Глава 8
10+17+30.
«Вот и приближается момент, когда вы сможете встретиться с особой, с которой уже давно желали встретиться».
Кости в тот вечер явно меня озадачили. Слово «особа» указывало на то, что это женщина. Но в деле Ирины Лейкиной женщины, с которой я давно желала встретиться, как-то не прорисовывалось. Если это Надя и Маша, то с ними я совсем недавно имела счастье общаться. Впрочем, кости иногда любят напустить туману там, где все на самом деле яснее ясного.
Встретиться же мне хотелось прежде всего с Пилюниным. Было совершенно ясно, что он является главной фигурой во всем этом деле. Только никаких доказательств, увы, у меня при этом не было.
Версия событий, изложенная Надей, была по-своему стройна, однако что-то в ней меня смущало. И я не могла ответить себе, что именно.
Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что меня смущают несколько моментов.
Во-первых, то, что Ирина после пропажи своего друга не бросилась сразу его искать по официальным или неофициальным каналам, а буквально тут же закрутила роман с тем, кто, как впоследствии выясняется, друга же и убил. Причем непонятно, собственно, за что…
А во-вторых, ее собственная смерть, если она случилась от большой любви, тоже в эту версию не вписывалась. Если от страсти к Гурченко, то она должна была это сделать чуть раньше. То есть месяц назад, когда он запропал. А если вдруг от большой любви к Пилюнину — то тоже странно… Месяц любовных отношений — не слишком большой срок для такого отчаянного шага.
Остается одно более или менее правдоподобное объяснение: Пилюнин сам же ее и убил. «А наркота и пистолет? — задавала я себе вопросы. — Откуда они в ее квартире? Неужели Пилюнин их там забыл, а уже потом, после происшествия, послал своих людей, чтобы они их забрали? При всем при том не просто забрали, а напали еще и на бедную Таню Иванову, которую угораздило в тот день снять ту злополучную квартиру».
Короче, одни сплошные загадки… Несомненно было одно: Ирина после своего приезда в город сумела вляпаться в весьма неподходящую компанию.
Я вспомнила покойного Кумарцева и его слова о «нехороших друзьях» — имелись-то в виду все те же Гурченко и Пилюнин.
Кстати, о Кумарцеве. Самого его тоже грохнули. Видимо, все-таки он знал что-то такое, что главный виновник никак не хотел выносить на суд общественности. В данном случае в лице моей персоны.
Еще один вопрос… Кто украл у меня пистолет? Как это стало возможно? Дверь у меня супернадежная. Никаких повреждений на замке я не заметила, в этом была точно уверена, поскольку специально проверяла.
Ну, что Пилюнин виновен в смерти Кумарцева, в этом уже нет сомнений. А что он убил Гурченко — тому есть свидетель по имени Надя. Осталось доказать, что он еще убил и Ирину. Вот только мотивы всех этих преступлений остаются пока непонятными. Может быть, все-таки наркотики? Ведь не зря же в квартире Лейкиной хранилась наркота…
Ко всему прочему после встречи с Надей стало окончательно ясно, что боязнь Пилюнина ментов, о которой он мне вкручивал при встрече, совершенно не имеет под собой никаких оснований. Более того, менты являются его «крышей».
И еще… Слежки за собой после того, как рассталась с Пилюниным тогда, в «Ауди», я не заметила. Однако бандиты встретили меня в подъезде дома Кати Семеновой, как будто знали, что я туда поеду. Но почему? Откуда они это могли знать?
Я бросила взгляд на гадальные кости. Три кубика лежали неподвижно, словно глазея цифрами на окружающую действительность.
«Козни злых и фальшивых друзей… Особа, с которой я давно хотела встретиться…» Все это не шло у меня из головы.
Прошло уже два часа, как я лежала на диване и была погружена в свои мысли. Но ничего, кроме каких-то банальностей типа простой слежки за Пилюниным, не приходило мне на ум в качестве следующего этапа моих действий.
Я посмотрела на часы. Было шесть вечера. Я подумала и набрала номер Кати.
На том конце провода послышался знакомый ласковый голос. Однако мне показалось, что он несколько напуган.
— Алло, Катя, это я, Таня, — сказала я в трубку.
Я почувствовала, что моя подруга словно проглотила аршин.
— Ты что, меня не узнаешь?
— Таня, что с тобой случилось? — выдержав паузу, ответила мне Катя вопросом на вопрос.
— Пока что жива и здорова. А почему ты спрашиваешь?
На том конце провода послышались вздохи и какие-то невнятные междометия.
— Понимаешь… Ну, в общем…
— Что? Говори! — мое нетерпение было вполне естественным.
— В общем, позавчера ко мне приходила милиция и предупредила, чтобы, если ты только объявишься, немедленно сообщила им.
— Они представились?
— Да… То есть нет… — совсем растерялась Катя. — Сунули мне корочки в лицо. Говорили, что ты нарушила там что-то… Испугали страшно… Я с трудом объяснила Вацлаву, что я тут ни при чем.
— Они дали тебе номер телефона? — перебила я, не давая подруге пуститься в причитания по поводу того, что я помешала ее личной жизни.
— Да. 64-63-16.
— Спасибо… Я надеюсь, ты не бросишься туда сейчас звонить?
— Нет, что ты! — было похоже, что Катя даже обиделась. — А все-таки что произошло?
— Пока что ничего, — успокоила я ее. — Главное, ты никого не бойся, и все будет хорошо. Может быть, когда-нибудь… Если спросят, говори, что не видела и не слышала. Все поняла?
— Да… — почти прошептала Катя.
— Отлично. До свидания.
Я положила трубку и задумалась. Становится совсем интересно. До моей подруги уже добрались. Причем люди в милицейской форме. Значит, дело действительно серьезное. А то, что телефон я выяснила, это хорошо.
Немного погодя я набрала номер старого знакомого из городского Управления внутренних дел и попросила идентифицировать номер 64-63-16.
Через минуту я получила ответ. Номер принадлежал некой Фомичевой Галине Степановне и, судя по всему, был обычным квартирным телефоном где-то в районе аэропорта.
Выкурив сигарету, я решила позвонить по этому номеру. Трубку снял мужчина.
— Алло, на проводе Татьяна Иванова, — сразу же представилась я. — Мне хотелось бы знать, с кем я говорю.
На том конце провода возникло явное замешательство. Прочистив горло, нос и другие составные части носоглотки, мужчина произнес:
— И что вы хотите?
— Встретиться с вами и решить возникшие между нами проблемы. А что такие имеются, в этом я уверена на все сто процентов. Думаю, что и вы с этим спорить не будете.
— Через час на улице Крайней, на трамвайной остановке.
— Хорошо, — ответила я и отключила связь.
Как только я закончила разговор, то сразу поняла, что поступила несколько опрометчиво, согласившись на встречу. Во-первых, у меня было слишком мало времени, чтобы подключить к делу знакомых из милиции. Во-вторых, этого делать не хотелось, потому что я уже решила, что добьюсь результата сама. В-третьих, я не могла ехать туда на своей машине, так как они ее знают. Кроме того, никто не мог дать гарантии того, что это действительно какая-то милицейская конспиративная квартира и приходившие к Кате люди не кто иные, как коррумпированные менты. То есть та самая «крыша» Пилюнина, про которую мне все уши прожужжала Надя.
Встречаться тет-а-тет с ними я все равно не собиралась; мне необходимо было просто узнать, что это за люди.
Мысли мои закрутились с бешеной скоростью. Я наугад набрала номер бара «Рогнеда» и попросила к телефону директора. Вежливый женский голос ответил мне, что Пилюнин только что отъехал. На вопрос, когда он будет, женщина ответить затруднялась, пояснив, что только сейчас ему кто-то позвонил и он срочно отбыл.
Я бросилась в спальню к платяному шкафу: мне необходимо было настолько изменить свой внешний вид, чтобы никто не узнал во мне Татьяну Иванову. Я потратила на это минут двадцать. Помогли навыки студенческих лет, когда я, зачитываясь Конан Дойлом, на практике пыталась перенять опыт Шерлока Холмса, который, как известно, довольно часто в ходе своих расследований прибегал к переодеванию.
Я надела черный парик с прической «сессон», превратившись из светло-русой в знойную брюнетку, и дымчатые очки. На мое собственное удивление, эти два компонента изменили мою внешность почти до неузнаваемости.
Ко всему прочему, я обмотала шею ярким шелковым платком, отвлекающим внимание от лица. Вдобавок ко всему я изменила цвет своей обычной губной помады и накрасила губы очень ярко, как это любят делать вульгарного пошиба путанки.
«Ну вроде бы ничего… Сойдет…» — пробормотала я, придирчиво рассматривая себя в зеркало.
Во всяком случае, я себе самой не кажусь знакомой. Теперь — полный вперед, ловить машину, что-то объяснять шоферу, упрашивая его устроить получасовую стоянку на том месте, где мне назначили встречу.
Только я вышла из лифта, как наткнулась на свою соседку, которая ожидала лифт, чтобы подняться к себе на этаж. Она подняла на меня глаза и, не обнаружив никаких признаков интереса к моей персоне, зашла в кабину лифта.
Этот эпизод придал мне сил и уверенности. Если уж Дарья Степановна, с которой мы знакомы не один год, меня не узнала, то люди, которые видели детектива Иванову лишь на фотографиях, и подавно растеряются.
Я вышла на улицу и подняла руку навстречу проезжавшим машинам. Около меня вскоре притормозила голубая «Хонда», которая показалась мне очень знакомой. А когда открылась ее дверь, я и вовсе просияла.
За рулем сидел мой знакомый, психолог Толик, тот самый, к которому я собиралась в тот грозовой вечер, но так и не попала. Я позвонила тогда Кате, которая и сообщила мне о приезде в город Ирины Лейкиной. Не будь того звонка, не было бы и поездки на следующее утро к ней на квартиру, и не было бы вообще всех последующих приключений.
— Вы так потрясающе смотритесь в этом наряде на фоне жаркого испепеляющего летнего солнца! — елейным тоном начал Толик свою обычную словесную преамбулу.
Так он всегда начинал знакомиться с женщинами, исподволь заманивая их в сети своего обаяния.
— Куда вам ехать? — продолжил он тем временем, явно не узнавая меня.
— Толик, а ты сегодня смотришься на фоне салона этой машины просто сногсшибательно! — ответила я и в следующую секунду уже наслаждалась замешательством, поразившим его худое усатое лицо.
Он был удивительно похож на фокусника Акопяна, но в данном случае фокусницей скорее была я.
— Я что-то не припоминаю…
— Это же элементарно, дорогой мой психолог, — тоном Шерлока Холмса произнесла я. — Меня зовут Татьяна Иванова, мы с вами давно знакомы, просто этот наряд понадобился мне для одного интересного дела…
Толик продолжал на меня удивленно таращиться сквозь темные очки.
— А ехать мне в район аэропорта, — сказала я, открывая дверцу машины и усаживаясь рядом с ним.
Его смятение продолжалось, однако, недолго. Толик отличался тем, что быстро переживал различного рода неудачи и прочие эмоции типа удивления, раздражения, которые способны повергнуть иного человека в депрессию: к нему возвращалось его обычное приподнятое настроение маленького «живчика».
— Ну садись, садись, — проговорил он с улыбкой. — Кто бы мог подумать!.. Ну ладно, рассказывай, как поживаешь? Как идут расследования? Всех ли преступников города ждут в скором времени сырые казематы? Как самочувствие, настроение?
Толик забрасывал меня вопросами, улыбаясь и смотря на дорогу. Он уже, видимо, привык к моему новому облику и записал его в виде файла в своем богатом на женские директории мозговом винчестере.
— Я как-нибудь потом про настроение, можно? — перебила его я. — Сейчас я еду по делу, и, кстати, если у тебя есть время, ты можешь мне здорово помочь.
— Всегда душевно рад, — с готовностью откликнулся Толик.
— Отлично. Сейчас мы доезжаем до одного места и становимся там на стоянку.
— А что за цель преследует такое нестандартное времяпрепровождение?
— Работа частного детектива, — загадочно улыбаясь, ответила я.
— Понятно. Шпионские тайны… — протянул Толик. — Мы можем совместить приятное с полезным. Стоянку можно использовать и для других, более романтически окрашенных целей…
Он улыбнулся и попробовал положить мне правую руку на колено.
— Ты лучше скорости вовремя переключай, — огрызнулась я. — Успеется осуществить твои более романтически окрашенные…
Толик сразу посерьезнел и обратил внимание на дорогу. Я знала, что эта машина у него в собственности недавно и права он получил просто так, через знакомых в милиции, не утруждая себя сдачей экзаменов по вождению.
За задушевными разговорами мы прекрасно провели время в дороге. Я даже где-то ухитрилась забыть, с какими целями я, собственно говоря, еду на встречу. Проводить время в обществе этого психолога мне нравилось всегда, и я с удовольствием бы сейчас послала все к чертовой матери, уехав с Толиком куда-нибудь на природу.
Однако мы уже приближались к улице Крайней, где меня должны были ждать недружелюбно настроенные ко мне люди.
Толик остановил свою «Хонду», не доезжая до места встречи метров пятьдесят. Местность очень хорошо просматривалась, и я не волновалась насчет того, окажется ли удачным мое наблюдение.
За пять минут до встречи в условленное место подъехали две машины, «девятка» и «шестерка». Одна машина заняла место, чуть не доезжая трамвайной остановки, другая — наоборот, чуть проехав дальше. Сомнений в принципе не было. Это именно они.
Я попросила Толика сходить в ларек и купить мне сигареты. Одновременно с этим как бы невзначай скользнуть взглядом по людям, сидящим в обоих автомобилях. Толик по натуре был немного авантюрист и охотно вызвался это сделать.
Он возвратился в машину через пять минут и сообщил, что в обоих машинах сидят по трое парней в штатском, но с такими «яркими» типичными физиономиями, что опытный взгляд психолога без труда распознал бы в них работников органов.
«А вот это уже очень интересно», — закусила я губу. Если это действительно так, то, похоже, за мной уже начала охотиться милиция.
Мы подождали минут пятнадцать. Машины по-прежнему стояли в боевой стойке на занятых позициях. И я уже собралась было дать команду Толику отъезжать. Тем более что он, окончательно привыкнув к моему новому виду и возбудившись, начал снова совершать в мою сторону пассы, свидетельствующие о его интересе ко мне как к женщине.
И тут из-за поворота показалась черная «Ауди». Подъехав к перекрестку, она замигала поворотником, повернула и немного погодя остановилась. Из «девятки» вылез молодой человек и пошел по направлению к иномарке.
Я бросила взгляд на номер машины и сразу же вспомнила свой недавний разговор с директором бара «Рогнеда». Это была та самая машина. А в салоне наверняка сидел Пилюнин, и именно сюда его недавно вызвали срочным звонком.
Молодой человек из «девятки» сел в «Ауди» и пробыл внутри салона не более пяти минут. Как только он вышел, «Ауди» развернулась, снялась с места и поехала навстречу нам.
Я тут же приняла решение и скомандовала Толику:
— Разворачивайся и вперед за той «Ауди».
— Ты что? Я же плохо вожу машину! — запротестовал он.
— Ничего, доедешь до ближайшего перекрестка, потом уступишь мне водительское место.
Он пожал плечами и послушно завел мотор. Как было обещано, вскоре, улучив момент, я села за руль и взяла контроль за ситуацией в свои руки.
Однако выяснилось, что «Ауди» устремилась к выезду на Усть-Картышскую трассу. Это пригородное шоссе вдоль Волги вело к дачным поселкам, а также к коттеджным городкам «новых русских».
Пилюнин явно направлялся в тот самый коттедж, про который говорила мне Надя. Где-то на середине пути у меня мелькнула мысль, что я напрасно трачу время. Дело в том, что коттеджи эти весьма тщательно охранялись, и пробраться туда незамеченной, чтобы разобраться с директором бара силовыми методами, у меня вряд ли получилось бы.
Однако сворачивать назад было бы еще более нецелесообразно, и я продолжала преследование.
Немного погодя «Ауди» свернула с трассы и направилась вдоль длинного забора. Нам же пришлось проехать мимо.
— Ну что, ты добилась того, чего хотела? — спросил меня Толик, когда спустя сто метров я остановила машину.
— Не знаю, — честно ответила я. — С одной стороны — да, с другой — нет.
Сама я размышляла, что же делать дальше, пропуская сквозь уши треп Толика о том, что он прочитал за последний месяц. Честно говоря, блуждания по Юнгу и Фрейду не входили сегодня в мои планы, даже в компании с таким приятным молодым человеком.
— Что, возвращаемся назад? — бодро спросил меня Толик.
— Нет, пока рано, — машинально ответила я.
Одна мысль не давала мне покоя. И пусть говорят что угодно насчет предсказаний по гадальным костям, но близость встречи с некой особой, с которой я давно мечтала встретиться, запала мне в душу основательно.
— Нет, надо проехать туда, куда свернула «Ауди», — упрямо сказала я и развернула машину на дороге.
Чтобы добраться до будки с охраной, которая сторожила въезд на территорию коттеджного поселка, нам понадобилось около минуты. Я решила действовать спонтанно, по обстановке. Никакого четкого плана действий у меня не было.
Собственно, даже если бы он и был, то произошедшее в следующую секунду наверняка его разрушило бы: где-то в глубине поселка раздался мощный взрыв. А спустя несколько секунд в небо взметнулся черный клуб дыма.
Охранник в это время находился на улице. Он вышел из будки и невозмутимо закурил, с удивлением посматривая на остановившуюся около него «Хонду».
Как только прогремел взрыв, он отвернулся к будке и несколько мгновений стоял неподвижно, пораженный тем, что произошло. У меня же за эти самые секунды в голове промелькнуло множество всяческих мыслей, сопоставлений самых различных фактов, предположений, высказываний самых разных людей и, наконец, предсказание гадальных костей.
Решение пришло почти сразу и как бы само собой. Я схватила свою сумочку, достала оттуда пистолет, открыла дверцу машины и, догнав охранника, который бросился назад в будку, обрушила ему на голову удар пистолета. Он так и не успел огля-нуться и в следующую секунду рухнул на землю.
— Что ты делаешь? — испуганно закричал Толик из машины. — Ты что, с ума сошла?
— Нет, — четко ответила я. — Твоя миссия на этом заканчивается, можешь быть свободным. Дальше я пойду одна, а тебе впутываться в эту историю совершенно необязательно.
Развернувшись и не обращая внимания на бедного психолога, я прошла через будку, устремившись на территорию поселка для «новых русских».
Бежала я недолго и вскоре определила место взрыва: коттедж Пилюнина, выложенный из красного кирпича, стоящий во втором ряду справа, был весь в дыму. Вокруг стояла тишина, и обитателей поселка не было видно. Скорее всего они отсиживались по домам, не рискуя показаться на улицу.
Я добралась до места происшествия и увидела, что «Ауди» превратилась в груду пылающего металла. Взрыв произошел, когда автомобиль остановился на специально отведенной для него стоянке вблизи дома.
Оглядевшись по сторонам, я бросилась к коттеджу. Еще не до конца сознавая, зачем я это делаю, я рванула на себя дубовую дверь. Она была заперта. Я чертыхнулась и ринулась вдоль стены коттеджа. Все окна были зарешечены, и пробраться внутрь было невозможно. Однако на втором этаже я заметила открытое окно.
Призвав на помощь все свои навыки настенного альпинизма, я по решетке окна первого этажа взлетела наверх. Спустя несколько мгновений мои ноги оказались на уровне пола второго этажа. Подтянувшись за подоконник, я рывком послала свое тело вперед.
Секунда-другая, и я уже перевалилась через подоконник внутрь комнаты. Слава богу, что я додумалась надеть юбку с карманами, и пистолет, которым я ударила охранника, лежал у меня в кармане. Сейчас я достала его и по отработанной методике, держа руку на спусковом крючке, оглядела комнату.
Она была пуста, а обстановка же в целом соответствовала статусу владельца коттеджа: мягкая итальянская мебель, стеночка, также заморского производства, статуэточки…
Ощущая бешеное биение своего собственного сердца, я прошла к двери и резким ударом ноги открыла ее, оказавшись в небольшом коридоре, который через метр куда-то заворачивал. Я осторожно двинулась по нему вперед.
Когда я завернула за угол, мне открылась перспектива большой комнаты. Скорее всего это была гостиная, в углу которой стояли крупноэкранный телевизор и музыкальный центр. Я перевела взгляд дальше, стремясь осмотреть обстановку, но то, что я увидела в следующий момент, заставило меня напрочь забыть о мебели и других вещах, которые находились в этом коттедже.
Потому что в следующий момент я увидела насмерть перепуганные карие глаза, затем остренький носик, обрамляющие лицо черные как смоль волосы…
Сомнений никаких не возникло: это была та самая особа, которую, согласно предсказанию костей, я очень желала увидеть. Причем уже не один год. Предсказание гадальных костей сбылось с точностью, что называется, до миллиметра.
Передо мной стояла собственной персоной… моя недавно умершая подруга Ирина Лейкина.
