Глава 5
Когда утром я проснулась, то тетеньки с нижних полок уже завтракали. Хотя в мою душу закралось подозрение, что их молчаливое чревоугодие длилось всю ночь. Во всяком случае, вид у моих попутчиц был изрядно подуставший, даже измученный. Неужели им было невдомек, что лучше недоесть, чем переесть? Недаром же кошки съедают мышек, а не наоборот. Каждая тетка, наверное, съела по слону.
Здоровяк в грязных носках все еще спал, а веселушки с боковушек уже бормотали что-то на своем языке и хохотали. И вот в такой разношерстной компании я провела весь день. Растрачивать свое красноречие было просто-напросто не на кого. Пейзаж за окнами тоже не радовал – бескрайние поля и степи с черными проталинами. Никакой романтики дальних странствий. Только жажда истины, которая подвигла меня на такое малокомфортабельное путешествие, помогала мне не впасть в депрессию.
В Оренбург я приехала ночью. До Светличного надо было еще добираться на автобусе, а ближайший рейс – только в шесть утра. Пришлось просидеть несколько часов в зале ожидания. Я даже вздремнула, прислонив голову к колонне, но хорошо, что завела будильник в мобильнике, иначе бы проспала автобус.
Эта часть дороги была еще более унылой. Впрочем, когда городской асфальт остался позади, дороги, как таковой, уже не было, осталось только направление на Светличный. Как его угадывал водитель, было для меня загадкой. Хорошо, что я не рискнула ехать в командировку на своей тачке, обязательно бы где-нибудь заблудилась и нашла бы себе дополнительные приключения.
Мы долго тащились прямо по полям, раскисшим от мокрого снега и искореженным многочисленными ямами и рытвинами. Населенные пункты, мимо которых мы иногда проезжали, казались совершенно безжизненными. Периодически я задавала себе один и тот же вопрос: «Таня, куда ты едешь?» Было предчувствие, что Ольги Верещагиной в Светличном нет и быть не может. Тарасов, конечно, не столица, но все-таки областной центр в европейской части России. После него снова забираться в такую глушь на рубеже двух сторон света уже не захочется.
– Девушка, а вы в Светличный едете или дальше? – спросил мужчина, сидевший рядом со мной.
– Да, именно туда, – ответила я, мельком взглянув на своего попутчика. Его лица я особенно не разглядела, только отметила про себя, что ему уже за пятьдесят. – Еще долго?
– Примерно час, если нигде не застрянем. Позвольте полюбопытствовать, какова цель вашей поездки?
– Служебная командировка, – сказала я, и это была истинная правда.
– На мясокомбинат?
– Что? А, да, на мясокомбинат.
– Понятно. А я вот в Оренбург к сыну в гости ездил, у меня внук родился...
– Поздравляю.
Истосковавшись по живому общению, я с удовольствием поддержала разговор с попутчиком. Остаток пути пролетел незаметно. Юрий Борисович, так его звали, подсказал мне, где находится единственная в поселке гостиница «Уралочка», туда я сразу же и направилась.
Администраторша с самым серьезным видом смотрела по телевизору юмористическую передачу и одновременно ела немыслимо многослойный бутерброд. Мне приходилось только удивляться, как может так широко открываться ее рот.
– Девушка, – обратилась я к уже далеко не молодой женщине. – Свободные номера есть?
Никакой реакции на мой вопрос не последовало. Зато плоские шутки известного юмориста заставили-таки администраторшу громогласно расхохотаться. Насмеявшись вволю, она взглянула на меня одним глазком и сообщила, как бы между делом, что имеются только четырехместные номера. Чего-то в этом роде я и ожидала, поэтому положила на стойку новенькую банкноту. Существуют такие рабочие места, которые поневоле делают тех, кто на них сидит, взяточниками. Наглядный пример тому – администраторы гостиниц. Тетка тут же схапала сотку и радостно сообщила:
– Да, кажется, сегодня люкс освободился. Заполняй карточку!
Я взяла бланк и подумала о том, что не стоит отвечать на вопросы со всей откровенностью. Кто знает, какую славу я о себе здесь оставлю! Возможно, кто-то помянет меня далеко не добрым словом и даже захочет потом отыскать, чтобы вызвать на матч-реванш. Администраторше кто-то позвонил, и телефонный разговор сильно увлек ее, поэтому у меня закралось подозрение, что она в силу своей крайней занятости не будет сличать заполненную анкету с моим паспортом. В общем, я позволила себе некоторые вольности, заполняя типовой бланк, и сделала это не зря. Администраторша толком и не взглянула на эту бумажку, назвала сумму, которую мне следовало заплатить, и бросила на стойку ключ. Я облегченно вздохнула, но моя радость была преждевременной.
Никаким люксом в номере, предоставленном мне за взятку, даже и не пахло. Грязные ободранные обои в цветочек, штукатурка, грозившая в любой момент свалиться с потолка, и огромные щели в окнах – все это откровенно застало меня врасплох. Сначала я хотела спуститься к администраторше и потребовать у нее действительно люкс, но потом передумала, точнее, поняла, что его здесь в принципе не существует. Хорошо, что номер был рассчитан на одного человека, и, кажется, с удобствами. Я открыла дверь и убедилась, что за ней на самом деле находится санузел, а не пустая кладовка.
Таня, все не так уж и плохо. Сейчас ты примешь душ, переоденешься, позавтракаешь, а потом отправишься на поиски улицы Коммунаров.
Увы, горячей воды в кране не оказалось. Впрочем, надеяться на комфорт в этом «доме колхозника» было в высшей степени неблагоразумно. Спокойствие, Таня, только спокойствие...
Я долго уговаривала себя не заморачиваться на бытовых проблемах и все-таки уговорила. Помог мне в этом банальный голод. Я переоделась и спустилась в столовую, расположенную на первом этаже здания, но позавтракала там без всякого удовольствия. Меню было скудным, к тому же атмосфера была пропитана тошнотворным запахом прогорклых чебуреков и дешевых сигарет. Но каких изысков можно ожидать от третьесортной забегаловки? Правильно, никаких.
Ровно в одиннадцать ноль-ноль я приступила к работе – стала искать адрес, который мне дал Кирьянов.
Улица Коммунаров начиналась от центральной площади и тянулась почти до окраины Светличного. Ни общественного транспорта, ни такси я не приметила, поэтому почапала до сорок девятого дома пешком. Каждый раз, неизбежно ступая в грязь, я мысленно просила прощения у своих новеньких замшевых полусапожек. Они были куплены в дорогущем тарасовском бутике, и я клялась, что больше не буду так нещадно их эксплуатировать, а потому приобрету в ближайшем обувном магазине что-нибудь попроще, например, резиновые сапоги, а лучше – ботфорты. Местные жители именно такую обувь и предпочитали. Когда я подошла к нужному дому, то уже невозможно было определить, из какого материала сделаны мои полусапожки – вся замша была щедро заляпана грязью, кроме того, забрызгались даже вельветовые капри. И почему же ни один советчик не предупредил меня, что здесь будет так грязно?
На мой звонок в дверь никто не откликнулся, но для порядка я постучала в окно:
– Хозяева! Есть кто дома?
– Чего стучишь? Нет там никого, – буркнула проходившая мимо тетка.
– Простите, можно вас на минуточку?
– Чего надо-то? – не слишком дружелюбно спросила женщина, но остановилась.
– Скажите, здесь проживает Ольга Петровна Верещагина?
– Ну, здесь.
– А вы не подскажете, где она сейчас?
– Как где? На работе, конечно.
– А где она работает?
– В маг?зине, – ответила прохожая, сделав ударение на втором слоге.
– В каком? Как туда пройти?
– А ты кто такая будешь? – Женщина подозрительно окинула меня с головы до ног. – Я смотрю, ты вроде не местная...
– Да, я приехала из Оренбурга, – стала сочинять я, но вдохновения особого при этом не испытывала. – Мы там с Олей вместе...
– Учились, что ли? – предположила моя собеседница и впервые скупо улыбнулась.
– Да, учились, а теперь меня сюда в командировку прислали, на мясокомбинат, и я хотела встретиться с подружкой, поболтать о том о сем...
– Ну, тогда иди прямо, потом повернешь налево и увидишь новый универмаг. Оля там в отделе белья работает.
– Спасибо, – сказала я и пошла в магазин, размышляя над тем, почему Верещагина, вернувшись на родину, не стала работать маникюршей.
Наверное, здесь эта профессия совсем не востребована. Действительно, какой маникюр среди такой грязи! Я с ужасом посмотрела на свои ноги, пытаясь сообразить, смогу ли отмыть полусапожки. Откровенно говоря, мне было даже стыдно заходить в универмаг, но другие покупатели не смущались оставлять за собой грязные следы, поэтому я тоже рискнула и зашла в магазин, предварительно потоптавшись на крыльце.
Меня почему-то совершенно не волновало, что я скажу Ольге. Более того, мне даже не верилось, что через несколько минут я окажусь лицом к лицу с уралочкой, оставившей неизгладимый след в душе известного тарасовского хирурга.
Продавщица в отделе женского белья встретила меня самой благожелательной улыбкой. На девушку с фотографии, лежавшей в моей сумке, она совсем не была похожа. Да и на бейдже, приколотом к черному пиджаку, значилось другое имя – Руфина.
– Простите, а Ольга Верещагина сегодня работает?
– Да, в отделе постельного белья. Это на втором этаже.
– Спасибо, – ответила я и пошла к лестнице.
Верещагину я увидела еще издалека, а когда подошла ближе, то убедилась, что эту продавщицу зовут Ольгой. Она была жива, здорова, прекрасно выглядела, и никакой грусти в ее глазах не наблюдалось. Напрасно Александр Станиславович тревожился за нее, придумав себе какие-то страшилки о муже-тиране.
– Чем я могу вам помочь? – спросила меня продавщица, и я заметила, как перламутрово заблестели ее ровные зубки.
Подумать только, из-за этой смазливой красотки я ехала в такую даль! Может, купить у нее на память пару наволочек? А почему только наволочки? Таня, бери весь комплект постельного белья, он тебе долго будет напоминать об этой дальней поездке.
– Девушка...
– Да, я слушаю вас.
– Вы – Верещагина Ольга Петровна?
– Ну да, – растерянно улыбнулась продавщица. – Разве мы знакомы?
– Нет, но я приехала к вам издалека, аж из Тарасова, – сказала я, но не заметила на лице моей визави бурной реакции. – Привезла вам привет от Александра Станиславовича Писаренко...
– Это какая-то ошибка. Я никогда не была в Тарасове и Писаренко тоже не знаю.
А эта подруга не так проста, как кажется на первый взгляд! Писаренко она не знает! В Тарасове никогда не была! Врет и даже не покраснеет!
– Простите, а где вы были десять дней назад? Разве не в Тарасове?
– Конечно же, нет! Я уже давно никуда не ездила. Девушка, вы будете что-нибудь покупать? У нас сейчас распродажа махровых простыней. Скидка – пятнадцать процентов. Рекомендую вот такую расцветку, – Ольга положила на прилавок ярко-лимонную простыню, и я невольно бросила взгляд на ее ногти.
А маникюрчик-то непрофессиональный! Здесь явно что-то не то! На лицо они вроде бы похожи, но этой действительно лет двадцать пять, не больше, а той, которую я ищу, должно быть около тридцати. Может быть, они сестры? Но почему тогда их зовут одинаково?
– Оля, простите меня за назойливость, но у вас, наверное, есть старшая сестра?
– Нет у меня сестры, ни старшей, ни младшей, и братьев у меня тоже нет. Что вам от меня надо?
– Что здесь происходит? – послышалось за моей спиной. Я оглянулась и увидела крепкого, но невысокого мужчину лет тридцати пяти. Наверное, это был хозяин магазина. Он сурово посмотрел на продавщицу и повторил свой вопрос: – Ольга, так что здесь происходит?
– Вадим Григорьевич, то ли эта девушка меня с кем-то перепутала, то ли голову мне морочит, чтобы товар украсть.
От нелепости этого заявления я едва не поперхнулась. Меня, частного детектива, в прошлом сотрудницу прокуратуры, хотели обвинить в краже китайских простынок! А что это Верещагина вдруг так занервничала и перешла от обороны в наступление? Не иначе, ей есть что от меня скрывать.
– Так, девушка, – сказал мужчина, – если вам нужен этот товар, то оплачивайте его, а не нужен, так пройдите на выход. Не морочьте никому голову! Знаем мы таких...
– Каких? – спросила я с вызовом.
– Ну... это... очень умных.
– Вадим Григорьевич, а можно с вами поговорить? – Я решила выяснить у него, действительно ли Верещагина безвылазно сидела в Светличном.
– О чем? – удивился хозяин универмага и обвел взглядом продавщиц и покупателей, сгрудившихся вокруг нас.
– Понимаете, это приватный разговор...
– Так, все идите работайте! Поговорить? – Вадим Григорьевич посмотрел на меня снизу вверх, немного подумал и сказал: – Некогда мне разговоры разговаривать. Покиньте универмаг! Иначе я позову охранника!
Таня, а здесь твоему появлению не рады, и это даже несмотря на вялотекущий процесс купли-продажи! Дорогая, неужели ты рассчитывала произвести фурор в этом захолустье? Конечно, рассчитывала. Наивная, посмотри на себя в зеркало – видок, мягко говоря, помятый. Да уж, прически никакой, ноги в грязи...
– Хорошо-хорошо, уже ухожу. – Я решила не идти на откровенный конфликт, а потому ретировалась к лестнице.
Уже на улице я достала из сумки фотографию и стала внимательно всматриваться в черты лица молодой женщины, которую разыскивала. Несомненно, чем-то она была похожа на продавщицу, но все-таки это не она. А кто тогда? Ни одной светлой мысли по этому поводу не было, ни одной! Здесь явно существовала какая-то тайна, и это обстоятельство стало выводить меня из депрессии. Я поняла, что не смогу уехать из этого поселка, не разобравшись, почему две разные женщины носят одно и то же имя.
Стоп! Надо найти Нину Степановну Кривцову, с которой встречалась маникюрша. Только как это сделать? Дома в подобных случаях я звоню Кирьянову, и он через полчасика сообщает мне любой тарасовский адресок. Интересно, а в этом поселке есть адресно-справочное бюро?
– Молодой человек, – обратилась я к проходящему мимо парню.
– Вы мне?
– Да, вам. Подскажите, здесь есть адресно-справочное бюро?
Прохожий остолбенел от моего вопроса, даже раскрыл рот от удивления, но его замешательство длилось недолго.
– На кой хрен нам это бюро, если здесь каждый все про всех знает?
– Так уж каждый и про всех? – не без кокетства уточнила я.
– Стопудово!
– Тогда подскажите, пожалуйста, где живет Нина Степановна Кривцова?
– Степановна-то? Нигде уже не живет, померла.
Теперь настал мой черед удивляться.
– Давно? – уточнила я.
– Ну, я точно не вспомню... Может, недели две назад, а может, и три...
– А дети у нее есть?
– Нет. Сестра только младшая. А зачем она вам?
– Да я подарок Нине Степановне привезла от дальних родственников, а бумажка с адресом затерялась.
– Бывает, – сочувственно покачал головой паренек. – Могу сказать, как Людмилу Степановну найти.
– Да, скажите, пожалуйста.
– В больнице она работает. Вон ту красную крышу видите?
– Ну?
– Дойдете до этого дома, потом свернете налево и шуруйте прямо до водонапорной башни. А уж от нее больница будет видна.
– А общественный транспорт здесь случайно не ходит?
– Ходит, по утрам и вечерам. Людей на мясокомбинат возит, на работу и с работы. А сейчас – обед.
«Ясно, что людей на работу, а не коров на убой», – усмехнулась я про себя, а вслух сказала:
– Понятно. Значит, пойду пешком. Спасибо за справочку.
– Да не за что, – сказал молодой человек и пошел дальше своей дорогой.
Я посмотрела на свои многострадальные полусапожки, подумала о том, что грязь к грязи не пристает, и смело зашагала в сторону коттеджа с красной крышей.
