Глава 6
Весь бардак и ералаш, царивший по всей этой странной квартире, сконцентрировался теперь на кухне. Туда, в небольшое в принципе помещение, набилось человек десять. Василий в том числе, естественно. Музыку, правда, они выключили, но тише от этого не стало — все галдели кто во что горазд. Я вышла, захватив с собой свои кости и документы. Деньги я еще раньше положила в карман. Домой идти мне не хотелось — ну что там делать одной? Да и выпить я большого желания не ощущала. Побродив по квартире, нашла в одной из комнат магнитофон и целую кучу кассет.
Порывшись, я выудила «Европу», вроде слушала когда-то. Дай-ка освежу в памяти. Я поставила кассету и прилегла на диванчик. Что удивительно, я опять задремала.
Разбудили меня дикие вопли. Я вскочила — неужели что-то случилось? Да нет, вопли хоть и дикие, но никак не тревожные. Скорее восторженные.
Позевывая, я выглянула из комнаты.
Ого, веселье в самом разгаре. Я посмотрела на часы — половина двенадцатого. Как их соседи терпят?
Бесшабашные молодые люди уже разбрелись из кухни по всей квартире. Самые трезвые решили смотреть телевизор. Телевизор-то и был причиной их воплей — шла какая-то передача, в которой упомянули о нашем тарасовском маньяке.
Видать, парней переполнило чувство гордости за свой город. По этому поводу они и устроили такой концерт — орали и плясали как сумасшедшие.
«Кошмар какой, — подумала я, закуривая, — ужас!»
Из беснующейся толпы вдруг появился нетрезвый Василий. Он орал громче всех. Песню, очевидно, своего сочинения:
— Маньяку, маньяку-у наливайте коньяку-у!
— У-у-у, — подвывал ему хор.
На меня никто не обращал абсолютно никакого внимания.
Нет, лучше бы я домой ушла.
Вдруг Василий прекратил песню и закричал, подняв вверх руку:
— Тише! Ти-ише!
Мало-помалу все смолкли.
— Слушайте, — начал он, волосы его растрепались, глаза горели как у сумасшедшего, — ведь маньяк действует в нашем районе… Последний раз его видели, — тут он посмотрел на меня, — в парке… Давайте поймаем его!
Предложение вызвало бурю восторга. Все буйное общество в момент оказалось за дверью, загремело по лестнице и исчезло. Наступила тишина. Вот соседи обрадуются.
Я подошла и закрыла входную дверь. Мне почему-то стало не по себе. Я вслух обозвала Васю дураком и села перед телевизором. Потом заметила видеомагнитофон и поставила какую-то тупую американскую комедию. Просмотрела ее до конца. Чувство тревоги не покидало меня.
Выключив к чертовой матери видак, я вышла на балкон. Вроде компания какая-то возвращается. Похоже на Васиных друзей. Только что-то они притихли. Я покурила и пошла в прихожую.
Ребята молча расходились по комнатам. Я увидела Василия. Необычно присмиревший, он казался почти трезвым.
— Случилось что-нибудь, Вась? — с тревогой спросила я. — Чего вы все такие?
— Да черт его знает… — пожал он плечами. — Витек за пивом пошел и пропал куда-то. Может, его в трезвяк забрали? — с надеждой предположил он. — Мы ж часа два по этому парку болтались, все окрестности переполошили. Может, кто из местных и вызвал мусоров… Бандит у нас самый трезвый… Пошел в трезвяк, тут, недалеко, узнавать про Витька.
Витек… Витек… А, вспомнила! Такой худенький, с длинными русыми волосами, на девушку похож. Еще хотел познакомиться со мной, когда я только вошла.
Стук в дверь.
Человек пять сразу бросились открывать. На пороге стоял растрепанный Бандит, бледный, я с удивлением заметила, что он дрожит крупной дрожью. Он молча протянул вперед руки — ладони были в крови. Губы его кривились. Казалось, он что-то хочет выговорить. И не может.
— Т-там, — показывая вниз, в темный подъезд, наконец сказал он.
Ребята стояли на пороге. Вниз идти никто не собирался. Как будто не они два часа назад рвались изловить маньяка.
— Что там? — спросил кто-то.
Вопрос повис в пустоте.
Пора брать инициативу в свои руки.
— Фонарик есть у кого-нибудь? — спросила я.
— Сейчас, — черноволосый парень, очевидно хозяин квартиры, сбегал в комнату и вынес мне фонарик.
Я шагнула за порог, в темноту. Внезапно ноги мои подкосились, и, чтобы не упасть, я вынуждена была схватиться за перила лестницы. Этого еще не хватало! Несколько раз глубоко вдохнув, я постаралась взять себя в руки.
Чтобы перебороть свой страх, нужно лицом к лицу столкнуться с его причиной. Элементарная психология.
Стараясь ступать как можно тверже, я стала спускаться вниз. За спиной послышались шаги. Я обернулась — Вася и Бандит, держась за руки, как дети, которые идут по темному чердаку, спускались за мной. Несмотря на весь ужас ситуации, я рассмеялась.
Василий спохватился и отпустил руку Бандита. Не нужно было даже светить фонариком, чтобы узнать, что Вася покраснел. И так было ясно.
Мы дошли до первого этажа.
— Здесь, — тихо сказал Бандит, указав пальцем в угол подъезда.
Сделав шаг в том направлении, я посветила.
Вообще-то я ожидала подобного зрелища, но… Короче, таких трупов я еще не видела. Я, которой в своей жизни приходилось убивать самой.
Лежащее в углу тело было буквально искромсано на куски. Самое страшное было в том, что труп лежал на животе, но голова у него оказалась повернута лицом вверх.
Шеи практически не было. Куски какие-то. Да и лицо-то трудно было назвать лицом — кровавые ошметки. Зубы светились сквозь порубленные щеки. Слышалось тихое гуденье мух. Успели уже слететься.
— Витек… — прошептал Вася. — Волосы… майка…
Бандит издал вдруг неопределенный звук и рванулся на улицу. Мы вышли следом. Бандит, согнувшись в три погибели, блевал на асфальт. Мне тоже было нехорошо. Вася закурил, протянул мне сигаретку.
— Вызывайте ментов, — сказала я и села на лавочку у подъезда.
* * *
Мы с Василием милиции дожидаться не стали. Я попросила его проводить меня до дома, в смысле — до моей конспиративной квартиры. Конечно, конспиративная квартира — мое убежище, строгая засекреченность ее — часть моего профессионализма. Но… не то, наверное, у меня было настроение, чтоб думать сейчас о профессионализме. Да и к тому же Василий — не местный, уедет скоро. Не успеет разгласить, да и разглашать он вроде ничего не собирался.
Он шел рядом со мной, необычно подавленный, и излагал мне свою версию убийства Витька.
Хотя какие, к черту, версии! И так все понятно.
— Этот Чикатило ваш Тарасовский, наверное, шлялся там в парке. Заметил нас, ну, мы ерунду всякую орали. Про него гадости. Пьяные ведь. А когда домой собрались, то еще больше развеселились. Вдруг смотрим — Витька нет. Я спрашиваю, куда он делся. Ирокез говорит — за пивом пошел. А в парке ларьков-то… раз, два — и обчелся. Ну, два кафе еще. Мы все эти заведения обошли. Продавцов спрашивали — никто ничего не видел…
Вася помедлил и вздохнул. Я молчала.
— Потом кто-то сказал, что Витька скорее всего в трезвяк забрали. Якобы слышали шум машины. Бандит пошел в трезвяк узнавать. Ну и…
Мы проходили через дорогу. «Улица Красноглинская» — прочитала я. Если пойти по этой улице прямо, минут через двадцать дойдешь до этого злосчастного парка. Я вздохнула. Страха у меня не было совершенно. Только усталость. Видно, подействовал этот самый психологический метод, трактующий про встречу лицом к лицу с причиной своего страха.
— Он, видимо, маньяк-то, за девку Витька принял. Сзади-то. Не разобрался, сука, — проговорил Вася. Потом грустно добавил свое традиционное: — Надо будет песню про это написать.
— Напиши, — согласилась я.
Тоже мне поэт-песенник. Так всех друзей его ухайдакают, а он по песне на каждого напишет и успокоится.
— Ну вот, — сказала я, — мы и пришли.
Василий потоптался на месте и робко попросил:
— Можно я у тебя переночую? А то сейчас к ним возвращаться… Менты там. Настроение у всех похоронное…
У меня, можно подумать, праздничное.
— Друзья же твои волноваться будут, — предположила я, — подумают, тебя тоже…
— Не, не будут, — ответил Василий, — я Бандиту сказал, что у тебя останусь.
Ну дает! У меня еще разрешения не спросил, а с остальными обо всем договорился!
Тут Вася снова, как в первый день нашего знакомства, явил мне свою голливудскую улыбку. Обезоруживающую. Я рассмеялась:
— Ну пошли…
Мы поднялись. Василий разочарованным взглядом окинул мою квартиру.
— Эта и есть твоя конспиративная? — спросил он.
— Да, — ответила я, — а ты что, ожидал тут шпионское оборудование увидеть? И скальпы поверженных бандюг?
Он хмыкнул.
Мы прошли на кухню.
— Слушай, — спросила я вдруг у Василия, — я заметила, что возле клуба завод какой-то находится. Там даже вроде здания у них смежные.
— Ну да, — ответил он, — смежные, ОАО «Жиркомбинат» там… А ты чего, — он подозрительно посмотрел на меня, — снова туда собралась?
— А ты как думал? Конечно, это же работа моя.
Теперь я почему-то совершенно уверилась в мысли, что Виталика держат там. А может, и Крысана тоже.
Василий минуту подумал и тяжело вздохнул:
— Тогда и я с тобой, — видно было, что идти ему очень не хочется, но рыцарский долг… Да и потом, он еще надеется, что Крысан жив. Я же сама его обнадежила.
— А может, не надо, Вась, а? Я-то профессионал, привыкла из всякого дерьма выкручиваться, а ты, боюсь, обузой будешь…
Вася страшно оскорбился.
— Я? — спросил он дрожащим голосом. — Я — обузой?!
— Ну, не то чтобы… — попыталась я как-то исправить положение. — Ты же просто… э-э… не привык…
Василий поджал губы и отошел к окну. Я с трудом удержалась от смеха.
— Все равно пойду, — упрямо выговорил он, — Сашка Крысан там.
«Да нет, Вася, там скорее всего никакого Крысана», — подумала я. А вслух сурово сказала:
— Если ты обещаешь меня слушаться во всем, — ну прямо как ребенка уговаривают — будешь слушаться, возьму в цирк — смешно, ей-богу, — никакой самодеятельностью заниматься не станешь — тогда пошли.
— Правда? — обернулся Василий.
Ну вот, а ведь сначала совсем не хотел идти, а как я невзначай надавила на его самолюбие…
Правильно говорят, что мужчины — большие дети. Ой как правильно!
Усадив сияющего Ваську варить кофе, пошла в ванную, раздумывая о предстоящей операции: если здания смежные, то и подвалы у них должны быть смежные — как мне показалось со стороны, рок-клуб «Запад» когда-то был частью этого самого ОАО. Они покрашены даже одной краской. Нет, стоит попробовать. Но уж если у меня на этот раз ничего не получится… Петрович живой не выпустит.
Когда я вышла из ванной, Васи на кухне не было. Кофе тоже — стояла пустая теплая джезва. Что за чудеса?
— Вась! — позвала я.
— Чего-с? — откликнулся он.
Из моей спальни.
Я прошла туда и замерла на пороге — в моей постели, полностью разоблачившись, валялся Василий с дымящейся сигаретой в пальцах. На тумбочке рядом с кроватью стояли две чашки кофе.
Конечно, я подозревала, что все это именно так и закончится, но… Нахальства Васеньке не занимать.
Заметив мой недовольный взгляд, Вася сел на кровати:
— Ой, извини, что я в постели курю…
Прямо по анекдоту.
Я рассмеялась и потушила свет.
— Знаешь, что француженки считают наибольшим наслаждением? — спросил он, когда я удобно устроилась в его руках.
— Что? — Я знала.
— Чашку кофе «до» и сигарету «после»…
* * *
Проснулись мы с Василием почти одновременно — в десять часов утра. Я внезапно вспомнила, что сегодня воскресенье. Выходной. Поднялась и рысью побежала в ванную под холодный душ — не вредно будет освежиться, денек, похоже, обещает быть жарким. Во всех смыслах.
Когда я закончила утренний туалет и вышла из ванной, Вася уже успел снова уснуть.
Вот подлец!
— Эй, — начала я его расталкивать, — ты забыл? У нас еще дело сегодня.
Вася что-то промычал и закрыл голову подушкой.
Ну, ладно, будем действовать более эффективно. Я залезла к нему на спину и отработанным приемом скрутила ему руку.
— Встаешь?
Он заорал дурным голосом, пытаясь сбросить меня. Конечно, ничего у него не получилось — я дама тренированная все-таки.
— Ты поднимешься или нет?
— Все, все, все, встаю уже, — сиплым со сна голосом пробормотал Василий. Я отпустила его руку, и он неохотно поднялся и медленно побрел в ванную.
«И как это люди вместе живут? — подумала я. — Никогда замуж не выйду».
Мы наскоро завтракали. Я включила маленький телевизор, который стоял на холодильнике. Как раз было время местной программы новостей. Диктор с фальшивым сочувствием в голосе рассказывал о ночном происшествии:
— На этот раз жертвой Тарасовского Чикатило стала не девушка, как обычно, а юноша девятнадцати лет…
«Витек какой молоденький был», — подумала я.
— Как предполагают оперативники, преступник просто принял молодого человека за особу женского пола. У погибшего были длинные волосы.
Интересно, сколько волосатиков после сегодняшнего сюжета побегут стричься?
Телевизор показал залитый кровью подъезд, потом кусок двора перед подъездом. Менты стояли прямо на том месте, где вчера блевал Бандит.
Аппетит у меня пропал совсем. Я отложила бутерброд и закурила. Блок новостей закончился, передавали прогноз погоды. Тоже ничего хорошего — жаркая погода, как вещала улыбающаяся девица, сохранится до конца месяца. А сегодня, видите ли, обещают даже больше сорока градусов выше нуля.
— Ничего подобного в нашей области не наблюдалось уже несколько десятков лет, — сообщила под конец она.
Это меня нисколько не утешало.
Одежды у меня на этой квартире было немного, все больше какие-то строгие платья. Поэтому я обрезала свои джинсы по самую задницу — не могу больше, жарко. Надела их и повертелась перед зеркалом. Василий кидал восторженные взгляды на мои ноги — наверное, слишком высоко обрезала. Ну да ничего, что я, старуха какая-то? И ноги у меня красивые. Незаметно повысилось настроение, вот что значит нормальное самолюбование. Напялила майку покороче, и мы вышли из дому.
Внизу, на первом этаже, в моем почтовом ящике что-то белело. Счета за квартиру. Платежка. Я посмотрела — совсем немного, я же не постоянно здесь живу. Но заплатить надо, безусловно. А то как погонят частного-то детектива с конспиративной квартиры! Где ж я тогда опасность пережидать буду?
Сосед мой, малознакомый вообще-то, толстый дядька, поздоровавшись со мной, так и прилип взглядом к моим нижним конечностям.
Не переборщила ли я опять с сексапильностью? А то с меня приключений с любвеобильными бандюгами хватит. Я с отвращением вспомнила Оглоеда. Он меня, наверное, живьем сожрет, как еще раз увидит.
На этот раз народ в троллейбусе оглядывался на Василия не с удивлением, а больше с сожалением. Наверное, после сегодняшнего сообщения о новом преступлении Тарасовского Чикатило.
На ОАО «Жиркомбинат» попасть было проще простого — бабуська на проходной даже не оторвала своих глаз от вязания; взглядом нас, соответственно, не удостоила. Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось.
Было воскресенье. Рабочих не наблюдалось. Мы прошли по пустынному зданию, миновали какие-то цеха. Остановить нас пытались только один раз. Подслеповатый дяденька в роговых очках с толстенными линзами, очевидно, из очень небольших начальников, спросил, куда это мы, собственно, направляемся.
— Где вход в подвалы у вас, батя? — не отвечая на поставленный вопрос, спросил Василий.
Дяденька прищурился, стараясь рассмотреть нас, потом подумал и показал большим пальцем себе за спину:
— Там. А зачем вам?
— Надо, — ответил Василий, многозначительно ему подмигивая.
Не знаю уж, как воспринял мужик это подмигивание, но сразу он как-то понимающе закивал и стушевался.
Я вопросительно посмотрела на Васю. Он улыбнулся и пожал плечами:
— Я всегда так на администраторов воздействую, — пояснил он, — на психологию давить надо.
В чем это давление заключалось на примере данного случая, я так и не поняла. Да и не важно все это, мне сейчас в подвалы «Запада» попасть важно.
Вскоре мы нашли недлинную лестницу, ведущую вниз. Она заканчивалась темным проемом. Двери не было вообще.
Мы спустились и вошли в подвал, освещая дорогу предусмотрительно захваченным фонариком. Тем самым, который вручили мне вчера у Васиных друзей. Я же его так и не отдала. Не до того было.
Примерное направление я прикинула. Мы двигались, стараясь не шуметь. А я все думала — вот если мне сейчас крыса под ноги попадется, я вскрикну или нет? Вроде как принято, чтобы особы женского пола при подобных встречах визжали и падали в обморок. И хоть я не совсем обычная представительница этого самого женского пола — все ж таки частный детектив, — черт его знает, какая у меня реакция будет. Обмороков, конечно, не обещаю, но…
Впрочем, крыс мы не увидели. Да, признаться, вообще ничего мы не увидели. Дело не в том, что было темно, а в том, что вообще ничего интересного нам на пути не попалось. Шли мы довольно долго. Казалось, что ненароком завернули в какой-то бесконечный подземный ход. А выход у него где-нибудь в Гренландии, или что там еще у черта на куличках?
Наконец далеко впереди мы увидели неясный, тусклый свет. Подобравшись поближе, поняли, что это приоткрытая дверь. Выход, очевидно. Я вылезла из подвала и оторопела — да это же «Запад». То самое место, до которого мы в прошлый раз добрались. Вон и ударная установка, Василием разваленная. Только, когда мы здесь были, эта дверь была заперта. Чудовищным амбарным замком.
Вася вылез вслед за мной и удивленно хмыкнул. Причем довольно громко.
Я толкнула его в бок локтем и шепотом велела заткнуться. Он угодливо закивал головой.
«Так, так, Васенька, — подумала я, — обещал себя хорошо вести, выполняй».
Стояла полная тишина. Неестественная какая-то. Гулкая. Такая бывает только в покинутом доме. Я еще раз прислушалась — ни звука. Где-то далеко-далеко шумели автомобили.
Похоже, что никого здесь нет. Абсолютно никого.
Мы крадучись поднялись наверх и осмотрели бар и залы — все. Чисто. Кабинет Петровича заперт.
— Ну, — произнесла я в полный голос, так что Вася аж вздрогнул, — я так думаю, Петрович и компания переехали.
— Факт, — согласился Василий и громко, с наслаждением, высморкался.
Потом он вздохнул полной грудью и принялся кашлять и плеваться. С хрустом отломил какую-то загогулину со стенда. Видать, тишина его раздражала.
— Заложников они в подвале держали, — сказала я, — почему же тогда мы ничего там не обнаружили?
Вася пожал плечами.
— Пойдем, посмотрим еще, — предложила я.
Он с радостью согласился. Вообще, Василий очень оживился и даже порозовел лицом, когда убедился, что никакая опасность сегодня ему не грозит.
Спустившись обратно в подвал, мы по стеночке, аккуратно шаг за шагом стали исследовать его темные недра. Минут через пять я обнаружила небольшую комнатку. Дверь в нее была открыта. На полу валялись какие-то тряпки, миски и прочая дрянь. Весь интерьер был бы похож на внутренности собачьей будки, если бы не оплывшие свечи, прикрепленные к стенам. Здесь явно кто-то жил. Точно не по своей воле — кто же в таком дерьме по своей-то воле жить согласится? Только вот я так и не смогла определить — сколько человек тут могло находиться. Были две миски, но это тоже ни о чем не говорит, одна могла быть для воды, другая — для пищи.
Для собак, например, это нормально.
— Василий, — попросила я, — зажги свечку, вон в углу, посмотри по стенам какие-нибудь надписи, рисунки. Наверняка наши узники что-нибудь оставили бы.
Вася с готовностью бросился выполнять мое задание.
— Тань! — вдруг закричал он. — Посмотри сюда!
Я посветила фонариком в то место, куда он мне указывал — немаленький участок стены был испещрен какими-то письменами. Я присмотрелась — по-моему, по-английски. Разобрать трудно, почерк корявый, да и стерлась половина.
Но Василию, похоже, текст был знаком. Совершенно не напрягаясь, он тут же воспроизвел его.
— Что это значит? — недоуменно спросила я.
Вася ответил не сразу. Даже в темноте я заметила, как он сияет.
— Это значит, Танечка, что Крысан жив!
Вот как! Интересно.
— По крайней мере, он здесь был, — поправился Василий. — Здесь, — он похлопал ладонью по стене, — тексты песен «Black Sabbath». Любимая Сашкина команда. Только он мог написать это!
— А почему не Виталик? — спросила я. — Он же тоже из этих… в смысле — из ваших.
Василий пожал плечами:
— Может, но… Да нет, это точно Крысан!
— Ну ладно, какая разница, — подытожила я, — все равно никого здесь нет. Ни того, ни другого.
А потом добавила:
— Кстати, имеет смысл поискать в этом же подвале их трупы. Кто знает…
С Василия мигом слетела вся радость. Мне даже жалко его стало. Но ничего не поделаешь.
Фонарика хватит еще, по-моему, минут на сорок, а потом можно использовать свечи.
Выйдя из комнаты, мы принялись за поиски.
* * *
Надо сказать, что фонарика хватило на целый час. А свечек — потом еще на полчаса. Так что времени поползать в подвальной пыли было у нас предостаточно. Другое дело, что мы ничего не нашли. Не то что трупов, даже следов каких-то не было. Петрович, видно, человек чистоплотный — хорошо за собой убирает. Либо он просто страдает клаустрофобией…
Когда мы, грязные, мокрые от пота и подземной сырости, выползли наружу — не в «Запад», там нам уже нечего было делать, а на ОАО «Жиркомбинат», Василий вдруг остановился и серьезно посмотрел на меня. Я даже не предполагала, что он так умеет.
— Слушай, — сказал он, — как ты думаешь, жив Сашка или нет?
— Не знаю, — честно призналась я, — хотя прогнозы неутешительны.
— Какие прогнозы?
— Ну… э-э… Ниточка-то потеряна, — выкрутилась я, — где нам искать теперь? Петрович затаился теперь, лежит где-нибудь не дышит. Пожалуй, придется начинать все сначала.
— С какого начала? — не понял Вася.
— С самого начала. С Джеба.
Василий секунду подумал, потом нехорошо улыбнулся:
— С Джеба так с Джеба. Только я тоже с ним поговорю. По душам. Он мне, сука, за Сашку ответит…
Я усмехнулась. Бедняга Джеб! От меня тогда получил — теперь вот Василий… Бросал бы он свои заработки. Шел бы, например, кондуктором работать. Гораздо ведь безопаснее.
Впереди послышались шаги. Мы насторожились. Навстречу нам шел давешний дяденька в толстых очках. Заметив нас, он снова прищурился:
— Нашли?
— Нашли, — ответствовал Вася.
— Ну как?
— Нормально.
— А-а… — Дяденька рукой в кармане почесал ногу и ушел.
Мы благополучно выбрались из ОАО. Кое-как привели себя в порядок.
— В «Аромат»? — спросил Вася на улице, кровожадно ухмыляясь.
— А куда ж?
Мы снова сели на автобус. Едва втиснулись. Ох уж мне этот общественный транспорт! Поскольку воскресенье — выходной день, в автобусе уже с утра мотались несколько пьяных. Вася с завистью поглядывал на них. Ну и сыночек у Анжелы вырос!
В «Аромате» стайками тусовалась молодежь. Как говорится, прогрессивная — разноцветные волосы, серьги в ушах. На Василия смотрели с уважением. Наверное, принимали за своего. Джеба здесь не было. Может, он и вправду решил завязать со своей преступной деятельностью. После моей с ним беседы. Лестно, конечно, но лучше бы он образумился чуть позже. Завтра, например.
Когда мы сели за столик, я послала Василия за кофе — придется еще раз вкусить здешней отравы. Всякие прохладительные напитки пить не хотелось, все равно жажду не утолишь.
Василий вернулся. Он купил чашечку кофе для меня и бутылку пива — себе. Вот так и доверяй людям.
— Алкоголь обязателен? Я тебя за кофе посылала.
— Да какой алкоголь, — обиделся он, — пиво взял. Жарко же.
— Вот и я про то же. Сейчас пиво, через полчаса водки захочешь…
Василию мое предположение понравилось, но, видимо, вспомнив мои затрещины, он промолчал. Только сказал тихонечко:
— Ладно тебе…
В самом деле, что это я? Прямо как мужа-алкоголика увещеваю. Не замуж же мне, вправду, за Ваську выходить!..
Я вспомнила, что захватила из дома гадальные кости. Погадать, что ли, пока Джеб не появился? Может, чего интересного узнаю.
Недолго думая, я высыпала кости на столик.
13+3+25.
Опа! Вот это круто! «Вы понапрасну растрачиваете свое время и средства». По-моему, это значит, что Джеба мы не найдем. По крайней мере, здесь и сейчас.
Залпом допив свой кофе, я поднялась.
— Пошли, Вась, нечего его тут ждать. Бесполезно.
Василий, удобно расположившийся в тени с бутылочкой холодного пива, идти наотрез отказался.
— Это кости твои дурацкие так сказали? Ты что, Татьяна? Совсем сбрендила? Мы живем в эпоху компьютеров и…
Еще я лекцию о вреде суеверий от него не выслушивала!
— Ты здесь остаешься? Я пошла.
И повернулась, собираясь и вправду уходить. Василий заворчал, как пес, у которого отбирают кость, но встал и пошел за мной. Бутылочку тем не менее прихватил.
— И куда идем? — спросил он, поравнявшись со мной.
А действительно, куда? Я промолчала. Мы прошли еще несколько кварталов и углубились в какой-то сквер. Тут я решила сжалиться над Василием.
— Давай, Вась, отдохнем, вон — в тенечке на лавочке…
Но мой спутник неожиданно остановился и схватил меня за руку. Даже бутылку с пивом чуть не выронил. Осторожно поставил ее на асфальт у своих ног.
— Смотри, — тихо сказал он, — там, на соседней лавочке.
Ага, Василий, в точку!
