Глава 21
Вернее, двое «ангелочков» решили посвятить вечер посещению казино: лупоглазый Славик Набирухин и Шурик Мишин с неизменно бегающим взглядом.
Они вошли в зал, словно были его завсегдатаями и знали каждую кнопочку на игральных автоматах.
Хорош сюрприз.
Я хотела отойти в сторону, но тут заметила, что парни направляются к человеку в голубом галстуке. Может, я услышу еще кое-что интересное на сегодня?
— Здравствуйте, Анатолий Иванович! — радостно заулыбался лупоглазый Набирухин.
— Здрасьте… — почти одновременно с ним произнес Шурик Мишин.
Я не ошиблась, передо мной действительно был директор областной филармонии. Впрочем, почему это я должна ошибаться, позвольте узнать?!
Нестеренко протянул для приветствия смуглую руку индуса из Калькутты.
— Привет молодежи, пришли поразвлечься?
— Да, потусоваться немного среди порядочных людей.
Я усмехнулась про себя. «Порядочных людей» здесь действительно было много.
— Хорошо, — произнес Нестеренко, — развлекайтесь, только много не проигрывайте.
Набирухин заржал, замахал руками, показывая свою несравненную радость размером с Эйфелеву башню, и вся троица двинулась прочь.
Я попыталась увернуться от длинной руки лупоглазого Славика, но это было то же самое, что уплыть от акулы, находясь в открытом океане. Набирухин случайно задел мои очки, служившие прекрасной маскировкой для вражеского агента, находящегося в тылу врага, и они полетели на ковровое покрытие серо-голубого цвета.
— Простите! — воскликнул лупоглазый.
Мы нагнулись за очками одновременно. Я сделала это, чтобы скрыть свое лицо, а Славик хотел исправить оплошность.
Наши глаза встретились.
— Спасибо, — произнесла я, вынимая очки из пальцев Набирухина.
Распрямилась и, надев очки на нос, направилась к выходу. Пора линять.
В зеркалах, висящих на стене напротив, отразилось изображение «ночного ангела», который подскочил к Нестеренко и стал отчаянно жестикулировать, словно жонглер во время исполнения сложнейшего номера. Затем он указал на меня длинным пальцем.
Ай-ай, нехорошо показывать пальцем, тем более вслед даме.
Директор филармонии тут же полез в карман пиджака и вытащил такое же переговорное устройство, как у охранников Адама и Хаммера.
Я прибавила шаг.
Выход передо мной, надо только толкнуть дверь и объяснить гориллам, что я проиграла все деньги и мне пора уходить домой.
Не успела взяться за ручку двери, та открылась сама и передо мной возникла белобрысая голова Адама.
Он преградил мне путь, выставив вперед руку.
— Минуточку, девушка.
— В чем дело? — возмутилась я. — Мне надо уйти.
— Одну минуту.
— Но мне домой пора!
Я взялась обеими руками за сумочку и попыталась применить ее, как инструмент, отодвигающий в сторону тяжелую мебель.
Этот диван был слишком тяжел для женщин.
Я оглянулась. За спиной текла жизнь, обычная для казино, никто не обращал внимания на ситуацию у входа. Нарушить эту идиллию, затеяв крупный скандал?
Ко мне направлялся Нестеренко, с улыбкой на лице, которая как бы говорила: смерть всем неграм.
Черт!
Даже если попытаться проломить кольцо, созданное слоноподобной грудью Адама, то я наверняка попаду в лапы Хаммера, маячившего в предбаннике и ожидающего меня в засаде, словно грабитель поездов «Union Pacific».
Я осталась стоять на месте.
Приблизился директор заведения, чьи глаза прямо-таки буравили меня взглядом. Его сопровождали двое из «Ночных ангелов» — Набирухин и Мишин — с каменными лицами. Только глаза Шурика Мишина продолжали бегать по наклонной плоскости туда-сюда.
Человек с усиками также исчез, видимо, он не любитель разборок с молодыми девушками.
— Здравствуйте, — шевельнул тонкими губами Нестеренко. — Меня зовут Анатолий Иванович, позвольте узнать ваше имя?
Я заставила себя улыбнуться как можно приветливее.
— Я откликаюсь на имя Татьяна. А это ваш способ знакомиться с девушками? — Я указала рукой на Адама, преграждавшего мне путь.
Белокурый амбальчик терпеливо выжидал, глядя мне в лицо. Видимо, соображал — буду ли я скандалить или нет.
Не буду.
— Извините, если мы сделали что-то не так, но у нас с вами здесь общие знакомые, что дает нам повод для общения.
Я сделала глаза, словно пятирублевые монеты, только без двуглавого орла на плоскости.
— И кто же это?
Актриса во мне пропадает, это точно. Такое удивление в голосе — позавидуешь.
Я оглядела всех четверых, стоявших передо мной, включая Адама, и «тщетно пыталась» узнать в ком-либо своих знакомых.
В глазах Нестеренко мелькнула тень сомнения. Он повернулся к двоим «ангелочкам» и сделал жест в их сторону.
— Эти ребята говорят, что знают вас.
Я тут же уставилась на «ребят», словно член Госдумы на председателя.
— Кто меня знает?
— Они…
— Кто они? Эти два придурка? — Я решила, что настал момент для того, чтобы немного поиздеваться.
«Ангелочки» так и застыли в позе Венеры Милосской, которая заявила собравшимся: «Только без рук». Зрачки Славика еще больше вылезли из своих орбит, а глаза Шурика внезапно остановились на одном месте, что было весьма необычным для него.
Открылась входная дверь, которая пропустила в зал еще двоих посетителей — толстяка лет пятидесяти в очках с тонкой оправой в сопровождении молодой женщины в платье-декольте. Они бросили недоуменный взгляд на нашу компанию и протиснулись в зал. Толстяк задел мою руку влажным животом.
Я встретилась взглядом с Хаммером, который с безразличным видом закрыл дверь.
— Это она, точно! — заявил Набирухин. — Интересовалась убийством в дискотеке! А за придурков ты нам ответишь!
Я недовольно повела плечами.
— Я его знать не знаю! Не надо путать меня с кем попало. И потом — ни про какое убийство я не знаю.
Нестеренко миролюбиво поднял руки.
— Все в порядке, Таня! Просто у нас здесь закрытый клуб, и непонятно, каким образом девушка, которая имеет дело с нашими конкурентами, попала сюда.
— По пригласительному билету! — заявила я. — Немедленно отойдите от дверей! Вы не имеете права меня задерживать. К тому же никаких ваших конкурентов я не знаю!
Попробовать закричать и пробиться наружу?
Вряд ли мне удастся этот маневр. В зале одна компания, повязанная ленточкой серо-зеленого цвета, никто не придет мне на помощь.
Что-то щелкнуло перед моим носом. Я опустила глаза и увидела лезвие ножа в опасной близости от моего пупка.
— Нам придется (ударение на слове «придется») уединиться и выяснить все обстоятельства вашего нахождения здесь.
— Что за глупости! — возмутилась я. — «Моего нахождения здесь»!.. Вы по-русски-то говорить умеете?
Все-таки кончик ножа уперся в мой пупок, правда, несильно.
— Давай, двигай, куда скажут!.. — зловеще проговорил Адам. — И побыстрее.
Теперь уж я, конечно, не буду предпринимать попыток вырваться на свободу. Еще чего доброго у Хаммера в штанах завалялся какой-нибудь тесак размером с трамвайный рельс.
Нестеренко сделал шаг назад и показал рукой, куда именно мне следовать.
Мы пошли через зал, в глубине которого я заметила крохотную дверь — видимо, секретный офис хозяина.
Охранник, спрятав в рукав лезвие, следовал за мной. Мои «друзья» опасались, что я выкину какой-нибудь номер, типа отшвырну прочь стол с рулеткой и брошусь к выходу.
Я чуть не столкнулась с высоким молодым человеком, который стоял вполоборота и не заметил нашей кавалькады. Он отошел в сторону, чтобы пропустить нас, и я узнала Владислава, которому была обязана тем, что попала сюда. Он был единственным человеком, знавшим меня с лучшей стороны, чем все остальные.
А ведь это шанс!
Кроличьи глаза внимательно смотрели на меня и не подавали виду, что мы знакомы. Я же вовсю заработала зрачками, подавая знаки типа: эти ребята хотят доставить мне неприятности, сделай что-нибудь.
Владик отвернулся от меня.
Шанса больше не было.
Посетители казино были заняты собой и не заметили того, что меня как бы похищают. Обидно.
Директор открыл ключом дверь в глубине зала. Я заметила, что она металлическая. Значит, там хранится нечто важное, а скоро в сейф упрячут и мой труп.
Дверь с лязгом закрылась, и мы оказались в небольшой комнате размером со стандартную кухню.
Обстановка в комнате не была изысканной по сравнению с залом казино: старый письменный стол и несколько стульев. Вот только притаившийся в правом дальнем углу сейф высотой с метр принадлежал к современным образцам.
В комнате остались только Нестеренко, Адам и лупоглазый Набирухин. Шурик Мишин куда-то испарился, видимо, не любил он кровавых сцен.
Меня усадили на стул и начали допрос, предварительно отобрав сумочку.
Адам вывернул ее наизнанку, разложив на столе косметичку, расческу, носовой платок и даже целлофановый пакетик с «жучком». Я похолодела, увидев, как он взял микрофончик в руки и стал рассматривать. Затем положил на место. Может быть, не разобрался, что это такое? Хотя видно, что это какая-то электронная штучка и ее место явно не в косметичке.
ВОПРОС: Как вы здесь оказались?
ОТВЕТ: Это незаконно. Вы не имеете права задерживать меня.
ВОПРОС: Вы связаны с делом об убийстве в дискотеке? Что вы хотите выяснить?
ОТВЕТ: Немедленно отпустите меня, или у вас будут крупные неприятности.
В общем, полный идиотизм. Беседа времен шпионских страстей.
Отвечая невпопад на вопросы, я краем глаза оценивала обстановку. Выхода отсюда нет, вернее, он окажется доступен только по обоюдному согласию сторон. Обороняться, в случае чего, тоже нечем.
На одном из стульев лежали пассатижи и отвертка. Наверное, они предназначались для того, чтобы устранять неисправности «одноруких бандитов». Или «настраивать» рулетку, чтобы она работала в пользу казино.
Если вскочить и схватить отвертку, а потом приставить ее к чьему-нибудь горлу…
Сначала я подумала, чтобы взять в заложники кого-нибудь — или директора, или Славика. Пригрозить, что проткну шею, если не дадут выбраться отсюда. Взять и пройти через весь зал на глазах у народа — вот будет картина.
Не думаю, что кто-нибудь вознамерится сообщать в милицию о том, что я решила покинуть казино таким неординарным способом.
Я уже почти не слушала дурацкие вопросы Нестеренко и не обращала внимание на тычки Адама, который таким способом пытался заставить меня говорить.
Может, попробовать?
Я вся подобралась и приготовилась к прыжку.
И в этот момент…
Сквозь дверь я услышала, что в зале что-то происходит — звуки стали громче и нервознее.
Директор встрепенулся.
— Посмотри, что там! — встревоженно сказал он охраннику.
Адам направился к двери и отодвинул щеколду.
Пора.
Я не успела осуществить свой план, потому что в комнату ворвались двое в камуфляжной форме с масками на лицах, они оттеснили белобрысого Адама, приперли его к стене и заставили поднять кверху руки.
То, что я увидела потом, было за пределами моих возможностей удивляться.
В комнате появился Владислав, провозгласивший:
— Налоговая полиция!
И показал ошарашенному Нестеренко раскрытое удостоверение.
Вот тебе и кроличьи глаза…
