Итак, мое личное знакомство с великим компьютерным художником все-таки состоится. Кто бы мог подумать?!

Я предвкушала развязку и ожидала от встречи с Бартвеллом… Очевидно, слишком многого, но ничего не могла с собой поделать. Я раскрыла шкаф и тщательнейшим образом выбрала себе наряд на вечер. Мне приглянулось вишневое платье, тесно облегающее фигуру, и блестящие, того же тона полусапожки. Сначала я решила набросить сверху кожаную накидку в индейском стиле, совсем недавно вошедшую в моду, но, поразмыслив, такой вариант отвергла, остановившись на черном пиджаке с отделкой под леопарда. Волосы я распустила по плечам, оставив их пребывать в прелестнейшем беспорядке.

Потом поборола страстное желание вновь бросить магические косточки, решив лишний раз не искушать судьбу, и спрятала в сумочку пистолет, так как предпочитала в любое время находиться во всеоружии. Свидание тет-а-тет с американским художником, по моим предположениям, могло сулить всякие неожиданности.

Посчитав, что вполне готова к бою, я почти бегом спустилась по лестнице к ожидавшей меня во дворе бежевой «девятке».

«Отлично!» – произнесла Лаки вслух. Ей осталось только перевоплотиться. Почему же для разнообразия не побывать в образе частного детектива? Тем более что это обещает неплохой заработок и массу острых ощущений. До чего же непроходимо туп этот Марусич… И как она могла когда-то в него влюбиться?

Лаки набрала на сотовом номер Бартвелла.

– Готовность номер один, – сообщила она.

– О’кей!

– Гостья выехала. Я буду чуть позже.

Положив трубку на стол, Лаки отправилась в ванную смывать серую краску с волос, длина которых почти не отличалась от длины прически частного детектива.

Вернувшись, она оделась точь-в-точь как женщина, которую Лаки готовила к роли подсадной утки. Только в виде исключения спрятала лицо за дорогой квадратной оправой очков. Не хотелось отдавать себя во власть непроглядной тьмы. Вдруг не вовремя упадет свет фонаря или вспыхнет автомобильная фара.

Тадеуш встретил меня радушно.

– Таня Иванова? – осведомился он, блеснув голливудской улыбкой.

Я кивнула в ответ, так что мне не пришлось даже представляться.

– Прошу вас, – указал художник рукой в глубь салона.

Я вошла. Галерея в таинственном полумраке выглядела романтично и нереально, словно я попала в какой-нибудь параллельный мир. Это ощущение усиливалось из-за отсутствия посетителей.

– Вы хотели меня видеть?

– Разумеется, – ответил Бартвелл. – Я очень рад, что Михаил передал вам мою настоятельную просьбу.

Художник почти совсем не коверкал слова, он чуть ли не в совершенстве говорил по-русски, хотя небольшой акцент все-таки чувствовался.

– В чем причина вашего беспокойства? – поинтересовалась я.

– Сейчас я все объясню, – ответил Тадеуш, ухватив меня под руку. И сразу предложил: – Давайте пройдем в кабинет, там нам с вами будет удобнее разговаривать.

Я не стала возражать и пропустила его вперед, когда Бартвелл оставил мой локоть в покое. Теперь его широкая спина маячила у меня перед носом, заслоняя собой обзор. Тем не менее краем глаза мне все равно удалось еще раз рассмотреть экспозицию.

– Нравится? – спросил Бартвелл, обернувшись.

– Еще бы, – отвечая так, я вовсе не солгала. К тому же давно убедилась, что, критикуя чье-либо творчество, можно нажить себе смертельного врага. А художники, как известно, народ особенно ранимый.

– Я рад, что вы оценили мое виртуальное баловство. Хотя… Еще Ван Гог сказал, что «настоящие художники не обращают внимания на современников – они выпендриваются перед вечностью». А я отношу себя именно к настоящим художникам.

«Кто бы в этом сомневался!» – подумала я. Внешне Тадеуш Бартвелл мне импонировал, и я с этим ничего не могла поделать, вопреки тому, что подозревала его во всех тяжких грехах. Особенно мне не нравилась его дружба с Васильевым, а как следствие – знакомство с Аскольдовым. В случайные совпадения я не верила, даже когда училась в институте, а с тех пор я поднабралась кое-какого опыта.

Тад извлек из кармана куртки ключ и открыл им дверь в кабинет Ефремова.

– Прошу! – улыбнулся он. Его большие зеленые глаза смеялись, отражая лучики света.

«И зачем он ввязался в эту историю?» – невольно задалась я вопросом.

«Из-за денег, милая, из-за денег, – ответил внутренний голос. – Вот она – сила презренного металла!»

Но я с ним не согласилась. В конце концов, Бартвелл оставался еще и страстным коллекционером, так что вряд ли именно деньги играли здесь главную роль.

– Надеюсь, сегодняшний вечер придется вам по душе, – проговорил Тадеуш, жестом приглашая меня присесть к накрытому столу.

– Что ж, – усмехнулась я. – Совместим полезное с приятным!

Бартвелл достал с полки шейкер и бросил в него пару кусочков льда из морозильной камеры.

– Eхcuse me, – произнес он по-английски. – Вовремя не успел.

С задумчивым видом Тад смешал водку с сахарным сиропом, затем добавил лимонный сок и сказал, как бы оправдываясь:

– В России я пристрастился к водке. В Нью-Йорке у меня этот рецепт с руками оторвут, – добавил он.

Потом художник разлил напиток в высокие конусообразные бокалы и бросил на дно несколько кусочков сахара с вишней. Он протянул мне бокал, я, смакуя, сделала пару маленьких глотков. Коктейль и правда получился на славу.

– Восхитительно, – оценила я. – Может быть, перейдем к делу?

– Вы всегда настолько решительны? – осведомился Тадеуш.

– Почти.

– Вы не похожи на россиянку, – заметил он.

– Это комплимент или как? – усмехнулась я.

– Разумеется, комплимент. – Бартвелл старался быть галантным, а мне этот обмен любезностями начинал понемногу надоедать.

– Обрисуйте мне ваши проблемы, – предложила я.

– Конечно, конечно, – согласился Тад. – Посмотрите сюда!

Чуть поодаль на столике под витринным стеклом стояли три статуэтки. Я предполагала, что Миша имел в виду как раз одну из них.

– Что это? – все-таки решила я уточнить, внимательно изучая глазами увиденное и стараясь запомнить каждую черточку. Одна представляла собой мраморную голову со слегка поврежденными временем чертами лица, другая – восседающего на стуле арфиста, третья, из белого мрамора, изображала урезанную фигуру человека.

– Кикладская культура, – с гордостью сообщил Бартвелл.

«Только древних греков мне и не хватало! – подумала я. – Мало было датских гербов…»

– Мне это, в общем-то, ни о чем не говорит, – призналась в своем невежестве.

– Я всегда забываю, что не все, как я… Как бы это выразиться по-русски… – он задумался секунды на две, а затем продолжил: – Помешаны на археологии. Хорошо, я попробую вам растолковать.

Бартвелл снова замолчал, наморщив лоб, а затем открыл рот и пустился в объяснения:

– Эта культура, пережившая свой мощный расцвет на Кикладских островах между 3500 и 2000 годами до н. э. Так что все эти статуэтки родом оттуда, и я заплатил за них бешеные деньги. По всей видимости, когда-то они использовались в качестве оберегов. Но мне эти фигурки дороги сами по себе, – Тадеуш замолчал, устремив мечтательный взгляд изумрудных глаз в сторону витрины. – Правда, прелесть? – осведомился он.

– Конечно, – тотчас подтвердила я, все еще не понимая, чего именно хочет от меня художник, особенно если он действительно замешан в краже варяжского щита с леопардом. По идее, Бартвелл должен был бы от меня как от огня шарахаться.

– Совсем недавно я узнал, – продолжил американец, – что кто-то покушается на арфиста, украшение моей коллекции. Я с ним и в поездках не расстаюсь. А тут пошли слухи о какой-то банде. Вот я и решил почву прозондировать, – последнее слово Тад с трудом выговорил по слогам. – И результаты меня не обрадовали…

– Кто вам сообщил эту неприятную новость? – спросила я, не особенно надеясь на откровенный ответ. Как и следовало ожидать, художник и мне отказался назвать своего информатора.

– Я не могу вам сказать, – произнес он раздраженно, – разве Ефремов не объяснил?

– Тогда, боюсь, я ничем не смогу вам помочь, – выразила я свое сожаление и поинтересовалась на всякий случай: – По крайней мере, его фамилия не Васильев?

– Впервые слышу, – явно, на мой взгляд, соврал Тадеуш, подтвердив тем самым мои самые худшие подозрения. Потом Бартвелл сделал вид, что успокоился, и добавил: – На нет и суда нет. Так, кажется, у вас говорят?

– Ага, – согласилась я. У меня возникла идея обыскать галерею, вдруг где-то здесь Бартвелл прячет реликвию Марусича.

– Возможно, вы хотите еще раз осмотреть выставку? – раздобрился Тадеуш. – Тогда прошу!

Бартвелл словно мои мысли угадал и, как добрый волшебник, предвосхитил желания. Только я никак не могла понять, зачем ему это нужно?

– С удовольствием! – улыбнулась я и вышла из Мишкиного кабинета в выставочный зал в сопровождении Тадеуша. Вот если бы еще он потрудился оставить меня одну!

Лаки уже привыкла общаться с Арабом исключительно по телефону. В последнее время он стал выводить ее из себя. Она жалела, что с ним связалась. По ее мнению, гораздо эффективнее она использовала бы свои таланты самостоятельно. В принципе этот уголовник не научил ее ничему особенному. Просто так вышло, что Лаки сейчас зависела от него, вот и все. А теперь подвернулся удобный случай не только подзаработать «зеленых», но и, если повезет, избавиться от поднадоевшего босса. Кто ее знает, эту Иванову, может, ей удастся расправиться и с Арабом? Не зря же ее «ведьмой» в Тарасове окрестили! Только у Лаки на каждую ведьму был свой крест заготовлен, поэтому она искренне полагала, что неуязвима.

– Алло, – произнесла Лаки нараспев короткое слово, будто магическую формулу.

– Да, – отозвался Араб. – Какие новости? Прогресс наметился? – Он собирался прощупать и Бартвелла, задействовав для выяснения Васильева, не нанял ли американец нового исполнителя или исполнительницу, о которой болтала Лаки. «Доверяй, но проверяй!» – гласила первая заповедь Араба.

– Поэтому и звоню. – Она его заинтриговала.

– Неужели? А я уж и не надеялся, – съязвил Араб.

Лаки решила его выпад проигнорировать.

– В общем, так. Женщину, о которой я говорила, зовут Татьяной. Работает на большого человека, который вывозит антиквариат за рубеж. Очень талантливая пройдоха. Сейчас нацелилась на экспонат из коллекции Тадеуша Бартвелла.

– Нашего старого знакомого? – удивился Араб. – Так он из злодея в жертву превратился? Не вяжется это как-то, – засомневался он.

– Еще как вяжется! – возразила Лаки. – Я сейчас у выставочного зала дежурю, дама уже подъехала. Можно убедиться самому!

– Лады, – согласился Араб, и в трубке зазвучали гудки.

Лаки не стала медлить, покинула машину и тихонечко пробралась к бежевой «девятке», которая стояла недалеко от входа в галерею. Охранник находился на слишком большом расстоянии, чтобы ее разглядеть. Лаки ловко вскрыла багажник и сунула в него маленький сверток. Поддельного арфиста она уже давно заготовила – заказала через Радковского знакомому скульптору, поскольку имела обыкновение тщательно готовиться к любой операции. Потом Лаки так же ловко вскрыла дверцу машины и забралась на переднее сиденье.

К галерее подъехала черная «Ауди». Араб внимательно осмотрелся по сторонам – улица казалась пустынной. Он велел Виталику приостановиться у поворота. Напротив светлым пятном выделялась бежевая «девятка», в салоне которой на первый взгляд никого не было.

– Виталя, ну-ка пригнись, – скомандовал Араб мускулистому парню за рулем, когда заметил женщину в несуразных очках, покидающую автомобиль, и вместе с Виталей постарался изобразить из себя невидимку.

Блондинка быстрыми шагами направилась в сторону входа в галерею, возле которого никого не было: Бартвелл велел охраннику покинуть свой пост после того, как Лаки проинструктировала его по мобильнику. В тот самый момент осчастливленная Таня в одиночестве пыталась обыскать выставочный зал.

Женщина свернула в комнату обслуживающего персонала, совсем неприметную для человека, несведущего в планировке данного здания, и стала ждать. Пару минут спустя в ее сумочке запиликала трубка сотового.

– Где тебя носит? – раздался из трубки злющий голос Араба.

– По-моему, мы не договаривались о встрече, – огрызнулась Лаки, чтобы все выглядело правдоподобнее. – Свою часть работы я выполнила, так что теперь имею право на сон!

– Ты у меня договоришься когда-нибудь, – пригрозил Араб, но особо возмущаться не стал – он вместе с Виталиком внимательно следил за входом.

Фигура Бартвелла показалась из-за угла, я даже вздрогнула от неожиданности. Оказывается, здесь есть какой-то коридор, который я поначалу и не заметила. Увы, но времени на поиски Тад дал мне совсем немного. Разумеется, я не могла ожидать от него, что он вынесет мне герб Марусича на блюдечке с голубой каемочкой. Я как-то привыкла называть герб Вальдемара Готвальдессона гербом Марусича, несмотря на то что Андрей совсем не походил на датчанина и тем более – на типичного представителя средних веков.

– Скучаете? – осведомился Бартвелл. – Прошу прощения, что вынужден был оставить такую очаровательную леди одну!

– Ну что вы! – возмутилась я. – На вашей выставке скучать просто невозможно!

– Вы преувеличиваете, – делано смутился Тадеуш.

Скромничать, на мой взгляд, ему было не к лицу. Он и в самом деле считался одним из самых модных современных художников. Поговаривали, что Бартвелл заключил контракт с «IBM», а рекламный бизнес, как известно, ныне процветает не только в России.

– Нисколечко! – воскликнула я. – К сожалению, в компьютерах мне, пожалуй, никогда не разобраться! – добавила я с наигранным сожалением.

– Информационные технологии – не такая уж сложная вещь, как думают многие, – заметил Тадеуш. – Просто у обывателя сложился определенный стереотип. Вы и впрямь совсем не умеете пользоваться ПК? – удивился он. – А как же без этого обходится ваша работа?

– Умею, слегка, – я пожала плечами и уточнила: – В качестве пользователя. И потом, у меня хватает друзей, продвинутых в этой области.

– Как-как вы сказали? – переспросил Бартвелл. – «Продвинутых»? Всю жизнь мечтал выучить русский язык в совершенстве!

И сразу художник сменил тему разговора:

– Хотите, я напишу ваш портрет в стиле виртуальной трансформации? Только не обессудьте, если вы в итоге выйдете в виде узора!

– Боюсь, у меня не будет времени вам позировать! – возразила я.

– Ну что вы, мне хватит одного вашего цветного снимка!

– Увы, но я с собой не захватила фотоальбома, – выразила я свое сожаление, не понимая, зачем Бартвеллу понадобилась моя фотография. Оказывается, все объяснялось предельно просто – он тянул время: так что ему подходила любая тема для разговора. А для чего это было нужно, я выяснила чуть позже. Причем не по собственной воле.

– Несмотря на то что вы отказали мне в помощи частного детектива, – Тад взглянул на меня обиженно, – я бы хотел преподнести вам подарок на память о нашей встрече.

– Очень интересно… – подумала я вслух, но Бартвелл пропустил мой комментарий мимо ушей.

– Минутку, – произнес он и скрылся в том же самом коридоре, из которого только что появился. Через несколько секунд Бартвелл снова стоял передо мной, сжимая в руках маленький сверток.

– Это мраморная женская фигурка, – объяснил он. – Стилизация под кикладскую культуру.

Мы расстались с Тадеушем Бартвеллом почти что друзьями. Внешне, разумеется, так как изображали, как говорят, хорошую мину при плохой игре. Причем оба делали вид, что Андрей Марусич с его семейной реликвией вовсе и ни при чем.

Тад проводил меня к выходу через галерею, и я шагнула в непроглядную ночь совершенно одна.

Я пришла к выводу, что толком так ничего и не выяснила, кроме того, что окончательно убедилась в причастности американского художника к истории с датским гербом. Впрочем, это тоже не так уж плохо для первого-то дня расследования.

«В наше время очень модно заниматься аутотренингом», – сыронизировал внутренний голос.

«Ложная скромность тоже никого до добра не доводила!» – парировала я.

Занятая беседой с самой собой, я едва не угодила под иномарку, которая внезапно появилась неизвестно откуда.

– Куда тебя черт несет?! – воскликнула я в сердцах. Как оказалось, черт ее нес именно в мою сторону и явно с недобрыми намерениями. Мне исключительно чудом удалось в последний момент увернуться. Автомобиль с визгом и скрежетом резко затормозил, я же непроизвольно мертвой хваткой вцепилась в подарок Тадеуша.

– Да что происходит, в конце концов?! – заорала я на водителя, спешно покидающего черную «Ауди». Выглядел он как крутой бандит из американского боевика – по всей видимости, совсем недавно из тренажерного зала и к тому же успел накачаться стероидами. Вот только такого поворота событий мне и не хватало! К тому же я заметила, что в его руке темнел ствол.

«Кажется, начинаются разборки!» – механически отметила я в уме, окончательно не понимая еще, что происходит.

– Прошу, – «крутой бандит» указал мне на раскрытую дверцу автомобиля, в салоне которого я рассмотрела еще одного подозрительного типа, явно не расположенного к вежливому общению. Меня, признаться, также не тянуло к откровенным беседам, особенно без соблюдений правил великосветского этикета. А здесь хорошими манерами даже не пахло. И почему я всегда нарываюсь на неприятности?

«Это вопрос риторический!» – глубокомысленно заключил внутренний голос, а я прикинула на глазок расстояние от себя до нахального качка, который медленно, но неотвратимо приближался к моей персоне.

– Быстро! – скомандовал нарушитель правил дорожного движения.

– Эх, нет на тебя сотрудников ГИБДД! – сокрушенно произнесла я в ответ и обезоружила его стремительным ударом ноги. Когда он нагнулся в поисках пистолета, я бросилась бежать в сторону своей «девятки».

– Виталя, держи ее, уйдет ведь. Хватай статуэтку! – прокричал человек из машины.

Тот, кого назвали Виталей, подхватив ствол с земли, устремился за мной в погоню. Но я всегда бегала быстро и через несколько мгновений захлопнула за собой дверцу машины – прямо перед носом у преследователя, который забарабанил по крылу. Убила бы его за это! Надо же – машина оказалась вскрытой. Только теперь я сообразила это. Очевидно, в то время, пока я болтала с Бартвеллом. Но времени обдумать ситуацию у меня просто-напросто не было. Бросив мраморную фигурку на заднее сиденье, я нажала на газ, пока парень на улице орал во все горло, видимо, обращаясь ко мне:

– Зараза, отдай герб по-хорошему!

Разумеется, чуть позже, глянув в зеркальце, я обнаружила за собой погоню и прибавила скорости. Черная «Ауди» мчалась за мной на всех парах, а у меня из головы не выходила мысль о гербе: «А я-то здесь при чем? Неужели с кем-то поменялась ролями?» И в итоге пришла к выводу, что мир перевернулся!

К счастью, я прекрасно знала город, мне ведь неоднократно приходилось уходить от погони. Поэтому я без труда оторвалась от своих преследователей и отогнала машину в гараж. Домой я возвращалась предельно осторожно, с опаской озираясь по сторонам, но Виталя со своим боссом, видимо, сегодня решили оставить меня в покое хотя бы до утра. И мне было о чем подумать.

Вернувшись в квартиру, я по старой привычке дорвалась до кофе и сигарет. «Арабика» немного горчила, что, впрочем, не мешало мне с удовольствием уничтожать ее в огромных количествах. Теперь со спокойной совестью я могла подвести итоги за день, не опасаясь за свою безопасность.

Что же мне удалось узнать?

Итак, похищение заказал, по всей видимости, Бартвелл, одержимый страстями коллекционера. Действовал он через директора краеведческого музея, знакомого с Васильевым, имеющим связи с бандой Араба. Но первая попытка роковым образом сорвалась, однако ни Бартвелл, ни Араб не захотели отступиться от цели. Только вот Тад перестал доверять Арабу, и в игру ввязался кто-то еще. Я предполагала, что женщина с иностранным именем Лаки, решившая обвести вокруг пальца Араба и прибрать все денежки себе. Только вот Араб смириться с этим не захотел. Да и Марусич не пожелал остаться безучастным и втянул в это дело меня, что уж совсем не входило в планы Тадеуша Бартвелла и, разумеется, хитроумной Лаки. Вот она и попыталась стравить меня с Арабом, одновременно избавившись от обоих. Ловкий ход, только в нем много подводных камней! Ведь сценарий вполне может начать развиваться самостоятельно, и тогда уже Лаки ничего не спасет. А меня она явно недооценила, так что шансы на выигрыш у нее уменьшались с каждой минутой. Вот теперь становилось понятным, зачем я понадобилась американскому художнику.

Это предположение показалось мне вполне разумным. Оставалось надеяться, что я не ошибаюсь.

Выкурив новую сигарету, я попыталась просчитать действия моей противницы. Не такой уж, подумалось мне, у нее изворотливый ум, чтобы я не смогла разобраться в ее замыслах!

В том, что за мной гнался Араб со своим подручным, я почти не сомневалась. Так же как и в том, что бандиты принимают меня за кого-то другого. Очевидно, за конкурента. Другой версии у меня просто-напросто не было, так как я вспомнила, что Незванов при нашей встрече упоминал одного такого Виталика, который всегда при шефе, то есть при Арабе. А по моим предположениям, именно Араб был заинтересован в датской реликвии. Да и Бартвелл, как я только что выяснила, в этом деле тоже не без греха. Вот они и крутятся друг подле друга.

Додумав эту мысль до конца, я усмехнулась. Остается только детали конкретизировать. Кажется, очень верно, и выходит, что Лаки вертит Арабом, как ей заблагорассудится, выдавая меня за новоявленную воровку. Возможно, что и встречу с Бартвеллом мне устроила тоже она. В этом случае становилось понятным, зачем Тад тянул время дурацкими разговорами и зачем ему понадобилось дарить мне статуэтку – чтобы Араб скорее поверил в этот бред – в ограбление, инсценированное Лаки и американцем.

«Надо же! А ведь похоже на то, что Лаки считает себя просто суперледи, а всех остальных – умственно отсталыми!» – заключила я, попивая горячий кофе. Кроме того, напрашивался совсем неприятный вывод: если госпожа Удача следила за каждым моим шагом, то и в квартире могла быть спрятана аппаратура слежения. Если и в самом деле эта бестия с легкостью вскрыла замок в моей машине, то она вполне могла и домой ко мне проникнуть.

В отличие от преступницы, я не собиралась ее недооценивать.

Поэтому, встав со стула и опустив недавно приобретенные жалюзи, решила поискать подтверждение своих догадок. Очень не люблю ощущать себя подопытным кроликом у монстра под колпаком!

В конце концов, перевернув все вверх дном, я все-таки обнаружила микропередатчик с дистанционным управлением. Других доказательств и не требовалось. Я была уверена, что двигаюсь в правильном направлении.

«Пора брать инициативу в собственные руки!» – констатировала я.