Глава 3

Кафе работало по принципу самообслуживания. Взяв у стойки подносы, мы заняли очередь в кассу. Пока очередь двигалась, Наташа нагружала свой поднос тарелочками, мисочками, стаканами. Глядя на количество еды, которое собиралась поглотить моя новая знакомая, я поражалась, как ей с таким аппетитом удается оставаться стройной. Для себя я выбрала абрикосовый сок и слоеную булку.

Мы облюбовали столик возле окна. Расставив тарелки, Наташа принялась дегустировать одно блюдо за другим, время от времени комментируя их вкусовые качества. Медленно попивая сок, я ждала, пока она насытится и будет готова к разговору.

— Зря ты от тефтелек отказалась, — доедая последний кусочек, в третий раз повторила Наташа. — Тефтели здесь — высший класс.

— Да я не голодна, правда, — отказалась я.

— А я люблю поесть, — призналась Наташа. — С нашей профессией без аппетита нельзя. Ты вообще-то массажисткой работала?

— Только частным образом. В салоне еще нет. Вот хочу попробовать. Как думаешь, возьмут меня?

— Прихват нужен, — авторитетно заявила Наташа. — Без прихвата Анисимыч с тобой и разговаривать не будет.

— А Анисимыч — это хозяин вашего центра?

— Да ты что! Анисимыч гендиректор. Он кадрами заведует, а хозяйка у нас Тонечка Шавеева, слыхала про такую?

— Нет. Чем же она знаменита?

— Ну, ты темнота! Это ж мэра нашего любовница, об этом весь город знает! У нее целая сеть массажных салонов. Но наш — лучший. Поэтому к нам и набор такой строгий. Прежде чем нового человека принять, сто раз перепроверят.

— Круче, чем в президентскую охрану?

— Может, и круче. Я у президента в охране не работала, — засмеялась Наташа.

— А ты сама как в салон попала? — спросила я.

— Меня Аленка привела. Мы с ней в соседях ходим, на одной лестничной площадке живем. Я раньше в детской поликлинике горбатилась. Работа адская, а денег — кот наплакал. Я Аленку полтора года обрабатывала, чтобы она с Анисимычем обо мне поговорила. Она, правда, не особо желанием горела за меня просить, но я настырная. Вот и тебе надо, чтобы Аленка за тебя попросила. Тебе бы только до Анисимыча добраться, а там дело техники. Анисимыч от блондинок балдеет, ни в чем отказать не может. А ты девка видная, он на тебя точно глаз положит.

— А как же строгий отбор? — переспросила я.

— А что отбор? Судимостей нет, наркотой не увлекаешься, за воротник не закладываешь, чужого не берешь? — перечислила Наташа все пункты, по которым необходимо соответствовать высокому званию массажистки «Центра Шамбала». — Ну и чтобы не конфликтная. А то сама видела, какие клиенты попадаются. Тебе главное — Анисимычу понравиться.

— А Алена эта согласится? Она вообще кто? Администратор? — продолжала расспрашивать я.

— Да нет. Аленка, как и я, массажисткой работает. На самом деле ее Ольгой зовут. Ольга Игнатова. Наша лучшая массажистка. Она с самого основания салона работает. Хозяйка наша, Шавеева, только у Аленки массаж делает. Ей и уважение, и доверие от начальства. А вообще, между нами, Аленка — страшная зануда.

— Да ладно! Чего же в ней занудного? — с неподдельным интересом спросила я.

— Правильная очень! У нас в салоне с чаевыми строго. Блажь хозяйки. Зарплату получили, и будет с вас. Фишка такая в салоне, чтобы чаевых с клиентов не брать ни под каким предлогом. Ну, девчата время от времени все равно берут. А чего не брать, если дают люди. Сами же дают, в кошелек к ним никто не лезет. Аленке чаще всех предлагают, а она ни-ни. Хоть бы раз взяла! И на работу за десять лет ни разу не опоздала, и в неурочное время обедать не ушла, и все-то у нее по правилам. Одним словом — безупречная репутация.

— Да, железная леди, — посочувствовала я. — Боюсь, мне в вашем салоне ничего не светит. Чего ради Аленка ваша станет за меня просить? Тебя-то она как соседку знала и то полтора года ломалась, а я для нее абсолютно посторонний человек. Нет, меня она даже слушать не будет.

Я притворно вздохнула, будто мне и вправду было жаль, что в салон меня не возьмут. Наташа смотрела на меня сочувственно.

— Ты хоть попробуй, вдруг она расчувствуется и попросит за тебя?

— Да чем же я ее расчувствую? Про бабушку больную навру или сочиню, что дом сгорел и жить мне не на что?

— А у тебя что, дом сгорел? — охнула Наташа.

— Ничего у меня не горело, это я как вариант предложила. Откуда я знаю, чем твою Аленку уговорить можно. Может, денег предложить? У нее как с финансами дела обстоят?

— Да вроде не бедствует, — задумчиво ответила Наташа.

— Может, на лечение родственникам деньги нужны? Или детям на учебу? — попыталась я выведать, нет ли у моей подозреваемой материальных проблем.

— Детей у Аленки нет, мужа пока тоже. Правда, последнее время ходит к ней один хлыщ. Я его уже несколько раз на площадке встречала. Противный такой! И чего Аленка в нем нашла, ума не приложу. Сама такая ухоженная вся, интеллигентная. А он чума-чумой. Волосы сальные, нечесаные, футболка застиранная, трико на пять размеров больше, чем требуется. Да еще в сланцах на босу ногу! А по поводу болезни родственников не слышала, Аленка скрытная, про личную жизнь не особо распространяется.

— Так, может, хлыщ этот и есть родственник? Дальний, — предположила я. — Приехал в гости, не выгонит же она его?

— Что я, по-твоему, родственника от хлыща не отличу? — возмутилась Наташа. — Если бы был родственник, стала бы его Аленка в квартире прятать?

— Слушай, а давай мы к ней вместе в гости наведаемся! — осенило вдруг меня. — Представишь меня своей близкой подругой, познакомимся. Глядишь, как подруге твоей и не откажет мне Аленка в протекции? А нет, так хоть про хлыща все выясним. Просто ради интереса.

— Ну, у тебя голова! — похвалила Наташа. — Это ведь идеальный вариант! Только учти, я в отличие от Игнатовой не бессребреница какая. За услугу платить придется.

Наташа смотрела на меня с вызовом, ожидая ответа. Я улыбнулась, вынула кошелек, достала тысячную купюру и, протянув девушке, сказала:

— Организуешь встречу, получишь еще столько же.

Ловко выхватив купюру из моих рук, Наташа заверила:

— Будет тебе встреча. Адрес пиши, к восьми подъезжай. Сегодня работы немного, думаю, задержки не будет.

Я записала адрес. На прощание Наташа добавила:

— С пустыми руками неловко к человеку идти, ты прихвати тортик или фрукты. А лучше и то и другое.

Да уж, бессребреницей Наташа явно не была.

Мы расстались с ней у дверей центра. Она отправилась дорабатывать оставшиеся часы, а я заняла место за рулем своей машины и задумалась. Ольга Игнатова. Человек с безупречной репутацией. Вся такая правильная, положительная. На первый взгляд ее кандидатура никак не подходила на роль воровки. Но вот ее приятель, странного вида хлыщ, как охарактеризовала его Наташа, личность довольно подозрительная. Что он делает в квартире интеллигентной Ольги? Что их связывает? И не могло ли его появление каким-то образом повлиять на жизненные принципы девушки? Что, если для того, чтобы избавиться от нежелательного присутствия в ее квартире этого хлыща, Ольге понадобились большие деньги? Ольга постоянно думала об этом, пыталась найти выход из положения. И тут ей на глаза попадаются драгоценности Элеоноры. Могла она решиться на отчаянный шаг и присвоить драгоценности? Надеюсь, мне удастся выяснить это сегодня вечером.

Конечно, я сильно рисковала. В десять часов утра я была у нее на сеансе массажа, а в восемь вечера окажусь в ее квартире. Сначала предстала в роли клиентки, потом превратилась в лучшую подругу соседки, а по совместительству и сослуживицы. Да еще и в гости напросилась. И Наташа в кабинет Ольги входила в тот момент, когда я там была. А я даже из-за ширмы не выглянула. Не узнала голоса лучшей подруги? Но выбора у меня не было. Другой возможности познакомиться с Ольгой поближе и попытаться выяснить, имеет она отношение к пропаже драгоценностей или нет, у меня может и не появиться. Значит, буду действовать по обстоятельствам. Где наша не пропадала! Как-нибудь выкручусь. Если что, Наташе придется мне подыгрывать. В конце концов, она за это деньги получит!

А пока надо продолжать проверку других подозреваемых. Кто у нас следующий по списку? Сантехник, которого Ленка вызвала из жилищного управления. Поеду, пообщаюсь с ним.

В жилищном управлении жилого комплекса меня встретила угрюмого вида женщина. Сердито глядя на меня, она пролаяла:

— Чего надо? Все специалисты на заказах.

— Не очень-то вы вежливы, — строго глядя на женщину, сделала я ей замечание. — Вы, между прочим, не в трущобах работаете. Вы когда-нибудь слышали о независимой экспертной комиссии по вопросам ЖКХ элитных жилищных комплексов? Вижу, что нет! Так вот, придется вам потрудиться ответить на все мои вопросы. И предупреждаю, вранья не потерплю! Поступил сигнал, что в вашем хозяйстве нарушается закон. Завышенные коммунальные платежи, некачественное обслуживание жильцов. Про вымышленные расходы на ремонт зданий вообще отдельный разговор!

Я несла не останавливаясь все, что слышала когда-то в теленовостях по вопросам недобросовестной работы ЖКХ. Сразу поняв, что даму такого типа можно взять лишь испугом, я старалась вовсю. И, надо признаться, добилась нужного эффекта за считаные минуты. От сердитого взгляда работницы жилищного управления не осталось и следа. Подобострастно глядя мне в глаза, она принялась оправдываться елейным голосом:

— Позвольте, голубушка, что за страсти вы тут рассказываете? Какие приписки, какие завышения? И про комиссию вашу я очень даже наслышана! Наше управление считается одним из лучших в городе. Закон мы уважаем и с вашей комиссией живем душа в душу. Проходите, прошу вас. А то, что слегка палку перегнула, так вы меня тоже поймите! День сегодня сумасшедший. С самого утра то краны текут, то счетчики выбивает. А час назад в двенадцатом доме в подвале трубу прорвало. Все наши сотрудники на объекте, а аварийка до сих пор не пришла.

— Понимаю, бывает, — смягчив тон, ответила я. — Но ведь вы же сможете уделить мне пятнадцать минут? Это вас не затруднит?

— Конечно, конечно. Сколько понадобится времени, столько я для вас и найду. Мне это даже в радость! Мы с экспертной комиссией дружим, — повторила она.

— Вот и славно! Давайте знакомиться. Лариса Владимировна, — представилась я вымышленным именем.

— А я Клавдия Иванна, домоуправ, — радостно сообщила женщина.

— Ну что ж, приступим, Клавдия Ивановна. Для начала предоставьте мне сметы на ремонтные работы за текущий год.

Клавдия Ивановна вздохнула и полезла в несгораемый шкаф, где хранились всевозможные папки, журналы и другая документация. Полчаса я усиленно изображала из себя строгого проверяющего. Листала папки с документами, просматривала журналы, задавала вопросы. Клавдия Ивановна добросовестно на них отвечала. Наконец, очередь дошла до журнала, в котором она фиксировала обращения жильцов по поводу неисправностей сантехнического характера. Я принялась изучать записи и по ходу задавать вопросы.

— Я вижу, Клавдия Ивановна, вы фиксируете все обращения жильцов, а выполнение каким образом отслеживаете?

— А вот же колонка, — охотно пояснила Клавдия Ивановна. — Написано «выполнено». И подпись моя.

— Это понятно. Но вот саму работу вы проверяете? Бывает так, что жильцы недовольны выполненной работой?

— Да ни разу еще такого не было! — пожала плечами Клавдия Ивановна. — Сама я по квартирам не хожу, но уж поверьте мне, жильцы у нас такие, что, если им что не по вкусу придется, молчать не будут.

— Выходит, работники у вас идеальные, раз не жалуются на них?

— Работники хорошие. А какими им быть, если зарплаты у нас раза в три выше, чем в бюджетных организациях? Мои мальчики за работу держатся, — в голосе Клавдии Ивановны прозвучала гордость.

Тем временем я нашла запись о вызове сантехника в дом Элеоноры. В графе «ответственный» было написано «Кротов И.». И пометочка — выполнено. Так, значит, искать нужно господина Кротова. Только это лучше делать без помощи Клавдии Ивановны.

— Еще один вопрос: вы сами заявки между рабочими распределяете? Кто куда пойдет, какую работу выполнять будет? — поинтересовалась я.

— На это у меня бригадиры имеются. У электриков — свой, у сантехников свой. Еще над дворниками начальник есть. Они же у нас и за садовников. Одна я разве за всем услежу? Хозяйство-то большое. — Клавдия Ивановна снова вздохнула.

— Вижу, у вас действительно все на высшем уровне устроено. И в бухгалтерии порядок, и документация не запущенная. Похоже, сигнал липовый. В вашем деле без недоброжелателей не обойдешься, — посочувствовала я. — Но мы тоже не за красивые глаза деньги получаем. Поступил сигнал — обязаны отреагировать. Мне бы еще с вашими бригадирами пообщаться, и, думаю, инцидент будет исчерпан. Можно и отчет начальству составлять.

— Да разве ж я не понимаю? Сигнал есть сигнал. Без проверки никак. А с бригадирами я вас сведу, — облегченно вздохнула Клавдия Ивановна. — Правда, они сейчас все в подвале в двенадцатом торчат, аварийку ждут, но я их скоренько вызову. Идти-то недалеко.

Клавдия Ивановна кинулась к телефону, но я ее остановила. С бригадирами мне было нужно встретиться подальше от ее любопытных ушей.

— Не беспокойтесь, Клавдия Ивановна, я сама их разыщу. Вы мне только фамилии их скажите, — попросила я. — Хочется, знаете ли, в рабочей обстановке на людей посмотреть. Чтобы окончательное решение вынести. Вы ведь возражать не будете?

А как тут возразишь, когда проверяющий требует? Клавдия Ивановна перечислила фамилии всех бригадиров, я сердечно с ней простилась и пошла искать вход в подвал дома номер двенадцать.

Там меня уже поджидали. Видно, Клавдия Ивановна не удержалась и позвонила кому-то из бригадиров. У входа в подвал стоял рослый мужик в спецовке. При моем приближении он расплылся в широкой улыбке и отрапортовал:

— Бригадир сантехников, Власов Лев Георгиевич. Добро пожаловать в наше хозяйство. Вы ведь и есть наша строгая проверка?

Манера общения Льва Георгиевича располагала к себе. Я заулыбалась ему в ответ:

— Здравствуйте, Лев Георгиевич. Клавдия Ивановна доложила? Напрасно. Мне хотелось пообщаться в неформальной обстановке. Так сказать, увидеть проблемы изнутри. А теперь вы мне только про положительные моменты вашей работы и расскажете, не так ли?

— А у нас отрицательных и нет! — еще шире улыбаясь, заявил Лев Георгиевич. — Хоть у кого спросите.

— Так уж и нет? Может, поспорим? По моим сведениям, люди вашей профессии имеют по меньшей мере две вредные привычки профессионального характера. И одна вытекает из другой.

— Интересное наблюдение. Позвольте полюбопытствовать, что же это за привычки? — заинтересованно спросил бригадир.

— Первая — вы всегда требуете чаевые, а вторая — эти самые чаевые пропиваете, — я намеренно высказалась слишком открыто, не пытаясь приукрасить свои слова. — Такой вот круговорот. Получил на чай — купил водки, захотел водки — просишь на чай.

— И откуда же у вас такие глубокие познания в психологии сантехников? — ничуть не обидевшись, спросил Лев Георгиевич. — Трудное детство с отцом-алкоголиком или неудачное замужество?

— Один — один, — улыбаясь, признала я. — Ладно, давайте оставим в покое гипотетического сантехника и перейдем к обсуждению ваших кадров. Если я правильно поняла, в вашем хозяйстве таких проблем не водится? Вы это хотели сказать?

— Жильцы уже напели? Ну что за люди, своей жизни им мало! — Лев Георгиевич досадливо покачал головой и продолжил: — Признаю, есть и в моей бригаде такие кадры. Да только ничего это не значит. Мужики работают на совесть. А пьют после работы, имеют право. Жильцы ваши иной раз почище всякого сантехника набираются, и ничего!

— Ну, допустим, не все из них только после работы пьют. Кротов ваш, например, совсем недавно на заявку в нетрезвом виде заявился.

Я блефовала, но другого способа перейти к интересующему меня человеку не было. Если вдруг окажется, что этот Кротов вообще не пьет, всегда можно сказать, что хозяева уверяли в обратном. Судя по реакции бригадира, Кротов все же оказался из категории любителей залить за воротник. Бросив взгляд по сторонам и не обнаружив ни одной живой души на расстоянии ста метров, Лев Георгиевич взял меня под локоть и, отводя в сторону, тихо проговорил:

— Вы Люську не слушайте, это она из вредности всякие гадости про простых работяг сочиняет. Кротов — мужик хороший. Ну, выпивает, конечно, не без этого. А пьет-то из-за кого? Из-за вас, баб, и пьет. Жена его, стерва, из дома выгнала. Он уже лет шесть в слесарке живет. Хорошо ему там, думаете? Трехкомнатную квартиру своим горбом заработал, а его турнули оттуда, как кутька безродного. От такой жизни и святой запьет. А руки у него золотые! Он у нас в бригаде лучший работник. Если где какой аврал, так сразу Кротова вызывают. Эх, да если бы он сейчас в запое не был, то нам и аварийку дожидаться не пришлось бы. Иван бы вмиг все починил.

— Подождите, не так быстро. Давайте по порядку, — остановила я поток красноречия бригадира. — Во-первых: кто такая Люська, которую мне не следует слушать?

— Люська-то? Да Элеонора ваша, Крутцова. Разве не она вам про Кротова наябедничала?

— А почему вы ее Люськой зовете?

— Да я ее еще до замужества знал. Приехала в Тарасов голытьба голытьбой. Тогда она Людмилой Анисимовой звалась. Комнату на окраине города снимала. Я в то время там сантехником подрабатывал. Это еще до того, как меня в бригадиры позвали. Потом денег где-то раздобыла, расфуфырилась, с квартиры съехала. А потом я ее здесь встретил. И узнал, что она Крутцова заарканила. Имя сменила. Живет теперь припеваючи, как королева. А нашего брата, простых людей, и за людей-то не считает!

— Значит, вы утверждаете, что Кротов трезвый ходил Элеоноре кран менять?

Бригадир замялся, но все же ответил честно:

— Не знаю. В тот день я сильно занят был. Мы в восьмом доме стояки проверяли. У нас два раза в год плановая проверка положена. Я заявки у Иванны просмотрел. Там работы немного было. В двенадцатом доме на восьмом этаже бачок потек. Я на него мальца отправил. Там делов-то на десять минут. Да вот к Элеоноре с краном надо было человека послать. Я решил Кротова отправить. Элеонорин стервозный характер мне известен. Я потому Кротова и выбрал, чтобы претензий потом не было. Он с утра трезвый был. Жаловался, правда, на боль в спине, а так ничего. Я его из-за этого на проверку плановую брать не стал. И на заявку после обеда идти велел. Думал, отлежится, спина и пройдет.

Примерно к половине третьего мы свою работу закончили. Я зашел в слесарку, перекусить хотел. К Ивану заглянул, а он спит без задних ног. Я давай будить его, еле-еле растолкал. Говорю, ты чего же это в разгар рабочего дня нажрался так. Увидит кто, тебя Иванна вмиг вытурит. Где жить тогда будешь? И на что? Он толком сказать ничего не может, мычит только. Ну, думаю, кого теперь к Крутцовым посылать? Придется самому идти. Хоть я Элеонору терпеть не могу, но дело делать надо. Сначала позвонить решил, узнаю, думаю, у домработницы их, дома ли хозяйка. Вдруг повезет и ее на месте не окажется? Позвонил, к телефону домработница подошла. Я, говорю, из жилищного управления, по поводу крана. А она мне отвечает: все хорошо, кран поменяли, работой довольны, не извольте беспокоиться. Ну, думаю, Иван, наверное, сначала дело сделал, а уж потом напился. Обрадовался, в слесарке дверь запер и ушел. Думал, без последствий обойдется, а оказывается, Люська нажаловалась-таки.

— Где сейчас ваш Иван? — спросила я. — Могу я с ним поговорить?

— Пьет он. С того дня и не просыхает, — еле слышно ответил бригадир. — И где берет только? Я уж все его потайные места прошарил. Из всех карманов деньги повытаскивал, а он все равно пьет. Такого долгого запоя у Ивана года два не было. Пока мне удается его прикрывать, но надолго ли? Послушай, не порть мужику жизнь, а? По всему видно, девушка ты хорошая, добрая. Не пиши в своих отчетах о Кротове, ну, что тебе стоит?

— Мне пообщаться с ним надо, — твердо ответила я. — А уже после этого решать, нужно ли про него упоминать или нет.

— Пойдем, отведу тебя. Только из него сейчас собеседник никакой.

Мы направились к отдельно стоящему зданию, в котором располагалась насосная. В подвале этого здания находилась слесарка. Одна из комнат была оборудована под жилое помещение. Старинный шкаф, полинявшее от времени кресло, стол с тумбой. В дальнем углу за ширмой стоял диван. На диване мирно посапывал пожилой мужчина. Как только я зашла за ширму, мне сразу же захотелось зажать нос. Запах вокруг стоял одуряющий.

— Вы можете идти, — сдерживая дыхание, сказала я бригадиру. — Дальше я справлюсь сама.

— Уверены? Иван, конечно, не буйный, но кто знает, что у пьяного человека в голове?

— За меня не переживайте, — успокоила я Льва Георгиевича. — Возвращайтесь к бригаде, а то приедет эта ваша аварийка долгожданная, а вас на месте нет. Больше разговоров будет.

— И то верно, — согласился со мной бригадир. — Нехорошо получится. Пойду я.

Бригадир ушел, а я огляделась. Пока подозреваемый мой спит пьяным сном, можно попытаться осмотреть его владения. Вдруг удастся найти что-то интересное? Я прошлась по комнате, выдвинула ящики стола, проверила, нет ли в них двойного дна. Обшарила шкаф, заглянула даже за обшивку кресла. Ничего, что навело бы меня на мысль, что человек недавно завладел целым капиталом.

Зато заначку Кротова я нашла! Причем на самом видном месте. Под батареей у самого окна стоял ящик с гвоздями. Обычный ящик, набитый сальными железками, в беспорядке торчащими во все стороны. А вот в прогалах между деревянными рейками, из которых был сбит ящик, никаких железок не торчало. Спрашивается, почему? Боковые стороны ящика потрудились оббить защитным материалом? Я запустила руку в самую гущу железа. Рука уперлась во что-то гладкое. Ухватив предмет, я вытянула его на свет. Предметом этим оказалась пластиковая бутылка из-под минеральной воды. Но я была уверена, что прозрачная жидкость, которой наполнена бутылка, добыта отнюдь не из минерального источника.

Отвинтив крышку, я осторожно понюхала содержимое бутылки. В нос ударил резкий запах спирта. Что и требовалось доказать. Бутылок в ящике оказалось целых три штуки. Одна пустая, из второй было выпито примерно две трети. Последняя бутылка была наполнена до краев. В хозяйстве Кротова я отыскала пластиковый пакет, сложила туда трофеи и вернулась за ширму. Кротов лежал в той же позе, дыхание его было глубоким и ровным. Будить его сейчас бесполезно. Придется вернуться завтра. Авось протрезвеет, тем более что погребок его я опустошила.

Прихватив пакет, я поднялась по лестнице к выходу. Осторожно выглянув во двор, осмотрелась. Двор был пуст, только возле двенадцатого дома стояла машина аварийной бригады. Я быстро пересекла двор, открыла багажник, закинула туда пакет и, уже не спеша, села за руль. Прощаться с бригадиром я не пошла. Вырулив на центральную дорогу, поехала домой. До встречи с Наташей и ее соседкой Ольгой времени было хоть отбавляй, а мне просто настоятельно требовался душ. Запах жилища Кротова буквально въелся в мою кожу. Пока не приму душ, не смогу чувствовать себя нормальным человеком. А в таком состоянии ни о каких встречах нельзя и помышлять.

Не успела я выйти из душа, как дверной звонок разразился переливистой трелью, оповещая о приходе гостей. Взглянув в глазок, я застонала. Дина собственной персоной. И чего ей дома не сидится? Я открыла дверь и впустила соседку.

— Привет. Наконец-то я вас застала. Восьмой раз за день прихожу.

— И для каких таких важных дел я тебе понадобилась? — полюбопытствовала я.

— Да уж понадобились, — Дина бесцеремонно прошла в комнату. — У меня сегодня важное свидание, а посоветоваться не с кем. И вас где-то носит!

Ну и девица! Я еще и дома сидеть должна, чтобы в любой момент под рукой быть.

— Что за свидание? — не вступая в дискуссию по поводу моего свободного времени, спросила я.

— Фил хочет познакомить меня со своей семьей! — торжественно произнесла Дина.

— Ну и ну. Так скоро? Диночка, а вы не слишком торопитесь? — опасаясь, что родственники Фила могут не одобрить его выбор и мне снова придется терпеть соседкины набеги, спросила я.

— Да чего тянуть-то? — недоумевала Дина. — Мы с Филом любим друг друга. И чем быстрее его родственники узнают о моем существовании, тем быстрее мы сможем пожениться. Ведь правда?

— А Фил уже сделал тебе предложение? — поразилась я.

— Пока нет, но я над этим работаю, — уверенно произнесла Дина. — Школу я окончила, аттестат получила. Значит, возвращаться в деревню теперь не обязательно. А что восемнадцати нет, так это не проблема. Сейчас и в шестнадцать расписывают. И вообще, что здесь такого страшного, если семья Фила узнает, с кем он проводит все свое свободное время? У нас в деревне все так делают.

— Диночка, но здесь же не деревня. У вас и без того все друг друга знают. А в городе не принято торопиться. Сперва молодые между собой решают, стоит ли им связывать себя серьезными обязательствами, а уж потом с семьей знакомятся. А что Фил думает по этому поводу?

— Что думает Фил, не так уж и важно. Важно то, что он согласился, и сегодня мы идем к его маме.

— Значит, он не в восторге от твоей идеи? — переспросила я.

— Да он просто трусит! — заявила Дина. — Боится, что я не понравлюсь его родительнице. Ну как, скажите, я могу не понравиться? Я молодая, красивая, стройная, умная. Все при мне, чего его маме еще желать?

Да уж, чего еще может желать любая мама для своего дитятки, если не молодую, красивую, стройную Дину. Да к тому же и умную! Я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Ладно, пусть сами разбираются в своих отношениях. Кто знает, вдруг произойдет чудо, и Дина действительно понравится маме Фила?

— А от меня тебе чего надо? — снова спросила я.

— Как чего? — возмутилась Дина. — Я на смотрины иду. А на смотринах в первую очередь что оценивают? Внешний вид. Вот мне и надо, чтобы вы мне подсказали, что надеть, чтобы не выглядеть провинциалкой отсталой. Вы же можете это сделать?

Тут Дина оказалась права на все сто. Может, не такая уж она наивная, раз сообразила, что первое впечатление самое важное?

— Хорошо, в этом вопросе я тебе помогу. Тащи свой гардероб, будем выбирать, — согласилась я.

— Я мигом. — Дина бросилась к себе за одеждой.

Через несколько минут она уже демонстрировала мне все, что выбрала для ответственного визита. Я скептически рассматривала каждую вещь и отбраковывала их одну за другой. С каждым моим решительным «не пойдет», Дина все сильнее впадала в уныние. Когда последний предмет гардероба был мной решительно забракован, Дина не вытерпела и разревелась.

— Все, я никуда не пойду. Фил найдет себе другую и женится на ней. А все потому, что мне нечего надеть! А я так хотела понравиться его маме.

Рыдания нарастали. Я лихорадочно соображала, как лучше поступить: попытаться выбрать из имеющихся у Дины вещей что-то более или менее приличное или же отправить ее в магазин в надежде, что там она подберет что-нибудь подходящее случаю. Сама она вряд ли с этим справится. Нет, придется помочь девушке, иначе она мне всю квартиру слезами зальет. Взглянув на часы, я спросила:

— В котором часу вы должны быть у мамы?

— В восемь, — сквозь слезы произнесла Дина.

— Собирайся, — приказала я. — Пойдем тебе наряд выбирать.

В мгновение ока от рыданий Дины не осталось и следа. Подхватив ворох одежды, она помчалась к себе, крикнув на ходу:

— Буду готова через минуту. Только у меня денег нет.

Я вздохнула и ответила в пустоту:

— Так и быть, сделаю тебе подарок к смотринам.

Собираясь на шопинг с Диной, я успокаивала себя тем, что, следуя афоризму «каждый наш проступок, как и каждое доброе дело, рождает наше будущее», в данный момент я закладываю камешек в свое счастливое будущее. Если Дине удастся понравиться маме Фила, я смогу какое-то время жить спокойно. А это не так уж и мало.

Утомительный выбор гардероба для Дины занял гораздо больше времени, чем мы с ней обе рассчитывали. Все дело было в том, что вкусы наши кардинально расходились. Дину привлекали такие вещички, в которых было прилично появляться разве что на пляже. На приобретение одежды такого плана я была категорически не согласна. Дина же никак не соглашалась прятать свои молодые телеса во что-то более консервативное. Ей не нравились коктейльные платья, потому что в них она выглядела слишком взрослой. Ей не нравились офисные костюмы, потому что в них она выглядела слишком скучной. Ей не нравилась молодежная мода, потому что была клоунской.

В конце концов мы сошлись на платье-сарафане. Спина у сарафана была открытая, зато спереди он выглядел как платье строгого покроя. Длина до колена. Веселая летняя расцветка устроила нас обеих. А в паре с босоножками на высоком каблуке вещица выглядела и вовсе замечательно. Расплатившись за покупки, я смогла, наконец, передать Дину с рук на руки Филу, по требованию своей невесты примчавшемуся за ней в магазин. Надо признать, что в этом наряде Дина сразу преобразилась. Даже Фил это заметил. С чувством выполненного долга я отправилась по своим делам, пожелав молодым удачи.

К Наташе я смогла приехать только в половине девятого. Моя новая знакомая поджидала меня с нетерпением.

— Чего так долго? — встретила она меня вопросом. — Аленка и так с трудом согласилась нас принять, а ты еще опаздываешь!

— Гостинцы выбирала, — слукавила я. — Вот, торт купила, фрукты. Еще вина бутылочку прихватила на всякий случай.

— Это хорошо. Я Аленке наплела, что у тебя день рождения сегодня. Вино кстати будет, — обрадовалась Наташа.

— Странный повод, ты не находишь? Чего же мы тогда в гости напрашиваемся, если день рождения у меня? Она не спросила, почему мы ее к себе не приглашаем? Неловко как-то получается.

— Нормально, — заверила меня Наташа. — Я ей сказала, что у меня краской пахнет. Я в комнате ремонт затеяла.

В Наташиной квартире действительно слегка попахивало свежей краской. Других видимых свидетельств активного ремонта видно не было, но я решила в детали не вдаваться.

— Ну, тогда пошли.

Я подняла с пола пакеты с гостинцами, собираясь выходить. Наташа медлила.

— По-моему, ты кое о чем забыла, — с намеком в голосе сказала она.

Я сообразила, что не отдала ей обещанные деньги. Вынув из кармана приготовленную заранее купюру, я протянула ее Наташе со словами:

— Теперь мы квиты, можем идти.

Довольная, она кивнула и повела меня к Ольге.

Ольга встретила нас дружелюбно. Когда Наташа меня представляла, выражение лица Ольги почти не изменилось. Лишь брови слегка изогнулись, выдавая удивление. Я вежливо поздоровалась, делая вид, что мы незнакомы. Ольга последовала моему примеру. Не говоря ни слова об утренней встрече, она пожала мне руку, провела в комнату. Там уже был накрыт стол. Белая скатерть, хрустальные бокалы, салаты, соленые грибы в маленькой мисочке. Из кухни доносился аромат чего-то мясного. В кувшине плескался компот. Мы с Наташей остолбенели от такого изобилия. Я смущенно протянула пакет с фруктами. Поставила торт на краешек стола. Не обращая внимания на наше смущение, Ольга заглянула в пакет и радостно сообщила:

— Фрукты — это замечательно. Я почему-то так и подумала, что фрукты вы сами принесете. Сейчас в вазу выложу и вернусь. Вы пока располагайтесь.

Хозяйка удалилась на кухню. Как только она ушла, Наташа зашептала:

— Ты что-нибудь понимаешь? Это она нас так встречает? Странно. В обед, когда я подошла к ней с предложением вечерком у нее собраться, она полчаса отказывалась. Не могу, говорит, и все. Но я настырная. От меня просто так не отделаешься. Пока не согласилась, я от нее не отстала. Даже про день рождения наплести пришлось. Приехала, говорю, подруга. У нее день рождения, а компании нет. Как в такой день без компании? Будь человеком, раздели с подругой радость. Тогда только и согласилась. Я думала, она весь вечер дуться будет, а она тут пир горой устроила. И когда только успела? Мы ведь всего полчаса как с работы вернулись.

Наташа резко замолчала, так как в комнату вернулась хозяйка. Она успела переодеться в красивое вечернее платье. Поставив фрукты на стол, Ольга улыбнулась:

— Чего посреди комнаты стоите, прошу к столу. Жаркое будет готово через пятнадцать минут. А пока салатиками подкрепимся. Если честно, я голодная как волк. За весь день ни разу перекусить не удалось.

— Пойду руки помою, — сообщила Наташа и вышла из комнаты.

Я решила воспользоваться моментом и обратилась к Ольге:

— А я сегодня у вас на сеансе была, — начала я.

— Я вас узнала, — просто ответила Ольга.

— У меня к вам просьба деликатная, — я сделала вид, что смущена. — Вы Наташе не говорите, что массаж мне делали. А то она обидится, что к ней не пошла. Еще подумает, что я считаю ее плохой массажисткой, а это не так. Просто она с меня денег брать не соглашается. Говорит, с подруг денег не беру. Ну, вот мне и неловко лишний раз к ней обращаться, понимаете?

— Не беспокойтесь, я все понимаю, — ласково произнесла Ольга. — И вообще я вам уже говорила, что в нашем центре не принято клиентов обсуждать. Так что в этом отношении вы застрахованы не хуже, чем в Госстрахе.

— Большое спасибо, — искренне поблагодарила я.

Больше я ничего добавить не успела. Вернулась Наташа, и мы стали рассаживаться за столом. Пока выбирали, кому где будет удобнее сидеть, пока раскладывали салат по тарелкам, в дверь позвонили. Мы с Наташей удивленно переглянулись. Кого это еще несет? А вот хозяйка не удивилась. Пройдя в прихожую, она открыла дверь и впустила очередного гостя. В комнату они вернулись уже вдвоем. Ольга и мужчина средних лет. Довольно приятной наружности. В дорогом, модного покроя костюме. С гладко причесанными волосами. Интересно, это и есть тот хлыщ, о котором Наташа так нелестно отзывалась?

— Петя, познакомься с нашими гостями, — Ольга стала нас представлять. — Это Наташа. Мы с ней работаем вместе, ну и соседствуем, а это ее подруга Татьяна. Между прочим, у Тани сегодня тоже день рождения. Так что мы с ней обе именинницы.

Вот это да! Мы еще и на торжество к ним напросились? Ну, Наташа, голову бы тебе оторвать! Но Наташа и без моих упреков была смущена дальше некуда. Видно было, что она такого поворота событий сама не ожидала. А хозяева будто ничего не замечали. Петр, вежливо поздоровавшись, принялся меня поздравлять:

— Олюшка мне в обед позвонила, сообщила, что вечером гости ожидаются. Я думаю, раз гости, значит, нужно стол накрывать. Вот, что успел, приготовил. А потом меня на работу срочно вызвали. Пришлось ехать. Зато за шампанским по дороге забежал.

— А вы кем работаете, если не секрет? — чтобы поддержать разговор, спросила я.

— О, секретного тут ничего нет, но, боюсь, что интересного тоже ничего. Я, знаете ли, научный работник. А это для повседневной жизни тема скучная. Но не будем обо мне. Лучше давайте я вас своим фирменным блюдом угощу. Олюшка, как думаешь, жаркое уже готово?

Глядя на Петра, Ольга буквально лучилась счастьем. За горячим они отправились вместе. Мы снова остались с Наташей наедине. Я сразу же приступила к допросу:

— И вот этот приятный мужчина, по-твоему, хлыщ? Это его ты в противные личности записала? А напроситься к человеку в гости в его собственный день рождения, это как понимать? Ты что, даже спросить, по какой причине Ольга нас сегодня принять не может, не удосужилась?

— Да откуда я могла знать, что у нее сегодня день рождения? Мы с ней почти не общаемся! А мужик ее просто ради дня рождения нарядился, а обычно как попало ходит. Любой на моем месте ошибиться мог.

— Сдается мне, что ты просто завидуешь Ольге, вот и наговариваешь на нее! — в сердцах бросила я обвинение в адрес Наташи.

— А чему тут завидовать-то? — разозлилась Наташа. — И Ольга твоя зануда, и мужик у нее противный. И работа паршивая. Скажешь, нет? Целыми днями богатеев ублажать, велика радость. Да ну вас всех!

Наташа вскочила с места и выбежала из квартиры. Я осталась сидеть на месте. Хоть мне уже было понятно, что драгоценности Элеонорины Ольга не брала и делать мне, собственно, в этой квартире было больше нечего, но уйти вот так, не попрощавшись, я не могла. Ольга, услышав стук входной двери, заглянула в комнату и, увидев меня одну, спросила:

— А где Наташа? Что-то случилось?

— Вы простите нас, Ольга, мы не хотели нарушать ваш покой, — извинилась я за нас обеих. — Я, пожалуй, тоже пойду.

Выйдя из-за стола, я направилась к выходу. Ольга понимающе смотрела мне вслед. Останавливать меня она не стала.

Пока добиралась до дома, я думала о том, что не напрасно потратила вечер. Теперь я не сомневалась, что Ольга к пропаже драгоценностей никакого отношения не имеет. Давно мне не приходилось встречать таких приятных людей, как Ольга и Петр. В их доме царили мир и безмятежность. Такой безмятежности просто не может быть в доме у людей, чья совесть нечиста. В чем в чем, а в этом я была уверена.