Книга: Как в страшной сказке
Назад: ГЛАВА 9
На главную: Предисловие

ЭПИЛОГ

Андрей Александрович Мельников был доволен. Он облачился в свой подполковничий мундир, в котором я его еще не видела. Мельников только что явился от вышестоящего начальства, от которого получил поздравления и всяческие пожелания успехов, посему находился в приподнятом настроении. Он пригласил меня в свой кабинет, торжественно выставил на стол бутылку коньяка и фрукты и предложил отметить успешное завершение дела. Машины у меня пока не было, я передвигалась по городу исключительно в такси, так что могла позволить себе пропустить рюмочку-другую. Тем более что тоже заслужила отдых и праздник.
– Что там по поводу Таранова? – спросила я у Мельникова после первого тоста.
– Во всем сознался, – радостно сообщил Андрей Александрович. – И в изнасиловании, и в убийстве Тамары, и во взрыве твоей машины.
– Так что ты полностью себя реабилитировал, – улыбнулась я.
– Да, все прекрасно, – на Мельникова напало благодушное настроение после второй рюмки. – Можешь, кстати, требовать от него денежной компенсации. Правда, ждать будешь всю жизнь, у него же нет ни фига.
– Пускай зарабатывает! – отрезала я. – Пускай квартиру продает!
– Нет у него квартиры-то, – с сожалением глядя на меня, пояснил Мельников. – Родительская она. А самому ему в тюрьму. Ну, может, конечно, со своих заработков платить тебе ежемесячно… Рублей сто. Устроит? – усмехнулся он.
– Да ладно, с этим все понятно, – махнул я рукой. – Я и не рассчитывала на то, что он заплатит деньги. А что с Горобцом? Чем там все закончилось?
– А! – отмахнулся Мельников. – Мне с самого начала эти сестренки не понравились. Отозвала заявление, и все! Денег хочет… Ну, так им обеим и надо. Горобец, когда узнает, кто это на него так наехал, головы им обеим пооткручивает. Так и надо им! А то легких денег все хотят, работать только никто не хочет. Да и черт с ними со всеми! – продолжил Андрей. – В конце концов, Горобец по делу Синицыной не проходит, на что он нам сдался? Помогать этой дурехе от мужа избавиться и имущество его захапать? Сдалась она мне!
– Ну и ладно! – проговорила я, – меня это тоже не волнует.
– Так что давай еще по одной! – подмигнул мне Мельников, наполняя рюмки.
* * *
Галина Пивоварова позвонила мне примерно через три дня после завершения дела Гели Синицыной.
– Танюша, мы сейчас за тобой заедем, одевайся! – проговорила она загадочным тоном.
Я недоуменно повела плечами, но все же облачилась в костюм. Жара спала, в одночасье сменившись резкой прохладой, и меня уже не пугала перспектива куда-то тащиться в разгар дня. Галина явилась очень скоро и с порога заявила:
– Я наконец-то хочу тебя отблагодарить, так что сейчас мы едем в «Венецию»! И не думай возражать! Тем более что тебе так и не удалось толком у меня пообедать.
Спорить я не стала, мы спустились вниз и сели в джип, за рулем которого был Анатолий.
– Починил? – улыбнулась я, усаживаясь на заднем сиденье.
Пивоваров важно кивнул, успев подмигнуть мне. Я поняла его: я не стала ничего рассказывать Галине о нашем с Анатолием посещении Жанны Коростылевой, предоставив ему самому объясняться с супругой, где он брал красную «Ланчию». Видимо, все прошло гладко, потому что Галина даже не заикалась на эту тему. Она поведала, что со спадом жары дела войдут в свою колею, теперь она рада будет наконец-то принять меня и что уже с утра отдала распоряжения накрыть стол на троих, так что нас все должно ждать в лучшем виде.
– Слушай, а как там Маргарита Николаевна? – решилась спросить я по дороге.
Галина помрачнела.
– Я же предупреждала ее, что не нужно ей этого расследования! – проговорила она.
– Нет, Галочка, я считаю, что ты в корне не права! – подал голос Анатолий. – Разве можно оставлять преступника безнаказанным? И если бы не Татьяна, он бы до сих пор гулял на свободе!
– Да разве я что-то говорю против Татьяны? – всплеснула руками Пивоварова. – Она молодец, даже сама Маргарита это признала. Но и ты пойми – каково ей такое узнать! Да она и не на тебя сердится, а просто расстроена, что все так случилось… Не переживай, она придет в себя.
– Дай-то бог, – вздохнула я.
– Ну, вот мы и на месте, – проговорил Анатолий, останавливая машину.
– Подожди, а что это там такое? – встревоженно сказала Галина, приподнимаясь на сиденье, а затем быстро вышла из машины.
Возле кафе не было припаркованных машин. Наверное, это чуть подпортило настроение Пивоваровой. Выходит, что даже измененное в расчете на жаркую погоду меню не спасло положения: народ не хотел идти в кафе. Мы с Галиной подошли к двери и тут только заметили, что кафе закрыто. А причина его закрытия очень наглядно красовалась прямо на двери. На прямоугольной белой табличке, болтавшейся на двери, огромными корявыми буквами было намалевано «КАРАНТИН».
– Это что еще за чушь?! – неподдельно изумившись, воскликнула Пивоварова и поспешила в свое детище.
Она, порывшись в сумочке, достала свои ключи и быстро отперла дверь. В зале никого не было. Галина прошла по коридору туда, где располагались кабинеты. Увы, там тоже все было пусто. Встревожившись не на шутку, хозяйка поспешила на кухню. Анатолий возился в машине, я же последовала за хозяйкой. Приближаясь к кухне, Галина немного успокоилась, услышав, что из-за дверей долетают какие-то булькающие звуки.
– Слава богу, хоть кто-то на месте! – бросила она через плечо. – Но все-таки очень странно, что случилось? Какой карантин? И почему мне никто ничего не сообщил?
Пройдя на кухню, мы с Галиной увидели, что Владимир Костров стоит, склонившись над раковиной, и совершает какие-то пока непонятные нам процедуры. В руках Кострова был стакан с какой-то мутной жидкостью, а сам он периодически отхлебывал из него эту жидкость, высоко запрокидывал голову и полоскал горло, затем нагибался к раковине и сплевывал. Не очень-то приятно было за этим наблюдать, к тому же мы никак не могли понять причину происходящего, поэтому Галина просто громко позвала:
– Владимир Леонидович!
Костров отшатнулся от раковины, выронив от неожиданности стакан, и тот со звоном полетел на пол. Осколки брызгами разлетелись по всей кухне. Костров несколько секунд хлопал глазами, после чего, уяснив, что перед ним находится Галина, набрал в легкие побольше воздуха и закричал:
– Между прочим, стучаться надо, Галина Сергеевна, когда входите в постороннее помещение!
– Стоп, я что-то не поняла, – ахнула Пивоварова. – Как это постороннее? Ты здесь от жары не свихнулся часом? Ничего не перепутал, а?
– От жары я не свихнулся, – проговорил Костров. – Хотя уже был на грани. Я едва не свихнулся от вашего отсутствия, Галина Сергеевна, потому что вы, как известно, укатили с супругом на турбазу на три дня, а на меня повесили все дела! А тут проблем куча образовалась! Я в другой раз не останусь за старшего, даже и не просите! И не надо мне никаких денег, ничего мне не надо! Здоровье – его потом не купишь! – пафосно завершил он свой монолог и стал к стене, насупившись и скрестив руки на груди.
Но Галина не зря столько лет общалась со своим экспедитором, она прекрасно знала, что стоит за каждым его жестом и интонацией. Вот и сейчас она безошибочно определила, что Владимир Леонидович в ее отсутствие, скорее всего, в чем-то крупно провинился и теперь старается снять с себя вину и перекинуть ее на Галину, ведь как известно, нападение – лучшая защита.
– Ты мне зубы не заговаривай, – усмехнулась Галина, внимательным взглядом буравя Кострова, который под ним сразу заскучал и принялся очень сосредоточенно ковырять в носу. – Ты давай рассказывай подробно и честно, что здесь произошло. Почему кафе закрыто и сколько это продолжается? И кто отдал такое распоряжение?
– Я отдал, – мрачно сообщил Костров, отводя глаза.
– Так, а для чего? – повысила голос Галина.
– А вы что, Галина Сергеевна, хотите, чтобы мы всех клиентов перезаражали?! – возмущенно воскликнул Костров, яростно срывая с горла тряпку и в сердцах отбрасывая ее в сторону.
– Как перезаражали? – похолодела Галина. – Чем? Неужели зафиксированы случаи отравления? Что, холодильные установки не справились в такую жару, и продукты испортились? Но тогда нужно было срочно от них избавляться, невзирая на убытки! Дезинфицировать холодильные камеры, посуду и все помещения. В крайнем случае, можно было вызвать санэпидстанцию! А ты словно первый день в кафе и не знаешь, что делать! И что, много народа отравилось? Надеюсь, на нас не подают в суд? – забросала Кострова вопросами не на шутку взволнованная директриса.
– Да ничего здесь не протухло! – махнул рукой Костров и мрачно добавил с тяжелым вздохом: – Здесь другое…
И, еще раз обреченно вздохнув, как перед эшафотом, принялся рассказывать. После отъезда Галины с мужем на турбазу – они действительно решили устроить себе небольшой отпуск – жара в городе ничуть не спала. Собственно, на это и не приходилось рассчитывать, синоптики не обещали ничего подобного в ближайшие дни. Душа и тело Владимира Кострова совсем исстрадались. Они взалкали холода, мороза, и экспедитор дошел уже до того, что частенько стал ходить в подсобное помещение, где находились громадные, выше человеческого роста, холодильные установки, входил внутрь их и разгуливал там, охлаждая разгоряченную плоть.
Однако отсидеться там целый день не получалось, поскольку постоянно кто-то лез в холодильники за продуктами, и тогда Костров бегал в соседнюю забегаловку за мороженым и ледяными напитками. Пиво он, правда, не пил по причине того, что все-таки был за рулем, а вот на безалкогольные напитки средств не жалел. Он объедался мороженым и опивался кока-колой и минеральной водой. Но, похоже, Владимир перестарался, и очень скоро незадачливый экспедитор почувствовал, что случилось страшное: его посетила ангина.
Еще не желая в это верить, он послал одну из официанток в соседнюю аптеку, чтобы купить аспирин, но тот против ангины оказался бессилен. Боль в горле была страшной, температура тела Кострова, подобно уличной, переваливала за тридцать девять, голова раскалывалась, и он раскошелился на антибиотики. Весь день он ходил насупленный, периодически полоща рот казенной содой, а на следующее утро проявились последствия его легкомыслия.
Началось с того, что четверо официанток не вышли на работу, позвонив и предупредив, что у них сильнейшая фолликулярная ангина. Следом слегла повариха, затем еще две официантки… Когда коварный вирус уложил в постель шеф-повара, а также поползли слухи о том, что несколько случаев ангины отмечены среди посетителей кафе, совсем подавленный Владимир решился на крайние меры. Он распустил персонал по домам, закрыл кафе, а на двери повесил табличку «КАРАНТИН». И теперь он в одиночестве расхаживал по кафе, периодически занимаясь полосканиями и дожидаясь, когда же вернется его начальница и подскажет, что делать дальше.
– Уволить тебя в первую очередь! – подсказала Галина, выслушав экспедитора и оставшись крайне недовольной его рассказом. – Ты что, не додумался что-нибудь поумнее написать на двери? Ты бы еще написал: «ОСТОРОЖНО, ХОЛЕРА!» Да еще самыми крупными буквами, и в газету объявление бы дал!
– А что я должен был написать? – волчком закружился по кухне Костров.
– Да лучше бы ничего не писал! – стукнула кулаком по разделочному столу Галина. – Совсем, что ли, с ума сошел!
Я с улыбкой наблюдала за происходящим, думая, что и сегодня мне не доведется насладиться любимой итальянской кухней. В это время сзади послышались шаги. Мы с Галиной повернулась и увидели Пивоварова, который вальяжно входил в кухню.
– Привет, Владимир Леонидович, – небрежно кинул он экспедитору, к которому относился свысока и даже с презрением. – Галочка, ну что?
– Подожди, Толя, – отмахнулась Галина. – Я вот тут Кострова увольняю.
– Вот как? – оживился Пивоваров, с любопытством глядя на хмурую физиономию Кострова. – Ты, наконец, поймала его, когда он воровал из кастрюли с супом мясо?
– Я не Васисуалий Лоханкин, – отрезал Костров, глядя на Пивоварова не менее презрительным взглядом. – Это вас, может, на диету посадили… Я смотрю, у вас что-то в последнее время животик появился.
– Это признак здоровья и солидности, – снисходительно бросил Пивоваров.
– Ладно, Костров, – вмешалась Галина. – Отправляйся домой. Что ты торчишь в кафе, если оно все равно закрыто, а ты на больничном? Ты что, дома горло полоскать не можешь?
– Могу, – скрипнул зубами Костров. – Только по больничному я всего семьдесят процентов получу! Чего же это я стану деньги-то зря терять? Нет уж, я лучше поработаю, тогда и больше получу, за перегрузку…
– Та-а-ак, – свирепея, протянула Галина. – Да ты у меня за безалаберность и форс-мажор в кафе вообще ничего не получишь! Я тебя до конца года на больничный посажу!
Пивоваров, не знавший подоплеки ситуации, тем не менее с интересом наблюдал за тем, как его жена чехвостит нелюбимого им экс-соперника. Вдруг он нахмурился и сдержанно кашлянул.
– Галя… – осторожно потянул он за руку разошедшуюся супругу.
– Чего тебе? – повернулась к нему Галина.
– Галя, у меня, кажется, засвербило в горле, – обеспокоенно поведал Пивоваров. – Не пойму, почему.
– О господи! – бессильно прошептала Галина. – Костров, немедленно марш домой и считай, что твой больничный закончится не скоро.
– А табличку куда? – хмуро спросил Владимир.
– А табличку отдай Анатолию, – со смехом вмешалась я в ситуацию. – Пусть он ее теперь на дверях своей квартиры повесит…
Назад: ГЛАВА 9
На главную: Предисловие