Глава 8

Управление машиной никогда не мешало мне размышлять. А подумать было над чем. В обстоятельства смерти Рамова, которые удалось восстановить, никак не укладывались похищенные из сейфа деньги. Его открыли и закрыли родным ключом. Такое возможно, только если это сделал сам Рамов, но зачем? Расплатиться с детективом? Или если это сделал кто-нибудь уже после его смерти. Например, видеозапись покажет, кто ушел позже – программист Воронин или детектив Наумов. Допустим, Воронин. Ему деньги нужны. На зарплату программиста такую девушку, как Алена, не потянуть. Алена об этом прекрасно знала, поэтому ей и пришлось открыть второй любовный фронт для финансовой подпитки. А если последним ушел Наумов? Ему деньги тоже нужны. Он каждую копейку считает. Могли ли они знать, что в сейфе есть деньги? Воронин теоретически мог. Все сотрудники «Ресурса» знали, что после торгов будет выдаваться зарплата. Наумов тоже мог знать, если Рамов, отдавая заработанные детективом наличные, открывал сейф при нем.

Мои размышления прервал странный звук. Я прислушалась. Звук, а точнее писк, повторился. Я осторожно припарковалась и опять прислушалась. Источник звука явно находился в машине. Я вышла и открыла заднюю дверцу. Из-за спинки переднего пассажирского сиденья на меня уставились блестящие глазки-пуговки маленького пушистого котенка. Откуда он взялся? Я села и взяла в руки маленькое чудо. На его шейке болтался ошейник-цепочка, а на нем – пластиковый прямоугольник. Я осторожно взяла его, повернула и прочитала: «Шурик». Привет от Александра? И что я с этим Шуриком делать буду? Мобильный пикнул – пришла эсэмэска от Александра: «Не скучай. Не ругай. Завтра в Питер. Вернусь, позвоню». Я улыбнулась и набрала номер Юли.

– Привет. У меня сюрприз для тебя, – быстро сказала я. – Какой – не спрашивай. Сейчас привезу, сама увидишь, – и отключилась. Александру придется объяснить, что у меня могут водиться только такие домашние животные, которые могут сами себя прокормить и за которыми не нужно мыть горшок. Меня иногда сутками дома не бывает.

По дороге пришлось заскочить в зоомагазин, где я поняла, что домашние питомцы обходятся хозяевам недешево. Зато сейчас в продаже есть все, что нужно. Любезная девушка-продавец расспросила меня о котенке, помогла закупить все необходимое и даже на всякий случай дала визитку кошачьего врача. Я взяла солидный прямоугольничек и прочитала: «Игорь Таранов. Ветеринарная помощь. Вызов на дом. Гуманное усыпление. Кремация. Кастрация. Стерилизация. Вакцинация. Чипирование. Консультации». С ума сойти!

Юля ждала меня у подъезда. Я не стала ее томить и сразу вручила пушистый невесомый комочек. Такого она совершенно не ожидала! Девушка молча прижимала к груди котенка, пока я выгружала из багажника пакеты с кошачьим приданым.

– Это же скоттиш-фолд, по-русски – шотландская вислоухая! Сейчас это самая модная порода после канадских сфинксов. Они же очень дорогие! – изумилась Юля, внимательно разглядывая котенка.

– Я в них совершенно не разбираюсь, бери что дают, точнее дарят, – ответила я, а сама подумала, что Александр что попало дарить бы не стал.

– Спасибо большое, я сейчас отнесу Шурика и денежку вам отдам.

– Какую денежку, Юля! Это подарок!

– Примета такая, – объяснила девушка, – чтобы котенок прижился, за него надо хоть какую-нибудь монетку дать.

– Хорошо, только поскорее.

– Я мигом, – крикнула счастливая Юля, подхватила пакеты и исчезла в подъезде.

Иногда для счастья человеку не хватает маленького котенка. А мне чего не хватает? Я старательно подумала и с удивлением поняла, что мне для полного счастья не хватает ноутбука Рамова и похищенных из сейфа денег. Оригинально? Зато достижимо, и тогда придет чувство удовлетворения от сделанного и, как выяснилось, счастья.

В «Ресурсе» ничего не изменилось. Кабинет Рамова никто не занимал, хотя со вчерашнего дня Алексей Родионов уже официально числился исполняющим обязанности директора фирмы. Я со всеми поздоровалась и привычно продефилировала в директорский кабинет.

– Кофе? – Офис-менеджер появилась в дверях. – Или в такую жару не пьете?

– Что вы, Ольга Васильевна! – воскликнула я. – От вашего восхитительного кофе невозможно отказаться в любую погоду.

Женщина благодарно улыбнулась, удалилась и снова вернулась уже с подносиком. Она аккуратно поставила передо мной чашку с ароматным напитком и поинтересовалась, приглашать ли Алену.

– Я сейчас кофе выпью и сама к юристу подойду, – проинформировала я Ольгу Васильевну, – мне комп нужен будет.

Я потягивала маленькими глоточками обжигающий кофе и удивлялась: человека вот уже несколько дней нет, а заведенный им порядок сотрудниками старательно поддерживается. В кабинете ни пылинки, в офисе идеальный порядок, сотрудники все в работе. До меня доносились то телефонные звонки, то жужжание принтера. Офис жил привычной жизнью. Как мне не хотелось, чтобы разрушилась эта идиллия! Поэтому я медлила, тщательно продумывая этапы разговора с Аленой.

Алена сосредоточенно изучала толстую папку с документами. Когда я вошла в кабинет, она тут же заложила линейкой нужный лист и отодвинула папку на край стола. Беременность пока никак не отразилась на ее внешности. Пушистые волнистые волосы красиво обрамляли правильный овал лица. Слегка подведенные карандашом глаза доброжелательно смотрели на меня. Ротик был небольшим, но светлая губная помада и не делала на нем акцент. Руки Алены полностью открывало легкое платье оливкового цвета. Она не была яркой, но взгляду на ней хотелось задержаться.

– Я только с вами не поговорила о том вечере, когда умер Сергей Андреевич, – начала я, присаживаясь перед ее столом.

– Я готова, – кивнула Алена, – спрашивайте.

– Я хочу вам показать одну фотографию, – сказала я, – для этого нужно попасть в мою электронную почту. Могу ли я воспользоваться вашим компьютером?

– Пожалуйста, – сказала молодая женщина и поднялась из-за стола, освобождая мне место.

Животик тоже еще никак не выдавал в ней беременную, и походка была легкой, хотя каблук босоножек не был низким.

– Я отойду на минутку, – сказала Алена, подхватила с полки пухлые конверты и вышла из кабинета.

Мне было слышно, как она договаривается с Ольгой об отправке писем, как разговаривает с Родионовым. Фотография загрузилась, и с экрана на меня смотрели счастливые Андрей и Алена.

Когда Алена вернулась в кабинет, я молча уступила ей место.

– Откуда это у вас? – спокойно спросила она, не отрывая взгляда от монитора.

– Лучше расскажите про ваши отношения с Ворониным и Рамовым, – предложила я, – о многом я уже знаю, о чем-то только догадываюсь.

– Зачем? – спросила она скорее себя, чем меня. – Ничего уже не вернуть и не изменить.

– А хотелось бы?

Алена смотрела на фотографию с задумчивой полуулыбкой.

– Не знаю. Честно, – ответила она, переведя взгляд на меня, – мне было очень хорошо с Андреем, но родители считали его бесперспективным. С Сергеем мне было тоже хорошо, но по-другому.

Алена опять задумалась, потом выключила монитор и стала рассказывать.

– С Андреем мы познакомились случайно почти два года назад на «infoCOM.ru», Национальной выставке программных продуктов. Я подбирала варианты программ, а Андрей был консультантом на одном из стендов. Так получилось, что руководство фирмы, в которой я тогда работала, выбрало именно их программу, и Андрея пригласили адаптировать ее под наши офисные требования и возможности. Он несколько раз приходил, а один раз задержался допоздна, и я предложила подвезти его до дома. – Алена говорила тихо, и мне было видно, как приятны ей эти давние воспоминания. – После этого мы стали встречаться. Он – мой первый настоящий мужчина. До него все отношения с парнями были несерьезными, да я и не торопилась выходить замуж. С Андреем мне было по-настоящему интересно. У него на все свой взгляд, свое мнение. Родители сразу настроились против Андрея. В их представлении к тридцати годам мужчина должен крепко стоять на ногах и иметь возможность содержать семью. Я с ними не спорила – бесполезно, но неудачником Андрея я не считала. – Алена с вызовом посмотрела на меня, как будто я пыталась ей возразить. – Он талантливый программист, его услуги стоят дорого. Он не лодырь, очень много работает и получает достаточно. Он везде успевает – следит за собой, разбирается в брендах, занимается бодибилдингом с самым дорогим тренером в Тарасове. Он живет с мамой, но у них хорошая квартира, свежий ремонт. Машины нет, но он и не хочет. Его отец в молодости разбился насмерть, и у Андрея страх вождения автомобиля. – Алена вдруг замолчала.

– Тогда почему появился Рамов?

– Меня пригласил в «Ресурс» Родионов, – издалека начала Алена. – На первой же встрече Сергей Андреевич начал флиртовать со мной. Дальше все активнее и настойчивее. Сначала мне его ухаживания были просто лестны. Сам босс на меня обратил внимание! Потом я оценила его не только как хорошего руководителя, но и как человека. Меня поражали его ответственность, требовательность в первую очередь к себе, самодисциплина. И в то же время потрясали его юношеская романтика и спонтанность. По ночам он часами смотрел на звездное небо и делал великолепные фотографии. Он говорил, что с детства мечтал фотографировать звезды, но только недавно появилась возможность купить нужную аппаратуру. Да что я говорю! Вот взгляните, – она повернулась к компьютеру, нашла нужный файл и развернула монитор ко мне.

Нечто подобное я видела только в Музее космоса, куда меня вместе с классом в День космонавтики водила наша учительница. Слайды на мониторе сменяли друг друга, открывая необыкновенный космический мир. Оторваться от созерцания фотографий было невозможно, и мы смотрели, пока слайд-шоу не закончилось.

– Я не могла определиться и сделать выбор, – продолжила Алена, – как говорится, отпустила ситуацию. Жила двумя жизнями и знала, что рано или поздно это должно закончиться. – По лицу пробежала тень и добавила пяток лет к возрасту женщины. – Родители о Сергее ничего не знали, он никогда не говорил о нашем будущем. Андрей же сделал мне предложение, но родители бы этот брак не одобрили. Тупик, – она глубоко вздохнула и шумно выдохнула через нос воздух.

– А ребенок?

Алена пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде смешались боль, надежда, отчаяние и еще что-то неуловимое, мне захотелось ее пожалеть, прижать к груди, как беспомощного котенка.

– Это ребенок Сергея, – с трудом выговорила она. – Перед отъездом в отпуск мы сначала поужинали в кафе, а потом поехали к нему. Он для нас снимал квартиру. По срокам получалось, что можно не предохраняться, но, видимо, я ошиблась. Когда я вернулась из отпуска, то купила тест, проверила и увидела две полосочки. – Алена опять вздохнула. – С Андреем близкие отношения без предохранения были у меня уже во время беременности.

– С умыслом? – уточнила я.

– Естественно, но он пока не знает, что я в положении.

– А про отношения с Рамовым знает?

– Сначала я говорила, что директор пытается ухаживать за мной, а больше мы этой темы не касались.

– А в тот вечер?

– После обеда мы с Алексеем ездили на встречу, потом он вернулся в офис, а я собиралась ехать домой. Позвонил Андрей и сказал, что в нашем распоряжении есть пара часов: его офис пустой, а к нам в «Ресурс» идти пока рано, его Ольга Васильевна предупредила. Нам ведь встречаться негде. У меня можно, когда родители отдыхать уезжают, у него – когда мама бабушку навещает. Остается его контора: у них один кабинет под комнату для персонала оборудован с раскладным диваном, комплектом постельного белья и даже душевой. К ним из московского офиса когда приезжают, то живут в этой комнате, – она показала указательным пальцем вниз, – как раз подо мной. Андрей даже шутил, что пора уже лестницу из этого кабинета вниз сделать и время не терять на походы по коридорам. Так вот, – продолжила Алена, – я вернулась и поднялась к Андрею. Мы были вместе, пока не позвонила Ольга Васильевна. Я уехала, а Андрей пошел налаживать программу. С того вечера мы не виделись. Он не отвечает на мои звонки, сам не звонит. Я не знаю, в чем дело, – пожала она плечами.

– Ждете мальчика?

– А откуда вы знаете? – удивилась Алена. – Никто не знает. Точнее, теперь никто не знает. Даже родители. Они и о беременности пока не знают. Сейчас в Лондон уехали к партнерам. Пусть спокойно делами занимаются. Я только Сергею об этом сказала, да и то потому, что он на УЗИ настоял. Я не собиралась еще, врач тоже не направлял, а Сергей очень хотел знать, кто родится. Когда пол выяснился, он сказал, что мечтает о сыне, что его жены по дочке родили и больше не хотели, хотя он все условия им создавал… – Тут Алена сама себя перебила: – Вы не представляете, какой он сумасшедший отец! – Ее глаза загорелись. – Он стал контролировать мое питание, прогулки, сам нашел хорошего врача-гинеколога, договорился о наблюдении беременности и родах, ездил выбирать нам с сыном палату.

Я слушала Алену и удивлялась. Когда она рассказывала про Андрея, то я была уверена, что любимый – он, когда речь шла о Рамове, мне казалось, что она живет только им.

– Мне очень неудобно перед Марией и Андреем. Я понимаю, что поступала неправильно, жила как легче, плыла по течению.

В кабинет вошла Ольга и остановилась, пытаясь понять по нашим лицам ситуацию.

– Начальник нашей службы охраны подъехал, – сообщила она, – если что, с ним по видеозаписи все обсудить можно будет.

– Спасибо, – сказала я офис-менеджеру. – Мы закончили, а Алексей свободен? Он обещал мне помочь.

– Он уже спустился вниз и ждет вас.

– Спасибо, – теперь я обратилась к Алене: – Решение за вами, а возможность извиниться за свои поступки и попытаться что-то исправить есть всегда. Просто вы немного запутались. Как говорит один мой знакомый: «Как много необдуманных поступков надо совершить, чтобы понять, сколь многое зависит в нашей жизни от благоразумия!»

В помещении службы охраны было очень тесно. Нас с Алексеем посадили перед монитором и вставили флешку. Воспроизведение пошло с момента ухода Ольги. Мы внимательно смотрели на жидкий поток входящих и выходящих. Вышел из лифта Алексей, достал телефон, стал звонить.

– Жене звоню, что уже еду, – проговорил Родионов, не отрываясь от экрана.

Я сверяла информацию со своими записями. Грациозно проплыла Мария, потом Алена. Вошел и вышел водитель Рамова. На какое-то время картинка на мониторе замерла. Я оглянулась.

– Пока нет движения, запись прекращается, у нас камеры с датчиками, – объяснил начальник охраны, крупногабаритный мужик с ежиком седых волос и военной выправкой.

Вот появился Стас Наумов. Мне было очень интересно, с чем он зашел и с чем выйдет. В руках Стаса не было привычного портфеля. Меня это немного удивило, но больше обрадовало – ноут в кармане пиджака не вынесешь. Он подошел к охране, получил разрешение пройти и пошел к лифту.

– Этого человека я не знаю, – проговорил Алексей, наклоняясь к монитору.

– Его знаю я, – тихо сказала я Алексею.

Вышла растерянная Юля с небольшой сумкой через плечо и мобильником в руке, постояла, посмотрела на часы, достала из кармана визитку и стала неуверенно тыкать пальцем в кнопки. Ушла, разговаривая по телефону. Картинка на экране опять замерла. А вот и Стас. В его руках опять ничего не было. Он быстро прошел к выходу. Остался Андрей Воронин. Он тоже быстро пересек холл, неся крохотную сумку-борсетку.

Все. Ноут в ту ночь остался в здании. Стас его видел, им пользовался, ушел без него и больше за эти дни в здании не был. После Стаса из здания вышел Андрей Воронин.

– А мы можем посмотреть записи вечерних часов последних дней? – обратилась я к начальнику охраны. – Меня интересует вот этот человек, – я указала на последние кадры с Ворониным.

– Сейчас посмотрим, – с готовностью сказал охранник и стал искать нужные файлы, перегнувшись через Алексея, – эта видеосъемка еще в компьютере.

Мы посмотрели записи, и я убедилась, что ноут из здания и в последующие дни Ворониным не выносился. Значит, искать надо здесь, а начинать с его офиса. С Родионовым своими догадками я делиться не стала, все нужно еще проверить.

– А у вас есть номер телефона офиса шестьсот семь? – поинтересовалась я, зная, что у меня только мобильный Воронина, который мне диктовала Ольга Васильевна, а если следовать моему спонтанно возникшему плану, я должна звонить на офисный телефон.

Я записала номер, поблагодарила службу охраны, забрала флешку, распрощалась с Родионовым и помчалась домой.

Воронин видел меня всего два раза. Как мужчины смотрят на женщин? Что запоминают? Цвет волос и фигуру! Это мне и нужно изменить. Что видел Воронин? Безликий хвостик из гладко зачесанных волос и джинсики по фигуре (на мой взгляд, безупречной, но с чисто мужской точки зрения пары-тройки кило в отдельных местах мне явно не хватает).

Итак. Сначала к Светке-парикмахерше.

Я припарковалась у знакомых клумб. Через окно увидела скучающую Светку. Ничего, Светик, сейчас пошалим!

– Всем привет! – поздоровалась я, быстро окинув зал взглядом, и направилась к креслу.

– Привет, привет! – промурлыкала обрадованная подруга. – Что делаем?

– Пышную яркую блондинку! – провозгласила я и уставилась на себя в зеркало.

Салон был не большим и не маленьким. Коллектив подобрался профессиональный. Клиентов холили и лелеяли, старались вовсю, работали быстро и слаженно. Вот и сейчас Света с готовностью снарядила свою тележку всем необходимым и приготовилась выслушивать все мои пожелания.

– Мне нужно видоизмениться, но без краски и стрижки, если можно, – попросила я.

– Мэрилин Монро? – предложила мастер.

– А почему бы и нет! – Мне понравилась идея Светки, и я утвердительно кивнула. Многолетней практикой доказано, что на мужчин невероятная женственность мировой легенды действует как красная тряпка на быка – в том плане, что безотказно.

Пока Светка колдовала над моими волосами, я раздумывала о наряде. Предположим, платье есть: в начале мая мне довелось присутствовать на брендовой вечеринке с показом и последующей продажей моделей летнего сезона. Несколько платьев были в стиле ретро. Одно мне очень понравилось, хотя я и не думала, что найду ему применение. Все равно я его купила, а потом пожалела, что потратила такие деньги на сувенир для моего шкафа. А тут оно будет как нельзя кстати.

Светка уже заканчивала, визажист Гриша стоял наготове, и я кивнула ему одними глазами, боясь помешать парикмахеру.

– Финиш-флюидом обработаем? – спросила Светка, любуясь своей работой.

– Для суперблеска? – уточнила я, вспоминая эффект Барби. – Давай!

Светка все быстро доделала, сняла пеньюар, под которым было невыносимо жарко, и повернула кресло со мной к Грише. Он, как настоящий художник с кистью и мольбертом, был уже в готовности номер один и тут же приступил к делу. Через пятнадцать минут меня опять развернули к зеркалу. Как в известном телепроекте, который мне уже давно не удавалось просмотреть, я не узнала себя и даже потрогала свои щеки руками – в зеркале была не я. Мэрилин Монро, правда, в зеркале тоже не было. Была красивая молодая женщина с идеально уложенными волосами и безукоризненным, чуть ярче дневного визажем, подчеркивающим глаза, губы и брови. Гриша, как и Светка, был доволен своей работой и не скрывал этого.

Из машины я набрала номер телефона офиса Воронина. Расчет был на то, что трубку возьмет Андрей, она лежала на его столе, и на звонки при нашей первой встрече отвечал он сам.

– Здравствуйте, – начала я томным голосом, – у меня сломался компьютер, посмотрите?

– Мы ремонтом компьютеров не занимается, – ответил мне голос Воронина, – мы устанавливаем готовые программы или разрабатываем новые, могу дать телефон ремонтников.

– Мне не нужны ремонтники, у меня как раз программа сломалась.

– Ну привозите, посмотрим. – Я почувствовала улыбку в его голосе.

«Сейчас переоденусь и привезу», – мысленно пообещала я Андрею, а вслух поинтересовалась, как найти фирму, где лучше припарковаться и до какого часа они работают.

Вскоре я уже поднималась в лифте на шестой этаж делового центра. Охранники меня не узнали, хотя я дотошно выспрашивала, как найти нужный офис. Мужчины оборачивались, некоторые даже многозначительно подмигивали. Я старательно не обращала на это внимания. Конечно, любой женщине приятно повышенное мужское внимание, но меня не заставишь принимать решения и действовать на основании эмоций. Вообще, женщины так устроены, что они четко ставят перед собой цели в жизни и самоотверженно их достигают. Сейчас моя цель-максимум – найти ноут, а цель-минимум – обмануть Воронина. Поэтому прочь эмоции, я на работе! А на эмоциях человек начинает делать ошибки, причем хорошо прогнозируемые. И неважно – женщина это или мужчина.

Андрей ждал меня у распахнутой двери офиса. Охрана, наверное, в красках расписала, какое совершенное существо женского пола поднимается к нему. К груди четвертого размера я нежно прижимала свой старенький нетбук, который я использовала как временное хранилище информации.

– Привет! – поздоровалась я, заходя в офис и чуть задерживаясь около Андрея.

– Привет, – ответил Воронин и поспешил следом за мной.

– Вот! – игриво сказала я, усаживаясь за стол Воронина и пристраивая нетбук поверх раскрытого журнала.

– А какая программа не работает? – удивленно спросил программист, открывая нетбук.

– Ну, вы сами там посмотрите, – продолжала я играть роль блондинки, крутя головой и разглядывая помещение.

Андрей перешел за соседний стол и стал изучать содержимое нетбука. Я сделала вид, что мне ужасно скучно, и стала разгуливать по офису, заглядывая в другие кабинеты. Везде была такая же тоска. И нигде мне не попался бесхозный ноут. Одна дверь оказалась закрытой. Я точно знала, что за ней находится, но Андрей об этом не догадывался.

– А за этой дверью ваш босс сидит? – наивно спросила я, дергая ручку. – У него тайное свидание?

Воронин оторвался от монитора и озабоченно посмотрел на меня.

– Вы о чем-то спросили? Туалет за вешалкой налево.

– Я спросила, почему эта дверь закрыта?

– Это комната для отдыха персонала, – ответил Воронин и опять углубился в изучение нетбука; проводить для меня экскурсию он не собирался.

Я вернулась к столу, раздумывая, что предпринять, чтобы попасть за закрытую дверь. Я перелистывала журнал, лежащий на столе Андрея. Статьи о создании программ для чайников перемежались серьезными обсуждениями профессиональных и анонсами новых программ. В конце журнала было сказано, что он предназначен для широкого круга читателей. Видимо, я в этот круг не вхожу, потому что понять содержание статьи даже для чайников мне не удалось.

– Журналов мод у нас нет, – немного язвительно отозвался со своего места Воронин, когда я закрыла последнюю страницу и в сердцах отодвинула от себя журнал.

– Скоро? – спросила я, чтобы хоть как-то отреагировать на реплику, потому что в данный момент мне было ужасно интересно то, что обнаружилось под журналом – ультратонкий ноутбук. – Ой, какой тоненький! – воскликнула я и открыла крышку.

«MacBook Prо» – красовалась изящная надпись под монитором ноута.

Я подняла взгляд и наткнулась на испуганные глаза и чуть приоткрытый рот Воронина. Я попала в точку? Вас накрыл ужас? Паника? Напасть первым или сбежать? Какой вариант предпочтете, господин Воронин? Все зависит от вашей самооценки. Андрей сжался в комок и замер. Трусоват?

– Преступление может быть квалифицировано как воровство или как сокрытие улик с места преступления, – заявила я прокурорским тоном, который уже не раз помогал мне расставлять приоритеты в разговоре. Я не стала вдаваться в подробности и нюансы, о каком именно преступлении идет речь.

Воронин медленно встал, на негнущихся ногах подошел к кулеру, налил воды и залпом выпил. Постоял, опять наполнил пластиковый стакан и вернулся за стол. Я выжидательно наблюдала за ним. Он аккуратно поставил емкость на стол, аккуратно закрыл крышку моего нетбука и так же медленно сел в кресло, как и встал. Парень отважно пытался справиться с ужасом, который охватил его, когда он понял, что я что-то знаю, а может, еще и меня узнал.

– С чего начинать? – хрипло спросил Андрей, уставившись в закрытую крышку нетбука.

– Вам виднее, – спокойно сказала я, – нужно внятно объяснить, как ноутбук Рамова оказался в вашем офисе на вашем столе.

Пока Андрей молчал, собираясь с мыслями, я подошла, открыла свой комп, быстро нашла файл с фотографией и открыла его.

– Советую беречь время и ничего не придумывать, – посоветовала я Андрею, завороженно смотревшему на собственную фотографию. Я тоже немного полюбовалась красивой парой и устроилась на небольшом диванчике. Воронин «сейчас» сильно отличался от Воронина «тогда» на фото.

– Я давно люблю Алену, – начал он, – я сделал ей предложение. Она попросила дать время, чтобы подумать. Я решил, что это женские штучки, что все девушки сразу не соглашаются. – Он наконец-то осмелился посмотреть на меня и зло произнес: – Я не знал, что одновременно со мной она спит еще и с Рамовым.

Не прошло и трех дней, как я восторгалась этим красавчиком. Я точно была не в себе! Куда исчезли его себялюбие и самодовольство? Я вспомнила рассказ Алены о том, как много времени он уделяет совершенствованию своего тела. А душа? Конечно, быть индивидуальностью и не потерять себя как личность очень сложно. И ужасно, если вся жизнь человека подчинена его многочисленным комплексам. Вот и сейчас, вместо того чтобы по-рыцарски бороться за свою женщину, он ее просто оскорбил и унизил. Настоящего чувства к ней не было, было непреодолимое желание завладеть красивой женщиной, к тому же обеспеченной и покладистой.

Выбранная профессия заставляет меня иметь дело с разными негодяями, но настоящего чувства брезгливости к человеку, как сегодня, я давно не испытывала. Некоторые преступники даже вызывали у меня чувство настоящего уважения и восхищения.

– Что же произошло в тот вечер?

– Ольга Васильевна предупредила, что Рамов пока будет занят, чтобы я пришел попозже. Меня это устраивало, и я позвонил Алене, – его лицо опять исказилось от злости, но он постарался быстро справиться, – я не знал, что она не в офисе, но она вернулась, и мы провели время в этой комнате, – он кивнул на запертую дверь, – там диван, душ, все, что надо. Потом она ушла, а я поднялся в «Ресурс». Дальше я уже рассказывал. – Он замолчал.

– Ну же, смелее, – поддела я парня.

– Около двенадцати Рамов позвонил и попросил подняться. Я думал, что он зовет, потому что освободился, и я могу заняться его компом. Я быстро поднялся и зашел к нему в кабинет. Он сидел перед своим ноутбуком и, как только я вошел, очень тихим голосом попросил прокомментировать фотографии. Я подошел и взглянул на монитор. Там во весь экран была точно такая же фотография…

– Я требую объяснить происхождение этой фотографии, – зловещим шепотом произнес Рамов.

– Да что здесь особенного? – Воронин пожал плечами. Сначала его сильно удивило присутствие этой фотки в компе директора, но он быстро объяснил это себе тем, что Алена показала сослуживцам, как и с кем провела отпуск. Рано или поздно все равно это стало бы известно. Они с Аленой просто до поры до времени договорились свои отношения не афишировать.

– Да как ты смеешь! – вставая, закричал Рамов. Он был очень бледным и левой рукой потирал грудь. – Щенок. Даже не породистый щенок. Дворняжка! Ты спишь с моей женщиной! Ты мизинца ее не достоин! – У него сбилось дыхание, и он немного отдышался. – Чтобы я тебя близко не видел больше рядом с офисом! Делай что хочешь – меняй работу, меняй город, женщину… – Рамов, обессиленный, опустился в кресло.

– Нет! Она моя женщина! – твердо сказал Воронин, исподлобья глядя на начальника. – Я люблю ее и сделал ей предложение. Мы уже давно вместе и проверили свои чувства.

Рамов опять встал и оперся руками о крышку стола.

– Она носит моего сына. Она родит мне наследника! Вон отсюда!

Андрей рассказывал, а я видела, как сжимались кулаки у него на коленях и как тяжело давались ему воспоминания.

– Я выскочил, хлопнул дверью и убежал вниз. Немного пришел в себя и подумал, что я никогда не видел их вместе, что Алена меня, а не его знакомила со своими родителями! Что она со мной, а не с ним провела отпуск! Что в тот вечер она тоже была со мной, – он вскочил, подошел к двери вставил ключ и рывком открыл, – вот на этом диване, – он развернулся на сто восемьдесят градусов и с размаху плюхнулся на диван в комнате.

Потом он резко поднялся и подбежал ко мне.

– Я пытался успокоить себя тем, что Рамов просто завидует мне! Что завтра я позвоню Алене, и она скажет, что все это ерунда и выдумки босса. – Андрей вернулся за свой стол и сел, обхватив голову руками.

Я не торопила его. Сейчас была такая ситуация, когда человека не надо подталкивать, у него появилась возможность выговориться, и он использует ее. Он носил в себе груз, а теперь получил возможность избавиться от него, и от этого ему становилось все легче и легче.

– Потом пришла мысль, что работа не должна пострадать. Торги всегда для «Ресурса» были важным мероприятием. Я отложил все личное на потом и вернулся в офис налаживать ноут директора. Об этом я умолчал во время нашего разговора. – Воронин виновато посмотрел на меня, и я подумала, что нормальные эмоции постепенно возвращаются к этому человеку. – Было начало первого. Я думал, что Рамов уже ушел домой, открыл офис своим ключом и заглянул в кабинет. Свет горел, но босса я не увидел. Ноут стоял на столе открытым. Я подошел ближе и только тогда увидел лежащего на полу Рамова и кровь. – Андрей перевел дух и продолжил: – Он был мертв.

– Откуда такая уверенность?

– Я недавно получил права. Не знаю, буду водить машину или нет, не это важно. Нам хорошо преподали оказание первой помощи в различных ситуациях, которые могут возникнуть на дороге, – он опять посмотрел на меня, – я не обнаружил пульса. Передо мной лежал мертвый Сергей Андреевич. Потом я испугался. Просто по-человечески испугался. Я не стал вызывать «Скорую помощь». Мне казалось, что если они приедут, то во всем сразу обвинят меня. Я был в офисе последним, и со мной он поругался. Может, кто-то слышал, например охранники. Они по ночам все этажи обходят. Я очень испугался, – повторил Воронин, – схватил ноут, выключил свет, чтобы окно не привлекало внимание, и вернулся к себе, – он кивнул на свой стол. – Я хотел сразу все удалить, но стало любопытно, что еще есть про нас Аленой в компе. Начал смотреть сначала все подряд, потом выборочно. Там были и фотографии, и видеозаписи. Мне стало казаться, что в ноуте полный отчет обо всех наших встречах с Аленой за последний месяц. Я хотел убедиться, что информация о нас только в одной папке, которая на рабочем столе была. Я стал смотреть в «Моих документах» и случайно наткнулся на фотографию Алены. Она была в домашнем халатике на кухне и очень хорошо улыбалась тому, кто ее фотографировал. Это была незнакомая мне кухня. – Он вздохнул и поднял глаза кверху. – Я стал рыть дальше и нашел еще одну фотографию. На ней была Алена и опять в незнакомой квартире. На этой фотографии стояла дата. Тут я понял, что Рамов не врал. Для него было таким же потрясением, как и для меня, однажды узнать, что у твоей женщины есть другой мужчина. – Он замолчал, опять обхватив голову руками. – Было поздно, мне надо было уходить, я захлопнул крышку ноута и ушел. Утром началась суета, и мне было не до ноута, а когда появилось время, я обнаружил, что у него полностью разрядилась батарея. До меня не сразу дошло, что родной сетевой кабель остался в кабинете, а чужие для этой модели не подходят. Вы же понимаете, я не мог вернуть комп, не удалив злосчастную папку. – Он опять посмотрел на меня, видимо, ища моего сочувствия, но не нашел и опять замолчал.

Я сидела и боролась с почти непреодолимым желанием схватить ноут Рамова и помчаться в «Ресурс». Опять эмоции? Ну, нашла комп директора. Дальше что? Спасать отношения Алены и Андрея я не собиралась, да и спасать, собственно, нечего. Мария про отношения мужа с юристом знала. Просто помочь Андрею не потерять работу в «Ресурсе»? Зачем? Найдет другую. Если он такой хороший программист, как расписывала Алена, то работодатели сами его найдут. Как же не хватало кружки свежесваренного кофе запить все мои размышления!

Я набрала номер вдовы Рамова.

– Да, – коротко отозвалась Мария.

– Я закончила расследование, – сообщила я женщине. – В какой форме вы хотите получить отчет?

В трубке повисло молчание.

– Просто расскажите, как все произошло, – наконец неуверенно произнесла Мария. – Завтра в офисе нам всем и расскажете. Хорошо?

Я согласилась и перезвонила на мобильный Ольге Васильевне.

– Я вас слушаю, Татьяна, – тут же отозвалась Ольга, как будто ждала моего звонка. – Добрый вечер.

– Я вас беспокою вот по какому поводу, – начала я, – у меня есть что сказать по поводу событий, связанных со смертью Сергея Андреевича Рамова. Хочу предупредить, чтобы сотрудники серьезных дел или встреч не планировали на первую половину дня. Думаю, что часа мне хватит. С Марией все согласовано.

Во время моих телефонных разговоров Воронин повернулся и внимательно слушал, о чем я говорю.

– Мне тоже нужно присутствовать? – с сомнением поинтересовался Андрей.

– Спроси у своей совести, – посоветовала я. – Один известный человек сказал: «Совесть – это честь ума», а я бы сказала, что совесть – это часть ума.

Я поднялась, подошла к столу и приложила свою сумку к рамовскому ноуту. В самый раз! Осторожно упаковав рамовский, я чуть не забыла прихватить свой комп. Придется его опять к груди прижимать. Я подошла к зеркалу, полюбовалась своими женскими прелестями и ушла, оставив Андрея один на один с его думами.

Пока я дошла до дворика соседнего дома, где приткнула машину, поймала пару восхищенных мужских взглядов и один испепеляющий от спутницы одного из мужиков. Стараясь не задеть бампером соседку, я вырулила с пятачка у подъезда. Осторожно прокралась через двор мимо мамочек с колясками, визжащих детишек на великах и гуляющих пенсионеров. Еще один поворот преодолеть – и я на уличном просторе! Впереди на дороге показался аварийный знак – ну надо же! Соитие из трех иномарок на всю тротуарно-проезжую часть! Как умудрились-то? Трое мужиков возле машин чесали затылки и разговаривали по мобильникам. Машины ГИБДД не было видно, значит, быстро не разберутся. А так хотелось поскорее наградить себя кружкой кофе!

Через стекло машины солнышко уже не припекало. Хорошо! Вперед путь закрыт. Сзади подпирали другие машины. Плохо! Никто не проявлял беспокойства. Не торопятся, что ли?

– Что делать будем? – заорала я, выйдя из машины.

Один из мужиков оглянулся, с интересом посмотрел на меня, опустил взгляд на мои парадные шпильки и развел руками. Так. С этим все понятно.

Что делать-то? Слева – детская площадка, огороженная рабицей на металлическом каркасе. Справа за бордюром что-то вроде газона с железобетонными то ли урнами, то ли клумбами. Ну, будь что будет!

Осторожно отъехав от первой машины, я влезла на бордюр и бодро порулила по газону. Мужики с восхищением смотрели на мои манипуляции. Во всяком случае, я была горда собой, своими шпильками и своей машиной. Осталось протиснуться между последней машиной и железобетонным творением. Вдруг мои колеса заскользили – кто-то отчаянно увлажнил подгоревший газон. Вода все еще струилась из шланга, который я сначала не заметила. Мою машину по грязи сносило прямо на полированный бок огромного джипа. Беда! Руль прямо, газ в пол, мотор взревел, и машина пулей пронеслась мимо блестящего бока, ошарашенных мужиков и железобетона. Чего не сделаешь ради кружки кофе! Сердце бухало примерно в районе живота, а пульс стучал по вискам и затылку. Спокойно, ничего же не случилось!

Очередная пробка медленно ползла под мост в сторону Трубного. Осталось ее преодолеть, и я дома! Впереди замелькали огни аварийки, нужно перестраиваться в соседний ряд. Терпеть не могу! Никто же на свою полосу просто так не пустит. Опять эмоции? Мигая поворотником и оглядываясь на проезжающие машины, упрямо лезу сантиметр за сантиметром. О плохом не думаю. Может, как в детстве, глаза закрыть, чтобы страшно не было? Мигнул дальний свет. Надо же, меня пропускают. Спасибо огромное, надо моргнуть в знак благодарности.

Почти дома! Но на стоянке меня ждал сюрприз. Не много ли для одного дня? Я почти на автопилоте стала совершать маневр с выездом вперед и потом задним ходом на свое парковочное место, а оно вдруг оказалось занято. Я пригнулась, чтобы через заднее стекло разглядеть табличку с номером и убедиться, что я ничего не напутала и лезу на свое место. Место мое, но на нем стоит не очень чистая, чего уж там, совсем грязная чужая «Хонда». Кто-то ошибся? Я оставила машину посреди дороги и пошла искать охрану, которая мирно спала в угарных алкогольных парах. Я вернулась к «Хонде» и от души пнула по бамперу. Сработала сигнализация, и по двору раскатился истошный рев потревоженной машины. И ничего! Точнее, никого! Я достала мобильный и сфотографировала чужую машину на фоне забора с табличкой. Потом выехала со стоянки, свернула к банку и пристроилась на гостевой парковке напротив камеры видеонаблюдения.

Я не рискнула оставить вещественные доказательства в машине и, нагрузившись ноутбуками, отправилась домой.

– Девушка, вам помочь? – услышала я за спиной мужской голос.

Я сегодня просто купалась в мужском внимании!

– Давайте хоть сумочку понесу, – не унимался голос.

За спиной отчетливо слышались шаги. Я резко повернулась и оказалась лицом к лицу с молодым бритоголовым парнем нехилого телосложения, но росточком пониже меня. Он этого не ожидал и тут же сменил тактику.

– Сумку, говорю, давай! – сказал парень хамским тоном. – И комп тоже.

– А раньше просили кошельки, золото и бриллианты, – томно протянула я и стала медленно наклоняться к нему с полуоткрытым ртом и выпяченной грудью.

– Ты чего, дура ненормальная! – заорал парень и отшатнулся от меня как от прокаженной.

– Ну куда же ты? – не унималась я и сделала шаг к нему. Он отпрянул, развернулся и быстро скрылся за газетным киоском. Теперь другую жертву караулить будет. Придется ради местных девчонок еще одно доброе дело сделать. Я пошла вслед за парнем. Этого он никак не ожидал! В глазах была полная растерянность и непонимание ситуации. Везет мне сегодня на трусишек!

– Ты чего привязалась-то? Тебе чего надо? – Он пятился от меня, пока не уперся в забор.

Я медленно подошла к нему и свободной рукой уперлась в железобетон.

– Слушай, мальчик! – зловещим шепотом проскрипела я ему в ухо. – Здесь моя территория, понял? Тарасов – это моя территория, понял? Не слышу?

– Чо это твоя-то? – просипел он.

– Не на уроке. И я не училка, чтобы тебе объяснять. Сейчас фотку твою сделаю. Стой и не дергайся.

Стоило мне убрать руку и полезть за телефоном, парень перелетел через клумбу и большими прыжками поскакал в сторону Волги. Я тихонько издала победный брачный рев марала, подражая герою Табакова из старого советского фильма, и гордо удалилась. Может, и ненадолго, но пропадет у парня желание таким способом на жизнь зарабатывать.

Пенка медленно поднималась в турке, я завороженно следила за этим родным, многократно наблюдаемым процессом, чтобы вовремя снять посуду с огня. Интересно, сколько всего чашек кофе я сварила за свою жизнь? Надо будет подсчитать на досуге. Рядом с плитой стояла подогретая чашка. Еще мгновение, и я выпью восхитительный кофе! А уж потом ванная, диван и телевизор.

Я привалилась с чашкой к прохладной стене, пристроила уставшие ноги на соседний стул, и мысли, пробудившиеся от первого глотка кофе, полезли в голову. Какая картина событий получается? Сильный мужик в расцвете лет умер от переизбытка отрицательных эмоций. Никто не желал ему смерти, как раз наоборот. Все белые и пушистые. В последние часы жизни Рамова с ним были только родные и близкие люди, с которыми он жил и работал, которых любил, ценил и уважал. Но в тот вечер его серьезно подводит заместитель. Дочь, которую Рамов не растил, но которую любил и в судьбе которой участвовал, его почти ненавидит в тот вечер. За то, что человек ненавидит, к ответственности не привлечешь.

Любимая женщина предает Рамова, хотя любит и его ребенка вынашивает. Предательство у нас тоже не относится к уголовно наказуемым деяниям. Мне в голову пришла еще одна мысль: «Такие преступления надо называть социальными. А какое наказание придумать человеку, совершившему социальное преступление?»

Даже внештатный сотрудник предает директора. Правда, делает это, сам того не осознавая.

Все это не касается только Стаса Наумова. Он как раз случайный человек в этой истории, он оказался втянут просто в силу обстоятельств, которые обеспечили близкие Рамову люди. Хотя совсем случайным Стаса тоже нельзя считать. Он специализируется на таких делах, и ему это доставляет не только финансовое удовлетворение.

Я сделала последний глоток и наклонила чашку. Кофейная гуща тут же стала растекаться причудливыми узорами по стенке. Я подождала, пока сформируется рисунок, и присмотрелась. Женский силуэт. Плавный изгиб талии, волна длинных волос. Я вгляделась и отчетливо увидела ключ. Длинный, с большой бородкой. Я еще немного полюбовалась кофейной картинкой и сунула чашку в раковину. Надо бросить кости. Я нащупала мягкую замшу и немного подержала в руках – пусть они меня почувствуют. Я ведь пока не нашла деньги. Меня это заботило, вопрос сидел занозой в голове, точнее, не вопрос, а ответ на него. Он был очевиден и странен. Он и вписывался и не вписывался в общую картину преступления.

Я бросила кости: «4+18+27» – «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным». Это, мои хорошие помощнички, я и без вас знаю.