Глава 5 Снова провал
Утром, солнечным и пригожим, я проснулась с ясной головой, и окружающая меня действительность больше не казалась столь удручающей. Всего-то несколько часов блаженного сна, но уже чувствуешь себя готовой прямо сейчас пуститься на поиски очередного поклонника Виктории.
Нет, сначала необходимо все обдумать и взвесить, а уж после этого принимать какие-то решения.
На ум сразу же приходит мысль созвониться с Евгенией из кафе «Тихая пристань», вдруг ей удалось вспомнить личность третьего парня? Ведь предыдущих я нашла благодаря именно этой девушке.
Не знаю, сколько еще времени я потратила бы на сетования, но тут зазвонил телефон.
— Кто говорит? — спросила я, подняв трубку.
— Евгения, если помните такую, — насмешливо сказала девушка. — Ну так как? Вспомнили?
Недаром говорят: «На ловца и зверь бежит». Как после этого не верить в передачу мыслей на расстоянии?
— Женечка, можете не верить, но сейчас я думала о вас, даже уже собралась вам звонить.
— Я рада, что вы в хорошем расположении духа, а то я боялась вас разбудить. Думала, вы еще спите, не хотелось беспокоить.
— В процессе работы я становлюсь ранней пташкой, так что никакого беспокойства, Евгения.
— Женечка звучит лучше, — хитро промолвила собеседница.
— В таком случае, я для тебя просто Таня.
— Договорились. Между прочим, я по твоему делу звоню, насчет Вики Казаченко и ее кавалеров.
— Неужели что-то припомнила?
— Еще лучше, я видела одного из тех парней в магазине видеопроката. Так вот я проследила за ним и узнала адрес.
— Женя, ты молодец, — я просто не знала как благодарить девушку за помощь. — И где живет тот парень?
— На удивление близко. Знаешь главпочтамт?
— Да.
— Так вот, там поблизости есть магазин «Электроника», так его дом следующий. Могу показать.
— Женя… — осторожно произнесла я. — А ты, случайно, не додумалась узнать номер квартиры?
— Таня, ты меня обижаешь. Что я, по-твоему, детективов не смотрю? К тому же преследование жутко интересная штука, мне понравилось. Ну так что, едем?
— У меня есть машина, поэтому говори, куда за тобой заехать.
— Я звоню из автомата недалеко от «Электроники», так что приезжай прямо сюда.
— Значит, встречаемся около магазина?
— Да.
— Жди, я скоро буду.
* * *
— Ожидание хуже смерти, — встретила меня Евгения такими словами. — Чего так долго?
— Давай не будем об этом, — попросила я девушку не бередить мне рану.
— Извини, но я настырная…
— Ладно, садись в машину, не кричать же мне на всю улицу.
Евгения послушно заняла пассажирское сиденье и сразу выжидающе взглянула на меня. Да, ей действительно было от чего возмущаться и требовать объяснений: я приехала через сорок минут.
— Выезжаю я из двора собственного дома, как тут же в меня врезается какой-то наглый «новый русский»! Вместо того чтобы извиниться, он начинает меня клеить и вешать лапшу на уши о своих достоинствах.
— И что ты? — с огоньком любопытства в глазах спросила Евгения.
— Ничего, потребовала возместить мне ущерб за покореженное крыло машины.
— Расплатился?
— С лихвой, а на последней купюре написал номер своего сотового.
— Как романтично, — вздохнула девушка. — Мне бы так…
— Женя, ты даже не видела его бандитскую физиономию. А его манера говорить? Тоже мне, жених нашелся.
— Хорошо, закрываем тему, не приглянулся он тебе, и ладно, главное за крыло заплатил.
— Действительно. Так в каком доме живет тот парень?
— Я покажу, только вырули сперва на дорогу, которая справа от нас.
* * *
Евгения указала мне на нужный дом и даже сообщила номер квартиры. После этого я покинула салон «девятки» и попросила ее дожидаться меня в машине. Евгения этому требованию воспротивилась, и в итоге мы вдвоем вошли в подъезд.
Конечно, по-хорошему мне нужно было бы отослать ее домой, но, с другой стороны, девица была такой настойчивой и явно горела желанием пойти вместе со мной… Ведь она как-никак помогла мне, разве я не могу выполнить ее желание? Если интересующий нас парень окажется в той самой квартире, то Женя сможет подтвердить, что это действительно он. Ладно, идем вместе.
Добравшись до квартиры парня, я позвонила в дверь. В отличие от меня, спокойно относящейся к долгой тишине, Евгения в нетерпении начала постукивать ножкой об пол и мурлыкать какую-то веселенькую песенку.
— Слушай, Жень, как ты узнала номер квартиры?
— Вчера лифт не работал и парню пришлось подниматься пешком. Я отставала от него только на один пролет и держала ушки на макушке, поэтому упустить его никак не могла.
— И ты видела, как он входил именно в эту квартиру?
— Да, услышав позвякивание ключей, я подобралась поближе и прекрасно видела, как он открывал дверь.
— Затем ты ушла?
— Конечно, я же узнала его адрес, так какой мне резон продолжать торчать в этом подъезде и мозолить людям глаза?
— Правильно, только ты не учла маленькой детали. Паренек мог прийти к хорошему знакомому, — выдала я идею. — К очень хорошему знакомому, который не боится давать ему ключи.
Как только я произнесла последнее слово, дверь, около которой мы стояли с Женькой, открылась и в образовавшемся проеме показалась старческая голова.
— Вам кого? — прокряхтел старичок и улыбнулся беззубой улыбкой.
— К вам, вернее, к вашему внуку, — ткнула я пальцем в небо.
— Так Виктора нет здесь.
— А когда будет? — встряла Евгения.
— Он приходит от случая к случаю, когда время есть. А на что он вам сдался? — спросил старичок, по-прежнему оглядывая нас через узкую щель приоткрытой двери.
— Он обещал достать мне кое-что из аппаратуры, — придумала я на ходу согласно выработанной привычке. В этот момент я уже и не надеялась, что дед пригласит нас внутрь. — Он давно не показывается в клубе, вот я и решила заглянуть к нему домой, напомнить об обещании.
— Обещания надо выполнять, — нравоучительным тоном сказал старик. — Только теперь он отдельно живет, у Витеньки своя квартира имеется.
— Что же, он бросил вас одного? — задала вопрос Евгения. — Его поддержка вам явно не помешала бы.
— Уж больно друзья у него шумные, спать мешают. Я редко когда сам засыпаю, обычно снотворное принимаю. Вот мы и рассудили, что лучше врозь жить, — с охотой пояснил старик.
— А по какому адресу находится его квартира? — спросила я.
— Сейчас принесу, он мне его на бумажечку написал. Склероз замучил, все время что-нибудь забываю, вот заботливый внучок и оставил мне записочку. — С этими словами старичок захлопнул дверь перед нашими с Женькой носами, и по ту сторону послышались шаркающие шаги.
— Ну и дедок, — возмутилась Евгения, — даже в квартиру не пригласил. Стоим с тобой, как попрошайки на пороге, а ему хоть бы хны!
— Не переживай, у всех стариков собственные странности, и это еще не самая худшая.
— Наверное, именно по этой причине он и захлопнул дверь, видно, боится, что мы ворвемся в его хату и все поломаем.
— Женя, он нас видит в первый раз. Спрашивается, с какой это радости он будет нам доверять, как своим родственникам?
— Все равно обидно, — не унималась Женя.
Тут дверь вновь открылась, и в образовавшемся узком проеме опять показалась голова старика.
— Вот адрес, — сказал он, протягивая нам листок из плотной бумаги. — Сами прочтите, я без очков ничего не вижу.
Чтобы запомнить адрес, мне хватило одного взгляда.
— Спасибо, — сказала я, сразу повеселев. — Извините, что побеспокоили.
— Все путем, приходите еще.
— Непременно, — ответила я, прекрасно зная, что больше здесь не появлюсь.
* * *
Из подъезда мы с Женькой выходили в гробовом молчании.
— Ну что будем делать дальше?
— Тебе пора домой или на работу, — сказала я, не глядя на Евгению.
— Выходной у меня, и я ничего не имею против еще одной поездки.
— Послушай, лучше я поеду без тебя. Ты и так сделала все возможное и приняла активное участие в моем расследовании.
— Короче, прогоняешь, — повесила нос Евгения. — Ладно, пойду домой умирать от смертной скуки.
— Женя, моя совесть не позволяет злоупотреблять тобой и распоряжаться твоим свободным временем. Тебе лучше не вникать в мои дела, это может быть опасным.
Женя попыталась меня переубедить, но я оставалась непреклонной. В действительности в создавшейся ситуации меня больше всего смущало присутствие девушки, ведь не могла же я при ней называться то сотрудником милиции, то журналистом, то… Нет, я была уверена в том, что ее нужно как можно скорее устранить со сцены действия.
— Ты меня хотя бы довезешь до набережной? — перестала со мной спорить Евгения.
— Запросто, садись.
* * *
Высадив Евгению у нужного места, я отправилась по адресу Виктора. Через несколько минут я уже ставила машину на площадку перед домом.
У подъезда по обыкновению на лавочке сидели две тетушки пенсионного возраста и о чем-то оживленно дискутировали. На них я и решила испытать свой актерский талант, сыграв на жалости. Я вышла из машины с превеликой осторожностью, часто и тяжело дыша, словно рыба, выброшенная на сушу.
— Добрый день, — поздоровалась я с пенсионерками, присаживаясь на лавочку возле них и продолжая учащенно дышать.
— Из машины вышла, а дышишь так, будто бегом на девятый этаж поднималась, — оправдала мои надежды одна из пенсионерок, сразу же заведя беседу.
— У меня астма, поэтому плохой из меня бегун, — продолжала я убедительно играть выбранную роль.
— Такая молодая и уже болеет, — сочувственно пробормотала женщина скороговоркой, так что мне с трудом удалось уловить ее слова. — Ты сюда к друзьям приехала или к родственникам?
— К другу, к Виктору Фадееву, — предприняла я попытку улыбнуться, и получилось как раз то, что надо: неуверенная улыбка больной женщины, стойко переносящей тяготы болезни.
— Знаем, знаем, — вступила в разговор и вторая женщина. — Он в нашем подъезде живет. Неплохой паренек, только всегда с какими-то рюкзаками ходит, канатами и в спортивном костюме. Можно подумать, ничего приличнее купить не в состоянии.
— Он вроде бы спортом занимается, — наугад ляпнула я.
— Видели, чем он занимается, — с непонятной мне подоплекой, да еще с кислой физиономией сказала первая пенсионерка, — ему прямая дорога в каскадеры. Это надо же додуматься ради забавы залезть на крышу дома и спускаться оттуда на веревке! Меня чуть инфаркт не хватил.
— Может быть, Виктор хотел кого-нибудь поразить? — выдвинула я вполне логичное предположение.
— Да уж, живет в нашем доме девица, одевается, как шалава, прости господи. Если б ты видела, сколько на ней косметики! Просто до неприличия много.
— Дело вкуса, — пространно заметила я и перешла к интересующей теме. — Вы не знаете, Виктор сейчас дома?
— Нет его, — сказала первая пенсионерка.
— Давно здесь не показывается, может, за дедом ухаживает, — добавила вторая женщина.
— Я только что от него, Виктор там не появлялся.
— А тебе он срочно нужен?
— Вот так, — произнесла я и сопроводила слова красноречивым жестом, проведя ребром ладони по горлу.
Первая пенсионерка пригорюнилась, а вторая выдвинула свежую идею:
— Так он шашни водил с шалавой из третьего подъезда, может, она знает, где он? — И тут же спохватилась: — А ты, случайно, не имеешь на него виды?
— Нет, — улыбнулась я, — мы просто друзья, не больше.
— Тогда слушай. Квартира Регинки в дальнем подъезде, — почему-то на ушко сказала мне женщина, — на первом этаже под номером пятьдесят пять. Звони как следует, не жалей звонка, она наверняка лишь под утро вернулась и сейчас дрыхнет.
— Спасибо, — поблагодарила я, поднявшись с лавочки.
— Не за что, — в один голос ответили пенсионерки.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я пошла в направлении третьего подъезда. Астматическая одышка сыграла свою роль, а сейчас дальнейшая в ней необходимость отпала, поэтому я бодро преодолела лестничный пролет и надавила на кнопку звонка пятьдесят пятой квартиры. За дверью кто-то громко пропел «От улыбки станет всем теплей», а через несколько секунд она отворилась.
— Здравствуйте, я сотрудник милиции Татьяна Александровна Иванова.
Женщина лет тридцати, стоявшая на пороге, зевнула, широко разинув рот.
— Проходите, — она раскрыла дверь пошире. — Интересно узнать, что мне хотят припаять на этот раз.
— Я по поводу Фадеева Виктора.
— Витьки? — удивилась женщина, и из ее взгляда разом исчезла сонливость. — Разбился, да?
— Именно об этом я хотела спросить у вас, — сделала я ударение на последнем слове.
— Я спросонья плохо соображаю, так что проходите на кухню. После чашечки кофе я точно почувствую себя человеком.
Мы прошли на кухню, оборудованную по последнему слову техники, и, пока готовился кофе, познакомились.
— Регина, — представилась женщина, — а вы Татьяна…
— Александровна, — подсказала я.
— Так по какому поводу я вам понадобилась?
— Если честно, мне необходимо переговорить с Фадеевым. Дома его нет, у отца тоже, и соседки посоветовали мне обратиться к вам.
— Поди наплели с три короба, перемыли мне все косточки. Впрочем, пусть обсуждают, мне не жалко. Только с Виктором у меня ничего такого не было.
— В смысле близких отношений?
— Вы правильно поняли. Просто иногда встречались, как приятели, проводили вместе время, да и только.
— Другими словами, соседки сделали из мухи слона.
— Еще какого слона! Со всего двора бабенки косо на меня смотрят. Только мне их мнение безразлично. У меня муж есть, правда, он сейчас в тюрьме сидит.
— Жаль, я уж было подумала, вы знаете, где можно отыскать Фадеева.
— Ну, точно указать места не могу, а назвать, где он чаще всего бывает, без проблем. Мы несколько раз вместе бывали с ним в клубах.
Тут о себе дала знать кофеварка, и хозяйка, разлив кофе по чашкам, продолжила разговор. Затем нарезала батон, колбасу и попросила присоединиться к ее трапезе. Дважды просить меня не пришлось.
— Спасибо за угощение, — поблагодарила я хозяйку, выпив чашку божественного напитка. — Так в каких же местах проводит свой досуг Фадеев?
— Ему что, грозит дом с решетками? — обеспокоенно спросила Регина, грея руки о чашку с кофе.
— Нет, на данном этапе он нужен в качестве свидетеля, его показания пригодятся мне в моем расследовании.
— Раз такое дело… В основном Витек бывает в двух клубах. Черт, у них же есть телефон, может, прямо сейчас позвонить? В одном из клубов я познакомилась с клевым парнем, он по мне с ума сходит.
— Хорошо, позвоните. Самое главное, узнайте, когда Фадеева видели там последний раз и где его можно найти сейчас.
— Понятно, не маленькая.
Регина быстренько допила кофе и набрала номер, попросив позвать Цыгана.
— Это у парня кличка такая из-за его пристрастия к гитарной музыке и смуглой кожи, — пояснила мне Регина, прикрыв трубку рукой. Затем, услышав голос знакомого, она отняла руку и нажала на кнопку громкой связи.
В целом результат разговора сводился к тому, что в том клубе Фадеева не видели давно, недели полторы. Причина его отсутствия была неизвестна Цыгану, но он посоветовал спросить у ребят из общества «Экстрим». Естественно, воспользовавшись ситуацией, Цыган попытался назначить Регине свидание, на что она довольно легко согласилась.
После этого Регина позвонила во второй клуб — все с тем же результатом. Никто не видел Виктора примерно неделю.
— Странно, — была первая реакция у Регины. — Витек раньше ни одного вечера не пропускал в клубах — и тут, на тебе, исчез. Испарился, как туман.
— А что это за общество «Экстрим»? — спросила я.
— Виктор обожает всякого рода экстремальные ситуации. Как он выражается, он любит риск, обожает, когда кровь так и бурлит в жилах. Однажды Витек до того заскучал, что устроил массовое представление, забравшись на крышу дома.
— Об этом мне рассказывали соседки.
— Позже он купил мотоцикл и такое с ним творил… дух захватывало.
— Понятно. Он любит острые ощущения.
— Верно, — улыбнулась каким-то своим мыслям Регина. — С ним скучать не приходилось.
— Регина, а где располагается это самое общество, знаете?
— Понятия не имею, — посмотрев мне в глаза, ответила женщина. — Ни о чем подобном при мне Витек не распространялся.
— Видимо, мне в любом случае придется разыскать это общество.
— Простите, — извиняющимся тоном произнесла Регина, — в этом я вам не помощница, а иначе оказала бы посильное содействие.
— Ну что вы, Регина, вполне достаточно уже сделанного вами. Сколько бы я потратила времени на проверку тех клубов, в которые вы звонили. К тому же еще вопрос, согласились ли бы ребята распространяться о Фадееве чужому человеку. А так вы за какие-то полчаса избавили меня от этой нудной работы.
— Ну что ж, я рада, что хоть как-то помогла отыскать Виктора. Он парень ничего, но слишком безрассуден, — постаралась Регина объяснить причину своего участия в судьбе друга. — Татьяна Александровна, позвоните мне, пожалуйста, когда отыщете Виктора.
— Хорошо, — сказала я и записала номер девушки в книжке, достав ее из сумки. — Мне пора, Регина, не буду мешать.
* * *
Когда я вышла из подъезда, двух пенсионерок-болтушек не было на их лавочке (наверное, по домам разошлись, ведь скоро обед). Вот и хорошо, таким образом мы избежим дополнительных объяснений и расспросов. Я шустро подошла к «девятке» и устроилась за рулем.
Прежде чем трогать машину с места, я призадумалась, как найти общество «Экстрим». Я решила действовать по проторенному пути и наведаться в справочную службу. К сожалению, там мне попалась довольно бестолковая девица, которая только после долгих разъяснений наконец поняла, что мне от нее требуется.
— У нас нет их адреса, поскольку общество размещается за городом.
— И как мне его найти? — задала я наиболее волнующий вопрос.
— У меня там брат бывал и вскользь упоминал, как добирался до общества. Вам необходимо доехать до Заводского района, выйти на улице Садовой, дойти до Горной и по ней подняться вверх. Дальше начнется лесной массив и редкие частные дома, там спросите точное местонахождение этого общества, может, жители района подскажут.
— Спасибо, — произнесла я, не особенно уверенная в том, сообщила ли девушка хоть крупицу того, за что мне стоило ее благодарить. Но вежливость прежде всего.
* * *
Итак, в справочной говорили о Садовой и Горной улицах. Вот их я и стала искать в первую очередь.
Подробно живописать о собственных приключениях вряд ли стоит, иначе кто-нибудь непременно усомнится в моем профессионализме. Главное, я все-таки отыскала общество «Экстрим» и смогла с облегчением вдохнуть свежий воздух холмов.
— Девушка, здесь нельзя оставлять машину, это вам не парковка, — гаркнул мужской голос где-то совсем близко, чуть не оглушив меня.
— Зачем же так кричать? — недовольно заметила я. — Кстати, а кто тут у вас главный?
— Я, — повторно гаркнул мужчина и сурово сдвинул брови. — Вы уберете свою колымагу или нет?
— Сразу, как только вы отойдете от машины, — стараясь не уподобляться хаму, ответила я спокойным голосом. — Еще не хватало, чтобы вы обвинили меня в покушении на вашу жизнь.
— Отгоняйте свой драндулет!
— Будьте любезны обойтись без оскорблений, я же не критикую ваше общество.
— Еще бы вы его критиковали, — хмыкнул мужлан без малейших признаков раскаяния.
Я молча отогнала «девятку» в другое место и подождала, пока ко мне приблизится суровый «главнокомандующий».
— Мне нужно поговорить с вами, — обратилась я к мужчине, когда он встал передо мной. — У вас занимался экстремальными видами спорта Фадеев Виктор?
— Дамочка, у вас нет оснований требовать от меня конфиденциальную информацию.
— Да что вы говорите? — язвительно осведомилась я, продемонстрировав охватившее меня возмущение хамским отношением этого мужчины. — Я имею на это все основания, так же как и права на это.
— Да кто вы такая? — насмешливо спросил мужчина, скрестив руки на груди.
Слащаво улыбаясь, я достала из сумки корочки:
— Подполковник милиции Татьяна Александровна Иванова.
Мужлан повертел в руках мое липовое удостоверение, и с его физиономии постепенно сползла хамская ухмылочка.
— Так бы сразу и сказали, — произнес мужчина, возвращая мне красные корочки.
— Мне надо с вами побеседовать, если вы откажетесь, то завтра вам придется посетить следователя.
— О\'кей, будем считать, что вы меня убедили. Пойдемте ко мне в офис, там поговорим.
— Может, сперва представитесь? — спросила я. — Лично мне непривычно обращаться к человеку просто на «вы».
— Казакевич Владислав Павлович, — угрюмо проворчал мужчина. Похоже, ему не слишком приглянулась перспектива общаться со мной.
Офис находился на приличном расстоянии от центрального входа на территорию общества и размещался в недавно построенном двухэтажном здании.
— Конечная остановка, — прокомментировал Владислав Павлович.
На протяжении всего пути меня интересовал вопрос сохранности моей машины.
— Владислав Павлович, а с моей машиной ничего не случится? — не удержалась я затронуть волнующую тему.
— Разве вы здесь видите тупоголовых подростков? — спросил Казакевич и, не дождавшись моего ответа, продолжил: — Члены общества «Экстрим» серьезные люди и не занимаются мелким хулиганством, они любят более острые ощущения. — С этими словами Казакевич отворил дверь и пропустил меня вперед. Мы поднялись на второй этаж и, свернув направо, остановились перед дверью с табличкой «директор».
В комнате, громко именуемой «офисом», не было ни одного лишнего предмета: стол, два жестких стула, шкаф с какими-то карточками (наверное, со сведениями о клиентах) и жалюзи на большом окне. Сомнительно, чтобы Казакевич проводил в этом неуютном месте весь трудовой день, скорей всего заглядывал только в крайней необходимости.
— Вам по душе спартанский стиль? — спросила я, оглядывая комнату.
— Я редко здесь бываю, значит, шикарно обставлять кабинет смысла нет. Да вы присаживайтесь, Татьяна Александровна, не стесняйтесь.
Владислав Павлович сел за стол и положил на него локти.
— Ну, ради чего вы сюда приехали?
Я присела на жесткий стул и откинулась на спинку.
— Меня интересует местонахождение Фадеева Виктора. По нашим данным, он проводил в вашем «Экстриме» много времени, поэтому мне пришлось прийти сюда.
— Не у всех хватает терпения, чтобы отыскать нас. Хотя умные люди сперва звонят, спрашивают адрес и только потом приезжают.
— К сожалению, выяснить ваш номер телефона мне не удалось, поскольку в справочной вы не значитесь. Но давайте по существу. Припомните, какого числа вы в последний раз видели Фадеева?
— Тут и вспоминать нечего. Две недели назад Фадеев совершил неудачный прыжок и получил несколько серьезных повреждений, в частности, сильно вывихнул ногу. Естественно, мы отправили его в больницу, где он пролежал до прошлой пятницы. И вдруг вчера заявляется как ни в чем не бывало и уговаривает меня позволить ему совершить еще один прыжок. Я ему категорически запретил, ведь за неделю его травмы явно не успели как следует зажить. И что, вы думаете, этот придурок делает? Он втихаря решил потешиться, и вот результат — второй раз загремел в больницу, и теперь его оттуда не скоро выпустят.
— Вы уверены, что Фадеев лежал в больнице вплоть до пятницы? Он не мог на несколько часов сбежать?
— Да нет, наверное, я ведь каждое утро навещал его, мы здесь все как одна команда.
— А в какой именно больнице лежит Фадеев сейчас?
— Во второй клинической.
— Спасибо, — произнесла я безрадостно (чует мое сердце, не связан он с убийством, но все равно проверить надо). — Больше у меня к вам вопросов нет. До свидания.
— Я вас провожу, а то заплутаетесь.
Какая трогательная забота о ближнем! Только сейчас мне было не до благодарностей, ведь я снова рискую остаться без подозреваемого. И, следует признаться, меня это обстоятельство сильно беспокоит.
* * *
На обратном пути по дороге в Тарасов я задумалась о том, есть ли у меня основания подозревать Фадеева в убийстве Казаченко. Ситуация такова, что приходится хвататься за любую возможность и раскручивать каждую версию, находясь в ожидании радостного момента, когда я наконец выйду на убийцу и прищучу его. Так сказать, привлеку к уголовной ответственности по всей форме.
И тут же выразила я свою мысль вслух:
— Мечты, мечты, как мало вас осталось.
Впрочем, еще не время раскисать. И на моей улице будет праздник.
Итак, Фадеев лежит во второй городской, и найти его по номеру палаты и названию корпуса, сообщенных в последний момент Владиславом Павловичем, проще простого. По крайней мере, особых препятствий быть не должно.
Тут я наконец подкатила к больнице и, выйдя из машины, вошла в ворота. Нужное отделение мне удалось найти относительно быстро. Около входа стоял стол, за которым сидела женщина в белом халате со скучающим выражением на лице.
— Здравствуйте, — подступила я к ней с одной из своих лучших улыбок, доставая из сумки удостоверение. — Подполковник милиции Иванова Татьяна Александровна.
Оказалось, что я столкнулась с туповатой упертой женщиной, ни в какую не желающей меня пропускать. Даже удостоверение не оказало на нее должного впечатления: она отказывалась пропускать меня, мотивируя это тем, что у больных сейчас обход врачей.
В самый разгар нашего диспута из боковой двери вышла медсестра с пробирками в подставке в руках и почему-то уставилась на меня.
— Татьяна? Вы здесь?
Только сейчас обратив на нее внимание (до этого я видела ее лишь боковым зрением), я признала в девушке дочь одного из моих соседей.
— Юля? Ты что же, здесь работаешь? — спросила я, пока еще не усматривая в нашем знакомстве никакой выгоды.
— Да, уже неделю прохожу практику в этом отделении. А вы к кому-то пришли?
— Не обращай внимания, мне с одним знакомым нужно поговорить, а ваша постовая меня не пропускает.
— Подождите минутку, — тихо шепнула мне на ушко Юля и повернулась к строгому «церберу» в белом халате.
Через несколько минут конфликт был улажен благодаря непосредственному участию Юли, и я смогла пройти в палату к Фадееву. И какую же я там застала картину?
Так называемый больной демонстрировал товарищам по несчастью свою ловкость, перемещаясь по комнате на одной, здоровой, ноге без костылей. Другая же конечность была в гипсе. Все мужчины дружно аплодировали экстремалу.
Как бы ни было им весело, но я сюда пришла по делу и смотреть на выкрутасы рискового парня не собиралась.
— Добрый день, товарищи больные, — громко гаркнула я.
Моментально все повернулись в мою сторону и удивленно воззрились на меня. Только Фадеев остался не у дел, застыв посредине комнаты, прикидывая расстояние до кровати.
— Не торопитесь, Фадеев, я не врач и выговор вам не устрою.
— Ну и перепугали же вы всех своим воплем! У нас такой строгий врач, что все струхнули.
— Конечно, особенно вы.
— А вы кто такая? — спросил Фадеев, поглядывая на меня с растущим любопытством.
— Следователь, и если вы не против, хотела бы задать вам несколько вопросов.
— Валяйте, — ответил парень, допрыгав до кровати и пристраивая загипсованную ногу.
— Не боитесь повторно ее покалечить?
— Ничуть. В крайнем случае буду как стойкий оловянный солдатик прыгать на одной ноге.
— Вы всегда такой неунывающий? — поинтересовалась я, аккуратно присаживаясь на край кровати.
— Для грусти нет причины, — с широкой улыбкой во весь рот сказал Виктор. — И в связи с чем вы хотите меня допросить?
— Вы знакомы с Викторией Казаченко? — начала я.
— Встречались несколько раз, я даже приглашал ее на обед. Так, ничего экстраординарного. А в чем дело?
— Недавно скончался ее муж, ведется расследование. Я пытаюсь выяснить, кому взбрела в голову блестящая мысль избавиться от него.
— Точно не мне, — рассмеялся Фадеев, — за этой Викторией хорошо издалека наблюдать.
— Почему?
— Предчувствие, — совершенно серьезно сказал Фадеев. — Я своей интуиции доверяю на все сто, она никогда меня не подводит. Вот и в данном случае не понравилась мне Вика. Алчная и явно продажная.
— То есть вы считаете, что Виктория падка на деньги?
— Не то слово! Видели бы вы, как блестели ее глаза при виде долларовых купюр, — снова вернулся собеседник к шутливому тону. — Временами казалось, что она вырвет их у меня из рук.
— И никаких обязательств между вами не было? Она не просила исполнить какую-нибудь просьбу?
— Нет, я же говорю, встречались пару раз, сидели в кафе, болтали. Дальше продолжать наши отношения я не решился, предпочитаю милых ласковых кошечек, а не кровожадных тигриц.
— Хорошо, тогда обсудим другой вопрос. Где вы были неделю назад в четверг?
— Лежал на этой самой койке и смотрел в потолок. Можете спросить у ребят, они подтвердят. К тому же утром в четверг у нас большой обход был, главврач собственной персоной пожаловал, всем велели принять приличный вид и быть на местах.
— Во сколько это было?
— В восемь нам прочитали лекцию, как надо себя вести в больнице, в девять медсестры сделали уколы. Где-то в половине десятого начался обход.
— Хорошо, проверю, — произнесла я, еще не до конца веря Фадееву.
— Проверяйте на здоровье, — поддакнул Виктор, — скрывать мне нечего.
— Кстати, а откуда у вас деньги на все развлечения? — задала я неожиданный вопрос. — Насколько мне известно, вы не работаете.
— Ну, это не тайна. Я башковитый парень и прекрасно разбираюсь в некоторых науках. Теперь подсчитайте всех студентов, которые не способны или просто не хотят делать домашние задания, писать курсовые и дипломные. И им на помощь прихожу я. В итоге заработок имею приличный и трачу на свои развлечения.
— Здорово вы приспособились к жизни.
— Надо уметь, — горделиво вскинув голову, ответил Фадеев. — Может, и вам как-нибудь понадобятся мои услуги?
После этих слов соседи по палате единодушно прыснули со смеху.
— Ну ты даешь, Витек, — сказал один из весельчаков, отсмеявшись, — на больничной койке лежишь и девушке такие нескромные предложения делаешь. Как не стыдно!
Объяснять истинное значение своих слов Фадеев не стал, лишь скромно потупил глаза.
— Выздоравливайте, Фадеев, — пожелала я, игнорируя плоский юмор его соседей. — Кстати, я встречалась с Региной, вы бы ей позвонили. — И вышла в коридор.
У входа в соседнюю палату стояли две медсестры и обсуждали нового главврача, назначенного на должность совсем недавно. Я прервала их, спросив, как мне найти этого самого главврача. Девушки оказались вежливыми и доходчиво объяснили, где располагается его кабинет и как имя-отчество главного. Поблагодарив медсестер, я ушла в указанном направлении.
Я постучала в дверь и терпеливо дожидалась разрешения войти. Когда через пару минут ответа так и не последовало, я постучала громче и заглянула в кабинет.
За столом сидел довольно молодой мужчина и, откинув голову к стене, спал с приоткрытым ртом. При этом он издавал еле слышный похрапывающий звук.
Приблизившись к спящему доктору — Никите Константиновичу (именно так его назвали сестры), я решила проверить, насколько крепок его сон, для чего осторожно тронула его за плечо. Результата не последовало. Интересно, как он умудрился заснуть в таком неудобном положении, да еще так крепко?
— Никита Константинович, — негромко позвала я мужчину.
Доктор в ответ что-то пробормотал и попытался было повернуться, но так и остался в исходном положении. Не особо церемонясь, я взяла со стола Никиты Константиновича чайную ложечку и постучала ею о граненый стакан, стоящий тут же.
Доктор сразу же проснулся и всполошился, распахнув глаза:
— Что… в чем…
— Здравствуйте, — с милой улыбкой сказала я. — Извините за беспокойство, но мне необходимо поговорить с вами об одном пациенте.
— Каком именно? У меня их много, — недовольно пробурчал потревоженный доктор.
— О Фадееве Викторе.
— А вы кто ему будете? — спросил доктор, по-видимому, полностью придя в себя. — Я вправе говорить о нем только с его родственниками, в крайнем случае, с друзьями.
Я достала из сумки удостоверение и поднесла его к глазам Никиты Константиновича.
— По вашему мнению, это веский довод, чтобы уделить мне немного своего драгоценного времени?
— Вполне, — сконфузился доктор. — Вы присаживайтесь, зачем стоять, когда стулья есть.
— Благодарю, — сказала я, присаживаясь напротив него. — Итак, в первую очередь меня интересует такой вопрос. Была ли возможность у Фадеева перемещаться с поврежденной ногой по городу на прошедшей неделе?
— Это исключено. Он прибыл в наше отделение в довольно плохом состоянии. В первое время он лежал, не вставая. Любое движение причиняло ему сильную боль.
— Значит, травма была серьезной?
— Не то чтобы очень, однако требовалось соблюдать постельный режим. А потом он тут выкидывает номер, свойственный только молокососам, — сбегает из больницы. Развлечений ему, видите ли, не хватает.
— Значит, Фадеев все-таки мог двигаться самостоятельно. Ходить, по крайней мере?
— Конечно, это было запрещено, потому что он мог еще сильнее растянуть и без того поврежденные связки. Но разве для него это серьезный аргумент? Если он и дальше будет продолжать ребячество, то рискует остаться калекой до конца жизни. Согласитесь, что с его тягой к авантюрам это вполне реально.
— Ну что ж, спасибо за беседу, Никита Константинович, не смею больше отрывать вас от пациентов.
— Пожалуйста, всегда рад помочь, — сказал доктор, поднимаясь из-за стола. — Вас проводить или сами обратную дорогу найдете?
— Сама, я отлично ориентируюсь в зданиях.
— Раз вы столь категоричны, тогда всего доброго, Татьяна Александровна.
— До свидания, Никита Константинович, — попрощалась я и покинула кабинет главврача.
* * *
Ну что ж, теперь я знаю, что Фадеев действительно самовольно покинул больницу, но это было в пятницу, а в четверг утром, в день убийства, он был на больничной койке.
Вот и оправдалось мое предчувствие насчет Фадеева. Он тоже не причастен к убийству. Видно, придется мне хорошенько подумать относительно того, где следует искать убийцу, в каком направлении действовать.
Я достала из пачки сигарету и прикурила, благо уже покинула здание больницы. По дороге к машине я попыталась проанализировать, в чем причина моих неудач при расследовании. Мне упорно казалось, будто я продумала и проверила все вероятные версии, но убийца Казаченко был до сих пор неизвестен. Так что же я упустила из виду?
Сев в машину, я продолжала пребывать в состоянии глубокой задумчивости. Что-то у меня не складывается с расследованием, сплошная неразбериха.
Чтобы разобраться в деле, я стала прокручивать ситуацию с самого начала. Итак, погибает богатый предприниматель, имеющий молодую жену. Некто подложил в его машину бомбу. Смерть бизнесмена может быть выгодна разным людям в зависимости от того, каковым был мотив убийства. Вероятных мотивов три: ликвидация конкурента, жадность нетерпеливой жены (которой надоело ждать, когда престарелый муж прикажет долго жить) и, пожалуй, самый бредовый — ревность. С первыми двумя мотивами все понятно, в каждом из них, при условии, что он вдруг оказался бы истинным, имеется смысл, против которого не возразишь. Но в результате проверки не появилось никакой зацепки для продолжения следствия в этих направлениях — у всех подозреваемых есть «железное» алиби.
С другой стороны, если бы я была на месте Виктории, то не стала бы прибегать к помощи знакомого, пытаясь решить такую деликатную проблему, как устранение надоевшего мужа. Ведь подозреваемых в первую очередь как раз и ищут в непосредственной близости от убитого. Поэтому логичнее предположить, что исполнитель заказа был темной лошадкой, с личностью которого никто не свяжет саму Викторию.
Вот это, пожалуй, стоящая мысль, достойная дальнейшего рассмотрения. Я уже не раз предполагала, что причина убийства так или иначе вертится вокруг Виктории. Эта женщина молода, красива и при желании отыщет козла отпущения, готового ради обещаний вечного счастья в ее объятиях сделать ее вдовой. Тем более что супругу давно пора на тот свет.
Как сказал Фадеев, Виктория жадна до денег, значит, при ее амбициозности вполне логично представить, что она не будет ждать смерти Кузьмы Филипповича естественным путем. Надо бы проверить одну интересную догадку, вдруг сработает.
* * *
Конечно, я не дилетант, чтобы идти на проверку моей гипотезы, не захватив с собой парочку или тройку необходимых вещей. Поэтому я заехала домой и положила в сумку диктофон, «жучок» и хитрое фотографирующее устройство, по виду напоминающее обыкновенную шариковую ручку.
Вот теперь я была готова к любым неожиданностям и со спокойной душой отправилась выслеживать молодую вдовушку. В конце концов на данный момент она является единственным человеком, который способен вывести меня к разгадке преступления. Моя версия относительно ее горячего желания стать вдовой с каждой минутой представлялась все более и более правдоподобной. Что ж, буду ее разрабатывать до тех пор, пока что-нибудь новенькое не наклюнется.
Направляясь к коттеджу Виктории Казаченко, я прикидывала, каким способом можно узнать о ее знакомствах. Сама она никогда не признается в своей связи с тем, кто может быть связан с убийством ее мужа, более того, здесь я в невыгодном положении, так как если Виктория действительно виновата и если она поймет, что я подозреваю ее, то мне наверняка придется несладко. Значит, придется заняться слежкой, действуя очень осторожно.
Одно плохо — Виктория видела меня и мою машину, кстати, тоже. Поэтому пользоваться собственным автомобилем сейчас нежелательно, но, с другой стороны, иного выхода нет. К сожалению, Киря отдыхает и воспользоваться его машиной я не смогу, а раз так, попробую обойтись своей родной «девяткой» и стану уповать на плохую зрительную память вдовы и ее охранника.
* * *
От дома Казаченко в центр вели две дороги, причем в одном месте они пересекались, создавая в этой точке отличную возможность для слежения. Здесь, на обочине, я и пристроила свою «девятку». Мне отлично была видна вся панорама, Виктория не могла проехать мимо меня незамеченной. Ее машину я зорко высматривала, будучи готовой сразу же пригнуться при ее появлении.
К моему собственному удивлению, долго ждать не пришлось — вдовушка появилась через полчаса с начала моего «дежурства». Она была на шикарном кабриолете, в придачу без сопровождения. Этим самым она существенно облегчила мою задачу, все-таки присутствие охранника ограничивало бы диапазон моих действий.
А так, ненавязчиво пристроившись за кабриолетом Виктории, я последовала за ней на удаленном расстоянии, благо машин на дороге было совсем немного. Ближе к центру мне ничего не оставалось, кроме как подобраться поближе, спрятавшись за мощным джипом. С такого близкого расстояния я даже смогла заметить, что Виктория, судя по всему, здорово нервничала. Это проявлялось в ее резких движениях и чересчур частых взглядах в зеркало заднего вида. Через некоторое время она стала поглядывать и на рядом идущие машины. А ведь при первой встрече она не произвела на меня впечатления подозрительной или нервной особы, дергающейся по пустякам. Следовательно, у нее скорее всего возникли какие-то проблемы. А вдруг мне повезет и я смогу застать ее за разговором с таинственным другом, который по совместительству окажется и убийцей?
Что — то подобное явно намечалось, потому что Виктория притормозила у летнего кафе и уселась за столик, пребывая в состоянии напряженного ожидания. Она сейчас сидела в самой гуще людей. Во избежание подозрений я не стала входить в кафе, а сидела в машине, наблюдая за вдовушкой из окна «девятки».
Вскоре мои ожидания оправдались. К Виктории пристроился молодой парень, якобы случайно подсевший за ее столик. Мне же сразу бросилось в глаза, с какой готовностью вдовушка начала болтать с незнакомцем. К тому же при его появлении оглядываться она перестала. Чтобы окончательно убедиться в том, что я на верном пути, я надела черные солнечные очки, вышла из салона машины, заперла ее, непринужденно зашла в кафе и заняла столик неподалеку от Виктории Казаченко.
На новом наблюдательном пункте я имела возможность удостовериться в своих подозрениях. Спустя несколько минут общения мужчина пылко схватил руку Виктории и попытался ее поцеловать, чего вдова не позволила сделать, мягко шлепнув незнакомца по щеке. Вообще-то, если незнакомый мужчина позволяет себе вольности, большинство женщин на месте вдовы отреагировали бы гораздо более резко. Виктория же как-то чересчур по-дружески остановила его. Ощущение было такое, будто я смотрю кино, сцену, где любовники не слишком умело соблюдают конспирацию, делая вид, что незнакомы друг с другом.
Понаблюдав немного за идиотским поведением этой парочки, я позволила себе заострить внимание на мужчине. Прежде мне не приходилось его встречать. Он и не похож на богатея, и в обществе шикарной Виктории смотрелся, мягко говоря, странно.
Левая половина лица незнакомца была испещрена многочисленными шрамами, будто его физиономия пострадала от десятков осколков. Пожалуй, стоит уловить момент и сфотографировать эту парочку. Андрюша Мельников не откажет мне в просьбе определить, что за личность сейчас передо мной.
Приняв это решение, я достала из сумки ручку и сделала тройку кадров. Стоило мне убрать «ручку» обратно в сумку, как ко мне подошла официантка.
Умудряясь следить за Викторией боковым зрением, я заказала чашку кофе и мороженое. Как только девушка отошла от моего столика, я вновь обратила взор к интересующей меня паре.
Они упорно продолжали изображать незнакомцев. Я время от времени поглядывала в их сторону, не забывая притом пить кофе и есть мороженое. Очки я по — прежнему не снимала — еще не хватало быть замеченной, тогда все мое везение насмарку.
Еще через десять минут мне удалось заметить, как мужчина передвинул свою ладонь к руке Виктории, и, готова поклясться, я увидела уголок чего-то белого. Скорее всего это был лист бумаги. Недурно, главное, мало кто обратит на это внимание. Однако их расчет лишь на пятьдесят процентов оказался верным, ведь я-то смогла понять их игру.
В скором времени парень стал собираться. Он подозвал официантку и расплатился, а вдова осталась в кафе. Я решила попробовать узнать, что представляет собой спутник Виктории, поэтому, поднявшись с места и оставив плату за кофе и чаевые, направилась к выходу.
Устроившись в своей машине, я дождалась, пока мужчина выйдет из кафе, и осторожно поехала за ним следом. Он шел довольно быстро, а через несколько метров тормознул машину. Вскоре машина, в которой ехал незнакомец, остановилась у какого-то невзрачного на вид здания, и интересующий меня мужчина вошел внутрь. Естественно, я последовала за ним.
Пройдя по коридору, тип вошел в дверь, на которой висела довольно любопытная табличка с надписью «Клубничка». Я, в свою очередь, толкнула дверь и вошла внутрь.
«Клубничка» оказалась кафе, на удивление мрачным заведением, где официанты с постными лицами ходили от столика к столику, а посетители лениво играли в преферанс. Интересующего меня мужчины нигде не было видно. Впрочем, наверняка здесь имелись еще помещения, где сейчас и мог находиться знакомый Виктории.
Терзаться пустыми сомнениями я не привыкла, поэтому, подойдя к бармену, спросила:
— Извините, тут случайно нет еще одного выхода?
— Нет, он здесь без надобности. А в чем дело?
— Люблю поиграть в азартные игры на деньги, только муж не разрешает. Следит за мной. Вот я на всякий случай и спрашиваю, чтобы иметь возможность по-тихому слинять в случае его появления.
— Придется вам другое место поискать, отсюда есть единственный выход, и вы через него и вошли.
— Жаль. Скажите, а, кроме картишек и выпивки, здесь можно еще чем-нибудь побаловаться? — я решила разведать обстановку.
— Девушка, у нас тут не казино, а самый обыкновенный бар.
— Спасибо за информацию, — поблагодарила я, не собираясь пока уходить. Ведь не сквозь землю же тот мужик провалился! Рано или поздно он должен появиться. — Налейте-ка мне сто грамм красного вина, — попросила я бармена.
Через несколько минут мужик и в самом деле появился, только в весьма неожиданном качестве: вдруг полилась медленная мелодия и на маленькой сценке появился парень с голым торсом, в кожаных штанах. Это и был тот самый тип, ради которого я и оказалась здесь.
Между тем мужчина стал очень хорошо танцевать под музыку.
— У вас тут и стриптиз имеется? — спросила я у бармена, не оборачиваясь.
— Если кто-нибудь закажет, — невозмутимо ответил он. — Вообще-то уже месяц, как этого парня на постоянную работу приняли. Чем-то он привлекает женщин, наверное, своими ужасными шрамами.
— Что в них такого ужасного? По-моему, ничего особенного.
— А вот одна бизнесменша именно на эти шрамы и запала, — насмешливо произнес бармен.
— А кто он такой, этот красавчик? — спросила я.
— Дмитрий Шарапов его зовут. Может, адресок дать?
— Дайте, — ответила я, повернувшись наконец к бармену. Бармен поначалу никак не отреагировал на мое согласие, продиктовал наизусть адрес стриптизера (видно, не первый раз уже давал) и только потом досадливо поморщился.
— И чего красивым бабам надо? — Я посчитала его вопрос риторическим и отвечать не стала, просто заказала еще выпивки и устроилась за столиком во втором ряду, чтобы не сильно бросаться в глаза Дмитрию Шарапову.
Лицезрея мощный торс Шарапова, я решала, каким образом поймать его на крючок, как выудить у него признание их отношений с Викторией Казаченко. Но мысли, вопреки моей воле, крутились вокруг многочисленных достоинств красавчика. Да, они явно присутствовали у него в избытке, отчего на него так активно западали молодые барышни и уже зрелые женщины.
Мне же от этого Аполлона требовалось лишь одно — подтверждение или, наоборот, опровержение моих подозрений насчет его причастности к преступлению. Виктория богата и красива, и он вполне мог влюбиться в нее и попытаться освободить от уз брака. Или же он преследовал корыстные цели, пытаясь женить на се-бе Викторию, чтобы прекратить крутить задницей на сцене.
И в итоге все снова упирается в одну проблему — как заставить парня распустить язык.
По окончании представления я попыталась пробиться к Шарапову, но ничего не вышло из-за наплыва поклонниц, которых было не так уж много, но зато они отличались напористостью. Они осадили несчастного мужчину и ни в какую не давали ему уйти из зала. Присутствующие мужики тяжело вздыхали и наверняка помирали от черной зависти.
Раз к парню так трудно подступиться здесь, может, мне удастся перехватить его на улице? Эту блестящую идею я и воплотила в жизнь, покинув душный зал «Клубнички».
Проявляя большую выдержку, я прождала Шарапова около получаса. В конце этого времени я уже готова была поверить в то, что он смылся из клуба через окно. Как раз в этот момент он собственной персоной показался на… крыше здания. Вот так так, значит, не один Фадеев является любителем острых ощущений. Между тем Дмитрий спрыгнул на крышу соседнего здания и спустился по пожарной лестнице, появившись через несколько секунд из соседней подворотни.
Я осторожно вышла из машины и последовала за ним, стараясь держаться на удаленном расстоянии и не попадаться парню на глаза. Он шел спортивным шагом, будто маршировал, минут через двадцать поднялся по ступенькам ветхого деревянного дома на улице Чернышевского. Продолжать следовать за ним было бы неосмотрительно, поэтому я быстро вернулась в машину, подкатила к близлежащему переулку и сидела в ней, всматриваясь в темные окна дома, где скрылся Дмитрий.
На протяжении нескольких минут ни одно из окон не загоралось. Затем на верхнем этаже все-таки вспыхнул тусклый свет. Посчитав это благоприятным знаком, я вышла из машины и направилась к деревянному дому. Осторожно открыв дверь, я вгляделась в темноту и, вздохнув, смело шагнула вперед. Половицы в доме до того жутко скрипели, что я невольно подумала, не водятся ли здесь привидения. По крайней мере обстановка для них более чем подходящая.
Я поднялась к квартире, в которой, судя по моим ориентировочным расчетам, горел свет. Я собралась с духом, дотронулась до пистолета, надежно спрятанного в сумке, и постучала. Дверь отворили через несколько секунд, будто хозяин этой берлоги ждал посетителя.
— Извините за беспокойство, — пролепетала я ласковым голосом, решив прикинуться безвредной тихоней. — Вы Шарапов Дмитрий?
— Допустим, — приятным тенором ответил мужчина и как нарочно повернулся так, чтобы свет из комнаты падал на его левую щеку со шрамами.
— Вот и хорошо, а я к вам пришла. Вот уж не думала, что удастся застать…
— Откуда вам известно мое имя?
— Я в «Клубничке» вас видела, там и имя узнала. Вы так потрясающе танцевали, — с явным восхищением похвалила я своего собеседника. К сожалению, моя лесть не произвела на него положительного впечатления.
— И что с того? Многие меня видят, что же мне теперь, устраивать приемные дни для особо озабоченных дамочек? — неожиданно резким тоном осведомился Шарапов.
Похоже, я ошиблась в оценке его характера. Он казался мне покорителем женских сердец, а вовсе не женоненавистником, но сейчас поведение его соответствовало как раз этому типу мужчин. И как, спрашивается, с таким разговаривать? Хорошо, что при мне «жучок» имеется, в случае чего смогу оставить его в квартире. Главное — добиться, чтобы он меня пропустил внутрь.
— Вы только не смейтесь, пожалуйста, над моей маленькой просьбой, — проблеяла я, сообразив, каким образом пройти в квартиру Шарапова. — Дело в том, что у моей мамы навязчивая идея выдать меня замуж в ближайшее время. Во избежание этого неприятного для меня события я хотела успокоить ее, показав своего жениха. Я думала… вы согласитесь… немного помочь мне.
— С чего вы решили, что я соглашусь играть роль жениха за семейным ужином?
— Просто я…
— Девушка, уже ночь на дворе, и вам лучше отправиться домой. Ищите неприятностей на свою голову с другими людьми. И учтите, интимных услуг я не оказываю даже за деньги.
— У меня безвыходное положение… Ведь я прошу о таком пустяке, — тихим голосом продолжила я, неудержимо клонясь в сторону. Надеюсь, я не разучилась падать в обмороки.
В последний момент Шарапов все-таки подхватил меня, не дав упасть перед своей дверью, и громко чертыхнулся. Естественно, ему ничего не оставалось, как отнести мое внезапно ослабевшее тело в освещенную комнату и положить меня на диванчик. Попытку упасть я провела весьма удачно, и сумка осталась в моих руках, чему я очень обрадовалась, когда после бесплодных попыток привести меня в чувство, состоящих в активном похлопывании по щекам, Шарапов отправился на кухню, очевидно, за стаканом воды.
Я тут же осторожно приоткрыла глаза и осмотрела комнату. Драгоценные секунды проходили, но мне удалось быстро достать из сумки подслушивающее устройство и прицепить его ко дну диванчика. В следующее мгновение я приняла прежнюю позу.
Шарапов на самом деле принес стакан воды и брызнул ею мне в лицо. Следуя собственному сценарию, я постепенно стала приходить в себя: сначала затрепетали ресницы, потом я открыла глаза, озадаченно нахмурила брови и села на диванчике.
— Со мной что-то произошло? — тоненьким голоском спросила я, продолжая прикидываться дурочкой.
— Вы упали в обморок, — недовольно ответил Шарапов.
— Ах, извините, у меня и в мыслях не было оскорбить вас своим предложением, — созналась я, уставившись в пол. — Я сожалею…
— Одного раза извиниться вполне достаточно. Теперь не могли бы вы уйти? — раздраженно произнес мужчина.
Мне пришлось в спешном порядке, рассыпаясь в извинениях, уйти из квартиры Шарапова. Да уж, не повезло мне с ним. Я и не предполагала, что он окажется настолько грубым человеком. Даже на порог не хотел пускать. С Викторией Казаченко он наверняка не ведет себя, как первобытный дикарь. С таким характером ему не стриптизером быть, а охранником при каком-нибудь «новом русском».
Впрочем, жаловаться мне не стоит — «жучок» благополучно установлен, и остается только послушать, чем живет господин Шарапов вне рабочего времени. Для этого я вышла из дома и, устроившись в машине, отъехала на небольшое расстояние. Затем сразу же достала из сумки наушники и нацепила их.
В комнате, где я только что находилась, не раздавалось даже шороха, будто Шарапова там и вовсе не было. Тишина стояла примерно в течение часа, по истечении которого раздался телефонный звонок.
Мне отлично было слышно, как Шарапов передвигается по квартире и как он отвечает на задаваемые собеседником вопросы. Суть их беседы сводилась к одному — свидание. Мне удалось узнать о месте свидания и времени. Судя по интонациям, Шарапов беседовал с женщиной, к которой он питает довольно серьезные чувства. Чем черт не шутит, может быть, он разговаривал с Викторией?
Поскольку встречу они назначили на завтрашний полдень, то не имело смысла бодрствовать целую ночь напролет, в ущерб собственному здоровью, как я уже готова была сделать поначалу. Пожалуй, отправлюсь-ка я домой и высплюсь хорошенько перед решающим моментом. Как бы не пропустить что-нибудь важное при встрече Шарапова с загадочной женщиной!
