Глава 9
Первым пришел в себя Крымов.
— Обыщите дом, — велел он своим подручным.
Действие было в принципе бесполезным. Я невооруженным взглядом видела, что дача пуста. Карата здесь уже нет, а никого другого скорее всего и не было.
Амбалы рассуждать не привыкли. Приказ есть приказ. Они с неимоверным рвением ринулись по комнатам искать предполагаемого противника. Искать что-либо другое им в голову не придет.
Я прошла в соседнюю комнату. Телефон стоял на столике. Я подошла и села рядом. Минут сорок назад на этом самом месте мог сидеть Карат. Я осмотрелась и обнаружила нацарапанный гвоздем на столешнице домашний номер телефона Задунаева. Вот тебе и уличный автомат. Как же Карату удавалось обмануть хитрую аппаратуру и спецов, работающих на ней.
Я взяла трубку. Ничего особенного. Обычная. И сам телефон обычный. Загадка.
— Что вы ищете? — спросил возникший на пороге комнаты Крымов.
— Убийцу.
— В телефоне?
— Нет. Я ищу не человека, а следы, которые он оставил, — пояснила я.
— Вы что — сыщик? — Он присел рядом со мной.
— Что вы? Разве я похожа?
— Нет, — ответил он. В глубине души я была разочарована.
— Овалов был ведь для вас не только телохранителем, да? Но и другом?
— Витя был мне, можно сказать, сыном.
Ничего себе сынуля. Я бы в жизни не могла предположить, что у такого доходяги, как Борис Евгеньевич, мог родиться такой великан, как Овалов. Но если Крымову нравилось считать того сыном, то это его личное дело.
— Я убью Карата, — изрек он.
— Я не сомневаюсь.
— Я его лично убью. Своими руками. Дайте только добраться до него.
— У меня есть предложение, Борис Евгеньевич, — обратилась я к нему.
— Какое?
— Минут через десять у меня назначено одно рандеву. Хотите поехать со мной?
— А с кем «стрелка»? — Глаза Крымова загорелись. Почуял добычу, старый волк.
— Честно, не знаю, — призналась я. — Но полагаю, что явится именно Карат.
— Я еду с вами, — сразу подтвердил он.
— Но есть одно условие, — остудила я его пыл. — На встречу мы поедем вдвоем. Только вы и я. Без этих, — я мотнула головой в сторону двери.
Подобное решение было принято неспроста. Я собиралась сама контролировать ситуацию на пятьдесят шестом километре. Держать руку на пульте, так сказать. А если со мной поедут Крымов и его амбалы, никто не даст мне и слова сказать. Сами будут действовать, на свой страх и риск. С одним же Борисом Евгеньевичем я справлюсь без проблем.
Он размышлял довольно долго. Опасается, видно. Не доверяет. Оно и понятно. Я ему тоже шибко не доверяю.
— Хорошо, — кивнул он наконец. — Я согласен на ваши условия. А куда мы их денем?
— Один пускай остается здесь, так, для страховки. А другой, мне бы очень хотелось, чтобы он отогнал мою машину к моему дому. Его это не затруднит?
— Если я скажу ему, то не затруднит.
— Так скажите.
Крымов окликнул своих подчиненных, и те тут же выросли в дверях, как будто того и ждали. Он вкратце обрисовал им ситуацию, и ребята сразу погрустнели.
Тот, который чертыхался в прихожей, недовольно покосился на меня и молвил:
— Это может быть опасно, босс.
— Я так решил, — осадил его Крымов. — Это приказ. Ясно?
— Ясно, — нестройным хором ответили амбалы.
Сопляки еще. Был бы жив Овалов, он бы так просто не отпустил Бориса Евгеньевича со мной. Поспорил бы с боссом, может, даже поругался бы, но на своем настоял. А эти — что? Сказали, мол, приказ, и они заткнулись. Сразу видно, лопухи.
Мы вышли на улицу. Вернее, сначала я вышла одна. Крымов изъявил желание попрощаться с Виктором. Я не стала спорить. Он, не гнушаясь того, что на него смотрят подчиненные, опустился на колени рядом с телом и что-то зашептал. Что именно, я не расслышала. Может, молился за душу усопшего Овалова, может, говорил ему то, что так и не успел высказать при жизни. Как бы там ни было, я вышла из дома. Амбалы топтались в дверях. Делали вид, что не обращают внимания на действия босса, а на самом деле так и косили глазами в его сторону.
Я присела на крылечке и закурила. Меня уж точно не интересовало прощание Крымова со своим приемным сыном. Мои мысли крутились вокруг куда более важных, на мой взгляд, вещей.
Я разрабатывала план поимки преступника и сохранении при этом в целости задунаевских капиталов. Карат, как оказалось, хитрый малый, но и его можно перехитрить. Главное, действовать нагло, напористо, не гнушаясь никакими средствами. Да, я так решила, и мне казалось, что решение мое верное.
— Я готов, — прозвучал у меня над ухом голос Крымова.
— Прекрасно. — Я встала, загасила окурок и пошла к машине Баранского.
Борис Евгеньевич отдал последние распоряжения своим архаровцам и присоединился ко мне. На этот раз он занял место рядом со мной, а я-то думала, что назад полезет.
— Куда едем? — деловито поинтересовался он.
— Кузьминский тракт, пятьдесят шестой километр, — выдала я сухую информацию.
— Это где?
— Недалеко. Увидите.
Я опасалась, что опоздаю. Карат мог оказаться нетерпеливым. Тем более что не так давно он застрелил человека. Его часы могли спешить, он мог напиться и сам перепутать время. Да мало ли что могло случиться. Одним словом, я нервничала. Для успокоения закурила.
— Это по поводу той девушки? — вклинился в мои нервозные мысли Крымов. — Ларисы?
— Да.
Минуты две мы ехали молча. Я взглянула на часы. Ровно двенадцать. До заветного километра еще ехать минуты четыре. Ну, дождись нас, милый.
— У вас оружие есть? — спросила я Бориса Евгеньевича.
— Обижаешь, — надулся тот от важности. — Мой «марголин» всегда со мной.
При этом он похлопал себя по карману.
— Отлично, — оценила я.
У меня, помимо «ПМ», имелся еще и «наган» уже покойного Стакана. Думаю, против одного Карата трех стволов хватит.
Подъезжая к указанному вымогателем месту, я сказала Крымову:
— Пригнитесь, чтобы вас не было видно.
— Зачем?
— Пригнитесь! — прикрикнула я. Все-таки нервы сдавали.
Он больше спорить не стал. И задавать глупых вопросов тоже. Согнулся в три погибели и уперся для устойчивости лбом в панель.
Когда, наконец, мы поравнялись с пятьдесят шестым километром, я притормозила и, открыв окно, швырнула кейс на траву. Все как просили, господин Карат. При этом ничего подозрительного вокруг я не заметила.
Мы отъехали от условленного места километра полтора, и я сказала:
— Можете разогнуться.
Крымов так и сделал. Лицо его было недовольным.
— Что за глупые выходки? — грозно спросил он.
— Таково было вражеское условие, — пояснила я. — В машине мне было положено быть в гордом одиночестве. За нами могли наблюдать.
— И что теперь?
— Немного терпения, Борис Евгеньевич, — успокоила я его.
Я свернула с основной дороги на проселочную и поехала в сторону небольшого лесочка. Как только мы скрылись из виду за первой листвой, я остановила машину.
— Пойдемте, — сказала я. — Прогуляемся пешком.
Мы вышли из машины и, двигаясь краем леса, не упуская при этом из вида основную дорогу, направились обратно к заветному километру.
Карата я заметила издалека. Он выехал из леса перпендикулярно нам и устремился к месту падения кейса. Машина его скакала на ухабах, и это мешало движению.
Крымов тоже увидел его.
— Уйдет, — глухо брякнул он.
— Ничего подобного, — заверила я его.
Как я и предполагала, подъезжать к кейсу на машине Карат не стал. Во-первых, это было крайне неудобно, во-вторых, рискованно. Он вылез из своего «БМВ» и продолжил путь пешком, преодолевая оставшиеся несколько метров. Когда он достиг желаемого места и нагнулся, чтобы поднять кейс, я велела Крымову:
— Стреляйте в машину. В бензобак можете попасть?
В ответ он лишь криво усмехнулся и извлек из кармана «марголин». Прицелился. Грянул выстрел, и в следующую секунду «БМВ» Карата загорелся. Молодец, Борис Евгеньевич! Стрелять обучен.
Карат запаниковал. Откуда стреляли, он засечь не успел и потому совершил роковую для себя ошибку. Собственно говоря, я на это и рассчитывала. Выхватив из-за пояса пистолет и прижав драгоценный кейс к груди, он опрометью бросился к лесу. Ему бы, дураку, в другую сторону бежать, тогда, может быть, и спасся бы. Так нет же. Сработал рефлекс. Если куда бежать, то непременно в лес.
Мы побежали ему наперерез, скрываясь за листвой. Крымов по-прежнему сжимал в руке «марголин». Я достала свой «ПМ».
— Не застрелите его раньше времени, — напомнила я Борису Евгеньевичу. — Нам еще с ним поговорить нужно. Вам про товар, мне про Ларису.
Напоминание о товаре охладило его пыл. Он стал более сосредоточенным.
Карат, на бегу озираясь по сторонам, приближался к лесу. Между ним и нами оставались считанные метры. И тут он нас заметил.
— Суки! — прокричал он и пальнул в нашу сторону. Ни меня, ни Крымова не задело.
Карат развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул к дороге. Поздно, милый. Теперь тебя это уже не спасет.
Я решила прекратить его беготню и, прицелившись, выстрелила. Карат упал.
— Вы убили его? — удивленно воззрился на меня Крымов.
— Не говорите глупостей, — огрызнулась я. — Он ранен в ногу.
Отбегавший Карат продолжал ползти в сторону дороги, приволакивая простреленную конечность. Заслышав треск веток под нашими ногами, он развернулся на спину и открыл огонь.
Я плашмя бросилась на землю. Рядом со мной распластался Крымов.
— Он вас не ранил? — спросила я.
— Нет. А вас?
— Меня тоже.
Карат продолжал палить как одержимый. На этом тоже строился мой расчет. Вскоре вместо выстрелов раздались сухие щелчки. У нашего супермена кончились патроны.
— Пошли, — сказала я Крымову.
Мы встали и двинулись к тому месту, где залег Карат. Он лежал на спине и затравленно наблюдал за нашим приближением. Кейс он по-прежнему прижимал к груди. Из правой ноги Завьялова сочилась струйка крови.
— Добрый день, Александр, — с легкостью обратилась я к нему. — Вот и довелось снова свидеться.
Нашу радужную встречу испортил Крымов. Не дожидаясь ответного приветствия со стороны Карата, он бросился на него с криком:
— Урою, гниду.
Навалившись сверху, Борис Евгеньевич принялся душить своего врага. Карат отбросил кейс в сторону и решил оказать сопротивление. Ударив коленом здоровой ноги Крымова в живот, он завладел ситуацией в свою пользу и подмял украинского босса под себя.
Я подобрала кейс и раскрыла его. Все пачки денежных купюр были на месте. Убрав подальше причину несчастий семейства Задунаевых, я ласково обратилась к Карату:
— Мсье Завьялов, если вы сию минуту не отпустите Бориса Евгеньевича, я вас застрелю.
На него мои слова не возымели никакого результата. Он активно продолжал борьбу. Крымов уже начал хрипеть под ним. Я решила, что пора в игру включаться мне. Нет, стрелять в Завьялова я на самом деле не стала. Я просто подошла к нему сзади и огрела рукояткой «ПМ» по затылку. Тело Карата обмякло.
— Вы живы, Борис Евгеньевич? — поинтересовалась я.
Он с трудом, сопя и кряхтя, выбрался из-под Карата. Отдышался.
— Жив. Вот гад!
Он плюнул в сторону Завьялова. Вот уж не думала, что мафиози в определенные моменты своей жизни могут выглядеть, как мальчишки.
— Давайте руку, — предложила я ему.
Поднявшись с моей помощью, он отряхнулся.
— Простите, я не сдержался, — по мере восстановления дыхания он брал себя в руки. — Увидев его, я вспомнил об убитом Викторе. Я чуть не убил его.
— Я понимаю, — ответила я, про себя подумав, что неизвестно еще, кто кого чуть не убил.
Однако тыкать в лицо Крымова его слабости я не стала. Приблизилась к Карату и несколько раз резко хлопнула его по щекам. Он открыл глаза и попытался сфокусировать на мне свой взгляд. Пока зрачки еще блуждали. Вряд ли Карат осознавал, где находится и что, собственно говоря, происходит.
— Как ваше самочувствие? — спросила я.
— Ничего. Сойдет. — Он наконец полностью пришел в себя и сел. — Черт! Нога, — поморщился он.
— Я не хотела вас ранить, — заверила я его. — Но вы слишком быстро бежали.
— Вы переиграли меня, — зло сказал он, глядя мне в глаза.
— Естественно. Я вообще сильный игрок. Вы тоже ничего, но мне и в подметки не годитесь.
— Где деньги? — Он огляделся по сторонам.
— Денег вам больше не видать, Завьялов, — жестко произнесла я. — Сейчас самое время подумать, как сохранить свою жизнь.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы скажете, где находится Лариса, я не имею к вам никаких претензий. Разойдемся как друзья. Почти как друзья, — поправилась я. — Но если вы не пожелаете быть со мной откровенным, то, к моему глубочайшему сожалению, я буду вынуждена вас убить.
Для убедительности я повела стволом в его сторону.
— Девчонка недалеко отсюда, — заговорил он. — Вон за тем поворотом узенькая дорога. Если проехать по ней метров триста, вы увидите зеленый двухэтажный коттедж. Она там.
— Коттедж охраняют?
— Естественно. Там двое моих людей. Им поручено не спускать глаз с девчонки.
Что ж. Два человека — это не так уж плохо. Я действительно больше не имела вопросов к Карату. Но это не значит, что их не имел Крымов. Впрочем, я за его действия ответственности не несла.
Он перенял у меня эстафету. Размахивая «марголином», он склонился над Каратом и вторично плюнул ему в лицо.
— Это ты убил Виктора?
— А это вы убили всех моих людей? — вопросом на вопрос встретил его Завьялов.
— Сука! — озлобился Крымов. — Скажи мне хотя бы как? Как тебе удалось одолеть Виктора?
Карат не спеша достал из кармана пачку сигарет и закурил. Думаю, он уже не сомневался в том, что умрет именно сегодня.
— Я не стал ждать, пока он нападет первым. Заметив, как он идет к даче, я вылез в окно и подошел к нему сзади. Он даже не успел ничего почувствовать. Умер мгновенно.
— За это ты сам умрешь, — сказал Крымов вполголоса. — Ты знаешь об этом?
— Догадываюсь.
— На прощание ты скажешь мне еще одну вещь, — продолжал злорадствовать Крымов.
— Про товар?
— Да, про товар. Куда вы его дели?
— Ты не поверишь, Крымов. — Карат перешел с собеседником на «ты». Терять ему было нечего. — Никакого товара не было. Понял?
— Ты прав, Карат. Я тебе не верю.
— Я знаю.
— Куда же, по-твоему, он делся? — Крымов прищурился.
— Спроси об этом у своих курьеров. Товар исчез в пути.
— Я бы спросил их, можешь не сомневаться, если бы твои остолопы не убили их.
— Они убили их за дело, — Карат говорил уверенно. — Твои ребята открыли огонь первыми.
Я не стала дальше слушать их разговор и, подобрав кейс, пошла за оставленной у кромки леса машиной. Черт его знает, до чего они могли договориться. Глядишь, так и мой визит к Крымову от имени самого Карата могли затронуть. А это уж совсем ни к чему. Я не имела ни малейшего представления, как бы стала выкручиваться.
Когда я уже подходила к машине, позади меня в отдалении грянул выстрел. Все. Нервы Крымова не выдержали. В том, что рано или поздно он застрелит Карата, я не сомневалась. В конце концов, это их личное дело, и меня оно никоим образом не касается. Пускай хоть вообще друг дружку перестреляют, если им этого так хочется.
Я завела машину и вернулась за Крымовым. Он сидел на траве рядом с мертвым Каратом и курил. Вроде как отдыхал после трудового дня.
— Вы уже закончили? — невинно поинтересовалась я, высунувшись из окна.
Он кивнул, встал с земли и забрался в салон.
— Куда теперь? — Борис Евгеньевич, наверное, забыл о своем статусе босса, привыкнув совершать действия по моей подсказке.
— Сейчас поедем, освободим мою подругу и после этого я буду счастлива посодействовать вашему воссоединению с подчиненными.
— Я не против, — вздохнул Крымов.
Последние события его подавили. Он, наверное, только сейчас ощутил всю полноту утраты в связи с гибелью Овалова. Жалеть его я не стала, но в то же время отнеслась с пониманием, в собеседники к Борису Евгеньевичу не набивалась.
Завидев зеленый коттедж еще издали, я остановила машину.
— Борис Евгеньевич, — окликнула я Крымова. — Вы позволите мне воспользоваться вашим телефоном?
— Что? — Он поморгал глазами, сосредоточиваясь. — Ах, да, конечно. Берите.
Он протянул мне миниатюрную коробочку, и я, выйдя из машины, набрала номер Задунаева. Трубку сняли после первого же гудка.
— Слушаю, — донеслось до меня.
— Все в порядке, Олег Владимирович, — отчиталась я.
— Таня! — Я буквально почувствовала, как он сжимает трубку. — Это вы?
— Разумеется, я.
— Что… что там произошло? — не унимался он.
— Я же сказала, все в лучшем виде. Вопрос с выкупом я решила, сейчас еду за Ларисой.
— Вы сами едете? — удивился он.
— Да. А что вас, собственно говоря, удивляет? Я же обещала вам самолично доставить дочь.
— Вы виделись с похитителями?
— Да. Вернее, с одним из них.
— Кто он?
— Несчастный человек, — вздохнула я.
— Не понял, — оторопел Задунаев. — Почему несчастный?
— Он погиб.
— Как?
— Из-за денег. Деньги — это социальное зло, Олег Владимирович.
— Я все равно ничего не понял, — ответил он. — Но это неважно. Вы уверены, что с Ларисой все в порядке?
— Думаю, да. Сейчас я поеду заберу ее и смогу в этом убедиться на сто процентов.
— Хорошо, — сказал Задунаев. — Я буду у телефона. Звоните.
— Позвоню, — заверила я его и отключила связь.
Крымов уже вышел из машины и осматривал окружающий ландшафт.
— Вон тот дом? — спросил он меня, когда я подошла.
— Судя по описанию Карата, да, — ответила я.
— Предлагаю пройтись до него пешком, — выдвинул свою версию Крымов.
Затем добавил:
— В целях безопасности.
— Я полностью с вами согласна.
Мы двинулись к двухэтажному зданию на своих двоих. Еще издали я заприметила старенькую «копейку», которую видела ранее возле дома Кости Конева в компании стакановского «Опеля». Никакого движения вокруг нее не наблюдалось.
— Будем атаковать? — Крымов вооружился своим «марголином». Настроение у него было явно воинственным.
— Обождем, — охладила я его.
Обойдя вокруг коттеджа и не заметив ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание, я вернулась к Борису Евгеньевичу.
— Сделаем так, — начала я свой инструктаж. — Карат утверждал, что в коттедже двое, не считая Ларисы. Меня эти субчики могут знать в лицо, поэтому вы, Борис Евгеньевич, пойдете сейчас к дому и постучитесь. Когда на пороге появится один из них, приставьте ему свою пушку к животу. Что сказать при этом, я думаю, вы знаете. Отведите его чуть в сторону, и тогда я смогу проникнуть внутрь. А там уж справлюсь как-нибудь с его дружком.
— А если Карат соврал, и их там человек десять, к примеру? — резонно заметил Крымов. — Что тогда?
— Не будем думать о худшем, — улыбнулась я. — Вы, оказывается, вовсе не оптимист, Борис Евгеньевич.
— Я оптимист в определенных пределах, — оправдался он.
— Ладно. Идите. И осторожнее там.
Он двинулся к крыльцу. Я притаилась неподалеку, зажав в руке «ПМ».
— Послушайте, — вернулся Крымов. — А если на порог выйдут сразу оба?
— Тем лучше, — сказала я. — Мы их сразу застрелим.
Успокоенный таким объяснением, он удалился. Я видела, как Борис Евгеньевич подошел к двери коттеджа и уверенно постучал. Никакой реакции не последовало. Он постучал еще раз. Дверь распахнулась, и на пороге возник мой старый знакомый. Бугай, которого Максим огрел по голове при нашем первом вызволении Ларисы. Вот не везет же товарищу. Я бы на его месте больше вообще никогда и никому не открывала ни двери, ни окна.
Бугай что-то спросил у Крымова, и тот, не вдаваясь в разговоры, приставил «марголин» к его увесистому пузу. И тут Ларисин страж спутал нам все карты. Вместо того, чтобы отойти с Борисом Евгеньевичем в сторону, как я задумывала изначально, он двинул ему кулачищем по лицу. Крымов кубарем скатился с крыльца. Пистолет выпал из его руки. Ну ничего никому нельзя доверять. Бугай шагнул к нему и собрался отоварить ботинком по голове, но я этого позволить не могла.
— Эй, ты, орясина! — окликнула я бугая, появляясь в поле зрения. — Не балуй. Отойди в сторону и ляг на землю, руки — за голову!
При этом я направила дуло своего «ПМ» ему в лоб. Он, как ни странно, не пошевелился. Короче, никакой реакции.
— Ты что — глухой? Или умереть решил в расцвете лет?
Не знаю, как бы он повел себя дальше, но тут на пороге появился его дружок. Его я видела впервые, но, если честно, лучше бы совсем не видела. Он возник внезапно и дважды выстрелил в мою сторону. Я бросилась плашмя на траву и откатилась вправо. Может, он решил, что убил меня, может, просто проигнорировал, но его внимание переключилось на зашевелившегося Крымова. Я не замедлила воспользоваться этим. Хорошенько прицелилась и выстрелила ему в руку, сжимавшую пистолет. Меткое попадание, и противник, выпустив оружие, схватился за рану.
Я поднялась на ноги.
— Повторяю команду. Обоим лечь на землю и сцепить руки на затылке.
Неудачливый стрелок сразу же так и сделал. Бугай поколебался секунд десять и тоже растянулся рядом. Мои снайперские способности его убедили в серьезности ситуации.
Крымов поднялся и взял в руки свой «марголин».
— Он застал меня врасплох, — сказал он мне, потрогав ушибленную скулу.
— Ничего страшного, — успокоила я его. Не стану же я говорить ему, что его авторитет значительно потерял в моих глазах. — Последите за ними, Борис Евгеньевич. Я сейчас.
После этих слов я вошла в коттедж. Первый этаж пустовал. Это было видно невооруженным взглядом. Тут для жилья-то не было ничего приспособлено. Я поднялась по лестнице. Заглянула в первую комнату — пусто. Дернула дверь другой, но она оказалась запертой на ключ. Посредством шпильки для волос я без труда справилась с замком. Так и есть. Лариса лежала на кровати у окна. На этот раз она была не связана, а прикована наручниками к каретке кровати. Рот завязали платком.
Первым делом я с помощью все той же шпильки разобралась с наручниками и помогла девушке подняться. Платок с губ она сняла сама. Улыбнулась мне.
— Это опять вы? Я была уверена, что рано или поздно вы придете.
— Иначе я не могла. — Я потрепала ее по щеке. — Как самочувствие?
— Неважно, — честно ответила девушка. — Хочу домой.
— Пойдем, — сказала я и направилась к выходу.
Лариса пошла следом за мной.
Когда мы вышли на улицу, расстановка сил, слава богу, была прежней. Оба стража валялись на земле лицом вниз, а вокруг них, как заключенный на прогулке, прохаживался Крымов с «марголином» в руке.
— Все нормально? — встретил он меня вопросом.
— Само собой, — и добавила, обращаясь к Ларисе: — Иди в машину. Она через два дома за углом.
Она ушла, а я уселась на корточки между бугаем и его дружком и произнесла следующую тираду:
— Значит так, друзья мои. На сегодня мы оставляем вас в живых, но при одном условии. Вы образумитесь и встанете на путь праведной жизни. В противном случае вас неминуемо настигнет кара, — я сделала паузу. — Мы уезжаем, а вы сосчитайте до пятидесяти и только после этого можете встать. Все ясно?
Ответом мне было гробовое молчание. Что ж, как говорится, молчание — знак согласия.
Мы с Крымовым вышли за ограду и направились к машине. Лариса ждала нас уже там.
— Садитесь за руль, Борис Евгеньевич, — предложила я. — Я что-то здорово устала.
— Куда едем?
— На дачу Завара.
Я и Лариса сели на заднее сиденье. Крымов завел мотор. Вскоре мы уже выехали на Кузьминский тракт и благополучно двинулись в нужном направлении.
Я слегка пожала Ларисе руку.
— Поговорим чуть позже. Хорошо?
Она улыбнулась.
— Хорошо.
Люди Крымова уже стояли за воротами заваровской дачи и, как кони, топтались на месте от нетерпения. Только что пар из ноздрей не пускали. Рядом стояла «Лада» десятой модели. Где уж они ее откопали, не знаю. Может, напрокат взяли. Однако видок, как у новенькой.
Крымов затормозил рядом с ними. Один сразу побежал открывать боссу дверцу, другой внимательно оглядывал окрестности, не привели ли мы за собой «хвост». Заметив легкую опухоль на лице Бориса Евгеньевича, ребятки нахмурились. Сейчас решат, что это я двинула в челюсть их любимому боссу…
— Упал, — успокоил их Крымов. — Выходил из машины, оступился и упал.
Я кивнула. Дескать, подтверждаю, так и было.
Телохранители расслабились, и один из них сразу уселся за руль «десятки».
— Будем прощаться, — подошел ко мне Крымов.
— Долгие проводы — лишние слезы, — ответила я.
Он рассмеялся. Я поддержала его.
— Когда решили улетать? — спросила я.
— Думаю, сегодня же.
— Ну счастливого пути.
— Спасибо.
Я пересела за руль. Лариса осталась сзади.
— Борис Евгеньевич, — окликнула я Крымова, когда тот уже было развернулся и собирался уйти. — Окажите мне на прощание еще одну маленькую услугу.
— Какую?
— Скажите, кто такой Сам?
Он удивленно воззрился на меня.
— Вы шутите?
— Нет. Нисколько.
— Шутите-шутите, — погрозил он мне почему-то пальцем. — Хотя… Хотя вас трудно понять. За кого вы играете? Чего добиваетесь? Вы же все прекрасно знали с самого начала.
— Я вас не понимаю. Что вы хотите сказать?
— Вы хотите знать, кто такой Сам? — Крымов нагнулся ко мне. — Странно. Ездите на такой тачке, а прикрываетесь глупыми вопросами.
Больше он ничего не сказал. Отошел к своей машине и, помахав на прощание рукой, исчез в салоне автомобиля. Они уехали.
Я сидела и судорожно пыталась понять, чего же он такого наговорил. Почему решил, что я шучу? Каким глупыми вопросами прикрываюсь? Я все знала с самого начала. Что все? С какого начала? Я езжу на тачке…
И тут меня осенило. Я даже подпрыгнула на сиденье. Мозг тут же услужливо напомнил момент с записной книжкой. Я вспомнила, что меня так взбудоражило тогда. Одинаковые цифры. Черт! Ну какая же я дура.
ОН и есть САМ!
Я обернулась к Ларисе.