12 часов 02 минуты
…Ворота. Чугунные; красивые, резные. Где-то должна быть кнопочка. Ага, нашла. Створки бесшумно отворились, впуская меня, и столь же бесшумно закрылись за моей спиной.
Что-то здесь не так. Получается, входи кто только пожелает…
Ой, мама! Прямо на меня по дорожке от дома несется огромный дог; если в горло не вцепится, то уж свалит — как пить дать. Спокойно, не психовать! Медленно опустились на одно колено… Вычитала где-то, что в подобной ситуации важно быть одного роста с собакой; зачем — некогда вспоминать. Так… Теперь смотреть прямо в глаза этому зверю… Замереть!
Я тебя не боюсь, слышишь, бестия?
— Хороший пес, хороший…
А у самой все поджилки трясутся. Кто знает, чему обучали сию страхолюдину.
— Умная собака… Ну, куда мчишься; ты же меня задавишь… Славный песик…
Кажется, подобной наглости дог не ожидал. Не добежав до меня метров пять, сел.
— Вот и замечательно, вот и молодец, мальчик (а может, девочка?). Так и сиди.
Молчит. Наверное, из солидарности с воротами.
Я пошевелилась. Ни звука.
— Что же нам теперь делать? Мне нужна твоя хозяйка, понимаешь, ты, глупое животное, хо-зяй-ка!
Кажется, он обиделся: угрожающе зарычал. Правда, с места не двинулся. И на том спасибо.
— Хорошо, хорошо, извини. Ты умное животное. Конечно же, умное. Ну, дай мне встать.
Люди, есть здесь кто-нибудь?! Я что, так и буду стоять на коленях перед этой тварью?
— Послушай, зверь, ты ведешь себя не по-джентльменски.
Безусловно… особенно если эта «животинка» — «леди».
— Иди на место. Ты понимаешь команды? На место!
— Риф, ко мне! — услышала я голос Ксении и вздохнула с облегчением — Риф!
Огромный пес встал и послушно направился в сторону веранды — с достоинством, неторопливо.
Я получила возможность подняться с колена. Фу, даже ноги сковало от напряжения! Подняла сумку; прихрамывая, доплелась до веранды.
Королевская любимица стоит на верхней ступеньке. Рядом с ней величественно восседает гордый страж — черное страшилище.
— Мое почтение, — Ксения поклонилась (вот стервоза!). — Чем обязаны? Откуда такая честь на нашу голову?
— Из города. Может быть, вы все-таки впустите меня в дом?
— Прошу вас, — девица широким жестом указала на дверь. — В вашем распоряжении — лучшие комнаты.
— Благодарю. Не будете ли вы так любезны проводить меня до ближайшего кресла?
Учтивость великодушной особы «простерлась» чуть дальше моей просьбы: меня напоили кофе. И даже любезно предложили сигаретку.
— Итак, что вам угодно? — насмешливо спросила Ксения, убирая поднос с пустыми чашками. — Ведь вы проделали такой долгий путь, наверное, не для того — или не только для того, — чтобы пообщаться с Рифом.
Услышав кличку, дог немедленно появился на пороге. И так же быстро был отправлен хозяйкой «на место».
— Ну-с, — Королева уютно устроилась в соседнем кресле. — Я вас слушаю.
Похоже, я тем временем пришла в себя. Ко мне вернулись прежняя злость и прежний задор.
— Нет, дорогая моя, это я вас слушаю. Какого черта — простите за выражение — вы морочите мне голову? Пользуетесь тем, что у меня нет оснований предъявить вам обвинение в убийстве? Ошибаетесь, девушка, основания есть.
Блеф. А, была — не была! Играть так играть!
— Отпираться бессмысленно!
Надо же, как заговорила. Какие слова, оказывается, знаю!
— Тринадцатого вечером вас видели выходящей… точнее, выбегающей из квартиры Баргомистровых. Заметьте: видели как раз в то время, когда произошло убийство. Через несколько минут после вашего ухода вернулась домой Маргарита Вадимовна (ну ты и врать, Татьяна) — и обнаружила труп мужа в луже крови.
Ой, какие страсти!
Ксения побледнела. Не молчи сейчас, Танечка, только не молчи!
— Может быть, мне рассказать вам, что произошло в тот злополучный вечер? Виктор был вашим любовником — так ведь? И что же мы, дорогая моя девочка, изображаем собаку на сене: если не мне, то и никому? Тринадцатого числа между вами и мужем вашей сестры произошла крупная ссора — соседи слышали шум и даже различали отдельные выкрики.
Болтай больше! Ничего они не различали. Но это в данный момент не имеет никакого значения.
— В общем, в пылу ссоры вы, вероятно, в состоянии аффекта, схватили первый попавшийся под руку тяжелый предмет — им оказался старинный подсвечник — и ударили своего любовника сзади по голове. Ну, сударыня, что же вы молчите?
На Королеву страшно смотреть. Бледная как смерть, она что есть силы вцепилась в подлокотники кресла. Застывший, неживой какой-то, взгляд. Губы дрожат. Слезы… Кажется, сейчас начнется истерика. Переборщила, Татьяна!
Нет, кажется, обошлось. Слава богу!
По-моему, девушка уже готова к исповеди.
Ну и циник же ты!
— Ксения, думаю, будет лучше, если вы сами расскажете все… Для вашей же пользы… Понимаете?.. — бессвязно заговорила я.
Она кивнула.
