Глава 5
Итак, судьба сама распорядилась по-своему: она столкнула меня с тем самым Ильей, про которого я утром сказала: «Ищите мужчину». Это большой плюс.
На машине я пробраться сюда не сумела, и парочка ее не видела. То есть я не нарисовалась. Это тоже плюс.
У меня есть визитка Юрченко и веские причины ему позвонить. И это плюс.
Минус же заключался в том, что мне придется ехать либо в магазин, либо на барахолку, пополнять свой гардероб новыми джинсами. Трата времени и денег. Что же — издержки производства.
По завершении дела придется предъявить Галине Николаевне счет: пусть возмещает материальный ущерб.
Я выбралась из своего укрытия и отправилась на автостоянку.
* * *
Без джинсов как без рук. Но барахолка уже опустела. За прилавками никого не было. И свою проблему мне пришлось решать в фирменном магазине. И конечно, это более накладно, но зато душе приятнее.
Я облачилась в новые джинсы, а старые, свернув, бросила в мусорную корзину. То-то повезет какому-то бомжу.
И, подумав про бомжа, я сразу вспомнила про своего старого знакомого, почти что друга — Венчика Аякса. Бомж по зову сердца, загадочная личность.
— А что, Танюха, ты правильно мыслишь. В верном, так сказать, направлении. Аякс в роли мухоморного дядьки будет великолепен, — сказала я себе. И взглянула на часы. Время приближалось к вечеру.
Аякс скоро завершит свою трудовую деятельность и отправится на ночлег.
Я давно его не видела и не знала, какая сфера деятельности интересует его на данном этапе. Как личность неординарная, имеющая творческий подход к любому делу — от собирания бутылок до торговли спичками, — он мог находиться где угодно.
Разыскать Венчика, скорее всего, будет нелегко. Но, повстречавшись сегодня с удачей, я свято верила, что повезет еще. Понятие «полоса везения» мне не чуждо.
У Аякса была своя комната в полуподвальном помещении. И он мог быть дома. Мог. А мог быть в любом другом месте, например в теплотрассе. Кости направят меня на путь истинный.
Я уселась в «девятку» и обратилась к костям:
— Ну что же, родненькие, вылезайте. Подсказывайте своей хозяйке. Вы же в курсе моих проблем.
30+7+22 — «Вы окажетесь в веселой и беззаботной компании интеллектуалов».
— Забавно. Аякс уж точно интеллектуал.
Но один Аякс не компания, косточки. К тому же я пока не знаю, где его искать. А вы молчите. Но все равно спасибо. Приятная компания интеллектуалов — это совсем неплохо. А может быть, вы имеете в виду Илью? Не зря же он привлек мое внимание. Я-то подумала, что меня влечет к нему. А это, верно, было совсем другое. Это моя потрясная интуиция мне подсказывала, что очаровашка мне будет нужен. Ладно, отдыхайте пока. Едем по месту прописки Венчика.
* * *
Дверь в апартаменты Венчика не запиралась на замок. Точнее, запиралась. Но открывалась копейкой. Элементарно, дорогой читатель. Да и сама дверь с трудом тянула на это высокое звание. Сколоченная кое-как из фанерных огрызков, она не выдерживала даже легкого пинка.
Но я женщина вежливая, поэтому постучала. А уж когда мне никто не ответил, тогда открыла дверь жетоном для телефона-автомата.
В комнате царил полумрак. Света не было. А на дворе уже сгустились сумерки. В нос ударил тяжелый, спертый воздух. На сколоченном из старых ящиков топчане, застеленном грязными ватниками, кто-то смачно храпел. Храп буквально сотрясал воздух, казалось, даже «пушнина» на этажерке — валютный запас Венчика — тихо дзенькала. Постояв немного у двери, пока глаза привыкнут к полумраку, я шагнула в глубь комнаты.
На ящиках храпел совершенно неизвестный мне тип соответствующего для данных апартаментов вида. Он лежал на спине с открытым ртом, и на грязной щеке поблескивала чистенькая полоска кожи, отмытая постоянно сочащейся слюной.
Тип источал жуткий похмельный аромат. У топчана на полу стояла недопитая бутылка какой-то бормотухи. Там же на грязной газете покоились остатки прежней роскоши — огрызок хлеба и голова от кильки.
Рядом с этажеркой громоздились пустые бутылки с остатками содержимого на донышке.
Расслабившийся мэн мирно отдыхал после трудового дня.
Я подошла к нему и тихо позвала:
— Эй, парень. Проснись. Наши пришли.
Мужик почмокал губами, повертел головой и захрапел с новой силой.
Я подавила в себе чувство брезгливости и потрясла его за плечо.
— Э-эй, просыпайся же ты, бродяга, черт тебя возьми.
Тип медленно открыл глаза. Взгляд был совершенно бессмысленный.
— А? Кто тут?
Я смотрела на него и все твердила:
— Просыпайся же, просыпайся.
Наконец несчастный бомж безнадежно выдохнул:
— У-у, — и сел на топчане, крутя головой и трясясь мелкой дрожью. — Ой, мамоньки. Хреново-то как, — бормотал он, потирая руками плечи. — У-у. — И, взяв бутылку, припал к горлышку.
Благоухающая жидкость забулькала и стала убавляться.
— Ф-фу, — мужик опять покрутил головой. — Ты кто?
— А ты кто? И что делаешь на чужой жилплощади?
— Мне Вениамин разрешил. Я друг его, Федя.
— Очень приятно, а я Таня, хорошая знакомая Аякса. И он мне нужен позарез.
— А его нет, — Федя развел руками. — Видишь, нет его. Но он мне разрешил тут пожить, ты не сомневайся, Таня.
В доброте душевной моего друга Венчика я и не сомневалась. Это в его духе — предоставить свое жилище во временное пользование близким по духу товарищам.
— Ой, блин, башка раскалывается. — Тип энергично потер глаза, виски и взъерошил и без того лохматые волосы. — Я, вообще-то, спать хочу. Тебе чего надо?
Я терпеливо объяснила ему еще раз:
— Федя, друг, Аякс мне нужен позарез. Пошевели мозгами, где он может быть? Или он сюда придет попозже?
— Может, и придет, — тип пьяно улыбнулся, — а может, и нет. У него дети по лавкам не сидят. Венчик — человек свободный.
Я потихоньку начала закипать, но виду не подала и спокойно, терпеливо продолжала:
— Ты, Федя, голову мне не морочь. Объясни по-человечески: где искать Аякса. А то я, пожалуй, тебя поколочу, отрок недостойный, — и уже командным голосом, не терпящим возражений, добавила: — Ну? Живо!
Приказной тон, как известно, дисциплинирует. Мужик весь даже вроде подобрался.
— Я думаю, Таня, его на городской свалке поискать надо. Он сейчас там калымит — цветные металлы собирает и потом сдает.
— А ночевать он сюда придет?
— А вот это, мадамочка, я и взаправду не знаю.
Вениамин — птица вольная. Никто ему не указ. И Федя стал мне подробно отчитываться о некоторых фактах из жизни Аякса, известных ему.
— Вчера вот ночевал. Позавчера… не помню уже.
— Ладно, дрыхни, бродяга. Спасибо и на этом.
Я повернулась и направилась к двери.
Мужик тяжко вздохнул и вновь улегся на топчан.
А я села в автомобиль и двинулась прочь из Тарасова, держа курс на городскую свалку.
Это место еще и на горизонте не обозначилось, а его запахи уже проникли в салон моей «девятки». Вернее, это был дым. Свалка постоянно чадила. Тлели отбросы, тряпки, изделия из пластмассы, отслужившие свой срок…
Черный едкий дым, кажется, навсегда впитывается в одежду, волосы. Наверняка стоит оставить автомобиль с опущенными стеклами рядом со свалкой с подветренной стороны, и он навеки сохранит этот запах.
Поэтому я припарковала «девятку» на дороге повыше местонахождения свалки, разумеется закрыв плотно и окна, и двери.
Мимо свалки проходит довольно оживленная трасса. И предприимчивые люди кавказской национальности разместили прямо у поворота на нее шашлычную. Вот это было, дорогой читатель, нечто, скажу я вам.
Нежнейший аромат жарившегося мяса вклинивался в свалочный смрад, и получался такой винегрет, что с его описанием не справился бы и сам граф Толстой.
Самое интересное заключалось в том, что шашлычная все же пользовалась некоторой популярностью. Водителей-транзитников, похоже, не слишком смущал свалочный аромат.
Они с наслаждением рвали зубами мясо с шампуров и беззаботно болтали.
Я миновала шашлычную и свернула на грунтовку, ведущую к свалке.
Свалка — это свой мир, своя жизнь, свои законы.
Я остановилась, осмотрелась, крутя на пальце ключи от «девятки».
В разных точках данного государства копошились его обитатели.
Уже темнело. Трудно было сориентироваться на местности.
Ключи соскользнули у меня с пальца. Я чертыхнулась и, нагнувшись, стала их разыскивать. Дело, надо сказать, было непростое. Но мне оно удалось. Кроме того, пока я их искала, я привлекла к себе внимание.
— Эй, мадам, вам что тут надо? Это моя территория. Хочешь порыться — плати червонец.
Разогнувшись и убрав ключи в карман, я деловито осведомилась:
— Долларов?
— Долларов не держим. — Маленький сутулый мужичишка с всклокоченной седой шевелюрой смотрел на меня снизу вверх.
— Нет, приятель, мне в твоей вотчине ничего не надо. Это я собственные ключики обронила. А вот пятерочку я бы тебе на пивко подбросила, ежели бы ты мне подсказал, где Вениамина Аякса найти.
— Это ты из милиции, что ли? — на всякий случай прояснил для себя ситуацию обитатель свалки.
— Разве похоже? Нет. Мы с ним старые друзья. И он мне нужен по личному вопросу.
Мужичишка молча созерцал мою персону.
— Мадамочка, вы во-он туда пройдите, — он указал пальцем в глубь свалки на троих сидящих. — Он вроде как там был. Может, и найдете.
Информация, конечно, не такая уж ценная: поди туда, не знаю куда. Но пятерку обещанную ему я дала. Надо же иногда обездоленным помогать.
Я стала осторожно пробираться к означенной кучке людей. Эти обитатели свалки мирно пировали. Они сидели за столом. Да-да, за самым что ни на есть настоящим. Вроде и столик ничего, только одной ножки нет, но они вышли из положения, заменив ее пеньком. Он со своей задачей неплохо справлялся.
Сидели, разумеется, кто на чем. На столе стояла распечатанная бутылка водки, лежали селедочные головы, судя по всему, уже протухшие.
Порывы ветра поднимали в воздух пустые полиэтиленовые пакеты, которые кружились в легком танце вокруг стола.
— Наше-ел! — радостно крикнул вынырнувший из-за кучи мусора один из обитателей свалки. — Вот, почти целая.
Он водрузил на стол исковерканную, обгрызенную буханку черного хлеба.
— Вот и чудненько, — одобрил один из сидящих.
Он взял буханку в руки, очистил от налипшего мусора, подул на нее и, достав из кармана перочинный нож, принялся резать.
Сидящие за столом трое оборванцев меня пока что не видели. Я стояла у них за спиной.
Зато добытчик хлеба уже вовсю изучал мою персону.
— Привет, ребята.
Стоящий молча кивнул, сидящие, как по команде, повернулись ко мне.
— Привет, золотко, — улыбнулся мне бородатый, беззубый обитатель свалки.
— Я Венчика ищу. Не подсобите?
Они нахохлились.
— А ты кто такая? Зачем он тебе?
— У него возможность подзаработать появилась, — я дружелюбно улыбалась.
Мужики переглянулись, как бы советуясь друг с другом. Один из них, тот, что сидел рядом с беззубым, поинтересовался:
— А может, мы его заменим?
— Да нет. Мне Венчик нужен.
— Он, дамочка, в гости поехал нонче, — сообщил беззубый.
— А куда, к кому в гости-то?
— Сказал — к Валерке.
— К какому Валерке? Где он живет, знаете?
— А он на заводе живет. В цеху.
Это уже любопытно. Надо пользоваться особым доверием абсолютно всех вахтеров, чтобы заиметь такое лежбище. Похоже, друг Венчика Валерка — солидный, так сказать, уважаемый человек.
— А завод-то какой, не подскажете, братцы?
Отрок, нарезавший хлеб, сказал:
— ЖБК, дамочка, ЖБК-2. Кокурино знаешь?
— Станция такая есть. Знаю.
— А вот как раз напротив нее ЖБК-2. Только ты лучше через проходную не ломись. Лучше в обход. Забор там длинный, бетонный. Вот ты повдоль него так и иди себе, иди. Увидишь большие кучи щебня. Забор там кончается, а дорога налево поворачивает. Вот ты по ней, по ней. Слева зеленая контора, на нее путь и держи. А уж там тебе любой скажет. Там все Валерку знают.
Важный, похоже, этот Валерка. Таки все его знают. Легендарная личность.
— Вы, ребята, мне хоть опишите его.
Бомжи дали мне словесный портрет своего боевого друга. Но, по-моему, переусердствовали с розовыми красками.
Я положила им на стол десятирублевую купюру.
— Хлебушка себе купите. Спасибо вам.
И, помахав им ручкой, ушла.
Когда я села в свою «девятку», было уже совсем темно. Я двинулась в город. Вернее, не совсем в город. Кокурино — конечная станция. Тоже на отшибе. Но окраину города проехать надо.
Дорога, как и все в Трубном районе, была сплошным кошмаром.
Сначала я проскочила поворот на Кокурино и, крутнувшись на кольцевой дороге, повернула обратно. И только теперь, когда встречный грузовой автомобиль осветил указатель, я сориентировалась на местности.
Как и научили меня обитатели свалки, я не стала пробовать проникнуть через проходную, а двинулась вдоль забора. И вскоре, проехав шлагбаум, оказалась на территории какого-то предприятия.
Ее освещали неоновые фонари. Похоже, я заблудилась. Кирпичное здание ядовито-зеленого цвета оказалось депо. Перед открытыми воротами стоял тепловоз.
Я вышла из автомобиля и двинулась вокруг депо. Вскоре я набрела на офис.
Как я и предполагала, ЖБК тут и не пахло. Неоновая лампа освещала вывеску: «ТЖП, г. Тарасов».
В офисе горел свет, но окна были зашторены.
Я постучала в дверь.
Мне открыла брюнетка с распущенными длинными волосами и выразительными глазами.
— Здравствуйте. Можно мне вас спросить?
— Здравствуйте. Можно, конечно. Только вы войдите, а то очень холодно.
Я вошла в помещение. Очень уютный офис, если эту комнату можно было так назвать.
— Девушка, я ищу ЖБК-2. Мне объяснили, как добраться. А что-то, я смотрю, это совсем другая организация.
— Это ТЖП. Но оно находится на территории ЖБК-2, — она указала рукой в сторону другого окна. В помещении было два окна, расположенных друг против друга.
— Мне сказали, что где-то в цехе живет Валера, которого тут все знают. Не подскажете, где именно?
Девушка улыбнулась:
— С теми, кто живет в цехе, мы дружбу не водим. Откуда мне знать? Вообще-то в четвертом цехе какие-то товарищи обосновались. — Брюнетка отодвинула штору на окне и объяснила мне: — За угол когда повернете, возьмите правее.
Я поблагодарила ее и вышла.
Теперь я нашла пресловутый цех без труда. Однако пробиралась к нему, преодолевая многочисленные препятствия в виде бетонных блоков и плит. Ворота в цех не были заперты. Заходи кто хочешь. Я вошла. В дальнем углу цеха горел тусклый свет. Туда я и двинулась. Мои шаги гулко отдавались в тишине.
Пробравшись к освещенному углу цеха, я увидела трогательную картину.
У отопительных труб сидели на ватниках два гражданина. Граждане были без рубашек, только в майках и брюках. Обитатели цеха мирно покуривали, прислонившись к трубам, на которых были развешаны постиранные шмотки. Одним словом, полная идиллия.
— Привет, бойцы! Курим?
— А то! — отозвался один из них, ни капельки не удивившись моему появлению.
— Я Аякса ищу, Венчика.
— А он в душе моется, сейчас придет, — ответил один из сидящих.
Я подошла к ним и прислонилась к трубе, намереваясь ждать Венчика сколько понадобится.
— Хорошо тут у вас. Не гоняют?
— Не-а, — покрутил головой седой. Я подозревала, что это и есть тот самый Валерка.
— Директор сам разрешил. Хоть за добром присматриваем.
Слева от меня послышались шаги. Я повернула голову на звук. По лестнице, ведущей в бытовые помещения, спускался Аякс, разомлевший и с мокрой шевелюрой. Через плечо у него было перекинуто нечто непонятного цвета, что, вероятно, служило ему полотенцем.
Увидев меня, он расцвел:
— Танюха! Ну ты даешь! Откуда же ты, сердешная, нарисовалась? Вот здорово!
Я пожала плечами и улыбнулась:
— Здравствуй, Венчик! Кто ищет, тот всегда найдет. А я тебя уже целый вечер ищу.
Венчик подошел ко мне, дружелюбно ткнул меня кулаком в плечо и взъерошил свою шевелюру:
— Ну ты даешь! Вот удивила! Дело, что ли, ко мне какое?
— Ага. Давай немного посекретничаем. Ты как? Не против?
— Да ты что!
Мы отошли в сторонку. Я объяснила ему ситуацию.
— Должна же я кого-то предъявить в качестве дядьки. А ты заодно отъешься, отоспишься, насладишься домашним уютом.
Венчик вытянул губы в трубочку, смешно ими подвигал, как жующий кролик, ненадолго задумался.
Одним словом, принимал важное решение.
— Что ж, Танюх. Надо, значит, надо, — и он обреченно вздохнул.
Я засмеялась:
— Ты, Венчик, не бойся. Квартиру ремонтировать я тебя не заставлю.
Мы договорились с ним о встрече завтра в моей квартире. Условились на шесть вечера.
Тогда я планировала лишь предъявить Венчика в качестве дядьки. Я еще не знала, какую важную роль он сыграет в моем расследовании. И не подозревала, что открою в нем незаурядные актерские данные.
В центр Тарасова я вернулась уже в районе девяти. Улицы к этому времени уже становятся пустынными. Я имею в виду, что толпы всяких пешеходов под ногами, то есть под колесами, не путаются.
Фонари на улицах. Светящиеся окна домов. И быстрая езда. С ветерком, так сказать. И классная музычка. Обожаю ночные путешествия. Романтика.
Романтика романтикой, однако я собиралась еще успеть до ночи посетить Наташу с Валеркой. У них ведь маленький ребенок.
И я нажала на газ. Благо было где разгуляться на воле.
В девять я уже звонила в их дверь.
Мне открыл Валерка. Я поприветствовала его и вошла. У них так вкусно пахло, что у меня аж слюнки потекли. И я только теперь вспомнила, что после скромного обеда в кафешке у меня во рту, как говорится, маковой росинки не было.
Семья ужинала, разместившись в тесной кухоньке за столом.
Валерка, приняв пальто, провел меня именно туда.
— Садитесь, Танечка, с нами. Наташа сегодня плов сготовила.
Наташа сразу вскочила, засуетилась.
Я хотела было отказаться из-за своей природной скромности, да еще из-за желания похудеть. Но мой желудок запротестовал. И я сдалась.
— Ладно, уговорили. Кстати, вот ключ, — я положила его на холодильник.
Валерка принес из комнаты стул и усадил меня. Наташа поставила передо мной тарелку с пловом, который источал восхитительный аромат.
Юлька восседала на высоком детском стульчике с ограждением и улыбалась, глядя на меня.
— Мяся на, тота. — И, взяв ручонкой со своей тарелки кусочек мяса, протянула мне.
— Ешь сама, Юля. У тети есть мясо, — сказала Наташа, вытирая полотенцем ее перепачканную мордашку.
Юлька отправила кусочек себе в рот.
— Ешьте, Таня. Не стесняйтесь, — Валера положил хлеб около моей тарелки.
Я сразу вспомнила, что хотела задать им вопрос про хлеб.
Поблагодарив хозяев за внимательность, я принялась за еду.
— М-м, как вкусно.
Плов действительно удался.
— А я весь день моталась и забыла, что голодная как зверь. Спасибо, что не дали умереть.
— Ешьте, Таня. Может, вам еще подложить?
И хотя моя тарелка опустела, а желудок еще не наполнился, я энергично покрутила головой:
— Нет-нет. Спасибо. Я спросить вас хочу прямо сейчас. А то забуду и уйду.
— Что? — в один голос воскликнули Наталья с Валеркой.
— Алевтина Васильевна употребляла хлеб или же избегала его? Диету, может, какую соблюдала?
Они оба пожали плечами.
— Да нет. Ела даже с макаронами. Говорила, что в молодости напостилась, хватит, мол, себя ограничивать.
Валерка согласно закивал.
— А что? Почему вас это интересует, Таня? — спросил он.
— Просто в деле, которое я сегодня просмотрела, ничего не говорится о хлебе. На столе только суп и ложка в руке.
Наташа оживилась:
— Вы тоже, Таня, в повторный инсульт не верите?
— Теперь нет. Но доказать, что это убийство, практически невозможно. А я, как и вы, считаю, что это убийство. Мне это подсказывает интуиция. Но зацепок пока никаких.
— Таня, аванс мы приготовили. Мы заплатим вам все, что положено. Помогите восторжествовать справедливости.
— Я постараюсь. Сделаю все, что смогу.
— Тота, на тяй, — Юлька стала двигать ко мне бокальчик, стоявший возле нее.
Я взяла бокальчик, сделала вид, что пью, поцокала языком:
— М-м, вкусно. Спасибо, Юленька, — и поставила бокальчик около нее.
Малышка счастливо рассмеялась.
— Кушай, умница. Вот как хорошо Юля кушает. Молодец.
Юлька отодвинула тарелку. Наталья вытерла ей лицо и руки и опустила малышку на пол.
Та ушлепала в зал и притихла там.
А мы, поболтав еще немного, попив чаю, поднялись из-за стола.
— Идемте в комнату, — позвала нас Наташа.
Мы прошли в зал и дружно ахнули. Юлька распотрошила Наташину сумочку и, разложив ее содержимое вокруг себя, деловито мазюкала губы материнской помадой. Щеки, лоб и руки она уже успела накрасить.
— Юля, ах ты, хулиганка! Ну что ты наделала!
Пока Наталья бранила свою маленькую дочку, Валера вручил мне аванс.
Пообщавшись еще немного с этой семьей, я их покинула.
Усевшись в машину, я включила в салоне свет и достала кости.
— Мне необходимо установить контакт с Ильей. Стоит ли это делать сегодня, косточки?
30+15+12 — «Вас будет мучить неудовлетворенность собственными действиями».
Я сложила кости в мешочек.
— Видите, косточки, вы меня заставили философствовать.
Потом передумала и снова высыпала их на пассажирское сиденье:
— Еще один вопросик. Уж вы не обессудьте. Мне необходимо установить контакт с Ильей. Стоит ли делать это сегодня, косточки?
30+15+12 — «Вас будет мучить неудовлетворенность собственными действиями».
— Ага. Вот так, значит. И что бы я ни сделала, положение вещей, конечно же, не изменится. Тогда не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А теперь отдыхайте. Уж ближайшие пару часов я вас точно не трону.
Я убрала кости и, достав сотовый телефон, набрала номер Ильи.
— Говорите. Слушаю вас, — ответил мне приятный мужской голос.
— Здравствуйте, Илья Николаевич.
— Здравствуйте. Кто говорит?
— Мы сегодня с вами в кафе обедали.
— А-а! Да-да-да! Помню, конечно. Еще помню, что мы с вами так и не успели познакомиться. Вас…
— Таня. Таней меня зовут.
— Очень приятно, Танечка. Очень приятно. У вас ко мне какой-нибудь вопрос имеется?
— Да, имеется. Вы говорили об опытной сиделке, вашей хорошей знакомой.
— По правде сказать, Танечка, это моя сестра. Она давно работает в этой сфере. Все довольны ее работой. Она — опытная медсестра. Как мы с вами договоримся? Может, дать вам ее координаты?
Моей целью было совсем другое. Мне надо было установить спецаппаратуру. А для этого необходимы личная встреча и более тесный контакт. Я начала мести хвостом. Голос мой зазвучал кокетливо:
— Ах, Илья Николаевич, если бы вы только знали, как сложно мне угодить дядьке. Это такая клизма. Я ему уже несколько кандидатур предлагала, и все бесполезно. У вас это лучше получится. Ведь меня вы уговорили в два счета. Вы такой приятный мужчина, обладаете даром убеждения. Вот если бы нам его втроем посетить. Это было бы гораздо лучше. Да еще детально бы все обсудить. Сегодня уже поздновато немного. А впрочем, вы заняты сейчас?
— Да нет. Смотрю телевизор.
— А вы не будете против, если я вам назначу свидание? — Мой голос стал прямо-таки медовым.
— Разве может отказаться одинокий мужчина во цвете лет от свидания с такой обворожительной дамой! С удовольствием. Где мы встретимся?
Пусть этот тип думает обо мне все, что хочет, но мне очень надо попасть к нему домой. И поэтому глубоко наплевать, как он расценит мое предложение:
— Я могла бы приехать прямо к вам домой, если вы, конечно, не против.
— Вот и чудненько. Лучше и не придумаешь. Пишите адрес.
* * *
Я поставила машину в гараж, основательно затарилась спецоборудованием и прихватила из холодильника бутылку вина для ослабления бдительности.
Илья Николаевич жил на третьем этаже кирпичной девятиэтажки на улице Рахова. Рукой подать от моего дома. Поэтому отправилась пешком.
Илья Николаевич встретил меня при полном параде: в костюме и при галстуке. От него приятно пахло дорогой туалетной водичкой.
Основательно подготовился, типчик. В его планы входило, по-моему, произвести на меня должное впечатление.
— Проходите, Танечка. — Улыбаясь, он помог мне снять куртку. — Я очень рад вас видеть.
Я тоже улыбалась. Мне тоже хотелось произвести на него впечатление.
Молодой человек провел меня в комнату и усадил в кресло.
Обстановка в его однокомнатной квартире была совсем недурственной. Дорогая мебель и дорогая аппаратура, со вкусом подобранные портьеры. Верхний свет был отключен. Комнату освещали бра.
Боковое освещение делало обстановку более интимной.
— Очень мило тут у вас. Мне нравится.
Он кивнул.
— Стараюсь. Правда, это с трудом удается старому холостяку. Сегодня вы так поспешно скрылись от меня. Я, честно сказать, огорчился.
Я изобразила самую обворожительную улыбку, на которую только была способна, и, кокетливо погрозив пальчиком, томно сказала:
— О-ля-ля! Так уж и огорчились. А по-моему, та приятная девушка, которая к нам подсела, не дала вам возможности загрустить.
Илья рассмеялся:
— Светка, что ли? Так это моя одноклассница. Она вместе с Галей в «Мама-плюс» работает.
Мне, конечно, до фени, кем она ему приходится, но лично я своих одноклассников котятами не величаю.
А он, словно прочитав мои мысли, добавил:
— Просто у нее такая манера разговаривать. Все у нее котята, кисоньки и лапоньки.
Он включил музыку и спросил:
— Чаю или кофе, Танечка?
Тут я раскололась, что у меня совершенно случайно оказалась с собой бутылка вина:
— Вы не против выпить за то, чтобы мне наконец-то удалось уважить своего «мухоморного» дядьку? Ничего умнее я, к сожалению, не придумала. Но это не так уж и важно. Я думаю, что в данной ситуации он не отказался бы от вина даже в том случае, если бы я предложила отметить двухсотлетие граненого стакана.
— Как мило, Танечка. Я хотел вам предложить то же самое, но побоялся, что вы неверно это истолкуете и снова исчезнете, как мираж.
Илья поднялся с кресла и отправился на кухню. А я под предлогом того, что мне надо подправить косметику, принесла из прихожей свою сумочку.
Для того чтобы подольше задержать его на кухне, я заказала ему еще и кофе. Поэтому имела время достать все необходимое.
И пока варился кофе, в сотовом телефоне, оставленном хозяином на журнальном столике, мирно поселился «клоп».
Главное было сделано. Теперь можно было бы обойтись и без вина. Цель моего визита достигнута, но не уходить же сразу, если уж напросилась.
Пообщались мы с ним классно. Ничего такого, что было бы лишним для первого свидания, не произошло. Но кокетничала я напропалую и надежду на более тесный контакт в недалеком будущем ему оставила. Уж если вести двойную игру, то необходимо добиться полного доверия со стороны очаровашки. Мы условились, что вместе пойдем к Галине Николаевне с утра пораньше: он об этом договорится заранее. Наша с ним утренняя встреча должна произойти на нейтральной территории — в кафе на Московской.
На вечер был запланирован визит Галины Николаевны к моему «мухоморному» дядьке. Я буду ее сопровождать.
Илья, как «истинный джентльмен», собрался меня провожать, но я попросила вызвать такси.
