Глава 10
После завтрака мы разбежались по делам. Я довезла Максима до редакции, а потом поехала к дому Николая. Успела как раз вовремя, потому что он в тот самый момент, когда я хотела развернуться и остановиться, уже выезжал на своей машине. Я, не останавливаясь, двинулась за ним.
В машине он сидел один. Я немного покаталась за ним, но он остановился сначала у магазина, потом у базара, в общем — занимался покупками. Тогда я решила, что настало время поехать к Никанорову. И отправилась сразу к нему на работу.
Машина стояла у здания, значит, он на месте. Лезть сейчас в машину было опасно. Лучше было дождаться, пока он выйдет, и как бы случайно столкнуться с ним. Потом попросить, чтобы он подвез меня по «важному делу», и в процессе этого поставить «жучок».
Но мне показалось, что последний вариант еще хуже — главному банщику Воленска могло показаться, что я слишком часто появляюсь на его горизонте. А если машина все-таки с сигнализацией? Что тогда?
О, а как же я забыла про испытанный способ!
Я вышла, подошла со своими ключами к машине Никанорова, и сигнализация сработала. Она запищала так громко, что я даже отскочила немного. Но люди на наших улицах давно привыкли к тому, что машины воют без всякого повода. Поэтому никто не обратил на меня внимания. Никто в машину не вламывался, значит, ничего не случилось.
Я села в свою машину. Через минуту из дверей здания выскочил мужчина и заставил сигнализацию замолчать. Интересно, кто это? Шофер Никанорова? И правда, как-то я не подумала, что у него может быть свой шофер! Хотя… Но почему же тогда машина утром не стояла у подъезда самого Петра Васильевича? Нет, наверное, он просто попросил кого-то из сотрудников сходить проверить, все ли с автомобилем в порядке.
Мужчина с видом знатока обошел несколько раз вокруг машины, постучал ногой по колесам, потом снова включил сигнализацию и скрылся за дверью.
А я у себя в машине включила прослушивающее устройство — теперь ведь я могла знать, о чем идет разговор в кабинете у Никанорова. В общем, мужик пришел к нему и отчитался. Сказал, что все нормально, ложная тревога. Это не вызвало со стороны босса никакой реакции. Видно, такое частенько случалось.
Дальше было тихо — Петр Васильевич находился теперь в кабинете один. Поэтому очень скоро мне стало скучно, и я снова вышла на диверсию. Все повторилось заново.
Снова вышел мужчина. Снова все проверил, постучал по колесам (лучше по голове надо было себе постучать!) и ушел. Я послушала разговор. На этот раз Никаноров забеспокоился или, скорее, даже разозлился.
Я повторила маневр еще несколько раз. В последний раз, когда мужчина уже не стал включать сигнализацию, а просто ушел, я быстро выскочила, медленно и уверенно подошла к никаноровскому автомобилю, спокойно открыла дверцу и одним ловким движением прилепила «жучок» к панели. Потом закрыла дверь и вернулась в свою машину. И успела послушать разговор в кабинете: Петр Васильевич послал сотрудника караулить машину лично, никуда из нее не отлучаясь. И все. Но мне теперь было все равно — свое дело я сделала.
Я закурила и стала размышлять. Если надеяться на то, что Николай еще встретится с Никаноровым и, может быть, заговорит с ним на тему, меня интересующую, то этого можно ждать целый год без уверенности, что когда-нибудь такая встреча произойдет. Значит, беседу нужно спровоцировать. Так будет и быстрее, и надежнее.
На этом я и остановилась. И решила найти Николая и серьезно поговорить с ним.
Для начала я позвонила ему домой по телефону, который мне сообщил Гарик. Но трубку никто не взял. И где теперь искать его? Он может сейчас продолжать мотаться по магазинам, а может где-нибудь сидеть. В любом случае я не знаю мест, где он обычно бывает. Значит, лучше ехать к дому и поджидать его там. По дороге я заскочила на квартиру Макса и немного преобразила свой облик.
С давних пор в моем арсенале имеется замечательный черный парик, изображающий стрижку каре. Я очень его люблю, потому что он мне идет. В нем и мои глаза, и весь мой облик становятся намного выразительнее, особенно если сделать соответствующий макияж.
Так вот сейчас я надела этот парик, накрасилась под него и облачилась в короткую черную куртку и черные обтягивающие штаны. Сапоги на высоких каблуках завершили мое превращение. Думаю, если бы теперь меня увидел даже Максим, то и тот не узнал бы. Я еще и родинку над губой нарисовала. В общем, подготовилась на славу.
А потом поехала к дому Николая. Остановилась в гуще других машин, чтобы не привлекать внимания, и решила терпеливо дожидаться, когда приедет «мой герой».
К счастью, ждать долго не пришлось. Он подъехал и стал выгружать из машины какие-то коробки и пакеты. Вот в этот момент я и подошла, предварительно поставив на «запись» прослушивающее устройство.
— Здравствуйте, — сказала я, — мне надо с вами поговорить.
— Не могу отказать такой красивой девушке, — ответил он, с любопытством в меня всматриваясь. Может, подумал, что мы с ним знакомы, но просто он меня не помнит?
— Давайте у вас в машине. Там и теплее, и никто не услышит, — предложила я.
— Конечно, — Николай распахнул передо мной дверцу своего автомобиля и пригласил сесть. Сам обошел с другой стороны и тоже сел в салон. — Слушаю вас. Вы такая красивая, таким серьезным тоном со мной разговариваете, что мне прямо не по себе.
— А когда услышите, о чем пойдет речь, вам совсем плохо станет, — хитро и обещающе улыбнулась я.
— Мы знакомы? У меня такое ощущение, что я вас где-то видел, — прищурив один глаз, спросил он.
— Конечно. Помните свадьбу в Тарасове? Там еще убийство произошло…
Николай непроизвольно изменился в лице, но сделал вид, что старается вспомнить.
— Нет, мне кажется, вы ошиблись. Я не был в Тарасове на свадьбе.
— Ну как же? Я вас там видела и очень хорошо запомнила. Я была подружкой невесты. А убили типа, который ее шантажировал. Павла Терехова. Неужели вы забыли?
— Вы меня видели? Да говорю вам, нет. Такого быть не может.
— Очень даже может. Кроме того, у меня есть все основания полагать, что убили шантажиста именно вы.
— Я? Вы меня рассмешили, — произнес Николай, но почему-то не засмеялся. — Я не мог никого убить, потому что меня там не было.
— А если подумать?
— Нет.
— Тогда зайдем с другой стороны, — вздохнула я. — У меня в этом городе есть знакомая. И представляете, она жена того самого Терехова.
Николай достал из бардачка сигареты и закурил. Руки его дрожали.
— Так вот, — продолжала я, — Виктория мне сказала, что просила именно вас убить ее мужа, но потом отказалась от заказа. Но вы его все равно выполнили.
— Девушка, я не выполнял никакого заказа. Как, вы говорите, зовут вашу знакомую — Виктория? Знать ничего не знаю, и ничего такого я не делал. И вообще мне непонятно, почему вы так со мной разговариваете. Я что, должен перед вами отчитываться? Вы из милиции? Тогда покажите свое удостоверение.
— К милиции я не имею никакого отношения, — резко заявила я. — Зато я подруга Юли, невесты, которую посадили за убийство, которого она совершить не могла.
— А почему вы так думаете? — Тень облегчения мелькнула на его лице, и голос стал увереннее.
— Я ее знаю.
— Вместе работали? — со смешком спросил он и погладил мои волосы.
Я решила немного его поставить на место во всех отношениях. Еще не хватало, чтобы он стянул с меня мой парик.
В машине развернуться было негде, но я, не делая большого замаха, совершенно неожиданно для Николая ударила его по носу. Из него сразу же фонтаном брызнула кровь.
Он сделал большие круглые глаза и полез в карман, но у меня сработала реакция, и я еще заломила ему руку.
— А вот в карман лезть не советую, — прямо-таки ласково сказала я.
— Мне платок надо, только и всего.
Я ощупала Николая, чтобы проверить, нет ли при нем оружия, и только тогда отпустила руку. Николай достал платок и приложил его к носу.
— Ты че, девка, совсем одурела? С чего это ты меня лупишь?
— Чтобы гадости всякие про меня не говорил. — Я поправила волосы, глядя в маленькое зеркало и совершенно не обращая внимания на Николая.
— Дура, — коротко констатировал он.
— Сам такой. Ну, что еще скажешь?
— Да ничего не скажу! Меня на свадьбе в Тарасове не было, и никого я не убивал.
По лицу Николая было видно, что он приготовился к долгому спору и будет отстаивать свою версию до конца. Но я не стала с ним больше препираться.
— Нет так нет. Я все еще раз проверю, и если ты меня обманул, то тебе не поздоровится. Учти это.
В течение всего разговора я старалась говорить о действительно произошедших событиях с таким выражением лица, будто не совсем в своей правоте уверена. А то ведь он настоящий киллер. Если поймет, что я на самом деле все знаю и могу доказать, то места мокрого от меня не оставит. А серьезная драка с ним пока не входила в мои планы. Мне только надо было, чтобы он испугался и побежал докладывать о моем неожиданном появлении на горизонте Никанорову.
Я вышла из машины и вихляющей походкой направилась в сторону остановки. А через некоторое время, увидев покидающий двор автомобиль Николая, вернулась, села в свою «девятку» и быстро поехала опять к Никанорову.
Сидя возле здания, где работал Петр Васильевич, и подслушивая тишину в его кабинете, я совсем было заскучала. Правда, меня немного смешил тот мужик, который продолжал сидеть в машине Никанорова. Он, видно, совсем измаялся, постоянно крутился там, внутри, и тогда автомобиль начинал прямо-таки трястись. Периодически он то выходил на улицу, то вновь залезал в салон. Очередной раз выйдя из машины, он потерянно постоял рядом с ней, потом махнул рукой и потрусил к газетному киоску, стоявшему невдалеке.
И тут я услышала, как в кабинете Никанорова зазвонил телефон.
— Да, — сказал Петр Васильевич.
— День добрый. Это Николай говорит. Мне надо с вами встретиться.
— Зачем? Что-нибудь случилось?
— Думаю, да.
— Подъезжай ко мне. Снизу позвони, я выйду.
— Хорошо. — Голос Николая был смиренным и учтивым.
Я потерла руки. Фотоаппарат Максима был у меня с собой. Если удастся, сфотографирую этих типов вместе, за разговором.
В животе моем заурчало. Кушать захотел родненький мой организм. Совсем я его голодом заморила. Я подумала, что Николай не сможет приехать сюда очень быстро, и решила выйти из машины — пройтись-размяться, а заодно купить себе хотя бы пирожок и воды. Не догадалась ничего из дома захватить и теперь страдаю. Эх, с каким удовольствием я бы сейчас кофейку горяченького попила…
Я хлопнула дверцей и прошла немного вперед. На углу стоял лоток, где продавались гамбургеры. Я взяла один и бутылку минеральной воды. Купив еще в киоске сигарет, я вернулась. Машины Николая видно все еще не было.
Я успела уже и покушать, и покурить, а он все не появлялся. Наконец, когда я было решила снова выйти и пройтись, показался его автомобиль. Он остановился почти около меня, и в первый момент я даже немного пригнулась.
— Да, — снова послышался в наушниках голос Петра Васильевича.
— Я внизу, — доложил Николай.
— Сейчас выйду. Давай у меня в машине, — сказал Никаноров.
Николай вылез из своего автомобиля и подошел к машине Никанорова. Мужику, который сидел внутри, это, видимо, показалось подозрительным, он снова вышел на воздух и с довольно агрессивным видом направился к Николаю. Но тут показался Петр Васильевич и уладил несостоявшийся конфликт. Всю компанию я сфотографировала. Причем Николая с Петром Васильевичем, мило беседующих, отдельно. Мне очень повезло.
А когда они уселись в машину, я переключилась на прослушивание.
— Меня нашла одна девица… — начал объяснять цель визита Николай.
Но Петр Васильевич перебил его:
— Мне неинтересно слушать про твоих девиц.
— Но это важно! Она заявила, что я убил Терехова.
— А что? Это не так? — язвительно заметил Никаноров.
— Я совершенно о другом.
— Да я понимаю. — Бизнесмен от банного дела помолчал с минуту, затем задал неуверенный вопрос: — А может, она блефует?
— Возможно. Но говорила все как есть. Только вид у нее не деловой, а какой-то легкомысленный. Сказала, что она подруга Заглядовой и не позволит никому ее обидеть.
— Как она выглядит? — спросил Петр Васильевич.
— Брюнетка, очень стройная и аппетитная. — Николай разве что не облизнулся.
— А может, она из ментов?
— Спрашивал. Она такую физиономию сделала, что сразу видно, какие чувства она к ним испытывает. Точно не оттуда.
— А что ты хочешь услышать от меня? — спросил Никаноров.
— Как что? А если меня поймают? — повысил голос Коля. — Я один сидеть не собираюсь.
— А вот это ты зря говоришь. Напрасно. Ты, друг мой, если тебя поймают, должен валить все либо на жену этого самого Терехова — у тебя, кстати, и свидетельница есть, Наташка твоя, — либо на Заглядову. Как хочешь, но чтобы про меня и думать забыл. Ты меня понял?
— Понял, конечно. Но вы понимаете, насколько это может быть опасным? Это уже не заказ. А последствия. А мы так не договаривались.
— Вон ты куда клонишь… Понял я тебя. Денег хочешь? — крякнул Никаноров. — Нехорошо. Ты знал, на что шел. И меня это касаться не должно. И неужели ты не понимаешь, что бывает с теми, кто меня шантажирует? Терехова уже забыл? Ты сейчас тем же самым занимаешься.
Петр Васильевич замолчал. Некоторое время в наушниках стояла полная, я бы даже сказала — гнетущая тишина.
— Ладно. Не дрожи. Дам я тебе еще денег, но только чтобы проблем у тебя больше не было. Не хочешь сидеть, так убери эту всезнайку, если она для тебя опасна. Сам придумаешь как, не маленький, — дал дельный совет Никаноров.
— Понял.
— Деньги получишь завтра. Но не рассчитывай на большую сумму. В разумных пределах. Иди.
Николай вышел, и я его еще раз щелкнула фотоаппаратом.
Замечательный разговор получился. Он есть у меня на пленке. Значит, остается совсем малость. Жаль, что они не договорились конкретно, когда встретятся завтра. Без этого непорядок. Как же заставить их забить «стрелу»?
В принципе нет проблем: чуть позже позвоню Петру Васильевичу и поговорю теперь с ним об этом деле. Тогда он захочет снова пообщаться с Николаем и, естественно, назначит время.
На обед я со спокойной совестью поехала домой, то есть к Горохову на квартиру. Там я снова приняла свой обычный вид, с удовольствием поела и немного повалялась на диване. Позвонила Максу и сообщила ему, что, по всей вероятности, завтра уеду домой. Он сообщил, что будет по мне скучать, и продолжил: раз такое дело, то нужно сегодня устроить прощальный ужин. Я отказалась — плохая это примета, прощаться заранее. Вдруг у меня что-либо не заладится? Тогда Горошек взял с меня обещание: если не сегодня, то завтра обязательно провести вечер с ним одним. На том и порешили.
Я снова поехала к офису Никанорова. Остановилась перед зданием и позвонила ему с сотового.
— Здравствуйте, Петр Васильевич, — пропела я сладким голосом.
— Здравствуйте. С кем я разговариваю? — официальным тоном осведомился великий банщик.
— Вы меня не знаете, а я о вас знаю очень многое. Я тут с Николаем беседовала, так вот он признался, что выполнял одно весьма щекотливое ваше задание.
После небольшой паузы Никаноров ответил:
— Я думаю, это не телефонный разговор. Давайте с вами встретимся и спокойно все обсудим.
— Я бы с удовольствием, но не могу. Знаете, мне надо бы в милицию позвонить, поговорить там кое с кем… — многозначительно сообщила я.
— Ну зачем вам милиция? — мгновенно отреагировал специалист банного дела. — Разве вам это выгодно? Я думаю, что мы сможем сами обо всем договориться. Поверьте мне, вы не останетесь в проигрыше.
— Хорошо, я с вами поговорю, но только завтра. Сегодня у меня не то настроение. Завтра в обед я вам позвоню, а пока пройдусь по магазинам. У меня скоро день рождения, и надо присмотреть для себя подарок.
— Присматривайте. На цены можете не обращать внимания. Вы сможете купить себе любой, я вам обещаю, — уверил меня Никаноров.
Я отключилась и услышала в наушнике, как он грязно выругался. Сукой меня обозвал. Вот наглец! Впрочем, и его можно понять. От последней мысли я злорадно хихикнула.
Как я и думала, Петр Васильевич тут же стал звонить Николаю. И хоть не имела возможности слышать весь разговор, мне было достаточно слов одного Никанорова:
— Это я, — сказал он гневно. — Встречаемся сегодня в девять часов в парке у памятника Дзержинскому.
Что-то сказал ему в ответ Николай, и банщик его успокоил:
— Найду, это моя забота. Можешь не волноваться. Мне только не понравилось, что ты успел уже проболтаться… Что? Поэтому ты хочешь больше? Умерь аппетиты… А где гарантия, что она не расскажет про меня?.. Позаботишься?.. Вдвое?.. Нет… Что?.. Ладно. В девять. Сегодня.
Разговор закончился.
Порядок! Теперь надо быстро звонить Папазяну. Если он с группой в ближайшие полчаса выедет из Тарасова, то вполне успеет на встречу. Я быстро набрала номер.
— Гарик? Привет. Это Таня Иванова. Срочно приезжай сюда. Будем брать преступников.
— Ты их нашла? — без всякого удивления спросил Папазян. — Чего так долго возилась?
— Меньше слов. У них встреча в девять часов. Возьми своих ребят, если надо.
— Ладно, где встретимся?
— Давай у вокзала. Постарайтесь к восьми приехать. Буду там в это время. Но учти: в половине девятого меня там уже не будет. А встреча в парке у памятника Дзержинскому. Это тот, который на улице Ленина. Спросите у любого, вам покажут.
— Лады. Все потом объяснишь.
Теперь можно и подумать. Никаноров сказал киллеру, что знает про то, что тот его выдал, но все же согласен заплатить деньги за молчание последнего. Правда, с учетом того, что Николай уберет еще и меня, чтобы лишнего не болтала. Вот гад! А сам мне деньги обещал… Ага, как же. Денег он мне даст… Догонит и добавит… Не такая я глупышка — верить в эти сказки. Хотя показала я себя именно такой. Как ловко я про день рождения наврала. А он-то, гляди ты, какой догадливый — сразу намек понял.
Ладно, что будет, то будет. Надо приехать на встречу и задержать их при передаче денег. А дальше разберемся.
* * *
До восьми у меня было еще время — целых три с половиной часа. И я решила поехать на место встречи, чтобы хорошенько там все осмотреть.
Несмотря на хорошую погоду, народу в этом парке было не очень много. Он вообще был каким-то заброшенным — все заросло, и руки садовника явно не чувствовалось. Так что место и в самом деле было очень подходящим для такого рода встреч. Кустов полно, есть где спрятаться.
Я присмотрела место для своей машины, представила, где смогут остановиться менты, а потом поехала домой.
Прежде всего я переоделась — в свои джинсы, удобные в подобных случаях. Я походила немного по квартире, чтобы как-то убить время. Но мне так не терпелось приступить к действиям, что я больше не могла сидеть дома. Но тут принесло Горохова — мы встретились в дверях.
— Ты спешишь? — спросил он.
— В некотором роде. А что?
— Да так. Смотрю, ты какая-то… на взводе.
— Приеду, потом все расскажу. Ах да… Мои планы поменялись, поэтому ужин можно планировать на сегодня, — в последний момент вспомнила я. — Так что беги по магазинам и покупай всякие вкусности и сладости для торжественного банкета.
— Идет. Во сколько придешь? — спросил обрадованный Максим.
— Часов в десять, если все пройдет гладко. Или в одиннадцать, в крайнем случае. Или позже.
— Понятно. Ну, пока. Удачи тебе.
— Она мне не помешает, — поблагодарила я.
Я приехала на вокзал и стала ждать, когда подъедет машина Папазяна. Досидела до восьми, но его все не было. На всякий случай я позвонила в местное отделение милиции, чтобы предупредить о засаде. Там уже были в курсе, сказали, что Папазян им звонил и они будут на месте к положенному времени. Я посоветовала им не показываться на глаза по возможности. Кажется, на меня обиделись. Ну и пусть.
Стрелки часов приблизились к двадцати минутам девятого. Нет, торчать здесь дольше я больше не могла, хоть и обещала Папазяну, что буду ожидать до половины девятого. Доедет сам. Место знает. Даже если немного опоздает, не беда — помощь от местной милиции у меня будет. Впрочем, я и сама вполне справлюсь. Наручники у меня имеются. Как раз две пары. Драться я умею. И «макаров» мой при мне.
На месте я была ровно в двадцать тридцать. Поставила машину в кустах, но так, чтобы можно было видеть сам памятник. Странно, его еще не снесли. У нас теперь ведь всех таких сносят. Видно, оставили для прикола.
Было спокойно. На одной лавочке неподалеку сидела толпа подростков и, кажется, выпивала. Слишком громкие у ребятишек были голоса. Больше никого не наблюдалось. Уже стемнело, но неподалеку горел фонарь, так что место встречи просматривалось прекрасно. Я приготовила фотоаппарат.
Совсем скоро я услышала в наушниках голос Никанорова. Значит, машина его приближается, если прослушивающее устройство уже ловит «жучок». Но машину Николая я увидела первой. Она остановилась у обочины. Николай вышел и стал прохаживаться у памятника. Потом подъехала машина Петра Васильевича. Вместе с ее шумом я уловила звуки еще одного автомобиля, но его видно не было. Я решила, что это Папазян приехал. Или, по крайней мере, местные ребята.
Николай стоял и держал руки в карманах куртки. Никаноров не выходил. Видимо, ждал, чтобы киллер сам сел к нему в машину. Но тот не торопился этого делать. Наверное, побаивался. Вот так всегда. Дружба дружбой, а как дело касается чего-то важного, то тут доверия никакого нет. Николай тоже опасался Петра Васильевича. Это было заметно.
— Ты знаешь, что делать? — услышала я в наушнике голос Никанорова. — Пойди к нему и скажи, чтобы сюда шел. Мне поговорить надо. Но потом дождись, когда он из машины выйдет. Портить ее не хочется.
Так вот, значит, какой у них намечается разговор… Все ясно.
Из машины Никанорова вышел мужчина и подошел к Николаю. Что-то сказал ему. Но тот отрицательно помотал головой. Кажется, отказался идти в машину. Мужчина вернулся к автомобилю банщика, наклонился к открывшемуся стеклу.
— Он не хочет идти. Говорит, чтобы вы сами вышли. И с деньгами, — услышала я его голос.
Дверца открылась, и вышел Никаноров. Мужик остался стоять возле дверцы.
О чем говорили Николай и Петр Васильевич, я, к сожалению, слышать не могла.
Потом Никаноров полез в карман — наверное, за деньгами — и немного отстранился в сторону. Этот жест, а также быстрые движения типа у машины не понравились Николаю, и он довольно быстро на них среагировал. Мужик только успел вытащить пистолет с глушителем, но тут же упал как подкошенный. Николай выстрелил в него, а потом в Никанорова.
Что тут началось! Непонятно откуда появились менты в бронежилетах и Папазян. Я и сама не заметила, как тоже оказалась у памятника. Николаю уже заламывали руки.
Ну, вот и все.
— О, Танечка, — возопил Гарик, увидев меня. — Что же ты не предупредила, что намечается перестрелка?
— Хотела сделать тебе сюрприз. А ты что так долго не ехал? Я столько тебя ждала.
— Девочка моя, как мне приятно слышать это! Ты меня ждала! Как я рад!
— Никаноров мертв? — спросила я.
— А который из них Никаноров? — показав на два распростертых на земле тела, спросил Папазян.
Оказалось, что и Петр Васильевич, и тот мужик у машины убиты. Рука профессионала — сразу видно. Николай, повесив голову и уже не сопротивляясь, стоял около машины с широко расставленными ногами и заложенными за голову руками.
Откуда ни возьмись прибыла «Скорая», быстренько забрала два трупа, сразу после того как их обрисовали и сфотографировали.
— У меня есть записи их разговоров, из которых ясно, что Никаноров был заказчиком, а Николай — убийцей. Терехов шантажировал Никанорова. Видеокассеты тоже у меня. Есть и свидетели, которые видели Николая в тот день на свадьбе. Так что прижмете его быстро, — коротко перечислила я Гарику результаты своего расследования.
— Молодец, хорошо поработала. Когда в Тарасов? — спросил Папазян, видя, что я постоянно посматриваю на часы.
— Завтра. У меня еще одно дело здесь, — улыбнулась я.
— И сразу ко мне — Юлю тебе отдам. А потом… Ты не забыла, что обещала мне вечер?
— Как же, Гарик, конечно, помню. Обязательно. Потом договоримся.
— Ну-ну, — пожал плечами Папазян. — Давай иди. Завтра жду тебя.
* * *
В тот вечер мы с Горошком очень даже хорошо посидели. Я ему рассказала про дело. Он страшно распереживался, слушая меня, и мне стало даже неловко, что обременила его такой тяжелой информацией.
На следующий день, вернувшись в родной город, я пошла к Гарику и отдала ему все собранные материалы. А потом на всех парусах понеслась к Юльке. Каково же было мое удивление, когда я встретила там Александра. Он обнимал Юлю, а она плакала. Похоже, он простил ее, потому что глаза у нее хоть и были покрасневшими и слегка припухшими, но по-настоящему счастливыми.
Тем не менее Заглядова сразу увидела меня и бросилась мне на шею.
— Что бы я без тебя делала?.. — обливала она меня слезами.
— Юля, ты испортишь мне костюм, — попыталась я ее отстранить. — Хватит плакать. Я рада, что помогла тебе.
— А как я рада! Ты видишь — Саша пришел. Он сказал, что мы будем вместе, несмотря ни на что. И еще он сказал… — Заглядова скосила глаза на мужа, который не отводил своих глаз от нас, — еще он сказал, что мне очень повезло, что у меня есть такая подруга, как ты. Ты, Таня Иванова.
— Я не сомневаюсь, — спокойно улыбнувшись, заявила я.
Скромной я никогда себя не считала. Да и не была, наверное.
Назад: Глава 9
На главную: Предисловие
