Глава 16
ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ В МАРКС
Соня сидела в «Мерседесе» и курила. Вадим пошел в киоск за пивом и пропал.
После дождя воздух в городе был свежий, пахло цветами, высаженными в газонах вдоль проспекта Кирова. Но Соню это не радовало. Все кончилось с потерей документов.
– Эта кобра у меня за все поплатится, – процедила она, обращаясь к ветровому стеклу, и достала еще одну сигарету.
А как хорошо все шло. Как по нотам. Ей оставалось только вытрясти душу у Берестова, и все. И все…
Эта чертова сыщица даже сдула весь порошок на пол! А кто виноват?
Пришел Вадим, нагруженный яркими банками.
– Куда сейчас? – спросил он, садясь за руль и открывая банку.
– Что за дрянь ты пьешь? – спросила Соня.
– Какой-то апельсиновый напиток.
– Если ее нет дома, то рано или поздно она все равно там появится, и я задушу ее своими руками. Она украла у меня все: даже помаду, не говоря уже о пистолетах, индийском ножичке, деньгах, зажигалке… Но самое главное: она все знает. Она все раскусила. Она не жилец, ты хоть это понимаешь?
Но Вадим не любил говорить. Его дело было – гнать машину и выполнять то, что ему было приказано. Он принадлежал к типу людей, которым, в силу определенных комплексов, просто необходимо подчиняться кому-нибудь. Он был предан Соне как собака. Хорошо тренированная, здоровенная собака с крепкими мускулами и зубами, способная разорвать на части любого, кто приблизится к его хозяйке.
Андрей был лишним человеком. Так посчитал Вадим и придумал способ, как от него избавиться. Он просто сказал Соне, что Андрей – бывший одноклассник Тани Ивановой. Это решило все. Соня даже разбираться не стала. «Его надо убрать», – проронила она. Вадим не знал, что она и сама уже давно подумывала о том, чтобы избавиться от «третьего рта». Кроме того, ей приходилось спать с обоими, хотя в постели ее больше устраивал Вадим. И еще одно обстоятельство сильно мешало их общему делу: Андрей страшно ревновал Соню к Вадиму и постоянно устраивал сцены. Особенно часто это происходило в те вечера, когда они втроем, усевшись прямо на полу, нюхали кокаин. Сначала все было хорошо. Очень хорошо. Настолько хорошо, что ей казалось, что она любит весь мир, включая всех знакомых и незнакомых людей. Ей казалось, что у нее впереди вся жизнь. Что как только она соберет необходимую сумму и уедет из этой страны, так все сразу и изменится. Она забеременеет, родит ребенка, и они вдвоем или втроем будут жить где-нибудь в Альпах, в двухэтажном домике… У них будут собаки, ньюфаундленд и сенбернар, она назовет их Луи и Филипп… Но потом все как-то менялось, блаженство уступало место безотчетному страху перед завтрашним днем. Соня панически боялась тюрьмы. Работая чисто, без следов, она просчитывала каждый их шаг, каждую секунду, каждую мелочь, чтобы только не попасться.
Трехкомнатную квартиру, которую она, напоив до смерти ее хозяина-алкоголика, переоформила на себя – причем законным образом, подсунув несчастному вдовцу на подпись доверенность на ведение всех его дел, – они втроем сделали своей штаб-квартирой, куда приезжали, когда обделывали дела в Тарасове.
Но вскоре им стало тесно, и они расширились в прямом смысле этого слова. Мошенническим путем перекупили соседнюю квартиру и обставили ее в соответствии с растущими Сониными запросами. Прорубили дверь.
Две квартиры – черная и белая – стали для них, после Маркса, вторым домом. Сюда они привозили свои будущие жертвы и либо расправлялись с ними здесь же, либо, припугнув, заставляли выплачивать крупные суммы денег. В первую очередь это был рэкет чистой воды. И действовали они безо всякой «крыши», на свой страх и риск, не желая связывать себя перед отъездом за границу какими-либо обязательствами. Независимость была одним из главных принципов их работы и жизни.
Но кокаин сделал свое дело. С ним было хорошо, без него – плохо. Соня не хотела признаваться себе в том, что это именно наркотик привел к тому, что они с Вадимом убили Андрея. А ведь он любил ее, шел навстречу самым безумным ее затеям и выполнял все ее прихоти. Это был рисковый, азартный и смелый человек.
Этот первый день без Андрея, с четким пониманием того, что в их квартире лежит его окровавленное тело, прошел для нее тяжело. Не помог даже кокаин. Больше того – он, призванный успокаивать ее и делать счастливой, испортил все дело.
И вот сейчас, сидя в машине и мучаясь от бессилия, Соня поняла, что устала. От великого напряжения, от бессонницы, от разработки новых планов, от риска быть схваченной или убитой, от изнуряющих ночей в постели с двумя здоровыми мужчинами, от кокаина и сигарет, от страха…
…Она закрыла лицо руками. Замотала головой, не желая сдаваться.
– Ее надо найти, – проронила она. – Скорее всего эта сыщица поехала в Маркс. Больше ей негде быть. Я чувствую, понимаешь, чувствую, что они с Марго спелись. Сначала, когда я увидела их вместе возле дома Ивановой, я подумала, что Марго ничего не расскажет ей про письмо. Но теперь поняла: она ей все рассказала. Потому что Марго одной не справиться. Она испугалась. Получить наследство на двоих – не забывай, в Маркс едет Карл Либен, – это хорошо, конечно, но надо подумать и о своей шкуре. Ты все понял? Все они сейчас должны встретиться в Марксе. Там мы их и накроем. Заберем папки, сложим их вместе, найдем человека, который переведет текст (да хоть мой отец, если он, конечно, что-нибудь еще помнит), и выясним, где находится богатство Либенов. Ну же, поехали!.. – И она, словно пытаясь сдвинуть машину с места, качнулась всем телом вперед.
