Глава 6
Здание института, где снимало несколько офисов геодезическое общество, располагалось на пересечении двух улиц: Столичной и Кировской. Оно было очень высоким и весьма солидным. Скорее всего, в нем не так давно сделали ремонт, залатав все дыры и придав строению божеский вид. Для машин тех, кто работал в нем, неподалеку даже разместили стоянку, и хотя сейчас она была заполнена почти полностью, я все же смогла найти местечко и для своей «девяточки».
Оставив автомобиль в безопасном месте, я поднялась по ступенькам и надавила на звонок, расположенный на стеклянной двери. Мне сразу же открыли, и вахтерша попросила показать документы. Я достала из сумочки паспорт и протянула ей. Женщина приняла документ и, распахнув на первой странице, стала вносить мои данные в свой журнал. Закончив с этим, она вернула мне паспорт и спросила:
— В какой кабинет?
— Не знаю, — честно призналась я. — Мне нужно к геодезистам, чтобы узнать кое-что о перешедшей по наследству земле.
— Тогда вам в девятьсот шестой кабинет. Сначала поднимитесь на восьмой этаж, там свернете налево, — объяснила мне вахтерша. — Не заплутаете, у нас везде таблички есть.
Я поблагодарила ее за помощь и пошла на поиски названного кабинета. Сначала поднялась на лифте, затем, как и было сказано, свернула в левую сторону и буквально сразу уперлась носом в дверь с табличкой: «Геодезическое общество».
«То, что надо», — порадовалась я и постучала по двери костяшками пальцев.
Через пару минут дверь мне открыл мужчина средних лет. Он был низкого роста, со светлыми, слегка вьющимися на висках волосами, крупным, явно когда-то сломанным носом и голубыми глазами. Одет мужчина был в серый костюм, украшенный на груди маленьким значком, говорящим о том, в какой области он работает.
— Вы к кому? — смерив меня взглядом с ног до головы, спросил он.
— К вам, — глупо ответила я и сама засмущалась своему поведению. — То есть я бы хотела кое-что уточнить по поводу земли.
— А вы кто? Из какой фирмы? — пропуская меня в кабинет, продолжал спрашивать мужчина.
— Я не из фирмы, я частный детектив, — пояснила я. — Татьяна Александровна Иванова. Занимаюсь расследованием одного дела, и мне понадобилось выяснить некоторые детали. Есть у вас кто-нибудь, кто бы мог мне помочь?
— Смотря чем, — задумчиво ответил мужчина, приглашая войти.
Как выяснилось, кабинет внутри был поделен на маленькие отсеки, в каждом из которых сидел отдельный сотрудник и занимался своим делом. Мы с моим провожатым дошли до самого последнего отсека, и, только свернув в него, я увидела, что он предназначен для приема посетителей. В отличие от остальных в этом отсеке имелись несколько стульчиков с мягкой обивкой, длинный стол и уголок с чайными принадлежностями.
— Так что именно вас интересует? — предложив мне садиться, спросил мой провожатый. — Кстати, разрешите представиться: Безбородов Александр Николаевич, заведующий отделом этого общества.
— Очень приятно, — улыбнулась я в ответ. Потом сразу перешла к делу: — Меня интересует определенный участок земли. А именно — та ценность, которую он собой представляет. Есть вероятность, что эти сведения сильно помогут в распутывании одного очень сложного дела.
— Ну что же, я вас слушаю, — присаживаясь напротив меня, произнес Александр Николаевич. — Что за участок и где он находится?
— Точно не знаю, — призналась я. — Мне известно только имя его владельца, а также имя того, кто его сейчас покупает.
— Маловато… — задумчиво заметил Безбородов.
— Да я и сама понимаю, но на данный момент это все, что мне удалось узнать.
— Что ж, попробуем поискать, — деловито произнес Александр Николаевич. — Так кому принадлежит интересующий вас участок?
— Орловой Юлии Дмитриевне. После ее смерти он должен был перейти ее мужу, но в связи с тем, что его обвинили в убийстве жены, участок был конфискован и теперь на него оформляет документы строительная компания «Стройка века».
— О, да владельцы, оказывается, чуть ли не каждый день меняются! — охнул заведующий. — Впрочем, попытаюсь отыскать в архиве старых хозяев. Подождите тут.
Я кивнула. Безбородов вышел из отсека и поспешил в расположенный напротив входной двери, который был заперт на ключ.
Дожидаясь, когда Безбородов вернется, я принялась вертеть головой по сторонам и рассматривать внутреннее убранство офиса. Впрочем, смотреть особо было не на что: обитые мягкой серой тканью перегородки, крашенные в белый цвет стены, несколько плакатов на доске — вот и все. Нет, в отсеках, конечно, было много чего еще, но я не стала совать туда свой нос и отвлекать людей от работы.
Повертев головой еще, наверное, пять минут, я изучила все чуть ли не досконально и начала скучать. Ждать Безбородова, возможно, предстояло долго, а занять себя в это время было совершенно нечем. Я тяжело вздохнула. То ли услышав мой вздох, то ли просто решив отдохнуть, из расположенного рядом отсека вышла молодая девушка и обратилась ко мне с предложением попить чай. Я от нечего делать согласилась.
Но не успели мы поставить на стол чашки, как вернулся Александр Николаевич, держа в руках целую кипу скрученных в рулоны чертежей и большую папку. При виде же наших приготовлений к чаепитию он строго произнес:
— Уберите это, Валечка. Попозже, попозже…
— Хорошо, — торопливо возвращая предметы кухонной утвари на место, ответила ему девушка и тут же ушла к себе.
Безбородов тяжело вздохнул и свалил весь принесенный материал на стол прямо передо мной.
— Вот, нашел я вашу землю. Только сначала она принадлежала не Орловой, а другому мужчине.
— Ее отцу, — догадалась я.
— Возможно, если Ежов Дмитрий Эрнестович — это он.
Я кивнула, отметив, что отчество убитой совпадает с именем названного человека.
— Ну, тогда давайте смотреть. Тут все, что у нас есть об участке.
Безбородов развернул первый из свертков, прижал один его угол папкой, два других — руками. Оставшийся же свободным уголок прижала к столу я. Затем мы оба склонились над картой, и Александр Николаевич начал объяснять:
— То, что обведено красным, и есть тот самый участок земли, что вас заинтересовал. Видите, он расположен по обе стороны Волги и совсем не мал.
— Это я вижу, — отозвалась я. — А что вот тут, за лесом, в некоторых местах у Волги?
— Вы имеете в виду значки? — подняв на меня глаза, спросил Безбородов.
— Да, их. Что они значат?
— Ничего особенного, всего лишь залежи глины. Впрочем, глины хорошей. Вы, может, слышали о целебных грязевых глинах, в которых наши красавицы любят нежиться? Вот эта — из их числа.
— И что, залежи имеют большую ценность? — задала я новый вопрос.
— И да, и нет, — расплывчато ответил Безбородов. — С точки зрения лечебных свойств — да, это очень богатые места. С другой стороны, они могут использоваться как карьеры, из которых глину просто будут брать. В таком случае ценности как места участки уже иметь не будут.
— Ясно, — произнесла я и сразу спросила: — А что еще тут имеется ценного? Нефть, горные породы…
— Ничего. Если говорить прямо, то земля здесь ценна только тем, что пока не тронута. На ней ведь какое-то время был заповедник.
— Охотничье хозяйство, вы, наверное, хотели сказать, — поправила я.
— Да, да, именно оно. О нем нам было хорошо известно, так как в то время как раз проверяли там структуру почв, вели различные исследования. Так вот, на мой взгляд, если вообще оценивать стоимость данной земли, то только за ее живописность. Там великолепные места — красивые, нетронутые, что давно уже редкость.
— То есть, — стала подводить я итог, — вы хотите сказать, что ничего, кроме самой природы, особой ценности здесь не имеет.
— Как таковой нет. Подобных по размеру, грунту и плодородности мест можно найти много, но вот настолько нетронутых… увы.
На несколько минут мы оба замолчали, а потом Безбородов сам нарушил наступившую тишину и спросил:
— А почему вы так упорно пытаетесь найти что-то ценное на данном участке? Это для чего-то надо?
— Да, — призналась я. — Я пытаюсь понять, насколько возможно убийство владельца земли ради самого участка. Пока мне никак не удается доказать, что земля являлась причиной преступления, хотя я почти уверена в этом.
— Ну, тут все просто, — уверенно заявил Александр Николаевич. — Земля может оказаться не просто ценной, а прямо-таки бесценной только в том случае, если на ней планируется построить здравницу, лечебницу или иной оздоровительный центр. В этом случае лучшее место в Тарасовской области просто сложно найти.
— Здравницу… построить… — как попугай повторила я два главных слова из речи Безбородова.
— Да, именно здравницу, — подтвердил он. — Хорошее место для нее, ей-богу.
— Спасибо, — торопливо начала благодарить я Александра Николаевича. — Вы мне очень помогли. Мне пора.
— Если что-то еще понадобится, заходите! — уже вслед крикнул мне Безбородов.
А я поспешила к своей машине. Усевшись в водительское кресло, я достала из сумочки сотовый телефон и принялась звонить Гарику. Мне не терпелось узнать, кто является владельцем строительной компании и тем самым хитрецом, что вознамерился использовать для собственного обогащения землю, приобретенную за бесценок в денежном выражении, но ценой в человеческую жизнь. Нет, в две человеческие жизни, жертвами преступной махинации можно считать обоих супругов Орловых. Безбородов прав: если поставить на тех участках, где имеются залежи лечебной глины, здравницы, то отдыхающие повалят туда пачками. Тут ведь и Волга под боком, и лес со всей полагающейся к нему живностью, и самый наичистейший воздух, и выход по реке к другим городам. Устрой тут небольшой курортик, и деньги потекут рекою — успевай загребать.
Гарик снял трубку сразу и тут же был завален мной вопросами:
— Ну что, ты узнал, кто он? Как его зовут? Чем он в основном занимается? Ты уже разузнал?
— Э-э, Танечка, что за спешка? — остановил меня Папазян. — Разве так положено начинать разговор с другом?
— Гарик, мне сейчас не до светских любезностей, у меня работа, — отмахнулась я. — Ну так ты что-нибудь узнал?
— Естественно, — гордо протянул Папазян. — Владельцем данной строительной компании является депутат местной думы Башкиров Федор Семенович.
— Башкиров? Не слышала о таком.
— Да ладно тебе: персона-то весьма даже известная, — не поверил мне Папазян. — Это же самый крупный строительный магнат в нашей области. Большую часть своих денег он получает от внедряемых в жизнь проектов: строительства коттеджей для «новых русских», государственных зданий.
— Нет, не слышала, — еще раз призналась я. — Иначе бы запомнила фамилию.
— Да слышала наверняка, просто не помнишь, — гнул свое Гарик. — Ведь именно его компанией построены новое здание театра, многоэтажка для газопромышленной фирмы. Да, почитай, вся недвижимость, что принадлежит богатым людям, — его ваяния. Это всему городу известно.
— Так уж и всему? — с издевкой переспросила я.
— Ну, за исключением тебя, пожалуй, — сдался Гарик.
Я улыбнулась своей маленькой победе над ним и тут же спросила:
— А где его найти, сказать можешь? Желательно бы, конечно, адресок личного гнездышка… — высказала я свое пожелание.
— Адресок, конечно, дать могу, но толку? — спустил меня с небес, на которые я только что вознамерилась взлететь, Гарик. — К нему тебя и близко не подпустят. Там такая охрана, что тебе и не снилась.
— Каким же образом к нему можно подойти? — спросила я, прекрасно понимая, что такую информацию Гарик уж точно знает, раз проверял этого типа.
— Как? Ну можно попытаться отыскать его в здании, где заседает наше любимое правительство. Там, правда, тоже пропуска требуют, да и охраны больше, чем в других местах, но…
— Это мне не подходит, — перебила я его. — Мне нужен конфиденциальный разговор с Башкировым, а не прилюдный.
— Ну, тогда тебе прямая дорога в его центральный офис, что на углу Чернышевского и Рабочей. Правда, там он бывает так редко, что дольше ждать будешь. Но зато туда попасть проще: прикинулся заказчиком, и тебя впустили, хоть и не к нему самому, но к замещающему персоналу.
— Гарик, — немного обиженным тоном произнесла я, — может, хватит темнить? Ты же прекрасно знаешь, что я хочу.
На минуту повисла пауза. Гарик, похоже, решал, помучить меня еще за все те обещания, что мной не были сдержаны, или все-таки сказать. Наконец ответ созрел в его голове и прозвучал вслух.
— Ладно, — сдался Папазян, — слушай: Башкирова проще всего выловить по вечерам в его любимых заведениях. Это ресторан «Братина» и казино «Старт». Там он бывает чуть ли не через день и с наименьшим количеством охраны.
— Ну вот, совсем другое дело, — похвалила я, — так бы сразу и сказал, а то развел тягомотину: охрана, заместители… Если что еще интересное найдешь, буду рада услышать, а пока…
— Как всегда «пока», — шутя закончил за меня Гарик.
Я усмехнулась и, бросив короткое «до встречи», отключила телефон. Теперь мне требовалось подумать. Подумать хорошенько, так как от того, что я подумаю, зависели не только мои дальнейшие действия, но и вероятность того, что я вообще завершу это дело.
На данный момент мне было ясно лишь одно: землю Орловой очень сильно желала получить именно компания «Стройка века», и она ее получила. Каким образом? Ответ напрашивался сам собой: ликвидировав истинных ее владельцев. Пока других подозреваемых, имеющих хоть какой-то мотив для совершения убийства женщины и организации подставы ее мужа, не выплыло, и с большой долей уверенности можно было предположить, что все это рук дело команды Башкирова.
Я облокотилась на руль и продолжила думать.
Да, почти все, что мне известно, указывает на то, что строительная компания во главе с Федором Семеновичем Башкировым задумала построить на земле убитой женщины что-то очень крупное и сулящее в дальнейшем большую прибыль. Стало быть, эти же люди и распланировали, как получить землю, продавать которую семья отказалась. Выход оказался довольно прост: жену следовало убить, обставив дело так, чтобы мужа лишили наследства и все имущество конфисковали. Затем оставалось лишь прибрать желаемое к рукам, причем за гроши. Что, собственно, и было сделано.
Как бы вот теперь все это доказать? Башкиров ведь человек влиятельный, с голыми руками на него не пойдешь. У него ведь наверняка есть свои люди во всех инстанциях, и мое обвинение будет разбито в пух и прах в первую же секунду. Тут нужно что-то серьезное, от чего просто так не отмахнешься. Где же найти такие доказательства?
Чтобы лучше думалось, я достала очередную сигарету из пачки и закурила. Постепенно голова стала работать лучше, и в ней начали мелькать довольно умные мысли. Впрочем, других у меня почти и не бывает.
А что, если немного последить за Башкировым и покопаться в его бумагах? Должно же что-то где-то выплыть, возможно даже — не по этому делу, а по другому, но такое, что дало бы мне преимущество в беседе с могущественным бизнесменом и депутатом. Тогда будет проще выудить из него всю правду. Гарик только что упоминал о главном офисе компании. Вот и не заглянуть ли мне туда?
Посчитав последнее свое предположение очень даже разумным, я завела машину и направила ее в сторону улицы Чернышевского. По моим расчетам, двери компании «Стройка века» должны были закрываться для посетителей не ранее семи часов, а значит, у меня в запасе есть целый час для выяснения всего необходимого. Чего именно, я уже для себя примерно определила.
* * *
«Значит, вот какая она у нас — „Стройка века“… — остановившись перед дверями сплошь стеклянного здания, подумала я. — Шикарная».
Здание и в самом деле было шикарным в прямом смысле этого слова. Оно имело девять этажей, причем само казалось сделанным из одного только синего стекла, без использования всевозможных кирпичей и плит. На самом деле такие зеркально-стеклянные сооружения в мире давно уже неновы, но что до нашего Тарасова, то и мода сюда доходит с запозданием, и денег не хватает на современные преобразования. Ведь, как правило, все новое требует крупных средств, наличием которых могут похвалиться немногие. Вот потому-то здание компании «Стройка века» смело можно считать самым модным и красивым.
Кинув торопливый взгляд на дверь, я увидела табличку, подтверждающую, что фирма закрывается ровно в семь часов, и, порадовавшись этому, прошла внутрь. Интерьер первого этажа компании был так же бесподобен, как и внешний вид. Стеклянные стены позволяли видеть все, что творится на улице, и одновременно с этим пропускали внутрь слабый синевато окрашенный свет. Если где-то требовалось его усилить, в потолке и стенах располагались встроенные осветительные приборы в виде небольших квадратов. Полы здесь были покрыты каменной плиткой с воспроизведенным на ней естественным рисунком.
Что же касается предметов мебели, то она тут была сплошь белая. Белые столы, перегородки, белые стулья для посетителей, такие же компьютеры, двери и все остальное. Даже место, которое занимал охранник, и то выдержано в светлой гамме.
Я попыталась представить себе, во сколько обходится одно только поддержание здесь чистоты, и едва не присвистнула. Да, немаленькие денежки в фирме крутятся.
Пройдя мимо охранника, не потребовавшего с меня никаких документов, я сразу направилась к светловолосой девушке, на столике у которой стояла табличка «Справочная». Оказавшись возле нее, я вежливо поинтересовалась:
— Скажите, пожалуйста, где я могу узнать о вакансиях в вашей фирме?
— Вы бы хотели у нас работать? — подняв свои глаза от разгадываемого японского кроссворда, уточнила у меня девушка.
Я кивнула.
— Тогда вам на второй этаж в третий кабинет. Там у нас кадровый центр.
Я поблагодарила за помощь и поспешила к лестнице.
Под ногами у меня никто не мешался, учитывая то, что к концу дня посетителей всегда убавляется. Я поднялась на второй этаж и только решила свернуть в коридор, как мне перегородил дорогу еще один охранник, спросивший:
— Девушка, вы куда?
— В кадровый центр, — ответила я, догадавшись, почему входящие в здание совершенно неинтересны тому парню, что дежурит на дверях, — на каждом этаже явно имеется свой страж.
— Проходите, — позволил парень и даже на всякий случай назвал мне номер нужной комнаты.
Я прошла по коридору и, отыскав табличку с цифрой «три», постучалась. В ответ раздалось стандартное «Войдите», и я переступила порог. Кабинет, который занимал кадровый центр, был довольно большим, и оформление его отвечало изначально выбранному стилю интерьера всего здания. Лишь наличие на стенах более или менее веселеньких картин да несколько вьющихся цветов на подоконниках отличали кабинет от строгих по виду коридоров и холлов. А находились сейчас в нем две женщины.
Одна — по возрасту явная пенсионерка — в данный момент преспокойно пила чай.
Ее коллега оказалась гораздо моложе и стройнее. В ее внешности было что-то необычное, притягивающее взгляд. Я присмотрелась к ней повнимательнее и поняла, что у нее не совсем правильная форма рта: у большинства людей уголки губ направлены если не вверх, то просто ровно, у этой же женщины они сильно наклонены вниз, что придавало ее лицу обиженное выражение.
— Здравствуйте, — закончив осматривать присутствующих, сказала я.
Женщины ответили мне тем же. Затем та, что была старше, громко спросила:
— Вы по какому вопросу?
— По поводу работы, — продолжала я врать.
— Секретарши? — снова спросила пенсионерка своим громоподобным голосом.
Я кивнула.
— Собеседование у нас будет завтра в девять, — доложила молодая. — Приходите в шестой кабинет, там вас аттестуют и скажут, подходите ли вы на данную должность.
— Можно узнать, какие у вас требования? — решив, что такая работа для меня очень даже подойдет, так как дает доступ к бумагам начальства, спросила я. И одновременно подумала о том, как мне повезло: я пришла в тот момент, когда в фирме есть вакансии.
— Как и у всех: умение работать на компьютере, с бумагами, знание секретарского дела, делопроизводства, — пояснила молодая женщина. — Если вы все это умеете и у вас высшее образование, вы нам подойдете.
— Да, все это я знаю, — соврала я.
— Ну тогда приходите завтра. Да, да, завтра… — замахала в мою сторону рукой пенсионерка. Ей не терпелось выпроводить меня за дверь и начать собираться домой.
Удивляюсь, зачем только таких берут на работу, все равно ведь от них толку нет. Впрочем, наверняка она просто чья-то родственница, всех ведь куда-то пристраивать надо.
Не желая больше надоедать женщинам, я покинула их кабинет, а затем и само здание. Теперь мой путь лежал в сторону дома, где меня, увы, не ждали ни горячий ужин, ни мягкая постель.
В последнюю мне удастся попасть лишь после того, как я решу все вопросы, связанные с завтрашним собеседованием. Нужно же выбрать соответствующий костюм, договориться со Светкой-парикмахершей об утреннем сеансе, ну и хотя бы полистать что-то про секретарскую работу. Нет, я, конечно, имею представление, чем приходится заниматься секретаршам, но кто знает, что спросят на собеседовании, а с делопроизводством у меня и вовсе неважно. Бумаги — не моя стихия.
* * *
Новый день начался для меня необычайно рано. Проснуться пришлось в пять, так как позже Светка не могла уделить мне внимание и должна была идти на работу. И если этой хохотушке раннее пробуждение давалось легко, то я почти спала все то время, что она кружилась вокруг моей головы. За полчаса прическа была сделана, и Светка умчалась по своим делам, оставив меня одну.
Я этому немного порадовалась, планируя, что успею еще немного вздремнуть, но тут мой противный внутренний голосок напомнил: «А ты не забыла ли про костюм, макияж и листание книги по делопроизводству, взятой вчера у соседки? Забыла! Так я и знала. А еще вознамерилась покорить тестирующих… Да, с таким рвением тебя и на порог не пустят…» — «Ладно, ладно, — перебила я его. — Не буду спать. Все равно нормально выспаться уже не удастся. Э-эх!»
Тяжело вздохнув, я переместилась из комнаты в кухню, сварила себе крепкий кофе и принялась насыщать себя любимым — бодрящим, ароматным — напитком. Вскоре веки стали слушаться и уже не грозили самопроизвольно закрыться, да и самочувствие заметно улучшилось. Закончив с кофе, я переместилась к шкафу и принялась потрошить его содержимое. То платье, что я вчера выбрала для поездки в «Стройку века», в связи с резко поменявшейся с утра погодой никак не подходило. На улице стоял такой холод, что впору одеваться в шубу, а не в сарафан-разлетайку. Пришлось обратить свой взор на более теплые вещи. Такими у меня были в основном брючные костюмы.
«А что, брюки — это очень даже солидно и всегда модно, — решила я, рассматривая висящий на одной из вешалок серенький костюм-тройку. — И смотрится очень даже ничего, и для собеседования в самый раз. Никто не решит, что я специально оголила свои красивые ноги, чтобы меня приняли на работу. Точно, этот костюм и надену».
Быстренько погладив костюмчик, я оделась и подошла к зеркалу. На меня смотрела очень солидная и — явно — умная секретарша. Ей не хватало только легкого макияжа, чтобы перестать казаться блеклой.
Нанесением его я и занялась. Вскоре все изъяны, вызванные усталостью и недосыпом, были удалены, и мой новый облик полностью меня удовлетворил. Оставалось сделать самое сложное: пробежать хотя бы беглым взглядом толстую книжку по делопроизводству.
Сев в мягкое кресло, я положила себе на колени учебник и открыла его на первой странице.
«Так, что такое делопроизводство, нам не надо, кое-какое представление о нем имеем. Листаем дальше, — я перевернула страницу. — Основные бумаги секретаря… — я задумалась, — тоже вроде бы знаем. На какие категории делятся производственные бумаги, вроде бы догадываемся». — «Угу, — напомнил о себе мой вредный внутренний голосок, — все-то мы знаем, все-то мы умеем. Какая же вы, оказывается, Татьяна, умная. И зачем вам вообще что-то читать?» — «Да так, ради повышения собственной квалификации», — в свою очередь, съязвила я и продолжила просматривать книгу.
Минут за двадцать пролистав весь учебник, я пришла к выводу, что из меня может выйти классная секретарша, так как я знала или имела представление обо всем, что описывалось в книге. Такое дарование сразу и не найдешь. В общем, можно было смело отправляться на собеседование.
Посмотрев на часы, я обнаружила, что если не потороплюсь, то опоздаю, а это для желающего получить работу не очень-то хорошо. Почти бегом я спустилась к машине, села в нее, завела мотор и понеслась к офису компании.
Там к моменту моего появления уже толпилось приличное количество людей. Часть из них демонстрировала свои пропуска и отправлялась по кабинетам, работать, а другая часть — посетители — слонялась из угла в угол в ожидании приема. Причем к числу последних относились большей частью женщины, явно — мои соперницы. Мужчины же курили в сторонке и ждали лишь момента появления нужных лиц. Им было проще, ведь, как говорится, заказчикам везде почет.
Отойдя в сторонку от кривляющихся девиц, я уточнила у девушки, когда нас пропустят в кабинет на собеседование, и получила очень даже исчерпывающий ответ:
— Всех не пропустят. По одному.
— Да? — удивилась я, а про себя подумала, что в таком случае следует занять место поближе к лестнице.
Быстро исполнив задуманное, я через пару минут поняла, что не прогадала, так как охранник собрал у всех заранее принесенные с собой резюме, а когда через пару минут вернулся, позволил мне пройти наверх. Вскоре я уже стояла перед двумя женщинами, мне знакомыми по вчерашнему визиту, и одним солидным, в смысле живота, мужчиной. Он был среднего роста, с большой залысиной на лбу, крупными глазами, обрамленными длинными и густыми ресницами. Вообще у меня создалось впечатление, что в жилах этого субъекта смешана кровь нескольких народов, слишком несочетаемыми и противоречащими друг другу были черты его лица.
Мужчина сидел в центре стола и вертел в руках дорогую паркеровскую ручку. При этом он успевал и осматривать все мои прелести, нигде долго не задерживаясь, но и не особо торопясь. Было видно, что он все внимательно изучает и оценивает: видно, знает человек, чего конкретно хочет. Именно это мне и не понравилось. Вдруг я под его стандарты не подойду?
«Что, Танечка, испугалась?» — подколол меня мой внутренний голосок. «Я, испугалась? Вот еще, я и не таких обрабатывала, — моментально став решительной, ответила я ему. — Смотри, как работают настоящие профессионалы».
— Добрый день, разрешите представиться, — приковав к своему лицу сногсшибательную улыбку, первой начала разговор я. — Меня зовут Иванова Татьяна Александровна.
— Очень приятно, — улыбнулся мне в ответ мужчина. — Очень. Мы прочли ваше резюме и остались вполне им довольны. Но все же хотелось бы кое-что прояснить лично. Ведь у вас совсем нет стажа.
— Да, конечно, — согласилась я, — слушаю.
— Скажите-ка нам, на какие категории можно поделить производственные бумаги? — задал мне вопрос глава аттестационной комиссии.
«Прямо как на экзамене», — мелькнуло у меня в голове, а зловредный голосок тут же добавил: — «Не то слово! А сдавать его идем, ничего не уча». — «Черт, — я едва не выругалась вслух, поняв, что мне задали как раз тот вопрос, который я благополучно пропустила в книге, посчитав, что все знаю. — Как бы теперь выкрутиться?»
— Ну, бумаги на разных предприятиях будут иметь различное разделение, зависящее в первую очередь от специфики самого предприятия… — расплывчато начала я, понимая, что в этот момент похожа на не открывавшую книги школьницу.
— Это само собой, — тут же перебил меня мужчина. — Но меня интересует более конкретная формулировка. «Меня тоже интересует», — подумала я про себя и снова улыбнулась. И тут мне вспомнился давнишний разговор, услышанный в какой-то фирме, которую я посещала в связи с необходимостью по работе, и я рискнула его пересказать.
— Обычно документы делят на входящие, исходящие и внутренние. Первые поступают извне, вторые, напротив, исходят от руководства компании и распространяются по его коллегам, сотрудникам и так далее. Ну а третьи где рождаются, там и остаются.
— Хм, верно, — сухо похвалил меня мужчина. — Вижу, вы и в самом деле разбираетесь в делопроизводстве. Ну что ж, мы обсудим вашу кандидатуру, а пока можете спуститься вниз и подождать результатов.
Я согласно кивнула и молча вышла из кабинета. Меня, как в далекие и давно позабытые студенческие годы, трясло мелкой дрожью. Так и хотелось спросить: «И кто только придумал эти экзамены? Кому стоило свернуть голову еще при жизни?» Но теперь метаться было поздно, оставалось ждать, чего же я все-таки добилась.
Не желая толкаться среди девушек, ждущих своей участи, я вышла на улицу и направилась к расположенному недалеко кафе. Там я заказала себе чашечку кофе с какой-то булочкой и принялась медленно есть. Думать о том, что мне ответят, как-то совсем не хотелось, а потому я и не думала.
Вскоре кофе у меня в чашке закончился, и я, расплатившись, пошла назад в здание компании. Там, по моим расчетам, уже должны были закончить беседовать с девушками-претендентками, а значит, вскоре будет ясен итог. Я вошла в здание и увидела, что компания моих соперниц заметно нервничает, стало быть, час объявления результатов собеседования уже близок. Я подошла к ним и поинтересовалась, не известно ли чего.
— Сказали, что через пять минут объявят, — ответила мне одна из девиц.
— Это хорошо, — вслух сказала я и тоже стала смотреть на лестницу.
Вскоре с лестницы спустилась вниз та молодая женщина, которую я видела вчера. В руке у нее был листочек с одной-единственной надписью сверху. Женщина остановилась перед нами и попросила тишины. Девушки моментально смолкли, и она заговорила:
— Мы принимаем на работу двоих: одну секретарем к заместителю директора финансового отдела, другую помощницей секретарши при директоре компании.
— И кто же эти двое? — не выдержав, спросила одна из девушек.
— Шерстнева и Иванова, — без предисловий произнесла женщина, и я впала в странное, полурадостное-полустолбняковое состояние. В голове же билась одна-единственная мысль: «Прошла, все же прошла!»
Остальные девушки расстроенно заохали и засеменили к выходу, а нас, меня и очень высокую девушку с длинными черными волосами и вздернутым вверх носиком, пригласили следовать наверх в тринадцатую комнату. По дороге туда нам пояснили, кого и на какую именно должность присмотрели, и даже кратко рассказали о предстоящей работе. Я слушала очень внимательно, тем более что новая должность — помощника главного секретаря — давала мне возможность быть ближе к самым важным бумагам компании.
После небольшого инструктажа и знакомства с главными лицами компании нас со второй девушкой, которую звали так же, как меня, Татьяной, развели по разным кабинетам. Мне предстояло сидеть в предбаннике перед кабинетом второго директора компании рядом с пожилой, но явно много знающей секретаршей. Внешне она мне не понравилась. Так, амебообразное существо: слова лишнего не произнесет, личного мнения не имеет. Впрочем, поэтому тут, наверное, и держится. Эту самую особу мне представили как Мягкову Анну Васильевну.
Первые несколько часов рабочего времени прошли для меня быстро и незаметно. Я просматривала какие-то папки, знакомилась с архивом, бумагами, а заодно и присматривалась к атмосфере в коллективе. Из этого досмотра мне стало известно, что второй директор, он же главный замещающий Башкирова, человек довольно вредный, злопамятный и ужасно недоверчивый. Он и вокруг себя собирает таких же работников, чтобы все держали ухо востро и, чуть что, сразу же ему докладывали. Этажами ниже все было намного проще, но меня интересовало как раз то, что было выше, так что пришлось делать вид, что я точно такая же, как и все тут работающие.
Наконец подошло время обеда, и все, включая мою непосредственную начальницу Мягкову, отбыли в кафе напротив. Не знаю, как так вышло, что я осталась совсем одна, если не считать охранника в коридоре, а кабинет заместителя был не заперт. Я решила, что это судьба сама дает мне возможность побыстрее сделать тут все необходимое и свалить, а потому, недолго думая, взяла со своего стола какие-то бумаги и юркнула в кабинет начальства.
Там я положила принесенную стопку на стол, заперла за собой дверь и сразу же направилась к центральному столу. Центральному — потому как всего в комнате было пять подобных столов, и они стояли один напротив другого, образуя длинный стол. Один же, центральный, размещался в самом конце и стоял поперек, что сразу указывало, что за ним сидит глава фирмы или иное представительное лицо.
Добравшись до этого места, я принялась потрошить ящики. Делала я это как можно аккуратнее, чтобы, не дай бог, не оставить следов своего интереса. Лежащие там бумаги оказались не такими уж и важными. Можно было сразу предположить, что все важное хранится где-то за семью печатями, но туда мне еще долго доступа не дадут, так что приходилось довольствоваться малым. Просмотрев на всякий случай все документы в двух последних ящиках, но так ничего полезного в них не обнаружив, я тяжело вздохнула. Не хотелось покидать кабинет несолоно хлебавши.
«Может, поставить тут „жучок“? — мелькнула у меня мысль. — А что, неплохая идея».
Осторожно приоткрыв дверь, я проверила, не явился ли кто, затем взяла из сумочки прослушивающее устройство и вернулась назад в кабинет начальства. Опять же закрыв за собой дверь, я осмотрелась и решила установить «жучок» под крышкой главного стола. Вскоре устройство было надежно закреплено, и можно было спокойно выходить из кабинета.
Но тут мой взгляд упал на стоящий у одной из стен шкафчик. В нем не было никаких бумаг, ничего, имеющего отношение к работе, за исключением, пожалуй, компьютерной дискеты, одиноко лежащей перед книгами. Вспомнив, какую роль сыграли компьютерные тайны в недавней разборке с Елисеевым, я решила конфисковать дискету и на досуге просмотреть ее. Недолго думая, я стянула ее с полки и сунула в карман брюк. Затем окинула беглым взглядом помещение, взяла принесенную с собой папку бумаг и направилась к выходу.
Прежде чем открыть дверь, я попробовала прислушаться, нет ли кого в предбаннике, но поняла, что при таких толстых стенах и плотной двери все равно ничего не услышу, и вынуждена была действовать наобум. Резко открыв дверь, я шагнула в секретарскую и замерла. Возле окна как ни в чем не бывало стоял тот самый охранник, что должен был курсировать вдоль коридора. Увидеть его тут я ну совсем никак не ожидала.
— Что вы там делали? — нахмурив брови и кивнув в сторону кабинета директора, грозно обратился он ко мне.
— Убирала бумагу со столов, — постаравшись придать своему голосу уверенность, ответила я. — Там только что было совещание, следовало все прибрать. А почему вы интересуетесь? — решила сменить тактику я.
— Туда запрещено входить, если директор отсутствует, — тем же тоном пояснил охранник.
— Да? А я не знала, — растерянно отозвалась я. — Меня только сегодня приняли, я еще не успела ознакомиться со всеми правилами. А что еще тут нельзя? — возвращая бумагу на свой стол, полюбопытствовала я.
— Много чего, — не меняя выражения лица, ответил охранник. Ему явно не понравилось то, что он увидел, и, кажется, этот тип мне не поверил. — Об этом вам другие должны рассказать.
— Ну что же, спрошу, — пообещала я и, сев на свое рабочее место, стала делать вид, что занята чтением каких-то бумаг.
На самом деле я просто на них смотрела и думала: расскажет ли охранник кому-то о том, что видел меня в кабинете директора. Если да, то что со мной сделают? А вдруг обнаружится пропажа дискеты? Я и исчезнуть не успею.
«А что, а вдруг? — передразнил меня мой язвительный внутренний голосок. — Коли, чтобы, да кабы… Сидела бы дома!» — «Эх, будь что будет!» — решила я, приняв его слова к сведению, и занялась своими прямыми на сей день, то есть секретарскими, обязанностями.
