Я проснулась без всякого будильника, немного полежала, потом потянулась не спеша, встала и направилась в ванную. Приняла душ, позавтракала и вышла на балкон.

Субботнее утро было тихим и безоблачным. Погода так и благоволила тому, чтобы провести этот уик-энд на природе. Мы договорились, что Сысоев заедет за мной в три часа в SPA-центр «Натура». Это место было выбрано мной вовсе не для конспирации. Я решила побаловать себя различными приятными процедурами, чтобы восстановить энергетику. К тому же там был еще и парикмахерский салон. Наверняка большинство дам, приглашенных на банкет к Семенову, отправились сегодня прихорашиваться. Чем я хуже их?

После завершения всех приятных процедур я снова загримировалась под Лилю Томич и стала ждать Сергея.

Наконец я увидела в окно служебную машину Сысоева. Она уже прибыла, но стояла на другой стороне улицы. Взглянув на часы, я поняла, что испытываю терпение своего клиента как минимум полчаса.

Выйдя из SPA-центра, я помахала Сергею рукой. «Фольксваген» развернулся и, подъехав ко мне, едва не протаранил высокий бордюр, отделяющий тротуар от проезжей части.

Я села в машину, и мы поехали к Семенову. Ни Сергей, ни я не обмолвились за всю дорогу ни словом, будто ехали не на празднование дня рождения, а на похороны. Тишина в салоне действовала мне на нервы. Я бы с удовольствием послушала, как изменился индекс Доу-Джонса, но Сысоев предпочел не распространяться даже на эту тему.

Где-то в глубине души у меня стали зреть недобрые предчувствия. Едва я подумала о том, что ситуация на празднике может выйти из-под контроля, как «Фольксваген» стал издавать неестественные звуки, похожие на хлюпанье, а через несколько секунд автомобиль и вовсе заглох посередине перекрестка. Мне сразу же пришло в голову, что это может быть не просто техническая неполадка, а нечто более серьезное... Наверное, Сергей Эдуардович тоже подумал о покушении. Он пулей вылетел из машины, силой выдернул меня из салона и потащил в сторону от «Фольксвагена».

Рискну предположить, что со стороны мы смотрелись как два идиота. Но, признаюсь, мне даже польстило, что Сергей испугался и за мою жизнь тоже.

Прошло несколько минут, «Фольксваген» не спешил взрываться. Виталий суетился около него и под ним, вызывая бурю негодования со стороны водителей проезжающих мимо машин. Ремонт грозил затянуться надолго, и я предложила взять такси. Сергей всерьез заартачился. Наверное, он решал вопрос не о том, на чем ехать к Семенову, а ехать ли туда вообще или не ехать. Я не лезла к Сергею со своими советами. Он должен был сам для себя решить, идти на риск или нет. Но Сергей решил ехать! Это был настоящий мужской поступок, вызывающий уважение. Признаюсь, я же сама стала колебаться...

Теперь, когда эйфория прошла, у меня возникли сомнения насчет орудия убийства. А вдруг это будет вовсе не отравленная сигара? Ну и что с того, что Таша выспрашивала у Славика, будет ли его отец угощать гостей сигарами, и при этом спаивала его водкой? Ну и что с того, что мой знакомый криминалист посчитал такой способ убийства почти что идеальным? Это всего лишь предположение...

Я была уже на грани того, чтобы отговорить Сергея от участия в трагикомедии, но не успела. Виталий устранил неполадку и подъехал к нам. Сысоев был настроен весьма решительно, и я промолчала о своих опасениях. В конце концов, не в моем характере идти на попятную.

Когда мы выехали за город, «Фольксваген» снова стал хлюпать, и Виталий вдруг выдал:

– Сергей Эдуардович, не нравится мне все, что в последнее время вокруг вас происходит. Может, это не случайно? Сначала «Ягуар»...

– Тебя никто не спрашивает, что тебе нравится, а что нет, – грубо оборвал водителя Сысоев. – Сидит здесь и каркает, как ворон! Лучше за машиной следить надо! Ты, Виталя, дождешься, что я тебя уволю!

Водитель прикусил язык и до самого места назначения не проронил ни слова.

Фазенда юбиляра была обнесена высоким забором из искусственного камня, стилизованного под вертикальный срез горных пород. Виталий посигналил. Открылись автоматические ворота, и мы въехали в поместье. Я сразу обратила внимание, что коттедж не блистал архитектурным изяществом, но был громаден. Трехэтажное строение с мансардой, словно черная гора, закрывало всю приусадебную территорию.

Едва ли не все семейство вышло нам навстречу с летней сквозной веранды, и я подумала, что дом Семеновым под стать. Сам Алексей Алексеевич, его супруга, дочь и зять обладали весьма внушительными габаритами. Сысоев был прав, когда сравнил Ларису Анатольевну с колобком. Во всяком случае, талии у нее нигде не наблюдалось. Пожалуй, она даже не шла, а катилась. Дочь пока выглядела несколько стройнее, но в будущем вполне могла повторить печальную участь матери. Что касается самого юбиляра, то я еще в банке мысленно окрестила Алексея Алексеевича мешком с жиром. Теперь же белый костюм полнил его еще больше.

Среди встречающих не было только Вячеслава, единственного стройного члена семьи, но меня это даже радовало. Не хватало того, чтобы он узнал в невесте Сысоева девушку, которую на днях бросил виртуальный таксист Вася. Впрочем, позавчера Славик находился в таком подпитии, что вряд ли он мог сегодня меня узнать.

– Только вас и ждем, – сказала Лариса Анатольевна, подкатившись к Сергею. – Все в сборе, а вас все нет и нет. Я даже волноваться начала, вдруг, думаю, в аварию попали...

– Лилечка, как хорошо, что вы приехали! – Алексей Алексеевич поцеловал мою руку и шепнул: – Вы сегодня всех затмите своей красотой.

«Ах ты, старый интриган! – думала я, натужно улыбаясь. – Считаешь, я не знаю, что ты пригласил сюда ту самую журналистку, которая написала гнусную статейку о Лиле? Интересно, а почему „колобок“ вдруг заговорил об аварии? Что, нет других причин для опоздания?»

Сысоев тоже не пропустил мимо ушей предположение Ларисы Анатольевны. Он вскинул на меня испуганно-вопросительный взгляд, но я сделала вид, что ничего не заметила.

– Машину отогнать в гараж? – спросил у Татьяны Алексеевны какой-то невзрачный мужик, стоявший все это время у ворот.

Она немного подумала, потом обратилась к Сысоеву:

– Знаете, у нас в гараже не осталось свободного места. А здесь ваш автомобиль будет мешать свободному проезду.

– Я все понял, – сказал Сергей. – Надо отпустить водителя, так?

– Да, Сережа, сделай одолжение, – вклинился в разговор Алексей Алексеевич. – Я думаю, вы сегодня не вернетесь в город... Погода замечательная! К тому же завтра нам надо обсудить кое-какие банковские дела, так сказать, в неформальной обстановке.

Сысоев достал из машины подарок, упакованный в нарядную коробку, и отпустил Виталия, сказав, что вечером или завтра утром созвонится с ним. Супруга юбиляра стрельнула хищным взглядом на коробку и, не удержавшись от соблазна поскорее узнать, что в ней, выхватила подарок из рук Сергея.

«Я думаю, вы сегодня не вернетесь в город» – эта фраза Семенова прочно засела в моей голове. Показалось, что в ней был намек не на то, что мы здесь заночуем, а на то, что Сергей уже никогда не вернется в Тарасов живым. Неужели все мои аналитические выкладки оказались ошибочными? Вдруг организатором преступления являлся вовсе не Пименов, а Семенов-старший? А Сысоев ему еще счеты антикварные подарил, о которых тот так мечтал! Вот ведь ирония судьбы! Злой оскал рока! А я во всей этой истории вовсе не ангел-хранитель, каковым считает меня Сергей, а совсем наоборот...

Таня, опомнись, что за упадничество! Хочешь – не хочешь, но ты обязана быть ангелом-хранителем! Именно для этой цели тебя и наняли. Господа банкиры и их приближенные будут развлекаться, а тебе предстоит работа. Если ты в чем-то ошиблась, то ошибку надо найти и исправить. Время еще есть.

Я взяла Сергея под руку, и мы пошли по дорожке вслед за семейством Семеновых. Мне показалось, что Сысоева начинает бить нервная дрожь. Невольно прижавшись к нему, я ободряюще шепнула: «Не волнуйся, все будет хорошо». Обогнув дом, мы оказались сразу на виду буквально у всех гостей. При нашем появлении они замерли, как в застывшем кадре, но через несколько секунд снова ожили и закивали в знак приветствия головами.

Зрелище, которое предстало моему взору, было каким-то киношным, особенно натура, выбранная для застолья. Она была под стать фильмам о дореволюционной эпохе. Можно было сказать, что действие происходило в помещичьей усадьбе. Ярцин был не прав, когда говорил, что места здесь маловато. По-моему, его было слишком много. В центре огромной лужайки стоял фонтан в виде упитанной обнаженной девицы с кувшином на голове. По идее, из кувшина должна была течь вода, но фонтан не работал. Наверное, побоялись, что легкий майский ветерок станет разносить брызги на столы, расставленные вокруг него двумя полукольцами.

Столы ломились от всяких яств. На каждом был и поросенок, и фаршированная стерлядь, и утка с яблоками, а также много всего прочего, что выглядит красиво, а есть невозможно.

Меню сразу показалось мне каким-то пошлым. То ли Семенов возомнил себя настоящим барином, вроде Троекурова, то ли его супруга-ресторатор совковой эпохи наконец-таки воплотила в жизнь свою мечту. Ну в самом деле – как есть этого симпатичного поросенка, который выглядит, как живой? «Гарсон, отрежьте мне, пожалуйста, правое ушко! Оно так аппетитно выглядит», – язвила я про себя. Хотя в создавшейся ситуации моему клиенту именно на поросенка и надо было наброситься – вероятность того, что он окажется отравленным, была минимальной.

Вообще-то, мы вчера с Сергеем оговорили правила поведения на этой вечеринке. Пункт номер один – желательно выбрать место за столом по своему усмотрению, а не туда, куда будут усаживать. Пункт номер два – незаметно протереть собственной салфеткой столовые приборы. Пункт номер три – накладывать себе еду только из общих блюд и упорно игнорировать все порционное. Пункт номер четыре – при малейшем подозрении не стесняться ронять и бить посуду. Существовали и другие пункты, но вся эта теория, наверное, была мало применима на практике. Вчера же нам казалось, что никаких сложностей не возникнет. Теперь я не представляла, как вытирать тарелку, ведь кроме меня рядом с Сергеем будет сидеть кто-то еще. Вдруг это окажется Красницкая, которая потом напишет в газете, каким невоспитанным гостем оказался Сысоев.

Слева от меня что-то сверкнуло, и я поняла, что это журналистка, спрятавшись за елку, сфотографировала нас. Жаль, что она не предупредила о своем намерении, я бы посмотрела прямо в объектив и улыбнулась. Вот стерва! Она уже начала работать!

Сысоев начал представлять меня гостям, которые стояли около столов и глотали слюну. Сначала мы подошли к Терешко и его молодой жене, высокой брюнетке с томным взором. Аркадий Борисович как-то странно прищурился, глядя на меня, и мне, естественно, сразу пришло в голову, что он засомневался, что перед ним настоящая Лилия Томич. Его жена Алена удостоила меня лишь коротким взглядом и сразу же увела мужа в сторону.

Другие гости оказались намного приветливее. Супруга вице-мэра даже предложила мне прогуляться с ней по цветущему саду, пока не пригласили сесть за стол. Я охотно приняла ее приглашение, ломая голову над тем, не пересекались ли когда-либо наши пути.

– Лиля, мне кажется, что я вас раньше где-то видела, – сказала она, – но ума не приложу где.

– Нет, мы, кажется, не встречались раньше, – ответила я, на всякий случай изменив голос и натянув на себя глуповатую улыбку Лилии Томич.

Долго общаться с Арефьевой не пришлось – стали звать к столу. Оказалось, что ждали все-таки не нас, а Вячеслава с невестой. К великому сожалению родителей и к нашей с Сергеем радости, он приехал один, без Таши.

– Все места подписаны, – защебетала Татьяна Алексеевна. – На каждом стуле лежит открытка с именем.

Гости продолжали стоять на месте, никто не спешил разыскивать свои места. Какой-то представительный мужчина вдруг бросил клич:

– А давайте сядем кто как хочет!

Это предложение всем понравилось, и гости устремились к столу.

– Господа, господа, я помогу вам найти свои места, – засуетилась дочь юбиляра. Она взяла открытку с ближайшего стула и зычно продекларировала: – Сысоев. Сергей Эдуардович, прошу вас сюда! И вас, Лилия, тоже. Проходите, не стесняйтесь. Сейчас быстренько всех рассадим.

Нам не оставалось ничего другого, как перейти на противоположную сторону. Правда, в последний момент я внесла свои коррективы и села на место Сергея, а он – на мое. Татьяне Семеновой это явно не понравилось, но она промолчала. Не прошло и пяти минут, как все гости расселись. Надо ж такому случиться – прямо напротив меня оказалась Красницкая!

Интересно, у нее колье с настоящими бриллиантами или это подделка? Кажется, все-таки настоящие. На журналистскую зарплату вряд ли можно купить такие цацки. Наверное, седовласый мужчина, расположившийся справа от нее, является ее спонсором.

В общем-то, вся публика своим внешним видом нарочито декларировала свою успешность. Сысоев это предвидел, поэтому дал мне вчера напрокат серьги и брошь с изумрудами, разумеется антикварные. Не все отцовские раритеты он распродал, далеко не все! Перемерив дома весь свой гардероб, я остановила выбор на вечернем платье черного цвета с большим вырезом на спине. Оно, конечно, было не новым, но в этой компании еще не засветилось. Сергей был в черном смокинге, с белой бабочкой.

Когда я увидела сегодня клиента в машине, то подумала, что такая элегантность, возведенная в абсолют, будет смотреться смешно на лоне природы. Это было ошибочное мнение – его, да и мой внешний вид соответствовали случаю и месту. Я бы даже сказала, что мы были здесь самой красивой парой.

Мы немного нервничали. Но, естественно, протирать салфетками тарелки, фужеры, вилки и ножи не стали. Наверное, Сергей уверовал в то, что яд будет в сигаре, а я просто-напросто забыла об элементарных мерах предосторожности, хотя следовало быть осмотрительнее – ведь я сидела на месте моего клиента.

Что касается третьего пункта наших правил, то выполнить его тоже было не так-то просто. Официанты стали разносить каждому розеточки с каким-то салатом. Мы с Сергеем упорно к нему не притрагивались, но все, кто сидел рядом с нами, почему-то считали своим долгом спросить, отчего мы игнорируем салат. Осталась только Красницкая, которая еще не высказалась по этому поводу, и я решила для себя, если она только заикнется о необыкновенных вкусовых качествах банального «оливье», то я предложу ей свою порцию. Может, именно в ней окажется яд. Журналистка молчала, потому и осталась жива, пока...

Официанты и официантки то и дело сновали за нашими спинами, меняли столовые приборы, приносили новые кушанья, наливали напитки. Сосредоточившись на том, что можно есть, а что нельзя, я даже не заметила, как все поросята и утки оказались разрезанными на куски. Стол потерял былую привлекательность.

Тем временем чествование юбиляра шло своим чередом. Тамада то и дело провозглашал тосты, в промежутках между которыми вокруг фонтана и столов ходило цыганское трио с песнями и танцами. Начав с привычного «К нам приехал, к нам приехал Лексей Лексеич дорогой», цыгане совершенно непостижимым образом перешли на английский и спели общеизвестную песенку со словами: «Happy birthday to you...» О песенке крокодила Гены они тоже не забыли, после нескольких выпитых рюмок гости уже подпевали цыганам. Сысоев к их числу не относился, я тоже не демонстрировала свои вокальные данные. Зато Красницкая пела и веселилась от души.

Но мне было не до нее, я даже перестала про себя язвить в адрес этой журналистки. Меня до глубины души занимал один вопрос – почему я до сих пор не вижу Александру Степановну? Ее присутствие на этой вечеринке укрепило бы мои подозрения насчет того, что именно ей отведена роль киллера. Сигарами пока тоже не попахивало.

Периодически я замечала, что Надежда Романовна Арефьева напряженно всматривается в меня, силясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах мы могли раньше встречаться. Моя память оказалась лучше. Я вдруг припомнила, что примерно полгода назад, занимаясь одним расследованием, вскользь общалась с этой дамой. Она была лучшей подругой моей клиентки, но я тогда даже не подозревала, что она супруга вице-мэра. Не хватало еще, чтобы на Надежду Романовну тоже снизошло озарение! Вдруг она сочтет своим долгом меня разоблачить? Чтобы этого не произошло, я вовсю старалась не быть похожей на саму себя, поэтому не снимала с лица улыбку Лили Томич. А вот Сергей не понимал, чему я так радуюсь, он сам был мрачнее тучи.

Терешко то и дело переговаривался о чем-то с Ярциным. Супруга Василия Михайловича даже пересела, чтобы не мешать своему мужу общаться с Аркадием Борисовичем. Разумеется, я сразу предположила, не о покушении ли на Сысоева они шушукаются. Версия, первоначально высказанная моим клиентом, теперь стала казаться очень даже актуальной. От своей я тоже не спешила отказываться, точнее, мне вдруг пришло в голову, что Пименов заодно с основными акционерами.

Когда слово взял юбиляр, я стала внимательно прислушиваться к его речи, дабы не упустить каких-нибудь скрытых намеков.

– Да, мне шестьдесят, но я не оцениваю свой возраст по прожитым годам! Я веду счет по дням, которые мне более всего запомнились. Их было не так уж мало, если их сложить... но если их сложить все вместе, то... то... – Красивая речь Семенова вдруг зашла в тупик, он долго мучился, силясь найти выход из затруднительного положения, а потом достал из кармана бумажку, развернул ее и прочитал: – Если сложить их вместе, то мой возраст будет соответствовать возрасту моего сына. Я так же, как и он, молод душой...

Гости захлопали, заглушая семеновские откровения, написанные заранее на бумажке. Алексей Алексеевич дождался окончания аплодисментов, а потом продолжил чтение. В его словах и дальше не было ничего интересного, и я вскоре совсем перестала в них вслушиваться, потому что на горизонте появилась Степанида. Не узнать ее было невозможно. Да, внешность этой женщины была наглядным подтверждением того, что не все люди равны от рождения. Строители оказались правы – что-то лошадиное в чертах ее лица определенно было, мужское тоже. Прямой длинный нос, выдающиеся скулы, впалые щеки – все это трудно было преобразить косметикой. Она и не больно старалась.

Александра Степановна стояла около коттеджа и обводила взглядом застолье. Можно было подумать, что она оценивает работу своих подчиненных, и только, но я заметила, как она остановила свой взгляд на Сысоеве и еле заметно ухмыльнулась.

Сергей почувствовал ее взгляд и подавился. Бедняга! Он так закашлялся, что привлек к себе всеобщее внимание. Я похлопала его по спине, но это не помогло. Неизвестно откуда рядом выросла официантка и подала Сысоеву бокал с минеральной водой. Сергей не сразу решился его взять, а когда протянул к нему руку, я уже хотела вмешаться, но клиент воплотил в жизнь четвертый пункт нашего плана – как бы невзначай уронил бокал на землю. Он не разбился, но вода забрызгала его брюки и ноги официантки. Девушка извинилась, подняла бокал и быстро удалилась. Кашель у Сысоева прекратился так же внезапно, как и начался.

Степанида снова исчезла из поля моего зрения.

Через некоторое время Сергей стал жаловаться на тошноту и тяжесть в желудке. Мне пришлось заверить его, что это на нервной почве, а вовсе не из-за отравления. Верила ли я сама в то, что говорила? Не буду лукавить – процентов на пятьдесят. На всякий случай предложила Сысоеву выпить таблетки, которые сама принимаю в подобных случаях.