Книга: Дело дрянь
Назад: Глава 4 Поезд, который ушел
Дальше: Глава 6 Ресторанные шалости

Глава 5 Обмен не глядя

Гостиница «Заполярная» стояла на вершине голого холма, возвышаясь над окраинной частью города во всем великолепии многоцветных огней.
Я расплатилась с таксистом, который довез меня сюда, и решительным шагом направилась к зданию. После всех этих поездок, переживаний и похищений мне больше всего хотелось сейчас сорвать с себя одежду и залезть под горячий душ.
А потом пораскинуть мозгами, да так, чтобы они не слипались при каждом движении мысли.
Меня приятно удивило убранство холла, вовсе непохожее на большинство гостиниц в маленьких городишках. «Заполярная» была ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошей гостиницей.
Я, в общем-то, совершенно забыла о том, что для меня уже забронирован номер, однако тем приятнее был сюрприз, который я получила при регистрации.
Молодая брюнетка, оформлявшая меня на проживание, склонилась над моим паспортом, некоторое время разглядывала его, затем сверилась с какими-то своими документами и, подняв на меня свои чистые глаза, сообщила:
— Номер на ваше имя уже забронирован.
— М-м-да? — Вспомнив, я восприняла этот факт, как само собою разумеющийся.
— Вот ключи. Номер сто одиннадцать.
Я уже собиралась было тащиться наверх, когда она еще что-то вспомнила и позвала меня:
— Простите, вам тут еще сообщение, — и протянула небольшой запечатанный конверт.
— От кого? — поинтересовалась я, тут же пробуждаясь от усталости и сонливости.
— Мужчина заходил, чего хочет, не сказал, только велел вам передать, когда приедете.
— А как он выглядел? — спросила я.
— Знаете, такой маленький, невысокий, темноволосый, возраста среднего уже, с залысинкой такой… Вежливый, тихий очень, даже незаметный, можно сказать…
— Все?
— Нет, еще у него глаза серые.
— Спасибо.
— Приятного проживания. Список внутренних телефонов обслуживания вы найдете под стеклом на столике, прямо рядом со входом в прихожей.
Я кивнула, быстренько поднялась в номер, бросила сумку на кровать, обозрела свои, конечно, не шикарные, но вполне приличные комнаты со всей необходимой обстановкой, состоящей из двуспальной кровати, стола, четырех стульев, двустворчатого шкафа, какого-то тайваньского телевизора и родного холодильника «Атлант». На полу был постелен ковер, другой ковер затягивал стену у кровати. На каждый блок из двух номеров приходились один туалет и одна душевая, где я и застряла, радуясь горячим струям воды, хлещущим меня по груди и плечам. Боже, какое же это блаженство!
Уже выкупавшись, в халате и шлепанцах, с наверченным на голову полотенцем, я отправилась к себе в комнату, повалилась на кровать и лежала так, ни о чем особенно думать неспособная. Тело отдыхало. Разум блаженно молчал, отказываясь возникать без определенного повода и не собираясь, кажется, размышлять о прошлом, настоящем и будущем, что для меня в этой ситуации было весьма важно.
Впрочем, несколько минут спустя мне стало полегче и, преодолевая накатывающую горячими волнами дрему, я смогла немного подумать. Обязанности звали меня к телефону, на связь с нанимателем номер один, то есть с искусствоведом Парфимовым. После разговора с ним я собиралась поспать, а затем, ближе к ночи, заняться посещением ночных клубов.
Я нехотя поднялась, привела в порядок голову и вытащила из сумки сотовый телефон. Вздохнула, уселась поудобнее и нажала на кнопку.
Сначала в трубке шли длинные гудки, и так продолжалось довольно долго; но после пятой попытки абонент ответил, и я услышала голос моего Славика на том конце провода:
— Алло, Вячеслав Владимирович Парфимов слушает!
— Здравствуй, Слава, это Иванова.
— Здравствуйте, — тут же меняя тон, нарочито бодрым голосом отозвался клиент. — Как вы добрались?
— Хорошо, — так же бодро и совершенно не краснея, соврала я (решила пока ничего лишнего ему не сообщать, все равно это его не касалось, а помочь он ничем не мог). — Спасибо за наш с вами секретный документ. Уже пару раз сработал, благодаря ему я выяснила, что Дина действительно отправилась в Северогорск, где я сейчас и нахожусь.
— Вы номер нормально получили?
— Да, а что?
— Просто мы перестраховались: откуда мы знаем, что это за симпозиум и люди, которые его делают, тем более что никто из них нам не знаком, — и забронировали для вас еще один номер… э-э-э… на всякий случай.
— Спасибо, — рассмеялась я. — Но, как видно, Янна Алферовна Кертц и ее соорганизаторы дурью здесь не маются и дело организуют серьезное. Номер я получила сразу же, как пришла, да еще и обращались со мной как с дорогим гостем… Хотя все равно приятно, еще раз благодарю.
— Не за что, — ответил Парфимов, неопределенно хмыкнув. — Тем более что все остальное, кроме номера, из рук вон плохо. — Он секунду помолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил, будто рапортовал начальнику: — Должен вас огорчить, Таня: наше дело заметно осложняется.
— Что случилось? — вскинулась я.
— Не знаю как, но информация о похищении все же просочилась в печать, а по фотороботу похитительницу опознали, и нам стало известно, что она принадлежит к одной из активно действующих террористических группировок, защищающих независимость Чечни. Кажется, это связано с нашумевшим делом «латвийских стрелков», тем более что сама женщина, судя по всему, для своих двадцати восьми успела нашалить достаточно, и не только у нас в стране… — Он вздохнул, помялся и добавил, судя по тону, самое страшное: — Теперь к этому делу подключились ФСБ и даже, как мне неофициально сказали, Интерпол.
Я просто-таки увидела его кислую физиономию и до сих пор удивленные глаза, горестно поблескивавшие сквозь стекла очков.
— Ты мне, Слава, лучше сразу же скажи, кто она такая и чем известна.
— Да не знаю я! — очень убедительно ответил он. — Все, что я про нее знаю, исчерпывается тем, что эта наша похитительница очень подходит под описание одной… э-э-э… весьма прославленной аферистки. Сама латышка, но по свету поездила, училась в Ирландии, сами понимаете у кого. На ее счету несколько довольно крупных дел — кого-то захватывала в заложники, что-то взрывала, выставляла различным правительствам разнообразные ультиматумы, и так далее. Хотя везде она фигурирует как исполнительница, а заказчики и разработчики каждой конкретной акции остаются в тени… То есть, если сейчас ее поймать, через нее можно выйти на кого-то крупного. Так что Интерпол вцепился в нее руками и зубами. А газеты, как и следует ожидать, начали уже раздувать международный скандал.
— Значит, моя помощь уже не нужна? — с некоторой долей разочарования спросила я.
— Что вы! Как раз наоборот! — Он нервно рассмеялся. — Дело в том, что эти люди из… противотеррористической организации собираются искать не статуэтку, до которой им нет никакого дела, а Дину и ее хозяев. А скандал с выставкой и беспокойство китайской стороны — там все начинает нарастать и разрастаться, как снежный ком.
Пока мы откровенно посылаем газетчиков, а отсутствие статуэтки официально не обнаружено, так как мы никого к коллекции не допускаем, ссылаемся на проведение профилактических антикоррозийных и реставрационных работ… Словом, вся надежда на вас!
Я удивленно кивнула, забыв о том, что наниматель меня не может видеть. Затем, прижав трубку поплотнее к уху, заверила, что уже приступаю к делу и в скором времени надеюсь связаться с ним, уже имея какую-то информацию о беглой коллекции.
Наниматель мой сердечно поблагодарил, попросил опять позвонить, как только соберу хоть какую-то информацию, и повесил трубку. Я тоже нажала на кнопку и, вертя в руках телефон, улеглась на подушку.
Затем приоделась, сходила вниз и быстро вернулась, чтобы продолжить размышления наедине с собой.
Мне было о чем подумать, валяясь на кровати с пакетом жареного арахиса, купленного тут же, в холле, в примостившемся к углу ларьке.
Итак, выходит, что пропавшая Чэн как-то связана с активно действующими террористами, а похитительница, судя по гаданию и ворочающемуся в своем логове монстру по имени интуиция, — с шабашем, на который меня столь любезно пригласили (конечно, несмотря на столь веские аргументы, червячок сомнений все еще гложет: ну не может быть такого совпадения!) А еще висит над головой, всей своей тяжестью пригибая к земле, Старичок с его распроклятым заданием по поискам какого-то мужчины и вычленению из окружающей толпы его профессиональных телохранителей.
Просто прелестно, не так ли, Ведьма?! Очаровательные каникулы в Северогорске уже начались, мать их так и этак! А Старик? Кто он, собственно, такой? И что вообще происходит? Ясное дело, что я вляпалась в какое-то, прошу прощения за выражение, дерьмо, но вот только в какое и насколько от него воняет, я еще не разобралась.
Как же мне все это не нравится! Как бы избавиться ото всех от них разом, чтобы не преследовали, не искали, даже забыли о существовании такой особы, как Татьяна Иванова из Тарасова? Нет, на самом деле вопрос в другом: как избавиться ото всех от них и остаться при этом живой, а также сохранить жизнь Су?
Ну вот, опять ты думаешь о других, Ведьма, а о тебе самой кто подумает? Ладно, к черту. Теперь пора вплотную заняться странным посланием, оставленным для меня неизвестным мужчиной среднего возраста, невысоким и с залысинкой… Вот он, конвертик, лежит, призабытый, на столике в полутемной прихожей.
Интересно, это приглашение на спиритический сеанс от оргкомитета симпозиума или незатейливо-ненавязчивая просьба переспать, каких я получала в жизни множество?.. Или, быть может, угрозы от очередных заинтересованных лиц?
Развернув вложенную в него записку, я внимательно просмотрела послание и довольно сильно выдохнула — там было написано:
«Лейтенант Т. Иванова! Сразу по приезде срочно свяжитесь со мной. Для этого лично обратитесь в пятнадцатый участок милиции, улица Циолковского, 31. С уважением, С. Петров».
Вот тебе и лысинка с любовным посланием. Интересно, кто же все-таки автор записки?
Сразу же в голове оформились кучи торопливых догадок, гипотез и мыслей, однако размышлять о недоказуемом не было времени, и я решила заняться делом: продумать еще раз, как искать крутого мужика с фотографии, вернее, его невидимых телохранителей.
Приметы у нас есть. Остальное зависит от его менталитета и ситуации. Если искомый мужчина знает о Старике и по каким-то причинам боится его, то он, скорее всего, забьется в какую-то нору, будет там сидеть, и никакими усилиями его оттуда не вытащишь.
Но может быть и совершенно наоборот — то есть, имея профессионалов-телохранителей, он может начать бравировать своей крутостью, пуская пыль в глаза, играя на публику, чтобы довести людей Старика до бешенства и вынудить их на опрометчивый поступок.
Это для меня, конечно, гораздо удобнее: он обо мне, скорее всего, и не подозревает, так что его можно будет довольно просто достать, а затем и вычислить его ходячих шкафов.
Но что, если он ничего не знает ни о Старике, ни обо мне и вообще ни капли о надвигающейся на него опасности? Что, если это просто «новый русский», который занимается в Северогорске своим бизнесом, живет своей жизнью и даже не подозревает о сгущающихся над его головой тучах? Вот этого-то я и опасалась больше всего, потому что хороша же будет Татьяна Иванова, если попадется на криминальных действиях, выполняя правительственное поручение, обладая выбитой специально для нее бумагой за подписью самого губернатора Тарасовской области, который, как говорят, вполне может стать следующим Президентом!
Это, думаю, загубит мою репутацию лет на десять вперед, чего я позволить — ну никак! — не могу. Даже из сочувствия к невинной девушке Су, попавшейся Старику по вине слепого случая…
Теперь предстояло продумать план действий: ведь понять, что к чему и что за гусь этот атлет с фотографии, можно, только встретившись с ним лично. Да, пожалуй, я познакомлюсь и поговорю с ним — на свой страх и риск.
Вдруг предупреждение окажется полезным и он сможет меня отблагодарить?
Хорошо, но где же точно его искать?..
Старик говорил, что «наша жертва» состоятельна и денег по мелочам не считает. Может, повезет встретить его в каком-то ресторане или игорном доме; кажется, мы проезжали мимо такого.
Я поднялась, отправилась в ванную повторно, теперь уже вместе со всеми косметическими примочками. Привела в порядок волосы, лицо и руки, переоделась в неплохое черное вечернее платье, которое прихватила на случай, если симпозиум пройдет действительно на высоком уровне.
После того как я окончательно привела себя в порядок, взяла двести баксов и восемьсот рублей из тех, что получила от первого нанимателя, и отправилась в ресторан «Северное сияние», он же — казино продуваемого ветрами города под названием Северогорск…
…Леденящий ветер слегка отступил, когда мужчина в теплом пальто с поднятым воротником отошел за полуразвалившуюся стену. Теперь его достигали лишь отдельные, наиболее резкие порывы, приносившие с собой искрящуюся пыль поземки. Двое, прибывшие вместе с ним в этот уединенный уголок, стояли молча, пряча руки в карманы от стужи, пробиравшейся даже через плотные перчатки, однако пришедший на встречу знал: это не помешает им быстро среагировать, если что-то пойдет не так.
Он достал дорогой портсигар и закурил, прикрывая сигарету рукой: так время потечет быстрее, кто знает, может, заносы на дорогах задержат человека, которого он ждет, еще минут на десять.
«Приедет, — подумал стоящий, делая первую затяжку, ощущая, как в груди разливается дым от дорогой сигареты, — он обязательно приедет».
Причем, клиент должен был приехать с деньгами. Вернее, с чеком на предъявителя. С платой за опасную, великолепно проделанную работу, за информацию, которую добыл для него курящий… информацию, уже стоившую одной человеческой жизни.
Убрав портсигар, человек в пальто сощурился и посмотрел на единственную колею, проложенную сюда его собственной машиной. Вроде бы к встрече готово все, но лучше еще раз продумать детали. Обе дискеты, защищенные от проникновения без пароля, взлома и просто от механических повреждений, хранились в герметичном футляре, ожидая прочтения. Двое телохранителей продолжали обозревать каждый свой сектор окружающего пространства. Сам он уже успокоился, сердце больше не стучало, подобно сошедшим с ума часам, а легкие не вздымались, как полные горячего воздуха кузнечные мехи…
В общем, все было готово.
Снег метался вокруг, ветки нависали над развалинами старого здания, создавая полупроницаемый шалаш. Что-то шевельнулось сбоку и чуть сзади; ожидающий повернул голову и внимательно посмотрел, скользнув левой рукой в карман… Он ожидал всего.
Но сквозь белую мятущуюся пелену не было заметно ничего необычного. Только слегка сильнее остальных раскачивалась пара веток. Приглядевшись повнимательнее, мужчина усмехнулся. Маленькие, едва приметные и медленно заметаемые поземкой следы все же не успели еще окончательно исчезнуть. Кажется, это был заяц или белка.
Мужчине даже показалось, что из мутной белесой темноты на него смотрят две маленькие бусинки глаз; наверное, так оно и было…
Ожидающий еще раз затянулся и нетерпеливо посмотрел на часы, слегка приподняв рукав. Без двух минут восемь. Похоже, его партнер все-таки опоздает.
Однако сигарета не была выкурена и наполовину, как один из наблюдающих за местностью телохранителей встрепенулся и показал на дорогу. Из-за устилающего весь мир снежного вихря практически ничего видно не было, а выходить из-за уютной стены ожидающий не захотел, но через пару секунд сквозь вой усиливающейся снежной пурги за полуобрушенную стену проникло фырканье двигателя. Мужчина сделал еще одну затяжку и бросил окурок дорогой сигареты в снег. Его молчаливые спутники-тени насторожились. Конечно, никто, кроме ожидаемого боссом партнера сюда приехать не может, но чем черт не шутит…
На повороте из-за заснеженных сосен и подлеска появился «БМВ» последней модели, и ожидающий тут же расслабился. Да, это был его клиент. Ни у кого в Северогорске больше не хватит средств и связей, чтобы приобрести такую машину.
«БМВ» подъехал чуть поближе и затормозил рядом с уже покрытым ощутимым слоем снега «Фольксвагеном».
Одинокая фигура за рулем двинулась, приветливо кивнула, взяла лежащий на заднем сиденье «дипломат» и неторопливо вышла из машины, демонстрируя телохранителям свою медлительную неопасность.
Вышедший из «БМВ» мужчина был высок, почти под два метра, силен и строен. Кроме того, он был очень хорошо одет, весьма мужествен и красив.
Пройдя несколько шагов сквозь вздымаемый ветром снег, он оказался рядом и вошел в относительно тихое место, где его ждал привезший информацию человек.
И с момента его появления все окружающее, включая спящий долгой зимней спячкой лес, стало смотреть на него, позабыв о тех, кто стоял тут уже десять минут.
Приехавший кивнул вместо приветствия и поставил «дипломат» на землю. Внимательно оглядев своего поставщика, он увидел знакомые фигуру и лицо, удовлетворенно кивнул. И даже не взглянул в сторону телохранителей.
Он стоял и цепким внимательным взглядом держал перед собой представительного, аккуратного и интеллигентного человека средних лет в длиннополом утепленном пальто и шапке, которую тот с непривычки к холоду натянул едва не до самых бровей. Партнер приехавшего был все еще крепок, но у него уже начало оформляться брюшко, выпиравшее под пальто, даже несмотря на свитер.
Вот он, официальный дипломат со своей неприкосновенностью, не последнее лицо в Министерстве иностранных дел, далеко не последнее… и одновременно тайный поставщик важной правительственной информации для мафии, других правительств мира и вообще всех, кто способен доказать, что может хорошо платить, гарантируя при этом конфиденциальность, — лицо, заслужившее несколько высших мер и заработавшее на этом на несколько жизней сразу, — стоит и смотрит на него. Немного пугливо, несмотря на обоих своих бойцов.
— Здравствуйте, Алексей Родионович, — быстро поздоровался поставщик, протягивая приехавшему окольцованную золотым ободком холеную руку. Он взирал на своего клиента, пытаясь, очевидно, услужливо понять, что у него на уме… Алекс привык к такому чуть ли не подобострастному обращению с детства.
— Здравствуйте. — Он сдержанно пожал протянутую ладонь, тотчас же скрывшуюся в кожаной перчатке, и продолжил смотреть на поставщика.
То слегка смутился, но был птицей высокого полета и не особенно церемонился даже с ним, с Алексом Полански.
— Если вы не против, давайте сразу же перейдем к делу, — сказал дипломат.
— Да, — ответил ожидавший. — Я не против.
— У меня для вас весьма неплохие новости. Я все достал. В двух словах очень просто…
Алекс кивнул, и поставщик продолжил:
— За этот год многое изменилось. Основная причина — смена экономической политики, введение евро и планируемое падение курса доллара на мировых биржах, а также последующее падение котировок по акциям основных заинтересованных компаний: это официальные причины отказа… Но, что греха таить, и бомбардировки Ирака сыграли роль…
Говоривший не заметил, что при этих словах Алекс напрягся, как хищник, готовящийся к прыжку, и безмятежно продолжал, будто ученый, торжествующий победу разума над хаосом Вселенной:
— Словом, американская миссия в Котаре потерпела сокрушительное поражение. Я бы даже сказал, крах. Мусульманский мир, так сказать, на ушах стоит, никакой речи о продаже Объекта американцам не может быть. Шейх отказал им даже в приеме. Зато русские, похоже, добьются своего с легкостью. Если, конечно, французы не слишком перебьют по цене. Китаю, Японии и восточным странам арабы вообще отказываются продавать Объект по национальным соображениям. Это даже не обсуждается.
Алекс кивнул, с лица его не сходило задумчивое выражение, ничего не говорящее собеседнику.
Тот, немного ожидавший похвалы или хотя бы какой-то реакции, передернул плечами и продолжал:
— Насколько мне стало известно из разговора в посольстве, по договору его уже практически купили и переправляют к нам весьма сложным путем, как только закончится перевод всех пяти частей оплаты. Я навскидку не помню, на дискетах все это, разумеется, есть, но если просто о маршруте… — Он слегка наморщил лоб и добавил: — Там очень хитро придумано, как обойти все морские патрули: по Индийскому океану на север, к канадскому побережью (кстати, есть даже соответствующая договоренность с Канадой на случай, если американцы хоть что-то узнают и смогут предпринять), затем через Берингов пролив, а только потом сюда — на секретную военную базу где-то здесь, в Заполярье. Ее координаты — это единственное, что мне не удалось выяснить. Они тщательно скрывались, из чего я заключил, что это до сих пор действующий объект.
— Где произойдет официальное оформление покупки? — спросил клиент, едва заметно хмурясь.
— Сама сделка произойдет на этой самой ядерной базе, — ответил дипломат, — представитель котарской стороны прибывает вечером тридцать первого, и Объект будет при нем. Координаты последующего маршрута внесены в кодовый файл.
Он замолчал и смотрел теперь на своего заказчика, смотрел с ожиданием и даже как-то пристрастно, словно от его оценки зависела его дальнейшая судьба.
Телохранители, не слышавшие разговора, но знавшие, что, едва их хозяин замолчит, вполне может начаться нечто совершенно неожиданное, напряглись, замерли каждый в своем укрытии.
Они не видели, как вновь шевельнулись ветки за спиной у дипломата и как внимательно посмотрели на них чьи-то совсем не беличьи глаза.
Мрачный великан несколько мгновений думал о чем-то своем, затем поднял на поставщика прямой, очень ясный и красивый взгляд. Он улыбался.
— Великолепно. Я могу только искренне поблагодарить вас за проделанную работу.
Казалось, дипломат вздохнул с облегчением.
Руки Алекса показательно медленно открыли «дипломат», извлекая из кожаной папки чек на предъявителя, который легко обналичивался в любом швейцарском банке, клиентом нескольких из которых был дипломат, обналичивался мгновенно, несмотря на сумму: четыреста пятьдесят тысяч долларов.
Дипломат внимательно изучил полученный документ, и даже в скудном свете луны Алекс увидел, как он побледел. Он видел этого человека насквозь: сбывались его мечты, он мог больше не рисковать, не мучить свою совесть убийствами, подлостью и шантажом; все, совершенное им ради этого мига, мучившее его по ночам, теперь могло быть забыто, потому что теперь у него начиналась новая жизнь, райская жизнь…
Удовлетворенно кивнув, поставщик сдержал рвущийся наружу вздох, кивнул еще раз и упрятал чек куда-то в недра своего бумажника.
После этого он передал нанимателю небольшой notebook, питавшийся от встроенных аккумуляторов и уже десять минут назад включенный. Дискеты были извлечены и просмотрены, обе за пять молчаливых, томительных минут. Перед взором Алекса и дипломата мелькали различные фотографии, схемы-планы, списки, описания маршрутов, личные досье охранников, сопровождающих, дипломатов, которые будут проводить сделку, копии письменных инструкций для них и для персонала, обслуживающего весь грандиозный замысел…
Наконец великан убедился в том, что полученное достойно затраченных денег, и снова кивнул. И компьютер, и обе дискеты он поместил в свой «дипломат», затем вернул его на заднее сиденье машины, не открывая дверей, а просто с помощью пульта управления опустив и затем вновь закрыв стекло.
Дипломат все это время стоял и ждал, пока с ним попрощаются. Наконец Алекс подошел к нему и протянул ладонь для рукопожатия.
— Если моя помощь еще потребуется… — начал дипломат, думающий, что о его немедленном и тщательно продуманном уходе с мировой арены никто не будет даже догадываться.
— Я буду рад связаться с вами, — Алекс спокойно улыбнулся.
Партнер попрощался и уже повернулся было, чтобы уходить, но Алекс спокойным движением руки остановил его.
— Подождите, — сказал он, — мне хотелось бы в достойном месте отметить удачное продолжение нашего сотрудничества.
Он, разумеется, знал, что дипломат никогда не допустит, чтобы кто-либо увидел их вместе, а потому совершенно не удивился ответу.
— К сожалению, не могу, — его собеседник развел руками. — Завтра с утра я должен быть в министерстве, а лететь довольно долго, тем более что погода портится.
Алекс пожал плечами и снова улыбнулся.
— Тогда возьмите это с собой. — Он открыл машину снова, достал и протянул поставщику перевязанную праздничной лентой упаковку, в которой находились два бокала и стилизованная под старинную бутылка темно-зеленого стекла в тростниковой оплетке. — Это премиум. Токайское. Сорок два года выдержки… Выпьете после за успех будущих предприятий и длительное сотрудничество.
— Спасибо, Алексей Родионович! — расплылся в улыбке партнер, принимая подарок и делая вид, что прикидывает, на какую сумму может потянуть следующий договор.
У него было тщательно подготовленное и отрепетированное лицо человека, который не должен возбудить в последнем клиенте никаких подозрений: мол, работать на вас, Алексей Родионович, конечно, рискованно, тем более для человека, сделавшего себе карьеру пресс-секретаря при МИДе нашего великого государства, но вместе с тем такое упоительное удовольствие!.. К тому же денежки я люблю, а также люблю азарт и риск, как игрок, имеющий пять взяток, но старательно набивающий цену дальше…
Алекс кивнул.
Информатор сел в машину. Телохранители последовали за ним, продолжая искоса наблюдать за замершим на своем месте великаном.
В этот момент они чувствовали себя очень неприятно, потому что были особенно уязвимы.
Старший из них захлопнул переднюю дверь и завел двигатель. Машина, несколько секунд пробуксовав на месте, тронулась в сторону Северогорска.
Алексей некоторое время смотрел вслед удаляющемуся партнеру. Человек он был просто суперполезный, но уж слишком умный и недоверчивый. Очень высокого полета, как уже говорилось раньше. Продумывающий мельчайшие детали профессионал. А значит, когда он узнает, КАК был похищен Объект, сопоставив все факты, он сможет догадаться, ЧТО с ним затем стало.
А предусмотрительный Алекс вовсе не желал, чтобы эта информация так же была продана другим заинтересованным сторонам тысяч эдак за пятьсот-семьсот.
Поэтому с поставщиком следовало кончать.
С такими Алекс предпочитал иметь разовые сделки, кончавшиеся, как правило, исчезновением партнеров из бренного земного мира.
Однако несмотря на то, что все время беседы Алекс мог в любой момент начать краткое, стремительное уничтожение всех троих приехавших, он не сделал этого. Тела, пули, расположение объектов, машина — все могло стать источником информации, но теперь уже для идущих по его следам организованных государственных, межгосударственных и негосударственных структур.
Поэтому действовать следовало по-другому.
Прикинув, надолго ли добывший для него ценную информацию человек отвлечет на себя внимание Интерпола, ФСБ и прочих в последнее время чрезвычайно активизировавшихся структур, Алекс покачал головой: времени в обрез, а контейнер Объекта все еще не доставлен.
Работать предстоит в немыслимых условиях: на хвосте половина организованных и ведомых одной рукой сверху сил северной части страны, с другой стороны, Старик, скорее всего, предпримет меры, чтобы выяснить, кто же такой Алекс и что он делает здесь, в Северогорске, на принадлежащей ему промерзлой земле…
А между тем ни на кого положиться было нельзя. Даже на этих испуганных и очень предсказуемых женщин из «Эдельвейса». И на то, что все пройдет, как запланировано.
Ну что это за страна такая, Россия! С одной стороны, из-за системной расшатанности, халатности и крайнего пофигизма работать здесь крайне легко, но с другой — подвести тебя может все: от опаздывающего поезда до не вовремя начавшегося снегопада. Кстати, насчет снегопада. Пора смываться, а то поземка медленно начинает превращаться в пургу.
Кивнув в белесую полутьму покрытых инеем веток, он бодрым шагом направился к машине. Секунду спустя из снежного марева и колыхания веток оформились две белые фигуры.
Двое, мужчина и женщина, в одинаковых защитных маскировочных костюмах белого цвета, сливающихся с окружающим фоном, со светлыми контактными линзами на зрачках, прошли по снегу, умудрившись не оставить практически никаких значимых следов.
Алекс кивнул им, они осмотрелись еще раз, затем сняли маскировочные покрытия, разобрали мощные автоматы американского производства и спрятали детали в отведенных для этого скрытых секциях машины.
Алекс кивнул, уселся на заднее сиденье.
Молчаливые спутники последовали за ним. Мужчина сел за руль, женщина — рядом с ним. За все это время они так и не проронили ни слова.
Светлые прозрачные стекла по сигналу с пульта управления превратились в темные зеркальные.
Мощный двигатель «БМВ» взревел, чуть перекрывая бесконечный вьюжный вой, и отправил машину в сторону города по уже трижды проложенной колее…

 

…Двигаясь к трапу малого правительственного самолета, который должен был доставить его обратно в Москву, пресс-секретарь МИДа Евгений Новиков почти не думал о прошедшей встрече. Теперь его заботили совсем другие проблемы: завтрашняя работа, краткие и давно заготовленные объяснения с женой по поводу проведенной неизвестно где ночи — что за проблему можно и не считать, — а также все остальные детали продуманного до мелочей плана окончательного и бесповоротного ухода в тень.
Все справки о состоянии здоровья, в которых просматривались несколько не слишком опасных, но запущенных и вялотекущих пороков немолодого организма, были давно уже собраны и готовы послужить причиной увольнения Новикова по собственному желанию.
Легенда про дедушкин дом где-то в глуши под Иркутском (там, потому что от столицы далеко) и про свою давнюю мечту поехать туда, как только выходит на пенсию, была составлена и доведена до сознания сотрудников и коллег так же тщательно, осторожно и давно. Ни у кого не должно было возникнуть никаких подозрений…
И, уж конечно, он не собирался пить подаренное вино. Предложение пойти и отметить дело — это было совершенно не смешно. И бутылка, скорее всего, хранила в себе не только токайское — хотя оно, быть может, действительно сорокадвухлетней выдержки. Несмотря на то, что была запакована как следует.
Однако вино было очень кстати. Потому что после прекращения активной деятельности двое преданных и очень много знающих телохранителей становились совершенно не нужны.
И оба ничего не заподозрят, потому что язва желудка в справках тоже значится, и до них это так же доведено, как объяснение того, почему Евгений Степанович никогда не прикасается к спиртному, — нанимая их, Новиков заранее знал, что от этих парней придется избавиться, — а тут подвернулся такой подарок… Новиков не сомневался, что в бутылке яд, а потому был очень доволен. Ведь для последнего клиента он будет мертв…
Мысли медленно текли в его голове, пока машина заворачивала к аэропорту. Буран, судя по всему, заметно усилился и грозил перейти в настоящую бурю. Это Новикову не нравилось, хотя он и знал, что правительственный самолет способен спокойно лететь и в худшую погоду. Это вам не хилый «Боинг».
Однако из чисто эстетических соображений его заботила портящаяся прямо на глазах погода.
Отогнав машину в специальное багажное отделение самолета, все трое торопливым шагом прошли к спущенному трапу; вот уже начинаются ступеньки, ведущие к ожидающе открытой двери, за которой наконец-то тепло и покой…
Краем глаза дипломат отметил приближавшихся к нему людей. Четверо в штатском под предводительством крепкого, уже изрядно погрузневшего, как и сам Новиков, мужчины, более крупного, чем он, напоминающего медведя.
Самолет уже «разогревался», дожидаясь лишь своего пассажира. Он хотел было ускорить шаги, однако мужчины в штатском прибавили ходу, а их предводитель сделал дипломату несколько знаков.
Новиков пожал плечами и остановился. Он знал, что иное поведение может вызвать совершенно законные и очень опасные подозрения.
Телохранители снова напряглись, словно вышколенные псы. Им предстояло уехать из Северогорска на поезде и в Норильске сесть в самолет на Москву, потому что в салоне правительственного самолета их никто не ждал.
Но пока еще их клиент не скрылся за толстой бортовой обшивкой, и все, что могло с ним произойти, оставалось на их ответственности.
Оба внимательно смотрели на приближающихся людей. Через несколько секунд они наконец-то дошли до них сквозь бурю.
Грузный мужчина лет сорока пяти, несмотря на холод, отдуваясь и вытирая рукой выступивший на лбу пот, достал и предъявил удостоверение сотрудника ФСБ.
— Новиков Евгений Степанович, если не ошибаюсь? — громко, но едва слышно из-за бури спросил он хрипловатым голосом, размахивая перед носом пресс-секретаря своей корочкой. — Не уделите ли нам пару минут?
У Новикова неприятно засосало под ложечкой. Неужели его контакт с Алексеем выплыл на поверхность? Или что-то произошло по линии фронтальной проверки деятельности кадров налоговиками? Ходили слухи, что каждое пользование государственной техникой будет проверяться на соответствие личным нуждам пользующегося работника, — но у Новикова в Северогорске было официальное задание, с которым он разделался двумя часами раньше, и никаких придирок быть не могло. Что же тогда?..
Неужели уже отыскалось тело Кирилловой, благодаря глупости которой он получил сообщение о маршруте Объекта по стране к ее военной столице? Неужели что-то просчитали?!.
Если так, то дело — дрянь. Вся надежда на неприкосновенность правительственного чиновника и теперь уже двоих государственных охранников, быстро спускавшихся по трапу.
— К сожалению, я очень спешу! — ответил он и отвернулся.
Грузный вцепился в его плечо своей медвежьей хваткой, заставляя Новикова развернуться.
— Погодите! У нас есть определенные соображения!..
У дипломата появилось стойкое ощущение, что дело плохо. Он стремительно просмотрел в голове список возможных осложнений и решил, что ему необходимо самолетное время, чтобы привести в порядок мысли и отработать детальный план действий по прилету в Москву.
— Я тороплюсь! — рявкнул он, освобождаясь от хватки и начиная подниматься по трапу, не сводя с грузного насмешливых и гневных глаз. — Надеюсь, дело не настолько важное, чтобы применять силу? В любом случае должен напомнить вам о дипломатической неприкосновенности. Надеюсь, вы слышали о такой вещи? — Он сделал несколько шагов по трапу наверх, оказавшись за спинами своих штатных охранников, один из которых тут же принялся проверять документы фээсбэшника, в то время как двое других двигались профессионально медленно, но верно тесня агентов ФСБ прочь от самолета.
Грузный тип еще что-то выкрикнул ему вслед насчет бомбы, заложенной в самолете, на что Новиков даже не стал отвечать, прекрасно понимая, что это фарс.
В общем-то, понимал это и сам грузный, которому почему-то не терпелось оставить чиновника здесь и о чем-то с ним поговорить; предположение о бомбе в постоянно охраняемом самолете правительственного отряда было слишком уж идиотским, а потому он сдался. Напор охраны усилился, и люди в штатском были оттеснены прочь. Новиков спешно вошел в салон, охрана последовала за ним. Люк был задраен, двигатели утробно запели, выводя самолет на взлетную полосу.
Со своего места Новиков видел, как быстрым шагом уходили в сторону от поля двое его телохранителей…
…Тихо выругавшись, грузный мужчина, неудачно пытавшийся остановить пресс-секретаря у трапа самолета, повернулся к своим.
— Об этой линии можно забыть. Сосредоточим свое внимание на той женщине, как ее… на Ивановой!..
…Несмотря на всю спешку, самолет все-таки попал в пургу. Новиков недовольно отвернулся от иллюминатора и зло задернул занавеску. Еще и эти фээсбэшники. Что у них может на него быть? Или они дергаются из-за того таинственного террориста, проверяют всех и вся по всем каналам, а здесь просто блефуют? А может, дело вовсе и не касается Алексея или касается, но о его причастности не знают… От этих волнений поседеть раньше времени — не самое страшное.
Вот только, когда все уляжется, не понадобится ли еще Алексею его работа? Не будет ли он искать его в течение двух недель, которые необходимы для обычного процесса увольнения?.. Терпеть такую жизнь дальше у Новикова не оставалось практически никаких сил.
Сегодня его чуть не схватили за руку — а ведь при обыске нашли бы чек! — но он, словно ловкий шулер, умудрился вовремя перепрятать туза из рукав, так что теперь, когда все следы деятельности уничтожены, а заветная бумажка хранится в бумажнике у сердца и сразу же по приезде будет перепрятана в подготовленное надежное место, он кристально чист.
Придраться, конечно, можно, но прежде его должны поймать на чем-нибудь конкретном, а репутация у него безукоризненная. Черт возьми, а ведь обидно, что не сообразил сразу, как поставить людей с корочками на место, но было не до того. Теперь второй атаки с их стороны не миновать.
Ладно, сейчас все обошлось, а там увидим. А пока не выпить ли нам за успешное завершение этого дельца? Пока двое моих телохранителей ничего не видят?..
Он достал бокалы и бутылку — подарок Алексея. Осмотрел его внимательно.
Может, конечно, и нет там никакого яда, но рисковать нельзя. Несмотря на желание выпить хорошего вина сорокадвухлетней выдержки.
Однако вскрыть бутылку, наверное, нужно. Даже просто для того, чтобы оба телохранителя ничего не заподозрили. Вскрыть и отлить немного, как будто в самолете он выпил за их общую победу… От токайского никакая язва желудка не разыграется, так что они могут его пригласить. Он откажется, сославшись на то, что УЖЕ выпил немного и что потом ему от этого немного было муторно всю дорогу. Стареющий мужской организм…
Он распаковал бутылку, вынул и осмотрел ее, чувствуя, как за непрозрачным темным стеклом плещется редкая и ценная жидкость.
За иллюминатором, под плотным слоем облаков бесновалась пурга, засыпающая тайгу новым метровым слоем снега, утробно, ровно урчали моторы, свидетельствуя, что самолет набрал высоту. Охранники рассказали пару анекдотов, вместе с Новиковым позавтракали и теперь смотрели видак, расслабились: здесь, в салоне личного самолета, их услуги Новикову не понадобятся.
Пресс-секретарь Министерства иностранных дел поставил перед собой на столик бокалы и с ухмылкой принялся откупоривать бутылку.
Самолет тряхнуло в воздушной яме. Бокал, в который Евгений Степанович хотел отлить миллиграммов сто, скользнул по накренившемуся столику и упал на пол салона, разбившись на мелкие кусочки.
«На счастье!» — успел еще подумать Новиков.
Это была его последняя мысль. Когда его руки откупорили темно-коричневый сосуд, самого Новикова, его спецохрану, да и весь самолет накрыл огненный шквал родившегося из небольшой изящной бутылочки яростного взрыва.
Обмен не глядя между Алексом Полански и Евгением Новиковым был наконец-то окончательно завершен.
Назад: Глава 4 Поезд, который ушел
Дальше: Глава 6 Ресторанные шалости