Книга: Богиня для интима
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

Утро было пасмурным. Ночью выпал снег, который продолжался и сейчас. С трудом приподнимая тяжелую голову от подушки (мало спала или много выпила?), я нажала на кнопку дребезжащего будильника. Хотелось открыть форточку и выбросить этого монстра на улицу.
Потянувшись в постели, я пошевелила пальцами рук и ног. На сей раз пальцы свободно совершили все действия, которые им послал мой мозг. Я двинула одной ногой, другой, затем руками. Все в норме. Теперь я не была «коконом». Но вставать совсем не хотелось.
«Еще пять минут, — умолял внутренний голос. — Ну, самую чуточку. Самую малость».
Я закрыла глаза и почувствовала, что если в следующую минуту не спущу ноги с постели, то снова усну. Причем просплю очень долго и крепко.
Я открыла глаза, посильнее тряхнула головой, издав резкое «брр», и встала с постели. Посетив ванную, я сразу же перекочевала из нее в кухню, где первым делом заглянула в холодильник. Там было хоть шаром покати, и это несмотря на то, что совсем недавно я заглядывала в магазин и что-то там покупала.
Я снова чертыхнулась и стала искать сумку, чтобы сходить за продуктами и немного изменить декорации в холодильнике. Быстро одевшись и обувшись, а я умею быть шустрой, когда это требуется, я на всякий случай накинула себе на шею широкий шарф и отправилась в ближайший продовольственный магазин.
Там я спокойно купила все самое необходимое: сливочное масло, плавленые сырки, два батона, половину палки колбасы, упаковку макарон, десяток яиц, замороженные пельмени и чай. Затем доставила все это в дом, где взялась за приготовление пельменей и гренок, а потом уже и кофе.
На все это у меня ушло около часа, но зато я получила возможность спокойно перекусить и еще раз подумать. Впрочем, пробежка по уже известному, я имею в виду информацию, ничего нового не дала и моего решения относительно дальнейших действий не изменила. Так что, поев, я поставила грязную посуду в раковину, решив, что помою ее потом, и поспешила в свою машину.
Все вокруг, и строения, и деревья, и моя машина — за ночь надели пушистые снеговые шапки. Все погрузилось в зимнюю спячку, затихло. А снег валил крупными хлопьями, придавая окружающим предметам волшебные очертания. Казалось, ты попал в детскую сказку «Двенадцать месяцев».
Машина завелась быстро. Я прогрела мотор и выехала со двора, намереваясь посетить офис Баулова-младшего и познакомиться с его секретаршей.
* * *
Офис размещался в добротном двухэтажном здании. Охранник у дверей пропустил меня внутрь без особых колебаний, едва узнал, кто я и зачем сюда прибыла, правда, внимательно просмотрел мои документы. Затем он объяснил, где можно найти Марину Васильевну, таким было полное имя секретарши.
Я поднялась на второй этаж и открыла дверь с надписью «Директор».
В следующую минуту я столкнулась взглядом с женщиной, которую увидела вчера в ресторане. Невероятно, но факт: секретаршей Баулова была та самая крашеная блондинка, которая прошлым вечером «удила» мужичков в ресторане.
Я настолько опешила от увиденного, что не сразу нашлась. Секретарша, мурлыкая какую-то незамысловатую песенку себе под нос, не спеша разбирала бумаги, лежащие у нее на столе. Стопка была внушительная, но дамочка не торопилась с делом. Она брала листы бумаги по одному, вертела их перед глазами, точно оценивая, стоит ли тот или иной лист оставить, а может быть, лучше выбросить сразу в корзину, часть из них клала на угол стола, другие совала в папки.
Неспешные движения секретарши привлекали внимание и точно завораживали. Создавалось впечатление, что перед тобой красавица-пантера, выполняющая вполне обычные дела, но даже в этом случае озабоченная тем, как она выглядит со стороны.
Я тихо кашлянула, в надежде привлечь внимание этой персоны. Торчать у двери, словно истукан, и любоваться грациозной дамочкой я не желала, да и не имела возможности. Меня ждали дела.
Девица на мгновение замерла, затем, еще не поднимая глаз, натянула на лицо милую улыбку, наверное, решив, что это мужчина, и лишь после этого направила взгляд в мою сторону.
«Эту дамочку врасплох не застанешь, — подумала я. — Всегда готова пустить свои чары в бой за очередного ухажера».
Встретившись со мной взглядом, она не подала вида, что разочарована, и, мило улыбаясь, спросила:
— Вы по какому вопросу?
— Вообще-то, я к вам, — ответила я.
— Хм… — лицо девицы выражало явное удивление. — Ко мне? — переспросила она через пару секунд.
— Вы Сыч Марина Васильевна? — задала я вопрос.
— Да, я.
— А я частный детектив Татьяна Иванова. Веду расследование по поводу убийства вашего шефа. Бывшего шефа, — поправилась я.
— Как убийства? — Она посмотрела на меня так, будто я сморозила чушь. — Он же погиб в автокатастрофе?
— Да, погиб, — подтвердила я, направляясь к стулу, чтобы присесть. — Погиб-то погиб, — продолжила я, расположившись поудобнее на стуле, — но есть версия, что это не просто дорожно-транспортное происшествие.
— А что? — все так же удивленно смотрела на меня секретарша. Про себя я успела отметить, что она довольно мила. Темные, какого-то необъяснимого цвета глаза, неглубоко посаженные, но имеющие довольно длинный разрез, казались немного восточными. Кокетливо вздернутые брови, словно говорящие о том, что ей известно чуть больше остальных. Некоторую надменность наверняка в обычное время выражали и ее губы, которые сейчас скривились в непонятную извилистую полосу, так что рассмотреть их точное очертание было сложно.
— Похоже, что ДТП кем-то спланировано и удачно осуществлено, — ответила я, закончив осмотр красотки.
— Кем? — снова спросила она.
Глядя на эту дамочку и пообщавшись с ней пару минут, я подумала, что, кроме как удивляться и задавать вопросы, она ничего не умеет. «Хотя, — тут же отозвался мой внутренний голос, — еще она умеет „удить“ мужиков. И, надо отдать должное, у нее это очень здорово получается».
— А вот это я и хочу выяснить, — ответила я.
— Не может быть, — заявила она.
«О! Да мы еще и думать умеем. Это уже интересно! — улыбнулась я про себя. — И что же мы придумали?»
— Сергея Давыдовича не могли убить, — вынесла она свой вердикт. — Он никому не сделал ничего плохого.
— А вы?.. Вы могли бы убить его? — поставила я вопрос ребром.
— Я… — протянула та, вскинув глаза в потолок и надув губки. Видно, думает, решила я. — Я могла бы, — вдруг проговорила она через некоторое время.
Я даже опешила от такой прямоты. Я могла ожидать от нее всего, чего угодно, но только не этого. Теперь уже на моем собственном лице застыл безмолвный вопрос, который я не успела озвучить.
— Я могла бы, — снова повторила секретарша. — Если бы он изменил мне с другой женщиной.
«Вот так. Оказывается, все очень просто. Я, кажется, не ошиблась. Эту особу волнует только один вопрос, и у нее всего одна проблема».
— А он что, был вашим… другом? — Я не смогла правильно сформулировать вопрос, боясь спугнуть словоохотливую даму.
— Любовником? — поставила разом все точки над «и» та. — Нет. Мы не были любовниками. Он этого не хотел.
— Понятно, — проговорила я.
«Он не хотел. А ты была бы не против, — сделала вывод я. — Но тогда это вполне мог быть мотив мести. Хотя в такую развязку что-то верится с большим трудом. По-моему, это не версия. Проблем с ухажерами у дамочки нет. Вряд ли она станет себя загружать лишь потому, что шеф отказал ей во взаимности. Подумаешь, найдет другого. С другой стороны, полностью снимать со счетов эту версию тоже нельзя, — решила я. — При случае стоит немного понаблюдать за этой особой».
Может, вновь вернуться к этому Жоре Маляру и отработать версию с ним. В конце концов, он запросто может оказаться убийцей, он же конкурент, и, возможно, не только в бизнесе, но и в гонках.
«Действительно, а почему бы не наведаться к нему в офис и не побеседовать с ближайшим окружением, вдруг выплывет что-то интересное? — подумала я. — И даже, может, не в офис, а на одну из его точек. Порасспросить и о нем, и о его покойном друге. Наверняка Сергея в компании хорошо знали, начинали они как-никак вместе. Вот и убью одним выстрелом сразу двух зайцев. Эх, какая же я все-таки сообразительная», — похвалила себя я.
Подойдя к своей «девяточке» и стряхнув с ее крыши снег, я села за руль, завела машину и тронулась к офису Маляра. Там я уже была и адрес, соответственно, знала.
Впрочем, центральным офисом он назывался лишь потому, что, кроме кабинета начальника, на одном из его этажей находилась еще и бухгалтерия, а на самом первом — игровой зал. В целом же ничего особенного собой это место не представляло, так, обычный дом со всеми удобствами.
Добравшись до него, я не пошла в офис, а решила сначала заглянуть в игровой зал и попробовать навести справки там. Войдя в главный зал, я внимательно осмотрелась по сторонам. Здесь было по-настоящему красиво — новенькие игровые столы, барабаны, рулетки, уголок с кассой, стеклянный бар, а также несколько местечек, оформленных в виде занавешивающихся кабин, где можно было не только поиграть, но и просто отдохнуть на мягком диванчике. Была тут и сцена, на которой наверняка выплясывали по вечерам полуголые дивчины или пели страстными, томными голосами певички-самоучки.
Я по металлической лестнице, украшенной коваными перилами в виде фантастических цветов и листьев, поднялась наверх. Там все, конечно же, было совершенно иначе: белые, покрытые вагонкой стены, потолки с квадратными встраиваемыми лампами. На всех дверях — позолоченные уголки с номерами комнат, и больше никакой роскоши.
Я нашла кабинет с табличкой «управляюший залом» и, постучав, вошла. Первое, что я увидела, была девушка лет тридцати, в длинном строгом платье, правда, с весьма внушительным вырезом на груди. Волосы у нее были собраны в «ракушку», макияж нанесен строгий и немного тяжелый. Впрочем, таким же тяжелым, вернее, расстроенным, было и само выражение ее лица. В руке девушка держала бутылку с водой, которой поливала цветы, стоящие на подоконнике. Я сразу поняла, что это или бухгалтер, или секретарша.
— Извините, что побеспокоила, — произнесла я. — Я хотела бы переговорить с управляющим. Это возможно?
— Да, Сергей Иванович у себя. Скажите, по какому вы вопросу, и я доложу.
Я продемонстрировала ксиву. Девица тут же скрылась за соседними дверями. А вскоре пригласила войти, что я сразу же и сделала.
Сергей Иванович показался мне человеком неприятным и совсем недружелюбным.
— Мне уже сказали, кто вы такая, — окинув меня изучающим взглядом, произнес он. — Правда, не пойму, что же такое вас ко мне привело?
— Убийство, — коротко ответила я, наблюдая за его реакцией.
Ни один мускул на лице управляющего не дрогнул, лишь правая бровь вопросительно поползла вверх:
— А вы уверены, что с этим нужно обращаться именно ко мне?
— Хотела побеседовать со всеми, кто был знаком с бывшим компаньоном вашего директора и может рассказать о том, какие отношения у них были. А вы, насколько я могу судить, тут не первый год.
— О друзьях это, пожалуй, не у нас надо спрашивать, — развел руками Сергей Иванович. — Я в личные дела не посвящен, впрочем, как и остальные. У каждого есть друзья, но это не значит, что все их знают.
— Это так, но того друга, о ком я хочу расспросить, вы наверняка знаете. Фамилия Баулов вам ни о чем не говорит?
— Ах, Баулов! — вздохнул мужчина. — Как же, помню, где ж забыть. Он действительно с нами работал, но недолго. Затем отделился и занялся своим бизнесом.
— Все это мне известно. Дело в другом. Баулова на днях убили. Причем есть подозрение, что убийство совершено на почве конкуренции.
— И, конечно же, оно пало на Жору? — сообразил мужчина. Затем тут же усмехнулся и произнес: — Женщины, вы всегда так эмоциональны и совершенно не думаете. Первую мысль, пришедшую в вашу милую голову, вы считаете правильной и беретесь еще на ней настаивать, даже ничего не выяснив. Они друзья и разошлись тихо, не ссорясь. А конкурентов, их тут по городу пруд пруди, что же теперь, каждого отстреливать?
— Пока это только предположения, и мы их проверяем, — коротко пояснила я, заметив для себя, что слова о смерти друга директора этот человек произносит без особого напряжения и сожаления. — Поймите правильно: конкуренция не всегда бывает только в бизнесе. Конкурентами мужчины могут стать в увлечениях, а они ведь оба были любителями быстрой езды. Или же им могла нравиться одна и та же женщина, а значит, вполне может быть, что я права. Скажите, вы никогда не слышали, чтобы они из-за чего-нибудь ссорились? Может, один из них угрожал другому. Случались ли такие инциденты?
— Вроде бы нет, — задумчиво протянул мужчина. — С конкурентами Жора обычно сам работал, он эту часть работы никому не доверял. Вел себя всегда сдержанно, его за это уважали. Весь персонал в нем души не чает. Он человек редкого характера, всегда весел, но, если надо, бывает и строг. А коли наказывал кого, то непременно за дело. Так что не знаю.
— А он никогда не рассказывал об угрозах каких-нибудь, пусть даже и пустяковых?
— Он? Да если бы такие даже и были, он бы просто посмеялся над ними. Жора не из пугливых.
— Значит, думаете, он своего бывшего товарища ни при каких условиях не мог убить?
— Убежден, — уверенно заявил мужчина. — И не думайте, что я его выгораживаю. Просто действительно ссор между ними никогда не было. А что касается гонок, так тут если кто кого обыграл, это только еще больше заводит и вызывает дух доброго соперничества.
— А женщины? — напомнила я.
— А что — женщины? — усмехнулся он. — Сергей вообще в этом плане очень серьезный человек. Мимолетные связи, интрижки — не для него. У Сергея жена, которую он любит и ни на кого не променяет, у Жоры куча любовниц и ни одной серьезной привязанности.
— А раньше? — не отставала я. — Может быть, раньше, до того, как он женился на Оксане…
— Я слышал, что и раньше Сергей был разборчивым в связях. Кажется, до Оксаны у него была гражданская жена где-то во Владивостоке, он там служил. Да еще, говорят, он когда-то с Жориной сестрой встречался. Но все это было давно, а теперь для него никого, кроме Оксаны, не существует. Не существовало, — поправил себя Сергей Иванович.
В дверь постучали, и появилась уже знакомая секретарша. Напомнив о том, что у Сергея Ивановича назначена встреча, она удалилась, но разговор был уже прерван и возобновлять его как-то не хотелось. Я распрощалась и поспешила вернуться в свою машину.
Уже в своей «девяточке» я еще раз все проанализировала, все больше и больше убеждаясь, что убийство совершить Жора, конечно, мог, но реального мотива для этого вроде бы не было. Чтобы во всем разобраться, мне срочно требовалась сигарета. Может быть, пара— тройка затяжек и мои гадальные «косточки» помогут решить вопрос о том, что же делать дальше?
«Не слишком ли часто я беспокою свои „косточки“ в последнее время? — задала себе вопрос я. — Пожалуй, стоит пока с этим повременить и попробовать добыть информацию самой, без помощи свыше».
Я отбросила окурок в сторону и завела мотор. Теперь моя «девяточка» направлялась в сторону дома Бауловых. Вырулив на центральную трассу, я поспешила к дому заказчика.
Не испытывая затруднений на дороге, я очень быстро достигла места назначения. Отогнав машину на соседнюю улочку, так как возле подъезда места ей уже не нашлось, я покинула ее и пешком направилась к подъезду. После настойчивого вызова квартиры номер девять по домофону я услышала голос Баулова-старшего:
— Кто там?
— Татьяна Иванова, — ответила я.
— Проходите, — последовал ответ, и спустя какое-то время дверь открылась.
Старик был дома один. Шурша шелковым халатом и шаркая тапочками, он проследовал из прихожей в зал и расположился в мягком глубоком кресле, приглашая меня сесть в другое. Наблюдая за ним со стороны, трудно было поверить, что он незряч. По всей видимости, все предметы в доме стояли так еще до того момента, как он ослеп.
«А может, четкость его передвижений по огромной квартире выработалась с годами? — подумала я. — Вдруг он слеп от рождения или очень-очень давно?»
— Что нового? Какие проблемы? — поинтересовался он.
— Нового, к сожалению, практически ничего, — удрученно ответила я. — Я проверила всех знакомых вашего сына, фамилия или имя которых начинается с «Ма». Пока никаких зацепок.
— Да… — протянул старик. — Это плохо. Но, надеюсь, вы не прекратите свое расследование?
— Нет, конечно, — поспешила я его успокоить. — Но мне нужна дополнительная информация.
— Конечно, конечно, — сразу ответил Баулов-старший. — Все, что необходимо.
— Скажите, вы сами кого-нибудь подозреваете? — спросила я.
— Даже не знаю, — после непродолжительной паузы ответил хозяин дома. — Боюсь, что в данном вопросе я необъективен. У меня буквально все на подозрении. Это же мой единственный сын.
— Я вас понимаю. Но все же… Ведь это может быть не обязательно фамилия или имя. С «ма» начинаются и другие слова. Например, «мама», — попыталась я объяснить свои мысли.
Старик достал носовой платок. Вытер слезящиеся незрячие глаза. Аккуратно свернул платок и убрал его в карман халата. Какое-то время он молчал. Я тоже не решалась заговорить, давая возможность старику подумать.
— Вы правы, — через некоторое время проговорил он. — Только вот мамы у него давно нет, а другие «ма»… Стойте. Может быть, маляр?
— Маляр Жора? — переспросила я. — Он, кажется, отпадает. Эту версию я уже прорабатывала.
— Нет. Не Жорка, а маляр, — снова проговорил он.
«Ничего не понимаю. Бредит, что ли, старик? — подумала я. — Или не слышит меня?»
Но, как оказалось, старик не бредил и очень даже хорошо меня слышал.
— Маляр с маленькой буквы, — пояснил он мне. — У нас недавно был ремонт в квартире. Сережа повздорил с одним маляром. Алкаш какой-то украл его часы и пропил. Ну, сын его и выгнал. Тот по пьянке грозился отомстить.
«Тоже версия, — подумала я, выслушав старика. — Хотя какой горемыка-пьяница может такое устроить? Ума не хватит. Последние извилины в голове растворились от спиртного. А если и остались — то им совсем не до разборок. Где очередную порцию горячительного достать? — вот вопрос жизни и смерти. И машину, хотя и угнанную, вряд ли будет таким образом уродовать. Скорее, на самогон или бормотуху поменяет. Нет, это не версия», — решила я, но на всякий случай адрес строительной компании и имя маляра записала.
— А если исключить «ма». Тогда, как думаете, кто это может быть? — снова спросила я старика.
— Даже не знаю, — снова ответил тот.
И все же я решила «прогнать» всех «Ма» через сознание старика. Вдруг он даст дополнительную информацию и на одноклассника сына, Александра Матвеева, и на Жору, и на его секретаршу. В конце концов, никто из них полностью не оправдан. Любой может быть убийцей. Из своей многолетней практики я знала, что часто убийство совершает тот, на кого меньше всего падает подозрение. И пока у меня не было иной версии, я должна досконально проработать все кандидатуры.
— А Матвеев? — задала вопрос я старику.
— Сашка? — уточнил тот.
— Да.
— Нет. Этот слишком ленив. Ему и думать-то проблематично, а уж убить…. Нет. Он не мог.
Это точно, согласилась я с Бауловым-старшим. Этот без надобности лишний раз и рот-то не откроет.
— А Жора? — поинтересовалась я.
— Жорка? — Старик помолчал. Снова достал платок из кармана, вытер глаза. Сложил его, но в карман не убирал — вертел в руках.
«Занервничал, — решила я. — Значит, что-то подозревает».
— Кто он? Что связывало вашего сына с ним? — спросила я.
— Жорка… Они были старинные друзья. Служили на Дальнем Востоке вместе. Вместе приехали, когда службу закончили. Сначала работали вместе. А после, когда все рухнуло, делом своим занялись, — вдруг разговорился старик.
Я не перебивала его. Создавалось впечатление, что Баулов-старший размышляет вслух.
— А что-то еще их связывало? — спросила я, когда тот замолк.
— Гонки, — ответил он, продолжая теребить платок. — И больше ничего.
— А где сейчас Оксана? — спросила я старика. — Я хотела бы задать ей пару вопросов.
— Она со своей подругой отдыхать отправилась, — ответил старик после непродолжительной паузы. — Для нее смерть Сережи очень большая травма. Ей просто необходимо поправить свое здоровье, — заключил он.
— Куда отдыхать? — не сдержав удивления, спросила я.
«Вчера похоронила мужа, а сегодня уже с подругой на отдых. Странно как-то».
— Куда ездят отдыхать? — удивился моему вопросу Баулов. — На юг.
— Куда именно? — сама не понимая почему, засуетилась я.
— Не знаю точно. Единственное, что могу сказать, — это то, что уезжают они сегодня вечером.
— А где же она сейчас? — снова спросила я.
— Сейчас… У подруги, — был ответ.
— Кто подруга? Где она живет? — уже вставая с места, задала вопросы я.
— Не могу сказать, — неопределенно пожал плечами старик. — Мы Оксану никогда не контролировали. Доверяли ей.
«Доверяй, но проверяй», — мелькнула у меня в голове многовековая истина, но произносить ее вслух я не стала.
Поблагодарив Баулова-старшего за беседу, я быстро распрощалась с ним и покинула квартиру. Я не знала, что определенно мне не нравится во всей этой истории, но нутром чувствовала, что тут что-то не так.
«Куда, с кем и почему Оксана уезжает сразу после похорон мужа? Почему задолго до отправления поезда она покидает квартиру? Почему об этом ничего не знает свекор? Кто знает?» Тысяча вопросов крутились в моей голове.
Я села в машину, достала сигареты. Что делать, как действовать? Куда направить свои стопы — я не знала. Я курила одну сигарету за другой, выбрасывая из окна окурки через каждые пять минут. Но ответов в голове не было. Были одни вопросы. Очередной окурок полетел в окно. Я снова взяла пачку сигарет в руки, пытаясь выудить из нее очередную дозу никотина. Но пачка оказалась пустой, поэтому вслед за окурками она полетела в окно.
«Надо что-то делать, — убеждала себя я. — Но что? С чего начать?.. Есть контакт! — облегченно выдохнула я, обрадовавшись возникшей идее. — Прежде всего надо узнать, куда уезжает Оксана. Как это сделать? Вокзал? Аэропорт? — пронеслось в голове. — Только там я могу получить нужную информацию. Но если я собственной персоной с этим вопросом предстану перед кассой вокзала, то вряд ли получу на него ответ. Кто мне в этом поможет? Ну, конечно, всеведущий Гарик, кто же еще».
Я вновь облегченно вздохнула и полезла в сумочку за сотовым телефоном.
Гарик Папазян, мой давний знакомый, мент армянского разлива, неровно ко мне дышал и на протяжении всего времени нашего знакомства желал от меня одного — постели. В любую минуту дня и ночи Гарик готов был выполнить мою самую что ни на есть нелепую просьбу в надежде, что очередная услуга поможет ему, наконец-то, затащить меня в эту самую постель.
Я набрала номер Гарика. В трубке тотчас послышалось его традиционное:
— Таня-джан, я к твоим услугам.
— Привет, Гарик, — улыбнулась я. — Откуда ты знаешь, что ты мне сейчас необходим?
— Ну, раз звонишь мне… значит, нужен, — ответил он, а я представила его кислую рожу и удивленно разведенные в стороны ладони.
— Ты прав. Действительно нужен. Просто необходим, и срочно, — ответила я. — Можешь узнать, куда сегодня вечером отчаливает из Тарасова одна дамочка?
— В чем вопрос? — уныло ответил Гарик. — На чем отчаливает? Поезд? Самолет? Авто?
«А вот про авто-то я и не подумала», — укорила себя я.
— Да если бы я это знала, — пожала плечами я. — Проверь и поезд и самолет. Хорошо?
— Будет сделано, — потухшим голосом ответил Гарик, но, впрочем, тут же спросил: — А что взамен?
«Ну, это уже наглеж, — подумала я. — Конечно, не то, что ты хочешь».
— Что попросишь, — отшутилась я.
— Ты знаешь сама, — уже с надеждой в голосе проговорил Гарик.
— Знаю. Но поторопись, — решила я наконец покончить с этими пустыми разговорами. — А потом и разберемся.
Я нажала кнопку «отбой» и убрала телефон в сумку.
«Теперь? Куда теперь? — задала я вопрос себе. — К Жорику или домой?»
Я завела машину, прогрела мотор и направила ее к своему дому и дому Жоры Маляра. Пара-тройка кварталов располагалась в одном направлении. Перед очередным перекрестком я остановила «девяточку» у светофора. Пока горит красный свет, еще есть несколько секунд решить, куда же все-таки ехать. Красный свет сменился на желтый. Я поудобнее расположилась на сиденье и приготовилась свернуть направо к дому Жоры. Но в это время раздался телефонный звонок. На экране сотового высветился номер Гарика.
«Неужто уже есть информация? — удивилась я. — И как ему так легко и быстро все удается?»
— Танюшка, ты моя должница, — услышала я в трубке.
— Знаю, знаю, — поспешила успокоить я продолжительные восторги и восклицания своего армянского друга. — Что, накопал?
— Накопал, — довольным голосом ответил Гарик. — Интересующая тебя дамочка сегодня, буквально через три-четыре часа, отправляется в Новороссийск.
— Куда? — удивленно спросила я.
— В Новороссийск, — повторил Гарик. — А что?
— Нет… ничего, — ответила я. — Спасибо за информацию. Пока. Спешу.
— А должок? — услышала я в трубке.
— Потом. Потом… Действительно спешу, извини, — скороговоркой проговорила я и отключила телефон.
Времени у меня действительно было в обрез, а я еще толком не знала, что делать.
«В Новороссийск… С подругой… На поезде… Через три часа… — мелькали в моей голове отрывки мыслей. — Если я еду, если меня спонсирует Баулов-старший, мне нужен билет, кое-какие вещички, пара звонков… Звонок. Первый звонок именно старику».
Я достала телефон и набрала номер Бауловых.
Не вдаваясь в подробности, я изложила старику свой план, привела доводы о необходимости данного путешествия. Баулов-старший просто ответил, что дает мне полную свободу действий и практически неограниченные финансовые возможности, главное, чтобы убийца его сына был найден.
До подъезда своего дома я добралась очень быстро. Дорога была каждая минута. Сборы не заняли много времени. Пара комплектов нижнего белья, косметика, халат, спортивный и брючный костюмы, сигареты, сотовый и, конечно же, пистолет (мало ли что) — вот, пожалуй, и все. Я окинула взглядом комнату, не забыла ли чего, взяла со столика ключи и направилась к выходу. И тут зазвонил телефон. Высветился Ленкин номер.
«Извини, подруга, мне сейчас некогда попусту с тобой лялякать».
Не поднимая трубки, я спокойно покинула свою квартиру. Мой путь лежал к железнодорожному вокзалу. До него надо было добраться с какой-нибудь оказией и как можно быстрее.
«А сон-то в руку, — заключила я, быстро спускаясь вниз по ступеням. — Действительно еду к морю. Хотя не на отдых и не в самое подходящее время года, но к морю. И главное, что еду так спонтанно, что самой немного жутко».
Я действительно не понимала, с чего это мне так страшно захотелось последить не за кем-то из друзей убитого, а за его женой. Какое-то время я, конечно, пыталась найти этому разумное объяснение, но в конце концов ограничилась банальным выводом: моей интуиции виднее.
Небольшой железнодорожный вокзал нашего Тарасова кишмя кишел пассажирами. Всюду толкался народ. Кто с огромными баулами, кто с бесчисленными маленькими сумками и пакетиками.
«Население» вокзала было самое разноликое. Большую его часть составляли местные жители нашего города, то бишь русскоязычное население, как теперь говорят. Но были здесь и бывшие собратья по Союзу: народы Кавказа и Прибалтики, их выдавал акцент, а так— же многочисленные «свободные» жители, то есть цыгане. В основном женщины в ярких национальных нарядах и маленькие грязные цыганята, клянчающие у пассажиров деньги на лимонад, хлеб и жвачку.
Честно говоря, в самый разгар зимы я ожидала увидеть иную картину. Мне казалось, что это не самое подходящее время года для путешествий. Тем более что зима решила у нас задержаться и ни в какую не хотела уступать свои права грядущей на смену весне. Старики говорили, что таких трескучих морозов не было уже лет этак пятьдесят. Но, видимо, все когда-то возвращается на круги своя.
В репродукторе раздался женский голос, который дважды повторил, что поезд Москва — Новороссийск прибывает на третий путь. Мысленно я отметила, что в запасе у меня не больше получаса, чтобы суметь протиснуться к билетной кассе, взять билет, преодолеть нескончаемую людскую реку и занять свою в лучшем случае верхнюю полку купейного вагона.
Хотя для начала предстояло выяснить, действительно ли интересующие меня дамы едут в этом поезде, и по возможности установить за ними слежку.
Прокручивая таким образом план своих дальнейших действий, я ринулась навстречу очередному людскому потоку, который в самое неподходящее время преградил мне путь. Набрав в грудь как можно больше воздуха и приняв решение во что бы то ни стало добраться до касс вокзала, я ринулась вперед.
Перепрыгивая через громоздкие баулы, я, словно маленькая юркая лодчонка в потоке бурной весенней реки, пробивалась к окну, в проеме которого была видна пожилая и очень энергичная женщина. Молодая приятная девушка-кассир в соседнем окне, которая, не переставая, жевала резинку, не спеша отвечала на вопросы пассажиров и так же неторопливо оформляла и выдавала билеты, сразу была мною отброшена, так как она-то уж точно не годилась для решения моих проблем.
Не без труда добравшись наконец до окошка кассы, я протянула паспорт и деньги, выпалив:
— Мне, пожалуйста, один до Новороссийска.
Женщина-кассир быстрым внимательным взглядом окинула меня и, нажимая клавиши стоявшего перед ней компьютера, проговорила:
— Попробую. Если поезд еще не ушел. Вам повезло, — услышала я тут же ее голос. — Но только верхняя полка. — Она снова бросила взгляд на меня.
— Вот и отличненько, — облегченно вздохнула я. — Как раз то, что надо.
Уже в следующую минуту билет на поезд Москва — Новороссийск был у меня в руках, и мне предстояло в очередной раз преодолеть людской поток и через переход добраться до поезда. И снова передо мной замелькали многочисленные баулы, сумки, авоськи, рюкзаки, пакеты и так далее и тому подобное.
Казалось, конца этому никогда не будет. Но воистину если долго мучиться, что-нибудь получится. И у меня получилось. Красавец поезд с новенькими, еще не обшарпанными вагончиками, которых было не меньше двадцати, стоял, как ему и подобало, на третьем пути. Оставалась самая малость, выяснить, где же первый вагон. Простейшие логические размышления привели к тому, что он либо в конце, либо в начале состава.
Конечно же, диктор не раз произносил, откуда начинается нумерация вагонов поезда, но моя голова тогда была занята совершенно другим. Так что придется быстренько сориентироваться и найти то, что нужно. Передо мной был «хвост» поезда, я подбежала к последнему вагону, возле которого одиноко стояла женщина-проводник с очень суровым, я бы даже сказала, злым лицом. Около этого вагона, в отличие от других, где еще толпились запоздавшие, как и я, пассажиры или их провожающие, уже не было никого, и двери были закрыты.
— Скажите, это какой вагон? — спросила я проводницу.
— Двадцать третий, — немногосложно ответила та и отвернулась.
«Странная она какая-то, — пожала плечами я. — Значит, мне — в голову поезда».
Недолго думая, я поспешила к началу состава. Проводники приглашали пассажиров занять свои места, так как поезд через пару минут отправлялся. Времени у меня практически не оставалось. Я ускорила шаг, обходя толпившихся на перроне провожающих. Вдруг, точно из-под земли, передо мной возник маленький цыганенок. Тоненьким голоском он пропищал:
— Тетенька, а тетенька, дай копеечку на жвачку.
— Извини, малыш, я спешу, — проговорила я, подняв на него взгляд. — Что? — вырвалось в следующую минуту у меня из груди.
Я остановилась как вкопанная. Передо мной был вагон номер четыре.
«Не поняла? Если состав имеет около двадцати вагонов и нумерация идет от головы поезда, тогда как может быть практически в хвосте вагон номер четыре, если последний двадцать третий? Может быть, четырнадцать?» — быстро прокрутила в голове я.
А цыганенок продолжал клянчить:
— Тетенька, ну дай. А я тебе спою или станцую.
— Подожди, малыш, — я рукой отстранила мальчонку в сторону, ближе подошла к вагону и в темном окне его четко увидела лист картона, на котором красовалась цифра четыре. В это время поезд издал прощальный гудок, и проводницы начали закрывать двери вагонов. — Где вагон номер один? — прокричала я проводнице, которая собиралась закрыть дверь своего вагона.
— Первый? Предпоследний. Скорее беги. Отправляемся.
«Как может первый быть предпоследним, если последний, как мне сказала сердитая проводница, двадцать третий?» — на бегу соображала я.
И действительно, «три», «два» и вот он, «один», а за ним тот самый злополучный, как окрестила я, двадцать третий.
Мне повезло. Проводница еще не успела закрыть дверь вагона и со словами: «Быстренько, быстренько», — пропустила меня внутрь.
«Уф, — облегченно вздохнула я. — Кажется, успела. Хорошее начало, ничего не скажешь. Теперь купе номер семь, верхняя полка и отбой».
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4