Глава 4
Дома я привела себя в порядок, приняв привычный мне облик. Необходимость в маскировке отпала, и, надо сказать, этот факт меня очень радовал. Теперь можно было немного расслабиться и пообедать. Тем более что время уже было далеко не обеденное.
Я быстро сварила себе почти целую упаковку пельменей, обильно полила их сметаной и уже было принялась за трапезу, но тут вспомнила, что так и не видела еще своего кота.
— Маркиз! Кис-кис-кис! — позвала я его. Но ответом мне была тишина.
— Что еще за чертовщина? — удивилась я. — Уж он — то наверняка не пропустил бы возможности очередной раз перекусить. То, что котяра любит поесть, я поняла с первого дня его пребывания у меня.
Я принялась рыскать по комнатам, в надежде найти Маркиза. Но кот словно испарился. Посмотрев во всех потенциальных кошачьих убежищах, я в растерянности остановилась около двери в ванную. Пожалуй, только там я еще не смотрела. Я открыла дверь.
Такого зрелища я не видела еще ни разу в своей жизни. Кот плавал в ванне! Дело в том, что вчера я налила в ванну горячей воды, чтобы немного остудить ее, потому что, как это часто бывает у нас в Тарасове, холодную воду по непонятным причинам отключили. Купаться в кипятке никому не хотелось, поэтому привыкшие ко всему жители нашего города студили воду для своих нужд, наполняя свои ванны.
Маркиз, очевидно, захотел пить, но соскользнул с края и упал в ванну. Хорошо еще, что воды в ней было меньше половины. Иначе коту пришлось бы совсем худо.
— Мой бедный Маркиз, — запричитала я, пытаясь извлечь ошалевшего кота из водяного плена. — Как же тебя угораздило?
Маркиз даже не издал ни одного звука. Он только сильнее стал бить лапами по воде. Я вытащила кота, обмотала его полотенцем и прижала к себе. Некогда казавшееся необъятным благодаря пушистой шерсти, теперь же тщедушное тельце кота мелко дрожало в моих руках.
— Только не хватало, чтобы ты еще и заболел. — С этими словами я взяла фен и стала сушить несчастное животное. Кот сначала боялся, но потом привык и уже через несколько минут приобрел свою обычную пушистость.
— Нет, все-таки нельзя мне заводить живность в своем доме!
Хорошенько подкрепившись вместе с котом пельменями, мы решили немного полежать. Но, как всегда, это удалось только коту. В моем датчике послышался треск и голоса. Быстро вскочив с кровати, я схватила сумку, вытащила прибор и принялась слушать.
— Почему ты не берешь трубку? — звонко кричала Александра.
— Ну, дорогая, я только что вошел, — узнала я голос Шаганова.
Да, не этого разговора я ожидала. Но и он может оказаться интересным, ведь наверняка Саша звонила мужу под впечатлением моего посещения.
— Где ты откопал эту дуру? — кричала женщина. — Ты мне не доверяешь? Почему?
— Дорогая, успокойся, — безуспешно пытался перебить ее Вениамин Александрович.
— Нет, ты знай, я не потерплю у себя в доме никакой няни!
— Слушай, ты меня уже достала! — резко ответил Вениамин и бросил трубку.
У меня не укладывалось в голове: ведь всего пару часов назад эта женщина была спокойна и доброжелательна. И вдруг такая реакция! А она неплохая актриса, следовало это признать.
— Ну это мы еще посмотрим, кто из нас дура! — насупилась я.
Быстро собравшись, я с тоской посмотрела на кровать, где, вальяжно раскинув лапы, лежал Маркиз. После плотного обеда он теперь наращивал жирок и мирно сопел. А я, словно гончая, неслась навстречу разгадке…
* * *
Не люблю я эту наружную слежку. Она меня, честно сказать, утомляет. Я люблю все делать быстро и четко. А здесь нужно провести бог знает сколько времени на одном месте, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Следовало признать, что я уже давно не применяла этого способа, так как обходилась другими. Но сейчас я была вынуждена констатировать, что придется прибегнуть к этому варианту, так как ничего более подходящего я придумать не могла.
Снова запикал датчик. На этот раз слышимость была отличной — вот что значит близость объекта.
— Венечка, это опять я, — услышала я голос Александры, на этот раз он был мягким и ласковым. — Ты сегодня во сколько с работы придешь?
— Скоро уже, а что? — удивился Вениамин Александрович.
— Просто мне скучно, а малыш спит.
— Хорошо, я приеду через час.
Разговор прервался.
Стало смеркаться. В окнах загорался свет, придавая домам атмосферу уюта и тепла.
В осеннее время темнеет рано. Как я ни сопротивлялась, но меня неудержимо клонило ко сну. Тогда я, чтобы как-то взбодрить себя, стала представлять, чем сейчас занимается та, которая и является объектом моей слежки. Интересно, зачем она звонила мужу? Какая разница, во сколько он придет? Может, она задумала для него сюрприз? Но обстановка в семье вовсе не похожа на идиллию. Или она опять куда-то собирается? В голове всплыл недавний разговор Александры по телефону.
— Черт! Как же я могла забыть! Совсем выскочило из головы, ведь у Шагановых есть еще и «черный» ход. Она вполне может выйти оттуда.
Я завела мотор. Нужно встать под таким углом к дому, чтобы можно было видеть оба выхода.
«Черный» ход представлял собой обыкновенную калиточку, скрытую большими деревьями, оставшимися, очевидно, еще от прошлых владений.
Все-таки какой парадокс. Александра живет, как королева, а счастья нет. Карьера модели не сложилась, и она полностью зависит от мужа. Ее будущее представляется ей самой далеко не в радужных красках, но тем не менее уйти от мужа она не может. Что ни говори, а я выбрала самый правильный вариант, решив жить самостоятельно и не выходить замуж. По крайней мере я ни от кого не зависима.
Мои размышления прервало появление темного силуэта на фоне задней калитки особняка. Я напрягла зрение. Очевидно, силуэт принадлежал женщине, одетой во все черное. Длинный плащ скрывал ее фигуру, а надвинутый на глаза капюшон не позволял видеть ее лицо. Она шла параллельно дороге, где стояла моя машина, поэтому у меня был шанс четче рассмотреть ее. Как женщина ни старалась скрыть свою личность, порыв ветра все же колыхнул ее одежду и сорвал с головы капюшон. Я узнала Александру и ничуть не удивилась, поскольку уже поняла, кто это. Женщина завернула за угол и скрылась из поля моего зрения.
«Ну, и семейка, — подумала я. — Правду говорят: „Муж и жена — одна сатана“. Не поймешь этих Шагановых, каждый сам по себе живет. Мало того, что Вениамин Александрович по уши запутался и проходит в моем деле как один из подозреваемых, так теперь еще жена начала чудить… Ну и кто из них теперь подозреваемый номер один?»
Я завела мотор. Тем временем женщина вышла на дорогу, начинавшуюся сразу за многоэтажкой. Это облегчало мне задачу. Я медленно выехала к перекрестку и притормозила, создавая видимость, что жду, когда проедут встречные машины.
Александра голосовала на дороге. Она быстро договорилась с хозяином остановившегося авто и прыгнула на заднее сиденье видавшего виды «Москвича». Я поехала за ними.
Получается, что ребенка она снова оставила одного. Ведь за все это время ни одна живая душа не проскользнула мимо меня в дом Шагановых. Какая непутевая мамаша!
Машина неслась по направлению к центру. Следить за ней было нетрудно, тем более что водитель и не подозревал, что за ним следит самый лучший детектив города Тарасова.
Проехав центр города, машина углубилась в Ленинский район.
«Что же тебе там понадобилось?» — размышляла я.
Тем временем, «Москвич» подкатил к гостинице на Второй Дачной. Вот это неожиданность! Гостиница была дешевая, третьеразрядная, поэтому популярностью пользовалась исключительно у заезжих гуляющих мужиков, развлекающихся с проститутками. Удобство гостиницы, используемой для этих целей, обеспечивалось еще и тем, что буквально в пятидесяти метрах от нее располагалась довольно-таки посещаемая сауна.
Александра выскочила из машины и, озираясь словно испуганный ребенок, поднялась по ступенькам гостиницы. «Москвич» уехал. Я заглушила мотор и тоже вышла из машины. Вокруг стояла тишина, только ветер свистел, играя ветками деревьев. На стоянке около здания не было ни одной машины.
«Что ей здесь нужно? Неужели она с кем-то встречается? А может быть, муж и жена убийство Ирины Гришиной сообща придумали?» В моем мозгу крутилась куча вопросов, даже не всегда обоснованных.
Выждав пару минут, я тоже поднялась в гостиницу. За стойкой администратора сидела пожилая тетка с кудрявыми ярко-рыжими волосами. Несмотря на возраст, старушенция еще подкрашивалась, так сказать, ухаживала за собой. На ее лице несколько карикатурно смотрелась ярко-красная помада и черная подводка глаз.
Администраторша окинула меня строгим взглядом. Очевидно, мой наряд, состоящий из черной короткой куртки и кожаных брюк, навел ее на определенные мысли, и она решила сразу же показать мне, кто здесь хозяин. Но сначала она сделала вид, что не замечает меня.
Я робко потопталась у входа. Потом кашлянула. Женщина вскинула презрительный взгляд, оторвавшись от чтения газеты.
— Чего тебе? — беспардонно начала она. — Если по поводу работы, у нас нет мест.
— Простите, какой работы? — подходя к стойке, делано удивилась я.
Конечно, я поняла, что она имела в виду. Ни для кого не секрет, что в каждой гостинице, подобной этой, подрабатывают проститутки. Здесь они чувствуют себя в относительной безопасности, да и в клиентах не испытывают нужды. Загулявшим мужикам такие «красотки» приходятся по вкусу, а персонал гостиницы имеет определенный процент за предоставление подобных услуг.
— Да ладно ты, не прикидывайся, — администраторша посмотрела на меня чуть более внимательно. — А ты неплохо сохранилась, несмотря на то что тебе уже недалеко до тридцати.
Я аж поперхнулась! Глаз у женщины оказался чересчур наметанным. Хоть мне и в самом деле недалеко до тридцати, но выгляжу я значительно моложе своих лет. Ни один мужчина не угадал еще мой истинный возраст. Пожалуй, только мои верные друзья, Киря и Гарик, в курсе того, сколько мне лет, но они знают меня чуть ли не со школьной скамьи, им это простительно. А эта старушенция с первого взгляда определила! Я не смогла сдержаться, чтобы не напомнить ей ее собственный возраст.
— Зато вы выглядите так, как будто вам не больше тридцати… — ухмыльнулась я, а потом добавила: — До ста осталось.
Тут пришлось мне еще раз удивиться.
— Ух, ты, обидчивая! — неожиданно улыбнулась женщина. — Молодец, себя в обиду давать нельзя.
— Если честно, я здесь вовсе не для того, чтобы устраиваться на работу.
— А чего же тебе надо? — усаживаясь поудобнее, поинтересовалась она.
— Мой муж, он… Мне кажется, он мне изменяет.
— А я-то тут при чем? — администраторша удивленно подняла глаза. — Конечно, семью нужно спасать всегда, — вздохнув, изрекла она. — Я вот сама всю жизнь терплю измены своего благоверного. По молодости еще ругалась, переживала. А ему все равно. Горбатого, как говорят, могила исправит. А зато у нас выросло два прекрасных ребенка, потому что семья целая.
Я молча слушала ее рассказ. Согласиться с ней я, конечно, не могла. На мой взгляд, слишком уж дорогую цену заплатила она за такую вот полноценную в кавычках семью. Просто я уже однажды встречалась с похожей ситуацией.
У мужа с женой испортились отношения где-то после трех лет брака. Но уже появились дети, расходиться было сложно. Муженек регулярно погуливал и даже имел постоянную любовницу. Жена все знала, только молча ждала. Ждала, когда же он оценит ее, поймет, что лучше его жены нет на свете. Только годы шли, а ничего не менялось. Ей приходилось самой и детьми заниматься, и по хозяйству хлопотать. А от него еще и тумаков получала, когда пыталась ругаться.
И что получилось в итоге? А то, что дети выросли, разлетелись по своим гнездам, а женщине только и осталось радоваться редким визитам своих чад. Нервы ее расшатались до невозможности. А муж так и продолжал погуливать потихоньку, конечно, уже не так масштабно, как в молодости. Но причиной тому была отнюдь не внезапно проснувшаяся совесть. Просто возраст уже не позволял вести бурную личную жизнь.
— Ну так вот, я хочу узнать. Понимаете, — продолжала я, — мне показалось, что сюда зашла женщина… Пару минут назад.
Администраторша печально посмотрела на меня.
— Да, знаю я эту пару. Но он действительно твой муж? — почему-то не переставала удивляться женщина. — Дело в том, что они всего второй раз здесь встречаются. В мою смену по крайней мере. Так что либо она появилась у него недавно, либо у них есть другое место для свиданий.
— А можно узнать, когда они появились в первый раз?
— Да можно, отчего ж нельзя, моя хорошая, — ласковым тоном произнесла она. Быстро же эта старая перечница меняла свое мнение! Лишь пару минут назад она готова была меня съесть живьем, а сейчас уже рассыпается в любезностях.
— Вы, наверное, чего только не насмотрелись тут! — старалась я разговорить ее.
— Да уж, но меня всегда поражало, до чего мы докатились. Девчоночки, такие хорошенькие, молоденькие, и приходят сюда с мужиками, которые им и в подметки не годятся. И все ведь в основном мужчины-то женатые, ловить с ними нечего. Ладно, я бы поняла, если бы они потенциальных мужей с помощью постели охмуряли…
— Что ж поделать, молодость требует свое, а парни молодые в наше время все по подъездам колются да в подворотнях накуриваются.
— Да, беда. А муж твой со своей лярвой сразу мое внимание привлекли. Он пришел в тот день и говорит:
— Мне нужен номер. Но только на вечер.
— Я ему говорю: «Или на сутки, или идите дальше». А потом, вечером, сначала он пришел, а она позже явилась. Вся такая нервная, глазенки так и бегают. Видно, что боится. Но пробыли они недолго. И уходили тоже по очереди, сначала она, потом он. Вот я и думаю, если любовники, то почему так скрываются? Ведь все равно нам-то здесь до лампочки, мы люди привычные.
— Да, действительно, странно, — закурила я сигарету.
— Что же делать-то будешь? Туда пойдешь? Номер пятнадцать, — сочувственно глядя на меня, поинтересовалась администраторша.
— Нет, если только… Вы мне поможете?
— В чем?
Я подошла поближе к женщине и прошептала ей свой план на ухо.
— Ух, и бойкая же ты девка, а не боишься, что узнают?
— Нет.
Через несколько минут началось самое интересное. Я облачилась в наряд уборщицы. Парик на всякий случай всегда находился у меня в машине. Несколько штрихов грима, нанесенных в подсобке, и меня не узнать.
— И правда, ничуть на себя не похожа! — воскликнула женщина. — Ты случаем не из театра?
— Нет! — смеясь, ответила я. — Хуже, из партии обманутых жен!
Я взяла ведро, тряпку и направилась в номер пятнадцать. Конечно, врываться в номер было ой как неудобно, но работа есть работа. Я постучала.
— Кто там? — послышался из-за двери мужской голос.
— Администрация! Откройте, пожалуйста, срочно надо в вашем номере посмотреть сантехнику, соседи жалуются.
Дверь распахнулась. Передо мной стоял шикарный мужчина. Высокий брюнет с голубыми глазами и волнистыми волосами. Косая сажень в плечах, а вокруг бедер полотенце обмотано. Я чуть было не присвистнула от такого зрелища, но вовремя сдержалась. Да-а, с Шагановым его, конечно, трудно сравнивать, хотя тот для своих лет выглядит очень даже ничего. Но куда ему до этого красавца!
— Извините еще раз, но просто там какие-то неприятности… — лепетала я.
— Хорошо, проходите.
Я вошла в комнату. На кровати сидела уже знакомая мне Александра. Нервно теребя полотенце, она старательно отводила глаза. Женщина была в одежде. Быть узнанной я совершенно не боялась, потому как даже я себя вряд ли бы узнала, посмотревшись в зеркало.
Я прошла в ванную комнату. Большого резона ставить там «жучок» не было. Важно было поставить его в самой комнате. Для этого я, выходя из ванной, уронила ведро, да так удачно, что оно подкатилось к кровати.
— Ой, простите, к вечеру уже все из рук валится! — причитала я, незаметно пришпиливая «жучок» под ковер.
Все! Дело было сделано. Я быстренько распрощалась, извинившись напоследок еще пару раз, и выскочила в коридор. Теперь требовалась повышенная оперативность. Я переоделась в свой обычный наряд буквально за сорок пять секунд, как солдат в армии. Администраторша даже рот открыла, когда увидела меня через минуту после начала операции в обычном виде.
— Ну ты и скоростная! — воскликнула она. — Как все прошло? Не узнали?
— Нет, конечно. Так, я на некоторое время исчезну, хорошо?
— Надо же, даже муж родной не узнал, вот что в мире деется! — только и успела сказать женщина, а я уже выскочила на крыльцо.
Теперь я сидела в машине и спокойно слушала разговор моей подозреваемой с необыкновенно обольстительным красавцем.
— Кирилл, я так больше не могу! — услышала я голос Александры. — Мне не по себе.
— Я соскучился, очень соскучился, — мурлыкал в ответ мужчина. — Моя киска.
Далее послышались шорохи и постанывания.
«Ну вот, не хватало мне еще подслушивать постельные сцены! — усмехнулась я над своим положением. — Только это и остается, раз самой некогда заниматься своей личной жизнью!»
— Нет, нет, подожди. Нам нужно поговорить. — Мне стало ясно, что Александра отталкивает своего любовника.
— Ну хорошо, о чем? — судя по голосу, Кирилл слегка остался недоволен.
— Понимаешь, мне очень хорошо с тобой, очень. Ты даришь мне эти незабываемые встречи. Но я ведь замужем!
— Дорогая, я что-то не пойму, ты просишь меня убедить тебя, что ты ничего страшного не делаешь? Но ведь ты сама решила, что мы будем встречаться. — Дальше послышались звуки поцелуев, и красавец постарался уйти от темы: — Мне нравится твое тело, твоя грудь… после того, как ты родила, от тебя пахнет молоком и они, — послышался сочный поцелуй, — они такие сладкие. Я просто схожу с ума.
— Да, но ты должен знать… Ведь я решила встречаться с тобой только для того, чтобы отомстить мужу. Мне хотелось доказать ему, что не только он может пользоваться другими женщинами, изменять беременной жене…
— Что ты еще хочешь мне сказать? — В голосе мужчины послышались металлические нотки.
— Совсем недавно я узнала, что его любовница умерла. Кажется, это самоубийство, хотя не в этом суть. Так вот, после этого я почему-то почувствовала себя виноватой. Ведь я хотела смерти этой девушки, подсознательно, понимаешь!
— Угу, — только и ответил ей Кирилл.
— И еще одно. После нашей встречи я много думала и вдруг поняла, что не могу без тебя.
— Тебе понравилось? — нараспев протянул Кирилл.
— Слишком.
— Тогда я не совсем понимаю. Обычно говорят, что беременные женщины капризны, но, должно быть, есть еще и послеродовые капризы.
— Ты меня не понимаешь! Я, кажется, влюбляюсь в тебя! Ты слышишь?
— Замолчи! — Это были последние слова сладкой парочки.
Дальше можно было слышать только звуки поцелуев, ласковые слова и ахи-вздохи любовников.
Я выключила прослушку. Хватит.
Через несколько минут я неслась в направлении собственного дома. Ждать, когда все закончится, чтобы забрать «жучок», не имело смысла. Гораздо проще завтра заехать и снять его.
Да уж, удивительная вещь. Молодая мать завела себе любовника! С таким я еще не встречалась, чтобы женщина, едва родив ребенка, находила себе кого-то на стороне. А Шаганов и не догадывается. Ну да ладно, если он и догадается, то не с моей помощью. Разговор Александры со своим другом отрицает ее причастность к убийству Ирины Гришиной. Тогда кто? Я решила, что подумаю об этом завтра.
На моем лице блуждала загадочная улыбка. Как я ни сопротивлялась, но в ушах все еще стояли звуки, услышанные мною в наушниках, которые доносились из пятнадцатого номера. Собственно говоря, я совсем забросила свою личную жизнь с этой бешеной работой. И мое тело порядком истосковалось по мужской ласке. Я посмотрела на часы. Время было еще не позднее, и я достала сотовый.
Был у меня один знакомый. Когда-то давно у нас с ним был красивый непродолжительный роман. Хотя он и закончился, однако отношения остались великолепными. Теперь мы с Ромкой встречались время от времени. Я не знала ни одного мужчину, который был бы так хорош в постели. Он каким-то шестым чувством ощущал, чего хочет партнерша.
— Алло? Роман? Здравствуй, чем занимаешься?
— Как ни странно, смотрю телевизор, поскольку ничего лучшего до недавнего момента не предвиделось. А у тебя появилось желание встретиться?..
Ромка очень хорошо меня знал, пожалуй, даже слишком хорошо. В отношениях с кем-то другим это непременно бы мешало мне: не люблю быть для кого-то открытой книгой. Однако с Ромкой можно было не бояться потерять загадочность, потому что я нравилась ему любая.
— Да, я хочу тебя видеть. Буду ждать дома.
— Уже еду.
Прошел всего-навсего час, а мы с Ромкой уже пили шампанское. Маркиз обиделся, залез под кровать и не вылезал оттуда до самого утра. Но, честно говоря, нам было совсем не до его капризов. В эту ночь я чувствовала себя желанной, восхитительной — и все напряжение последних месяцев улетело в небытие…
* * *
Утром совсем не хотелось вставать. Мышцы немного поламывало от сладостной неги, разлитой по всему телу. И только яростные приступы голода у меня и — самое главное — у кота заставили меня встать.
Сначала душ. Тонкие струйки, словно тонизирующий массаж, будоражили мою кожу. Сегодня я с утра улыбаюсь. Все кажется радостным и смешным. Даже Маркиз, вылезший все с той же обиженной мордой из-под кровати, вызвал у меня приступ смеха. Все-таки нельзя забывать о себе, даже если навалилось много работы.
В теле ощущалась необыкновенная легкость. Я словно летала по кухне, готовя завтрак. Маркиз укоризненным взглядом следил за моими порханиями и, что самое удивительное, не издал ни звука за все утро.
— Может быть, ты еще и завтракать откажешься, рыжий ревнивец? — почесала я его за ухом.
После этих слов пушистая мордашка моего питомца повеселела, и он с удовольствием слопал кусок жареного мяса, умял порядочную порцию «Китекэт» и выпил воды.
— Ты словно двое суток не ел! — укорила его я.
Но, посмотрев на свою тарелку, я поняла, что произнесенные слова вполне справедливы и по отношению ко мне самой. Макароны и три сосиски оказались только затравкой, а потом меня ждали еще бутерброды с маслом и колбасой и целый кофейник свежесваренного кофе, аромат которого наполнял всю квартиру и будил еще больший аппетит.
Как не хотелось снова приниматься за работу! Я бы, наверное, отдала сейчас весь свой завтрак, хотя нет, только половину, лишь бы еще поваляться в постели. Но работа есть работа.
Встав из-за стола, я подошла к окну и, открыв форточку, закурила сигарету. Листья желто-багряным ковром лежали на земле, а оголенные ветки деревьев понуро склонялись под порывами ветра. «Хорошо еще, что дождя нет», — подумала я.
Вообще-то дождик я люблю, но только когда сижу дома и готовлю что-нибудь вкусненькое. Например, пирожки. Я не слишком люблю готовить, однако надо же хотя бы раз в год устраивать себе праздники желудка, объедаясь домашней пищей. В такие дни я люблю приглашать к себе в гости мою подругу Ленку-учительницу. Она вечно щебечет про своих учеников, рассказывает смешные случаи из школьной жизни. А я ей рассказываю о своих подвигах на поприще частного детектива. Конечно, не во всех подробностях, иначе бы ее удар хватил.
Разминая мышцы, я бродила по квартире с мыслями о том, чем же заняться в первую очередь. Взгляд упал на мой мешочек с гадальными «косточками».
— А начну-ка я с гадания! Что-то давно этим не занималась.
5+18+27 — Вам кажется, что жизнь монотонна, лишена остроты и разнообразия, приключений? Зато она обещает вам это в ближайшем будущем, когда страсти закипят так, что и ценности переосмыслятся.
— Ничего не скажешь, прогнозы впечатляют. Мне моя жизнь вовсе не кажется спокойной. И ценности свои переосмыслять я тоже, в общем-то, не горю желанием.
Пожалуй, надо узнать, как там себя чувствует Лиза. Ведь я оставила ее в больнице и совсем забыла навестить. Я набрала номер телефона своей соседки.
— Тетя Рая, здравствуйте, это Татьяна! — скороговоркой выдала я. — Как там наша девушка?
— Опоздала ты, Татьяна, уже испарилась она, хотя еще и в плохом состоянии.
— То есть как «испарилась»? — не понимала я.
— А так! Сутки в коме провалялась, а как в себя пришла, так и сбежала. Наверное, доза ей нужна была, не знаю.
— Теть Рай, а вы ее данные не записывали? Мне нужно знать…
— Нет, вещей у нее не было, а о документах и вообще речи нет. Да это никого и не удивило…
— Почему?
— Да сколько случаев было, привозили таких же, как она, то «изнасилованных», то избитых, то наркоманок с передозировкой. У них никогда документов с собой нет.
— Да, понятно, спасибо, теть Рай, — быстро проговорила я и попрощалась.
Ну вот, опять судьба вставляет мне палки в колеса! Ведь то, что Лиза связана с Ириной, могло помочь мне в расследовании. С другой стороны, это же представляло опасность для подруги убитой Гришиной. Ей следовало быть осторожнее. Где же мне ее теперь искать?
Следовало почитать дневник. Более достоверного источника информации о Гришиной у меня в настоящий момент не было.
«14 марта. Вчера хоронили Верку. Мать ее жалко, но не очень. К скотине лучше относятся, чем она к дочери. Эта сволочь больше половины расходов на похороны оплатил. Чувствует, паскуда, что виноват! Это еще только начало, я с тобой по-другому поквитаюсь!»
— Мне еще только Верки не хватало! Она-то здесь при чем? — взорвалась я. — А эта дуреха еще и мстить кому-то собиралась! Ох уж эти потерянные личности!
Маркиз играл с ручками моей сумочки, лежащей на стуле. Бедолага, скучно ему. Неожиданно сумочка с грохотом упала на пол. Кот с воплями отскочил под кровать.
Я со смехом принялась подбирать вещи, выпавшие из сумки.
— Ничего страшного, это тебе урок будет. Да и порядок в своем ридикюле я давно не наводила.
В моей руке оказался какой-то листок.
— Эт-то еще что такое? — удивилась я. — Что-то я не помню… А-а! — догадалась я в конце концов.
Ведь это телефон Вики. Она дала мне его в тот момент, когда мы Лизке «Скорую» вызывали. Какая удача. Я быстренько набрала номер.
— Алло! — услышала я сонный голос примерно после восьми гудков.
— Вика, это ты?
— Угу.
— Привет, это Татьяна. Послушай, где мне Лизку можно найти? Она ведь из больницы сбежала.
— Вот дура!
— Ну что это ты так? — усмехнулась я в трубку такому меткому определению.
— Да ну ее! Достала уже всех. Сколько раз Ирка рассказывала, как ее отхаживать приходилось. Все думали, что она бросит наркотой баловаться после Иркиной смерти, да куда там! А найти ее можешь на пароходах, что на пристани на набережной стоят.
— Да сейчас же осень, разве они плавают? — удивилась я.
— Ха-ха, — засмеялась Виктория, — она там живет с кучей таких же, как она.
— Ничего себе, а дома у нее нет?
— Она из дому периодически уходит на месяц-два, приходит только вещи теплые забрать или пожрать нормально, и снова на пароходы.
«Неужели кто-то действительно живет таким образом?» — в немом ужасе размышляла я. Но вслух свои эмоции высказывать было нельзя.
— Ясно, так ты думаешь, она там? — решила я окончательно удостовериться.
— А где же ей еще быть? — философски заметила Вика, после чего мы распрощались.
* * *
На Набережной было пустынно и холодно. Зато в теплое время года здесь кипит жизнь, гуляют парочки, на каждом шагу ларьки с мороженым и летние кафешки.
Но сегодня было вовсе не лето, а середина осени. Вода в Волге стала темно-серой, волны грозно бухались о берег, с ревом возвращаясь обратно.
А я тем временем шагала по направлению к пароходам. Сейчас я снова была в образе девушки-подростка, одетая в черные джинсы, белую болоньевую куртку и кепку, натянутую на глаза.
У причала стояло четыре прогулочных катера, но ни в одном из них не просматривались признаки жизни.
— Я так и думала! — возмутилась я вслух. — Никакой нормальный человек здесь жить не будет.
Но, оказалось, что зря я так подумала. Неожиданно из рубки одного из пароходиков показалась вихрастая голова парня лет двадцати пяти.
— Что ищешь? — спросил он.
Его внешний вид поверг меня не то чтобы в ужас, скорее в уныние и досаду за все молодое поколение. Посмотрев более внимательно, я пришла к выводу, что ему от силы лет девятнадцать, не больше. Впечатление «взрослости» создавало одутловатое красное лицо, которое, очевидно, являло следы чрезмерного употребления алкоголя. Мутно-желтые белки глаз отчаянно и безуспешно пытались сфокусироваться на моей персоне.
«Вот так компания здесь обитает!» — пронеслось у меня в голове, и я поежилась, представив себе остальных. — Мне Лизку надо, она здесь? — крикнула я, подходя ближе к парню.
— А… ее знает, щас пойду позырю, я только проснулся, вчера мы круто погуляли! — сообщил мне парень и улыбнулся, продемонстрировав полный рот гнилых зубов.
«Бр-р. — Мне с трудом удалось скрыть отвращение. — Неужели на него еще кто-то из девчонок смотрит?»
— Слышь, Серый, — крикнул парень в открытую дверь каюты, — где там Лизок, тут по ее душу пришли.
Через несколько секунд из каюты появился Серый. Этот парень был постарше, лет двадцати трех. Неплохая фигура с рельефными накачанными мышцами. «Наверное, еще от армии осталось», — подметила я. Но вот все остальное в нем было далеко не лицеприятным. Та же пропитая физиономия и мутные глаза.
Выглянув из каюты, он окинул меня пристальным взглядом. Явно чего-то побаивался. Он вышел на палубу.
— А ее здесь и нет, — закурил сигарету Серый. — Она, похоже, свалила, знает, что если вчера не дала, так сегодня ее расплата ждет, не в очередь, а все сразу, — парни отвратительно заржали.
— А тебе чего от нее надо? — спросил меня тот, что был помоложе. — Может, за нее отработаешь?
— А может, ты выпить принесла? Или сахарку притаранила? — предположил Серый.
— Нет, мне с ней поговорить нужно. — Стараясь подыграть в поведении, я сплюнула на асфальт.
— А я-то уж обрадовался, думал новая девчонка в наш приют пожаловала! — снова улыбнулся гнилым ртом молодой.
— Нет, спасибо, у меня дом есть! — не удержавшись, съязвила я.
— А это неважно, ты, может, в гости заглянешь? У нас еще после вчерашнего горючее осталось. А потом бы я тебе показал свою большую и чистую любовь! — снова заржал Серый.
— А где Лизка может быть? — изо всех сил стараясь не надавать им тумаков за столь непотребные предложения, снова спросила я.
— А она, наверное, к Козеру ушла.
— Куда? — не поняла я.
— Ну вон в тот пентагон, к Козеру, у нас там хата теплая есть. Мы туда зимой перебазируемся, когда совсем уж холодно станет.
— А как мне этого вашего Козера найти?
Серый спрыгнул на берег и подошел ко мне, чтобы объяснить, как найти эту злополучную блат-хату. От него разило перегаром, немытым телом и табаком. От этого аромата меня начало подташнивать. В результате я отошла от него на один шаг, но он тут же приблизился на этот шаг ко мне.
Тем не менее адрес он мне все-таки дал. Наконец, я распрощалась с этими ужасными личностями и отправилась к Козеру. Идти пришлось недолго. На протяжении всего пути я пыталась прийти в себя от увиденного и услышанного.
Честно говоря, я немного сомневалась в правильности адреса. Пентагон на Набережной — место довольно престижное. И квартиры здесь стоят чересчур дорого. Навряд ли эта шантрапа могла позволить себе такую роскошь. Хотя, может быть, там живут чьи-то родители? Или они ее снимают? Интересно, какой же владелец сдал квартиру таким отморозкам?
Решив пока не делать скоропалительных выводов, я поднялась на шестой этаж. Квартира шестьдесят девять. Как живут за этой дверью, можно было сразу догадаться, едва взглянув на нее. Дело в том, что, как я уже говорила, в доме живут довольно обеспеченные люди. Квартиры в этих пентагонах, а их на набережной стоит целых пять, в основном трех —, четырех — или даже пятикомнатные. А значит, и цена у них соответствующая. Обеспеченные люди имеют возможность поставить себе хорошую дверь. Что же касается двери квартиры номер шестьдесят девять, то она не менялась со времен постройки здания. Все соседние двери были железные, с охранной сигнализацией, а эта заметно облупилась, отсутствовал звонок, а общий вид был таким, словно ее не раз открывали с помощью удара по замку.
— Пожалуй, с такими соседями еще и не такую систему охраны поставишь! — размышляла я, глядя на суперсовременные блоки сигнализации перед соседними квартирами.
У порога было грязно. Очевидно, уборщица принципиально игнорировала это место, хотя в основном в подъезде царила чистота. Я представила, что сейчас меня ожидает зрелище не лучше увиденного мною на катере. Поэтому я заранее поморщилась и постучала в дверь.
Дверь открыл тощий парень в вытянутой майке и спортивных штанах.
— Вам кого? — поинтересовался он, прикрывая за собой дверь, из-за которой ревела музыка и слышались голоса.
— Я бы хотела увидеть Елизавету.
— Ко-ого-о? — не расслышал парень.
— Лизу мне! — повысив голос, произнесла я.
— А, сейчас, заходи, — предложил парень, пропуская меня вперед.
Я шагнула в квартиру. В нос ударил терпкий запах анаши.
— Лизка! Иди сюда, к тебе подруга пришла! — крикнул парень.
Приглядевшись к нему, я испытала еще большее отвращение, чем вызвали во мне два первых кадра. Тощие руки-палки плетьми свисали вдоль его тела. Петушиная грудь делала его похожим на калеку, а лицо имело бледно-серый цвет. Глаза были тусклыми.
Через несколько секунд из комнаты появилась Лизка.
— Привет, не думала, что ты меня найдешь! — пряча глаза, произнесла девушка.
— Есть где поболтать? — не обращая внимания на ее реакцию, поинтересовалась я.
— Да пошли в соседнюю комнату.
Квартира, как я и думала, была трехкомнатная. В гостиной сидела компания из четырех человек: две девчонки и два парня, включая хозяина. В квартире царил ужасный кавардак. Всюду были разбросаны чьи — то вещи, окурки, одноразовые стаканчики. Мы прошли в спальню и закрыли дверь. Здесь стояла самодельная двуспальная кровать, покрытая пледом, шкаф и трюмо годов эдак пятидесятых.
— Садись, как у тебя дела?
Честно говоря, мне немного страшновато было садиться на кровать — еще подцепишь какую-нибудь заразу.
Я продолжала осматриваться по сторонам.
— Да не обращай ты внимания, здесь всегда так. — Лизка совсем не понимала моего недоумения. — Как Наташка ушла от Перца, это хозяин квартиры, следить за порядком стало некому. А Перец, он конченый уже, ему врачи сказали: недолго жить осталось.
— А ты-то как в это влипла?
Лизка помолчала.
— Как ты догадалась, что со мной? — Как ни странно, но Лизка была здорово смущена.
— Что же я, совсем дура, что ли? — не сдержалась я от резкого тона.
— Да, ты права, это любой заметит. Я и не знаю, как это получилось. Я держалась, правда, недолго, Иринка меня уговаривала не влезать в это. А потом как Верка погибла, я сорвалась.
— Ирка тоже баловалась наркотиками?
— Нет. У нее насчет этого принципы были. Иногда только травку покуривала, а так нет.
В это время в проеме двери появилась взлохмаченная голова Перца.
— Лизок, поставь чайку, а то что-то совсем хреново… — я заметила, что его слегка трясет.
— Ну вот, опять у него ломка начинается, давно уже без дозы, — шепнула Лизка.
С этими словами девушка вышла из комнаты. Меня начало тошнить. Вязкая атмосфера квартиры, казалось, затягивала в себя. Я не могла отделаться от ощущения, что все мое существо впитывает в себя все запахи этой квартиры.
«Верка, Верка… погибла, — крутилось у меня в голове. — Где-то я уже слышала или… Ах, черт, как же я могла забыть!»
В дневнике Ирины Гришиной упоминалось что-то подобное, ведь именно за ее гибель она собиралась кому-то мстить.
Лизка поставила чайник и вернулась.
— Лиза, а кто такая Верка?
Лизка стала вдруг серьезной. Она вскинула на меня свои карие глаза и в сомнении потерла руки.
— Вообще-то, тебе об этом не следует говорить. Мы поклялись, что все это останется между нами с Иркой. Но она ведь тоже меня, можно сказать, предала тем, что ушла раньше времени… — Девушка глубоко вздохнула и стала рассказывать: — Мы втроем дружили, вернее, сначала мы с Веркой подругами были, а потом с Иринкой сошлись. Встретились, как сейчас помню, при не очень хороших обстоятельствах. У Ирки тогда проблемы были… Ей срочно нужны были деньги, а знаешь, когда сильно припрет, на что только не пойдешь. А у нас мужик один есть знакомый, у него девчонки в эскорте работают.
— Это девочки по вызову, что ли? — не поняла я.
— Не совсем. Там все по-другому поставлено. Есть квартира трехкомнатная, в одной массажная комната, в другой помещение для свиданий, третья для самих девчонок, чтобы в порядок могли себя приводить. Там же телефон, на телефоне сидит девушка-диспетчер. Она принимает звонки, клиенты делают заказы. Приезжают крутые дяденьки на массаж. Там все по правилам, при массаже девчонок не трогают, если он захочет, то может предложить девушке за дополнительную плату переспать с ним. А соглашаться или нет — это, конечно, на усмотрение девушки.
— Но ведь нужно уметь делать массаж, — засомневалась я.
— А-а, ничего сложного, научиться проще простого. Единственное, что действительно сложно, — это довести мужчину до оргазма без непосредственного полового акта.
— Это, наверное, считается высшим пилотажем? — Чего только эти девочки не знают в свои-то годы!
— Да, там есть несколько девчонок, которые умеют. Ну, так вот. Мы там работали какое-то время. А что, там хорошо, деньги всегда есть. Платили сразу. Да и условия лучше, чем на улице.
— А сейчас эта «организация» тоже работает?
— Конечно, хозяин крышу хорошую себе нашел. Еще к тому же и расширяется.
— Расширяется? В каком смысле?
— В том смысле, что здесь, в Тарасове, готовят кадры, а потом отправляют в разные города по области. Сейчас вот идет освоение Воронежа.
— Воронежа?
— Да, он там пытается наладить дело. Только его кто-то кинул, что ли, не знаю точно. Вот именно там наши девчонки и пострадали.
— Как?
— Знаешь, отчего умерла Верка Головкова? — На глаза Елизаветы навернулись слезы. — Ее изнасиловали и убили. Причем здорово поиздевались перед тем, как убить. На нее смотреть страшно было. Грудь изрезана, об нее и сигареты тушили, а там… Вся изорвана была. Это нам потом патологоанатом сказал.
— А где это произошло?
— Это было в Воронеже.
— И что, тем гадам ничего не было?
— А ничего доказать нельзя, да и кому это нужно? Тем более, с ними свяжешься, сама долго не проживешь. Головкова ведь одна там была. И пошла на все сознательно, ей деньги платили за это хорошие.
— И после этого вы все равно работали там?
— Нет, там все по-другому пошло. Ведь еще с самого начала мы все вместе хотели ехать в Воронеж. А Люцифер, он Ирку обхаживал. Она вообще у мужиков вызывала желание взять ее под защиту. Рядом с ней даже самый обыкновенный хлюпик становился рыцарем. И этот негодяй Люцифер относился к ней очень хорошо.
Я попыталась вспомнить кого-нибудь из криминального мира Тарасова с такой кличкой, но могла поклясться, что раньше я не сталкивалась с обладателем такого звучного прозвища.
— Давно он занимается сутенерством?
— Кажется, года два…
Почему же раньше она ничего не говорила о нем?
— А как он выглядит?
— Он маленький, пузатенький, с короткими ножками. В общем, довольно-таки мерзкий тип. У него на роже написано, что он проходимец.
— А Ирка как отреагировала на случившееся с подругой?
— Я, честно говоря, ее совсем не понимала в тот момент, — сказала Елизавета. — Ведь мы решили не иметь с ним ничего общего после этого. Но она продолжала с ним встречаться уже после того, как приехала от родственников. Правда, перекрывалась некоторое время…
— Как перекрывалась?
— Ну, уехала в Хвалынск, к родственникам. Странно, она тогда так и не смогла мне объяснить, зачем ей нужно уехать и почему об этом никто не должен знать. Что-то она скрывала, но что-о? Этого мы уже не узнаем.
«Ты-то, может быть, и не узнаешь, — размышляла тем временем я. — А я обязана узнать».
— Слушай, а когда она явилась из Хвалынска, что-нибудь рассказывала?
— Да так, все больше о том, как отрывалась там с пацанами местными. Долго там задерживаться ей не дали родственники, им позориться не хотелось. Но вернулась она оттуда довольно-таки отдохнувшая, с новыми силами, и блеск у нее в глазах появился.
— Послушай, а ты не помнишь, может, она обмолвилась хотя бы раз, почему она продолжала встречаться с Люцифером?
— Она обещала мне, что скоро я все узнаю и пойму. Но не успела рассказать.
Я еще немного побеседовала с Елизаветой. Больше ничего путного она мне сообщить не смогла. Единственное, что было очевидным, — это наличие тайны в отношениях Ирины и Люцифера.
Являться к Люциферу и задавать вопросы, на мой взгляд, было неразумно на данный момент. Нужно собрать о нем побольше информации.
Еще меня заинтересовало путешествие Гришиной в Хвалынск. Ведь моя заказчица говорила, что летом Ирина приезжала и жила у них какое-то время. Нужно проверить и там, ведь вполне возможно, что тамошним парням она рассказала гораздо больше, чем своей подруге. Почему? Да потому, что это подобно тому, как люди делятся сокровенным со случайными попутчиками в поезде.
Как ни крути, но надо было ехать.
— Заодно встречусь с мужем заказчицы, по крайней мере буду знать, что именно произошло тогда у подъезда между ними и местными хулиганами.
Прибыв домой, в первую очередь я залезла в ванну. Мне необходимо было смыть с себя атмосферу этого притона. Маркиз сидел рядом с ванной и смотрел на меня ярко-желтыми глазами.
— Может, ты тоже хочешь поплавать? — засмеялась я, глядя на него.
Однако кот, жалобно мяукнув, отправился на кухню. Конечно, после своего горького опыта с плаванием он навряд ли вообще когда-нибудь позволит себя искупать. Но больше всего меня беспокоило то, что мне делать с котом дальше. Если я уеду в Хвалынск, куда его девать?
Пораскинув мозгами, я нашла довольно-таки оригинальное решение этой проблемы. Я просто насыпала очень много корма в разные миски, поставила их в разных комнатах. Так по крайней мере он не сможет съесть все сразу. А даже если это произойдет, то ничего страшного, если потом сутки он поголодает. Это будет ему разгрузкой.
Естественно, отправляясь в дорогу, я терзалась некоторыми сомнениями относительно персоны Вениамина Шаганова. Конечно, никаких прямых доказательств его причастности к убийству Ирины Гришиной у меня не было, но все-таки его кандидатуру я намеревалась проверить еще раз после моей поездки в Хвалынск. В общем, дел впереди было еще много.
