Глава 5

Утром я проснулась от непонятного тревожного ощущения. Посмотрела в окно — на улице едва рассвело. Но я уже знала, что это обманчивое впечатление. Глянула на часы — так и есть. Стрелки показывали девять. Я вскочила с постели. На душе было тревожно, что-то не давало мне покоя. Я чувствовала опасность, хотя и не знала, чем объяснить это ощущение.

Стоя под прохладными струйками воды, я попыталась проанализировать свои чувства. Но чувство опасности, не покидавшее меня, анализу не поддавалось, просто я явственно ощущала, что должно произойти что-то непременно плохое. И вдруг я совершенно отчетливо поняла, что не покидающее меня чувство тревоги связано с новой смертью. Должно свершиться или — даже хуже — уже свершилось еще одно очередное убийство. Или «самоубийство».

Я быстро, по-армейски оделась и вышла из номера. В коридоре было тихо и пустынно. Все жильцы еще спали — свежий горный воздух действовал расслабляюще.

Постояв минуту в коридоре, решила спуститься вниз. Персонал наверняка уже не спит, может быть, внизу я что-то узнаю, решила я и спустилась в холл. Первым мне встретился Армен Арменович. Он выходил из ресторана, очевидно, отдавал там какие-то распоряжения. Вид у него был самый обычный, ничем не подтвердивший мои тревоги.

Увидев меня, управляющий улыбнулся и произнес:

— Доброе утро, Татьяна Александровна. Как спали?

— Доброе утро. Спасибо, прекрасно. Здесь чудесно спится.

Обменявшись любезностями, мы расстались, и я вышла из гостиницы. Воздух на улице был превосходный — чистый, свежий и бодрящий. Я полной грудью вдохнула его, пытаясь прогнать ощущение опасности, но оно лишь усилилось. Почему-то мне захотелось повидаться с Ольгой. Но она скорее всего еще спала, так что придется все же подождать, а пока можно пойти прогуляться.

И тут до меня из холла донесся разговор. Я сразу узнала голоса Армена Арменовича и Алексея Николаевича.

— Ты в гараже смотрел? — спросил управляющий.

— Конечно, — оправдывался Алексей Николаевич. — В комнате его тоже нет. И вообще там странно как-то: дверь не заперта, постель не смята. Не знаю, куда он мог подеваться.

Я невольно напряглась. О ком это они? Уж не о Михаиле ли? Надо выяснить… И я, вернувшись в холл, подошла к разговаривающим.

— Извините, я невольно подслушала ваш разговор. Что-то случилось?

Армен Арменович сразу сменил суровое выражение лица на приветливое и произнес:

— Да нет, все в порядке. Миша куда-то подевался. Не беспокойтесь, больше мы не допустим никаких чрезвычайных происшествий. — И мужчины отошли от меня.

Под «чрезвычайными происшествиями» Армен Арменович, очевидно, подразумевал еще одну смерть — несчастный случай или убийство. Только вот я не уверена, что больше ничего не случится. Моя интуиция редко меня подводила. Ох, чувствую, будет еще одно «происшествие». Если только не успеть предотвратить его…

Итак, пропал Михаил. Я была больше чем уверена, что он не просто вышел прогуляться. Также не оставляло сомнений и то, что его исчезновение напрямую связано с нашим с ним вчерашним разговором. И значит, тем самым он подтвердил, что убийцей Эльмиры является именно он. Или являлся…

И тут меня словно током ударило.

«Господи, что же я стою? Надо срочно найти Михаила! Пока не случилось беды».

Ноги сами понесли меня в сторону озера. Я была практически уверена, что найду парня там. Добежав до места, откуда открывался вид на большую часть озера, я остановилась и вгляделась в по-утреннему туманную даль. Никого не видно. Тогда я поспешила вниз, туда, где была обнаружена Эльмира.

В том месте небольшой изгиб берега образовывал некое подобие залива с пляжем, окаймленным густыми зарослями кустарника. Ниоткуда его не было видно. И человека, находившегося на берегу, можно было бы увидеть, только подойдя совсем близко к заливу. Я не мешкая понеслась туда. И вот интересно: по мере приближения чувство, нависшее надо мной с самого утра, усиливалось.

Наконец я выскочила из зарослей и сразу же увидела чей-то силуэт у самой воды. Михаил, я ничуть не сомневалась, что это был он, стоял лицом к воде, поэтому не видел меня. И, судя по всему, не слышал моего приближения, потому что не обернулся на звук шагов. Я увидела в его руке пистолет, который он медленно поднимал на уровень своей головы.

Не добежав до Михаила трех приблизительно метров, я остановилась и, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно, произнесла:

— Миша, постой…

Он резко обернулся, и я поняла, что мое появление действительно явилось для него полной неожиданностью. В глазах парня застыли безысходность и испуг, и рука с пистолетом замерла почти на уровне правого виска.

Я перевела дыхание и снова тихо проговорила:

— Миша, опусти пистолет.

— Нет! — вдруг резко выкрикнул он. — Не надо! Уходите!

— Я не уйду. Отдай мне пистолет. — Я сделала шаг вперед и протянула руку.

— Уходи! Ничего не надо! Я все равно не смогу жить без нее! — с отчаянием в голосе закричал он и взвел курок.

— Миша, нет! — тоже закричала я и одним прыжком оказалась рядом с ним, пытаясь с лета выхватить пистолет. Но Михаил успел выстрелить.

Мы повалились на землю вместе, и я оказалась сверху. Звук выстрела словно отрезвил меня. Я вскочила на ноги и уставилась на лежащего Михаила. По его лицу струилась кровь. Присев на корточки рядом с ним и взяв его руку в свою, я попыталась нащупать пульс. Как ни странно, он был. Слабый, но был. И только тут до меня дошло, что пуля не попала в висок, куда целился Михаил, а прошла по касательной. Значит, есть надежда, что парня удастся спасти.

Я оставила Михаила лежащим на земле, встала и осмотрелась. Вокруг никого не было. Но на звук выстрела должны сбежаться люди, в горной тишине он наверняка слышен далеко.

«Надо вызвать „Скорую“!» — стучало у меня в голове, когда я со всех ног уже мчалась к гостинице. Поднявшись к ровной площадке, я увидела, что со стороны гостиницы навстречу мне идут трое, и в одном из них сразу узнала Армена Арменовича. Я на бегу замахала им рукой. Мужчины прибавили шаг.

Добежав до них, я сбивчиво, задыхаясь, стала объяснять, что случилось:

— Там… Михаил… он… ранен… Ему нужна медицинская помощь… Он еще может выжить…

Но видя, что мужчины растерянно смотрят на меня разинув рты, я прикрикнула:

— Какого черта! «Скорую», живо! Двое со мной, его надо перенести в гостиницу. А вы, — бесцеремонно ткнула я пальцем в управляющего, — бегом в гостиницу, вызывайте вертолет!

Армен Арменович безропотно развернулся и бегом помчался в гостиницу. А я с двумя помощниками, ими оказались Алексей Николаевич и охранник Николай, пошла к тому месту, где оставила Михаила. По дороге я кратко рассказала, что произошло. Утаила лишь единственную часть — что именно Михаил убил Эльмиру. Это еще требовалось доказать, поэтому я и решила ничего не говорить о своих подозрениях.

Мы дошли до места, где в траве на берегу озера лежал Михаил. Он был еще жив. Мужчины сняли с себя куртки и соорудили нечто наподобие носилок. Они осторожно погрузили Михаила на них и медленно понесли к гостинице.

Я шла следом и думала о том, что опоздала совсем чуть-чуть и не смогла предотвратить самоубийство. Кляня себя на чем свет стоит, с ужасом думала, какой ажиотаж сейчас начнется в гостинице. Наверняка все жильцы разбужены выстрелом, сейчас они увидят Михаила, истекающего кровью… Что тут начнется…

До гостиницы мы добирались довольно долго. Даже бодрым шагом путь до озера неблизкий, а мы шли очень медленно. Мужчины аккуратно несли Михаила, боясь потревожить его тряской. Я периодически прислушивалась к дыханию раненого. Оно было очень слабым, но я не теряла надежды. И еще я винила во всем происшедшем сейчас себя. Да, Михаил — убийца, это бесспорно. Но тем не менее, если бы не я, он, возможно, и не стал бы стрелять в себя. Ведь именно я вчера спровоцировала его на этот шаг. Да и сегодня, если бы проснулась чуть раньше, может быть, сумела не допустить такого…

Возле гостиницы нас встречал Армен Арменович. Он стоял у входа, открыв обе створки дверей, чтобы удобнее было заносить раненого.

— Я уже вызвал вертолет. Сейчас будут, — отрапортовал он мне, а потом начал командовать мужчинам: — Давайте аккуратно… Вот сюда… Вот так…

Михаила занесли в холл. Его комната была в самом конце коридора, поэтому мы решили положить его пока в комнате Анечки, находившейся ближе всего. Михаила уложили на кровать, и Армен Арменович принялся давать инструкции и распоряжения. Анечке он приказал принести теплой воды и бинты, Николая послал за аптечкой, сам же подошел к окну и распахнул его. Я поняла, что Михаил находится в надежных руках, и незаметно вышла из комнаты, чтобы не мешать.

Остановившись в холле, я посмотрела в сторону комнаты Михаила. Дверь в нее была приоткрыта. И тут меня осенило: Михаил решил покончить жизнь самоубийством и наверняка оставил предсмертную записку. На этот раз я найду ее! Кстати, думаю, до поры до времени незачем обнародовать и то, что Эльмира погибла не сама.

Я решительно шагнула в комнату Михаила. Условия для поисков сложились самые благоприятные: все заняты раненым, на меня никто не обращает внимания, комната Михаила открыта… Грех не воспользоваться таким моментом! И я незамеченной проскользнула в комнату Михаила.

Все здесь было в идеальном порядке. Постель не смята, вещи убраны. Ничего нигде не валяется. Как будто кто-то только что специально приборку тут делал.

Я посмотрела на столе — ничего нет. Черт возьми! Где эти самоубийцы вообще оставляют записки? Попробуй найди. Ох, я не переживу, если и Михаил не оставил никакого объяснения… Этого просто не может быть! Ивана Анатольевича, вероятнее всего, убили, поэтому и записки не было. А вот случай с Михаилом — классическое самоубийство. Нет, он не мог позволить себе такую наглость — погибнуть, не оставив предсмертного послания! Не мог так подвести меня!

Я обшарила, кажется, все в комнате, но записки так и не нашла. Наконец, встала посередине и задумалась. Если бы я, не дай бог, конечно, была самоубийцей, куда бы я засунула эту чертову записку? Потом огляделась и сама себе зло ответила: «Конечно, на столе. Самое удобное место!»

Но записки не было.

Я повернула голову в сторону ванной.

«Может, там?» — мелькнула слабая надежда.

Я открыла дверь ванной комнаты и сразу же увидела ее. Большой лист белой бумаги, свернутый вчетверо, был прикреплен с помощью скотча к зеркалу.

Я подошла, оторвала его и, сунув в карман, вышла из комнаты, предварительно убедившись, что меня никто не видит. Хотя можно было и не оглядываться — весь персонал и те из отдыхающих, кто уже проснулся, столпились около двери в комнату Анечки, где находился Михаил. Воспользовавшись всеобщей суетой, я незаметно проскользнула мимо и поднялась к себе. Оставшись одна, я заперла дверь и села на кровать. Потом достала из кармана записку, развернула ее и принялась читать.

«Я не могу больше жить… И не хочу. В моей жизни больше нет смысла. Пока была жива она, я жил любовью к ней и жаждой мести. Теперь, когда ее нет, я понял, что смысл моей жизни исчез. Я думал, что, отомстив, смогу жить спокойно. Но я ошибся. Теперь мне совсем плохо. Я не буду пересказывать всю историю, скажу лишь, что когда-то Эльмира и я были вместе. Потом наши пути разошлись — она предала меня, но я все же продолжал любить ее. Сильно, как никогда и никого не любил… Да и не полюблю… Прошло много лет после нашей разлуки, но боль и любовь так и не утихли. Все эти годы я только и думал о том, как отомстить этой женщине! Этой ведьме! И вот наконец такая возможность мне представилась. Я приехал сюда и устроился на работу водителем. Я знал, что она вместе с мужем приедет сюда отдыхать.

Я не хотел убивать ее, видит бог! Встретив ее после стольких лет разлуки, я понял, что все еще люблю ее. Может быть, даже больше, чем прежде. Я подошел к ней. Она сразу меня узнала. Я предложил выйти поговорить. Я думал, что у нас все может быть по-прежнему, но ошибался. Я готов был все простить ей, но она стала издеваться надо мной. Мы как раз проходили мимо озера, и… Я не знаю, что со мной случилось. Кровь ударила мне в голову, и мне захотелось придушить ее. Всплыла старая обида…

Если бы она согласилась быть со мной, если бы она не начала меня унижать, я бы простил ей все. Простил бы все, из-за чего так страдал все эти годы. Но она была слишком высокомерна. И я не сдержался. Я потащил ее к воде. Она стала сопротивляться. Затащив ее в воду, я сказал, что сейчас убью ее. Но она лишь хохотала, не верила, что я способен на смелый поступок. Тогда, давно, я не был способен и жестоко поплатился за это. Но теперь я не мог не отомстить ей. Я затащил ее в озеро и держал под водой до тех пор, пока она не захлебнулась…

Это все. Больше мне нечего сказать, нечем оправдаться. Я понял, что эта девушка, Татьяна Александровна, догадалась, что я убийца. А потом еще и муж Эльмиры застрелился… Я понял, что смысл моей жизни потерян. Мне больше незачем жить… Раньше я жил местью и надеждой на то, что смогу вернуть ее. Но теперь этого нет, и я не вижу смысла продолжать свою жизнь, тем более — за решеткой.

Я ни в чем не раскаиваюсь и ни о чем не жалею… Я знаю, что скоро увижу ее там…»

На этих словах записка обрывалась. Я перечитала ее еще раз. Вот оно — чистосердечное признание, которое является прямым доказательством вины Михаила. Теперь у меня есть что предоставить милиции. Только… необходимо ли это? В общем, я пока не знала, как поступлю с письмом Михаила. И на всякий случай спрятала его среди своих вещей.

А потом задумалась. Михаил признался в убийстве Эльмиры. Но он почему-то считал, что ее муж покончил с собой. Это означало, что Ивана Анатольевича убил кто-то другой, не Михаил… А в том, что его убили, я нисколько не сомневалась. Значит, здесь, в гостинице, находится еще один убийца. И мне почему-то не верилось, что он тоже вскоре напишет чистосердечное признание в содеянном.

От этих мыслей меня оторвал уже знакомый рокочущий звук. Прибыл вертолет. Я вышла из номера, заперла дверь и спустилась вниз, чтобы узнать о самочувствии Михаила. Кроме того, вместе с врачами наверняка прибыла и милиция. И сейчас мне предстоит ответить на ряд вопросов, связанных с Михаилом и его попыткой самоубийства. А я пока так до конца и не решила, говорить ли им про записку. Ладно, решу по обстоятельствам.

Спустившись вниз, я увидела, как Николай и Олег, наши охранники, выносят Михаила на носилках. Рядом с ними шел врач. А невдалеке я заметила Армена Арменовича с человеком в штатском. Это, очевидно, следователь. Они разговаривали о чем-то, а увидев меня, Армен Арменович указал рукой и что-то сказал собеседнику. Потом управляющий поманил меня, и я подошла, заранее морально готовясь к разговору с милицией.

Армен Арменович представил нас:

— Это Андрей Сергеевич Савельев, дежурный следователь. А это — Татьяна Александровна Иванова, одна из наших отдыхающих. Она и обнаружила Михаила.

Савельев кивнул мне и проговорил усталым голосом:

— Пойдемте, Татьяна Александровна, побеседуем где-нибудь в спокойной обстановке.

Армен Арменович предложил в качестве такового свой кабинет.

Когда мы проходили мимо вертолета, в который уже погрузили Михаила, я увидела врача, стоявшего рядом и собиравшегося тоже садиться в вертолет. Я остановилась и спросила:

— Скажите, доктор, как он?

— Пока без сознания. Но думаю, надежда есть. Хорошо, что так быстро вызвали нас.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я врача и, облегченно вздохнув, отправилась следом за Савельевым в гостиницу.

Закончив все формальности, следователь приступил непосредственно к допросу.

— Расскажите как можно подробнее, как вы обнаружили Романенко.

Я пересказала, как пошла к озеру и нашла там Михаила.

— Скажите, а почему вы решили, что он должен быть там?

Я заколебалась. Ответить на вопрос? Тогда придется рассказать следователю все. Заодно и про убийство Эльмиры, и про предсмертное письмо Михаила. А я ведь не собиралась этого делать. Но Савельев мне понравился. Не такой бесцеремонный и наглый, как его предшественник. Как там его фамилия? Парамонов или Пантелеев? А, неважно.

В общем, я решилась. В конце концов, мне терять нечего. За поиск убийцы Эльмиры мне уже заплачено, и долг я свой выполнила, убийцу нашла. Правда, отчитаться за проделанную работу уже не перед кем… И как бы там ни было, виновный должен быть наказан. Михаил совершил преступление и, если выживет, должен быть наказан. На том и покончим с сомнениями.

Я встала и произнесла:

— Андрей Сергеевич, давайте пройдем в мою комнату. Я покажу вам кое-что.

Савельев с любопытством посмотрел на меня, но молча поднялся из-за стола и пошел следом за мной.

Я отдала ему письмо Михаила и рассказала всю историю с самого начала, со смерти Эльмиры. Правда, кое-что все же оставила для себя: не сказала следователю, что самоубийство Михайлова, на мой взгляд, сильно смахивает на убийство. Успокоила себя тем, что сообщать милиции о своих догадках и подозрениях вовсе не обязана. А если у нее, у милиции, на этот счет своя версия, то и тем более.

Савельев поблагодарил меня — вот уж не ожидала! — забрал письмо и отправился разыскивать Армена Арменовича.

Вертолет с раненым Михаилом уже улетел в город, а я с чувством выполненного долга пошла прогуляться. Но только не к озеру! Уж слишком трагическое там место, хоть и красивое. Я решила пойти в сторону леса. Там был огражденный забором обрыв, по крутому склону которого густо росли самые разнообразные деревья и кустарники.

Я шла и думала о том, кто же мог убить Ивана Анатольевича. А в том, что это не самоубийство, я была абсолютно убеждена. Выходит, убийца Михайлова все еще находится среди нас.

«И что ты собираешься делать, Татьяна Александровна? — спросил меня мой внутренний голос. — Бросишь все на произвол судьбы? А вдруг он убьет еще кого-нибудь? Ты ведь себе этого не простишь!»

«А вдруг он убьет меня, если я начну или, вернее, продолжу копаться в этом деле? — вопросом на вопрос ответила я, отнекиваясь скорее из вредности, потому что чувствовала, что внутренний голос прав. — Я себе этого тоже не прощу! И тебе тоже!»

Внутренний голос сразу как-то сник и замолчал. Но уже через минуту пробудился и с новой силой пристал:

«А как же чувство профессионального долга? Ты ведь можешь — и должна! — найти убийцу! Или ты стала настолько меркантильна, что и пальцем не пошевельнешь, если тебе за это не заплатят? А?»

«Заткнись!» — зло огрызнулась я.

Но все же внутренний диалог задел меня за живое. Ведь действительно: убийца пока не пойман и находится здесь, а значит, все мы подвергаемся серьезной опасности. Вдруг ему взбредет в голову еще кого-нибудь грохнуть? К примеру, меня. Но я тут же отогнала от себя эту мысль. Убийство Михайлова совершил явно не маньяк. А значит, с чего вдруг ему убивать еще кого-то?

Но почему он убил Михайлова? Ведь была же причина… А что, если гибель Эльмиры убийца просто удачно использовал как прикрытие?

Ого, это совсем иной поворот дела! Вот как полезно размышлять! Ну-ка, Татьяна свет Александровна, давай-ка покрутим новую, только что пришедшую в голову версию. Действительно, если посмотреть с другой стороны, забыв на минуту гибель Эльмиры, то что получается? Михайлов довольно серьезный бизнесмен. Он богат. Уж не знаю, чем он там занимался, но бизнес у него явно серьезный. Стоит только вспомнить его одежду, часы, украшения покойной супруги и прочее. Одним словом, все говорит о полном материальном благополучии Ивана Анатольевича. А раз так, значит, всегда найдутся завистники и желающие позариться на чужое.

Так что, следуя этой логике, получается, что Михайлова убили на почве бизнеса. И тогда здесь должен был действовать профессиональный киллер, потому что никого из знакомых Михайлова в пансионате не было. Значит, кем-то был нанят его убийца, который до сих пор благополучно маскируется под одного из отдыхающих. Или же под работника гостиницы.

От последней мысли меня даже передернуло. Неужели среди персонала еще один убийца? Да что же это за отдых такой получился! Кругом убийцы и трупы! В жизни больше никуда не поеду! И отдыхать не буду. Только захотела расслабиться, а тут нате вам! Не-ет, лучше уж дома оставаться и с изнанкой жизни только по работе встречаться.

«Видать, планида у тебя такая, Татьяна Александровна, — сказала я сама себе и вздохнула. — Покой нам только снится…»

Вот ведь как вышло. Не хотела заниматься расследованием, а незаметно для себя все равно начала продумывать всевозможные варианты. И допродумывалась до… наемного убийцы.

Я медленно брела по краю обрыва и по инерции мысленно перебирала всех проживающих в гостинице, не исключая и женщин. Кто-то из них должен был быть убийцей… И был им…

«Косточки» мои!» — вдруг вспомнила я.

Только сейчас до меня дошло, что именно они, мои мистические помощники, толкнули расследование к тому, что убийцу Эльмиры нужно искать в ее прошлом. Но с убийством ее мужа дело обстоит гораздо хуже и сложнее. Все равно — немедленно к ним! Уверена, что «кости» снова не подведут меня. Надо только суметь правильно понять то, что они мне скажут.

Не раздумывая более ни секунды, я отправилась в гостиницу и поднялась к себе в номер. Отыскав бархатный мешочек с волшебными двенадцатигранниками, я сконцентрировала свои мысли на убийстве Михайлова, точнее, на убийце Ивана Анатольевича, и бросила «кости» прямо на пол.

Выпала комбинация: 24+33+10. Она означала: «Среди ваших знакомых есть злой человек, к тому же прямой ваш недоброжелатель. Его следует остерегаться».

«Вот те раз! — подумала я. И сама же себе сразу ответила: — Вот те два!»

Значит, убийца Михайлова действительно здесь, и он знает или догадывается, что я не поверила в сфабрикованное им самоубийство Ивана Анатольевича. Ну, теперь это уже дело чести частного детектива Татьяны Ивановой — найти убийцу и разоблачить его. Раз он угрожает моей бесценной жизни, то тут и раздумывать нечего — надо его искать.

И тут я вспомнила про Ольгу, которая делала уже пару попыток что-то сказать мне, но так и не решилась. Возможно, она знает что-то про убийцу. Возможно, даже знает, кто он, но в силу известных причин не может рассказать о нем. Ольга боится, и это вполне понятно. Кому охота умирать в расцвете сил?

Теперь, когда я вышла на «тропу войны», то есть решила вплотную заняться поиском убийцы, все должно пойти по-другому. Если я найду к Ольге нужный подход, может быть, сегодня мне посчастливится и она скажет мне нечто, что наверняка поможет в расследовании.

Я спустилась вниз, в ресторан. Время завтрака уже давно не только наступило, но и благополучно миновало. Но отдыхающие только сейчас вспомнили про завтрак, забыв о распорядке отдыха со всей этой суетой из-за Михаила. Но теперь пора все же подкрепиться.