой.

Женщина улыбнулась:

— Так часто таких, как я, называют: «баба Вера» или «баба Маша».

Женщина протянула руку и из углубления в стенке печки вытащила колоду больших карт Таро. Она усадила меня за стол, а сама села напротив и положила карты перед собой. Баба Наташа выжидательно смотрела на меня, как бы давая мне возможность сосредоточиться и начать разговор. Она не торопила меня, но и не подбадривала. Я вздохнула и начала говорить.

— Видите ли, у меня есть любимый человек. Но, к сожалению, он женат. Мне бы хотелось, чтобы он сделал выбор, и, естественно, я хочу, чтобы этот выбор был сделан в мою пользу. Но он колеблется, никак не может решиться на что-то определенное…

Я замолчала. Мне пришла в голову мысль о том, что практически все, что я ей рассказала, является правдой, кроме стремления к законному браку. Конечно, это хорошо, но вдруг баба Наташа и правда обладает какими-нибудь сверхспособностями и тогда может меня разоблачить? Гадалка протянула мне колоду:

— Сними левой рукой.

Я послушно сдвинула карты. Она стала раскладывать их на столе рубашками вверх. Потом одну за другой перевернула. Изучив комбинацию, несколько минут молчала, потом начала говорить:

— Вот, посмотри, эта карта — ты сама, а вот эта — человек, о котором ты говорила. Ты нужна этому человеку, он тобой очень дорожит. Но вот эти карты говорят о том, что на пути к тебе у него много препятствий. Здесь другая женщина, а также богатство и власть. Если он выберет тебя, ему, возможно, придется потерять не только прежнюю женщину, но и что-то из того, что вместе с ней: деньги, или положение, или и то и другое. Вот поэтому он колеблется.

Я внимательно слушала. Ее интерпретация была поразительно близка к истине. Правда, мне совершенно не требовалось уводить Антона от его женушки, я не рассматривала наши внезапно возникшие отношения настолько серьезно. Но все равно, при всей неопределенности описания ситуации или благодаря ей, я могла достроить ее конкретными персонажами и сказать: «Карты правду говорят!» Я спросила:

— И что же он выберет?

— Пока не могу сказать точно.

Моя гадалка отложила карты в сторону и сказала:

— Дай твою правую руку.

Я протянула ей раскрытую ладонь. Она взяла ее в свои руки и склонилась, внимательно разглядывая:

— Рука у тебя хорошая, жить будешь долго. Ты человек энергичный и самостоятельный. Привыкла рассчитывать на себя. Были у тебя и разочарования, но ты с ними справлялась. Здоровье у тебя тоже хорошее, если будешь беречь его, то твое тело будет тебе исправно служить.

Наталья на секунду запнулась, как будто бы внутренне сосредоточилась на чем-то, а потом внезапно сказала:

— А сейчас ты кого-то ищешь.

«Вот черт возьми! — подумала я. — Эта баба Наташа и в самом деле очень странная. И говорит она совсем не как деревенская старушка. Да и не старушка она вовсе. Хватит, нужно завершать визит». Я совершенно не знала, что ответить на ее последние слова, а Наталья смотрела на меня и ждала. И тут внезапно раздался звонок мобильного телефона. Он совершенно неуместно звучал в этой обстановке. Наталья отпустила мою руку и встала из-за стола. Телефон лежал на подоконнике у гадалки за спиной. Баба Наташа взяла мобильник, взглянула на номер звонившего и отключила его. Потом снова уселась передо мной.

Я посмотрела ей прямо в глаза и спросила:

— Так что же мне делать? Просто ждать? И чего я могу дождаться?

— А чего же ты хотела бы делать? — Вопрос прозвучал совершенно невинно.

— Ну, я не знаю. Я поэтому к вам и пришла. Марья Даниловна сказала, что вы можете мне помочь.

Наталья как будто колебалась. Потом сказала:

— Вообще, с тобой не все в порядке. Я вижу на тебе венец безбрачия. Чтобы его снять, нужно провести специальный обряд.

Может, меня уже начала одурманивать обстановка ведьминского дома, но ее слова не показались мне полным бредом.

— И чем же мне грозит этот венец?

— Пока он над тобой, ты не выйдешь замуж.

— А в чем заключается обряд?

— Увидишь сама. Но если ты захочешь пройти его, нужно будет заплатить пять тысяч.

Ее слова меня совершенно успокоили. Все бесовское очарование мигом улетучилось, и передо мной сидела не средневековая колдунья, а вполне современная деловая женщина, которая зарабатывает, как умеет. И вполне, кажется, владеет своим ремеслом: я уже просто чувствую жгучую необходимость избавиться от этого пресловутого венца безбрачия, а ведь только час назад я жила себе и не подозревала о его существовании! Так что же? Я вовсе не хотела просто так подарить ей пять тысяч. В конце концов, это дело здорово влетит мне в копеечку! То пришлось платить за поимку чьей-то собаки, то теперь за сомнительный обряд. «Нет уж!» — решила я.

— Мне нужно подумать. У меня с собой нет денег.

— Хорошо, подумай. Если надумаешь, приезжай.

— А можно мне будет вам предварительно позвонить? — осведомилась я.

— Конечно, — ласково сказала гадалка, — даже лучше, если ты позвонишь. Тогда я буду тебя ждать.

На том мы и порешили. Я вышла из сказочного домика и, перейдя улицу, направилась к дому Марьи Даниловны, где сиротливо стояла моя машина, дожидаясь хозяйку, страдавшую, как выяснилось, от венца безбрачия.

Марья Даниловна, наверное, следившая из окна, вышла ко двору, не успела я еще приблизиться к ее дому. На лице ее было написано огромное любопытство. Я рассказала ей о результатах гадания, сообщила, что буду думать о том, подвергаться обряду или нет, а что касается покупки ее дома, то расскажу о том, что видела, своим родственникам, и пусть они решают. Такая неопределенность насчет покупки дома повергла ее в уныние. Разочарование вперемежку с надеждой сквозило в ее интонациях и выражении лица, когда она прощалась со мной. Я уже уселась за руль, как женщина вдруг начала барабанить в стекло. Я опустила его, и она сунула мне в руки сверток, заявив, что дорога долгая и мне будет чем подкрепиться. Мне не хотелось обижать Марью Даниловну, и я взяла пакет. Как оказалось, там лежали блины, завернутые сначала в бумагу, а потом в полиэтиленовый пакет. Я тронулась в путь, а моя новая знакомая стояла на дороге и махала мне рукой.

От поездки в деревню я получила массу свежих впечатлений. Но, помимо всего прочего, узнала, к кому ездил Влад — к гадалке. Дело осталось за малым: выяснить, зачем же он к ней ездил? Неужели венец безбрачия снимать? Но не могла же я прямо спросить об этом бабу Наташу. Собственный опыт общения с ней показал мне, что она человек умный, строго соблюдающий свои интересы. От новых клиентов она явно не отказывается, напротив, старается привлечь. Но ничего криминального я в ее деятельности не обнаружила. Конечно, я не знаю, в чем состоит этот ее обряд, за который она хотела бы получить приличные деньги (особенно для деревни), но, скорее всего, он должен быть вполне безвредным для испытуемого. Мне ничего не оставалось, как продолжать наблюдение за женихом Динары.

Утром Динара, как обычно, ушла на работу, а ее друг остался дома слушать радио и греметь кастрюлями на кухне. Однако в этот раз это продолжалось недолго. Влад сам стал кому-то звонить. И этот кто-то был женщиной, той самой женщиной, общением с которой он очень дорожил и которую уговаривал чего-то подождать. Сегодня он просил о встрече:

— Я должен тебя увидеть, понимаешь? Я соскучился!

Я услышала, что свидание назначено, что его будут ждать через два часа. Место ему было известно, а я надеялась узнать об этом с помощью наружного наблюдения. Решив, что в эти два часа Влад никуда не уйдет из дома, я покинула свой пост и поела в уличной кафешке. Передохнув, я вернулась на место и стала ждать выхода своего подопечного, готовая двигаться за ним, куда бы он ни отправился, хоть на край света.

За полчаса до назначенного времени Влад вышел из подъезда (значит, место встречи не так далеко). По всей видимости, сегодня он постарался выглядеть «на все сто»: длинные волосы были чисто вымыты и собраны сзади в хвост. Влад надел светлые джинсы и яркую оранжевую майку. Я опять оказалась на распутье: идти за ним пешком или ехать на машине? Вдруг Влад оседлает свой «Форд», как я тогда смогу догнать его без машины? И снова приняла компромиссное решение: ехать, пока смогу, на «девятке», а если местность станет пересеченной, брошу «коня» и пойду пешком.

Видя, что объект направляется к автобусной остановке, я бросила машину у тротуара и тоже пошагала к остановке, стараясь держаться как можно незаметней.

К счастью, Влад совсем не смотрел по сторонам. Он явно спешил. Я еле успела запрыгнуть в автобус, радуясь, что это не было маршрутное такси. Мы проехали несколько остановок, и Влад вышел. Я, естественно, за ним. Быстрым шагом Влад пошел по улице. Проходя мимо небольшого базарчика, он купил букет цветов. Через несколько минут он приблизился к кирпичной девятиэтажке. Я с тоской остановилась, понимая, что сейчас Влад скроется с моих глаз, и я не узнаю, куда он идет и к кому. Так и случилось. Он нажал кнопки домофона, дверь открылась, и Влад исчез в подъезде.

Вздохнув, я уселась на скамейку напротив. Но в этот день мне везло. Спустя полчаса Влад вышел из подъезда, и не один! Это несомненная удача! Тем более что со мной был фотоаппарат (пришлось купить новый после того случая, когда меня ограбили в подъезде собственного дома). Рядом с Динариным женихом, бойфрендом, или, проще говоря, сожителем, шла молодая, красивая и очень уверенная в себе девушка. Она была довольно высокой, очень стройной и длинноногой, что еще больше подчеркивали обтягивающие брюки-стрейч бледно-голубого цвета и туфли на шпильках. Несмотря на высоченные каблуки, девушка шла очень мягко, видно, носить такую обувь для нее дело привычное и естественное. Модная кофточка с узким лифом на шнуровке и маленькими рукавами-фонариками, украшенными трогательными оборочками, выгодно подчеркивала совершенную форму груди и тонкую талию. У Влада, который шел рядом с девушкой и бережно поддерживал ее под локоть, был такой вид, будто его удостоили огромной чести и он счастлив только оттого, что может идти рядом со своим божеством.

Я сделала несколько снимков, когда парочка проходила мимо меня, а потом пошла следом, стараясь как можно лучше рассмотреть подружку Влада. Она была блондинкой с нежным лицом и голубыми, как мне показалось, глазами. Вообще, в ее лице не было ничего особенного. Оно принадлежало к типу так называемых кукольных личиков, но замечательная фигура, горделивая осанка, походка модели, а самое главное, очарование молодости притягивали взгляды прохожих к спутнице Влада. Он это замечал и, по-видимому, гордился.

Они подошли к летнему кафе, вошли под навес и сели за столик. Тент кафе был укреплен на столбах-колоннах, которые находчивый дизайнер увил гирляндами искусственных цветов и листьев. Столики стояли не рядами, а по кругу, так, что сидящие за одним из столов видели не все пространство кафе, а только определенную его часть. И как раз соседние два столика, расположенные за колонной и находившиеся совсем рядом, выпадали из зоны видимости. Другими словами, видеть ближайших соседей было нельзя, зато их можно было слышать, чем я и воспользовалась.

Улучив момент, когда Влад и девушка разговаривали с официанткой, я вошла в кафе и села рядом с ними, прямо за колонной. Ко мне тоже практически сразу подошла девушка, чтобы принять заказ. Я попросила овощной салат, пирожное и кофе. Из-за колонны до меня доносились обрывки разговора. Говорил Влад:

— …все, что ты захочешь. Если только захочешь, поедем жить за границу.

Девушка отвечала капризным голоском избалованного ребенка:

— Все не так просто, мой милый. Ты же понимаешь, я должна делать карьеру. Если ты не сумеешь вовремя освободиться или достать нужную сумму, то найдутся другие люди, которые будут мне помогать. А ехать куда-то за границу в качестве твоей содержанки я не собираюсь.

— Потерпи еще немного, Кристина. Если все пройдет так, как я рассчитываю, я смогу оплатить для тебя обучение в хорошей школе моделей. И тогда ты получишь какой-нибудь выгодный контракт.

— Только как бы мне не пришлось состариться, пока я тебя жду, — прощебетала Кристина.

— С тобой это еще долго не произойдет, — ответил Влад влюбленным голосом.

Они просидели в кафе примерно с полчаса. Все это время Кристина говорила о своей будущей карьере. Она была уверена в том, что затмит на подиуме Клаудиу Шиффер или Наоми Кэмпбелл. Влад горячо поддерживал устремления честолюбивой Кристины и не сомневался в ее успехе. Вскоре они встали из-за стола, потому что юному дарованию нужно было идти на тренировку в фитнес-центр. Влад пошел ее провожать, а я последовала за ними, чтобы узнать, где находится кузница кадров для будущих моделей мирового класса.

Этой «фабрикой звезд» оказался весьма скромный спортивный зал, расположенный в отремонтированном и немного переделанном особнячке старого жилого фонда. Молодые люди попрощались у дверей фитнес-центра, Кристина вошла внутрь, а Влад направился к центру города, как я поняла, чтобы поехать домой, ведь рабочий день близился к концу, и Динара скоро должна была вернуться с работы.

Я снова поплелась за Владом, предвкушая по дороге встречу со своей машиной, в которой я смогу посидеть и отдохнуть. Мы успели как раз вовремя. Только я расположилась в уже ставшем привычным для меня уголке двора Динары, как «жучок» сообщил, что она вошла в квартиру буквально через несколько минут после возвращения Влада. Динара тоже это заметила.

— Ты куда-то ходил? — она задала этот вопрос совершенно спокойно, без всяких подозрений.

— Да, ездил к родителям, — соврал Влад. — Отца хотел проведать, ты же знаешь, он плохо себя чувствовал на прошлой неделе.

— Да, и как он? Получше?

— Слава богу, гораздо лучше! Завтра уже собирается поехать на дачу. А как твоя мама? — В голосе Влада звучало неподдельное участие. В нем явно пропадал хороший актер.

— Похвалиться нечем, — когда Дина отвечала, ее голос дрогнул, — сейчас немного передохну, приготовлю кое-что и пойду к ней.

— Да-да, садись, отдыхай. И готовить тебе ничего не нужно, я уже все приготовил: сварил щи. Ты давай сама поешь, а для твоей мамы я налил вот в эту банку.

— Спасибо, дорогой. — В голосе женщины звучала искренняя благодарность.

Решив, что сегодня я достаточно потрудилась, я завела мотор и поехала домой. По дороге я остановилась около фотоателье и отдала в проявку пленку, попросив также отпечатать все качественные снимки. Сказав, что заеду за ними завтра утром, я продолжила свой путь, вспоминая подробности прошедшего дня.

Картина вырисовывалась, в общем-то, банальная: парень без твердых нравственных устоев пристроился к женщине постарше, живет за ее счет, как сыр в масле катается. Она ему и мама, и жена, любит его, заботится, а он изменяет ей с молоденькой девицей. Все так, но в эту схему не вписывался «Форд», о котором Динара явно не имела ни малейшего представления, а также обещания золотых гор Кристине. Кроме того, очень интересно, чего они оба, Кристина и Влад, с таким нетерпением ждали и не могли дождаться?

Это мне и предстояло выяснить.

Фотографии Кристины получились просто замечательно. Девушка и правда была фотогеничной. В голове у меня созрел некий план, возможно, несколько авантюрного характера, но, как подсказывал мне опыт, часто именно самые нелепые на первый взгляд затеи могут дать хорошие результаты. Только для осуществления этого плана мне нужна была помощь какой-нибудь солидной персоны. Что, если использовать Антона? Пусть смотрит на все как на приключение. Главное, преподнести ему все так, чтобы он не отказался. Я позвонила ему на сотовый.

— Да? Слушаю вас. — Надменно-неприступные интонации начальственной персоны могли отпугнуть кого угодно.

— Привет, как дела?

Голос Антона мгновенно изменился, стал теплым и ласковым. Только говорить он стал тише, видно, рядом кто-то находился.

— Здравствуй. Рад, что ты позвонила.

— Я соскучилась. Просто хотела сказать тебе об этом.

— Я перезвоню.

— Хорошо.

Я нажала кнопочку «соединение завершено». Теперь будем ждать. Хорошо бы он смог заехать ко мне побыстрее, в ближайшие дни. А пока буду действовать самостоятельно.

Сначала я отправилась в салон красоты, где работала моя давняя подруга Светка. Она была настоящим мастером своего дела и получала истинное удовольствие от работы. Парикмахерское дело Света воспринимала не как ремесло, а как искусство. Еще со школы она только и мечтала о том, чтобы украшать внешность людей, занимаясь этим профессионально. Каждой вновь покупаемой кукле она делала собственную прическу, а своим одноклассницам давала дельные советы и тоже причесывала их, и стригла, и укладывала волосы к праздникам и дням рождения. Для Светки не стоял вопрос о выборе профессии после окончания школы. Она пошла в профучилище парикмахеров и окончила его с отличием. Кстати, теперь такие училища называются Школами красоты, Студиями визажа и дизайна и все в таком роде. Светка давно уже выросла из простого парикмахера в мастера и имела в своем салоне несколько молодых девушек в подчинении, обучая их секретам своего дела. Мне нравилось у нее бывать, потому что она посвящала меня во все новости современного мира моды, косметики, причесок и того, как должна выглядеть женщина. Правда, я не всегда следовала ее советам, но, если мне требовалось быстро и до неузнаваемости изменить внешность, я шла к Светке, и результат всегда был потрясающим.

В этот раз я решила попросить приятельницу сыграть для меня роль инструктора школы моделей.

Света оказалась на месте. Она колдовала над какой-то дамой, сидевшей в ее кресле. Дама была обмотана парикмахерским клеенчатым покрывалом, стянутым резинкой на шее. На голове у нее был колпак, под которым доходили до нужной кондиции окрашиваемые волосы, а на лице — густая маска из цветной глины. Света как раз начала снимать клиентке эту маску, когда я пришла, поэтому попросила меня немного подождать.

— Танечка, ты, как всегда, на высоте! Выглядишь просто замечательно!

— Покой нам только снится, — снисходительно улыбнулась я в ответ. — Внешность требует неустанных забот. Ты ведь знаешь… Поэтому и пришла к тебе.

Светка повернулась и громко крикнула, обращаясь к подсобке:

— Катюша! Катя! Ты там?

Из двери, ведущей во внутреннее помещение, выглянула миловидная девушка лет двадцати.

— Я здесь, Светлана Владимировна.

— Катюша, ты ведь сейчас не занята? Иди сюда. Вот тебе клиентка, — она указала девушке на меня. — Ее нужно привести в порядок.

— По-моему, — с сомнением в голосе ответила девушка, — она и так в порядке.

Светлана улыбнулась:

— И все же. Подровняй волосы, уложи и подкрась. Оттенок подбери в тон, только чтобы оживить цвет.

Потом она повернулась ко мне и скомандовала:

— Все, давай! Садись в это кресло. Катюша тобой займется, а я пока там закончу, и мы с тобой поговорим, о чем ты хотела.

Честно говоря, я вовсе не возражала против такого поворота. Катюша очень старалась, и через час я выглядела гораздо лучше. Волосы послушно ложились ровным полукругом, даже когда я встряхивала головой, а несколько прядей, выкрашенных в более темный цвет, придавали стрижке дополнительный объем и делали меня моложе. Поднимаясь, я искренне поблагодарила Катю. Подошедшая Светка тоже осталась довольна. Она похвалила девушку, и я видела, что Светкина сухая похвала была ей намного важнее, чем моя признательность.

— Так о чем ты хотела поговорить? — Светка повела меня в подсобку. — У меня полчаса до следующей клиентки.

Я достала из сумки фотографии Кристины:

— Вот, взгляни.

— Ну и что? Кто это?

— Как ты думаешь, можно из этой девушки сделать модель?

— Из кого угодно можно сделать модель, лишь бы рост более или менее соответствовал и вес.

Я сказала Свете, что эта девушка попала в поле моего зрения в связи с делом, которым я сейчас занимаюсь. Я не знаю ничего, кроме ее имени и того, что она хочет стать моделью и ходит на тренировки в фитнес-зал. Мне очень нужно подробнее выяснить, кто она, кто ее друзья, а лучше бы вообще поближе с ней познакомиться. Поэтому я прошу Свету помочь мне. Я хочу, чтобы она пошла со мной в тот фитнес-центр, где тренируется интересующая меня девица, и пригласила ее в свою знаменитую школу моделей, которая набирает молодые многообещающие кадры для московских и питерских домов моды. Именитых владельцев этих домов пусть Светка называет сама, ей они лучше известны.

— Какую такую школу моделей? Ты о чем?

— Ну, Света, включи свою фантазию! Ну, как будто у тебя есть такая школа! Пусть она вообще будет в Москве, а здесь у тебя филиал. Ты здесь просто ищешь перспективные кадры.

— И если она согласится поступить в мою школу, что я дальше буду с ней делать?

— Неделю-другую поморочим ей голову, а потом я выясню, что мне надо, и скажем, что финансирование проекта внезапно прекратилось, но она со своими выдающимися данными далеко пойдет и без нашей школы.

— Ну, ты даешь! Ладно, помогу тебе. А ты со мной пойдешь?

— Почему бы и нет? Ты замаскируй меня, потому что ее друг, который на фотографии, видел меня, и нельзя, чтобы он меня узнал. Вдруг окажется где-нибудь рядом. Я буду твоей помощницей.

Разработав план похода в фитнес-центр, мне осталось только узнать, с какой регулярностью там появляется Кристина. Я поступила просто: в прошлый раз она там была в понедельник, значит, скорее всего, ее дни — понедельник, среда и пятница, а время я запомнила. Сегодня как раз была среда. Чтобы не привлекать любопытных расспросами, лучше просто рискнуть и отправиться в этот фитнес-центр, положившись на удачу. Так мы и сделали.

Прежде чем приступить к делу, мы вооружились красочными проспектами одного московского модельного агентства, реклама которого в изобилии имелась в салоне красоты — старания вездесущих тарасовских посредников на этот раз сыграли мне на руку.

Над Светкиной внешностью, которая должна была казаться более чем презентабельной, потрудились все та же Катя и еще визажистка Анжелика. Поскольку никаких документов, подтверждающих то, что Светлана на самом деле является сотрудником московского модельного агентства, у нас не было и быть не могло, именно внешность Светланы должна стать ее визитной карточкой, глядя на которую становилось бы понятно, что эта дамочка — столичная штучка, птица высокого полета.

Изысканный и элегантный брючный костюм от «Армани», купленный мною несколько недель назад в одном московском бутике, и капелька духов, приобретенных опять же не на лотке, а в магазине беспошлинной торговли, стали завершающим аккордом.

«Едва ли кому-то придет в голову усомниться в том, что Светка — генеральный директор солидного московского модельного агентства», — удовлетворенно заключила я, оглядывая это «произведение искусства» с головы до ног.

Я привела Светлану к особнячку с яркой рекламной вывеской, обещающей за короткий срок сделать посетителей фитнес-центра стройными и красивыми. Мы вошли внутрь. В маленькой комнатке, служившей чем-то вроде регистратуры, за столом сидела девушка, и вправду очень стройная:

— Что вам угодно? — спросила она.

— Мы хотели бы увидеть директора или хотя бы администратора.

— Директора сейчас нет, а я и есть администратор.

Светка очень убедительно назвалась представителем московской школы моделей, занимающейся подбором подающих надежды девушек для работы в Москве и Петербурге, и сказала, что просит разрешения поприсутствовать на тренировке и взглянуть, не попадется ли кто-нибудь подходящий. Я стояла рядом в темном парике с длинными прямыми волосами и в очках, закрывающих половину моего лица. Администратор отнеслась с пониманием к нашей просьбе. У меня сложилось такое впечатление, что она и сама бы с огромным удовольствием вступила в Светкину школу, но постеснялась попросить об этом.

Тренировка недавно началась. Девушка проводила нас в зал. Не очень большой, но удобный. Одна стена сплошь зеркальная, пол устлан ковровым покрытием. Благодаря кондиционеру в помещении было прохладно. Народу присутствовало не очень много: человек пятнадцать молодых девушек и женщин постарше выполняли упражнения под команды видеоинструктора, которые доносились до них из трех телевизоров, развешанных поверху вдоль зеркальной стены. Кроме этого, в зале находилась еще девушка-инструктор, которая следила за тем, как ученицы делают упражнения, и помогала той, у которой что-то не получалось.

С большой радостью я заметила среди занимающихся Кристину. Она стояла посередине зала прямо перед зеркалом и старательно поднимала и опускала ногу. Ее лицо было сосредоточенным: девушка выполняла упражнение повышенной сложности. Я толкнула Светку в бок, и она тоже заметила Кристину. Мы сели в сторонке на принесенные администратором стулья и стали наблюдать за тренировкой.

Незадолго до конца мы покинули зал. Светка подошла к молоденькой администраторше и сказала, что выбирать, в общем-то, не из кого, но с одной девушкой можно было бы переговорить, и описала Кристину. Когда тренировка закончилась, мы втроем подошли к Кристине и объяснили ей, в чем дело. Светка держалась великолепно. Ее рассказ о школе моделей, предлагающей своим выпускницам колоссальные возможности, звучал совершенно убедительно. У Кристины сразу же загорелись глаза. Она просто не верила своему счастью. Это было как раз то, о чем она мечтала. Но нужно отдать должное ее выдержке: она старалась держаться хладнокровно и не выказывать своей огромной заинтересованности.

— Расскажите еще раз об условиях приема в эту школу поподробнее, — попросила она.

— Главным условием приема являются природные данные, — компетентно заявила Светлана. — А вот условиями успешного обучения и затем распределения являются трудолюбие и дисциплина. Мне понравились ваши данные, поэтому я приглашаю вас на отборочный тур, который состоится через три недели в Москве. Вы должны привезти с собой портфолио. Что касается отборочных испытаний, в нашей школе они бесплатные, за исключением некоторых дополнительных услуг. Но если вы поступили, то тогда за обучение придется платить: две тысячи долларов в семестр.

Кристина очень внимательно все выслушала. Затем сказала, что согласна попробовать. Мы записали ее телефоны, как домашний, так и сотовый, Светка дала ей свой номер (это было немного рискованно, но я понадеялась на то, что девочка не является родственницей агентов спецслужб), и мы расстались, довольные друг другом.

А вечером ко мне заехал Антон, и я между делом посвятила его в подробности своей авантюры с подружкой Влада, объяснив, какую роль я уготовила ему. Королев слушал серьезно, предложение участвовать в заговоре воспринял с изумлением: ему и в голову не приходило, что он в его возрасте и при его положении может услышать такое. Однако мой расчет оказался все-таки верным: в каждом человеке живет и авантюрист, и маленький озорник, и еще много всяких личностей. Кто из них способен проявиться в разные моменты жизни — это, конечно, вопрос. Но дух приключений в Антоне еще не совсем умер. Внезапно он сказал:

— Хорошо, пожалуй, я соглашусь. Это даже интересно.

Я искренне обрадовалась. Я, может, вполне обошлась бы и без него, но присутствие такого солидного человека придаст веса моей затее: я хотела, чтобы он предстал перед Кристиной в качестве владельца либо спонсора нашей вымышленной модельной школы.