Книга: Опасная игрушка
Назад: Глава 5 РОМАНТИЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
Дальше: Глава 7 В ГОСТЯХ У ХУДОЖНИКА

Глава 6 СИТУАЦИЯ УСЛОЖНЯЕТСЯ

Кульбицкий гнал машину назад к даче. На заднем сиденье полулежала Елена и жалко всхлипывала.
— Предала меня, стерва. Бутылкой по голове! Ну ты еще горько об этом пожалеешь, — сквозь зубы цедил Алексей. — А сейчас не рыпаться и делать все, что я скажу.
Остановив машину, он запер ее снаружи, оставив девушку внутри, и бросился на кухню. Крышка погреба отвалилась в сторону, и хозяин крикнул:
— Вылезайте, мать вашу, мудаки!
Щурясь на яркий электрический свет, показался браток Федька, которому удалось каким-то образом и кляп выплюнуть, и ноги освободить от веревки.
— А где второй мудак?
— Он связан. Я в темноте не смог развязать.
Вдвоем они вытащили тело братка Мишки на пол в кухне. Тот уже давно очухался и дико вращал глазами, окончательно перестав понимать, что происходит. Развязали и его, после чего Мишка долго не мог стоять и держать равновесие. Оставалось одно — снять наручники. Алексей предусмотрительно обшарил Татьянины карманы, и теперь у него в руках был не только ее пистолет, но и ключ от наручников.
Освобожденные братки первым делом попросили пить.
— Я бы вас, ослов, ослиной мочой напоил за все эти херовые подвиги, — ворчал Кульбицкий, откупоривая бутылку водки. У него самого от пережитого за последние два часа дрожали руки. Они жадно опустошили три почти полных стакана и захрустели огурцами.
— Теперь надо расхлебывать эту чертову кашу, которую вы заварили, — начал босс.
— А что мы? Следили, как вы и велели, за этой сукой. Видим, она Ленку стала пытать насчет пушки и чемоданчик этот нашла. Ну, решили, надо брать.
— Почему же в результате она вас взяла, а?
— Да Ленка предала, — начал Федька, — она меня в спальню заманила.
— Что-о? — Кульбицкий вскочил и ткнул пистолетом Федьке в лицо. — Ну, говори!
— Нет, босс, что вы… она это… в карты поиграть…
— А как же ты в наручниках оказался?
— Она меня… ну, в общем, усыпила, — пробормотал Федька.
— Врешь, падла! Ты с ней спал, говори! Убью!
Перепуганный браток свалился со стула на пол:
— Босс, я клянусь, бля буду… Подмешала Ленка мне в вино какую-то дрянь. Я и с копыт долой.
— Ну ладно, я еще у нее спрошу, — с угрозой в голосе, но уже более спокойно сказал Кульбицкий. — Сейчас надо думать, что делать. Я ведь эту Таньку убивать не стал — не могу. Да и не нужно это. Ее просто следует еще недельку поводить за нос, пока я не разберусь. — Он замолчал, подозрительно поглядел на притихших братков, усиленно растирающих затекшие руки и шевелящих ногами.
— Так что нам делать, босс? Она грозилась настучать на нас ментам.
— Не станет. Пока ей не до вас, а потом и вообще забудет. Короче, так: бабенка скоро очухается и к утру должна быть здесь. Вы ее аккуратненько возьмете — и вот в этот погребок. Туда сейчас спустите жратвы и питья где-то на неделю, чтоб она там не окочурилась. Кофточку тепленькую, матрасик. Ну, там, прокладки «Always» — ха-ха-ха! Только не бить и не трахать, а то потом с ней не договоришься… девка пакостная… Я еду по делам. Вы, как все сделаете, на недельку тоже исчезаете. Вдруг у нее дружки там, коллеги, искать будут, на вас выйдут. Короче, поживете, пока я вас не позову, за вокзалом у художника. Он одинокий, домишко у него троих выдержит. Денег дам, но много не пейте, а то хрен вас знает, что еще отмочите. Ну а с Ленкой я сам разберусь, — задумчиво закончил Кульбицкий и направился к машине.
* * *
Пробуждение мое было жутким. Все тело болело и ломало, хоть кричи. Особенно живот после удара этого негодяя. Я лежала на битых кирпичах, вся в какой-то пыли и грязи, и жить мне как-то особенно не хотелось. Однако в проломе крыши был виден рассвет, надо было вставать и идти исправлять последствия своей глупости.
«Черт возьми, обманул, как последнюю дуру, нашла кому поверить, идиотка!» — я ругала себя на чем свет стоит и передвигалась, превозмогая боль, в сторону поселка. В кармане у меня остались какие-то деньги — этот гад не стал мелочиться. Навстречу ехал зелененький древний грузовичок. Слава богу, он остановился, и я за пару десяток уговорила водителя подкинуть меня в район дачи.
Пока мы тряслись на ухабах, я обдумывала ситуацию. Все шло неплохо, пока я не открыла карты Кульбицкому. Он, ускользнув от меня, теперь организует оборону по всем правилам. А главное, пистолет окончательно канет в неизвестность. И я не смогу ничего доказать. Правда, по одному клиенту мне, кажется, удалось добиться успеха — вряд ли Кульбицкий теперь решится шантажировать Палтусова дальше. Но если «пушка» не будет найдена, я не смогу остановить выплату и подведу страховую компанию. Плюс к этому меня мучила тревога за судьбу Елены. Она теперь стала нежелательным свидетелем, и бог знает, что этот гад может с ней сделать. Не убьет, конечно, но… Ой, как мне тошно!
Я выскочила из машины возле колонки, долго и жадно пила холодную воду и потом держала под упругой струей голову. Вроде бы полегчало. Крадучись, стала пробираться к даче. Там, конечно, было тихо. То ли вся криминальная компания убралась в город, то ли затаились и поджидают меня.
Хотя, что им ждать? Если б Кульбицкий хотел отправить меня на тот свет, он не преминул бы воспользоваться удобным моментом, пока я валялась без сознания. Говорить нам теперь не о чем. Все достаточно ясно. Вот только Елена. Они могли ее запереть, чтобы не мешала, в том же погребе. Это надо обязательно проверить.
«Уазика» возле дома не наблюдалось. Похоже, действительно никого нет. Я открыла дверь и вошла в дом. Прошлась по первому и второму этажам. Кругом страшный беспорядок после драматических ночных событий.
Перешагнув пустую водочную бутылку, я вошла в кухню. Погреб был заперт на задвижку. Звуков оттуда не доносилось. Я открыла крышку и крикнула, наклонившись в темноту: «Есть там кто? Лена?»
Сильнейший удар ногой — и я головой вниз, обдираясь и больно стукаясь о ступеньки, лечу в прохладную сырую тьму. Занавес. Я села на земляной пол, скуля, как побитая собачонка. Было жутко больно и обидно. На этот раз я попалась всерьез и надолго. Они продержат меня в этой норе столько, сколько им понадобится, чтобы обтяпать все делишки. Потом мне останется только поднять лапки. Нащупав под рукой стеклянную трехлитровую банку с соленьями, я со всей силы и злости швырнула ее во тьму и попала в кирпичную стену.
* * *
Ближе к обеду Игорь Петрович Палтусов вспомнил, что ему в это время должна позвонить девушка-детектив, которая, если быть честным, произвела на него самое глубокое впечатление. Самое…
Банкир диктовал секретарю деловое письмо и поглядывал на часы. Пошел третий час дня. Она предупреждала: если не позвоню, значит, не вернулась, значит, произошло что-то неприятное. Палтусов остановился на середине фразы.
— Игорь Петрович, — начал было секретарь.
— Завтра закончим. Позови мне пару крепких ребят из охраны. Вернее, нет. Пусть садятся в мою машину, а я сейчас спущусь вниз.
Он давно так не волновался. Причем не столько из-за провала расследования и потери крупной суммы денег, — морально он уже был готов, если в ближайшие два дня ничего не решится, расплатиться с Кульбицким. Ему было страшно за Татьяну. Он никак не мог представить, что это милое существо занимается такими серьезными, опасными и подчас грязными делами, рискует жизнью.
«Не дай бог с нею что-нибудь случится, я себе этого не прощу, — думал Палтусов, пока машина неслась по городу. — Подставил девчонку этому скоту Лешке!»
На дачу они приехали в начале четвертого. Ворота заперты на замок, на окнах дома — ставни, дверь, похоже, закрыта.
«Неужели ошиблись? — подумал Палтусов. — Но где же тогда Татьяна, почему не позвонила?»
Он посидел в машине, покурил и наконец решился. Надо войти в дом, осмотреть его — и дело сделано. Если что — потом оправдаюсь перед Кульбицким. Тот увидит деньги — подобреет.
— Ребята, надо проникнуть в дом. Придется, видимо, ломать дверь. Под мою ответственность.
Два бравых парня из охраны с дверью мудрили недолго, и вскоре Палтусов переступил порог дачи. Буквально в этот же момент он услышал женский крик, который шел откуда-то снизу… справа. Он побежал на кухню и тут понял, что в погребе кто-то есть.
Секунда, другая — крышка открыта, и оттуда показывается взлохмаченная голова Татьяны, а затем и она сама.
* * *
Когда я услышала удары в дверь, то поняла, что ее кто-то выламывает. И тут вспомнила, что позавчера сама просила банкира в случае чего поискать меня на даче.
Да здравствует моя предусмотрительность! Как я была рада выбраться на белый свет и свежий воздух! А круглое, улыбающееся лицо Палтусова показалось мне чуть ли не родным:
— Игорь Петрович, как здорово, что вы не забыли о моей скромной просьбе.
— Да как же я мог, Татьяна! Когда такая женщина меня просит что-то сделать, я лечу.
Пришлось прервать его излияния:
— Вы тут никого не видели, не застали?
— Нет, а что, Алексей был здесь?
— Так кто же мог, по-вашему, запихнуть меня в эту дыру, как не он и его ублюдки?
— Он был не один?
— Ну да, со своими бандюгами.
Мы сели за стол, смахнув с него пустые бутылки и объедки, я выпила баночку колы из холодильника и вкратце рассказала банкиру все, что ему нужно было знать.
— Так что, дорогой Игорь Петрович, вы явились как мой спаситель, ну а я некоторым образом спасла вас от мерзавца-шантажиста.
— Он точно обещал оставить меня в покое?
— Сами понимаете, насколько можно доверять этому проходимцу. Однако отныне не в его интересах козырять этими братками как свидетелями. Я поговорю со следователем, «липа» выплывет наружу, а за это нашим УК предусмотрена отнюдь не прогулка в Париж. Кульбицкий это понимает, поэтому дал задний ход.
— Танечка, можете теперь забыть об этом деле. Моя благодарность вам не знает границ. — Он полез в карман.
— Не торопитесь, Игорь Петрович. Сделана только часть работы. Доказано, что Кульбицкий организовал спектакль с целью выманить крупные суммы у нескольких людей. Вы отпадаете. Но остается еще «Мамонт», перед которым я взяла обязательство, и, чтобы выполнить его, мне надо найти этот пистолет.
— Чем я могу помочь? Давайте поймаем этого гада, прижмем как следует, и он все расскажет. У меня и ребята есть подходящие, — Палтусов кивнул на двух широкоплечих охранников.
— Нет, Игорь Петрович, пытать же мы его не станем, а по доброй воле он не расколется. Слишком много у него надежд на это дельце. Тут нужно немного хитрости, терпения, да и мозгами пораскинуть.
— Но ведь он явно намеревался продержать вас тут не один день и, узнав, что вы на свободе, попытается с вами расправиться.
— Это мы еще посмотрим, кто кого. За этот погреб и кое-что другое ему придется расплатиться со мною. И его ублюдкам тоже.
Мы пошли к машине. Я думала: «Куда мне сейчас ехать? Да что там, конечно, домой. Устала до чертиков, надо привести себя в порядок, отоспаться».
Палтусов довез меня до подъезда и проводил до дверей — молодец, меры предосторожности теперь надо соблюдать.
Я с наслаждением часа два отмокала в ванне, потом пила чай с лимоном и, конечно, решила узнать: как быть дальше и что меня ждет? Благо сумку, где лежали все мои принадлежности, я привезла с дачи в целости и сохранности.
Итак: 17+8+36.
«Ваши надежды некоторое время будут весьма неопределенны, но в конце концов вы добьетесь успеха».
Окончательно успокоенная этим предсказанием, я нырнула в кровать и мигом заснула.
* * *
Первой мыслью с утра, после того как я плеснула в лицо холодной водой, было: «Что с Еленой?» Девушку необходимо разыскать. Во-первых, я имею основания опасаться за ее жизнь и здоровье, во-вторых, она может оказать мне определенную помощь в поисках пистолета.
Для начала, как это ни противно, надо попробовать поговорить с негодяем Кульбицким.
— Алло, девушка, Алексей Владимирович на месте?
— Что ему сказать, кто беспокоит?
— «Эстелла».
— Але, але, это ты, Мари? — голос Кульбицкого был игрив.
— Иди на буквы три! — срифмовала я, чем окончательно добила его. — Татьяна это, по твою загубленную душу.
— Т-ты откуда? — Он тяжело засопел.
— Оттуда, из твоего погреба!
— Но… ты шутишь. Как ты сумела?
— А твои ребятки не знали, что у меня в трусиках есть…
— Это они знали, это есть у всех баб, — перебил он.
— Я не закончила… что у меня в трусиках есть сотовый телефон.
— Ну и ну! И куда же ты его там засунула?
— Не твое собачье дело, подонок! — ласково промурлыкала я. — А теперь слушай внимательно. Если ты через полчаса не отпустишь Елену и я ее не увижу, то иду к ментам и закладываю тебя с потрохами. Мне еще и грамоту дадут!
— Тебе куда ее привезти — в погреб, чтоб веселей сиделось?
— Нет, к моему подъезду и через тридцать минут!
— Значит, ты выбралась… У, стерва, прямо ведьма какая-то!
— Наконец-то догадался! А потому не связывайся со мной больше и подымай лапы к потолку.
— Сейчас. Жди. Зачем тебе Елена?
— Затем, чтобы ты, изверг, перестал издеваться над несчастной женщиной.
— Ты можешь что угодно петь ментам, но ничего не докажешь. А Ленка уехала в деревню к бабушке.
— Так я тебе и поверила. Скажи лучше, где ее твои мордовороты держат?
— Иди-ка ты, подруга, подлечи израненный живот. И не вздумай совать нос в мой дом — тебе его откусят.
Бросил трубку. Хорошо, что предупредил. Я поняла, где искать Елену. Но надо быть очень осторожной, тем более газовика у меня теперь нет (но я его обязательно верну!).
* * *
Я позвонила в дверь особняка Кульбицкого в 11 часов, зная, что он в это время дома быть не может. Теоретически, дом должна убирать приходящая домработница. Вот сейчас и проверим.
— Кто? — спросил по домофону грубый мужской голос, и «глазок» ожил.
— Налоговая инспекция, принесла повестку, распишитесь в получении.
— Хозяина нет. Приходите вечером или на работу.
— Откройте, пожалуйста, и распишитесь за него, что получили. Я курьер, меня начальство отругает. — Мой голос был на редкость жалобен.
Мужик, решив, наверное, что сопливой девки бояться нечего, распахнул дверь и вырос на пороге. В эту же секунду он влетел, сгибаясь на лету в три погибели, обратно в прихожую и упал на ковер. Еще одним точечным ударом я выключила его минимум на час. Закрыв дверь, я пошла обследовать логово врага.
Роскошь, поразившая меня еще при первом визите, была везде, даже в сортирах (которых насчитывалось целых четыре) висели гобелены.
«Зачем ему одному столько туалетов? Должно быть, проблемы с желудком, — подумала я. — Но хрен с ним, где же тут, интересно, он мог спрятать Елену? Надо все методично осмотреть, вдруг попутно еще на что-нибудь интересное наткнусь».
За полчаса был обследован первый этаж, я принялась за второй. Там, в частности, располагался видеозал, увешанный различными изображениями с крутейшей порнухой.
— Догадываюсь, какие фильмы просматривает тут хозяин. Где же у него спрятана видеотека?
Вскоре в одном из шкафов я нашла россыпь кассет, причем часть из них была помечена красной клейкой ленточкой, а часть — синей. Я поставила на видик «красную» кассету и немедленно стала свидетельницей того, как три огромных негра со столь же огромными членами, все трое в белых париках a-ля Бах, одновременно с нескольких сторон обрабатывают белую распутную девку.
С этим понятно. Ради интереса я поставила кассету с синей лентой — и не пожалела. Дело не в качестве или каком-то особо оригинальном порно. Вся загвоздка заключалась в исполнителях. На всех этих кассетах главную роль исполнял сам Кульбицкий, иногда ему ассистировал некий худощавый субъект с длинным носом и таким же членом. Девки, очевидно, были «эстелловские». То, что проделывали наши славные бизнесмены с дамами, не стесняясь видеокамеры, давало сто очков тоскливой и однообразной западной порнухе.
«Хоть в этом деле мы точно впереди планеты всей», — решила я и на всякий случай сунула пару кассет в свою сумку, точно еще не зная, как можно их использовать.
…Елену я нашла в какой-то запертой конурке (дверь пришлось взломать). Она спала со связанными ногами на старом диване, ее щеки лихорадочно алели.
Кажется, девушку чем-то опоили или обкололи. Но ждать, пока она очнется, я не могла. Следовало предпринять резкие пробуждающие действия, ведь не тащить же Елену днем через город в таком состоянии!
Что я только не проделывала, но она оставалась глуха к моим мольбам и увещеваниям. Мои планы рушились. Ведь бросать ее здесь было нельзя. После моей агрессии в отношении его логова Кульбицкий явно затащит свою пленницу в такую дыру, что потом век не сыскать. Остается ждать пробуждения Елены — а когда это случится, абсолютно неизвестно. По крайней мере, сейчас надо в первую очередь позаботиться, чтобы амбал, лежащий в парадной, не пришел в чувство, иначе — жди неприятностей.
Я спохватилась вовремя. Когда я подошла к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж, то с ужасом увидела, что это контуженое животное, набычившись, поднимается по ней… К счастью, он не смотрел вверх, а поскрипывание ступенек под его ногами заглушило мои шаги. На принятие решения оставались считаные секунды.
Страсть хозяина ко всяким помпезным ретроштучкам неожиданно помогла мне. На тумбе неподалеку стояла какая-то огромная пузатая ваза. Не раздумывая, я одним прыжком подскочила, схватила эту тяжелую хреновину и в следующем прыжке обрушила ее на голову приближавшегося амбала.
После знакомства со мной его реакция была явно замедленной, поэтому произведение искусства со страшным грохотом раскололось о башку охранника, и он кубарем покатился с лестницы, не успев даже поднять руки…
Не теряя времени, я побежала на поиски веревки, и вскоре мужик был связан по рукам и ногам, а рот его забит внушительным кляпом. Тут-то и пригодился один из сортиров, куда я и сволокла тушу поверженного. Это было, по крайней мере, гигиенично. Уж когда из него потечет — пусть течет на кафель туалета, как и положено. Я перевела дух и глянула на часы. Половина второго.
Неизвестно, когда вернется хозяин дома. Скорее всего вечером. Но черт его знает — вдруг припрется раньше, — надо быть готовой к встрече.
Хорошо бы иметь хоть какое-нибудь оружие. И тут я вспомнила, что не обшарила куртку и брюки охранника — там наверняка должно что-то быть. И точно: я нашла даже больше, чем ожидала. Во-первых, мой любимый газовый пистолет, который Кульбит отдал этому жлобу, чтоб от меня же и обороняться. Кретин!
А во-вторых, наручники с ключами, что тоже вселило в меня определенную радость и успокоение. Теперь оставалось только ждать. Я прошла на кухню, сделала себе пару бутербродов и выпила растворимого (другого здесь не было) кофе. Затем стала искать какую-нибудь домашнюю аптечку и обнаружила ее в кабинете Кульбицкого. Там, в частности, был нашатырный спирт, и я пошла с пузырьком наверх к Елене, надеясь привести ее в чувство.
Однако «мертвая царевна» продолжала почивать в глубоком наркотическом сне, и тут хоть из пушки пали, хоть атомную бомбу взрывай. Осознав тщетность своих попыток, я решила положиться на судьбу и пошла в кабинет Алексея, где набрала номер телефона Палтусова.
— Игорь Петрович?
— Татьяна, где вы находитесь?
— В «логове зверя», у Кульбицкого. Жду хозяина.
— Но это же…
— Ничего. Он похитил человека. У него тут лежит Мещерякова, накачанная какими-то препаратами. Если сейчас вызвать ментов — ему вообще крышка. Но пока это не в моих интересах, я хочу сама довести дело до конца.
— Может быть, прислать ребят вам на подмогу?
— Не стоит. Я хотела удостовериться, не звонил ли этот мерзавец вам…
— Звонил. Сказал, что ошибочка вышла и его свидетели вдруг вспомнили, что это был не мой джип, мол, номера совсем другие…
— Вот идиот! Ну ладно. За меня не беспокойтесь, тут есть кое-какое оружие, я просто вежливо побеседую с ним, и мы разойдемся.
Затем я попросила секретаря страховой компании «Мамонт» соединить меня с Владимиром Евгеньевичем.
— Я слушаю, — раздался в трубке его уверенный голос.
— Здравствуйте. Татьяна Иванова на проводе…
— Недавно вспоминал о вас. Как движется расследование?
— Более-менее успешно. Мне точно удалось выяснить, что кражу раритета Кульбицкий устроил сам у себя…
— Вот это да, а мы буквально два часа назад выплатили ему 10 тысяч долларов!
— Я же просила вас оттягивать как можно дольше!
— Он грозил судом, увеличением суммы выплаты за счет компенсации морального ущерба… В общем, мы решили не связываться… А у вас есть какие-нибудь доказательства его мошенничества?
— К сожалению, ничего существенного, кроме его фактического признания, которое он теперь вряд ли повторит. Только найденный пистолет поможет разрешить ситуацию в нашу пользу.
— А есть надежда?
— Есть. Я думаю, через четыре-пять дней максимум «Лепаж» будет найден, и вы сможете потребовать свои деньги обратно вместе с процентами и выплатой ущерба с его стороны.
— Буду с нетерпением ждать. Если нужна какая помощь — не стесняйтесь. До свидания.
Он повесил трубку.
Часы уже показывали начало пятого. Скоро следовало ожидать прибытия главного действующего лица драмы.
Я поставила кресло в пяти шагах от входной двери, села в него, постаралась расслабиться и не нервничать и, поигрывая своей «береттой», стала ждать.
* * *
…Надо было видеть морду Кульбицкого, когда, открыв дверь, он сделал шаг за порог! Дуло смотрело ему прямо и безжалостно — в глаза. От испуга и неожиданности он даже начал машинально поднимать руки.
— Да не суетись ты, проходи, будь как дома, — ласково сказала я и встала с кресла. — Ну-ка, вытяни свои мозолистые трудовые ручки!
Быстро и ловко я защелкнула на нем «браслеты» и приказала двигаться в кабинет.
— Ну, рассказывай, — начала я, когда мы уселись каждый в свое кресло, — как ты и чем раскурочивал свой сейф.
— Это не я…
— Неужели Палтусов?
— Н-нет… Углановы… У них есть какие-то специальные инструменты…
— А веревка?
— Я ее сам еще ночью привязал…
— А окно кто выставил?
— Они тоже… Работали в перчатках…
— Ясно. Хорошо бы, если б ты сейчас все это изложил в письменном виде.
Он побледнел и отрицательно замотал головой.
— Ни за что. Своими руками рыть себе могилу…
— Ладно, это пока не к спеху. Лучше скажи, куда дел деньги, полученные от «Мамонта». Их ведь придется возвращать.
— Перечислил в Фонд Мира, — он ухмыльнулся.
— На твоем месте я бы не шутила. Дела твои, господин Кульбицкий, идут хреново.
— Ну, это еще как посмотреть, — он нагло уставился мне в глаза. — Пистолет ты не нашла и не найдешь.
— Найду!
— Где и как?
— С твоей помощью, разумеется, и сейчас ты мне ее окажешь.
— Можешь стрелять, звать ментов…
— И позову.
— С какой это стати?
— А похищение Елены? Чем ты ее, сволочь, накачал, что я целый день не могу привести девушку в чувство?
— Во-первых, она моя невеста и это все знают. Она добровольно пришла ко мне, а поскольку является, бедняжка, наркоманкой со стажем, то пришлось из соображений гуманизма выдать ей пару доз… — он победно взглянул на меня.
— Экая ты ловкая скотина, везде вывернешься. — Я поиграла пистолетом. — Может, твои братки знают, где пропажа? Куда ты, кстати, подевал этих «ценных свидетелей»?
— Они сейчас развлекаются в борделях Гонолулу…
— Горазд выдумывать. Кстати о борделях: я тут оценила твои режиссерские и актерские таланты в фильмах с синей ленточкой…
Он вскочил с кресла и злобно уставился на меня:
— Ах ты, сука…
— Сядь! И не зли меня, а то сейчас сделаю бо-бо, — я прицелилась ему в переносицу.
Кульбицкий упал в кресло, что-то бормоча.
— Представляешь, если я эти шедевры мирового кинематографа покажу где надо и кому надо?
— За это не сажают, и это — моя частная жизнь, ты не имеешь никакого права…
— С таким подонком, как ты, — имею. Так будешь рассказывать, где пистолет твоей бабушки?
— Это не твое дело. Ты уволена.
Я искренне расхохоталась.
— И кем же, позволь узнать, я нанималась к тебе на службу? Свечку держать на съемках твоих киношедевров?
Он угрюмо молчал. Кажется, дела зашли в тупик. Я прошлась по комнате. Бить его, пытать? Это не выход, да и не метод. Надо подобрать ключик… ключик…
В дверь позвонили. Я вздрогнула.
— Открой, — попросил Кульбицкий.
— Сейчас, побежала!
Звонили еще и еще.
— Это моя секретарша. Я знал, что ты не оставишь меня в покое, и велел ей прийти проведать меня и, если дверь не откроют, обратиться в милицию.
Так! Нужна ли мне сейчас милиция? Ну, приедут они, обнаружат два тела и этого в наручниках. Вопросы-допросы, придется им все выложить. Но ведь они не найдут пистолет! Кульбицкий им запудрит мозги, и без того не очень-то ясные. И дело будет провалено. Нет, менты сейчас мне ни к чему.
Звонки не прекращались.
— Если ты подашь ей какой-нибудь знак, будешь говорить не то, звать на помощь, — я ткнула «беретту» ему в нос, — придется уложить вас обоих.
Он обещал вести себя правильно. Я пошла открывать дверь, не забыв накинуть на руки и ноги пленника плед с дивана.
На пороге стояла миловидная девушка, с испугом и удивлением смотревшая на меня.
— А… Алексей Владимирович дома?
— Да, мы тут с ним увлеклись… — я замялась, — деловыми вопросами… и не слышали звонков.
— Можно пройти?
— Конечно, он сказал, что ждет вас.
Мы прошли в кабинет. Кульбицкий спокойно сидел в кресле. Видок у него был, конечно, странноватый — укутан пледом в этакую жару!
— А, Катерина! Проходи, присаживайся…
— У вас все в порядке, Алексей Владимирович? — она с удивлением смотрела на закутанного шефа.
— Да, да… Что-то температура поднялась… знобит, знаешь ли… Кстати, принеси с кухни что-нибудь выпить.
Катя удалилась, а я стала вычислять, где тут кроется подвох. Ага! Как же он пить-то сможет! Не успела я выбежать навстречу девушке, как она появилась с подносом, на котором стояла запотевшая бутылка сухого вина, вазочка с шоколадными конфетами и три фужера.
Я бросилась сама открывать бутылку, пока она не попросила Кульбицкого сделать это.
— Катя, позволь тебе представить, это мой… друг, Татьяна. Она помогает мне искать украденное.
— Очень приятно, Катя.
Мы кивнули друг другу и тут… я уронила бутылку на пол. Звон стекла, лужа вина.
— Ой, как нескладно! — такое горе изобразилось на моем лице, что Катерина торопливо стала меня успокаивать и затем побежала за тряпкой, метелкой и совком. Пленник с иронией смотрел на меня: его забавляло, как я выкручиваюсь из двусмысленной ситуации.
Вдруг раздался жуткий визг, и я бросилась в ту сторону. Как назло, секретарша зашла именно в тот туалет, где лежал охранник… Она визжала не переставая.
— Катя, — я попыталась обнять ее за плечи, но она стряхивала мои руки, — я тебе сейчас все объясню.
Но она вдруг с необычайной резвостью побежала к входной двери, я едва успевала за ней.

 

А там уже стоял Кульбицкий и пытался, согнувшись, зубами оттянуть дужку замка. Мне ничего не оставалось, как вытащить из кармана пистолет и заявить:
— Если вы оба сейчас же не успокоитесь, я уложу вас на пол.
Босс разогнулся, а его секретарша, перестав визжать, с ужасом уставилась на меня.
— Пошли обратно в кабинет. Катя, я тебе сейчас все объясню, раз уж так получилось.
Алексея я усадила в кресло рядом с девушкой и начала:
— Понимаешь, твой шеф редкостный подонок…
— Я попросил бы! — с достоинством воскликнул тот.
— Увы, это печальная действительность. Я и вправду являюсь частным детективом, и меня попросили солидные люди расследовать эту кражу со взломом, — я кивнула на сейф.
К страху в глазах Катерины прибавилось недоверие. Все это было слишком похоже на плохое кино.
— Да, Катя, и твой шеф был не против моего участия в этом деле. Только он просчитался, думал, что я глупая взбалмошная баба и ничего не узнаю. А я до всего докопалась, и Алексей признался…
Кульбицкий резко отрицательно замотал головой. А я сказала громче:
— Да, признался, что кражу ценностей организовал он сам при помощи братьев Углановых…
Тут Катерина вздрогнула и поморщилась, и я поняла, насколько эти типы ей тоже омерзительны.
— Об этом узнала и его подруга Елена, которая, кстати, лежит наверху, обколотая наркотой. Он теперь боится ее, так же, как меня, как будет теперь бояться и тебя, Катя, потому что ты узнала правду.
— Но зачем Алексей Владимирович это сделал?
— Хотел получить и уже получил страховку, в придачу к этому шантажировал одного человека… Грязная, в общем, история. Так что нечего, Катерина, его жалеть…
— Я… я не знаю даже… что мне делать… Это так неожиданно, — девушка была в полном смятении.
— Не верь ей, Катенька, эта сучка все врет, потому что я ее отверг, оттолкнул, когда она лезла, вот она и мстит теперь. — Кульбицкий врал с необыкновенным вдохновением, понимая, что сейчас от выбора Катерины многое зависит.
— Он бесстыдно и подло лжет. Если ты, Катерина, будешь верить ему и помогать в этих грязных делишках, то в итоге попадешь в неприятную историю. Лишишься не только работы, но и честного имени, а возможно, и свободы. Подумай! — я говорила тихо, уверенно, проникновенно.
Девушка молчала и водила носком туфельки по ковру. Потом глубоко вздохнула и сказала:
— Я всегда знала, что шеф… непорядочный человек. Но я от него зависела… Сами знаете, как сейчас тяжело найти хорошую работу… Он способен на все, так что в этой истории нет ничего удивительного!
— Ах ты, дрянь! — лицо Кульбицкого перекосилось.
— И не смейте меня оскорблять, — с достоинством произнесла Катерина, поднялась и вышла из комнаты.
Я догнала ее в коридоре.
— Катя, спасибо, что поверила мне. Это страшный человек, и мне, возможно, понадобится твоя помощь… ну… кое-что расскажешь о нем, о его делах… Будь эти дни дома, я найду тебя. Никому пока ни слова. А с работой и деньгами я тебе помогу, когда все закончится, не беспокойся.
Мы пожали друг другу руки, и я закрыла за девушкой дверь. Эх, бедняжка…
— Ну что, Кульбит, как кличут тебя подельнички, редеют ряды? Скоро совсем один останешься. Не пора ли угомониться? Последний раз предлагаю: отдаешь пистолет, возвращаешь деньги «Мамонту», и мы забываем об этой истории.
Он с ненавистью посмотрел на меня.
— Если ты, сука, от меня что и получишь, то только гвоздь в крышку твоего гроба!
— Суров ты, парень! — я насмешливо глянула на него и быстрым движением сильно стукнула рукояткой пистолета по темечку. Пусть пока полежит в отключке, а я схожу к Елене.
…Слава богу, она уже подавала признаки жизни. Я усадила ее, растерла виски нашатырем, сделала массаж. Лена открыла глаза и сфокусировала взгляд на мне.
— Ты?.. Откуда? А где я? — Она медленно осмотрелась.
— Твой женишок (уже, надеюсь, бывший), спасая свою шкуру, напичкал тебя какой-то дрянью и запер здесь. Но я сообразила, где искать, и вот…

 

— Алексей… Что с ним?
— Лежит у себя в кабинете. Я попросила его немножко отдохнуть. А в туалете (если зайдешь — не пугайся) лежит его персональная охрана. Так что все в лучшем виде. Ты идти можешь?
— Попробую.
Мы спустились вниз. Елена отправилась на кухню сделать кофе, а я решила кое-что выяснить… С замком «дипломата» Кульбицкого пришлось повозиться, но вот он открыт. Меня интересовала записная книжка. Так… так… ничего не понятно… а, вот: вечером собирался съездить к художнику, записан его точный адрес — Беговая, 12. Боюсь, Кульбицкий сегодня никуда не поедет. Сейчас я свяжу ему ножки… Вот, хорошо! С помощью Елены я перетащила обмякшее тело туда же, в сортир, под бочок к «шестерке». Чтоб не скучали до завтрашнего утра.
— Ты где живешь? — спросила я Елену.
— Возле моста, с родителями.
— Ну, тогда я за тебя больше не опасаюсь. Езжай к маме с папой, приводи себя в порядок, отдыхай и — жду твоего звонка (я продиктовала ей телефон) завтра с утра. Нам надо будет плотно посидеть-погадать, обсудить кое-что, подключим Катю…
— Какую Катю?..
— Его секретаршу.
— А с чего это вдруг она понадобилась?
— Девочка приходила сюда, видела все это безобразие, я ей рассказала кое-что. В общем, она теперь на нашей стороне. А поскольку, работая с Алексеем, она была в курсе многих дел, то… Ну, понятно?
— Хорошо. Пойдем быстрее отсюда, я отвратительно себя чувствую.
Мы захлопнули за собой дверь особняка и как будто вырвались из темного царства на светлую поляну.
Назад: Глава 5 РОМАНТИЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
Дальше: Глава 7 В ГОСТЯХ У ХУДОЖНИКА