Книга: Праздник теней
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Стук в дверь был громом среди ясного неба. Я открыла глаза. Оказывается, я так и заснула — в кресле, не удосужившись даже раздеться. Странное, однако, у меня положение — прежде чем открыть дверь, нужно не одеваться, а раздеваться. Я сняла с себя изрядно помявшийся плащ. Придирчиво осмотрев его, с грустью подумала, что без глажки теперь мне никак не обойтись. Только после этого я все-таки открыла дверь. На пороге стоял Фред.
— Ты, Тань, прости, что я так рано, — сказал он с робкой надеждой остаться неизгнанным из моего личного рая, — я тебя пришел на работу нанимать…
Я застыла. Признаться, меня еще в жизни не нанимали на работу бомжи. Даже интересно.
— Поскольку Софья решила Марона больше не искать, я и подумал, может, я его поищу с тобой? Какой ты оклад-то потребуешь?
— Для начала пройди, — ответила я, — кофе выпьешь?
— Конечно, — кивнул он, — я уже кофейку давно не пивал… Все, Тань, недосуг было…
Фред, ради визита ко мне, оделся в самый приличный костюм. На нем были штаны ослепительно зеленого цвета и ярко-малиновый, невесть где приобретенный, пиджак. Довершал сей туалет розовый галстук, освещающий голубую рубашку. Чувствовалось, что туалет тщательно продуман, а это свидетельствовало о безграничном уважении Александра Михайлина к моей персоне.
— Так чего, Танюш? Ты согласна?
Я кивнула. Мне было все равно, кто станет моим помощником. Вполне возможно, что от Фреда окажется больше проку, чем от Софьи.
Он счастливо вздохнул, но осторожненько поинтересовался:
— А сколько возьмешь?
Я задумчиво посмотрела на него. Он поежился под моим рваческим взором.
— Рубль в сутки, — решила я в знак протеста против его глобального падения. Буду последней поклонницей деревянного. У меня, когда его обижают, протест патриотический начинается. — Ты как, осилишь?
Он, подумав, кивнул.
— Но это не все… — задумчиво изрекла я. — Еще ты нарисуешь мне с натуры Аслана.
Он удивился, откуда я знаю про Аслана. У этих нарнийцев кастовое сознание — никто, кроме них, Льюиса не читал. Особенно такие с виду прагматичные тетки, как я. Но согласился. Чайник издал оглушительный призывный свист. Мы перебазировали наш военный совет на мою небольшую, но очень уютную кухню, я включила магнитофон, и мы начали выстраивать стратегическую линию наших поисков. Поначалу она страдала явными изгибами и шероховатостями, но постепенно выравнивалась.
— Нужно найти отца Андрея, — сказал Фред, — только он нам может помочь. Сначала идем к Андрею, а потом ищем Дашу Морозову.
— Хорошо, — согласилась я, — только надо еще раз попытаться договориться с Клавдеей по-хорошему. А то вдруг мы ее насмерть перепугаем? Кто нам тогда подскажет, где Марика найти?
Фред почесал в затылке. Его лоб при этом наморщился, придавая ему сходство с резиновым гномом. Клавдея ему явно не импонировала. У меня она, сознаюсь, тоже положительных эмоций не вызывала. Но в том, что мы придумали, присутствовал элемент садизма, а я стараюсь избегать крайних мер по возможности. Поэтому я постаралась убедить его в необходимости еще одной попытки мирных переговоров.
Договорившись встретиться через два часа, мы попрощались. Я обнаружила, что мой холодильник пуст и его срочно надо заполнить хоть какими-то продуктами, а посему я схватила пакет и вышла в направлении близлежащей продуктовой точки, ощущая себя разведчицей в стане врагов.
* * *
По дороге, волоча неподъемную сумку, я вспомнила. Сатанисты… Что ж это за блевотина такая?
К собственному стыду, я поняла — мои познания в этом вопросе минимальны. Я знаю о них так же мало, как о продукциальных иллюзиях в неофрейдистской концепции Эриха Букенваргена. Для меня это такой же словесный набор.
Где же мне узнать о сих славных молодцах? Ответ на это предстал моим глазам немедленно. Через дорогу была маленькая и скромная библиотечка.
Я подумала, что там смогу найти хоть какой-то ответ. Для того чтобы бороться с врагом, нужно видеть его лицо. А я ни черта пока не видела.
Только страшные сказки о черных мессах с человеческими жертвоприношениями… Да домыслы, рождающиеся в моей голове путем логических размышлений.
Ну, например, я знала, что большинство сатанистов проходят через увлечение Ницше. В самом Ницше я ничего плохого не видела — поэт как поэт. По ошибке его приняли за философа. А он просто стихи в прозе писал.
Но то, что повлекло повальное увлечение его творчеством, — это уже мне мало нравилось.
Почему сатанисты ставили Ницше так высоко? Из-за того, что тот объявил Бога умершим? Но ведь это плод его личной обиды… Или из-за того, что Ницше пытался найти супермена?
Значит, сатанисты люди ущербные. Непонятые. Скорее всего их обида на общество перерастает пределы нормы. Я тоже не в восторге от всего общества, но не бегу устраивать поджоги на еврейских кладбищах. Не устраиваю на дому черные мессы… Не протыкаю фигурки не нравящихся мне особей иголкой. Но я-то нормальная. А эти несчастные явно недополучили чего-то от Бога. Мне кажется, что они недополучили разума.
* * *
Библиотекарь был мне знаком. Я как-то раз уже имела честь ему надоесть. Опять он был глубоко одинок — как в тот раз, когда мне понадобилось перечитать все газеты. Однако моему появлению он не особенно обрадовался. Длинноволосый и угрюмый, он поднял на меня глаза и, узнав, что меня интересует на этот раз, холодно кивнул и скоро вернулся с тремя книгами.
Он не сводил с меня глаз. Мне казалось, он уверен в том, что мой интерес к сатанизму связан с некоторыми странностями в моей психике. А может быть, ему просто не понравилось, что я нарушила его отшельнический покой своим вторжением?
Книги, которые он принес, были почти бесполезны. Я подняла на него умоляющие глаза и спросила:
— А больше ничего нет?
Он окинул меня презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
— Это лучшее, что вообще есть по волнующему вас вопросу.
Однако все три предложенные книги меня совершенно не устраивали. Я с тоской посмотрела на них и вздохнула. Волнующий меня вопрос они почти не освещали.
Первая, «Молот ведьм», показалась мне китайской грамотой. Ничего существенного она мне не дала. Вряд ли я стану использовать советы по приготовлению ведьминского зелья из яиц свежеубитого вепря. Во-первых, где я этого самого вепря найду, во-вторых, этот вепрь, наверное, мне так просто не дастся, а в-третьих — да ну его. Пусть себе бегает вместе со своими яйцами… Все советы были такими же невыполнимыми. Одно я вынесла — люди были суровые, способные убить не только змею и вепря, но и невинного младенца.
«Фу, какая гадость», — подумала я и книжку отложила.
Вторая книжка оказалась «Словарем атеиста», там из сатанистов делали мучеников, и ребята были такие славные, что от умиления мне захотелось плакать. Оказывается, они просто заблудились. Оказывается, их поведение было вызовом подлому капиталистическому обществу и церковной власти. Посмотрев на год издания «Словаря», я все поняла. Словарь вышел в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Сатанист — лучший друг атеиста. Тогда это, наверное, звучало именно так.
Я вздохнула. Мое положение явно оставляло желать лучшего. Я сидела в этой библиотеке уже битый час и ничего нового не узнала. Поэтому огромный синий, тисненный золотом фолиант мифологического словаря я открыла с опаской. Про сатанистов там ничего написано не было. Мне захотелось заплакать от обиды. Но я быстро успокоилась и открыла на статье «Сатана». Каков поп, таков и приход. Узнав лидера движения, можно понять его приспешников.
Про эту темную личность я уже через полчаса знала много. Все прочитанное о нем сводилось к постулату: «Существо, воля и действия которого есть центр и источник мирового зла». Подчиненные его назывались бесами. О сатанистах там ничего не слыхали. Или почли их такими неинтересными, что не описали их устремлений и жизненных идеалов.
Я вздохнула. Вляпалась я в темную историю. И ответа или помощи откуда просить, не знала.
Я поблагодарила библиотекаря и ушла. Он проводил меня вздохом облегчения. И почему я ему так не понравилась?
* * *
— Таня? Давайте я вам помогу. Сумка у вас слишком тяжелая.
Я обернулась. Передо мной стоял Максим. Надо же. На ловца и зверь бежит.
— Конечно. — Я постаралась улыбнуться как можно приветливее.
— Как вы это поднимаете, — сказал он, поморщившись. — Наверное, женщин не перевоспитаешь.
— Просто рыцари, соглашающиеся помочь в переноске тяжестей, встречаются мне на дороге не каждый день, — вздохнула я. Он улыбнулся. Сегодня он был более искренним. Или мне показалось?
Он был немного уставшим. Наверное, тренировки замучили, постаралась я защититься от жалости к этому мальчишке. Его шея, оказывается, была тонкой и смешно выглядывала из воротника футболки.
— Я сегодня видела ваши занятия, — начала я разговор на интересующую меня тему весьма прямолинейно, — знаешь, я сама занималась карате, но это какая-то странная борьба… Что это за синтез?
— Изобретение нашего тренера, — пожал он плечами. Говорить дальше он не собирался. Я поняла это и решила пока оставить эту тему.
— Тебе там нравится?
— Не всегда.
Сегодня он был немногословен. И чем-то расстроен. Увы, но до моего дома мы так и перебрасывались односложными вопросами и ответами. Максим показался мне странным. Создалось ощущение, что он хочет что-то сказать, но боится. Единственное, что я поняла из его путаных речей, — Шахмин имеет над ним неограниченную власть.
— Он учит нас быть Существами, понимаете?
Нет. Я этого не понимала. Он терпеливо пояснил:
— Человек слаб. В нем много животного. Человеку необходимо пройти Великое Очищение, чтобы стать Существом. Перестать быть рабом. Но для этого нужно вырасти. А чтобы вырасти, надо пройти девять ступеней рабства — начиная от частичного до полного. Только тогда срываются цепи и раб становится Господином.
Здесь он замолчал. Испугался собственной откровенности, которую позволил себе, увлекшись темой.
Мы дошли до дома, и он попрощался. Я смотрела ему вслед. Отчего-то у меня создалось ощущение, что он прекрасно знает, где я живу.
* * *
Когда я вернулась, меня ожидал новый сюрприз. Возле моих дверей сидела и покуривала молодая леди, явно ожидающая кого-то. Внутренний голос услужливо подсказал, что дожидается она именно меня. Так и оказалось. Увидев, что я подошла к собственным апартаментам уверенно и без лишних комплексов, девушка встала и спросила:
— Вы Таня Иванова?
Я обернулась к ней, и подтвердила, что пока я действительно ношу данную фамилию и скорее всего буду носить ее еще долго.
— Я — Марина. Марина Разрейко. Учительница из школы номер девять. У меня к вам дело.
Так. Передо мной стояла учительница Марика. Я пригласила ее войти.
— Вы только не удивляйтесь, откуда я знаю ваш адрес, — поспешила объяснить она, — мне его дал Андрей. Мельников, — пояснила Марина, заметив мое откровенное удивление. — Мы хорошо друг друга знаем. Учились вместе с Ириной.
Я вспомнила, что Ирка Мельникова действительно кончила романо-германское отделение. Но что же было нужно этой юной учительнице с внешностью фотомодели от сыщика Ивановой?
* * *
Естественно, я пригласила ее на чашечку кофе. Она очень долго собиралась и наконец решилась произнести:
— Андрей мне рассказал про Аню сегодня утром. Дело в том, что Марик Гольдштейн и Аня Трубина дружили… Значит, между их пропажей существует связь. Я знаю также, что Софья Владиславовна под давлением поспешила отказаться от ваших услуг. Таня, я не хочу, чтобы Марик пострадал. Я не хочу узнать про еще один детский трупик. Хватит.
Она на минуту замолчала, переводя дыхание. Марина явно принимала все происшедшее близко к сердцу.
— Я хотела бы попросить вас продолжить поиски Марика. Даже заплачу вам. У меня небольшая зарплата, но я найду деньги. Вы согласны?
Я покачала головой. Марина испуганно посмотрела на меня и встала.
— Тогда извините.
На ее лице появились отчаяние и обида. Нет, ненавидеть меня за отказ она не могла. Но меня вычеркивали из числа симпатичных личностей.
— Вы меня не поняли, — остановила я ее, — меня уже наняли искать Марика. Если вы хотите нам помочь — ради Бога. Но деньги… Оставьте их себе, ладно?
Она обрадовалась. Не тому, конечно, что ее деньги оставались при ней. Тому, что Марик не останется одиноким и беспомощным. Так у меня появилась еще одна помощница.
* * *
Фред ждал меня возле Покровского собора, где служил отец Андрей. Увидев мою приближающуюся фигуру, радостно заулыбался и замахал руками. На этот раз он переоделся в более скромный прикид. На нем были джинсы большой поношенности и такая же джинсовая рубашка, на которой не хватало пуговиц. Отчего-то я была рада его видеть.
Служба еще не закончилась. Я была одета в джинсы, поэтому заходить внутрь не хотелось — все-таки уважать законы церкви стоило. Отругав себя за то, что именно сегодня, как назло, я отнеслась к собственному туалету с несвойственной мне небрежностью, я признала, что делать нечего. Мы сели на лавку перед собором и начали ждать, когда появится отец Андрей.
Наконец зазвонили колокола, из храма начали выходить люди, и мы увидели отца Андрея собственной персоной.
Он действительно был похож на Марика. Увидев нас, широко улыбнулся и подошел. Протянул мне руку и сказал:
— Вот, значит, как выглядит замечательная Таня… Фред прожужжал про вас все уши.
Он был моим ровесником, но я почувствовала себя рядом с ним гораздо моложе. В нем была спокойная уверенность старшего брата. Не высокомерная снисходительность, а желание принять на себя твои трудности.
— Фред сказал, что вы согласны нам помочь… — проговорила я немного нерешительно. Рядом с отцом Андреем со мной происходило нечто странное. Я становилась хрупкой и невесомой. Я смотрела в его зеленые глаза и чувствовала, что сейчас заплачу. Потому что я влюбилась. Безнадежно и бесповоротно.
* * *
Влюблялась я чаще, чем следовало. Правда, быстро исцелялась. Так и привыкла относиться к влюбленности как к болезни. Заболел — вылечился. Теперь я смотрела на отца Андрея как последняя идиотка. Мы сидели и обсуждали мой же гениальный план, и я плохо слышала, о чем говорят Фред с отцом Андреем. Любовь на работе вредна. Но я, как нарочно, развлекалась подобными чувствами исключительно на ней. Из чувства противоречия, не иначе.
В отце Андрее была та особенная умиротворенность, которая теперь редка в людях. Он смотрел своими прозрачными глазами в твою душу и наводил там порядок. Рядом с ним я начала подниматься. Во мне появилась уверенность, что нет ничего, чего не могла бы я преодолеть.
— Вы ведь не обиделись на Соню? — спросил он меня. — Ее надо понять. Ей сейчас труднее, чем нам.
— Нет, что вы, — ответила я, не отрывая глаз от его освещенного изнутри мягким светом духовности лица, — я ее понимаю. Ей угрожают. В том состоянии, в котором она сейчас, любая угроза кажется выполнимой, и встает в ряд катастроф. Ее отказ был закономерен, а значит, ожидаем.
— Вы действительно умница, Таня, — кивнул он, — Фред был прав… Именно вы сможете найти Марика.
— Хотелось бы верить в это, — пробормотала я, немного покраснев.
* * *
Отцу Андрею мой план понравился. И необходимость еще разок поговорить с продажной Клавдеей он охотно поддержал. Поэтому договорились встретиться в пять вечера, до этого времени мне нужно было разыскать Дашу Морозову, на которую не только Фред, но и отец Андрей возлагали большие надежды. Ну хочется им эту Дашу, так пускай. Правда, искать ее мне было нужно на техно-дискотеке, где означенная девица была ди-джеем. При этом откровении я открыла рот. Я с ди-джеями не знакома, но уж люди, увлекающиеся рейвом, никогда не казались мне воплощением спокойствия и доброты. А Дашу представляли именно так. Меня лично Дарья интересовала только потому, что именно она долгое время являлась дамой сердца Максима Лабутца.
Кроме этого, еще маячила пред очами проблематичная Клавдея. Героинечка нашего авантюрного романа. С ней тоже надо было попытаться поговорить. Поэтому я простилась с моими рыцарями, из которых один был вылитый Ланселот, а другой отдаленно напоминал сэра Персифаля. Оба смотрели вслед моей изящной фигуре с восторгом, что наполняло мою душу радостью и способствовало росту крыльев.
* * *
Я шла по проспекту нарочно медленно. А дело было в том, что в один прекрасненький момент я поняла, вернее сказать, почувствовала — за мной следят. Поэтому я заметала следы, заходила в магазины, что оказалось разорительно для моего кошелька, поскольку после нескольких посещений в моих руках уже был неслабецкий пакет, наполненный нужными и не очень нужными вещами.
Заметила я его случайно. Подросток как подросток. Шел за мной на почтительном расстоянии. Его лицо мне показалось знакомым. Где-то я его видела. Только не могла вспомнить, где именно.
Сначала я отнеслась к преследователю равнодушно. Мелькнуло, правда, подозрение, что сей отрок желает притырить мои сбережения. Однако после получаса старательных блужданий по улицам его присутствие начало меня тяготить. Я уже хотела резко развернуться и подойти прямо к нему с немного бестактным вопросом, что, собственно, ему от меня нужно, но быстро сообразила, что можно его использовать. Ежели он, подлец, разведчик с вражеской стороны, тогда… Я довольно улыбнулась. Иногда я сама удивляюсь, сколь умна и находчива некая Татьяна Иванова. Тогда отрок приведет меня к нужной личности. Удача, светлая удача! Ты плывешь в мои нежные руки сама…
Я выбирала удобный момент. Для того чтобы сделать задуманное, мне надо было оказаться рядом со своим преследователем. Он попыток сблизиться делать не собирался. Просто изображал из себя с глупым усердием «первого встречного». Ладно, я сделаю первый шаг. Хоть это и неприлично.
Я остановилась перед витриной неожиданно и так резко, что юный шпион затормозил прямо в меня, с испугом вытаращив глаза, и пролепетал: «Извините…»
— Ничего-ничего… — снисходительно улыбнулась я. — Я вас не испачкала?
Обеспокоенно я отряхнула его куртку. Рука моя ненадолго задержалась возле небольшой дырочки у воротника. Изящнейшим и незаметным жестом я опустила в его карман своего крошечного помощника, подсказывающего мне обычно передвижения и маленькие тайны противников. Я улыбнулась. Мальчишка ничего не заметил. Испуганный, он пробормотал нечто невнятное и быстро побежал прочь. Я улыбалась вслед. Теперь я буду знать о бедняжке все. Я убила сразу двух зайцев. Успею дойти до Клавдеи без ненужного эскорта. А потом послушаем, к кому и куда направит стопы мой преследователь.
* * *
До места обитания Клавдии Новиковой я добралась без особых приключений. Отрок, напуганный моим внезапным торможением, испарился в воздухе. Я доделала оставшийся путь в гордом одиночестве и теперь подходила к мрачному хранилищу страшной Клавдеюшкиной тайны.
Ираиды сегодня на лавочке не было, отчего у меня закралось подозрение, что она и Клавдея удалилась вместе в сторону ближайшей рюмочной. Однако мне везло. То ли боги решили одарить меня своим вниманием, то ли дьявол решил прикорнуть, утомившись от строительства козней по адресу невинной Танечки Ивановой, но дверь мне открыли. Правда, общаться предпочли опять же через цепочку.
— Клавдия Евдокимовна, — елейным голосом пыталась воззвать я к остаткам незамутненного спиртными напитками сознания, — вы бы меня впустили. Мне очень нужно с вами поговорить.
Клавдея на мои причитания молчала, как скала. Мольбы не могли растопить ее окаменевшее сердце. Или страх глубоко проник в растленную водкой душу? Или алчность оказывалась сильнее?
— Не знаю нича… — шамкнула подлая тетка на меня беззубым ртом, — уйди от греха… Милицу вызову.
Ладно, пообещала я ей, тогда пеняй на себя, старая ты перечница. Я тебя все равно достану.
Сделав вид, что я глубоко расстроена ее поведением, я вышла наружу и спряталась за углом. Я помнила из Ираидиных слов, что Клавдея два раза в день ходит на работу. Один раз уже был — с утра. Через десять минут Клавдея должна была пойти на неведомые трудовые подвиги опять.
* * *
Я стояла за углом. Клавдея не появлялась. Судя по отсутствию голосов в моем маленьком «уоки-токи», юный мой поклонник тоже тщетно искал меня по улицам и ни с кем на связь не выходил.
Мне стало скучно и очень захотелось уйти с поста наблюдения. Может быть, сегодня Клавдия Евдокимовна решила не ходить на работу? Может, отгул взяла? А я тут стою, бедное дитя, и даже не могу уйти. Хорошо еще, что было относительно тепло и не было дождя.
Я взглянула на часы. Я торчала здесь уже полчаса. Видимо, Клавдея действительно сегодня выходная. Стоило мне подумать, что надо освобождать это место для бездомной собачонки, которая крутилась возле меня в явном ожидании, когда я уйду, предоставив ей данный угол для более полезных занятий, она появилась во дворе.
Осторожно окинув двор пронзительным и цепким взглядом, Клавдея вышла и двинула свое хрупкое тельце в сторону оптового рынка. В руках у нее была огромная сумища, наполовину заполненная чем-то напоминающим большую кастрюлю. Клавдея шла оборачиваясь, поэтому мне приходилось прятаться. Если она меня обнаружит, все пропало. Я, наверное, производила на встречных странное впечатление. Приличная юная леди, идущая за синюшной теткой и прячущаяся в подъезд каждый раз, когда та подозрительно оглядывалась… Впрочем, эпатировать окружающих странным своим поведением было для меня не впервой. Поэтому я очень быстро привыкла к их обескураженным взглядам.
Клавдея, не обнаружив моей слежки, наконец успокоилась и теперь шла, не оборачиваясь, прямо к рынку. Вполне возможно, что она направлялась прикупить продукты, но тогда становилось непонятным, почему она так боязливо шарахалась от собственной тени?
Около одного из лотков она остановилась. Я услышала, как она тихо спросила какого-то Ильяса. Ну, вот и мусульмане подоспели. Теперь уж точно — все готово для большого фейерверка.
Я узнала то, что было мне нужно. Остальное зависело целиком от актерских данных моей труппы. Если все будет хорошо отыграно, послезавтра утром Марик будет в материнских объятиях. А я предамся спокойным мечтаниям о его обворожительном дяде с такими чудесными глазами. 
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7