Глава 10
Произошло еще одно убийство, только на этот раз оно было замаскировано. Очень удобно – в милиции быстренько закончат следствие по делу и сдадут его в архив. Но кому мешал наркоман? Что это было? Какой мотив?
Я обратилась за помощью к своим двенадцатигранным помощникам. Что они могут показать по этому делу?
Бросок:
31 + 12 + 20.
«Разве то, что человек может узнать, – именно то, что он должен узнать?»
Я не поняла эту фразу. На кого этот намек: на Алтынбаева или на меня? И что это мои косточки буксуют, повторяя прежнее предсказание?
Стоп! Про кого я сейчас думала? О ком мысленно задавала вопрос костям? Об Алтынбаеве. Значит, эта информация относится именно к нему.
Истолковать сию сентенцию можно так: Алексей что-то знал. Его знание было угрозой для неизвестного лица. А может быть, известного.
В девяноста пяти случаях из ста жертва и убийца знакомы друг с другом. И только пять процентов приходится на случайную встречу двух противоположностей, которая заканчивается трагически. А если это именно тот случай, который входит в пять процентов?
Тогда впереди тупик.
В первом же случае подозреваемых масса, и в первую очередь это друзья Алексея. Один убил, а другой подсмотрел. И тем самым стал опасен.
Со скоростью мухи, которую гоняют по комнате, я вылетела на улицу и села в машину. Кости намекают на то, чтобы детектив Таня Иванова не теряла времени. А часы уже показывали десять вечера.
Я отправилась на Староалексеевскую улицу, дом тридцать семь. Вошла в обшарпанный подъезд и зажала нос. Стоял жуткий запах кошачьего дерьма. Двери в подъезде были постоянно закрыты благодаря пружинам, по-видимому, снятым с «КамАЗа», и бедным животным ничего не оставалось, как гулять на нижней площадке. Я не стала пользоваться лифтом, памятуя, что именно там случаются разные неприятности с девушками и симпатичными молодыми женщинами.
Поднявшись на шестой этаж кирпичного девятиэтажного дома, я позвонила в квартиру пятьдесят девять.
– Кто? – послышался осторожный голос.
– Мне нужен Виктор Колесников! – заявила я на весь подъезд.
Зашуршали открываемые замки, и дверь тихонько открылась. Я увидела женщину возраста Галины Волчек со взглядом торговки спиртными напитками. Черты лица были несколько полноваты, на кончике носа прочно обосновалась коричневая родинка.
– Виктор уехал.
– Как уехал? Куда?
– В Аткару.
– Так поздно? – удивилась я. – Время десять вечера, на улице темно.
– Такие у него дела.
Свидетель ускользнул.
– Давно он уехал?
– Минут пятнадцать назад.
Свидетель ускользнул прямо из-под носа.
Я взглянула на часы: пять минут одиннадцатого. Если поднажать, можно нагнать Шмона по дороге.
– Что-нибудь передать Виктору? – спросила тетя.
– Нет-нет, не надо! – ответила я, уже спускаясь по лестнице.
– Кто хоть приходил к нему?!
– Подруга детства!
До городка Аткара было не более ста километров. Два часа езды на «девятке». Вполне реально уехать вечером и вернуться под утро. И почему мафиозники предпочитают работать по ночам? Или это произошло случайно?
Я выскочила из подъезда. Нет ни одного горящего фонаря. Народ тоже куда-то подевался. Хотя я знаю куда – смотреть телесериал «Полицейские под прикрытием».
Запустив двигатель, который не успел остыть, я рванула с места.
И вдруг!
Боже мой, я наехала на человека!
Непонятно как, но он оказался под передними колесами моего автомобиля.
Я резко затормозила, выскочила из машины и бросилась к лежавшей на асфальте фигуре. Я нагнулась, чтобы посмотреть, в чем дело, но неожиданно почувствовала, что меня с силой дернули, обхватив сзади руками и зажав рот.
Что за дела?
Я изловчилась и двинула злоумышленника каблуком под коленку.
Послышался сдавленный стон, и руки разжались. Я воспользовалась моментом, развернулась и двинула несколько раз ногой по темной фигуре, на которую это произвело не слишком тягостное впечатление, потому что получила сильный ответный удар по корпусу.
Серьезный противник. Лучше избежать кровопролития, поэтому я бросилась прочь.
Я бежала не разбирая дороги через детскую площадку, пока не оказалась у длинного бетонного забора, разделяющего двор жилого дома и какое-то предприятие.
Уткнувшись ладонями в шершавый бетон, я остановилась и обернулась назад.
Ко мне быстрым шагом приближалась высокая фигура с черным лицом.
Сначала я не поняла, почему у неизвестного дебила такая внешность, а потом поняла – черный чулок на голове.
Черт!
Я подпрыгнула кверху и уцепилась ладонями за край бетонной плиты. Затем подтянулась и стала карабкаться наверх. Уже оказавшись на заборе, я услышала тяжелое дыхание, напоминавшее хриплые стоны.
Ко мне тянулась огромная рука с растопыренными пальцами, напряженными, как металлический трос.
Я буквально свалилась на другую сторону изгороди.
Правое колено жутко болело. Я кое-как поднялась на ноги и, припадая на ушибленную ногу, поспешила прочь.
Так уж получилось, что я оказалась на территории деревообрабатывающего комбината. Метрах в ста от меня чернел какой-то склад, возле которого высились две огромные кучи деревянной щепы.
Я бросилась вперед, рассчитывая найти укрытие.
Спрятавшись за пирамидой наваленных как попало древесных обрезков, я присела на корточки и затаила дыхание, мысленно умоляя сердце не биться так громко.
Черта с два! Оно назло мне стремилось выпрыгнуть из грудной клетки.
Я схватилась рукой за шею и пыталась отдышаться. Во рту ощущалась горечь, колено болело.
Тяжелые шаги неумолимо приближались. Я приготовилась к схватке, одновременно думая о том, что прожила слишком мало на этом свете. Чтобы сосредоточиться, я закрыла глаза и стала прислушиваться. Когда глаза ничего не видят, а в этой темноте именно так обстоят дела, то слух обостряется.
Внезапно все стихло.
Я подумала, что мой преследователь удалился на безопасное расстояние, и решила открыть глаза.
Лучше бы я этого не делала.
Подняв голову кверху, я увидела стоящую надо мной молчаливую фигуру. Она была неподвижна и выглядела зловеще.
Я вскочила на ноги и, забыв про больное колено, бросилась взбираться на кучу щепы, высившуюся в ночи, как огромный потухший вулкан.
Древесная пыль тут же взвилась в воздух и стала забивать мои ноздри. Из-под каблуков с треском вылетали щепки и обрубки, я изо всех сил цеплялась руками, превращая их в рассадник болезненных заноз.
Не прошло и пяти секунд, как я уже была на вершине спичечного Эвереста и пыталась перебраться на крышу примыкавшего к складу помещения.
Это мне удалось. Я запрыгнула на прогибающуюся подо мной поверхность и полезла дальше, намереваясь спуститься по противоположной стене и сдаться охране, которая предпочитала торчать на проходной и проигрывать в карты еще невыплаченную зарплату.
Пусть лучше меня схватит милиция, чем убийца.
Я подобралась к противоположному краю крыши и заглянула вниз. Помещение было высотой с одноэтажный частный дом, поэтому вполне можно было попытаться опуститься на руках и спрыгнуть на землю.
Что я и попыталась проделать.
Я ухватилась руками за жестяной край, перепачкав саднящие ладони ржавчиной, спустила тело вниз и повисла на вытянутых руках. Затем на счет три спрыгнула на землю и…
…и оказалась в объятиях моего преследователя, который обхватил мою шею руками и с силой сдавил…
Когда несчастная жертва погони за уголовниками пришла в себя, то обнаружила, что находится в полной темноте, со скрученными руками и ногами, лежа прямо на земле.
Затхлый воздух сырого пола давил на мои легкие. Земля была покрыта мусором, состоявшим преимущественно из смеси опилок с грязью. Это я почувствовала сквозь одежду.
Очнувшись, издала жалобный стон и начала нервозно ерзать, потому что лежать в малоподвижной позе было невыносимо для меня. Я прислушалась и поняла, что мой злой гений где-то рядом.
Выплюнув изо рта кашицу из опилок и травы, я прокашлялась и сдавленно прохрипела:
– Вы кто? Что вам нужно? Деньги?
Ответа не последовало.
– Чего вы хотите от меня? – продолжала настаивать я. Попробую разговорить бандита. Иногда это помогает. – Давайте договоримся! Сколько вам нужно денег?
Отдавать ему свою плоть, над которой уже успела как-то надругаться уголовная мразь, я не собиралась. Пусть берет деньгами.
Неизвестный не отвечал. Он что-то делал в темноте, возился, как будто завершал какие-то приготовления.
Внезапно вспыхнул огонь, осветивший черный чулок. В руке бандита горел смятый кусок промасленной тряпки. Он бросил пылающий предмет на аккуратно сложенный штабелек реек, приготовленный для производства столярных изделий, плавно повернулся и медленно пошел прочь. Открылась массивная деревянная дверь, и злодей скрылся в ночи, прикрыв за собой створку и тщательно заперев ее.
Огонь разгорался. Сухие рейки уже пылали вовсю, и от этого костра тянуло нестерпимым жаром.
Стало настолько светло, что я смогла рассмотреть, что происходит.
Чертов висельник затащил меня в какое-то подсобное помещение, напоминавшее хижину дяди Тома периода развитого социализма. Возле стены, в которой было проделано небольшого размера окошко, стоял станок, неизвестно для чего предназначенный. Вокруг же было навалено столько хлама, что знаменитая городская свалка удавилась бы от зависти.
Если пожар разгорится слишком быстро, то скоро я задохнусь от дыма и наутро в обломках пожарища найдут обугленный труп девушки, непонятно как забравшейся в производственное помещение деревообрабатывающего комбината.
Я вскочила на ноги и попыталась высвободить руки. Это мне не удалось.
Стала тлеть промасленная фуфайка, как будто специально приготовленная для этой цели. Вонючий дым пополз по помещению, забираясь в ноздри.
Оставалось только одно – переместить связанные руки вперед, чтобы они оказались передо мной.
Кусать зубами перемазанный в дерьме узел у меня не было ни малейшего желания. Надо было придумать что-то более эффективное.
Наконец я схватила пустую бутылку из-под водки, которая валялась под захламленным верстаком, стукнула ею об угол неизвестно для чего предназначенного станка и, зажав между ладонями осколок, стала перетирать веревку его острым краем.
Пожар разгорался пуще. Дыму было более чем предостаточно, а я все пилила.
Наконец цель была достигнута. Мои бедные руки онемели так, что ничего не чувствовали. Я принялась высвобождать ноги. Эта работа пошла быстрее, хотя я умудрилась обломать ноготь на среднем пальце правой руки, когда тянула чертов узел.
Ноги были свободны, и я кинулась к двери, чтобы открыть ее.
Не тут-то было! В планы убийцы не входило позволить мне покинуть помещение.
Я разбежалась и с силой ударила по двери ногой. Черта с два! Обычную дверь я могла бы выломать запросто и разметать по свету щепки, но это был не тот случай. Помещение строили, наверное, еще в шестидесятых, когда страна была богатой, и не жалели материала.
Я оглянулась, чтобы поискать какой-нибудь предмет, с помощью которого можно было бы разнести в клочья дверь и…
Черт!
Огонь подбирался к двадцатилитровой канистре, окрашенной в болотный зеленый цвет, скромно стоявшей в углу. Не надо обладать проницательностью Эркюля Пуаро, чтобы понять: вне всякого сомнения, в ней был бензин!
Теперь меня вряд ли что-нибудь спасет, если не подсуетиться.
Я схватила кусок струганой доски, валявшийся на полу, вскочила на пыльно-масляную поверхность станка и изо всех сил саданула по стеклу того самого окошка, чьи размеры могли удовлетворить только Маленького Мука.
Стекло со звоном обрушилось вниз, я отбросила доску и стала вылезать наружу.
Мне помог оглушительный взрыв, волна которого выбросила меня в ночную тьму. Горящее облако вырвалось из отверстия и исчезло в вышине.
Я вскочила на ноги, удостоверилась, что цела, и бросилась прочь – подальше от места происшествия.
Послышались возгласы. К месту пожара спешили люди.
Наткнувшись на тот самый забор, через который уже имела счастье перелезать один раз, я перекинула тело через бетонную плиту и снова оказалась во дворе дома номер тридцать семь по улице Староалексеевской.
Припадая на правую ногу, как бродячая собака, в которую местные хулиганы запустили обрезком полудюймовой трубы, я добралась до машины.
Странно, но ключи были на месте и никто не подпал под соблазн покататься на моей классной тачке. Только жители Тарасова могут быть образцом провинциальной порядочности. Завидуй, гниющая и смердящая Москва!..
Я обошла вокруг машины. Вот здесь, прямо под колесами, лежал человек. Теперь здесь никого нет. А был ли здесь кто-нибудь? Или это было совсем не то, что я видела своими глазами?
Свихнуться можно.
Я бросилась на сиденье автомобиля, с третьей попытки запустила остывший уже двигатель и поспешно вырулила со двора. Именно так убегает из школы ученик, стремящийся слинять с уроков. Проехав по проезжей части метров двести, я остановилась и стала приводить в порядок свои мысли.
Я взглянула на часы – без десяти одиннадцать. Колесников наверняка уже добрался до Аткары. Придется встретиться с ним завтра. Или отправиться по следу?
Честно говоря, ехать мне не хотелось. При одной мысли об этом сжимало низ живота. С другой стороны, что-то подсказывало мне, что сделать это необходимо. Если я не поеду, то упущу что-то важное. К тому же не забывай: тебе платят две сотни в сутки, а сутки еще не закончились.
Я медленно тронулась с места.
* * *
Городок Аткара стоял на берегу реки точно с таким же названием и являл собой населенный пункт, в котором прожигали свою провинциальную жизнь около ста тысяч человек. По возвращении нужно будет уточнить. А впрочем, зачем это нужно?
Было около часа ночи, когда я оказалась на центральной улице Аткары, двигаясь по ней со скоростью сорок километров в час.
Торопиться уже было некуда. По-моему, я совершила большую глупость, приехав сюда. Найти в чужом городе Виктора Колесникова, не зная ничего про его вторую жизнь, было невозможно. Поколесив по улочкам, я развернула машину и повела ее в обратном направлении. Черт меня дернул послушать свой внутренний голос. К тому же коленка болит.
А может, рано сдаваться? Детектив Таня Иванова заблудилась на улицах ночной Аткары. Заголовок в газету, да и только.
Будем рассуждать логически. Колесников отправился на встречу со своими «коллегами по работе». Где может происходить такая встреча?
В ресторане. Точно. Только есть одно «но»: немногие рестораны работают до такого позднего часа.
Дальше по списку стоят ночные клубы. Реально. Осталось только проверить их все, эти ночные клубы. Вот работенка!
А если этот вариант также отпадает?
Остается чей-либо особняк, территория частного предприятия, чистое поле, в конце концов.
М-да… Работы много. Даже больше, чем нам того хотелось бы. С чего начнем?
И вообще, с фига уголовники стали собираться по ночам? Днем, что ли, времени мало?
Вот идиотизм.
И все-таки я нашла Колесникова. Вернее, его «девятку».
Изрядно попатрулировав по городу, я обнаружила, что с ночными клубами здесь напряженка, особняки, растущие в основном на окраине города вдоль трассы на Тарасов, ведут мирную и невидимую для простых смертных ночную жизнь, а вот неподалеку от автопредприятия с многообещающим названием «Суперсервис» обнаружено большое скопление автомобилей престижных марок: «Ауди», «Вольво», «Хонда» и, конечно же, «девятки», среди которых была одна с номером Е 529 СЕ.
Мои часы показывали три часа ночи. Я обзевалась, словно хакер, просидевший трое суток за компьютером, не смыкая глаз.
Машину оставила немного поодаль в кустах посадок, вдоволь натрясшись по кочкам, пока искала подходящий аэродром. Не хотелось, чтобы тачка мозолила глаза завсегдатаям этого фешенебельного места, и в то же время автомобиль должен быть хоть немного, но под руками. Как сказал бы граф Дракула, высосавший кровь у попавшей под горячую руку летучей мыши: «На всякий случай».
«Суперсервис» был обнесен забором из бетонных плит, в изобилии изготовляющихся на одном из ЖБК. На наш славный город их приходится целых шесть штук.
Честно говоря, я устала лазать по заборам, но делать было нечего.
Стараясь не обращать внимания на боль в колене, я ухватилась за шершавый край и подтянулась так, что голова торчала над плитой. Со стороны могло казаться, что она отделена от туловища и медленно поворачивается вокруг своей оси сама по себе. Я стала внимательно осматриваться со скрупулезностью ирокеза на тропе войны, не торопясь перемахивать на территорию врага. Еще успеем.
Вроде бы все было спокойно. Ни одной живой души на лесной поляне, хотя в приземистом одноэтажном здании во всех окнах горел свет.
Хоп! Я подтянула туловище кверху и села на край.
Господи, до чего неровно наши специалисты льют плиты. Было такое впечатление, будто я взгромоздилась на огромную расческу с жутко острыми зубьями. Если не хочешь, чтобы твою задницу разорвало пополам, быстрее спрыгивай.
Что я и сделала, оказавшись в тылу неприятеля.
– Стой спокойно, не то получишь пулю под лопатку!
