Глава 4 День
Когда я открыла глаза (признаюсь, это было непросто), у меня жутко разламывался затылок и ныли руки. Сама я сидела, а точнее, полулежала в кресле в крайне неудобной позе. Запястья были стянуты за спиной, а головная боль, как я догадалась, была следствием контакта этой части моего тела с короткой резиновой дубинкой в руках у задумчивого типа напротив.
Обстановка: стенка, кресла, торшер. Все годов семидесятых. Бросались в глаза только музыкальный центр в углу справа и журнальный столик со стеклянной крышкой. На нем я заметила открытый «дипломат» (мой или чужой?) и свои документы. Никакого Петра Алексеевича в пределах видимости не наблюдалось.
Часы на стене показывали двадцать минут первого. Долго же я была в отключке. Хорошо еще, череп вроде бы цел. Вот это я попала! Как девочка, честное слово. И ведь сама же напросилась, дура набитая!
— Очнулись, Танечка? — участливо поинтересовался голос из-за спины.
Я села поудобнее и оглянулась, не теряя из виду мужика с дубинкой. От того, кто заталкивает незнакомых девушек в квартиру и бьет сзади, ничего хорошего ждать не следовало.
— Спасибо, вроде бы да. А могу я увидеть Петра Алексеевича? И вообще, ничего, что я к вам спиной? — как можно более светским тоном произнесла я.
Амбал в кресле напротив вдруг неожиданно заржал и так же внезапно заткнулся. Неужели понял шутку? С такой-то квадратной челюстью и низким лбом? М-да, непонятные люди гостят у Ивлева.
В моем поле зрения наконец-то появился второй. Именно он мне и открыл. Теперь я рассмотрела его подробнее. Лет тридцати, с армейской выправкой. Ранние залысины, шея явно перекачана, взгляд какой-то волчий. Ничто в его внешности не вязалось с вкрадчивым, почти ласковым голосом:
— А Петра Алексеевича нет. Больше нет…
Питекантроп с дубинкой сдавленно хрюкнул.
— Видите ли, Танечка, — продолжал лысый, — Петр Алексеевич вез одну вещь, но не довез. С вашей стороны было очень любезно принести его «дипломат». А то мы уж было решили, что он нам про попутчицу врет (было произнесено другое слово, покрепче).
— Не стоит благодарностей. Может, я заберу свой кейс и пойду потихоньку? — Конечно, на такой простой вариант развития событий я не рассчитывала, но нужно же было что-то сказать!
— Ну разумеется. Только один вопрос. Кому ты рассказывала про ваш обмен?
Что они, за дуру меня держат? Так я и признаюсь, что никому. И на «ты» перешел без приглашения. Нехорошо. Нужно выиграть время.
— Во-первых, не «ты», а «вы». Во-вторых, сначала представьтесь. А в-третьих, кому сказала, тому и сказала. Мои друзь…
Я и заметить не успела, откуда в руках у лысого оказалась пушка. Но реакция меня спасла: рукоятка «беретты» только скользнула по челюсти. Если бы я не успела отклонить голову, могла лишиться нескольких зубов. Удар все же вышел оч-чень ощутимый.
— Я спрашиваю, сучонка, кто еще знает про «дипломат»? — Лысый явно начинал заводиться.
— Даму по лицу… Козел!
Восемьсот граммов стали легко могут раскроить человеку череп. Однако и после второго удара я осталась жива, только в ушах зазвенело и поплыли перед глазами веселые цветные круги.
Свесив голову набок, я изобразила потерю сознания, продолжая сквозь ресницы наблюдать за происходящим.
Стрелять они здесь не станут — чтобы применить оружие в «хрущобе» и при этом не погореть, нужен ПБС (глушитель, проще говоря). Слышимость тут замечательная. Не будут же они до смерти молотить меня по голове?
Хотя от этих всего можно ждать. Явные параноики. Тот, с дубинкой, прямо весь подался вперед, глазки на небольшом лице разгорелись. Таня, Таня, и какого черта тебя понесло в эту Москву?
Невежливый садист, тяжело пыхтя, буркнул: «Я за веревкой. Смотри тут…» — и пропал из виду. Питекантроп поднялся из кресла и подошел ко мне вплотную. Дубинку он сменил на нож-«бабочку», видимо, собираясь немного меня им потыкать. Ну наконец-то.
Когда-то мой учитель говорил: «У человека со связанными руками есть одно преимущество — от него не ждут активных действий. Если ноги свободны, а руки связаны впереди, тренированный человек вполне может вести бой и победить. Если руки связаны за спиной в запястьях, но локти свободны — переведи руки вперед и действуй».
Мои руки были стянуты за спиной, кроме того, они затекли от долгого сидения в неудобной позе. Зато на моей стороне был фактор неожиданности. Стоящему человеку всегда кажется, что у него преимущество перед тем, кто находится ниже его. Так оно и есть, если, конечно, его противник не сидит в легко опрокидывающемся кресле с прямой спинкой.
У меня было секунды полторы и один удар. Стоит ли говорить, что я вложила в него всю свою ненависть к человекообразным?
Максимально откинувшись назад, я оттолкнулась ногами и стала опрокидываться вместе с креслом. Склонившийся надо мной подонок получил прямой удар пяткой в подбородок.
Инерция моего падения увеличила силу удара. Зубы его страшно лязгнули, и рухнули мы одновременно: я вместе с креслом — на спину, а он, судя по звуку, — на стеклянный журнальный столик. Нокаут!
Вы никогда не пытались на счет «раз-два-три» перевести связанные руки из-за спины вперед? Для этого нужно провести их под согнутыми и прижатыми к груди ногами. Если обхват бедер у вас девяносто сантиметров — не советую делать это упражнение. Я чуть не застряла в собственных конечностях и отказалась от этой затеи.
Как раз вовремя. Я лежала на боку рядом с опрокинутым креслом, когда в дверях комнаты появился лысый с бельевым шнуром в руках.
Картина разгрома произвела на него сильное впечатление. Я валялась на полу в весьма прихотливой позе, кофточка моя задралась, и открывшийся вид, в сочетании с моим жалобным мычанием, заставил его сделать неправильные выводы. Очень дорогая ошибка в данной ситуации!
Лысый на мгновение замешкался и сделал один лишний шаг вперед. Всего один, но этого небольшого шага мне хватило.
Если бы он не бил меня по лицу, возможно, я ограничилась бы тем, что раздробила ему коленную чашечку. Но он очень меня расстроил, очень. Когда коршун застает зайца в поле и тот вынужден принять бой, он опрокидывается на спину. Вы знаете, что в этом случае шансы у них примерно равны? Удар задними лапами может распороть хищной птице брюхо еще до того, как она успеет пустить в действие клюв и когти.
У моего несостоявшегося душителя не было ни того, ни другого. Зато у него были очень уязвимые гениталии как раз в пределах моей досягаемости. Если от сидящего противника неопытный соперник не ожидает нападения, то от лежащего на полу — тем более. Лысый был тренированным бойцом и попытался отступить, но было поздно.
Когда я с силой распрямила ноги, он молча согнулся пополам и прилег на пол. Такой прыти он от меня явно не ожидал. Пока левой рукой он тянул из-за пояса пушку, а правой пытался удержать на месте свой омлет, я была уже на ногах и слегка прошлась носком кроссовки по остальным уязвимым точкам.
Минуты три я выиграла. Отшвырнув подальше пистолет, я оглядела поле боя. Мой первый спарринг-партнер, лежащий в живописных руинах журнального столика, признаков жизни не подавал.
На всю схватку ушло от силы минуты полторы, может быть, две. Мой учитель был бы доволен.
Пора кончать этот балаган. Отыскав на полу валявшийся нож, я освободилась от пут. На то, чтобы связать лысому руки за спиной (и локти тоже!), как раз хватило приготовленной для меня веревки. Питекантропа я связала его же ремнем. Порядок!
Валявшийся в осколках стекла «дипломат» оказался опять не моим. Черт, вернутся когда-нибудь ко мне мои вещи или нет? Пройдясь по квартире, я обнаружила-таки второй чемоданчик на полу в кухне. Кто-то (кажется, я догадываюсь — кто) шваркнул его об стену. Денег в нем не было. Парфюмерный набор — мой подарок Катьке — оказался безнадежно испорчен. Скоты!
Увидев мельком свое отражение в стеклянной двери кухни, я вздрогнула. Нужно привести себя в порядок.
В совмещенном санузле я нашла две вещи: одеколон на подзеркальнике (отлично дезинфицирует царапины) и голое по пояс мужское тело в наполненной ванне. Смерть наступила недавно — конечности еще не успели закостенеть. Вся спина была сплошь черной. Били его долго и тщательно. Не слишком ли круто эти ребята обращаются со своими курьерами?
Кстати, о ребятах. Терпеть не могу рыться в карманах, но уж очень любопытно. Я вернулась в комнату и занялась сбором трофеев.
Всю добычу я свалила на подоконник. Так, посмотрим, к кому я попала.
Автоматический пистолет «беретта» калибра девять миллиметров. Самовзвод, пятнадцать патронов в обойме плюс один в патроннике, — серьезное и дорогое оружие.
Запасная обойма к пистолету.
Несколько «корочек», среди них — удостоверение майора МУРа и разрешение на ношение оружия, явно липовые.
Права и доверенность на «БМВ», номер такой-то.
Еще корочки, по виду настоящие.
Две связки ключей с занятными брелками: на одном — свастика, на другом — «Третий глаз» в треугольнике.
Деньги: три тысячи двести сторублевыми купюрами и еще какая-то мелочь. Это я беру как возмещение морального ущерба.
Итого, господа, вы остались мне должны десять тысяч и подарочный набор от Ива Сен-Лорана. Один из господ за моей спиной что-то промычал. Да, и еще кое-что. Один должок за мной.
Подойдя к поверженным противникам, я от души вернула каждому удары, полученные от них. Причем лысый получил по башке пистолетом, а питекантроп — своей дубинкой. Берите, ребята, мне чужого не надо.
Затем я вернулась к их документам.
Документы у моих мучителей оказались весьма интересные. Судя по «корочкам», придурок с резиновой дубинкой оказался помощником депутата. Это меня не очень удивило, телевизор я иногда смотрю.
Зато удостоверение лысого заставило меня задуматься.
Во-первых, оно было выдано члену общественного объединения ОФРОП (Объединенный фронт российских патриотов). Это, если кто не знает, наши доморощенные фашисты.
А, во вторых, фамилия лысого оказалась Козлевич. Николай Яковлевич Козлевич. Ну, арийцы хреновы!.. Интересно все у нас закручивается. Что бы все это значило?
Неожиданно зазвонил телефон. Подумав, я подняла трубку.
— Ну что там с девчонкой? Знает кто-то, кроме нее, про образцы? — Голос показался мне не очень приятным. Не люблю картавых.
— С девчонкой все нормально. А мальчикам плохо. Вызывайте «Скорую». Привет!
Ладно, пора сматывать удочки, дел еще полно. Обдумаю все это потом. «Дипломат», с которым я шла на встречу, я решила забрать себе — если он был так нужен убийцам Ивлева, он и мне пригодится. Жалко терять хорошую вещь, тем более что это по вине Ивлева испортили мой, точно такой же. Входивший, кстати, в мой гонорар.
Я направилась к выходу, но, подумав, вернулась и взяла пистолет. Вдруг понадобится. Сунув его вместе с обоймой в ивлевский «дипломат», я наконец навсегда покинула негостеприимную квартиру номер 24.
Нужно было подготовиться к вечерней операции.
План мой заключался в следующем. Лучший способ избавить человека от чужого влияния — показать ему процесс охмурения со стороны. В этом последователи великого Учителя должны были мне помочь. Я сильно подозревала, что в их «учебных фильмах» используется эффект так называемого лишнего кадра (запрещенный, кстати, метод).
Если бы мне удалось заснять этот фильм на видео, я легко могла бы показать Катерине, чем ей напичкали мозги. Да и сама церемония очень теряет в силе воздействия, если ее наблюдает человек со стороны, на которого не влияют запахи и общее настроение (именно поэтому все оккультные секты практикуют тайные ритуалы только для своих — присутствие скептически настроенного чужака может разрушить весь эффект).
На это я и рассчитывала. А дальше пусть она сама решает. Вернуть подаренное она, конечно, не сможет, но в чувство придет.
А потом я утащу ее с собой — здоровый отдых на волжском песочке окончательно приведет ее в нормальное состояние.
Для осуществления задуманного мне нужна была видеокамера и еще кое-что по мелочи. Именно за этим я и отправилась.
Вообще-то для оперативной работы существует специальная техника — лазерные микрофоны, снимающие звук с оконного стекла на расстоянии до нескольких километров, миниатюрные видеокамеры, умещающиеся в зажигалке, крохотные «жучки», в которых микрофон соединен с радиопередатчиком и элементом питания (никаких тянущихся в соседнюю комнату проводов — сиди себе в машине за пару кварталов и записывай чужие переговоры на магнитофон) и прочие прибамбасы из арсенала Джеймса Бонда.
Направленный микрофон мне, конечно, не по средствам. До сих пор в своей работе я обходилась «жучками». Но в чужом городе даже это примитивное устройство мне недоступно — аппаратура для приема осталась дома, в машине.
Не беда. Благодаря техническому прогрессу в любом магазине аудио— и видеотоваров можно подобрать комплект устройств для начинающего детектива. Немного технической смекалки, минимум инструментов — и за двадцать минут можно собрать что-то вполне приемлемое.
Камеру я достала самым банальным способом — взяла в прокате самую маленькую модель. С «жучком» пришлось повозиться чуть дольше — «Детский мир» оказался закрытым на учет, ближайшие «Радиотовары» — тоже. Везде переписывали ценники. Немного поколесив по Центру, я все же нашла работающий магазин «Сделай сам». То, что надо.
Я остановилась на тихой улице и занялась подготовкой. С паяльником было бы проще, но сойдет и так.
Устройство получилось слегка громоздкое, зато надежное. Полметра тонкого провода, два микрофона от магнитофона, китайский диктофончик и игрушечная маломощная рация должны были обеспечить меня уликами против Катькиных новых «друзей». Передающее устройство вместе с батарейкой уместилось в коробке из-под печенья. Ее-то я и забуду где-нибудь в темном углу на вражеской территории.
В остальном приходится полагаться на удачу. Кости мне ее твердо обещали. Кстати, перед началом операции неплохо бы проверить, не закончилась ли отпущенная мне мера везения.
2+18+27.
«Если Вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям».
Ого! Выходит, рано я расслабилась. Но отступать поздно. Будем уповать на лучшее и готовиться к худшему.
Заехать за Катькой я уже не успевала. Позвонив из автомата, я договорилась с ней встретиться у ДК железнодорожников и отправилась туда. Припарковавшись в условленном месте, я откинула спинку сиденья и закрыла глаза.
До назначенного срока оставалось чуть меньше часа. Впервые за весь день у меня появилось время, чтобы все спокойно обдумать. Что же произошло в квартире Ивлева?
Налицо смычка города и деревни, то есть бандитов с нацистами. К чему бы это? Не для того же, чтобы помучить скромного частного детектива из провинции?
— Давай рассуждать здраво, — сказала я сама себе. — Наци не могут охотиться за мной лично. Им я вроде бы дорогу нигде не перешла. Значит, охота идет за желтым кожаным чемоданчиком, который мне всучил идиотский случай в лице Ивлева П.А.
Пока все сходится. Едем дальше. Что такого может быть в атташе-кейсе, чего я бы не заметила? Не в колбасе же дело… Ясно только, что я чуть не влезла в чьи-то серьезные дела. Пожалуй, зря я его опять утащила, клептоманка чертова.
Кстати, о колбасе. Я вдруг вспомнила, что с утра у меня маковой росинки во рту не было. Самое время перекусить, на сытый желудок оно и думается легче.
В округе обнаружилась только булочная, из еды там был хлеб и пепси-кола. Негусто. Облегчив торговую точку на самый большой батон и литровую бутылку пепси, я вернулась к машине. Черт, у меня же есть колбаса! Ивлеву она больше не понадобится, а мне придется в самый раз. Зря, что ли, я ее столько с собой таскала?
В бардачке очень кстати нашелся перочинный нож. Давно я не ела с таким аппетитом! После еды меня неудержимо потянуло в сон. Взглянув на часы, я разрешила себе сорок минут подремать и отрубилась.
