Глава 6

Около служебного входа в цирк не нашлось свободных мест для парковки, поэтому я проехала два квартала вперед и пристроилась на паркинге около двухэтажного книжного магазина. Выключив двигатель, я достала из сумки прослушивающее устройство. Радиус действия жучка, оставленного в кабинете директора, был достаточно большим. Надев наушники, я сразу же услышала разговор.

– Да, Юра, если Иванова вчера не позвонила, значит, у нее ничего не вышло, – вполне логично рассудил Косицын. – Тут и к бабке не ходи.

– Вероятно, вы правы, – дрессировщик согласился с директором. – Только Оля еще надеется…

– Женщины всегда настроены более оптимистично… Боюсь, что Урала уже нет в живых. Наверное, с ним кто-нибудь позабавился и пустил на шкурку. Именно этого я больше всего и боялся.

– Артем Юрьевич, не сыпьте соль на рану, – голос Варецкого показался мне раздраженным.

– Хорошо, не буду. Самому больно. Я ведь позвал тебя для другого… Знаешь, я подумал, что вы с Ольгой, отчаявшись, можете отказаться от услуг сыщицы, но это преждевременно. Вчера я еще раз беседовал с Татьяной и попросил ее сделать упор на поимку вора. Даже предлагал ей некоторую сумму, но она, как это ни странно, у меня денег не взяла, сославшись, что работает на вас… Так вот, Юра, возьми эти деньги и передай Ивановой, так сказать, от себя. Возможно, она не самая лучшая сыщица у нас в городе, но коней на переправе не меняют. Мы не будем еще кого-то посвящать в то, что у нас в цирке не все гладко. Не хочу, чтобы информация просочилась в прессу. Бери!

– Артем Юрьевич, не надо, – заартачился Варецкий. – Мы с Олей сами приняли решение обратиться к частному детективу, нам и платить.

– Ну, надо же, какие все гордые! Бери, я сказал! – прикрикнул на него Косицын. – Я не свои личные деньги даю, а из нашего фонда.

– Ну, хорошо, как скажете. Так я пойду?

– Иди, Юра, иди! Как только будут какие-то новости, сразу сообщи мне, – попросил директор, перейдя на более мягкий тон.

– Хорошо, – пообещал ему Варецкий и, судя по легкому хлопку двери, вышел из кабинета Косицына.

– Так, что у нас дальше на повестке дня? – спросил сам себя Артем Юрьевич. – Позвонить Владиславу Григорьевичу и пригласить его на вечернее шоу…

Я сняла наушники. Мне было вполне достаточно того, что я уже услышала, удачно попав на разговор директора с дрессировщиком. Хоть руководитель цирка по-прежнему был не самого лестного мнения обо мне, я практически убедилась в его невиновности. Не стал бы он поддерживать мое расследование, если бы чувствовал за собой вину. Или он настолько лицемерен? После краткого анализа в моем списке подозреваемых произошли изменения. Я мысленно поменяла местами Екатерину Евгеньевну и Артема Юрьевича. Так уж вышло, что уборщица, не вызывавшая прежде особых подозрений, перекочевала с последнего места на предпоследнее. «Вот пообщаюсь с ней, тогда, возможно, совсем вычеркну», – подумала я про себя и вышла из машины.

Сообщить Юрию или Ольге по телефону, что у Городецкого тигренка не оказалось, было намного проще, чем сделать это, глядя клиентам в глаза. Но я никогда не искала легких путей. К тому же мне надо было задать Варецким еще кучу вопросов и пообщаться, по мере возможности, с подозреваемыми из моего списка.

– Татьяна, здравствуйте! – поприветствовал меня Вырубов, вывернув из Мирного переулка. – Вы в цирк?

– Да, Геннадий. Доброе утро!

– А что, утро действительно доброе? Вы нашли Урала? – поинтересовался коверный, легонько взяв меня под локоток.

– Пока нет, но я знаю, кто его похитил.

– Вот как? – Вопреки моим ожиданиям, Вырубов не стал спрашивать имя злоумышленника. – Быстро же вы справились с этим делом! Значит, вас можно поздравить?

– Гена, скажите честно, зачем вы это сделали? – спросила я.

– Ой, простите! – Вырубов тут же отдернул свою руку. – Я не знал, что вы настолько щепетильны!

– Не валяйте дурака, Геннадий! Вы же прекрасно поняли, что я имела в виду.

– Не понял. – Вырубов остановился.

– Хорошо, я задам вопрос более конкретно. – Я тоже остановилась, повернулась к коверному и, глядя на него в упор, спросила: – Зачем вы украли тигренка?

Тот сначала открыл рот от удивления, а затем расхохотался. Сначала это был смех человека, способного откликнуться на шутку собеседника, но уже через несколько секунд он превратился в наигранный хохот циркового комика. Разве что только фонтанчики слез не брызнули из его глаз!

– Прекратите, вы ведь не на арене! – попыталась я остановить этот истерический хохот.

– Таня, простите, – Вырубов стал приходить в себя, – просто я не смог оперативно придумать достойную шутку. Честно говоря, даже не знаю, зачем мне мог бы понадобиться тигренок. Да, насмешили вы меня! Не зря я предлагал вам выступить со мной в номере. Вместе мы смогли бы здорово отыграть какую-нибудь репризу!

– Я уже говорила, что это не для меня. Мой конек – расследования.

– И, похоже, это неплохо у вас получается, – произнес Вырубов без какого-либо подтекста. Мою шутку он воспринял на сто процентов как шутку, хотя в ней была немаленькая доля правды. – Я верил, что у вас все получится. А Варецкие уже знают, кто их так подставил?

– Пока нет. Я как раз собираюсь им сообщить.

– Надеюсь, Юрка отнесется к этому адекватно. – Геннадий задумчиво уставился куда-то вдаль.

– А что, может быть иначе? – удивилась я.

– Просто когда дело касается Ольги, он становится таким же злым, как и его тигры. Извините, Таня, я тут хотел в магазин за пирожками заскочить. – Нежно коснувшись моего плеча, Геннадий свернул в сторону мини-маркета.

Как и тогда, в зрительном зале, Вырубов заинтриговал меня и исчез. Он вел себя так, будто знал не хуже меня, кто украл Урала. Только я блефовала, а Гена, похоже, нет.

Я открыла дверь служебного входа. Сергей Эльдарович, увидев меня, вышел из своей стеклянной будки и вместо приветствия осведомился:

– Ну как? Нашелся?

Я мотнула головой из стороны в сторону. Взгляд охранника потух.

– Я пройду к Варецким?

– Проходите, – разрешил Сергей Эдьдарович и отправился на свое место.

Я шла по извилистым коридорам нулевого этажа и мысленно прокручивала в уме несколько последних фраз, брошенных мне коверным: «Надеюсь, Юрка отнесется к этому адекватно… Просто когда дело касается Ольги, он становится таким же злым, как и его тигры». Неужели за всем стоит сама Варецкая? Но зачем ей надо было похищать Урала? Вдруг по ее недосмотру с тигренком приключилась какая-то беда, и она предпочла сымитировать его исчезновение? Нет, тогда бы Ольга не позволила мужу нанять частного детектива. Геннадий явно имел в виду что-то другое… Тигр становится злым, когда он голоден или когда у него появляется соперник. Ревность! Вот что могло бы вывести Юрия из состояния душевного равновесия! Только при чем здесь Урал?

Размышляя на заданную Вырубовым тему, я едва не прошла мимо гримерной дрессировщиков. Вернувшись на несколько шагов назад, я постучала.

– Входите! – крикнул Юрий. Я открыла дверь и сразу же встретилась взглядом с глазами своего клиента. В них застыл молчаливый вопрос. Я так же беззвучно дала ему понять, что пока положительного результата нет. – Я так и понял, иначе бы вы уже позвонили. Да что вы стоите в дверях! Заходите. С каждым днем все меньше и меньше шансов остается найти Урала, но ведь они все-таки есть?

– Конечно. – Я зашла и села в свободное кресло перед зеркалом. – Скажите, а Ольга в цирке?

– Да, она сейчас купает тигров, готовит их к выступлению. Если она вам срочно нужна, я сменю ее.

– В этом нет необходимости. Юрий, у меня есть предположение, что тот, кто украл тигренка, остро нуждается в деньгах, поэтому не брезгует никакими заработками. Помните, кого зафиксировала видеокамера?

– Абросимова и Селиванова, – назвал Варецкий и задумался.

– Да, а еще Трофимова, Вырубова, одного из братьев Алиевых, Косицына и уборщицу тетю Катю. Мы с вами уже обсуждали эти кандидатуры, но теперь я попросила бы вас сосредоточиться исключительно на материальном аспекте. Может быть, вы слышали, что у кого-то из них есть финансовые проблемы?

– Да вроде никто не жаловался при мне на нехватку денег. Чисто теоретически я могу предположить, что у Трофимова могли быть трудности. Он ведь в разводе, а у него трое детей, которым надо платить алименты. Только… – Юрий хотел что-то добавить, но осекся.

– Что «только»? – уточнила я.

– Я сегодня беседовал с нашим директором. Он дал мне понять, что Урала, возможно, украл тот же человек, который помог бомжу вынести из цирка пеликана. Вы ведь уже знаете об этом, так?

– Да, знаю, – подтвердила я.

– Я не думаю, что Трофимов стал бы за спиной Артема Юрьевича какие-то темные делишки проворачивать. Косицын выхлопотал для Анатолия жилплощадь в нашей малосемейке. Ну, вы об этом уже знаете… Если бы директор его попросил о чем-нибудь таком, – Варецкий сделал пространный жест рукой, – то Трофимов, наверное, согласился бы, но сам вряд ли стал бы проявлять преступную инициативу. Только мы с вами зря Артема Юрьевича подозревали. Он не мог. Я не знаю, как вам это доказать…

– Не надо ничего доказывать. Я пришла к такому же выводу. Косицын тут ни при чем. Трофимов, скорее всего, тоже. – Я мысленно переместила осветителя на пятую строчку своего списка. Тетя Катя опять-таки поднялась выше. Законно или нет, это мне только предстояло узнать. – Юрий, а что вы знаете о материальном положении Катерины Евгеньевны?

– Она работает не из-за денег, – догадавшись, что это утверждение меня не убедило в невиновности бывшей воздушной гимнастки, Варецкий стал приводить аргументы: – Во-первых, Быстринина получает вполне приличную пенсию, а во-вторых, ее дочь весьма успешно занимается бизнесом. Насколько мне известно, Елена против того, чтобы мать работала, но тетя Катя не может расстаться с атмосферой цирка. После того как Екатерина Быстринина оставила артистическую карьеру, она работала администратором зрительного зала, билетером, а теперь вот уборщицей.

– Карьера явно пошла на понижение, – заметила я. – А как же самолюбие?

– Понимаете, тетя Катя днем внуков по различным кружкам и секциям водит, так что работать может только поздно вечером. А насчет униженного самолюбия – вы это зря. У нас в цирке любой труд в почете – все мы делаем одно дело.

– Ладно, Катерина Евгеньевна вне подозрений. – Я решила больше не перебрасывать ее кандидатуру с места на место, поэтому мысленно вычеркнула из списка, так же как Косицына. Трофимов пока остался. В результате этих манипуляций он оказался на последнем, пятом месте.

– Таня, я, возможно, повторюсь, но не могу этого не сделать. Саша Абросимов – мой друг, точнее, друг нашей семьи. Если бы он попал в затруднительное положение, то первым делом обратился бы за помощью к нам с Олей. Понимаю, я вас не убедил этим, но больше мне добавить нечего.

– А ничего добавлять и не надо. – Я мысленно переместила ветеринара со второго на предпоследнее, четвертое место. – Давайте перейдем к обсуждению следующих кандидатур. Остались трое: Алиев, Вырубов и Селиванов.

– По Генке не скажешь, что он испытывает материальные трудности. Да и откуда им взяться? Вырубов живет исключительно для себя – ни жены, ни детей. Да и у Селиванова тоже, по-моему, все нормально. Он пенсионер, раньше акробатом был, а теперь – рабочий сцены. Оба его сына пошли по стопам Владимира Петровича. Теперь они выступают под псевдонимом – братья Зельцер. – Юрий перевел взгляд на открывшуюся дверь.

– Здравствуйте, – кивнула мне Ольга. – Я уже все знаю, мне Сергей Эльдарович сказал. Значит, Урал не в зоопарке… Ума не приложу, где он может быть столько времени… Юра, я слышала, ты что-то о братьях Зельцер говорил?

– Таня считает, что если мы выявим того, кто в последнее время остро нуждался в деньгах, то узнаем, кто похитил тигра.

– Думаешь, у них есть долги? – Ольга подошла к мужу и положила руки ему на плечи. – Откуда такое предположение?

– Я сказал, что они сыновья Селиванова, – Варецкий неестественно закашлялся. – А Татьяна, ты, наверное, помнишь, внесла Владимира Петровича в круг подозреваемых.

– Понятно. – Ольга отошла от супруга и присела на стул, стоявший в углу комнаты.

В гримерной повисла тишина. Мне показалось, что Варецкая была чем-то сильно смущена. Взяв это на заметку, я продолжила:

– Мы уже обсудили шесть кандидатур, – пояснила я Ольге. – Из моего списка остался только Алиев.

– Я выяснил, что мимо изолятора тогда проходил Тимур, это самый младший из братьев. Насчет его платежеспособности я вам ничего сказать не могу. Мне кажется, не в этом направлении надо копать. А ты, Оля, как думаешь? – Юрий резко развернулся к супруге.

Та ответила совершенно невпопад:

– Соломон сегодня явно не в духе. Я никак не могу с ним справиться, он отказывается купаться.

– Разберемся. – Варецкий встал и вышел из гримерной.

– Оля, вы не хотите мне ничего сказать? – спросила я, когда мы остались вдвоем.

Дрессировщица молчала, глядя в пол. Осознав, что пауза тянется неприлично долго, она заговорила:

– Вам, наверное, уже насплетничали, что Иван Зельцер уже не раз устраивал мне подлянки?

– Нет, но по вашей реакции нетрудно было догадаться, что эта фамилия вас чем-то смутила. Оля, вы ведь отправили мужа к тиграм вовсе не потому, что не смогли справиться с Соломоном. Вы просто не хотели говорить об этом акробате при нем. Юрий ревнует вас к Ивану, так ведь?

– Уже нет, хотя… В общем, я лучше расскажу вам все с самого начала. Эта история началась около десяти лет назад. Я тогда еще жила с родителями в небольшом сибирском городке и училась в школе. Мама с папой тоже работали в цирке, в акробатическом жанре. Они хотели, чтобы я продолжила династию Кошеваровых. Да и я для себя другого будущего, кроме как выступать на арене, не представляла. Все свое свободное время я проводила в цирке. Меня больше привлекал оригинальный жанр, я даже выступала в одном номере, у меня была трехминутная роль. Когда я училась в десятом классе, к нам приехал на гастроли Тарасовский цирк. Ваня, тогда он еще выступал с отцом под фамилией Селиванов, увидел меня и влюбился. Мне он тоже был симпатичен, но не более того. К тому же я понимала, что через месяц гастроли закончатся, Иван уедет, и мы, возможно, никогда больше не встретимся. Перед отъездом он обещал мне звонить, писать и не обманул. Когда я окончила школу, родители подтолкнули меня к тому, чтобы я поступала в Тарасовское училище искусств. Я немного посопротивлялась и сдалась. Тем более в моем родном городе все равно не было учебного заведения, в котором готовили цирковых артистов. Я думала сделать Ване сюрприз, появившись в этом цирке, но ничего не получилось.

– Ваши родители ему сообщили, так? – догадалась я.

– В том-то и дело. Я даже не представляла себе, что папа с мамой общались с Селивановым за моей спиной. Они и в Тарасов послали меня с тем расчетом, чтобы я устроила свою личную жизнь. Им казалось, что Иван – идеальный кандидат в мужья. Более того, сам Ваня ни на секунду не сомневался, что я стану его женой. Он вел себя уже совсем не так, как раньше: мог нагрубить мне, потребовать отчета, где я была и с кем. И это при том, что у нас еще не было близких отношений, я этому отчаянно сопротивлялась, так как понимала, что не хочу связывать свою жизнь ни с этим человеком, ни с акробатикой. О дрессуре я тогда еще не думала, хотя мне нравилось смотреть на то, как работают Людмила и Юрий Варецкие.

– Людмила – это…

– Старшая сестра Юры, – пояснила Ольга и продолжила свой рассказ: – На втором курсе у нас была здесь практика. На манеже Ваня выдернул меня за руку из группы и потащил за кулисы. Я упиралась, но он был сильнее. Около своей гримерки Селиванов устроил мне сцену ревности, прося объяснить, почему я его избегаю. Я сказала, что он не имеет никакого права требовать у меня отчета. В ответ на это Иван замахнулся рукой, намереваясь дать пощечину. Его схватил за руку проходящий мимо Варецкий, а затем, пытаясь защитить меня, сказал, что я его невеста. Селиванов оторопел, приняв все за чистую монету, затем скомканно извинился и зашел в свою гримерную. Сначала мы с Юрой просто поддерживали легенду, а затем поняли, что не можем ни дня существовать друг без друга… Иван делал вид, что смирился с этим, а сам уведомил о произошедшем моих родителей. Они приехали в Тарасов как только смогли. Вопреки ожиданиям Селиванова, Юра понравился маме с папой, и они нас благословили. Свадьба у нас была скромная, и вскоре после нее Юра уехал в длительные гастроли. Из-за учебы я не могла отправиться с ним. По возвращении в Тарасов с Людой произошел несчастный случай, и она больше не могла выступать. Я стала репетировать с Юрой, общий язык с тиграми нашла быстро, и уже через несколько месяцев я вышла на арену перед полным зрительным залом. Вышла и обнаружила, что в моем фартуке нет мяса. Я сама его туда положила, но когда засунула руку в карман, чтобы поощрить хищника аппетитным кусочком, то обнаружила там шарики скомканной бумаги.

– Ничего себе! И как же вы выступали?

– Кое-как. Тигры и половину того, что было отрепетировано, не показали. Юра не понимал, что происходит, почему я не даю животным мясо. Он, как мог, пытался спасти номер, и ему это худо-бедно удалось. Часть зрителей, наверное, даже не поняла, что все пошло наперекосяк. Искушенная публика, конечно, заметила, что второе отделение было едва ли не халтурное. Знаете, Таня, я даже не заподозрила Ивана, пока он сам себя не выдал многозначительными взглядами и ухмылками. Потом были и другие подставы, но все это уже в прошлом. К тому же нечто подобное происходит со всеми новичками. Кому-то красный перец в костюмы подсыпают, кому-то иголки в обувь. Все это только закаляет характер.

– Да, о чем-то подобном я слышала, только не про цирк, а про театр. Скажите, Оля, неужели Иван до сих пор не может успокоиться, что вы предпочли другого?

– Я считала, что он успокоился. Примерно через год после того, как я стала выступать в шоу с тиграми, в Ваниной жизни тоже произошли изменения. У Владимира Петровича, его отца, случился инфаркт. Базовый номер, в котором он выступал с двумя сыновьями, развалился. Ваня с Лешей взяли творческий отпуск, стали работать над новым номером, но у них что-то не клеилось, так что несколько месяцев они не выступали. Как-то мы вернулись домой с очередных гастролей и узнали, что Иван женился на выпускнице нашего училища. Многие говорили, что она была на меня похожа. – Оля скептически пожала плечами. – Лично я сильного сходства не заметила. Года через два Полина бросила Ваню и уехала за границу. Говорят, она сейчас в цирке «Дю солей» выступает. Так вот, после этого Иван снова стал срывать на мне зло.

– Каким образом?

– Однажды он устроил скандал, заявив, что мы с Юрой заняли манеж, в то время когда там должна была быть репетиция у него с братом. Другой раз опрокинул на меня в буфете чашку с горячим кофе. Были и другие мелочи, но потом все прекратилось. У Ивана возникла идея нового номера, она его целиком поглотила, так что времени на то, чтобы строить козни, у него просто не было. Ваня с Лешей объединились со своими двоюродными братьями и стали выступать под фамилией Зельцер, которую носил их общий дед. Знаете, этот номер действительно очень оригинальный и сложный. С тех пор братьям Зельцер сопутствует успех. Что касается личной жизни Ивана, она тоже наладилась. У Вани гражданский брак с очень талантливой художницей. Поскольку они люди творческие, но трудятся в разных областях, это удерживает их вместе более трех лет. Уж кто-кто, а Валерия на меня совсем не похожа!

– Если между Иваном и Валерией произошел разлад, то это обстоятельство вполне могло толкнуть Селиванова-Зельцера на очередной выпад в вашу сторону. Он видел, как нежно вы относились к своему новому питомцу, и план созрел сам собой. Тем более все так удачно сложилось: как раз в тот день братьям-акробатам привезли новые гимнастические снаряды, – размышляла я вслух. – Сам Иван не стал светиться перед камерами, поэтому втянул во все это своего отца…

– Прекратите! – резко оборвала меня Ольга. – Владимир Петрович ни за что не пошел бы на такое! Он очень порядочный человек. Когда Ваня добивался меня, Владимир Петрович встал на мою сторону. Он прямо сказал мне, что у его старшего сына паршивый характер, ужиться с ним сложно, поэтому лучше не давать ему никакой надежды. Инфаркт у Владимира Петровича неспроста случился – старший сынок довел. Селиванова много раз приглашали преподавать в училище искусств, но он все время отказывается. Как вы думаете, почему?

– Чтобы быть рядом с сыновьями.

– Прежде всего – с Иваном. Не будь отца рядом, Ванька своих младших братьев загнобил бы. А при отце он себя сдерживает.

– Тем не менее вы, Оля, все же заподозрили Ивана в том, что он похитил Урала. Когда это произошло? И что вас натолкнуло на эту мысль?

– Вчера. Юра пошел в буфет выпить кофе, а вернулся оттуда сам не свой. Как я ни пыталась узнать, что случилось, он мне ничего не сказал. Это мне потом Танечка Смирнова рассказала, в чем дело. Она была в буфете, и девчонки, воздушные гимнастки, сплетничали обо всем подряд. Как раз в тот момент, когда одна из них сказала, что Урала, скорее всего, выкрал Ваня Зельцер, туда зашел Юра. Естественно, он это услышал, – Ольга виновато вздохнула. – Скажите, Таня, мой муж что-нибудь говорил вам об этом?

– Нет.

– Но я же слышала, что он произнес фамилию акробатов, – не поверила мне Варецкая.

– Вот именно, акробатов, а не конкретно Ивана.

– Неужели это все-таки Ванька сделал? – Немного подумав, Оля встала и решительно направилась к двери. – Я пойду и сама спрошу у него, где тигренок. Ваня вернет Уралушку, вот увидите. Юра?

– Да. А ты ждала кого-то еще? – спросил Варецкий, столкнувшись в дверях гримерки с женой.

– Нет, я собиралась к тебе. Как там Соломон?

– Нормально. Не понимаю, с чего ты взяла, что он капризничает. Лично мне так не показалось. Хочешь пойти к нему?

– К кому? – уточнила Ольга.

– К Соломону, разумеется, – усмехнулся Юрий.

– Ну, если ты говоришь, что все нормально, что тебе удалось его искупать, то я останусь.

– Нет, иди к нему, чего уж там. Я тебя не держу.

Варецкий явно имел в виду не тигра, а одного из братьев Зельцер. Я поняла, что дрессировщиков нельзя сейчас оставлять вдвоем, иначе они начнут выяснять отношения. А ведь через несколько часов им предстояло выступать с хищниками. Надо было срочно переключить внимание моих клиентов на что-то другое.

– Я понимаю, вам самим надо готовиться к выступлению, но мне хотелось бы задать еще несколько важных вопросов, – вклинилась я в многозначительный разговор супругов Варецких.

– Спрашивайте. – Юрий зашел в гримерку, бесцеремонно отстранив жену.

Она немного потопталась у входа и вернулась обратно. Усевшись на тот же стул в углу, Ольга сказала:

– Да, Татьяна, мы вас внимательно слушаем.

– Насколько мне известно, артистов часто приглашают на различные корпоративы. Может быть, кто-то высказывал свое недовольство тем, как распределяется оплата этих выступлений?

– Лично я ничего такого не слышала. – Ольга вопросительно уставилась на мужа: – А ты?

– Нет, я тоже ничего об этом не слышал. Знаете, Таня, этот вопрос несколько не по адресу. Мы ведь в подобных мероприятиях не участвуем. Сами посудите, куда мы с хищниками поедем? На корпоративных вечеринках востребованы клоунада, буффонада, иллюзия, оригинальный жанр.

– То есть из моего списка только Вырубов выступает на вечеринках? – уточнила я.

– Выходит, что так. Я не привык заглядывать в чужой карман, но мне кажется, что эта халтурка существенно укрепляет его материальное состояние, – заметил Юрий.

– Тогда, может быть, другие артисты завидуют тем, кто имеет возможность подработки на корпоративных мероприятиях? – предположила я.

– Надеюсь, вы сейчас не нас имеете в виду? – Юрий скупо улыбнулся. – У нас все имеют возможность подработать. Мы с Олей, например, проводим экскурсии, показываем детям наших питомцев, фотографируем их с ними. Наездники дают уроки верховой езды, при цирке также есть школа юного фокусника. Должен заметить, что часть заработанных средств всегда идет на общецирковые нужды и на помощь нашим ветеранам…

– Послушайте, я что-то никак не пойму, при чем здесь выступления на корпоративах и дополнительные заработки? – удивилась Ольга.

– Я тебе потом объясню. – Юрий полез в карман спортивной куртки, висевшей на спинке крутящегося стула, на котором он сидел, достал оттуда деньги и повернулся ко мне. – Татьяна, ваше расследование затянулось, так что мы вам должны еще заплатить. Вот возьмите, пожалуйста.

Варецкая продолжала удивляться происходящему. Не зная о том, что ее муж получил деньги из директорского фонда, Ольга решила, что это средства из их семейного бюджета. Как я поняла, финансами в семье заведовала она, поэтому ей не понравилось, что Юрий распорядился деньгами самостоятельно. Однако при мне Ольга не рискнула высказывать ему какие-либо претензии. Варецкий, пытаясь всучить мне деньги, которые он взял у Косицына, явно испытывал чувство неловкости. Чтобы поскорее покончить с этой неприятной для всех сценой, я не стала ломаться и взяла протянутые купюры. Как раз в этот момент в дверь постучали.

– Да-да! – крикнул Варецкий.

– Можно? – В гримерку заглянула помощница дрессировщиков Танечка.

– Конечно, – ответила Ольга. – Заходи!

– Как хорошо, что вы пришли! – Я встала с кресла и подошла к девушке. – Я как раз хотела с вами поговорить. Давайте выйдем на пару минуточек.

– Хорошо, – ответила Смирнова и сделала несколько шагов назад.

– Я еще вернусь, – бросила я Варецким, вышла из гримерки и закрыла дверь. – Таня, вы пришли очень вовремя. Я думаю, вы понимаете, что сейчас лучше Варецких надолго не оставлять наедине друг с другом?

– Понимаю, – кивнула девушка. – Дядя Юра так ревнует Ольгу! Но поверьте мне, это совершенно беспочвенно.

– Таня, объясните мне, как найти Ивана Зельцера, и ступайте к ним.

– Знаете, я как раз сейчас видела, что дядя Ваня шел из душа в свою гримерную. Вам надо пройти прямо, потом повернуть направо. Гримерная акробатов будет первая слева. У них на двери табличка с цифрой «7».

– Я все поняла, спасибо.

Девушка снова постучала в дверь и, не дождавшись ответа, приоткрыла ее. Ольга с Юрием разговаривали на повышенных тонах, поэтому не слышали стука в дверь.

– Ну все, я Танюшу освободила, – с этими словами я подтолкнула смущенную девушку к Варецким, а сама отправилась на поиски Ивана Зельцера.