Глава 4
Почти сразу заметив, что с молодой женщиной что-то не то, я постаралась надавить на нее не только словесно, но и психологически, а потому, задав вопрос, не отводила глаз до того момента, пока не получала на него ответа.
После моего последнего вопроса Софья решилась наконец высказать вслух свое предположение.
— Вы что, думаете, будто это я сделала? — затаив дыхание, спросила она.
— Возможно, — ответила я. — Пока мы только все проверяем. В настоящий момент нам хорошо известно, что в день убийства вы и Анастасия покинули офис компании вместе.
— И что с того? Мы же обе там работаем, — Софья попыталась произнести это с пренебрежением, но вышло у нее не особо убедительно.
— Да, но в тот день была не ваша смена. А вы все же зашли за Анастасией и дождались, когда ее рабочий день завершится. Это ли не подозрительно? — продолжала давить на девушку я.
— Нет, не подозрительно, — вспыхнула та в ответ и, вскочив с места, отошла к окну. — Я просто проходила в тот момент мимо и решила, что стоит подождать подругу и чуточку с ней пообщаться. У меня было немного свободного времени. Разве это запрещено?
— Ну почему же? Вовсе нет, — делая глоток не очень мной любимого чая, ответила я. — Не понимаю, почему вы так нервничаете? Я вас еще ни в чем не обвинила, а вы ведете себя так, что невольно возникает подозрение, будто вы и в самом деле виновны. Что вы пытаетесь скрыть? Чего боитесь? — решив попробовать действовать напрямую, спросила я.
— Ничего я не скрываю и не боюсь, — покосившись в сторону двери, тихо ответила Софья.
Ее взгляд заставил меня подумать, что она старается что-то утаить не столько от меня, сколько от своего мужа, и очень боится, что он это «что-то» узнает.
— Ладно, допустим, — продолжила я. — Тогда скажите: дождавшись Анастасию, куда вы с ней пошли?
— Домой, — не задумываясь ответила девушка.
— Но ведь вы живете в разных концах города… — заметила я.
— Я ее проводила немного, — теперь уже определившись с тактикой поведения, более уверенно заговорила Чемоданова, — а потом поехала к себе.
— Угу. А вы никуда с ней не заходили? В кафе какое-нибудь, скажем, или еще куда? — полюбопытствовала я.
— Нет, — глядя на меня, ответила женщина. — Мы сразу направились по домам.
— Вы уверены?
— Да. Абсолютно, — недовольно произнесла Софья. — Я ее не убивала и даже не знаю, каким образом ее убили.
— Могу вам сказать. Ее отравили, — продолжая следить за эмоциями собеседницы, сообщила я. — Но раз вы утверждаете, что ничем ее не угощали… А кстати, вы и вправду ничем ее не угощали?
— Нет, не то время было. Я ем строго по графику: в семь, в два и в девять, — со вздохом и скрипнув зубами ответила Софья. Она уже поняла, что я стараюсь вывести ее из себя и заставить сболтнуть лишнего, а потому старалась сдерживаться.
— Ну что ж, раз вы и в самом деле ее не угощали, то возможно, что вы и ни при чем, — улыбнувшись, сказала я. Софья настороженно посмотрела мне в глаза, и я добавила: — Но я это обязательно проверю. Спасибо за беседу и за то, что помогли мне разъяснить кое-какие важные подробности. Пожалуй, мне уже пора. Чай был очень вкусным.
Оказавшись на улице, я спокойно дошла до машины и, сев в нее, принялась размышлять, что делать дальше. В слова Софьи мне как-то не особо верилось. Наверняка Чемоданова что-то скрывает, иначе бы она так не волновалась и не нервничала, услышав, что я частный детектив. Да и о смерти Анастасии эта дамочка также не могла не знать: такого рода новости разносятся очень быстро, а девушки еще и работали в одной фирме. Нет, об отравлении она знала наверняка. Тогда почему не созналась? Боялась, что я еще больше ее заподозрю? Или чего-то еще?
И потом, сомневаюсь, что Софья никуда не заводила Журавлеву. До остановки автобуса идти всего десять минут — ради этого и ждать приятельницу не стоило. Стало быть, для разговора обе женщины должны были или выбрать более длинный путь, или просто зайти куда-то ненадолго. Последнее, по-моему, наиболее вероятно. А значит, стоит попробовать заглянуть в ту кулинарию, в направлении к которой дамы и удалились после работы. Если они туда заходили, то их там кто-то из персонала запомнил. Но сначала сфотографирую-ка я пару раз Софью, а то ведь людям не так просто вспомнить тех, с кем они встречались аж целых пять дней назад.
Приняв решение, я поудобнее расположилась на сиденье и стала ждать, когда Чемоданова снова выйдет на улицу. А чтобы не скучать, достала из «бардачка» свои незаменимые магические «косточки» и, задав им вопрос о дальнейшем ходе дела, высыпала двенадцатигранники себе на колени. «Косточки» дружно скатились в кучку и выдали комбинацию 13+30+2. Дословно расшифровка ее значения звучала так: «Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к Богу, ни к судьбе».
Интересно… Это означает, что ни на кого, кроме как на себя, не надо надеяться? Так я и не надеюсь. Считаю, что Софья что-то скрывает, вот и буду исходить из своего предположения без претензий. Дело за малым — довести все до конца и выяснить, чего же все-таки девушка боится и что скрывает. Ну, за этим дело не станет, раз за него взялась я. «Да уж, — усмехнулся где-то в глубине мой внутренний голосок, — свой нос вы, Татьяна Александровна, во все засунете». Я проигнорировала его замечание и занялась настройкой фотоаппарата.
«Поляроид» лежал в том же самом «бардачке», что и магические «косточки», и я уже забыла, когда последний раз им пользовалась и есть ли еще в кассете бумага. Поэтому, достав камеру, я в первую очередь убедилась в том, что в запасе имелось пять не использованных пока кадров. Этого должно было хватить.
Оставалось только дождаться, когда Софья все же покинет квартиру и куда-нибудь направится. Надеяться, что это произойдет прямо сейчас, конечно, было глупо, но я все же решила немного понаблюдать за подъездом. Если же в течение получаса Софья не появится, поеду к кулинарии без карточек и попробую обойтись словесным портретом.
Просидев в машине минут двадцать пять, я собралась было уже тронуться в путь, как из дверей первого подъезда появилась знакомая фигура. Софья, а следом за ней муж вышли из дома и направились в сторону остановки. Я едва успела сделать два снимка, но, так как расстояние между мной и ними было очень большим, они оказались не очень удачными. Пришлось покинуть «девяточку» и последовать за парой, чтобы сфотографировать Софью получше.
Быстро обогнав чету Чемодановых, я спряталась за деревом. Как только супруги оказались на достаточном от меня расстоянии, осторожно выглянула и, уловив момент, когда никто из двоих не мог меня увидеть, сделала снимок. Теперь фотография Софьи получилась четкой и удачной. Так что можно было действовать дальше.
Вернувшись к машине, я села за руль и завела ее. Потом выбрала наиболее короткий маршрут до той самой кулинарии, к которой направились подруги пять дней назад, и не спеша поехала. Через пару минут пути я поспешила открыть окно, так как дышать в салоне стало нечем. От не по-весеннему палящего в послеобеденные часы солнца машина просто раскалилась, и мне показалось, что я вот-вот зажарюсь. Я сразу почувствовала прилив свежего воздуха и увеличила скорость, чтобы поймать еще и легкий ветерок.
Добравшись до конечного пункта, я не стала отгонять машину на стоянку, а сразу подъехала к входу в саму кулинарию и остановила «девяточку» прямо там. Работников ГАИ поблизости не наблюдалось, и я понадеялась, что штраф за неправильную парковку машины не придется платить.
Я поднялась по невысоким ступеням и, толкнув от себя тяжелую металлическую дверь, вошла в кулинарию. Внутри оказалось полно студентов, занимавших почти все столы, от их голосов воздух в помещении, казалось, гудел, словно встревоженный улей. Некоторые, считавшие себя наиболее взрослыми, пили пиво, демонстрируя окружающим, какие они крутые парни. Получалось же немного не так, как было задумано, потому что ребятки уже переборщили с этим напитком: языки их стали заплетаться, глаза покраснели, а координация движений нарушилась.
Обслуживавшего персонала тут было не много: пара тучных продавщиц и одна молоденькая официантка. Первые равнодушно и весьма медленно обслуживали покупателей, а вторая, обливаясь потом, носилась между столиками, собирая мусор. Обычный, ненавязчивый российский сервис.
Посчитав, что больше всего внимание на посторонних обращают те, кто находится за прилавком, я направилась к продавщицам. Подойдя к стойке, я сначала попробовала протиснуться между студентами-покупателями, но тут же получила море «комплиментов» в свой адрес и вынуждена была оставить эту не совсем хорошую затею. Но ждать также не очень-то хотелось, а потому я рискнула обойти прилавок сбоку и, поднырнув под загораживающую проход полку, оказалась там же, где и продавщицы. Естественно, те тут же заметили мое нахальное поведение и кинулись мне навстречу с громкими криками:
— Сюда нельзя! Вы что, своей очереди дождаться не можете? Все равно обслуживать раньше других не будем!
— Да не кричите вы так! — в свою очередь, стараясь перекричать женщин, ответила я и протянула раскрытые «корочки». — У меня к вам пара вопросов.
Теперь труженицы прилавка немного угомонились и позволили мне беспрепятственно подойти к ним за стойкой. Правда, тут же добавили:
— Вообще-то, у нас мало времени, и мы не сможем с вами долго разговаривать. Начальник увидит, зарплату урежет.
— А я и не отниму у вас много времени, — пообещала я и полезла в сумочку за фотографиями Журавлевой и Чемодановой. После чего протянула их женщинам и попросила вспомнить, заходили ли они сюда пять дней назад.
Дамы думали недолго.
— Да, заходили, — первой произнесла самая толстая женщина лет тридцати пяти. А потом ткнула пальчиком в фотографию Анастасии и добавила: — Вот эта, она у нас первый раз была, поэтому ее я особенно хорошо и запомнила, тем более что лицо у нее очень специфическое, необычное.
После этих слов я посмотрела на коллегу толстухи — чуть менее объемную женщину с прической в виде стоящих дыбом мелких кудряшек, как бы давая знак, что меня интересует и ее мнение. И она спокойно подтвердила:
— Я тоже ее один раз только у нас видела. А вот вторую девушку несколько раз, и с парнем.
«Ого, кажется, я напала на информационную жилу», — обрадовалась я и тут же начала расспрашивать труженицу прилавка более подробно. То, что с подругами был какой-то парень, мне до сего момента не было известно вовсе.
— Вы хотите сказать, что девушки были не одни? — с тонким намеком начала я.
— Да, в тот день, который вы имеете в виду, их было трое, — подтвердила свои слова курчавая. — Эти девушки и какой-то парень…
— Атлетического телосложения? — позволила себе перебить ее я, подумав, что третьим мог быть муж Софьи Владимир.
— Нет, наоборот, худой очень, — произнесла все та же особа. — Одет он был небрежно, по-молодежному.
— Если не сложно, вспомните молодого человека поподробнее, — попросила я, понимая, что данный тип мне точно незнаком. А между тем он мог знать что-то, имеющее большое значение для расследования обстоятельств смерти Анастасии. Если, конечно, сам не участвовал в убийстве, что тоже возможно.
— А что о нем рассказывать? — отмахнулась толстая, продолжая между тем обслуживать начавших проявлять нервозность клиентов. — Парень как парень, вон тут их сколько.
— И все же у него должны быть какие-то особенности, отличительные черты лица, — продолжила я. — Постарайтесь их вспомнить…
— Ой нет, я не слишком внимательна, — сразу отказалась толстая. — Если только Вера запомнила.
Я повернулась к курчавой, которую, как оказалось, звали Верой, и обратилась с той же просьбой к ней. Женщина с пару минут подумала, а потом выдала не очень красочное, но более подробное описание парня:
— Высокий. Сутулится. Темноволос. Одет в клетчатую рубаху и джинсы. Не красавец. Девушки называли его то ли Димой, то ли Денисом.
— Как он себя вел? — продолжила расспрашивать я.
— Нормально вроде, — не совсем уверенно ответила продавщица. — Сам заказал девушкам кофе, сам его им отнес, отказавшись от услуг официантки. В тот день у нас она обслуживала, народу было мало.
«Интересно, — услышав о кофе, подумала я. — Так, значит, девушки все же пили кофе, и раз его забирал тот парень, отказавшийся от услуг персонала кулинарии, то он мог с легкостью подмешать в напиток любой опасный для здоровья медицинский препарат. А для Софьи это представляло бы некоторую сложность: подругу ведь следовало отвлечь. Но, если Настя отлучалась хоть на пару минут, подсыпать ей яд могла и она».
Я напрягла свой ум, но никакой идеи, как найти этого неизвестного парня, мне в голову пока не пришло. Предположить же можно было только одно: они с Софьей действовали сообща, и Чемоданова прекрасно знает, что совершила. Потому-то занервничала так в моем обществе.
— Я могу заняться работой? — вырвал меня из задумчивости вопрос курчавой продавщицы.
— Да, но сначала ответьте на последний вопрос, — попросила я. — Вернее, даже не совсем вопрос… Просто мне нужно, чтобы вы описали парня с ног до головы — какой формы были его глаза, какой нос, имелись ли шрамы, татуировки, печатки на пальцах и все остальное в том же роде. Вы меня поняли?
— Да, — кивнув, ответила женщина. Потом вздохнула, сосредоточенно помолчала и стала перечислять: — Глаза темные, точный цвет не помню, нос большой, рот длинный, подбородок квадратный, волосы длинные, зачесаны на бок. На шее цепочка, а на ней какой-то кусок металла с буквами «Д» и «Л». Обувь грязная. Все, больше ничего не помню.
— Что ж, большое спасибо, — поблагодарила я продавщицу.
Выяснив все, что было можно, я покинула место за прилавком тем же самым путем, каким в него и попала, и сразу вышла на улицу — долго пребывать в задымленном и шумном помещении не очень-то хотелось. Оказавшись на улице, я бросила торопливый взгляд на капот своей машины и, не обнаружив на нем никакого листочка с корявым почерком наших стражей порядка на дорогах, стала спускаться по ступеням. Потом заняла место за рулем и от греха подальше поехала к тому месту, где стоянка машин была разрешена. Там вновь остановилась и достала из сумочки мобильный телефон.
Еще находясь в здании кулинарии, я подумала, что, раз парень, бывший в тот день с девушками, не является мужем Софьи, значит, он либо ее друг, либо любовник. Причем вполне может быть, что прошлое его нечисто, так как подобные описанной металлические таблички со всякого рода буквами носят на шее чаще всего бывшие заключенные или же особо крутые парни нашего города. И те и другие всегда имеют массу причин быть посаженными. А значит, этого типа может знать мой милицейский друг Киря.
Я набрала его рабочий номер и стала ждать, когда он снимет трубку.
— Да, подполковник Кирьянов у аппарата, — довольно весело откликнулся мой старый друг.
— Привет, Володя, — приветствовала его я. — Ты сильно занят?
— Иванова, сколько раз просил не задавать мне этот глупый вопрос, а сразу говорить, что тебе нужно, — проворчал Киря. — И так ведь ясно, что не отвяжешься, коли не выполню всего, что тебе требуется. Ну, какие на сей раз проблемы?
— Пока никаких, — быстро проговорила я и теперь уже ответила на вопрос Володьки: — Мне всего лишь нужно установить одну личность. Сможешь?
В трубке послышалось недовольное бормотание, а за ним и слова Кири:
— Сразу бы уж называла фамилию.
— В том-то и проблема, что я ее не знаю. Как, впрочем, и всего остального, — осторожно призналась я и представила, каким стало в этот момент выражение лица Володьки. Он наверняка был готов убить меня.
Но мой друг никак не проявил своего недовольства, а просто спросил:
— Ну и что же тогда у тебя есть?
— Примерное описание внешности, примерный вариант имени и инициалы «Д» и «Л».
— М-да, негусто, — вздохнул Кирьянов. — А с чего ты вообще решила, что этот тип должен быть у меня в картотеке? Ты ведь именно на нее намекаешь, прося установить личность?
— Понимаешь с полуслова, — похвалила я своего друга, а потом сразу же перешла к главному: — Я подозреваю его в убийстве. Естественно, что возникает подозрение об уже имеющейся судимости или же просто задержаниях.
— Логично, — согласился Володька. — Хорошо, говори, что есть, а там посмотрим.
Я передала Кире все данные на парня, что получила от видевших его продавщиц, и, заранее поблагодарив, отключилась. И только хотела убрать трубку в сумочку, как раздался звонок. Не догадываясь даже, кто это может быть, я нажала на «yes» и произнесла:
— Слушаю.
— Татьяна, вы? — последовал вопрос, и я узнала голос.
— Да, Степан, я. Как у вас дела?
— У меня-то нормально. Вы лучше скажите, что у вас? Есть продвижения?
— Есть. Например, могу заверить вас в том, что подруга вашей жены невиновна.
— Нет? Но… тогда кто же?
— Это я сейчас и пытаюсь выяснить. У меня появился еще один подозреваемый, но пока его личность не установлена. Хотя это не так сложно, так что можете не волноваться, все выяснится, я вам обещаю.
— Вы даже не представляете, как меня порадовали. Я очень хочу, чтобы виновные были наказаны, — вздохнул Степан. — Если все получится, обещаю сводить вас в одно очень хорошее кафе. Уверен, вам там понравится.
— Спасибо, теперь я уж точно буду стараться изо всех сил, — пошутила я. Сама же между тем подумала, что потом о данном обещании непременно напомню своему клиенту. Это ж прекрасный шанс поближе познакомиться со столь красивым молодым человеком.
— Ну, тогда звоните, если что-то еще станет известно, — все тем же грустным голосом произнес Степан и отключился.
Я же немного рассердилась на саму себя за то, что так и не сумела заставить его хоть чуть-чуть улыбнуться.
А, ладно! Вот закончу дело, тогда и обо всем остальном подумаем. А пока съезжу-ка я домой да что-нибудь там перекушу. Кто знает, что накопает на парня Киря.
Приняв решение, я завела машину и, надавив на педаль газа, плавно повела ее по не совсем ровным дорогам нашего Тарасова.
* * *
— Так, значит, ты говоришь, что это ваш клиент? — переспросила я Кирю, который позвонил почти через два часа после нашего последнего разговора.
— «Наш» — еще мягко сказано, — вдохновенно продолжал Кирьянов. — Если все твое описание верно, то это Дмитрий Олегович Лаврик. Очаровательный парень, много видел, много чего интересного знает…
— Например? — желая поскорее узнать все об интересующей меня личности, поторопила я Кирю.
— Например, как воровать. Причем все — и что плохо, и что хорошо лежит. Начинал с мелочи, я его давно уже помню. Потом перешел на кражи из квартир элиты нашего города. Пару раз его ловили, но доказать ничего не могли: краденное словно под пол проваливалось, хоть он только что уходил с места преступления. Ни отпечатков, ни следов взлома. Профессионал, одним словом.
— А! Ну тогда это явно и мой клиент, — пошутила я.
А Киря тут же прицепился:
— Что, брать его решила? Могу оказать помощь. Все равно ведь потом нам его сдавать будешь, а я бы с удовольствием этого гада упрятал.
— С чего вдруг? — удивилась подобной реакции Кири я. — У тебя на него что, зуб?
— А как же! Он же, гад, мне процент раскрываемости портит…
— Понятненько, — усмехнулась я. — Хорошо, решу засадить, сообщу. Ты лучше мне скажи, где его найти можно? Наверняка ведь знаешь.
— Ну, это проще простого, — подхватил Киря. — Его физиономию чаще всего в баре «Усталый путник» видят. Там настоящий воровской притон. Ну а насчет адреса конкретного, сама знаешь…
— Знаю, — вздохнула я. — Сплошь одни аккуратные бомжи. Деньги есть, а жить негде.
— Кстати, а как насчет фотки, тебе она нужна? — спросил вдруг Киря.
— Еще бы, мог и не спрашивать, — радостно откликнулась я, совсем было позабыв о такой немаловажной детали.
— У меня есть парочка. Заглянешь?
— У-у… — нехотя протянула я, а потом предложила: — Может, ты ее лучше по факсу пришлешь в фирму по недвижимости, что в моем доме на первом этаже недавно открыли? А я сейчас же заберу.
— Номер факса знаешь? — с усмешкой уточнил Киря.
— Диктую, записывай! — порадовавшись тому, что хоть одной поездки на сегодня удастся избежать, воскликнула я. Потом продиктовала Володьке номер факса, стоящего в этой самой фирме, и, поблагодарив за хлопоты, отключилась.
Я откинулась на спинку кресла и задумалась.
Так, значит, знакомый Софьи — вор. Тогда странно, почему он взялся еще и за убийство. Хотя, как говорится, все начинают с маленького: сначала крадут копейку, потом обворовывают банк. Может, и тут так же вышло. К тому же, на убийство парня могла подбить Софья, а ее кто-нибудь еще другой, если у самой, конечно, причин не было. Что ж, нужно отыскать этого специалиста и побеседовать с ним по-нашему, профессионально.
Посмотрев на часы, я подумала про себя, что вечернее время самое подходящее для того, чтобы заглянуть в бар «Усталый путник» и пропустить там пару кружек пива или иной жидкости. А стало быть, сейчас вероятнее всего встретить там того, кто мне нужен. Только следует сначала забрать фотку, которую Киря должен прислать. А то ведь там могут и выкинуть.
Торопливо накинув на себя пиджачок, я схватила со столика лежащую на нем сумочку и поспешила вниз. Спустившись на первый этаж, вышла из двери и, сразу завернув за угол, вновь вошла в дом. Только на этот раз уже не в подъезд, а в дверь, которую компания по недвижимости пробила на месте бывшего окна, приобретя одну из квартир на первом этаже нашего дома. Одновременно с хлопком двери по офису пронесся легкий звон подвешенного на входе колокольчика, и сидящие в комнате люди дружно повернули ко мне свои головы.
— Привет, ребята, — поздоровалась я сразу со всеми, так как большинство сотрудников фирмы знала лично.
— А, Танюша, привет, — помахал мне рукой со своего места Владислав. Он жил на шестом этаже в моем подъезде и часто получал от меня выволочку за слишком громко включенную музыку.
— Тут одно послание только что прибыло, не тебе ли? — поздоровавшись одним кивком, поинтересовалась у меня Светка.
Ее я также знала, но — по школе, учились вместе.
— Мне. А как вы угадали? — улыбнувшись, спросила я.
— Ну так рожа-то на портрете явно уголовная, да еще и изображение прислали в фас и в профиль, — усмехнулся в ответ Владислав. — Такие снимки только тебе и присылают.
— Могу я их забрать? — немного смущенно спросила я.
— С тебя шоколадка, — дружно захихикали девчонки. — Иначе не отдадим.
— Ладно, будет вам шоколадка, — согласилась я. — Ну так где картинки-то?
Один из ребят протянул мне лист формата А-4, и я посмотрела на него. Никакого изображения лица в фас и в профиль там не было, ребята просто пошутили. Лаврик никогда не сидел, а следовательно, его и не снимали в сих ракурсах. Был обычный снимок, сделанный, скорее всего, любительским фотоаппаратом, правда, из-за пересылки по факсу черно-белый. На нем был запечатлен небрежный, ехидно усмехающийся молодой парень не очень симпатичной наружности. По всем приметам — именно тот, кто мне нужен. И все же я собралась проверить это, показав снимок продавщицам в кулинарии. Все равно до бара «Усталый путник» ехать придется мимо нее.
Поблагодарив приятелей за помощь, я покинула офис и, сев в машину, в который уже раз за сегодняшний день последовала по одному и тому же маршруту. Ехать, честно признаюсь, было неинтересно. Приелась уже мне эта дорога.
Возле кулинарии я вновь нарушила правила, оставив машину на том же самом месте, что и в первый раз, — у входа, и торопливо поспешила внутрь. На мое счастье, все работницы были на месте. Правда, теперь они занимались обсуждением чьих-то нарядов, так как посетителей уже не было. При виде меня женщины сразу замолчали, а самая толстая с улыбкой поинтересовалась:
— Никак опять что-то узнать хотите? Мы прямо как на допросе сегодня весь день, ей-богу.
— Ну уж извините, работа у меня такая, — в свою очередь отшутилась я и, дойдя до прилавка, сразу попросила: — Посмотрите, пожалуйста, на снимок. Это тот парень или нет?
Обе продавщицы и юная официанточка дружно склонились над листком и стали его рассматривать. Курчавая сразу же ответила на вопрос:
— Да, точно он. Даже прическа у него тут такая же.
— Уф, — невольно вздохнула я, обрадовавшись, что мы с Кирей не ошиблись.
— А что он натворил-то? — за неимением покупателей, а вследствие этого и работы, накинулись на меня с расспросами продавщицы. — Или девицы те чего сделали? Мы тут уже всю голову сломали, кто они и что.
— Ага! Думали даже, что это банда какая-то, — усмехнулась девчушка официантка. — У нас ведь пару дней назад кое-что из посуды пропало. Так, может, воры?
— Они самые, — призналась я. — Данный тип этим и промышляет.
— А девушки тогда что? — охнув, спросила толстушка.
— А девушки обычные, ничего особенного, — расплывчато ответила я.
— Так, значит, вы его ловите? — подхватила тему курчавая.
Я только молча кивнула и направилась к двери. Женщины попытались спросить что-то еще, но я, сославшись на спешку, избежала ответов и спокойно покинула данное заведение.
Теперь мой путь лежал к бару, который Киря охарактеризовал как настоящий воровской притон.
* * *
Деревянная табличка с выжженной на ней надписью «Усталый путник» и висящим рядом обшарпанным силуэтом этого самого путника подтвердила, что путь мой завершен. Я оставила машину на стоянке рядом и направилась в бар. Сначала мне пришлось спуститься по крутой лестнице вниз, потом свернуть налево, и только потом, преодолев узкий коридорчик, я вышла в довольно просторный зал, где и располагались столики для посетителей. Столики эти, как, впрочем, и все остальное здесь, были деревянными, и я бы даже сказала, дубовыми, учитывая, что, даже кое-где расщепившись, они все еще удерживали навалившихся на них подвыпивших клиентов.
Что же касается самих клиентов, то тут и говорить не стоило: сплошь одни любители крепких напитков. И если даже в настоящий момент они не набрались до крайней степени, об их привязанности к спиртному говорили красные, а порой и синие носы. А самое смешное, что точно такие же носы были и у тех, кто работал в данном баре, то есть у барменов, непрезентабельного вида официанток и иной шушеры.
С самого порога поняв, как нелепо выгляжу среди этих людей, я быстренько прошла через зал к свободному столику и, сев за него, стала внимательно осматривать присутствующих. Пока Дмитрия Олеговича Лаврика на горизонте не наблюдалось. Осмотрев присутствующих, всех до одного, но так и не найдя его, я вынуждена была заказать себе пиво, которое оказалось сильно разбавленным водой. Пить это пойло было просто невыносимо, как, впрочем, наверное, и все остальное из здесь предлагаемого, но делать вид все же пришлось.
Чтобы не слишком выделяться среди местного контингента, я тупо смотрела к себе в кружку, словно задумавшись, и поднимала глаза только тогда, когда входная дверь хлопала. И все шло очень даже хорошо, но неожиданно к моему столику подвалил какой-то подвыпивший молодец с плохой ориентацией в пространстве. Без разрешения он плюхнулся на лавку рядом и тихо спросил:
— Кого ждешь, красотка? Может, я его пока заменю?
— Все зависит от того, чем ты занимаешься, — не глядя на парня, ответила я.
— А чего надо? Мы все умеем, — гордо заявил мужлан.
— Неужели? Тогда попробуй поймать это, — схватив со стола салфетницу и резко запустив ею в парня, произнесла я.
Естественно, что «всеумелец» не успел даже руки вверх поднять, а потому словил этой самой пластмассовой салфетницей по носу. После чего он недовольно вскрикнул:
— Эй, ты чего?
— Проверяю, на что ты способен, — равнодушно ответила я. — Как видно из проведенного опыта — ни на что. Так что, будь добр, освободи место.
Униженный подобным оскорблением парень зло сверкнул на меня глазами, но все же встал и отчалил на свое место. Там он принялся что-то шептать своим дружкам, которые, на его счастье, не видели его позора. Меня же это ничуть не насторожило и не взволновало, тем более что я наконец увидела у двери того, кто мне был нужен. Дмитрий Олегович Лаврик собственной персоной прибыл в бар и теперь выискивал, где бы притулиться. Вид у него был такой, словно все это заведение вместе с теми, кто находится внутри, принадлежит ему.
Я усмехнулась такому самомнению и сразу же прикрылась выпрошенной ранее у официантки газетой. Привлекать к себе внимание я пока не собиралась, решив немного последить за парнем. А вот когда я подловлю его на чем-нибудь хоть капельку противозаконном, тогда и прижму к стеночке и все выпытаю. Без нажима и без улик против себя он говорить явно не станет, это сразу видно.
Лаврик прошел к одному из столиков, за которым сидели трое мужчин, и, поздоровавшись с каждым, сел рядом. Тут же была вызвана официантка, и уже через пару минут к столу тащили гриль и салатики из капусты. Я представила себе, каково все это на вкус, и едва не поперхнулась от отвращения. Удивительно, как мужчины вообще все это могут есть? Впрочем, им лишь бы выпивка была, а чем они станут набивать свой желудок, совершенно все равно.
Как только за столиком началась трапеза, я предпочла выйти на улицу и сесть в машину. Торчать внутри и любоваться на весьма своеобразное поведение большей части посетителей зала стало противно. Да и слышно там все равно ничего не было из-за орущей громче некуда музыки. Другой же необходимости оставаться в зале не имелось, потому как теперь я смогу начать слежку за Лавриком сразу же, едва он только выйдет на улицу. А пока покурю тут, в тишине и спокойствии.
