Глава 4
Совершив поездку на свою вторую квартиру и оставив в ней нового гостя прикованным к батарее, я вернулась к себе домой и занялась ужином. Перед тем как отправляться по делам, следовало наполнить свой желудок, иначе его протесты будут слышны на всю округу. Уж это-то я знала наверняка, так как однажды именно бульканье в животе предательски выдало меня и я едва не попала в руки преступников.
Отварив макароны, я сделала к ним подливку, обжарила пару сосисок и принялась за еду. Затем выпила чашечку горячего, ароматного кофе и стала готовиться к вылазке в офис адвокатов. Зная наперед, что мне предстоит, я проверила наличие отмычек в своей сумочке, облачилась в брюки и плотно прилегающую к телу темную водолазку. Волосы собрала в хвост, чтобы не мешали, ну а затем направилась к машине.
На улице уже темнело, а к тому моменту, когда я должна буду достигнуть офиса адвокатской конторы, станет и вовсе темно. Именно на это и рассчитывая, я завела машину и медленно повела ее в нужном направлении.
Вскоре я была на месте. И тут увидела, что все пространство вокруг здания очень хорошо освещено. Виной тому были не только уличные фонари, но еще и оставленный включенным свет в здании, находящемся рядом. И выключать его там, по всей видимости, не собирались.
При таком раскладе влезать в офис было опасно: меня запросто мог кто-нибудь увидеть и тут же поднять шум. Пришлось обдумывать иной способ проникновения внутрь. Оставив машину немного поодаль, я подошла к офису и стала осматривать его со всех сторон. Входная дверь была слишком хорошо видна, окна, выходящие на главную улицу, не подходили по той же причине, и лишь окно, расположенное в туалете, было скрыто от глаз посторонних прохожих. На него я и обратила свой взор.
Радовало то, что решетки на этом окне отсутствовали, правда, само окно было нестандартным по размеру и имело очень узкие створки. Тем не менее через них я могу пролезть без труда, будучи довольно стройной, но для начала придется выставить стекло, а это требовало больших усилий.
Внимательно осмотрев окошко, я обнаружила, что оно имеет задвижку, а открывается наружу. Достав из сумочки складной тонкий ножичек, я просунула его в щель между рамами и стала приподнимать шпингалет вверх. Вскоре мне удалось это сделать, но вот потянуть раму на себя не получалось — она была слишком плотно закрыта. Я оставила нож торчащим в окне и отыскала в сумочке самую длинную отмычку, сделанную из прочной проволоки. Она была ровной по всей длине, за исключением конца, отогнутого в сторону.
Взяв ее в левую руку, а ручку ножа в правую, я вновь приподняла шпингалет вверх, отмычку просунула в щель рядом и, повернув так, чтобы она зацепила раму, потянула на себя. Это дало результат: рама немного сдвинулась, и теперь уже шпингалет не мог попасть в предназначенное ему отверстие. Немного передохнув, я вынула нож, схватилась обеими руками за раму и принялась тащить ее на себя. Та спустя пару секунд подалась и открыла мне вход в туалетную комнату адвокатской конторы.
Добившись желаемого, я убрала все свои инструменты в сумку, отыскала на газоне поблизости камень и, поместив его прямо под окном, начала карабкаться наверх. Сделать это было не так-то просто, учитывая высоту размещения окна над землей. Но для меня, Татьяны Александровны Ивановой, ничего невозможного не существует — минуты через четыре я была уже внутри.
Осмотревшись на новом для меня месте, я не смогла не взглянуть в висящее на стене зеркало и не полюбоваться своим отражением. А куда деваться, женская натура берет свое. Правда, потом сразу же занялась дверью. Ее открыть при помощи отмычки не составило никакого труда, так как нормальными замками снабжать двери в туалетные комнаты у нас не принято. Зато уж над дверью в саму контору к адвокатам пришлось потрудиться. Она была закрыта сразу на два замка.
Не знаю, сколько это занятие отняло у меня времени, но наконец все преграды остались позади, и я попала в пункт своего назначения. В нем в отличие от коридора, в котором я только что пребывала, царила кромешная темнота, нарушать которую было опасно. Стоило мелькнуть тут огоньку от фонарика, как на улице через окно это сразу станет видно.
Понимая, что без света мне все же не обойтись, я на ощупь добралась до окон, опустила жалюзи и только затем включила свой карманный фонарик. Теперь мне стало видно все то, что дамочки-адвокаты оставили на столах, но меня интересовали вовсе не эти бумаги, а совсем другое. Подойдя к тому столу, за которым когда-то работала убитая жена Орлова, я начала проверять содержимое ее ящиков. В них были только какие-то бланки, содержащие информацию об оплате клиентом работы адвоката, несколько книг по юриспруденции, брошюры с новыми изменениями, вносимыми в Уголовный кодекс, и иная информация того же рода. Все это не имело никакой ценности, а потому даже не запиралось.
В последнем же ящике, похоже, находилось что-то более важное, так как он оказался закрытым на маленький встроенный замочек. Ключ к нему, конечно, даже не требовался, так как роль подобных мне заменяли различного рода отмычки. Повертев одной из них в замке, я выдвинула ящик и, установив его на столешницу, принялась изучать содержимое. Но различные договора, хранившиеся в ящике, тоже не имели никакого отношения ни к компании «Сельхозтранс», ни к ее директору. Оставалось надеяться, что нужное мне я найду в памяти компьютера, на котором работала Юлия Дмитриевна.
Вернув ящик на его законное место, а затем закрыв его, я отыскала розетку, включила в нее компьютерную вилку и стала ждать, когда агрегат загрузится. Немного потрещав, компьютер выдал мне картинку с расположенными на ней пиктограммами в виде папочек. Несколько минут посмотрев на них, я поняла, что на прочтение, даже беглое, всего тут имеющегося у меня уйдет не один час, а этого позволить себе я не могла. Тогда я достала из сумочки предусмотрительно взятые мной из дома дискеты и попросту скачала на них всю информацию.
Закончив с этой незаконной работой, я убрала дискеты назад в сумку, выключила компьютер, осмотрела все вокруг стола и, не обнаружив никаких следов моего тут присутствия, выключила фонарик. Потом открыла жалюзи и направилась к выходу. Там я немного повозилась у двери, закрывая замки так, как и было до моего вторжения, и лишь после этого пошла в комнатку с буковкой Ж на двери. Я быстро и ловко вылезла на улицу через окно и взялась закрывать ставни. Вот тут-то меня и поджидал неприятный сюрприз. Тот самый шпингалет, который недавно сравнительно легко был мной открыт, теперь ну никак не желал закрываться. Он вертелся во все стороны, соскальзывал с ножа и отмычки, бесполезно опускался мимо отверстия.
Порядком понервничав, я разозлилась и решила оставить все как есть. То есть окно-то я, конечно, закрыла, но вот защелкивать его на шпингалет не стала, понадеявшись, что женщины сочтут, будто сами забыли это сделать. После чего осмотрелась по сторонам и направилась в сторону машины. Достигнув ее, села за руль и закурила. Теперь нужно было решить, где выгрузить всю эту информацию с дискет и спокойно в ней покопаться.
Естественно, что делать этого в офисе Кирьянова я не могла, так как, во-первых, стану отрывать его от работы, а во-вторых, вынуждена буду все ему рассказать. Не подходил для этой роли и компьютер, стоящий в отделе у Гарика Папазяна. Тут уж не я его буду отвлекать, а он меня, причем так, что в конце концов я предпочту бросить все и умчаться прочь. Не потому, что общество Гарика мне так уж неприятно, а по причине его очень уж настойчивого стремления добиться от меня того, что никак не входит в мои планы. Сексуальные отношения, на которые он до сих пор надеется, и дружба для меня давно уже не совместимы: либо одно, либо другое, а Гарик меня вполне устраивает как друг.
Еще немного подумав, я остановила свой выбор на давнишнем своем знакомом по кличке Дык. Ничто иное, кроме компьютера, его в жизни не интересует, но и разбирается он в нем отменно: может не только снять все пароли, но и самолично составить нужную программу, отыскать все, что надо, в Интернете и даже влезть в компьютер какой-либо фирмы. Да-да, на его счету имеются нарушения хакерского характера.
Когда-то Дык был моим парнем и даже получил тяжелое ранение во время одной стычки с бандитами, когда помогал мне. Тогда я была вынуждена за ним ухаживать весьма длительное время. Правда, ухаживать приходилось не только за ним, но и за его таксой, именуемой Эскейпом. Кличку свою собака получила в честь кнопочки на клавиатуре столь любимого Дыком компа. Ну, заодно еще и за квартирой, интерьер которой без изменений мог бы с успехом использоваться в качестве натуры для съемки фильма о царстве паука, если бы такой фильм кто-то захотел снять. Настолько в ней все было запущено и покрыто пылью. Чистейшим оставался один лишь компьютер, да и то по той причине, что Дык проводил за ним целые сутки.
Да, вот таким бесшабашным и неаккуратным был Дык. Вся его жизнь протекает в одной-единственной комнате, перед экраном компьютера и с бутылкой пива в одной руке. Не знаю уж, почему ему все это так нравится. На мой взгляд, скука смертная. Правда, сейчас кандидатура Дыка была самой подходящей для моих целей — для того чтобы спокойно воспользоваться компьютером и, если понадобится, обратиться к нему за помощью.
Докурив сигарету, я выбросила ее остатки в окно и поехала к своему бывшему. Живет Дык в районе Хрущовки. Дома там хоть и имеют три этажа, но потолки в них настолько низкие, что снаружи кажется, будто в каждой квартире просто по два окна, расположенных одно над другим. Единственное преимущество этих жилищ то, что звукоизоляция в них как в бомбоубежище: ни за что ничего не услышишь, даже если под окнами рванет граната или твои соседи устроят погром. Одним словом, тишь, гладь да благодать.
Быстро доехав до дома Дыка, я поставила машину под его окнами и направилась в подъезд. Остановилась у самой первой двери и надавила на звонок — мой друг-хакер проживал на первом этаже.
Вскоре дверь передо мной распахнулась, и я увидела Дыка. По его внешности даже трудно было предположить, когда он в последний раз брился и ходил в парикмахерскую. Дык выглядел все таким же, как и раньше: наивный взгляд, добродушная улыбка. Да и одежда с тех времен ничуть не изменилась, ну разве что цветом потускнела, не более.
— Да вас, батюшка, не узнать! — осматривая Дыка, с некоторой усмешкой произнесла я. — Все зависаете?
Дык молча улыбнулся и освободил проход в комнату.
— Ты тут от времени случайно не отстал? — проходя внутрь, продолжила я. — Небось на улицу даже и не выползаешь.
— Сейчас нет, пиццу и пиво мне прямо на дом доставляют, — похвалился Дык.
— Хорошо устроился, — отозвалась я. — А я ведь к тебе по делу.
— Вижу, что у тебя в жизни тоже мало перемен, — не позабыл вернуть должок Дык. — Все так же следопытничаешь?
— Скорее детективничаю, — поправила его я, осматривая комнату.
Здесь стало куда хуже, чем я помнила. Пауки теперь не только чувствовали себя хозяевами в углах и на потолке, но и оккупировали всю поверхность помещения. Их детки и внуки развесили свои кружева по давно не используемой посуде, покрывшемуся толстым слоем пыли телевизору, экран которого даже стал от этого зарешеченным, как в мультфильме про Простоквашино. Не поленились они украсить и окно, отчего на нем будто появились тюлевые занавески. Описать или представить себе все это «подземелье» просто немыслимо — его нужно видеть воочию.
— Можно вопрос? — немного выйдя из шокового состояния, спросила я.
— Валяй, — буркнул Дык, успевший занять свое протертое чуть ли не до дыр крутящееся кресло.
— Когда ты в последний раз брал в руки тряпку? — поинтересовалась я.
— А зачем? Меня это соседство не напрягает, — улыбнулся в ответ Дык. — Пауки — насекомые мирные. К тому же у меня никогда не бывает мух.
— Это уж точно, — усмехнулась я.
А Дык сразу же спросил:
— Так что ты хотела? Что-нибудь вскрыть надо или, может, куда залезть?
— Ни того, ни другого не нужно, — ответила ему я. — Просто мне требуется временно воспользоваться твоим агрегатом.
— Это почитать, что ли? — уточнил Дык.
— Угу, — кивнула я, отмахиваясь от вознамерившегося спуститься мне прямо на голову огромного паука.
Тот моего жеста ничуть не испугался и самым наглым образом продолжил осуществлять задуманное дальше. Он растопырил свои лапищи и теперь готовился спрыгнуть мне на волосы. Я торопливо отскочила в сторону, добавив при этом:
— Да они у тебя обнаглели совсем. Ты что же, им все позволяешь?
— Ничего, сейчас поймут, что ты из своих, и оставят в покое, — успокоил он меня.
— А где твой Эскейп? — заметив отсутствие таксы, спросила я.
— А, этот длинный… Да я его гулять выпустил, — ответил мне Дык.
— То есть как это «выпустил»? Одного? — удивилась я.
— Ну да, не маленький уже, — ответил беззаботный хозяин.
«М-да, — подумала я. — Совсем, похоже, бедняга от мира отгородился, даже собаку выгуливать ленится. Так дело не пойдет, недолго в этом полумраке и ослепнуть, а еще хуже — свихнуться вовсе. Я где-то читала, что компьютер плохо влияет на психику и может стать причиной заболеваний умственного характера и памяти. Если так будет продолжаться дальше, Дыку это точно грозит».
Вознамерившись заняться воспитанием парня, пока я занимаю место у его компьютера, я извлекла из своей сумочки дискеты и попросила Дыка освободить мне место.
— А это много времени займет? — лениво вставая, поинтересовался он.
— О, да, — согласилась я.
— А что же я все это время делать буду? — растерянно спросил он.
— Ну, как что? Займешься наконец уборкой. Когда-то это ведь все равно нужно сделать! — выдвинула я свое предложение.
— Фу, такой гадостью не занимаюсь, — ответил мне Дык. — Я лучше пивко закажу.
— Пиво получишь от меня. Но после того, как разгонишь все это паучиное хозяйство, — пообещала я.
— Жалко, — хныкнул Дык, но над моим предложением задумался.
Как-никак, а пиво на халявку всегда казалось ему вкуснее, чем купленное самим. В конце концов жадность взяла свое, и Дык принялся искать тряпку. Я же, на время позабыв о нем, начала открывать папки со скопированной из компьютера Орловой информацией. В большинстве из них оказались какие-то таблицы, в которых я ничего толком не понимала. Иные были наполнены договорами и текстами, предназначенными для суда. Их я читала довольно тщательно, стараясь найти хоть какую-нибудь из знакомых мне фамилий. Увы, пока все было безрезультатно.
Где-то через час, когда Дык умудрился поднять в комнате такие столбы пыли, что стало трудно дышать, я добралась до трех последних папок и, попытавшись открыть их, неожиданно обнаружила, что они запаролены.
«Так, похоже, то, что я ищу, находится именно здесь», — обрадовалась я и подозвала к себе Дыка. Когда же он приблизился, показала на высветившуюся на экране компьютера надпись «Введите пароль» и спросила:
— Сможешь открыть?
— Ну и глупости иногда из твоих уст вылетают, — усмехнулся в ответ Дык и, склонив голову над клавиатурой, шустро забегал по ней пальчиками.
Мне оставалось только молча наблюдать за его действиями и ожидать, когда он со всем этим справится. Сомневаться в способностях Дыка я даже и не думала, хорошо зная, что пароли он щелкает, как орешки. Вскоре в самом деле все было сделано. Гордо подняв голову вверх, Дык произнес:
— Прошу, моя прелесть, ворота в неизведанное открыты.
Не разбрасываясь комплиментами в ответ, я просто молча кивнула и уставилась на экран. На последнем после введения пароля высветились копии каких-то документов. Быстро пробежав по ним взглядом, я радостно хлопнула в ладоши и выкрикнула:
— Да!
— Что? — тут же повернув голову в мою сторону, спросил Дык.
— Ничего, ты работай, работай, — улыбнувшись, ответила я.
Затем включила принтер и принялась распечатывать все, что только что обнаружила. А обнаружила я много чего: в большинстве своем копии бумаг, подтверждающих проведение левых сделок на предприятии «Сельхозтранс», свидетельские показания нескольких лиц, утверждавших, что они сами под руководством и с разрешения директора компании обманывали оптовых покупателей, списывали долги предприятия на подставных лиц, подделывали подписи. Одним словом, творили все то, в чем теперь обвиняли бухгалтера Дмитрия Антоновича Орлова.
«Так, значит, вот почему Елисеев решился убрать жену Орлова! — перебирая отпечатанные уже бумаги, думала я. — Знал Елисеев, что, попади все это в налоговую, ему головы не сносить. Вот и решился на крайнюю меру: жену убрал, а мужа подставил — все шито-крыто, а главное, никаких подозрений на него самого. Но с бухгалтером он поторопился, не подумал, что его женушка сможет столько всего накопать. Хорошо еще, что она догадалась скрыть все в своем компьютере. Стоп, а почему же тогда Елисеев не ищет весь этот нарытый Орловой компромат, если знает, что он у нее? Может, думал, что он спрятан дома, но пока не нашел? Или, возможно, как раз нашел, но только распечатки и решил, что других не существует? Ладно, проверю это чуть позже».
Дожидаясь, пока распечатка бумаг закончится, я посмотрела на часы и обнаружила, что времени уже три утра. Скоро вставать, а я еще и не ложилась. То-то у меня голова будет завтра болеть… Впрочем, может, и не будет, смотря с какой ноги встану.
— Ну, как уборка? — повернувшись на стуле, спросила я у Дыка.
— Плохо, — сдувая с носа прилипшую к нему паутину, отозвался хозяин квартиры. — Никогда не думал, что это так сложно.
— Да, не много ты сделал, — осматривая комнату, произнесла я. — Только лишь пауков потревожил, а все их паутины как висели, так и висят.
— Ну я же снизу начал, — указывая на пол, который он подмел, ответил Дык.
— М-да… — только и смогла сказать я, поняв, что на уборку оторвавшийся от мира хакер просто не способен. Ну не заложено в нем это от природы, и все.
«Ладно, потревожу его еще раз попозже и покажу этим шестиногим, где раки зимуют», — пообещала я сама себе, что сделаю Дыку одолжение и хоть немного приберу в его квартирке. Вслух ему об этом я, конечно, не сказала, зная, что он обязательно будет против.
Потом собрала всю пачку бумаг, вышедших из принтера, в стопку, запихала ее в сумку и достала из кармана кошелек. Дык молча следил за моими действиями. Я вынула пятидесятирублевую купюру и, протянув ее ему, сказала:
— Это на пиво, остальное занесу позже.
— Сама? — удивился Дык, даже не догадываясь, что его в скором времени ожидает.
— Сама, — подтвердила я, выдав легкую улыбку. Но Дык намека все равно не понял, так что дальше я добавила уже нормальным тоном: — Ты же, надеюсь, не будешь против, если я загляну к тебе просто в гости, а не по делу, обремененная работой?
— Нет, конечно, не буду, — переминался с ноги на ногу Дык. — Тебе я всегда рад, ты же знаешь.
— Ну вот и отлично, — подмигнув ему, ответила я и сразу направилась в сторону двери.
— Уже уходишь? — глупо спросил вслед Дык.
— Да, дела, — не оборачиваясь, бросила ему я и исчезла за дверью.
* * *
И вновь утро. Эта ненавистная часть дня, когда обязательно нужно вставать по будильнику, не досмотрев сладкого сна и не нанежившись вдоволь в теплой постели. Не знаю, есть ли на свете такие люди, которые без сожаления покидают мягкий диванчик или хорошо набитую перину. Лично я таких пока еще не встречала и уж тем более сама к таковым никакого отношения не имею.
И все же, несмотря на эту ненависть и протесты организма, вставать все-таки надо. Будильник пропищал уже давно, а я все тянула, не вылезая из-под одеяла. Зато потом вскочила как ошпаренная и понеслась в ванную. Там приняла прохладный душ и сразу почувствовала себя намного лучше.
Быстро позавтракав, я принялась одеваться. Сегодня мой выбор остановился на давно уже забытых в шкафу коричневых широких брюках и серой кофточке с углообразным вырезом. Ее украшением была маленькая брошка в виде капельки воды, окаймленной зелеными листочками по бокам. Надев все это, я поработала пару минут над макияжем: подкрасила светло-коричневой помадой губы, нанесла тени и румяна и даже, что очень редко бывает, вдела в уши серьги.
Посмотрев на свое отражение в зеркале и решив, что я, как всегда, неподражаема, взяла свою сумочку и покинула квартиру. На сегодня мной было запланировано посещение директора компании «Сельхозтранс» и проведение с ним обличительной беседы, итогом которой должно было быть если не его собственное признание, то хотя бы частичное раскрытие мной его тайн. Пока же кое-что для меня оставалось неясным, и я планировала выяснить это чуть позже.
Загрузившись в машину, я завела ее и поехала в компанию, где работал Орлов. Добиралась туда долго, попав сначала в одну большую, а затем в другую, поменьше, пробку. Сегодня я пережила их нормально, если не считать, что обругала про себя всех кретинов, которые не умеют водить машину и знать не знают, что такое правила дорожного движения. В остальном же все было хорошо: пробки постепенно рассосались, и я достигла наконец нужного мне адреса.
Припарковав машину на полюбившееся мне место и даже не дожидаясь, когда подойдет охранник, я сразу направилась в здание компании. Но не тут-то было. Своими частыми посещениями я, видно, так достала директора, что он действительно запретил пускать меня. Едва охранник, стоящий в дверях, увидел мою фамилию в удостоверении, как сразу нахмурил брови и строго произнес:
— Извините, но вас пускать не велено.
«Ну надо же! Какая честь, что касаемо меня даются отдельные поручения», — съязвила я про себя.
— Почему же это? — с минуту посверлив взглядом охранника, уточнила я.
— Понятия не имею, мне не докладывались, — буркнул в ответ парень. — Сказано — не пускать, а мое дело маленькое…
— Ясно, — вздохнула я.
Потом отошла в сторону от двери и задумалась: «Как же попасть к директору? Ведь мне нужно обязательно с ним поговорить. — Я повертела головой по сторонам. — Нет, лезть средь бела дня по водосточной трубе или по балконам не подходит. Нужно придумать что-то более простое. А что, если просто позвонить Елисееву и сказать ему, что я откопала очень важные и опасные для него бумаги? Наверняка он этим заинтересуется и согласится меня принять. Точно, так и сделаю».
Вновь подойдя к охраннику, я любезно попросила у него номер телефона директора.
— Номер телефона? — нахмурив брови, переспросил парень.
— Ну да, номер, — подтвердила я. — Тебе ведь не запрещали этого делать? Да и к тому же как я могу добиться, чтобы вы меня пропустили, если не переговорю с ним лично?
Сказанное мной заставило охранника начать шевелить мозгами, но результат оказался не таким, какого я ожидала. Он предпочел самое простое и не требующее много времени на размышление решение:
— Если вам запретили входить, значит, запретили и звонить, — изобразив на своем лице непреклонность, выдал он. — Не отвлекайте меня больше от работы, женщина.
«Ничего себе тон! — обиделась я. — Со мной разговаривают, как с какой-то торговкой с рынка. Ладно, сама достану этот чертов номер».
Покинув крыльцо перед дверью, я отошла к стоянке с машинами, достала из сумочки зеркальце, помаду и принялась подкрашивать губы. Затем, когда это было сделано, распустила волосы по плечам, убрала все косметические принадлежности в сумочку и с расстроенным видом принялась вертеть головой по сторонам. Буквально сразу мне на глаза попался средних лет гражданин, дружески перекидывавшийся фразами с парнем, который охранял стоянку с машинами.
«Ага, значит, свой, из числа персонала компании, — догадалась я. — Остается только надеяться, что он падок на слабый пол».
Слегка приопустив ресницы на глаза и плавно покачивая бедрами, я с расстроенным видом стала двигаться то в одну, то в другую сторону, демонстрируя тем самым свою раздраженность и задумчивость. Выбранный мной объект заметил меня, сразу впился взглядом в область груди, а чуть позже заскользил глазками по всей моей фигуре. Я же, все еще продолжая делать вид, что не замечаю его и увлечена своими собственными проблемами, расстроенно прикусила губу и, топнув ножкой, гневно и довольно громко воскликнула:
— Вот кретин! Где только таких находят?
Услышав мои слова, мужчина подошел поближе и, улыбнувшись во все свои тридцать два зуба, заботливо поинтересовался:
— Что вас так расстроило, прелестная леди?
— Этот охранник, — небрежно махнув ручкой в сторону двери, ответила ему я. — Он такой бестолковый и… и…
— Что же он такого сделал, что вызвал у столь милой особы гнев? — вновь спросил мужчина.
— Он не желает пускать меня внутрь, потому что у меня отсутствует пропуск. Я ему говорю, что вчера оставила его у подруги, а с утра не застала ту дома, но он меня и слушать не желает. Все твердит: не велено да не велено. У-у!
И я снова топнула ножкой по земле, сложила руки на груди, а через минуту расстроенно всхлипнула. Мужчина торопливо шагнул в мою сторону и положил свои руки мне на плечи.
— Ну, не расстраивайтесь вы так, — раздался его ласковый, прерываемый глубокими вздохами голос. — Наверняка это можно как-то исправить.
— Нет, когда на посту стоят такие болваны, — вздохнула в ответ я, — ничего уже сделать нельзя. И завтра меня, наверное, уволят за отсутствие на рабочем месте.
— Так вы, значит, у нас работаете? — обрадовался новости мужчина.
— Да, со вчерашнего дня, — все тем же голосом бедной овечки соврала я.
— Ну, в таком случае могу предположить, что отныне мы часто будем видеться, — продолжая посматривать на меня, как на сладкий кусок торта, произнес работник компании. — Ну а пока пойдемте, я проведу вас внутрь.
Благодарно посмотрев в глаза мужчине, я улыбнулась. Нет, не ему — слишком много чести, а тому, какая же я все-таки умница. Прямо слов нет.
«Эй ты, умница, — напомнил о себе давно позабытый внутренний голосок, — рано радуешься. Сначала попади внутрь, а потом расхваливай себя». — «Попаду, попаду, можешь и не сомневаться», — вышагивая вслед за своим «пропуском», отозвалась я и еще раз улыбнулась.
Вскоре охранник оказался у меня за плечами. Спорить со вторым лицом в компании, который соизволил меня сопровождать, парень не осмелился, а потому никаких трудностей на моем пути не обнаружилось.
— Спасибо, — остановившись у лестницы, смущенно произнесла я. — Извините, что отвлекла вас.
— Ничего, мне это было даже приятно, — ответил мужчина и пожал мне руку.
Я, продолжая изображать наивную девицу, опустив глаза, убрала свою руку и тихо сказала:
— Ну, я пойду.
— Да, конечно, идите, — согласился мой сопровождающий.
Не теряя более ни минуты, я направилась в сторону — только для того, чтобы избавить себя от нежелательного общества этого типа. Последний следил за мной взглядом до того самого момента, пока я не скрылась из виду, что я чувствовала, даже не оборачиваясь.
Наконец я была предоставлена самой себе. Постояв несколько минут за углом коридора, я осторожно выглянула из-за него и, не обнаружив ничего подозрительного, покинула свое временное убежище. Далее мой путь прямиком лежал к кабинету многоуважаемого директора компании «Сельхозтранс». Вот уж представляю себе, как он обрадуется моему приходу!
Поднявшись по ступеням лестницы на второй этаж, я свернула в нужную сторону и уверенно зашагала к знакомой двери. Возле директорской приемной толпилось несколько человек, видно, ожидающих своей очереди, чтобы быть принятыми. Присоединяться к ним я совершенно не желала, а потому достала из сумки те самые распечатки, сделанные с компьютера жены Орлова, придала своему лицу строгое выражение и направилась прямо к двери. Как я и ожидала, у последней на меня попытались наехать:
— Вы куда? Не видите, тут очередь? — произнесла какая-то женщина с большой сумкой в руках. Она была похожа на курицу-наседку: такая же круглая, маленькая ростом, с мизерными глазками-пуговками и в наряде со множеством воланов. Даже стояла эта женщина не совсем обычно: расставив ноги в стороны и склонившись немного вперед, словно ее все время толкали сзади.
Бросив на эту особу свой строгий взор, я одним движением руки поправила волосы и пояснила:
— Я тут работаю. Не видите, отчет несу.
Не знаю уж, насколько мне поверили, но расступиться — расступились. Я без стука, как и полагается настоящей секретарше, открыла дверь и вошла в якобы свой кабинет. Но так как он был совсем даже не мой, следующим, кого я увидела, была секретарша Елисеева.
Все та же знакомая мне по предыдущим посещениям девчушка испуганно вскочила со своего места и кинулась к двери начальства, запищав:
— Туда нельзя, не велено. Директор занят.
— Ну так и я не отвлекать его от дел пришла, — ответила я ей. — У меня для него очень важная информация имеется. Личного характера. Так что на вашем месте я бы обо мне доложила.
— Я сейчас вызову охрану, — попробовала напугать меня девушка.
Ей, по всей видимости, дали строгое предписание не позволять мне вторгаться в «личные апартаменты» их высочества директора, и потому она теперь тряслась от страха нарушить указание.
Но я прикинулась глухой и продолжила беседу с девушкой, сказав ей:
— На вашем месте я бы этого не делала, все равно не успеете. Давайте лучше договоримся, что вы сами скажете своему боссу о моем визите, или же… — Я сделала шаг в сторону двери, давая понять, что войду туда и без доклада. Тогда уж секретарше тем более достанется, и гораздо больше обещанного.
Девчушка, видно, это поняла, а потому, указав мне взглядом на кресло и тихо сказав: «Подождите», исчезла за дверью директорского кабинета. Вернулась она довольно быстро, но с таким лицом, что и в фильме ужасов не увидишь: девушка была белее белого. Причина была мне ясна, потому что после того, как она вошла к боссу с сообщением обо мне, из кабинета Елисеева доносились такие жуткие вопли, что даже трудно передать. Я расслышала некоторые обрывки фраз, по которым поняла, что после моего ухода достанется тут всем, а особенно «кретину охраннику», неизвестно для чего поставленному у входа. Да, видно, разозлился Анатолий Васильевич не на шутку.
— Вы… вы можете войти, — сделав три тяжелых вздоха, произнесла бедная секретарша.
— Спасибо, — бросила я ей и, гордо вскинув голову, шагнула в кабинет.
