Глава 6
Итак, первую часть Анькиного послания благодаря магическим костям я разгадала. Продолжала беспокоить загадка второй фразы.
«Гость хорош тогда, когда вовремя приходит и не забывает вовремя уйти».
Кого имеют в виду кости? Понять это пока мне было, увы, не по силам. Я вздохнула. Собственная беспомощность начинала меня раздражать. Прояснить туманную ситуацию могли все те же кости.
Я достала из мешочка своих верных советников. Весело подмигнув мне белыми глазками, они подпрыгнули и покатились по столу.
«12+ 36+ 17».
«Вас могут ожидать неприятности».
Вот не знала! То, что неприятности поджидают меня с завидным терпением на каждом углу, я догадывалась и сама. Но меня куда больше интересует сейчас теория правильного прихода и ухода гостей. Или эти самые гости и являются по своей сути носителями вышеназванных неприятностей?
«21+ 33+ 4».
«Нехороший, неблагоприятный знак, символ воровства».
Ну, это уже яснее. Значит, ночные гости, не вовремя пришедшие, приходили именно с этими намерениями? Но у Аньки, насколько мне известно, ничего не пропало! Скорей бы появился Игорь… Я взглянула на часы. Стрелки зависли между половиной девятого и девятью. Похоже, мои часики встали. Взглянув в окно, я убедилась в том, что сейчас далеко за девять. Значит, Волошин должен вот-вот появиться. Я аккуратно сложила косточки в мешочек и встала. Лучший способ борьбы с болезнью — полное игнорирование оной. Поэтому я совершенно нахально отставила чашку с медовым чаем, прошла в кухню и сотворила себе чудесный напиток.
С первым глотком горячего кофе я почувствовала себя гораздо лучше. Мысли выстроились в стройный ряд. Итак, что могли искать у моей Аньки? Бриллиантов у нее не водилось. Да и стулья были в порядке. Порядок… Такой, господа мои, порядочек любят наводить две категории людей: милиционеры и врачи. Что же такого необходимого им могла заиметь моя бедная подруга?
* * *
Игорь появился только утром. По его лицу я поняла, что до него дошло осознание потери. Так иногда бывает. Человек сначала отвергает несчастье, пытаясь скрыться от него. Какое-то время это получается. Человек убеждает себя, что все произошедшее с ним — дурной сон, не более…
Игорь смотрел на меня глазами раненой собаки.
Я не знала, что мне делать.
— Ты был на дежурстве? — спросила я, чтобы начать разговор. Он кивнул. Налил себе кофе и уселся напротив меня.
Некоторое время мы молчали. Потом он наконец-то произнес:
— Я всю ночь думал. Мы должны найти их.
Я была согласна с этой мыслью.
— И, как только мы их найдем, я убью их. Всех. До одного.
Он сжал чашку так, что я испугалась за ее судьбу. Конечно, она сработана на славу. Добротный фаянс вряд ли покорился бы воле волошинских побелевших от напряжения пальцев.
— Убить ты их не сможешь, — ответила я, — вряд ли это будет логичным поступком. Лучше сдать их в милицию.
Он посмотрел на меня такими глазами, что сразу стало понятно — если не дать ему их убить, пострадаю я. «Да ладно, — подумала я меланхолически, — может, пока мы их отыщем, настроение у него улучшится. И он их только покалечит…»
Отчего-то вспомнился веселый Мамона. Загадка странного названия занимала меня до сих пор.
— Интересно, почему так назвали этот магазин?.. — задумчиво произнесла я.
— Какой? — спросил Игорь удивленно.
— Это к делу не относится, — вздохнула я. — Просто любопытно, почему магазин, торгующий женским бельем, называется «Мамоной»?
— Маринка и Мишка Матвеевы, — неожиданно ответил Игорь. Я удивленно посмотрела на него. Откуда он это знает?
— Это наши соседи, — пояснил он, — одна квартира на площадке — наша. Вторая — тети Шурина. А оставшиеся две — матвеевские. Этот магазин принадлежит им.
— А почему «Мамона»?
— По первым слогам.
— Тогда получается «Мамиха». Или «Мимара».
— Дело в том, что домашняя кличка Матвеева — Монечка. Поэтому и Мамона, — усмехнулся Игорь. — Только их тандем успешно распался месяц назад. И Маринка судится теперь со своим Монечкой за право единоличного обладания этой самой «Мамоной». Поскольку она вроде бы вложила в магазин больше, чем опостылевший ей супруг.
Все-таки до чего наш Тарасов маленький городок! Куда ни ткнешься — везде знакомые или знакомые знакомых!
— Да ты должна помнить Маринку, — меланхолично продолжал Игорь, — одно время она дружила с Анькой. Даже подражала ей во всем.
Я вспомнила. Та самая Марина, которая старательно копировала Анькины наряды. Волосы и те выкрасила в рыжий цвет. Ее страсть к Аньке привела к тому, что вполне респектабельная Марина стала завсегдатаем «Секонд-Хенда»! А этот факт говорит о многом.
Анька была для нее чем-то вроде журнала «Эль». Потом они почему-то поссорились. Причину их размолвки я не помню. И Марина перестала показываться у Аньки.
Анька по этому поводу почти не переживала. Ей было некогда.
Монечку я тоже вспомнила. Если Марину еще можно было перенести, то Монечка с его коровьими глазами и толстой шеей вызывал у меня отвращение.
Когда я его встречала, он смотрел на меня странным взглядом, остановившимся и немного угрожающим. Кроме этого жвачного взора, Монечка еще обладал обильной перхотью и дурными манерами.
Марина была довольно изящной дамой, а подражание Аньке сделало из нее просто европейскую леди. Поэтому мне, честно говоря, эта пара казалась странной и дисгармоничной.
— А почему они поссорились с Анькой? — спросила я Игоря.
— Не знаю, — он пожал плечами. — Кажется, Монечка начал проявлять к моей супруге излишнее внимание. Анька его выгнала.
— Но это же нормально! Почему Марина обиделась?
— Они оба не очень нормальные, — сообщил Игорь. — По-моему, они страдают целым букетом психических недугов. Помню только, что долгое время супруги здоровались с нами сквозь зубы и были врагами номер раз. Потом страсти поулеглись, и они начали ругаться друг с другом. Кончилось это разводом и дележом имущества.
А кстати… С Мариной-то я и не разговаривала! Про нее я совсем забыла. А ведь именно Марина могла завистливым оком углядеть белую «девятку». И многое другое. Завистливое-то око смотрит зорче остальных!
* * *
Когда предо мною возник волошинский дом, я почувствовала усталость. Признаться, он мне поднадоел. У меня создавалось ощущение, что я прожила в этом сером небоскребе почти всю жизнь.
У скамейки, как всегда, берегла покой жильцов тетя Шура. Я вежливо поздоровалась, снискав ответную дружелюбную улыбку, и прошествовала дальше.
Состояние мое немного улучшилось, хотя в носу еще противно свербило. Я ненавидела насморк. Он был неэстетичен и пошл. Как распухшая макаронина в носу. Как отвратительный слизняк в горле.
Однако мне оставалось лишь одно — смиренно отнестись к перипетиям земной жизни.
Около дверей мамоновской квартиры я не удержалась и оглушительно чихнула.
По-видимому, мой замечательный по качеству чих владельцы апартаментов расценили как звонок.
Потому что дверь немедленно открылась, и на пороге возникла бледная копия Аньки.
Бледная копия окинула меня довольно холодным взглядом, потом взгляд потеплел — видимо, Марина вспомнила, кто я, собственно, такая.
Она приветливо улыбнулась и защебетала:
— Ах, Танечка! Какая неожиданность! И как замечательно, что ты пришла! Я ведь собиралась тебе звонить…
Факт, что Марина собиралась мне звонить, меня удивил. С чего бы это? Однако она поспешно затащила меня в комнату и, сунув в мягкое кресло с чудесной высокой спинкой, начала с места в карьер:
— Меня хотят убить!
* * *
Вот так! Ни много, ни мало… Я застыла. Когда на тебя набрасываются с подобными заявлениями, сначала столбенеешь. Поскольку не знаешь, как реагировать. Я постаралась сохранить спокойствие.
— Кто? — поинтересовалась я. Марина вытаращила на меня огромные накрашенные глазищи, контактные линзы в которых были точно подобраны под цвет Анькиных глаз, и переспросила:
— Как — кто? Откуда я знаю, кто?
Она фыркнула.
— Аньку убили вместо меня, — всплеснула она руками. — Понимаешь?
Я пока ничего не понимала. Почему это мою Аньку убили вместо нее?
— Почему? — рискнула спросить я.
— Нас перепутали, — деловито сообщила Марина, — Таня, милая, я тебе заплачу… Честное слово! Пожалуйста!
Она смотрела на меня так умоляюще, что я почти сдалась. Кроме того, если она связывает свои опасения и убийство Аньки, пусть оплачивает мои труды. Я ничего против не имею. С нее не убудет.
— Давай по порядку, — попросила я, — каким образом ты пришла к подобной мысли?
— Дело в том, что мы похожи, — сказала Марина. — Следили-то за ней, а думали, что за мной… Неужели ты считаешь, что Анька покончила с собой?
— Нет, — согласилась я, — я вовсе так не думаю.
— Ну, — кивнула Марина, — значит, ее убили, так?
— Так, — опять кивнула я.
— А за что? — Марина вела себя как прокурор на суде присяжных. — За что нужно было убивать Аньку? За то, что она плохо сыграла в какой-нибудь пьеске?
Я подумала над этим предположением и решила, что вряд ли. В таком случае пришлось бы убивать кучу актеров.
— Остается только одно, — решительно изрекла Марина, — ее перепутали. А теперь подумай, с кем ее могли перепутать?
Я взглянула на Марину с интересом. По моим понятиям, Аньку вообще невозможно ни с кем спутать. Слишком яркая индивидуальность.
— Ну, посмотри на меня! — взмолилась Марина.
Я выполнила ее просьбу с надлежащим усердием. Могли. Могли! Я поняла это, когда Марина повернулась ко мне спиной.
— Могли, — повторила я вслух. Марина со спины была точной Анькиной копией! И жила в соседней квартире… Я застонала.
Разгадка замаячила почти рядом. Оставалось только выслушать Марину и, протянув руку, поймать удачу за хвост.
Господи, спасибо Тебе за Мамону!