Глава 16
Тамада предложил сделать перерыв в застолье и... нет, не потанцевать, а поиграть в жмурки. Как ни странно, но это предложение всем понравилось. Люди приехали сюда веселиться, и они веселились, как дети! Честное слово, если бы мне рассказали об этом заранее, я бы не поверила. Сначала глаза черным платком завязали Красницкой. Журналистка довольно быстро поймала в свои объятия зазевавшегося Терешко, но Алена не позволила ему водить, поэтому Красницкой пришлось искать новую жертву. Ею стал вице-мэр. Арефьев с удовольствием включился в игру, а мы с Сысоевым пошли в глубину сада. Однако поговорить нам не удалось. Рядом с нами нарисовалась Надежда Романовна, и по ее лукавой улыбке я поняла, что она меня узнала.
– Сергей Эдуардович, а вы почему сегодня такой грустный? – спросила Арефьева. – Я вижу, у вас личная жизнь налаживается...
– Что? – Сысоев обратил на нее обескураженный взгляд. – Ах да, у нас с Лилей большие планы на будущее.
– Лиля, а у вас случайно нет сестры?
– Есть, – ответила я.
– Ее зовут Татьяной, не так ли?
– Да, – подтвердила я и, пока Надежда Романовна думала над следующим вопросом, взяла Сергея под руку и быстренько увела его в сторону.
– Здесь точно кто-то есть, – послышался позади игривый голос Ярцина.
Оглянувшись, я увидела, что Арефьева попалась в руки Василию Михайловичу, и он стал завязывать платок на глаза супруге вице-мэра. Мне же принимать участие в этих развлечениях совсем не хотелось. А уж Сысоеву тем более! Праздник был в полном разгаре, а у меня на душе кошки скребли. На Сергея и вовсе смотреть было невозможно, он был похож на собственную тень – неестественно бледен и угрюм.
– Может, уедем отсюда, пока не поздно? – спросила я. – Если не хочешь дергать Виталия, то я позвоню кому-нибудь из своих знакомых и попрошу заехать за нами. В конце концов, можно просто уйти и поймать на дороге попутку или подождать на остановке маршрутный автобус.
– Нет, Таня, надо идти до конца. Если мы сегодня сбежим отсюда, то это не решит проблему в корне. Надо хватать за руку Степаниду и заставить ее показать на Пименова. Ты спрашивала, что с ними делать? Я думал об этом, и мне кажется, будет справедливо, если...
Я не дала Сергею договорить, потому что увидела – к нам направляется Татьяна Семенова.
– Ах, вот вы где! А мы вас везде ищем. Сергей Эдуардович, Люба Красницкая хочет взять у вас интервью.
– Вы полагаете, что я стану с ней разговаривать после той статьи? – с явным вызовом спросил Сысоев.
– После какой статьи? – удивилась дочка юбиляра. – Я не понимаю, о чем вы?
Сергей отвернулся, давая понять, что интервью давать не собирается.
– Что-то я вас не узнаю. Вы всегда были таким общительным, а сегодня уединяетесь, игнорируете наше общество. Забудьте вы обо всех проблемах! Сергей Эдуардович, а пойдемте покурим сигары! Славик подарил отцу настоящего «Упмана». – Татьяна разговаривала с Сысоевым и откровенно пренебрегала мной, будто меня рядом вовсе не было.
В любой другой ситуации это бы меня задело, но не теперь. Во-первых, она выказывала свое пренебрежение Лиле Томич, а не Тане Ивановой. Во-вторых, в тот момент я думала прежде всего о своем клиенте, поэтому вслушивалась в каждое слово Семеновой и ловила каждый ее жест, пытаясь понять, что же у нее на уме. Неужели именно эта бойкая бизнес-вумен взяла на себя роль отравительницы, а не Степанида? Если это так, то ее цинизм достиг своего апофеоза.
– Сигары, говорите? – горько усмехнувшись, переспросил Сысоев. – Очень заманчиво, очень. Но вот я никогда не слышал о такой марке. Татьяна Алексеевна, как вы сказали – «Упман»?
– Да, именно так я и сказала. Сергей Эдуардович, стыдно не знать Хермана Упмана, знаменитого банкира XIX века и страстного поклонника сигар. Знаете, он даже переехал из Европы на Кубу и наладил в Гаване производство собственной марки сигар.
– Очень интересная история, – сказал Сысоев и бросил на меня вопросительный взгляд. Я глазами дала ему понять, что надо принимать предложение и действовать по нашему плану. – Вы меня заинтриговали, сгораю от нетерпения попробовать «Упмана».
– Я знала, что вы не откажетесь от того, чтобы составить мне компанию. – Семенова взяла Сергея под руку и повела в сторону дома.
Мне не оставалось ничего другого, как молча последовать за парочкой. В конце концов, именно этого момента мы с Сысоевым и ждали, так чего уж устраивать сцены ревности! Время финальных разборок еще не пришло. Сергей знал, что надо взять сигару, а потом под любым благовидным или даже неблаговидным предлогом уйти. Думаю, он справился бы с этой задачей и без меня, но все-таки я решила его подстраховать. Так было бы надежнее.
Передо мной неожиданно возникла Красницкая и сказала:
– Лиля, мне надо с вами поговорить.
– Вы желаете уточнить у меня, по-прежнему ли я хочу банкира?
– Нет, я собираюсь принести вам свои извинения.
– Приносите, – с вызовом сказала я.
– Не буду от вас скрывать, та статья была заказная. Но я отказалась ее писать, точнее, я не смогла собрать стоящего материала. Публикацию сделал за меня кое-кто другой и подписался моим именем.
– Неужели такое возможно?
– Сейчас все возможно.
– И кто же сделал заказ?
– А вы не догадываетесь?
– Допустим, догадываюсь. Но хочу услышать имя от вас. – Я подумала, что эта информация может каким-то образом коснуться моего нынешнего расследования.
– Вы слишком многого от меня хотите. Я подошла принести вам свои извинения.
«Нет, дорогуша, ты подошла ко мне, чтобы меня задержать! Ты в сговоре с Танькой Семеновой. Вы, кажется, подружки. Она попросила тебя отсечь меня от Сысоева, – предположила я, – и тебе это почти удалось. Думаешь, я буду тут с тобой разглагольствовать? Ну уж нет!»
– Хорошо, я принимаю ваши извинения, тем более что это все уже в прошлом. С тех пор столько воды утекло. – Я снисходительно улыбнулась, обошла журналистку и отправилась разыскивать любителей сигар, которые уже скрылись из вида.
Но не тут-то было! Ко мне подвалил Ярцин.
– Лилечка, ну что я вам говорил! – сказал он, обнимая меня. – Подобные сборища не для вас. В Москве, наверное, все не так, а мы провинция... отдыхаем и веселимся без изысков. Что, Красницкая опять достает вас? Хотите, я с ней разберусь?
– Спасибо, Василий Михайлович, я с ней уже сама разобралась. Извините, вас, кажется, жена разыскивает. – Высвободившись из объятий Ярцина, я пошла дальше на поиски Сысоева.
На свежем воздухе курильщиков не было, и я зашла в дом. На веранде сидели цыгане и пили горькую. Я прошла мимо них в каминный зал. Сначала мне показалось, что там никого нет, но потом увидела, что в кресле спит депутат областной думы Туесов. Устал, бедняжка, притомился. Стараясь не разбудить его, я прошла на цыпочках через весь зал и приоткрыла дверь в бильярдную, но там никого не было. Гости предпочитали игры на свежем воздухе. Затем я открыла другую дверь и по запахам поняла, что по коридору можно пройти на кухню. Конечно, я догадывалась, что Сысоева там быть не может, но мне захотелось проверить, там ли Александра Степановна.
Главная администраторша ресторана «Алмаз» отчитывала какую-то повариху. Девчонка стояла перед ней, склонив голову, и мне даже стало ее жалко. Степанида была страшна в гневе. Я не стала более созерцать эту не слишком приятную сцену и пошла разыскивать своего клиента.
Поднявшись на второй этаж, я услышала за ближайшей дверью какие-то голоса и бесцеремонно открыла ее. Честное слово, лучше б я сначала постучала – в комнате укрылась парочка целующихся голубков, но, поскольку это были не Сергей и Татьяна, я тут же закрыла дверь. Остальные комнаты на втором этаже были закрыты на ключ, поэтому я собралась обследовать третий этаж, но на лестнице мне встретился «колобок», он катился сверху.
– Вы кого-то ищете? – спросила Лариса Анатольевна.
– Да, Сергея Эдуардовича.
– Я видела его только что в окно – он сидит в беседке и с кем-то разговаривает. Не волнуйтесь, его собеседник – мужчина.
Мне почему-то показалось, что супруга юбиляра нагло врет, но я поблагодарила ее за информацию и стала спускаться вниз. Возникло ощущение, что здесь абсолютно все причастны к заговору против Сысоева и нам вдвоем противостоять этой когорте будет очень сложно.
Как ни странно, но Семенова-старшая сказала мне истинную правду. Сергей действительно сидел в беседке и разговаривал с Терешко. Я не стала вклиниваться в их разговор, а пошла к основной массе гостей и немного поболтала с Арефьевой. Она поначалу не лезла ко мне с новыми провокационными вопросами, но по блеску в ее лукавых глазах я догадалась, что она все-таки знает мое настоящее имя. И я не ошиблась, она вдруг назвала меня Татьяной.
– Татьяна, вам нравится здесь?
– Я Лиля, а не Таня, – заметила я и хотела сразу же уйти, но Арефьева не хотела меня отпускать.
– Перестаньте, я встречалась и с Лилей Томич, и с Татьяной Ивановой! Помните, нас представляла друг другу Нина Костенко? Все-таки вы – Татьяна, хотя определенное сходство c Лилей есть. А вы не боитесь, что вас еще кто-нибудь разоблачит?
Мне надо было твердо стоять на своем, поддерживая миф, что я – Лиля, а Таня – это моя сестра. Но я почему-то не сделала этого.
– Не боюсь.
– А вы здесь находитесь по работе?
– Нет. Просто Сергей попросил меня выдать себя за его давнюю знакомую. Понимаете, это такой пиар-ход?
– Я не совсем понимаю, зачем это надо, но ваш ответ меня устраивает.
Надежду Романовну позвал супруг, и она отошла к нему. Я закурила и вскоре увидела, что Сысоев стоит около фонтана и осматривается.
– Ну как сигары? – спросила я, подойдя к нему
– Не знаю, до них дело не дошло. По дороге нам встретилась Лариса Анатольевна и попросила Татьяну привести Славика в чувство. Он там какую-то истерику отцу закатил. Татьяна извинилась передо мной и пошла наверх. Я стал искать тебя, но наткнулся на Аркадия. Не знаю, что с Терешко вдруг случилось, но он стал говорить, что готов всесторонне рассмотреть мое предложение насчет «Южной банковской группы». Удивительно, раньше он об этом даже слушать не хотел, а теперь готов к диалогу. Таня...
– Зови меня Лилей, – тихонько подсказала я.
– Да, конечно. Лиля, я теряюсь в догадках, правильно ли мы все рассчитали?
– Раз Степанида здесь, то... – Мне пришлось замолчать, потому что к нам подошел Ярцин. Я спросила его: – Василий Михайлович, а где же сюрприз, который вы нам обещали?
– Сюрприз? – переспросил он. – Будет сюрприз. Терпение, и только терпение.
Надо сказать, в сценарии праздника случилась заминка. Виновник торжества уже давно куда-то исчез. Гостям надоели детские развлечения, и они, похоже, послали массовика-затейника подальше. Во всяком случае, он тоже исчез из виду. Гости были предоставлены сами себе. Одни доедали и допивали то, что еще осталось на столах. Другие гуляли по саду. Кое-кто спал, причем не только Туесов вздремнул в каминном зале, но и еще какой-то дядечка растянулся прямо на скамейке под березкой. Я догадывалась, что виной этой заминки был Славик. Наверное, все семейство утешало его, забыв о гостях.
Впрочем, вскоре снова засуетились официанты. Они быстренько все убрали со столов, а затем заново накрыли их. Теперь уже столы ломились от разных экзотических фруктов и сладостей. Семеновы наконец-то вернулись к гостям. Не было только Славика. Его отсутствие никого не опечалило. Нашелся и тамада, который снова стал сыпать тостами и здравицами как из рога изобилия. Затем были танцы. Надо сказать, я пользовалась большой популярностью, только Алексей Алексеевич приглашал меня три раза на медленный танец, правда, я подарила ему лишь один. В основном же я отдавала предпочтение Сысоеву.
Когда стемнело, приехала бригада пиротехников и устроила грандиозный фейерверк. Это и был обещанный сюрприз от Ярцина. Семенов такого подарка не ожидал и радовался салюту в свою честь, как ребенок. К тому моменту многие гости уже разъехались, остались в основном акционеры банка «Пять корон» со своими парами. Оно и неудивительно, ведь назавтра было намечено неформальное заседание совета директоров.
Меня праздник утомил настолько, что я мечтала лишь об одном: как бы побыстрее оказаться в полной тишине и желательно наедине с собой. Но увы, мне предстояла еще бессонная ночь.
Надо признаться, что ожидание момента, когда Сергею Эдуардовичу наконец-то подсунут отравленную сигару, было изнурительным. Думаю, что Сысоев мобилизовал все свои внутренние резервы, когда принял предложение Татьяны Алексеевны побаловаться сигарой. Была ли это на самом деле попытка отравить неугодного акционера, которая по каким-то причинам сорвалась? Или в предложении Семеновой не было злого умысла? Это оставалось пока неясным.
Я до последнего ждала, что Алексей Алексеевич еще раз попытается угостить Сергея дареными сигарами, но этого не случилось. Может, Сысоева решили оставить в живых? Эх, жаль, что я забыла сегодня погадать и оставила двенадцатигранники дома!
Татьяна показала нам комнату, которую Семеновы отвели для нас. Она находилась на третьем этаже. Мы зашли, я сразу же легла на кровать, прямо в платье поверх покрывала, и закрыла глаза. Сергей присел на другой половине. Говорить ни о чем не хотелось. Впервые молчание Сысоева меня не угнетало. Если бы он вздумал о чем-либо спросить, то наверняка загнал бы меня своим вопросом в тупик. Сквозь надвигающийся сон я услышала, что Сергей встал и начал ходить по маленькой комнатушке взад-вперед. Я, наверное, заснула, но вдруг чей-то возглас вернул меня в бодрствующее состояние. Открыв глаза, я уставилась на Сергея и спросила:
– Что? Ты меня звал? Что случилось?
Он не ответил, только кивнул в сторону тумбочки. Я перевела взгляд на нее, но не сразу поняла, в чем дело. На тумбочке стояла какая-то деревянная коробочка. И что с того? Сергей взял коробочку в руки, открыл ее и показал на сигару. Я вскочила как ужаленная и выхватила у клиента коробочку. Присмотревшись к бумажному колечку на сигаре, я прочитала название фирмы-производителя – «H. Upmann». Это были сигара той же марки, что Славик подарил сегодня отцу.
Я встала, закрыла дверь на ключ и спросила:
– Сережа, скажи, пожалуйста, если бы ты понятия не имел о покушении, ты стал бы ее курить?
– Конечно.
– А ты уверен, что ее положили для тебя? Вдруг ее по случайности здесь оставили?
– Таня, если в ванной висит махровый халат, ты же не будешь задумываться над тем, можно ли его надеть или нельзя? Так и сигары. Если они лежат на виду, значит, их не только можно, но и нужно взять. Иначе хозяин обидится. Кстати, Семенов знает, что я всегда курю на ночь. Разумеется, они уверены, что отказаться от такого презента я не смогу. Но сейчас ситуация другая – сигара отравлена, и мы это знаем. Кто подложил мне «Упмана», неизвестно. Сам ли Семенов, его дочь, сын или все-таки Степанида? Странно, что я этот подарочек сразу не заметил.
– Да уж, – вздохнула я и потянулась к своей сумке.
Сысоев сильно удивился, когда я достала из нее резиновые перчатки и лупу. Наверное, он думал, что в дамских сумочках ничего, кроме косметики и сотового телефона, не бывает.
– Это зачем? – спросил он.
– Так, на всякий случай.
Надев перчатки и аккуратно вынув из коробочки сигару, я стала внимательно исследовать ее. На самом кончике, который принято срезать перед раскуриванием, обнаружилась крохотная дырочка – след от иголки.
– Видишь? – спросила я Сергея.
Он молча кивнул. Комментарии, как говорится, были излишни. Я убрала ценную улику в полиэтиленовый пакет.
– Таня, ты спасла мне жизнь. Скажи, как ты догадалась, что меня отравят сигарой?
«Начинается, – подумала я. – Снова надо как-то выкручиваться, ведь сказать про то, что письма писала его дочь, я не могу, по крайней мере, сейчас я к этому не готова. Вечно я нахожу себе дополнительные проблемы! В этот раз взяла и пообещала Маше не раскрывать ее отцу правду о матери и настоять на том, чтобы он в милицию не обращался. Как из песни слова не выкинешь, так роль Натальи не скроешь. Честно говоря, я даже была бы не против, если бы Томич, а не я рассказала Сергею все, что ей было известно о прошлом Натальи. Но Лиля вряд ли на это решится. Что же это за любовь у нее к Сысоеву такая немая! Впрочем, любовь всех делает немного дураками...»
Сергей терпеливо ждал моих объяснений. Мне надо было что-то говорить, и я начала философствовать:
– Знаешь, Сережа, главное в тайне – это тьма, которая ее окружает, а стоит только развеять тьму, как от тайны останется только голый факт. – Я подняла пакет с сигарой и поднесла его к лицу Сысоева. – Теперь остался вот этот «Упман» со следом от шприца.
– Да, – озадаченно протянул банкир. – Но что же делать дальше?
– А дальше доставай свою сигару, раскуривай ее и подходи к окну, чтобы тебя было видно.
– Ты уверена, что это необходимо делать? Меня совсем не тянет курить. С этой минуты я твердо решил завязать с курением.
– Завяжешь потом, а пока надо довести дело до конца. Подыграем преступникам. Прости меня, Сережа, но тебе придется «умереть».
– Как скоро? Сразу после того, как выкурю сигару?
– Нет, лучше утром. Мне нужно время на раздумья.
– Нет, эта затея мне совсем не нравится.
– Что ты так волнуешься? Потом воскреснешь!
– Да? А может, я лучше не буду умирать? Давай я буду находиться на грани между жизнью и смертью? Знаешь, артист-то из меня не очень...
– Пожалуй, ты прав. Сыграть труп надо суметь. Лучше ты «умрешь» уже за кулисами.
Мы юморили по-черному, но даже не улыбались. Если бы кто-нибудь посторонний случайно услышал этот разговор, то, наверное, решил бы, что мы – клиенты палаты № 6.
* * *
Как ни странно, но Сергей вскоре заснул мертвым сном. Я же всю ночь не сомкнула глаз. Все думала, думала, думала... Да, я сегодня спасла клиента от смерти, но на этом моя работа не закончилась. Надо было четко определить круг подозреваемых, выяснить, кто причастен к обоим покушениям, и создать условия, чтобы эти люди впредь не могли совершить нечто подобное. И еще, Сысоев непременно хотел видеть перед глазами бумажку, на которой черным по белому было бы написано, что в сигаре присутствует отравляющее вещество. Что ж, он получит такую бумажку!
Я посмотрела на банкира – Сергей спал мирным сном. Так, Таня, нам нужен третий, вдвоем из этой ситуации не выкарабкаться. Кого же привлечь в сообщники? Ясно кого – Мельникова!
Я достала из сумки мобильник, тихонько прошла в ванную и набрала номер домашнего телефона Мельникова.
– Да, – сонным голосом сказал Андрей.
– Привет, это я.
– Иванова? Ты что, охренела?! Ты знаешь, который час?
– Знаю. До утра остается совсем мало времени, но тебе придется подсуетиться...
Каких только ругательств в свой адрес я не услышала, но в конце концов Мельников спросил, что от него требуется.
– Всего ничего – прислать сюда по моему звонку бригаду «Скорой помощи».
– Танька, ты точно ненормальная! Где я ее возьму? И вообще, я на больничном.
– Значит, так, больной, ты аванс получил? Получил. Но не отработал его. Поэтому звони в частную «Скорую» и нанимай ее за свой счет. Чтобы к девяти утра она стояла у ворот. Клиент будет без сознания. Прогноз на выздоровление – самый неутешительный. Понял?
– Ну, Иванова, чтобы я еще раз с тобой связался! – кипятился Андрей. – Я лучше на одну зарплату жить буду!
– Хорошо, но теперь дело надо довести до конца.
Мельников бросил трубку, но я не сомневалась, что он все сделает как надо.
Так, Таня, что дальше? Дальше надо определиться с людьми, причастными к покушениям. С Натальей, Пименовым и Степанидой все более или менее ясно. Эта троица у меня уже на приколе. А вот Семеновы? Кто-нибудь из них в курсе происходящего или их дом только использовали для второго покушения? Да, задачка! Ладно, попробую рассуждать логически. Начну с главы семейства, с Алексея Алексеевича. В принципе, он добрейший дяденька. Все его намеки вовсе и не намеки, а плод нашей с Сергеем фантазии.
Его супруга, Лариса Анатольевна, точно не при делах!
А вот Танькино поведение вызывает большие подозрения... Что-то она весь вечер около Сысоева крутилась. Хотя что в этом криминального? Ровным счетом ничего. А что тогда тебя, Таня, заставило ее подозревать? То, что она хотела угостить Сысоева сигарами и поговорить с ним о чем-то тет-а-тет? Так в этом тоже нет ничего предосудительного. Ну почему же ты вообразила себе, что это именно она принесла сюда отравленную сигару? Да потому, что она весь вечер мозолила глаза, а Степанида оставалась практически все это время в тени. Так, выползла разок на свежий воздух из жаркой кухни, и все.
Таня, очнись! Как ты вообще могла заподозрить дочь Семенова, когда заранее знала, зачем сюда приехала Степанида! Неужели несколько рюмок вина затуманили тебе мозги? Однозначно – Татьяна Алексеевна здесь совсем ни при чем! Это все она – Степанида. Пока гости сидели за столом, она вполне могла подняться на третий этаж. Но вот откуда она узнала, в какой именно комнате нас разместят? Конечно, от Славика. Скорее всего, Александра Степановна сама ничего у него не спрашивала, а вот Таша могла. Ей Вячеслав все, что угодно, мог выболтать, да и любую ее просьбу готов был выполнить. Во всяком случае, он подхватил ее идею подарить отцу сигары. А это уже полдела. Думаю, что ни о каком покушении он не догадывался. Таше проще было задурить Славику мозги, чем сказать всю правду.
* * *
Сергей произнес во сне что-то невнятное и повернулся на другой бок. Кажется, он назвал имя своей бывшей жены. Или мне это показалось? Через какое-то время он уже более отчетливо прошептал: «Наташа, вернись, Наташа...»
Дорогой, да ты по-прежнему любишь свою бывшую жену! Это несколько меняет дело. Если ты ее любишь, то сможешь простить.
Мои мысли переключились на Наталью. Какова ее роль? Пожалуй, можно сказать, что она была мозговым центром обоих покушений. Кому, как не ей, знать все о привычках Сысоева. Она подсказала, в какое время удобнее проникнуть в подземный гараж, она придумала практически идеальный способ убийства, к тому же бросающий тень подозрений на все семейство Семеновых. Но Наталья делала это не по своей собственной инициативе, а по требованию Пименова. У Николая Петровича был какой-то рычаг, с помощью которого он воздействовал на свою падчерицу. Похоже, она его боялась и шла буквально на все. Это, конечно, смягчающие вину обстоятельства, но хотелось бы поточнее узнать, в чем там было дело...
В окне забрезжил рассвет, и я не заметила, как уснула. Проспала я два часа и проснулась от взгляда Сысоева...
