Глава 14

Рокотовка была убогой окраиной Тарасова, имеющей законченный деревенский вид — непролазная грязь неасфальтированных дорог, покосившиеся деревянные домишки с печными трубами, водопроводные колонки… Около одной из них стояла бабка в телогрейке и резиновых сапогах. Она сосредоточенно наливала воду в ведро и не обращала на меня никакого внимания.

— Простите, — окликнула я ее. — Вы не подскажите мне, где проживает Валерий Телегин?

— Не знаю такого, — буркнула она, не оборачиваясь.

— Он в поселке недавно живет, меньше года. Небольшого роста, коренастый, седой…

Бабка подставила под струю воды пустое ведро и сказала:

— Кавказский пленник, что ли?

— Да, именно он.

— Там, на самом краю, — бабка махнула рукой в сторону леса, — будет сарайчик с плоской крышей. Вот там он и живет.

— Спасибо.

— Только его сейчас, наверное, нет. Он в городе работает.

— А где, не подскажете?

— Не знаю, — ответила бабка, взяла два ведра и изящно понесла их к дому напротив.

Сарайчик, который милосердные Сологубовы купили Валерке, найти было нетрудно. Он уже издалека показался мне жалким символом бедности. Подъехать к нему оказалось совершенно невозможно из-за непролазной грязи. Догадываясь, что буксир найти здесь будет проблематично, я остановила машину на некотором расстоянии от ветхого строения и призадумалась о том, что мне делать дальше.

Сегодня я уже совершила одно необдуманное телодвижение, когда решила наведаться в гости к Дарье Олеговне и склонить ее правдами и неправдами к признательным показаниям. Она просто-напросто не открыла мне дверь. Ждать здесь Телегина аж до самого вечера только для того, чтобы поинтересоваться, где он был в среду, я тоже не собиралась. Более содержательный разговор вести с ним было рано. Вполне могло случиться и такое, что после пятилетнего плена Валера был доволен сегодняшней жизнью. На вольных хлебах и сарайчик с удобствами во дворе хорош, тем более что пейзаж за окном неплохой. Сейчас — левитановский, а через месяц-полтора зимняя сказка будет.

Таня, это не тот случай, когда можно язвить!

Скорее всего, Телегин не был в душе романтиком, но был одержим жаждой мести. Пока он находился в плену, скромный бухгалтер занял его место. Что ж, я могла понять, что Валерий решил подставить Сологубова, который увел жену, отнял дочь… Но не проще ли было убить какого-нибудь бомжа и свалить это убийство на Евгения, чтобы того посадили? Как случилось такое, что его жертвой стал Шорников, удачливый бизнесмен? Впрочем, если это заказное убийство, то тогда все можно объяснить.

Раз уж я приехала в эту глухомань, то не могла отказать себе в удовольствии с кем-нибудь приятно пообщаться. За ближайшим забором и кандидат вскоре нарисовался — мужчина, не поражающий воображение, но для свидетеля вполне подходящий. Я дождалась, когда он выйдет из деревянного строения площадью в один квадратный метр, выпорхнула из машины и махнула ему рукой.

— Вы меня? — спросил мужчина, подойдя к забору.

Это был дядечка лет сорока, с паклевидными волосами и мелкими чертами лица, низкий и склонный к полноте. Он озадаченно моргал глазами.

— Да, именно вас, — ответила я.

Пять минут милого кокетства, и дядечка, растаявший как брикет мороженого в руках, пригласил меня зайти в дом. Я согласилась, ведь на улице начал моросить противный мелкий дождик. Мы сели за круглый стол, напротив друг друга, и я стала задавать вопросы уже по существу. Не сводя с меня глаз, мужчинка охотно удовлетворял мой интерес. Правда, его ответы были короткими, как в психологических тестах — да, нет, не знаю. Причем отрицательные преобладали. В результате я выяснила, что Телегин вел себя тихо, не пил, не курил, в долг никому не давал и сам ни у кого ничего не просил, близкого знакомства ни с кем здесь не завел и в гости к нему никто не приходил. Разве что заигрывал с Олечкой, продавщицей из бакалейного отдела местного продовольственного магазинчика. Но та его побаивалась и не шла на контакт.

— А отчего же она его боялась? — уточнила я.

— Так ведь чужак, — коротко ответил сосед Телегина и, решив, что теперь настала его очередь задавать вопросы, положил свою руку на мою и осведомился: — А вы почему им вдруг заинтересовались? Зачем он такой красивой юной особе?

— Я из благотворительного фонда, мы хотим материальную помощь ему оказать, — соврала я, освобождая руку.

— Чего? Материальную помощь? — вдруг послышалось из-за занавесочки.

Оказывается, мы были в доме не одни! Я слышала, конечно, какие-то шорохи, но подумала, что это кошка.

— Мама, ну кто тебя просит в разговор встревать? — озлобился дяденька.

— Что уж мне, и слова сказать нельзя? — в комнату вошла маленькая скрюченная старушка с палочкой. Ее лицо было испещрено глубокими морщинами.

Несмотря на свой преклонный возраст, бабушка знала о своем соседе гораздо больше. Она поведала мне, что Валерка, так же как сын местной почтальонши, каменщиком на стройке работает, а потому зарплата у него большая и всякие дотации ему совершенно без надобности.

— Я этого не знал, — стал оправдываться мужчинка. — А Федорчук и правда отстроился, машину поменял…

— Вот-вот, и у Телегина зарплата не меньше, — заложила своего соседа справедливая бабуля. — Не нуждается он в помощи! Нечего его благотворить!

— Мы обязательно проверим эту информацию. Кстати, на какой стройке Валерий трудится, вы случайно не знаете? — спросила я.

Сосед Телегина растерянно пожал плечами, а его мамаша хмыкнула и деловито заявила:

— Жилой дом на Усиевича, около трамвайного депо, они строят. Вы уж проверьте, какая у Телегина зарплата! А то помощь этому живодеру! Вот еще!

— А почему живодеру? — удивилась я, ведь по описанию мужчинки Телегин был положительным во всех отношениях.

— Собак он в поселке ловит и издевается над ними!

— Мама, ну что ты такое говоришь! Все сплетни собираешь!

— Никакие это не сплетни! — огрызнулась старушка и, обидевшись на сына, удалилась обратно за занавеску.

— Не слушайте вы ее, — махнул рукой дядечка и снова хотел взять меня за руку, но я вовремя убрала ее со стола. — У нее не все дома.

Разумеется, я знала, кого мне слушать, а кого — нет. Бабульки, это вообще моя слабость, именно благодаря им я обычно узнаю все самое интересное. Они все такие разные, но их объединяет одно — любознательность. Все, что мне было надо, я узнала, а посему встала из-за стола.

— Уже уходите? — опечалился мужчинка.

— Да, мне пора. Я на работе.

— Запомните мой рабочий телефон, — дядечка скороговоркой назвал свой номер. — И позвоните мне, пожалуйста!

— Не положено ему помощи, не положено! — крикнула из-за занавески справедливая бабулька и стукнула чем-то, наверное, палкой, по деревянному полу.

Пообещав дядечке, имя которого я так и не удосужилась узнать, в самое ближайшее время звякнуть, а его мамаше — разобраться в том, нуждается ли Телегин в благотворительной помощи или нет, я ушла.

Из Рокотовки я поехала на улицу Усиевича. Прямо напротив трамвайного депо был железобетонный забор, серость которого оживляли наклеенные буквально друг на друга самиздаточные объявления всех цветов радуги. Вероятно, за этим забором и была стройка, на которой трудился Телегин. Я вышла из машины и пробежалась вдоль временной архитектурной достопримечательности до металлических ворот. Увы, за забором был котлован, из которого торчали две одинокие сваи. Для каменщиков здесь работы пока не было. Тогда я подняла глаза к небу и стала поворачиваться вокруг своей оси в поисках подъемного крана. Ориентир был быстро найден, я села обратно в машину и поехала вдоль трамвайных путей в сторону центра.

Вскоре я убедилась, что направление было выбрано мною правильно. Да, здесь строился кирпичный жилой дом, но это было не самое главное. На глухой торцевой стене, выложенной примерно до пятого этажа, красовался информационный щит. А на этом щите черным по белому была прописана фамилия руководителя подрядной организации. Пожалуй, нашлось бы мало фамилий, которые бы меня так удивили, как эта — Иконцев. Оказывается, последний муж моей клиентки был работодателем Телегина!

Я смотрела на щит, раскрыв рот от изумления, и закрыла его, щелкнув зубами, когда мое внимание привлекли инициалы подрядчика. Интересная догадка пронзила меня, очень интересная. «Иконцев М. А.», — прочитала я вслух. Галина Максимовна называла своего третьего мужа Михаилом! Сегодня Даше тоже звонил Миша. Не один ли и тот же это человек? Таня, тебе не кажется, что все наконец-то встает на свои места? Мало того что Галина Максимовна невзлюбила Дашку как неподходящую партию для своего сына, так та еще и закрутила роман с ее мужем. Это был тот случай, когда ненависть могла не знать границ. Только вот первой жертвой пал Андрей, а второй едва не стала Галина Максимовна…

Прежде чем предпринять что-либо дальше, я должна была все хорошенько обдумать. Взаимоотношения Шорниковых — Иконцевых я приблизительно представляла, непростую жизненную ситуацию, в которой по воле злого рока оказался Телегин, тоже. Выкурив пару сигареток, я пришла к следующему выводу: Иконцев заказал каменщику мужа своей любовницы, а потом и свою бывшую жену. В то, что им двигала любовь к Даше, мне верилось слабо, но все-таки верилось благодаря последнему предсказанию двенадцатигранников — жизнь живет надеждой одной, эта надежда — любовь!

Оставалась одна неясность — кто звонил Галине Максимовне от моего имени. Да мало ли кого Валерка мог попросить, хоть продавщицу из бакалейного отдела! Главное — Ленка и ее географ были не при делах. Подумать только — я ведь их всерьез подозревала! А у них просто любовь… Черт! Я вспомнила про Ленкину бредовую идею родить от Вележева ребенка. Ну не могла я допустить, чтобы подруга испортила себе жизнь! Рука потянулась к мобильнику, а пальцы сами нажали нужные кнопки.

— Слушаю, — сказала Ленка каким-то странным, вроде бы плаксивым голосом. — Таня, это ты?

— Конечно, я. Лена, ты что, плачешь?

— Таня, тут такое дело… если б ты знала, — стала мямлить подружка, то и дело шмыгая носом. Она долго не могла облечь свои мысли в слова, а когда все-таки стала говорить по существу, то наш разговор оборвался буквально на полуслове: — Он меня за…

Я так и не поняла, то ли Вележев вырвал у нее мобильник, то ли он разрядился или закончились деньги, но факт оставался фактом — у Элен возникли проблемы. Еще сегодня утром мне казалось, что Ленка — заложница шизофреника и ей угрожает смертельная опасность, но теперь, когда в деле появился новый фигурант — Валера Телегин, проблемы подруги уже не казались мне такими серьезными. Если бы не ее навязчивое желание улучшить демографию и привлечь к решению этого вопроса мужчину с плохой наследственностью, я бы вообще не дергалась. А так пришлось несколько минут терзать телефон, правда, без толку. Со стройки стали выходить рабочие, должно быть, на обед. Мне даже показалось, что я узнала Телегина, несмотря на то, что он, так же как все, был одет в синюю потертую робу. Этот коренастый седоволосый мужчина среднего роста вышел из ворот самым последним. Было что-то в его облике, бросающееся в глаза.

Строители оккупировали пирожковую, находившуюся неподалеку, а я вышла из машины и метнулась в открытые ворота. Немного в стороне стоял синий вагончик. «Прорабская», — подумала я и зашагала туда, старательно обходя лужи.

— У нас обед! — рявкнула на меня девица в джинсах, когда я посмела без стука открыть дверь в вагончик.

Обедом в прорабской даже не пахло, скорее уж там был перекур.

— Девушка, вы что, не поняли? У нас обеденный перерыв, — повторила барышня и собралась закрыть перед моим носом дверь.

Ей бы удалось это сделать, если б я не поставила ногу на порог, рискуя повредить дорогие сапоги.

— Вообще-то я не вижу, чтобы вы тут обедали, — сказала я, отмахиваясь от едкого дыма дешевых сигарет.

— Закон гарантирует не обед, а обеденный перерыв, — подал хриплый голос какой-то мужик, стоявший спиной ко мне. — Чего там у вас?

— Вы прораб?

— Ну? — протянул он, даже не оглядываясь.

— Девушка, вы, наверное, хотите к нам маляршей устроиться? А рекомендации у вас есть? — с издевкой спросила меня девица.

— Есть! — сказала я и сунула ей в лицо прокурорские «корочки».

— Прокуратура, что ли? — опешила девица и посторонилась.

Прораб повернулся и вытянулся в струнку, а еще один мужик, сидевший в углу, уткнулся глазами в газетку.

— Значит, так, вы двое, — я кивнула на девицу и любителя свежей прессы, — вышли, а прораб остался. И чтоб никому ни звука о моем визите!

Честное слово, я не хотела грубить, но меня встретили здесь плохо, пришлось ответить тем же. Однако девица уходить не хотела и только после того, как прораб что-то шепнул ей нежно на ушко, сорвала с гвоздика куртку и вышла на улицу, хлопнув дверью.

— Меня интересует Валерий Телегин, — сказала я, усевшись на стул.

— Ну есть у нас такой каменщик. А в чем дело?

Разумеется, я не собиралась объяснять, чем вызван мой интерес к отдельно взятому строителю, а конкретизировала свой интерес:

— Был ли он в среду на рабочем месте?

— Посмотреть в журнале надо, — ответил прораб с неохотой.

— Так посмотрите, и побыстрее! — Я повысила голос.

Прораб, что-то бурча себе под нос, стал перебирать журналы, а я тем временем взглянула в бумаги, которые он изучал до моего прихода. В них не оказалось ничего интересного, но вот прораб меня порадовал:

— У нас скользящий график выходных, и Телегин как раз в среду отдыхал.

Алиби кавказского пленника на день убийства Шорникова провалилось в один миг. Но этого было недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы о том, что каменщик и есть киллер.

— У него голос сиплый?

— Вроде того.

— Сегодня он на работе?

— Да, здесь.

— А как вы вообще можете охарактеризовать Телегина?

— Что, нужно написать на него характеристику? Так это Люсю позвать надо, она напишет.

— Нет, звать Люсю не надо. Дайте мне устную зарисовку.

— Устную зарисовку, — прораб ухмыльнулся. — Ну слушайте! Работает Телегин как зверь. Мы его даже бригадиром хотели поставить, но тут инцидент один произошел…

— Какой инцидент?

— Ну знаете, ребята щенка одного приютили, кормили его, командам учили, а однажды приходят утром, а Мастерок, это так собачку звали, лежит со вспоротым брюхом. Короче, они тут расследование какое-то провели и выяснили, что Телегин Мастерка зарезал. Тот, конечно, все отрицал, но бабы аж самому Иконцеву об этом случае доложили. У нас на стройке не бабы, а просто Гринпис какой-то! Михаил Андреевич вызвал его к себе в контору…

— И что?

— А ничего! На следующий день Телегин вышел на работу, и все, — прораб щелкнул языком. — Бригадиром его, конечно, не назначили, да он и не сильно рвался на эту должность. Нелюдимый он… Говорят, что в чеченском плену был…

Неожиданно с шумом распахнулась дверь, и в вагончик вошла девица по имени Люся. С самым невозмутимым видом она прошла к столу и уселась на свободный стул, демонстративно закинув ногу на ногу. Прораб искоса взглянул на нее, осуждающе покачал головой, но ничего не сказал.

— А что? Перерыв закончился. К тому же дождь пошел, — рявкнула она и стала наводить порядок на столе, то бишь укладывать папки в стопку.

К этому моменту я успела задать прорабу все вопросы, поэтому попрощалась с ним и вышла из вагончика.

Рабочие возвращались с обеда. Я пропустила в ворота толпу, а затем ускорила шаг и нарочно столкнулась с Телегиным. То, что это был именно он, сомнений не возникало. Каменщик смерил меня тяжелым взглядом, от которого по спине побежали мурашки, и остановился. Пальцы мои разжались, и я выпустила из рук сумку. Телегин скривился в недоброй улыбке, наклонился, поднял сумку, помял ее в руках и молча отдал мне.

— Спасибо, — коротко поблагодарила я и пошла прочь.

Вау! Теперь у меня есть отпечатки его пальцев! Еще пять минут назад я даже об этом не смела и мечтать, но все вышло как-то само собой.

Сев в «девятку», я аккуратно повесила сумку на соседнее сиденье и поехала в горуправу. Хотелось побыстрее рассказать Кирьянову о человеке, которого боялся Сологубов.