ГЛАВА 1
Черт возьми, снова «Эври тайм ю ит…». Сколько можно! И пускай этот дядечка в белом халате и очень даже ничего себе, но его фейс уже определенно мне надоел. Тем более что его нельзя пощупать руками. И «Дирол» его ненаглядный тоже приелся.
То, что фильмы, демонстрируемые по телевидению, через каждые десять минут прерываются рекламой, в последнее время начало меня раздражать. Какие-то абсолютно тупые мамаши с такими же дебильноватыми дочками, приходящие в магазин за моющими средствами, неугомонная тетя Ася, от не хрена делать преследующая всех своих знакомых и пудрящая им без устали мозги новым отбеливателем, противный лысый мужик, стремящийся найти понимание у каких-то мымр и постоянно освежающий для этого свое дыхание, видимо от природы весьма смрадное… Тьфу.
Достали совсем. Идиоты, гады, сволочи…
Я потянулась за сигаретами, дабы хоть как-то развеять свое плохое настроение. А оно отягощалось тем обстоятельством, что уже две недели я сидела без работы. И хотя с деньгами было все в порядке и особой нужды в новых клиентах, собственно говоря, не было, все равно меня коробил какой-то внутренний дискомфорт.
К тому же наблюдался застой и на личном фронте. С последним своим мужчиной я рассталась почти враждебно. Он был женатым и уделял мне свое драгоценное внимание только тогда, когда выпьет. То есть в те самые моменты, когда у семейного очага он понимания явно не находил. Словом, оказался алкоголиком.
Прежние поклонники, с которыми меня сталкивала бурная судьба частного детектива, тоже куда-то подевались, словно их сдуло ветром.
И все это накануне весны. А ведь скоро женский праздник, и кто меня будет с ним поздравлять?
Закурив, я встала с дивана и прошла к зеркалу. Довольно пристрастный осмотр собственной внешности занял около минуты. Собственно, ничего, что могло бы вызвать обеспокоенность, я не обнаружила. Все то же самое, та самая Татьяна, та самая Иванова, на которую постоянно все западают. Я имею в виду мужчин.
Закончив сеанс нарциссизма, я успокоилась. Наверняка в самое ближайшее время все образуется. Собственно, можно кинуть кости. А они меня никогда не обманывают.
1+16+29
«Вас ждет обеспеченное будущее».
Хм, крайне интересно и заманчиво. Если отбросить всяческие розовые маниловские мечты об обеспеченном будущем безо всяких на то усилий, это предсказание может означать только какое-то новое дело.
Что ж, уже лучше. Где новое дело, там обязательно объявится какой-нибудь новый мужчина. А где мужчины — там всегда новые ощущения и новый прилив сил.
Охваченная самыми радужными предчувствиями, я решила пойти в ванную и принять душ.
Однако, как бывает всегда, когда намереваешься совершить нечто полезное и конструктивное, кто-то обязательно помешает.
Так случилось и сейчас. Мой путь в ванную оборвал мелодичный звонок телефона. И все-таки не врут кости. Звонок в моем случае наверняка означает очередного клиента.
Я подошла к столу и нажала на трубке своего радиотелефона кнопочку «ON».
— Алло, — произнесла я как можно более приветливо и любезно.
— Алло, — ответил мне с такой же интонацией приятный мужской голос и после секундной паузы продолжил: — У телефона Татьяна Иванова?
— Да, Татьяна Иванова, — сохраняя доброжелательный тон, ответила я.
— Очень хорошо. Меня зовут Вениамин Борисюк, я музыкант, продюсер и бизнесмен.
— У вас очень редкое имя.
— Да, и не очень тривиальная фамилия. Но это, к сожалению, не имеет отношения к делу.
— А у вас ко мне дело?
— Безусловно. Причем довольно грустное.
— В чем же оно заключается?
— Это не совсем телефонный разговор. Если вы сообщите мне ваш адрес, я смогу подъехать к вам вместе со своим товарищем и изложить подробности на месте.
— Конечно, — тут же согласилась я и назвала свой адрес, а про себя подумала, что Борисюк и его неизвестный пока что товарищ придутся теперь как раз кстати. Двое мужчин всегда лучше, чем один, — по крайней мере есть из кого выбрать.
— А что собой представляет ваш товарищ? — спросила я напоследок.
— Это мой личный музыкальный редактор, — неожиданно напыщенным тоном проинформировал меня Борисюк. — Мы через полчаса будем, так что увидите все сами.
— Отлично, я вас жду, — сказала я и нажала на кнопку отбоя.
* * *
Какое же разочарование ожидало меня через полчаса, когда на пороге моей квартиры появился весьма улыбчивый симпатяга с лицом Брюса Уиллиса в сопровождении молодой дамы субтильной внешности. На ее лице не было ни следа косметики, однако мне пришлось признать, что и без нее незнакомка выглядела вполне пристойно. По крайней мере, под стать своему спутнику.
— Татьяна Иванова? — ткнул в меня пальцем мужчина, сложив губы в улыбке.
— Совершенно верно, — равнодушно ответила я.
— Я Вениамин Борисюк, я вам звонил, — сказал мужчина, проходя в квартиру. — А это, — он сделал широкий жест в сторону спутницы, — мой…
— Да, я знаю, — опередила я его, — друг, товарищ и личный музыкальный редактор.
— Да, личный музыкальный редактор, — подтвердил Борисюк, сделав ударение на слове «личный».
— Маркелова Елена Витальевна, — скромно представилась женщина и сбросила свою черную с капюшоном шубку на руки Борисюка.
Она прошла в комнату и уселась в кресло по-американски, положив одну ногу ступней на колено другой. У нее обнажились острые коленки.
«Кажется, кто-то из моих бывших клиентов говорил, что острые коленки являются признаком стервозности», — подумала я с некоторой неприязнью.
— В детстве меня звали Ленка — острая коленка, — неожиданно ответила на мои мысли Маркелова, обнажив в улыбке зубы.
— Вы что, читаете мысли? — спросила я, нахмурившись.
— Да она вообще! — махнул рукой Борисюк, который к тому времени тоже вошел в комнату.
— Что — вообще?
— У нее необыкновенная внутренняя сила, я даже подозреваю, что она ведьма.
— Да? — удивленно подняла я правую бровь. Выходит, она и в этом моя конкурентка.
— А чем еще можно объяснить то, что мы, я и мой друг Кирилл Дементьев, влюбились в нее по уши? — хохотнул Борисюк и с нежностью обнял своего «музыкального редактора» за плечи.
— Вениамин Сергеич, — обернулась Маркелова, — давай перейдем к делу.
Лицо ее помрачнело, она облизнула губы и достала из сумочки пачку сигарет.
— Да, лучше к делу, — согласилась я.
— Дело наше заключается в том, — со вздохом начал Борисюк, — что мой друг, которого я уже упоминал…
— Кажется, его зовут Кирилл?
— Да… В общем…
— Он умер двадцать четвертого февраля утром, — глухо произнесла Маркелова, потупив голову.
— У вас есть основания думать… — начала я после затянувшейся паузы.
— У нас есть все основания думать, — прервал меня Борисюк, — что его смерть не была случайной.
— То есть?
— Он был найден мертвым в своей квартире утром, рядом валялся шприц, — продолжила Маркелова, выпуская дым изо рта.
— Официальная версия — передозировка героина, — закончил фразу Борисюк.
— Не такое уж и необычное дело в наше время, — заметила я.
— Кирилл ни-ко-гда не употреблял наркотики! — повысил голос Борисюк. — Я его знаю очень хорошо, он никогда этого не делал.
— Я знаю его меньше, но тоже могу свидетельствовать об этом же, — тихо поддержала Борисюка Маркелова.
Я встала со стула и медленно прошлась к окну и обратно, размышляя и одновременно снимая нервное напряжение, которое волей-неволей передалось мне от посетителей. Они, видимо, сочли, что выдали достаточно информации для того, чтобы я сделала какие-нибудь выводы, и замолчали.
— И что же вы хотите? — наконец спросила я.
— Я хочу, чтобы вы нашли убийцу Кирилла, — чеканя слова, проговорил Борисюк.
— Вы уверены, что это убийство? — быстро спросила я.
— На сто процентов, — категорично заявил он.
Я перевела взгляд на Маркелову. Та стрельнула в меня карими глазами, потом отвела взгляд и, затушив сигарету в пепельнице, произнесла:
— Я уверена процентов на восемьдесят.
— На все сто, — упрямо и даже с некоторой злостью повторил Борисюк. — Лена, я его знаю лучше, чем ты.
— Я в этом не сомневаюсь, Вениамин Сергеевич…
Маркелова взглянула на Борисюка и долго смотрела ему в глаза. Я почувствовала некую неловкость и удалилась на кухню, чтобы подогреть воду для кофе. Когда я вернулась в комнату, то по едва уловимым признакам волнения на лицах Борисюка и Маркеловой поняла, что в мое отсутствие парочка занималась если не сексом, то уж, во всяком случае, контактным петтингом точно.
Маркелова сразу же потянулась ко мне, выражая готовность принять у меня кофейник и едва справляясь с краской, которая залила ее лицо. Она поняла, что я догадалась о подробностях их времяпрепровождения.
«Занятная пара», — пронеслось у меня в голове. Вроде как друг, и вроде как погиб, а тут… Впрочем, что говорить — жизнь продолжается. Мертвым — покой, живым — дорога.
Разлив по чашкам кофе, я серьезно посмотрела на Борисюка и спросила:
— Вы знакомы с моими расценками?
Он неожиданно замахал руками в знак протеста.
— Знаком и даже не хочу обсуждать вопрос о том, что у нас может не хватить денег. Главное, это найти убийцу. Кирилл был талантливым человеком, таких вообще мало, и я абсолютно ничего не пожалею, чтобы найти того, кто виноват в его смерти.
Я с некоторым сомнением скривила губы, но почти тут же приняла прежний серьезно-сосредоточенный вид, хлопнула себя руками по коленям и сказала:
— Думаю, в таком случае мне надо выяснить все, что касается обстоятельств смерти вашего друга. Кроме того, мне хотелось бы узнать, чем он занимался, а также о его окружении, о том, чем занимаетесь вы… Словом…
— Я все понял, — перебил меня Борисюк. — Думаю, что часа нам хватит.
Он посмотрел на свои часы, нахмурился и спросил у Маркеловой:
— Лена, тебе не пора домой?
— Нет, я пробуду здесь столько, сколько нужно, — тихо ответила она, потупив взор.
— Ну, и я тоже, — вздохнул Борисюк. — Хотя, конечно, жена мне наверняка устроит допрос.
— Чем быстрее вы начнете, тем быстрее закончите, — вставила я.
— Быстрее кончать не всегда правильно, — неожиданно загорелись огоньки в глазах визитера.
— Да, я тоже так считаю, — повысила я голос, не давая гостю повернуть разговор в сторону похабных шуточек, — однако давайте по существу.
— Конечно, конечно. — Улыбка сползла с лица Борисюка, но он метнул выразительный взгляд в сторону Маркеловой, а та в очередной раз потупила взор.
— Итак, Кирилл был найден мертвым у себя дома утром двадцать четвертого февраля. Примерно в половине одиннадцатого. Он лежал на диване, рядом валялся шприц с остатками героина.
— Кто обнаружил труп?
— Его сожительница, Юлия Никольская.
— А что, она вернулась домой только утром? — удивленно спросила я.
Борисюк с Маркеловой переглянулись, и Вениамин Сергеевич, откашлявшись, смущенно произнес:
— Дело в том, что Юля… Ну, в общем, она представительница некой профессиональной организации.
— Как это понимать?
— Ну, некоторые женщины, а их сейчас все больше и больше, рассматривают отношения с мужчинами как профессию.
— Она проститутка, что ли? — не выдержала я.
— Да. Понимаете, Кирилл был очень интересным творческим человеком, и…
— Богема и разврат всегда лежали рядом, — прервала я его.
— Ну вот видите, вы все поняли. Словом, она пришла с работы, открыла дверь квартиры, прошла в комнату, а там — хладный труп. Вызвали милицию, все осмотрели, возбудили дело, в общем, все, как полагается…
— И пришли к выводу, что передозняк, — со вздохом заключила Маркелова.
— Но не принимал Кирилл наркотики, не принимал! Не его это дело, понимаете, не его! — выкрикнул Борисюк.
— Я не глухая, все слышу, — оборвала я разволновавшегося продюсера.
— Надо еще сказать и о том, что накануне, двадцать третьего, Кирилл вернулся домой абсолютно пьяным, — подала голос Маркелова. — Вы понимаете, мужской праздник, все такое… Юля тогда как раз собиралась на работу, а он пришел и еле дополз до дивана.
— Да, именно так, — кивнул Борисюк. — Когда я часов в восемь вечера приехал к нему, он был никакой.
— Вы были у него накануне вечером?
— Мы договаривались обсудить кое-какие дела, причем именно он настаивал на встрече. Но что-либо делать и говорить он был не в состоянии. Я спросил его, как он себя чувствует, но, кроме невнятного мычания, добиться от него ничего не смог.
— И вы уехали?
— Да.
— А Юли в этот момент дома не было?
— Нет, когда я вошел, она уже стояла одетой в дверях.
— Итак, убедившись в том, что Дементьев невменяем, вы уехали домой?
— Ну да… Никто же не подозревал, что так все получится, — стал оправдываться Борисюк. — Я подумал, что Кира скоро проспится и продолжит праздновать, он накануне мне говорил, что к нему кто-то должен прийти. Но кто конкретно, я не знаю. Он с какими-то друзьями любил вызывать девочек из контор. А я, сами понимаете, человек женатый, мне нужно было ехать домой…
Борисюк снова выразительно стрельнул глазами на Маркелову.
— И что происходило в квартире после вашего отъезда, вы не знаете…
— Не знаю, — сокрушенно покачал он головой.
— А где теперь проживает Юля?
— Вот это, кстати, сложный вопрос. Найти ее сейчас не представляется возможным.
— Почему?
— После смерти Киры она съехала, и никто не знает куда.
— Ну, наверное, туда, где она жила раньше, — высказала я предположение.
— Если это так, то это очень далеко, где-то в Ярославской области, — угрюмо заметила Маркелова.
— То есть она нездешняя?
— Да, не знаю уж, каким образом они познакомились с Кирой, но жила она у него примерно с месяц, он по доброте душевной пошел навстречу девчонке, которой негде было приткнуться. И ему было хорошо, — Борисюк чуть-чуть подвигал тазом в кресле, — и ей неплохо.
— А милиция все эти обстоятельства выясняла?
Борисюк посмотрел было на меня, как на идиотку, и махнул рукой:
— Кому это надо? Они шприц нашли? — нашли. Отпечатки пальцев его? — его… Чего же еще? Все и так ясно — передозняк.
— Что Кирилл не принимал наркотики — я уже знаю, — торопливо заявила я, упреждая гневные сентенции гостя. — Лучше подумайте, что вы еще можете добавить к сказанному.
Борисюк пожал плечами, немного подумал и проронил:
— Пожалуй, больше ничего.
— Вы сами кого-нибудь подозреваете?
— Конкретно — никого, — ответил он, покачав головой.
— А вы? — спросила я Маркелову.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Я знала Кирилла не так хорошо, чтобы делать какие-то скоропалительные выводы.
— Но ведь Вениамин Сергеевич утверждал, что и он, и покойный Дементьев сходились в том, что были в вас влюблены…
Маркелова чуть улыбнулась и вдруг воскликнула:
— Ну почему же надо все понимать так дословно, так брутально!
— Как-как? — переспросила я.
— Брутально — это словечко из лексикона Кирилла, — грустно пояснил Борисюк. — Он применял его ко всему, что имело отношение к тупости, буквальности, черно-белости, если хотите.
— Да, он, наверное, любил меня, — вдруг став серьезной, призналась Маркелова.
— А вы его нет?
— Я люблю всех, с кем общаюсь, — уклончиво ответила она.
— И поэтому я называю ее ведьмой, — ласково улыбнулся Борисюк.
Тут он вдруг взглянул на часы и пришел в ужас.
— Меня сейчас дома убьют, — вздохнул он. — Собираемся, я тебя отвезу домой, — бросил он своей спутнице. — Вы извините, что так получилось, — сказал он уже мне. — Просто сегодня такой неудачный день… Если я вам буду нужен, вы сможете меня найти по этому телефону. — Он протянул мне визитку.
Я взяла ее и прочитала: «Борисюк Вениамин Сергеевич, директор молодежного центра „Акация“».
— Чем занимается ваш центр? — поинтересовалась я.
— Ищем различного рода таланты, собираем интересные проекты, стрижем деньги с доверчивых американских налогоплательщиков, которые через различного рода фонды финансируют нашу нищую российскую интеллигенцию.
— И, видимо, в том числе будут финансировать и частного детектива по имени Татьяна Иванова? — лукаво спросила я.
— Приятно иметь дело с умными людьми, — заметил с улыбкой Борисюк и вынул из кармана бумажник.
Он отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их мне.
— Это на первое время, — сказал он. — Я вам верю, у вас очень хорошие рекомендации. И уверен в том, что вы докопаетесь до истины.
— Надо признаться, что пока я ощущаю некоторый недостаток информации.
— Завтра с утра я заеду к вам один. Я могу отлучиться во время рабочего дня, а Лена не может. Но в первый раз мы хотели заехать к вам именно вдвоем. Потому что мы оба заказчики вашего будущего расследования. В дальнейшем, конечно, вы будете больше контактировать со мной. — При этих словах Борисюк неожиданно подмигнул мне.
Я оставила этот намек без внимания и сделала вид, что рассматриваю только что полученные из его рук доллары.
Борисюк тем временем помог одеться Маркеловой и, уже стоя в дверях, проронил:
— Я очень хочу, чтобы вы его нашли. Очень…
После этих слов он пропустил своего «музыкального редактора» вперед и, бросив на меня прощальный грустный взгляд, вышел.
* * *
Оставшись одна, я неспешно закурила сигарету и, как всегда после получения очередного задания, начала размышлять. Ситуация в деле, несмотря на некоторую неясность, в целом прочитывалась. Вариантов было два — либо Борисюк вместе со своей странноватой «музыкальной редакторшей», по совместительству ведьмой, слишком эмоционально все воспринимает, и «талантливый человек, коих мало», то бишь Дементьев, действительно отбросил копыта по своей воле. Он вполне мог скрывать свою пагубную страсть к наркотикам от друзей. К тому же Борисюк, называющий себя другом Дементьева, не слишком был в курсе остальных людей, составлявших окружение Кирилла.
Кроме того, если личность Борисюка особых подозрений у меня не вызвала, то его подруга Маркелова оставила впечатление женщины, которой есть что скрывать.
И еще эти обжимансы в квартире частного детектива… Фу… Как будто не могли найти другого места!
Подумав так, я тут же внутренне стала спорить с собой. А что, если действительно у них нет такого места? Борисюк, по его собственным словам, человек женатый, его Лена, судя по постоянным взглядам на часы, тоже девушка несвободная…
Я поймала себя на мысли, что чуточку ревную Маркелову к Борисюку. Хотя он, в общем-то, так… Ничего особенного… Если только не принимать во внимание некоторое, весьма отдаленное сходство с Брюсом Уиллисом.
Ладно, все это типичный весенний гон, навеянный временным кризисом в личной жизни. Скоро все пойдет на лад. Обязательно пойдет, наступит апрель, запоют птички, я надену мини-юбочку, колготочки, обнажу свои ножки, и все будет тип-топ.
А все-таки что-то нечистое есть в этой Маркеловой. Не нравится она мне, хоть ты тресни. Неплохо было бы узнать о характере ее отношений как с моим основным клиентом, так и с покойным Кириллом. Хотя, возможно, завтра Борисюк, оставшись со мной тет-а-тет, прояснит ситуацию…
Посмотрев кино не для всех на НТВ, я зевнула и решила перед сном бросить кости. Информации для размышления по делу было маловато, и я по старой привычке отдала предпочтение методу, который уже давно приносил мне успех в моей профессиональной деятельности.
9+28+18
Кости в данном случае сулили мне «Небольшое дело, но очень надежное». И, в общем, это радовало. Что по первому, что по второму показателю.
С чувством того, что прошедший день прожит не зря, я расслабилась и предалась сну.