Глава 12
Стоя на шатком основании, я рассматривала окно и решетку за ним. Мой нос чуть только возвышался над нижним бруском фрамуги. Взяв пистолет за ствол, я рукояткой разбила первое стекло, предусмотрительно отвернувшись в сторону. Стекло сказало «дзынь», но рассыпаться не хотело. Дав многочисленные трещины, оно осталось на своем месте. Пришлось еще ударить хорошенько. Оно решило больше не упрямиться, и несколько кусков упали мне под ноги. Засунув пистолет сзади за пояс, я принялась вытаскивать застрявшие осколки и разбрасывать их в разные стороны. Со вторым стеклом поступила так же.
Потом меня посетила ценная мысль, что можно еще подложить и ящик — повыше будет. Спрыгнув на землю, я взяла ящик, но тут же поставила его на место — от утреннего чая и нынешней прохлады возникла необходимость поразмыслить. Я промчалась проверенным маршрутом в тот загашник, где мы вчера с Игорьком были так близки. Наличие персонального туалета — все-таки ощутимый плюс в моем положении.
Возвращаясь уже в более спокойном темпе, я взглянула на могилу Алексеева. В застывшем слое раствора появились трещинки. Верю ли я в привидения? Не хочется досидеть до того, чтобы начать размышлять об этом всерьез. По дороге я подхватила знакомую саперную лопату — если выкарабкаюсь с ее помощью — повешу у себя на стене. И каждый день буду протирать тряпочкой.
Взгромоздившись на свой пьедестал, я аккуратно повытаскивала оставшееся стекло. Фрамуга, размером со все окно, была надежно прибита двумя гвоздями, поржавевшими и здоровенными.
Сунув лезвие лопатки между рамой и фрамугой, я начала этим рычагом раскачивать переплет.
Фрамуга была разделена брусками на четыре части, и ее нужно было открыть. Не скажу, что я дама крупная, но в эти квадратики мне точно не пролезть. Крайний брусок, изгибающийся от движений лопатки, треснул — ну и хрен с ним, — и гвозди нехотя стали вылезать.
Не знаю, полчаса прошло или пять минут, пока открыла я эту гребаную форточку. Вторая почему-то открывалась наружу — но там решетка! Я, поддев петлю, просто выломала форточку.
Решетка — надежная конструкция из арматуры, катанки или чего там — не знаю, короче — толстая такая, была приварена к штырькам, забитым в швы между кирпичами.
Курить нечего, эти сволочные козел с козой уехали. Игорек не иначе как где-то сыр жрет. Руки болят, голова чешется — убью этого Лешу, когда увижу!
Я начала остервенело долбить кирпич, который зажимал штырек решетки. Надолго меня не хватило. Уже вскоре я вяло постукивала лопатой и старалсь ни о чем не думать. Самое неприятное в этой ситуации было то, что совершенно неизвестно, какой мне вышел срок.
Только мне пришла в голову эта дурная мысль, как послышался звук мотора подъезжающего автомобиля. Я дрожащими от усталости руками схватила пистолет. Игорек!.. Игорек, чтоб ему провалиться! С хмурым лицом он вышел из машины, хлопнул дверью и вразвалку пошел к дому.
— Эй! — хрипло крикнула я и, высунув из окошка руку, помахала ею.
Он постоял, посмотрел и подошел наконец-то. Присел на корточки и пожал мне руку:
— Привет! — Он еще и шутит.
— Здрасьте!
— Ты что там делаешь? Играешь в детей подземелья?
Пришлось опозориться и признаться, что жду его. Услышав последние новости, Игорек рассвирепел и резко вскочил на ноги. Мелкие камешки и песок из-под его кроссовок полетели мне в лицо. Еле успела прикрыться. Он подбежал к входной двери и подергал ее за ручку — не открывается. Ударив для верности несколько раз ногой, он убедился: действительно не открывается.
Соскочив с крыльца, он исчез за углом дома. Через минуту показался с другой стороны.
— Танька, ты где? — Опять присел, дышит тяжело. — Там люк на крыше открыт и лестница к стенке приставлена. Если этот чмошник залез, то и я сумею.
— Осторожнее.
— Тебе меня жалко? — спросил он как бы нежно.
— Мне себя жалко, — отрезала я, спрыгнула с пирамиды и перешла ждать на ступени лестницы, чтобы не слышать звука падающего тела, если что.
Однако не услышала, вместо этого за спиной раздался топот и задергалась ручка этой двери.
— Закрыли, твари! — Игорек и в эту дверь пнул два раза. — Ты там, Танька?!
— Ага!
— И здесь заперто, а дверь тоже стальная!
— Иди к окну!
— Зачем?
— Советоваться будем!
Я снова взобралась на свою Стену Плача. Игорек, дымя сигаретой, пристроился с другой стороны.
— Курить будешь?
— Давай!
Я закурила и задумалась.
Снова послышался звук мотора.
— Что там за «Мерседес» движется?
Игорек встал, повертел головой.
— «Беларусь» ползет с пьяным трактористом.
— Так давай его сюда.
— За каким?
— Как ты думаешь, если тросом зацепить за эту решетку — выдержит?
Игорек помотал эту мысль.
— Голова! — Он вскочил и побежал на дорогу. — Э, братан, братан, стой, блин, в натуре!
Я смотрела, как Игорек, размахивая руками, объяснял мужику его задачу. До меня доносились отдельные слова.
— Баба — дура… потеряла… лучше бы… блин, в натуре…
Мужик был убежден. Сдав трактор задом почти вплотную к моему окну, он, выпав из трактора, начал приспосабливать трос к решетке.
— Набедокурила, хозяйка? — улыбаясь, спросил он и выдохнул на меня смесь первача с чесноком. Я не слезла, а рухнула со своей кладки.
Трактор заурчал, заворчал, задымил, застонал. Решетка, щелкнув, выскочила и зашуршала по земле. Просто как! А графу Монте-Кристо было значительно сложнее.
Подтянувшись на руках, я выползла на волю.
Ко мне подскочил Игорек с дежурным голливудским вопросом:
— Ты в порядке?
— А за бабу ты ответишь, — сказала я, отряхивая коленки.
Тракторист подошел, продолжая улыбаться.
— А у меня вот так же как-то сноха пошла в курятник…
Игорек вытащил из кармана несколько бумажек:
— На, братан. Спасибо, отвали.
Мы зашли в дом.
— Звони своим ребятишкам, пусть едут к дому Нины, если еще не поздно.
— Понял, не дурак, — нахмурился Игорек и начал набирать номер.
Я закрылась в ванной, где чудно провела ночь Наташа.
Через пять минут чистенькая и бодренькая, только с чуть-чуть дрожащими руками, я зашла на кухню.
— Они уже выехали, — сказал Игорек, нарезая хлеб для бутербродов.
— Вперед! — Я, захватив кусок хлеба, вышла из дома.
Игорек затопал сзади.
— Куда ты! Дай пожрать! Я три часа в ментуре просидел.
— Некогда, сюда же Нина едет. Закрывай дверь.
Мы сели в машину и выехали со двора.
— Ворота закрывать будем?
— Некогда. Расскажи лучше, как ты к ментам попал? — Я грызла кусок хлеба и смотрела вперед: вот-вот должна появиться Нина.
— Запросто, как к ним и попадают: подошел, сел в машину, они и окружили — местная «шестерка» — валенки со стволами.
— А что им было нужно, Игорек?
— Они начали щемить меня, что машина краденая, такой бутер!
— Поняла, Игорек. Это им Лешечка в уши насвистал. Наверняка мимо проезжал, увидел твою тачку, вот и решил пошутить.
Игорек надавил на газ. Нас занесло на повороте, он еле сумел выровнять.
— Убью гада! Он сам из своих яиц яичницу нажарит и сожрет, паскуда!
Мы мчались в Тарасов.
Зачирикал сотовый.
— Да! — проорал Игорек.
Поговорив минуту, отключился и сказал:
— Они нашли их сразу у дома, те стали отъезжать, а тут наши ребятки…
— Взяли?
— Нет, я не говорил, чтобы брали. Да все в порядке — никуда не денутся! Они сейчас как раз едут нам навстречу.
— Отлично!
Я закурила и расслабилась. Сотовый телефон снова подал голос.
— Куда свернули? — прокричал Игорек. — Ну и ладненько… На Федоровку пошли! — довольный, повернулся он ко мне. — Это второй поворот налево, щас возьмем их!
На нужном нам повороте стоял кирпичный домик с броской надписью «Бистро „Ереван“». Перед входом дымил мангал, и жгучий брюнет приветливо помахал нам рукой. Резко завернув, Игорек обдал его пылью, и машину затрясло по кочкам гужевой дороги. Брюнет протер глаза, плюнул нам вслед и скрылся в своем заведении.
Вскоре мы нагнали красную «девятку», она, напрягаясь из последних сил, не отставала от машины наших очень больших должников.
— Возьмем! — твердо сказал Игорек, и нас затрясло еще быстрее.
Внезапно идущий впереди «фолькс», круто развернувшись, встал поперек дороги. Из него выскочили двое — Леша и Наташа — и побежали в лес.
«Девятка» почти на полном ходу врезалась в «фолькс». Игорек затормозил так резко, что наша машина чуть не встала на нос.
Из «девятки» выскочили четверо парней и бросились следом за сбежавшей парочкой.
Игорек выпрыгнул на землю и, матерясь, ломанулся туда же.
— Стой! — закричала я.
Он оглянулся сразу, а затормозил чуть позже.
— Уйдут! Бежим!
— Они оба в шортах и майках.
— Ну и что? — Игорек нетерпеливо топтался на месте, словно очень хотел по маленькой нужде, и вертел головой в сторону убежавших.
— Они же не могли запихать себе в трусы пятьсот штук баксов?!
Он сразу затопал к машине Алексеева. Пришлось еще его догонять. Развернутый от удара «Фольксваген» стоял, зажатый с одной стороны «девяткой», с другой — толстенным дубом.
Я рванула багажник вверх и распахнула его. Игорек тут же нырнул внутрь.
— Лежит, родимый!
На заднем сиденье, съехав налево, валялся оружейный сейф. Я выпрямилась. Игорек, наоборот, влез в машину весь и, сопя, начал вытаскивать его наружу. Я помогала ему. Но если честно, то толку от меня никакого не было.
Подталкивая сейф изнутри, Игорек выдвинул его больше чем наполовину наружу и, покачнув, уронил на землю. Следом за сейфом показалась его довольная рожа.
— Взорвем! — радостно заявил он и тоже вывалился.
Я сказала:
— А потом дырки в баксах будешь жвачкой заклеивать?
Игорек наморщил лобик.
Послышались голоса. Мы оглянулись. Из леса вышли трое: двое парней и Наташа.
— А где ее хахаль, пацаны? — обратился к ним Игорек.
— За ним Серега с Сашкой побежали, щас поймают, — слегка в нос сказал один из братков.
Наташа выглядела жалко. Игорек брезгливо посмотрел на нее.
— Пока твоему придурку везет, — сказал он ей и сплюнул. — Но это ненадолго.
— Никуда не денется, — подтвердил второй браток.
— Ну что, пацаны, — Игорек начал собрание, — как ящик открывать будем?
Первый пацан надавил Наташе на плечо, и она, ойкнув, села на землю.
— А ты сиди! — ткнул ее пальцем в щеку Игорек.
Наташа кивнула. В ее глазах метался дикий страх.
— Мне кажется, что такой замок кривым гвоздем открыть можно, — ввернула я. — Кто попробует?
Мужчины скучились вместе и начали вполголоса переговариваться.
— У тебя шпильки нет? — спросил у меня первый пацан.
— С детского сада не пользуюсь.
Игорек побежал к своей машине и вернулся с аптечкой.
— Смотри, пацаны, что есть! — Он показал одноразовые шприцы.
— Давай! — обрадовался первый пацан, судя по поведению, явный технический эксперт в этом коллективе. Отломав иголку, он согнул ее и начал ковыряться в замке.
Замок посопротивлялся и наконец провернулся. Взяв за ручку, Игорек осторожно открыл металлический ящик.
Внутри среди десятка пачек рублей лежали два пистолета «ТТ» и кривой нож зоновской работы.
Игорек взял одну пачку, перегнул, бросил обратно.
— Ну тут, если баксами, штук пять-семь, не больше, а где же остальное? — Он обернулся к Наташе. — Остальное где, я тебя спрашиваю, блядь наркотическая?
Наташа испуганно закрылась от него руками.
— Оставь ее, — сказала я. — Дай лучше мне закурить.
Игорек достал пачку:
— Почему «оставь»? Она сейчас все скажет. Ты, Тань, езжай домой. А потом я тебе позвоню. Верняк.
Я закурила, села на землю, обняв коленки.
— Она не знает ничего.
— Почему ты так думаешь?
Теперь уже эта куча братков сгрудилась вокруг меня.
— Что молчишь, Танька?
— А разве не ясно? Они взяли этот ящик, потому что сами думали, что деньги в нем. Наташа наверняка сказала о нашем разговоре с ней. Ты же сам видел, как они драпали. Они же жизнью рисковали, значит, сами не знают, где эти деньги. А это хреново, потому что спросить больше не у кого.
— Как это не у кого? А у ее мамаши?
Я посмотрела на Наташу:
— Мать поедет в Радищево?
Та покачала головой:
— Мама не хочет видеть дядю Женю, она обиделась.
— Да плевать на ее глубокие чувства. — Игорек затоптал окурок. — Отдаст деньги и пусть дальше обижается.
— Дай аппарат, — протянула я руку.
Нина отозвалась после пятого звонка. Я представилась.
— Это вы, Татьяна? А знаете, мне очень нужно вас видеть. Я хочу предложить вам одно очень простое дело. Приезжайте, пожалуйста. Приезжайте, поговорим. Мне так плохо. Вы приедете?
— Я не выполнила ваше первое поручение, Нина.
— Ну и ладно. И даже хорошо, потому что смысла в этом нет никакого.
— Почему, Нина? — Я удивилась.
— Да не за кем просто следить — вот и все. Вы приезжайте, я вам все объясню. Приедете?
— Да-да, — ответила я, и Нина положила трубку.
Интересная загадка.
— Едем к Нине, Игорек. Приглашает.
— Ну и славненько. — Он тут же заспешил к машине.
— Игорь! А что с этой… делать и деньгами? — крикнул первый пацан.
— Везите их к Олегу, вон, кажется, и хахаля ее ведут.
Действительно, из зарослей показалась давно ожидаемая троица. Леша выглядел очень потрепанным. Но интерес к нему был потерян.
* * *
Я оставила Игорька внизу, стала нервно курить и гадать на табачном пепле.
Нина встретила меня грустная и вздыхающая. Сразу у двери она начала печальную повесть о второй любви в своей неудавшейся жизни. Первая любовь, понятно, — это безвременно покинувший этот мир муж. Повесть продолжалась на кухне, пока готовился кофе; потом в зале за столиком и достигла апогея за второй бутылкой «Форте-Лионе».
К этому времени мы уже были подругами не-разлей-вода, я сдерживала зевоту и с трудом сохраняла сочувствующий взгляд, а эпилог в повествовании Нины даже не угадывался.
— …Не любил. Никогда не любил. Только подушка знает, сколько слез я пролила от этих бесконечных командировок. Ну зачем, зачем ему нужны презервативы? А ведь всегда в левом кармане пиджака. И все разные. Мне говорит, что уезжает по делам, а Валя-соседка звонит из Радищева: «Нина! Опять его машина во дворе стоит!»
Кофе был повторен, рассказ в общих чертах — тоже, когда Нина добралась наконец до берега.
— …До сих пор не знаю точно, где его квартира. Один раз он привозил меня туда. Знаю магазин его автомобильный, он там хозяином, но не могу я там появиться. Вы понимаете, Таня, взгляды продавщиц… А как подумаешь, что они знают о нем не меньше меня, а то и больше, так жутко становится! Вот и хочу вас попросить: отвезите туда его вещи. Ничего ему говорить не нужно. Все уже сказано.
— Какие вещи? — уже чисто по инерции спросила я, хотя чувствовала, что потеряла интерес ко всему.
— Один чемодан с рубашками и один «дипломат». Покойного мужа, с кодовым замком. Я его подарила мужу на день рождения за год до смерти.
«Во дает, — подумала я, — сначала подарить „дипломат“ мужу, а потом еще раз подарить — другу. Никогда мне не стать бизнесвумен — я бы так не смогла».
— В «дипломате» трусы-носки? — поддержала я разговор.
— Не знаю даже. Он заперт, не ножом же открывать. И знать не хочу. Он не закрывал его никогда, а неделю назад примерно взял и запер. Какие у нас могут быть секреты, Татьяна, мы же семья!
— Это вы так думали, Нина, а он, похоже…
— Да-да, вот вы меня понимаете…
Я-то понимала, да кое-что другое.
Услышав про «дипломат», я ждать просто не могла.
Посмотрела на часы:
— Боже мой!
— Вам пора уже? Может, еще кофе?
— Ах, Нина, я уже так везде опоздала, что теперь только поехать извиниться успею.
— Вы позвоните, расскажете, как передали? — Нина из шкафа в коридоре вынула зеленый чемодан и стильный кожаный «дипломат» — глаз не отвести.
— Конечно, — убежденно сказала я.
Еще полчаса поговорив перед входной дверью, я наконец вышла на волю.
Игорек, искурившийся и исплевавшийся, встретил меня, совершенно одуревшую, очень недружелюбно.
— Только не говори, что у тебя целый чемодан баксов!
— Знать не хочу, что в чемодане, — ответила я, закинув свою ношу на заднее сиденье и плюхнувшись рядом с нею. — Поехали!
— Куда теперь? Ты мне скажи — она отдала бабки? — Игорек развернулся и смотрел очень нехорошо.
— Езжай куда-нибудь. Не светись здесь.
Игорек завел мотор и поехал в сторону набережной.
Отпихнув от себя чемодан, я положила на колени «дипломат». Как там Нина сказала: не ножом же открывать?
— Нож у тебя есть? — спросила я, сосредоточивая усталый взгляд на остриженном затылке.
— Жизнь надоела? — Игорек даже не обернулся.
— Есть или нет?
— Ну есть.
Получив поданный им через плечо складной нож, я начала открывать «дипломат». Задача стояла открыть, а не отпереть, поэтому я справилась быстренько.
Откинула крышку так резко, что чуть не перевернула «дипломат» и не высыпала содержимое. А там…
Под журналом «Плейбой» ровными рядами лежали пачки долларов. Я отбросила журнал в сторону, снова закрыла крышку.
Даже на душе как-то сразу полегчало, подобрела с чего-то вдруг, девочка, да?! Положив «дипломат» рядом, я погладила Игорька по голове.
— Что есть деньги? — унизилась я до демагогии. — Проштампованная бумага. Наши — еще куда ни шло, а баксы — они даже выглядят неэстетично.
Я провела пальцами по его ушам.
— Да ну? — Игорек ласку понял конкретно. — Куда едем? Я знаю одно место — блат-хата, конечно, но чисто…
— Не-а… Вези-ка меня к своей Телеге.
— Зачем это? — Он еще недоумевает! Последний день я с тобой катаюсь — вот зачем!
— Рапортовать буду, Игорек. Дело закончилось.
* * *
Захлопнув входную дверь, пронесла в опущенной руке обалденный букет роз, подумала, уронить его на пол или поставить в вазу. Выбрала умеренную середину — положила на стол. Но зато я уронила замечательный, подходящий к букету, халат. Еще два шага, и я рухнула на кровать, попой вверх.
Я дрыхла уже сутки и, если бы не этот дурной звонок в дверь, еще бы полсуток не выбралась из-под простыни. Звонит так требовательно, словно я должна что-то. Оказалось, Попов приехал! Сияющий такой, вручил букет и нацелился промаршировать в квартиру. Очень бодро начал мне объяснять, что принял решение пересидеть тяжелое время в Москве, чтобы не оставить семью без кормильца, но, как только услышал о блестящем завершении дела, сразу же примчался вот с этим букетом. Он, разумеется, в курсе, что господин Зелепукин, который мог бы его, чего доброго, и замочить, заплатил мне гонорар за себя и за него. Сказал еще, что, если у меня возникнет нужда в его помощи, он с удовольствием рассмотрит и решит…
Я прервала этот приступ словесного недержания, сказав, что куда пойти по нужде — сама точно знаю, поэтому — пока! Мне некогда. Я захлопнула дверь.
Руки заживут у меня дня через три, к тому времени я отдохну, соскучусь, снова брошу гадальные кости…
А если и не брошу — все равно найду себе какое-нибудь новое дельце.
Назад: Глава 11
На главную: Предисловие
