Книга: Не на ту напали!
Назад: Глава 6 Мы едем, едем, едем…
Дальше: Глава 8 Бой в Крыму, все в дыму

Глава 7 Мечта о крыльях

Город Абакан, как известно, расположен на великой сибирской реке Енисей. Я никогда раньше здесь не бывала. Но ознакомиться с памятными местами мне не удалось. Прямо с поезда вся компания на двух такси отправилась в аэропорт. Я, понятное дело, — следом, на третьем.
В здании аэровокзала я чуть не потеряла их из виду в толпе бородатых геологов, или кто они там были. Когда я вновь их увидела, с ними уже был какой-то толстяк в кителе и форменных штанах — летчик, штурман, или кто там еще может быть. Надо бы выучить знаки различия у летунов.
Толстяк оказался местным начальником, потому что вся группа с ним во главе миновала очередь на досмотр и прошла прямо на поле.
Вся эта авантюра начинала мне надоедать, но делать было нечего. Обежав какое-то здание, я рысью промчалась вдоль ограждения метров двадцать, пока не нашла то, что искала, — дыру в сетке забора.
Протиснувшись сквозь нее вместе с чертовым «дипломатом», я поискала глазами свою группу и обнаружила ее далеко впереди. Путешественники подходили к концу длинного ряда самолетов, который тянулся вдоль всей левой кромки летного поля.
С максимально деловым видом я миновала единственный освещенный участок и побежала, держась в тени «Анов», «Яков» и прочих воздушных судов. Пару раз я чуть не налетела на какие-то веревки. Никогда не думала, что самолеты на стоянке привязывают к земле. Чтобы ветром не сдуло, что ли?
«Интересно, куда это мы идем?» — не успела я задать себе этот вопрос, как поняла, что худшие мои опасения оправдываются. Метрах в тридцати от меня, на краю поля, ждал вертолет, и вся компания собралась у него.
Я остановилась у последнего прикованного к земле летательного аппарата, присела за какую-то тележку и стала наблюдать. В вертолет загружали ящики или мешки — с моего наблюдательного пункта мне были видны только тени в лунном свете. Очень нехорошее предчувствие закралось мне в душу.
Бывали в моей жизни безрассудные поступки, и глупости я не раз совершала, но такого я от себя не ожидала. Когда загудел двигатель и лопасти вертолета начали вращаться, я прижала к себе «дипломат» и, борясь с ветром, ринулась вперед. Глаза и нос мне сразу же забила сухая трава и какой-то острый мусор. Прическа безнадежно растрепалась.
«Черт бы побрал эту мечту о крыльях! Черт бы ее побрал!..»
Никакого плана у меня не было. Меньше всего я собиралась сделать то, что сделала, добежав до вертолета. Я просто мчалась изо всех сил к Катьке, к разгадке всех последних событий и… Да чего там, я бежала от собственного желания плюнуть на все и вернуться домой.
Так или иначе, я оказалась рядом с проклятой «вертушкой».
— !..
Малодушная надежда, что я ничего не смогу сделать, медленно во мне умерла. Предпоследней. Последней умирала я на протяжении всех последующих часов. Или лет. Или веков.
Как оно всегда и бывает, выход нашелся. Но какой!
Вы когда-нибудь видели дырявые вертолеты? Этот был именно такой. Сейчас объясню. Дело в том, что у этого стального урода не было кормы. То есть… Короче, того, что бывает у них под хвостом. Вместо всей задней стенки была натянута сетка из толстого каната. С ячейками в мою голову.
Или я чего-то не понимаю, или такая техника летать не должна. Она должна мирно ржаветь на свалке, а еще лучше — стоять в музее. Как камера пыток.
До сих пор не пойму, как мне удалось отцепить сеть в одном месте и снова закрепить за собой. Того, как я вскарабкалась в темное загроможденное нутро, я вообще не помню. Просто я обнаружила себя сидящей на полу у самого края, слева на меня навалился огромный мягкий тюк, а ногами я упиралась в какой-то ящик. Вот и все.
Последней моей мыслью в этом мире было безумное: «Так вот он какой, вертолетный багажник!» Земля плавно провалилась вниз и назад. Меня незамедлительно вырвало.
Не раз мне приходилось смотреть в глаза смерти. Скажу, не хвастаясь: я не боялась. В самой безвыходной ситуации я не теряла надежды. Но этой бесконечной ночью я вдруг поняла, как мало нужно человеку для счастья: просто стоять обеими ногами на земле, а еще лучше — стоять на ней на четвереньках.
Клянусь: когда долетим, куда бы мы там ни летели, привяжу себя тросом к самым тяжелым камням и простою так остаток жизни.
Полет оказался страшнее всего, что мне довелось испытать прежде. Даже тот случай, когда я в четырнадцать лет проснулась на даче и увидела у себя на груди мышь, — ничто по сравнению с ним.
Сказать, что винтокрылая машина вытрясла из меня все печенки, — значит, ничего не сказать. Мелко тряслось и дребезжало все вокруг: стенка, к которой я оказалась прижатой, заклепки в этой стенке, какие-то железяки в ящике, норовившем раздавить мне ноги… Временами я боялась, что моя дрожь совпадет с этой вибрацией и от резонанса я просто распадусь на мелкие части.
Вдобавок справа от меня была ревущая ледяная бездна и где-то далеко внизу жутко блестела в лунном свете узкая полоска воды. Смотреть туда я себе запретила. Пожалуй, с таким ужасом я еще не сталкивалась. Надеюсь, больше такого со мной никогда не произойдет. Очень надеюсь.
* * *
Когда ко мне более или менее вернулась способность соображать, уже светало и мы явно снижались. Где-то далеко позади виднелись заснеженные горы, а под нами было что-то пестрое. Кое-где мелькала вода.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Подозреваю, что во время полета душа моя летела где-то рядом и чуть позади, освещаемая дурацкой мигалкой на хвосте вертолета. Внутренности мои перемешались и прилипли к диафрагме. В голове был полный сумбур.
Желто-зеленый газон внизу вдруг стал очень близким и превратился в настоящий лес. Мы летели над тайгой. Позади, насколько я могла видеть, была она же. Лес, лес и еще раз лес. Никаких городов на горизонте, никаких дорог. Тайга.
Устроив мне напоследок десять минут невесомости, чертова железка наконец ткнулась колесами в планету. Мы сели на какой-то заросшей кустарником поляне с торчащими из травы булыжниками. Окружающие поляну сосны оказались неожиданно высокими. Здравствуй, Земля.
Я очень удивилась, обнаружив, что все это время рядом со мной был мой, а вернее, ивлевский, «дипломат». Прямо привет из прошлой жизни. Тут я вспомнила, почему я здесь.
Самое время сматываться. Пока мне фантастически везет, но когда-то эта лафа должна кончиться. Лопасти еще свистели и крутились вовсю, когда я отцепила наконец сеть, отделявшую меня от вечности (пришлось пожертвовать ногтем).
На ватных ногах, низко пригнувшись, я — от куста к валуну, от валуна к кусту — поспешила к недалекой опушке. И вовремя. Не успела я залечь под разлапистой елкой, как из вертолета стали вылезать люди. С другого края поляны, закрытые от меня вертолетом, им что-то кричали. Видимо, местные жители.
Только теперь я поняла, что наступила тишина. Во время полета я перестала воспринимать гул двигателя как звук. Сейчас мои барабанные перепонки пришли в норму, и я стала различать звуки. Голоса, так сказать, леса: посвистывала какая-то пичужка, кто-то щелкал, кто-то шел по лесу…
Шел по лесу, направляясь ко мне! Вот мое везение и закончилось. Я успела только выкатиться из-под ветвей ели, оставив там «дипломат», когда мужской голос за спиной произнес:
— Ага! Вот она где. А ну, вставай!
Я поднялась и повернулась к говорившему — заросшему до глаз «бармалею» в чем-то брезентовом, сапогах по пояс и с карабином под мышкой. У пояса висели две дохлые птицы. Конечно, у меня самой видок был тот еще: мокрые от росы джинсы, всклокоченная, с безумным взглядом. Однако это еще не давало ему права так себя вести.
Этот хам просто ткнул меня стволом в живот и молча кивнул по направлению к вертолету. Только не это!
Однако меня явно не собирались отправлять домой. По проложенному мной в росистой траве следу (выходит, я себя сама выдала!) мы дошли до вертолета, рядом с которым росла гора выгруженных вещей. Занимавшиеся разгрузкой даже не оглянулись. Я попыталась остановиться и что-то сказать, но конвоир все так же молча ткнул меня в спину, и мы прошли мимо.
Никогда, никогда, никогда я не буду больше очертя голову бросаться куда попало.
От противоположного края поляны в нашу сторону шли несколько человек с лошадями в поводу. Перебросившись парой слов с «бармалеем», они коротко и зло ругнулись. Я расслышала только: «…там разберутся». И мы пошли ТУДА.
ТАМ оказалось в часе ходьбы от места моего приземления. По дороге ничего интересного не случилось. Каждая моя попытка остановиться или оглянуться решительно пресекалась ощутимым тычком под ребра. Я гадала, куда меня ведут.
Вскоре едва заметная поначалу тропинка превратилась в тропу, несколько раз ее пересекали другие тропки. Наконец мы вышли на что-то вроде края большого оврага, и внизу открылась живописная картина — в распадке располагалось небольшое поселение. Десятка два деревянных домов были разбросаны под вековыми соснами. По дну распадка за домами протекал ручей, а за ним до самого противоположного склона тянулись огороды. Лаяли собаки, над крышами кое-где поднимался дымок.
Мы начали спускаться.
Назад: Глава 6 Мы едем, едем, едем…
Дальше: Глава 8 Бой в Крыму, все в дыму