ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сев в машину, я задумалась. Поразмышляв некоторое время, пришла к выводу, что стоит все-таки побеседовать с Мариной Строковой: во-первых, надо показать ей фоторобот Масленникова для опознания. Хоть я и думала по-прежнему, что это не его она видела в день убийства Коваленко у его подъезда, но все же, чем черт не шутит… А во-вторых, мне следовало кратко отчитаться о своем расследовании, так как Марина – дамочка не только деловая, но еще и эмоциональная: она уже начала названивать мне, интересуясь успехами по делу, так что нужно хоть как-то ее успокоить. И я набрала номер своей клиентки.

Марина бодро произнесла, что находится в своем салоне красоты «Афродита», и решительно предложила подъехать прямо туда. Я не стала спорить и отправилась прямиком во владения Строковой.

«Афродита» находилась в центре города и занимала всю нижнюю часть двухэтажного здания, бывшего некогда купеческим домом: в центре Тарасова много подобных строений. Их не снесли принципиально, чтобы сохранить присущий старинному городу колорит и повысить его культурно-историческую ценность. Не знаю уж, как там насчет культуры, но то, что здания эти пользовались большим успехом у бизнесменов, – это факт. Многие такие дома выкуплены под салоны, магазины, стоматологические клиники и даже отделения банков. Вот и Марина Строкова пошла по тому же пути.

Верхняя и нижняя часть дома сильно различались по стилю. Если вверху, где жили обычные люди, сохранился первоначальный бело-розовый цвет стен – конечно, подретушированный – и резной балкончик с витыми перилами, то внизу, где располагалась «Афродита», все иначе. От купеческого духа позапрошлого века не осталось и следа. Стены выложены плиткой; высоченные пластиковые окна; зеркальные двери; рекламные плакаты с портретами умопомрачительно красивых девушек. Марина Строкова решительно и с корнем удалила весь исторический колорит…

Я открыла изящную дверь, издавшую мелодичный перезвон, и прошла внутрь. Для этого мне пришлось спуститься на пару ступенек, и я оказалась в квадратном помещении. Здесь, как я поняла, оказывались преимущественно услуги парикмахерские и маникюрные. Массаж, солярий, маски и прочие более сложные процедуры клиентам предоставлялись, видимо, в соседней комнате, дверь в которую была закрыта. При моем появлении облаченные в униформу девушки сразу же засияли лучезарными улыбками, обнажившими их белые зубки, и наперебой стали спрашивать, чем могут мне помочь.

– Мне бы Марину Викторовну увидеть, – попросила я.

Девушки переглянулись, и одна из них, кивнув на небольшую дверь в углу комнаты, сказала:

– Она у себя в кабинете. Сейчас я вас провожу.

Девушка прошагала к кабинету, постучав, чуть приоткрыла дверь и спросила вполголоса:

– Марина Викторовна, к вам посетительница…

– Да, пусть войдет, – услышала я звонкий голос клиентки и прошла в кабинет.

Марина, видимо, нервничала. Едва я вошла, она вскочила со стула, поприветствовала меня и тут же села обратно, выхватив из пачки сигарету. Наверняка это не первая сигарета за день: в небольшом кабинете витали клубы табачного дыма.

– Здравствуйте, садитесь, – кивнула она мне, прикуривая. – Катя, две чашечки кофе, пожалуйста, – обратилась она к сопровождавшей меня девушке.

Та исчезла за дверью. Я уселась напротив хозяйки салона.

– Я смотрю, вы не сидите дома? – с улыбкой начала я, стараясь говорить непринужденно, чтобы несколько снизить уровень нервозности Марины.

– Дома! – фыркнула та. – Сидя дома, из-за этих переживаний вообще с ума можно сойти! Да и потом… Если я застряну там, здесь все придет в упадок, что незамедлительно скажется на доходах. Оно мне надо?

– Думаю, нет, – покачала я головой, еще раз отметив, что деловые качества Марины являются основным стержнем ее характера.

– У вас какие-то новости? – с надеждой посмотрела она на меня.

– Кое-какие, – кивнула я. – Не знаю уж, те ли, на которые вы рассчитываете, или нет, но могу вас заверить, что расследование идет полным ходом. И в связи с этим у меня к вам просьба…

– Слушаю, – напряглась она.

Я достала из сумочки телефон и показала ей снимок Александра Масленникова.

– Посмотрите, пожалуйста, внимательно: не этого ли человека вы видели в день убийства Коваленко?

Марина нахмурилась, схватила телефон и всмотрелась в изображение.

– Нет, – тут же покачала она головой, небрежно возвращая аппарат мне. – Не этого.

– Вы уверены? – уточнила я.

– Абсолютно, – безапелляционно заявила Марина. – Это не он. Тот был совсем другим: овал лица, нос, взгляд… Одним словом, все другое!

– Что ж, – вздохнула я, убирая мобильник в сумку. – По крайней мере, одну версию можно сбросить со счетов.

– А у вас есть и другие? – спросила Строкова.

Я сдержала улыбку.

– Я всегда вырабатываю четкую схему расследования, – уклончиво ответила я, не желая распинаться перед человеком, несведущим в криминальных делах, чтобы не тратить зря время. – Как и в этот раз. Отработав один вариант, принимаюсь за другой.

– И какой будете отрабатывать теперь? – вцепилась в меня Марина.

Я вновь удержалась – теперь уже от выражения раздражения.

– Прощупаю кое-каких других людей, – коротко ответила я и поднялась со стула.

Но Марина не хотела так просто отпускать меня.

– Подождите, сейчас принесут кофе, – сказала она, вскочила со стула, процокала каблучками к двери и выглянула в нее, видимо, собираясь высказать недовольство. Как раз в этот момент к кабинету подошла Катя с подносом в руках.

– Все, спасибо, давай сюда, я сама, – скороговоркой произнесла хозяйка, принимая из рук девушки поднос. Видимо, ей не терпелось еще о чем-то меня расспросить, и она не хотела, чтобы даже недолгое присутствие в кабинете посторонних отвлекло ее от этого.

Марина Викторовна водрузила поднос на стол и, размешивая ложечкой сахар в чашке, задумчиво сказала:

– Но ведь вокруг этого Коваленко крутилось очень много людей! Семья – раз. Работа – два. Это же два места, где он проводил больше всего времени! Потом: его друзья, приятели, клиенты… Это же сколько времени нужно, чтобы проверить каждого?

И она посмотрела мне прямо в глаза. Во взгляде ее я заметила некую растерянность. Видимо, Марина боялась, что я начну вот так, без разбора, проверять всех направо и налево, в результате чего потрачу на расследование год времени и целую кучу денег…

Мне снова пришлось подавить улыбку и мысленно удивиться, насколько по-дилетантски порою рассуждают мои клиенты! Но вслух я не стала высказывать своих соображений, лишь поспешила успокоить Марину:

– Не волнуйтесь, обычно уходит лишь несколько дней. Неделя – максимум, и то редко. Я не собираюсь прощупывать всех людей, с которыми так или иначе сталкивался Коваленко. В этом же нет никакого смысла! Ну, посудите сами: разве у каждого из них был мотив его убить?

Марина задумалась.

– А, так вы сначала отсекаете тех, у кого не было мотива! – воскликнула она, и глаза ее возбужденно заблестели, словно она совершила какое-то великое открытие.

– Представляете, насколько сразу сужается круг подозреваемых? – подавив смех, спросила я. – И это тоже не все. Вам, я думаю, не стоит погружаться в дебри криминалистики – у вас свое дело, в котором вы вполне преуспеваете.

– Да! – Марина вспомнила о своем профессиональном статусе и сразу же превратилась в хозяйку салона красоты. – Вот, кстати, не хотите посетить солярий? Для вас, разумеется, сделаем беспрецедентную скидку!

– Нет, спасибо, рассчитываю загореть на пляже.

– Вот как раз на пляже и появитесь уже подзагоревшей! А то еще, не ровен час, получите ожог! Вы же светловолосая, у вас такая нежная кожа! А у нас все профессионально, безопасно… – не отставала Строкова.

– Спасибо, я обычно пользуюсь средствами защиты от солнца и не обгораю, – улыбнулась я, попивая кофе.

– А может быть, стрижечку новую? К лету? – не отставала Марина. – Мои девочки буквально с первого взгляда безошибочно определяют, кому какая стрижка подойдет.

– Спасибо, я думаю, сейчас нам не стоит тратить время, – покачала я головой. – Сейчас важнее поиск убийцы, и не стоит расслабляться и отвлекаться на мелочи.

– Тогда давайте сделаем вам массаж, какой захотите. Вот, например, малайзийский – он просто невероятно бодрит! Потом как на крыльях полетите и всех преступников разом переловите! – Марина была очень упряма и настойчива.

Я поняла, что нужно сворачивать общение: оно уже начало меня утомлять. И решила сделать это мастерским ударом.

– Спасибо, дорогая Марина Викторовна, за любезность, – поблагодарила я, улыбаясь во весь рот. – Но я уже много лет пользуюсь услугами другого салона – «Клеопатра». Его хозяйка, Светлана, – моя лучшая подруга. Так что, как только расследование завершится, я ее и навещу. Всего доброго!

И, отставив в сторону пустую чашечку, я поднялась и направилась к выходу, оставив Марину сидеть с округлившимися глазами… Я понимала причину этого: салон «Клеопатра» был самым крупным и дорогим в городе. И размерами, и своим уровнем он был гораздо выше Марининого. Известен он был практически каждому жителю, а владела им действительно моя давняя подруга, которая для меня была просто Светкой-парикмахершей и которую я помнила еще девятнадцатилетней девчонкой, только-только окончившей открывшиеся в те годы в Тарасове новомодные курсы стилистов… Много воды утекло с тех пор, много разных заведений еще окончила Света, повышая квалификацию. Работала она и в разных парикмахерских, и на дому, превратив его в подобие студии, пока, в конце концов, не доросла до владелицы собственного салона. Но все это сейчас было неважно, и сказала я об этом только для того, чтобы Марина раз и навсегда прекратила заманивать меня к себе.

Уже в машине я была вынуждена констатировать, что сегодня много времени прошло у меня впустую – практически полдня. Потратив их на поиски возможного преступника, я не нашла того, кого искала. Вернее, нашла, но указанный Масленников оказался совсем не тем человеком, которого Марина Строкова видела выходившим из подъезда Коваленко в день убийства…

Итак, все эти разговоры со Светланой, Марленом Покровским и Александром Масленниковым ничего не дали. Никаких зацепок!

«Может быть, и придется опрашивать всех его знакомых подряд, – промелькнуло в голове. – Возможно, на что-то интересное и наткнусь».

Я задумалась над своими дальнейшими действиями. Вспомнила, как разглагольствовала о последовательных шагах в расследовании перед Мариной Строковой, и усмехнулась. Я пока что не знала, кто станет следующим персонажем для отработки. И не знала ничего насчет мотивов убийства Коваленко. Мне вообще мотив пока что неясен, совершенно! И главное, не наблюдалось никакой версии. По словам вдовы, Коваленко никому не мешал. Ничего из материальных ценностей не пропало…

«Но, – сказала я самой себе, – это она только так говорит! И потом, звонки с угрозами никто не отменял. Раз Коваленко угрожали, что-то требовали от него, значит, кому-то он все-таки перешел дорогу!»

И тут мне вспомнились слова Марины, брошенные несколько минут назад, насчет того, что семья и работа – это то окружение, в котором Виталий Павлович проводил наибольшее количество своего личного времени. И я подумала, что пока не была на работе у Коваленко и что это мне действительно не мешало бы сделать.

Далее я вспомнила рассказ Марины о том, как она, разыскивая Коваленко, позвонила некоему Моргунову. Кажется, он назвал Коваленко своим сотрудником… Так-так, наверное, мне стоит попробовать раскрутить этот вариант. Ведь записная книжка находится в милиции, и без конца названивать туда, спрашивать ребят о каждом числившемся в ней человеке, а уж тем более мотаться в отделение не представлялось мне целесообразным.

Возвращаться в «Афродиту» я не стала – просто набрала номер Марины и спросила:

– Помните, вы звонили по первому же попавшемуся номеру, который нашли в записной книжке Коваленко?

– Да, – немного ошарашенная моим напором, ответила Строкова.

– Вы не могли бы посмотреть, он сохранился в вашем телефоне в набранных номерах?

– Сейчас посмотрю, – после короткой паузы поняв, что от нее требуется, ответила моя клиентка. – Я вам перезвоню.

Я подождала минуты две-три, пока не раздался звонок от Марины.

– Вот, записывайте, – радостно проговорила она. – Моргунов Сергей Романович, номер 8918327126.

Я поблагодарила Марину, попрощалась и, не теряя времени, набрала номер Моргунова.

– Слушаю, – раздался приятный мужской баритон.

Я без обиняков выложила ему, что являюсь частным детективом, расследующим смерть Виталия Павловича Коваленко, и уточнила, действительно ли он был сотрудником Моргунова.

– Да, – выслушав меня, ответил Моргунов. – Он работал у меня в автосалоне «Эврика» и был моим, можно сказать, заместителем…

– Значит, вы общались довольно плотно и могли бы побеседовать со мной на этот счет? – быстро спросила я.

– Да, мог бы, – не стал уклоняться Моргунов. – Вот только где? – Он призадумался, но буквально через несколько секунд проговорил: – Я как раз собирался пообедать, потому что заработался в перерыв, может быть, мы встретимся где-нибудь в кафе или в баре? Недалеко от нашего салона есть замечательный бар «Вест», это на Волжской. Можете подъехать туда?

– Могу, – ответила я. – Через пятнадцать минут буду.

– До встречи, – произнес Сергей Романович и отключил связь.

Бар «Вест» действительно был весьма неплохим заведением с хорошим ассортиментом блюд и напитков и приемлемыми ценами. Добралась я до него даже быстрее, чем рассчитывала, и, пройдя внутрь, огляделась. Я не знала, как выглядит Сергей Романович, но не заметила ни одного одинокого мужчины за столиком. Зал не был забит, что называется, под завязку, но все равно народу достаточно. Я уже собиралась было присесть за свободный столик, когда в зал твердой походкой вошел мужчина очень солидного вида, лет сорока, в хорошо сшитом костюме и дорогой рубашке модного розово-сиреневого оттенка. Темные волосы мужчины были гладко зачесаны назад, держался он уверенно, спокойно и с достоинством.

Мужчина обвел глазами зал, остановил свой взгляд на мне, слегка прищурился и двинулся навстречу.

– Вы Сергей Романович? – почти уверенная в положительном ответе, спросила я.

– Точно так, – кивнул он, слегка улыбнувшись. – Это вы мне звонили?

– Совершенно верно, меня зовут Татьяна. Извините, что не представилась сразу.

– Тогда прошу, – Моргунов сделал широкий приглашающий жест, указав на столик, который я сама выбрала несколькими секундами ранее.

Мы сели на удобные стулья. Практически сразу же перед нами появился официант. Я быстро сделала заказ, ограничившись фруктовым салатом и соком, а Моргунов подошел к делу куда более основательно. Он заказал горячее блюдо, два салата, десерт и бутылку пива «Богемия», причем предложил его и мне.

– Спасибо, – вежливо отказалась я. – Но я за рулем.

– У нас, к сожалению, разве что чешское пиво достойно внимания, – поднял указательный палец Моргунов. А теперь вот появилась «Богемия». Признаться, я и сам не верил, что продукт – качественный, пока не попробовал. Очень хорошо! Может быть, потому, что технологии соблюдаются, а может, контроль за качеством высокий: следят, чтобы работники не проворовались, как это у нас принято.

Он лукаво подмигнул мне. В это время принесли заказ.

– Ну что? – выжидательно посмотрел на меня Сергей Романович. – Уговорил я вас?

– Простите, как-нибудь в другой раз, – снова вынуждена была я отказаться. – На работе не пью, принципиально.

– Вы меня тоже простите, но я так и не понял, что у вас за работа? – спросил Моргунов, наливая пиво в стакан.

Он сделал несколько небольших глотков и зажмурился от удовольствия.

– Мм, – произнес он. – Отлично! А освежает как!

И он принялся за салат и горячее. Я тоже взялась за вилку, попутно ответив Моргунову:

– Я частный детектив. Занимаюсь расследованием криминальных дел уже много лет, тесно сотрудничаю с милицией. Мы, можно сказать, помогаем друг другу. Меня наняла одна женщина, обвиняемая в убийстве Виталия Павловича Коваленко. Хотя я абсолютно уверена, что она здесь ни при чем. И вот опрашиваю всех, кто имел с ним тесные контакты. Думаю, вы, раз работали бок о бок, можете рассказать мне кое-что интересное об этом человеке.

Видя, что Моргунов ничего не отвечает, я достала из сумочки лицензию частного детектива и протянула ему. Сергей Романович достаточно равнодушно осмотрел документ и вернул его мне.

– Рассказать-то я готов, просто не понимаю, что вас интересует, – пожал он широкими плечами. – И чем мой рассказ поможет в поисках убийцы, если я даже не представляю, за что его убили? У него пропало что-нибудь из дома?

– В том-то и дело, что ничего, – со вздохом призналась я. – Во всяком случае, по словам его жены. Вернее, теперь уже вдовы. Вы, кстати, знакомы с ней?

– С кем? Со Светланой? Конечно, – кивнул Моргунов, не прекращая поглощать обед. При этом ел он не спеша, не жадно, наслаждаясь вкусом, но все равно было заметно, что человек по-настоящему проголодался. – Очень милая женщина. Вряд ли станет врать – она этого совершенно не умеет.

– А сам Виталий Павлович? Каким он был человеком? Понимаете, я же его никогда не видела. Не общалась… Мне важно знать любые мелочи, которые вам, например, могут показаться незначительными. Когда ясно представляешь себе натуру человека, гораздо проще понять, кто мог желать ему зла.

– Понимаю, – кивнул Моргунов. – Но, признаться, именно как человек Коваленко был таким, что зла ему никак не пожелаешь. Очень доброжелательный, любезный, всегда готовый помочь…

Я вспомнила историю о том, как Коваленко отказал Александру Масленникову в деньгах, рассказанную мне Покровским, и решила прояснить этот момент:

– А вот я слышала, что он был несколько прижимист. Это так?

Моргунов недоуменно покосился на меня.

– Вообще-то не замечал, – ответил он. – Может быть, он был бережлив, но в разумных пределах. Конечно, деньгами не разбрасывался, но чтобы доходило до какой-то неприличной скупости – такого никогда не бывало. Напротив, он многих наших сотрудников выручал. Иногда даже мог закрыть глаза на какие-то мелкие погрешности. Всегда доказывая, что любой может ошибиться, просил не лишать человека премии, даже если кто-то и проштрафился. Относился с пониманием к жизненным ситуациям, например, меня убеждал: «Сережа, у него трое детей, если ты его накажешь, пострадают в первую очередь они!» Мне бы, знаете, самому это в голову не пришло. Я вообще не очень-то интересуюсь личными обстоятельствами жизни сотрудников. А он все знал: у кого жена рожает, у кого теща болеет, у кого ребенок ногу сломал…

– А что, у вас есть такие нерадивые сотрудники, к которым приходится применять штрафные санкции? – улыбнулась я.

– К счастью, практически нет, – засмеялся в ответ Моргунов. – Иначе мне пришлось бы прикрывать лавочку. А меня в первую очередь волнуют результаты работы, а не больные родственники, как бы цинично это ни звучало. Просто… Наверное, Виталий был прав: каждый, конечно, может провиниться. И вообще, мы с ним замечательно дополняли друг друга. Дело свое он знал от и до: в автомобилях разбирался прекрасно, как в теории, так и на практике. И психологически с ним было легко: там, где ситуацию не мог разрулить я, вступал он. И наоборот. Так что его смерть для меня лично – большая потеря. Это я к тому, что вы, может быть, подозреваете, что она могла быть мне выгодна.

И он посмотрел мне в лицо. Хитрые искорки в его глазах не укрылись от меня, но я не стала ничего комментировать, просто сказала:

– Ну что вы, Сергей Романович, я просто последовательно беседую со всеми, кто близко знал Коваленко. Значит, у вас мотива не было. У Светланы, его вдовы, я так понимаю, тоже?

– Абсолютно! – категорически заявил Моргунов. – Зачем ей?

– Ну, скажем, чтобы унаследовать имущество супруга, – высказала я предположение. – И жилплощадь, опять же, теперь в ее полном распоряжении… Ведь квартира, я так понимаю, останется ей? Да и сбережения у Виталия Павловича, я думаю, имелись?

И я вопросительно посмотрела на Сергея Романовича.

– Разумеется, – не стал отрицать он. – Но не настолько солидные, как вам кажется. Основные заработанные средства он уже вложил – в квартиру, машину, дачу. Кстати, когда покупал квартиру, даже кредит брал, он до сих пор не до конца погашен. Теперь я даже не знаю, что будет. Не исключено, что Светлане придется выплачивать… Жилплощадь? Так Светлану вообще-то никто с нее не гнал, она такая же полноправная хозяйка, как и Виталий. Да она с ним как сыр в масле каталась! К тому же у них дочь в Москве учится, она же полностью на его шее была! Ну, работает Светлана, ну, сможет она себя прокормить, но это же совершенно другой уровень! Да и дача! Теперь, наверное, ее вообще продать придется. И машину, думаю, тоже.

– Кстати, насчет дачи! – ухватилась я за поднятую тему. – А зачем они вообще ее купили? Виталий Павлович был таким уж заядлым огородником?

– Ну, огородником я бы его не назвал, – покрутил рукой в воздухе директор автосалона. – Но руками он многое умел делать. И любил. В машине любую неисправность мог устранить, прямо-таки чувствовал ее. Можно сказать, нюх у него был на такие вещи. Я его поэтому и в мастерскую всегда лично отправлял, если там какие-то сложности возникали, знал, что он лучше мастера справится. А с дачей… Виталий говорил, что устает от городской жизни, от суеты. Хотел иметь возможность отдыхать от всего этого. Планы у него были грандиозные: хотел там каменный сад разбить в японском стиле, баню построить, даже небольшой бассейн… Увы, теперь уже этого никогда не будет. – Сергей Романович тяжело вздохнул и подлил себе в стакан пиво «Богемия».

Я дождалась, когда он выпьет, и решилась на важный вопрос:

– Скажите, Сергей Романович, только, пожалуйста, откровенно… На работе у Коваленко в последнее время не было проблем?

Я внимательно посмотрела собеседнику в глаза. Моргунов выдержал взгляд и спокойно спросил:

– Что вы имеете в виду? Если какие-то конфликты или разногласия между нами двоими, то скажу абсолютно откровенно: ничего подобного. Ничего.

– А с другими сотрудниками? Может быть, ему кто-то завидовал?

– Настолько, что решил убить, чтобы жаба окончательно не задушила? – усмехнулся Моргунов. – Нет, у меня, знаете ли, нет таких психов.

– Я просто подумала, что, может быть, Коваленко с кем-то что-то не поделил…

– А он ничего ни с кем и не должен был делить! – снова категорично заявил Сергей Романович.

– Не мог ли кто-то из ваших сотрудников затаить на него зло? Может быть, посчитал себя обиженным?

– Да нет же! – поморщился Моргунов. – Я же говорю, он у меня первый защитник был всех униженных и оскорбленных! А почему вы так прицепились к этому вопросу?

– Понимаете, по словам Светланы, незадолго до смерти Виталия Павловича ему кто-то звонил с угрозами, – раскрыла я карты. – Вы ничего об этом не слышали?

Лицо Моргунова выразило высшую степень удивления.

– Нет, – несколько растерянно ответил он. – Первый раз слышу! Что, действительно угрожали? Но чем, почему?

– Этого не знаю ни я, ни Светлана, – вздохнула я. – Во всяком случае, она так говорит.

– Ну, значит, так и есть! – махнул рукой Моргунов. – Я же говорю, Светлана совершенно не умеет врать. У нее все на лице написано. Виталий даже рассказывал как-то, что она один раз купила себе шубу и не хотела ему говорить. Тоже странно, – хохотнул он. – Виталий никогда не попрекал ее подобными покупками! Но она отчего-то испугалась, что потратила слишком много, и принялась сочинять историю, будто это мама прислала ей денег. Но Виталий сразу же понял, что она выдумывает, и сказал ей. Она разревелась и во всем призналась. Так что тайны хранить она не умеет.

– А вот мне показалось, что Светлана была не очень искренна со мной, – задумчиво поделилась я.

– Да? – снова удивился Сергей Романович. – Ну, знаете, соврать и промолчать – это разные вещи. Если вы умело поведете себя, думаю, у вас есть все шансы, что она «расколется», – засмеялся он. – Так, кажется, выражаются сотрудники правоохранительных органов?

– Так, – улыбнулась я в ответ. – Но это когда дело касается преступника.

– Нет, ну, Виталий, а? – продолжал недоумевать Сергей Романович. – Почему он ничего не рассказал мне об этих звонках?

– А он действительно ничего вам не говорил? Даже не намекал?

– В том-то и дело, что нет! – горячо воскликнул директор салона. – Вот уж кто умел держать язык за зубами, так это Виталий! Супруге можно было бы у него поучиться! И главное, выглядел он при этом так, что ни за что не подумаешь, будто у него какие-то неприятности. Даже наоборот!

– Что вы имеете в виду? – навострила я уши.

– Да то, что в последнее время Виталий пребывал в чудесном настроении, даже частенько что-то напевал, хотя никогда не питал слабости к музыке и начисто был лишен слуха! Я еще подшучивал на этот счет, а он только улыбался и млел. Я даже подумал – может, любовницу завел человек?

– А кстати, – насторожилась я. – Может быть, и в самом деле?

– А вот и нет, – хмыкнул Моргунов. – Я его прямо спросил, он только рассмеялся. Виталий вообще не склонен заводить связи на стороне. Во-первых, он очень сильно был занят по работе, а во-вторых, искренне привязан к Светлане. Да, да, встречаются и в наше время такие раритеты, – улыбнулся он.

– К сожалению, именно раритеты, – вздохнула я. – То есть в связях, порочащих его, Виталий Павлович не был замечен?

– Нет, – уверенно сказал Моргунов.

– А его супруга?

– Ну вот этого, простите, не знаю! – развел руками Сергей Романович. – Во всяком случае, со мной она этим не делилась, как вы понимаете, а Виталий никогда не жаловался. – Он вздохнул, вспомнив о неприятностях в жизни своего компаньона: – Эх, ну почему же он со мной не поделился? Уж наверное, я нашел бы выход из ситуации! Ведь мы не раз выручали друг друга! Из разных передряг приходилось выкручиваться!

– Не знаю, – задумавшись над этой ситуацией, сказала я. – Почему он так хотел сохранить это в тайне от всех? Кстати, Сергей Романович… – Я снова вернулась к важному вопросу, который так и не успела задать: – Насчет передряг и прочего… Скажите, не было ли у вас проблем в работе посерьезнее, чем внутриструктурные конфликты с сотрудниками? Бандиты, конкуренты, налоговая – вы понимаете, что я имею в виду?

– Понимаю, – просто кивнул Моргунов. – Вынужден вас снова разочаровать. Никаких серьезных конфликтов. Вы, Татьяна, давно в Тарасове живете?

– Всю жизнь, – пожала я плечами.

– Так вот, – продолжал Моргунов. – Наверное, вы должны знать, что автосалонов, сопоставимых по уровню с «Эврикой», у нас не так много?

– Да, знаю, – согласилась я.

Салон «Эврика» в самом деле был наиболее известным и масштабным.

– А работаем мы уже почти десять лет. В современных условиях это большой срок! Посудите сами, разве мы добились бы успеха, если бы у нас что-то было не в порядке? Да нас бы давно съели – те же бандиты, конкуренты и налоговая. Но конкурентов, способных на такое, в Тарасове практически нет, о чем я уже упоминал. Налоги мы платим исправно. А с бандитами… Поверьте, я давно научился находить с ними общий язык и не ссориться. Увы и ах, но это – реалии нашего времени. Так что… Не хочу со своим уставом лезть в ваш монастырь, но осмелюсь предположить, что работа Виталия не имеет отношения к его гибели. Искать надо где-то в другом месте.

– Где? – с надеждой спросила я.

– Не знаю! – как-то весело ответил Моргунов. – Я умею продавать автомобили, а не раскрывать преступления. Кстати, не хотите приобрести машину? Могу лично вам помочь с выбором. И скидочку организуем! – Он снова подмигнул мне.

«Ах, господа бизнесмены! – мысленно улыбнулась я. – Все вы, оказывается, одинаковы: когда речь заходит о вашем поприще, вы не упустите возможность попытаться втюхать свои товары и услуги!»

– Спасибо, Сергей Романович, но я совсем недавно приобрела автомобиль, – покачала я головой.

– Да? – оживился Моргунов. – Какой?

– «Ситроен», – коротко ответила я.

– «Ситроен С5», у входа стоит? – продолжал Моргунов.

– Верно, – кивнула я.

– Ну что ж, хороший выбор, – развел руками Сергей Романович. – Но все же если вы надумаете сменить машину, то вот, пожалуйста, моя визитка, – он положил на стол передо мной ламинированный прямоугольник. – Всегда милости просим.

– Спасибо, Сергей Романович. – Я из вежливости убрала визитку в сумку. – И за разговор спасибо. Надеюсь, он был откровенным.

– Можете не сомневаться, – выпятил нижнюю губу Моргунов. – Я считаю своим долгом помочь вам в поисках убийцы Виталия!

Фраза показалась мне несколько пафосной, но я не стала заострять на этом внимание.

– Попробуйте побеседовать со Светланой, – еще раз проговорил Моргунов. – И постарайтесь вычислить звонки с угрозами. Вот что я сделал бы в первую очередь.

– Благодарю, – кивнула я и поднялась. Разговор можно считать исчерпанным.

– Не за что, – ответил Моргунов и вздохнул, то ли притворно, то ли искренне: – Ну вот, хотел подвезти красивую женщину на дорогой машине, а она, оказывается, сама за рулем! Женщины скоро станут обходиться без нас, мужчин!

«Хорошо бы!» – подумала я, но вслух сказала:

– Думаю, что до этого все-таки не дойдет. Всего доброго, Сергей Романович.

– И вам удачи! – кивнул Моргунов и принялся за десерт.

«Основательно он обедает, однако!» – подумала я, идя к выходу.

Сев за руль, я чуть помедлила. Фрагменты беседы с Моргуновым крутились в голове, я чувствовала, что необходимо их тщательно проанализировать. Несмотря на то, что он вроде бы не сказал ничего конкретного, все же я ощущала всю важность этого разговора. Погибший Виталий Павлович Коваленко теперь стал мне как-то ближе и понятнее, равно как и его супруга.

Анализа пока не получалось. Я чувствовала, что очень сильно устала за день, оказавшийся очень длинным и насыщенным. Дело близилось к вечеру, и я все-таки поехала домой. На сегодня у меня больше не было планов.

Дома, переодевшись и напившись кофе, я прилегла на диван немного передохнуть. Однако не лежалось. Несмотря на усталость, я хотела действовать или хотя бы определить направление действий. Не усидев на месте, я поднялась и достала из сумки мешочек с гадальными костями. Увы, это было единственное, что я сейчас реально могла сделать. Кости послушно посыпались на диван.

«25+1+17» – «Обстоятельства вашей жизни улучшатся и, приложив своевременно усилия, вы сумеете добиться желаемого».

Увы, ничего конкретного. Хотя звучит обнадеживающе. Вздохнув, я решила положиться на собственный опыт и интуицию, как и советовали мне кости, и сгребла их обратно в мешочек. Проведя остаток вечера за ничегонеделаньем, отправилась спать пораньше, решив завтра с утра распланировать очередной рабочий день.