Глава 3

На следующее утро я поднялась рано. Надела спортивный костюм и тихонько выбралась из дома. В Шишках отличные дорожки, да и воздух замечательный. Почему бы мне не отправиться на утреннюю пробежку, как я это делаю в городе? Я собиралась осмотреть поместье вокруг дома на расстоянии пары километров. Ведь вчера Виолетта не позволила мне этого сделать, а я терпеть не могу работать на незнакомой территории. Несколько часов в запасе у меня точно есть — Виолетта Сергеевна будет дрыхнуть до обеда, судя по ее вчерашнему состоянию.

Интересно, что сам господин Шишкин не приехал вчера ночевать. Так что миллионер пока не узнал о скандальном поведении дочери. Хотя, может быть, такое времяпрепровождение для Виолетты обычное дело, просто я не в курсе?

Солнце всходило над лесом. Сосновые иголки пружинили под подошвами моих кроссовок. Воздух был свеж и прохладен, с привкусом горьковатой осенней листвы. До чего же здесь красиво…

Неспешной трусцой я наматывала по лесу километры, внимательно оглядывая окрестности. Кажется, вот здесь вчера мы повстречали господина Шишкина верхом на белом коне. А вон там виднеется ограда волчьего вольера…

Ноги сами вынесли меня на знакомую тропинку. Я остановилась, восстанавливая дыхание, и в этот момент услышала тихие шаги. Я скользнула за дерево и прижалась к шершавой коре, прислушиваясь. Кого это носит по лесу в предрассветный час?

— Спортом занимаетесь? — негромко осведомился насмешливый голос. — Уважаю всех, кто ведет здоровый образ жизни. В наше время это такая редкость…

Я вышла из-за дерева и нос к носу столкнулась с Романом. Сегодня биолог распустил свои длинные волосы, и они живописно лежали у него на плечах. Несмотря на холодное утро, Роман был бос. Из одежды на нем был невероятно заношенный комбинезон, от старости потерявший цвет. Мужчина смотрел на меня сверху вниз с высоты своего двухметрового роста. Поскольку я тоже далеко не Дюймовочка — во мне метр восемьдесят — мне было непривычно такое положение вещей. Обычно я смотрю мужчинам в глаза вровень, а чаще — сверху вниз.

— Как вы узнали, что я здесь? — поинтересовалась я. Женя Охотникова, конечно, не Робин Гуд, но кое-какими навыками ходьбы по лесу обладаю. Так просто меня не заметишь.

— У вас великолепный шампунь — мята и альпийские травы, — честно ответил Роман. — И еще зубная паста — ее вообще можно учуять метров за пять.

Учуять… Это же надо…

— Значит, вы нашли меня… по запаху?

Роман пожал мощными плечами:

— Ну, все животные ориентируются в этом мире по запаху. Не вижу причин, по которым людям не делать того же.

До сегодняшнего дня эта мысль не приходила мне в голову. Обычно я не оцениваю своих ближних по запаху — ну, если не считать запах перегара или табачного дыма, которые немедленно характеризуют собеседника не лучшим образом. Я принюхалась. От Романа — точнее, от его комбинезона — исходил довольно сильный запах, резкий, но не противный. Запах здорового молодого животного.

— Вот видите, — краешками губ усмехнулся биолог. — У вас должно получиться.

— А… что вы здесь делаете? — спросила я, чувствуя себя неловко под его пристальным, очень «мужским» взглядом. Разумеется, порой на меня смотрят именно так. Но происходит это обычно тогда, когда мне это нужно — к примеру, я надела свой костюмчик от «Лиз Шевиньон», побрызгалась духами и пришла на встречу с намерением заставить собеседника выдать нужную информацию или сделать что-то крайне выгодное для меня. Ну, то есть это работа. А когда я в трениках, с влажными от пота волосами… Да еще мой спутник втягивает ноздрями воздух, стараясь делать это незаметно…

— С работы иду, — просто ответил Роман. — Сейчас дойду до лагеря, приму душ, надену штаны и вернусь в цивилизованный мир.

— А где ваш лагерь? — поинтересовалась я. — Я в вашем лесу пока еще не очень ориентируюсь…

— Пойдемте со мной. Я вас кофе напою! — предложил биолог. — Нам Сергей Вениаминович по доброте душевной подарил две банки бразильского. Сам я не пью, но вас угощу.

Мы зашагали в сторону лагеря.

— А зачем вы ходите в вольер ночью? — предприняла я новую атаку.

— Ну, я же все-таки ученый, — серьезно ответил Роман. — Волки — ночные животные. Какой смысл изучать спящих?

— Да? — удивилась я. — А мне говорили, что вы день и ночь за ними наблюдаете.

— Нет, мы, конечно, и днем не выпускаем их из виду, — пояснил Роман. — Там камеры стоят по всему периметру и возле логова тоже. Но общаться с волками нужно по ночам.

— Слушайте, а вам не страшно? — полюбопытствовала я.

Роман остановился.

— Вы ведь телохранитель, Женя?

Я кивнула.

— А вам не страшно? — в свою очередь поинтересовался Роман.

— Ну, я все-таки училась кое-чему. Да, в моей работе риск присутствует… но я всегда соблюдаю осторожность.

Роман улыбнулся:

— Отлично сказано. Ну вот и я так же. Кое-чему учился. Соблюдаю осторожность. Знаю правила, по которым живет волчья стая, и никогда их не нарушаю. Конечно, если в вольер сунется человек неподготовленный, скорее всего, волки его просто прикончат.

— Как этого Аркадия? — вставила я реплику.

Роман помрачнел. Тяжелые кулаки едва заметно сжались, загорелое лицо потемнело, недобрая улыбка приподняла верхнюю губу, обнажая белоснежные зубы и напоминая скорее волчий оскал… Я с интересом наблюдала за биологом. Но мужчина быстро взял себя в руки.

— Сколько можно повторять, — вздохнул ученый, — мои волки к этому убийству непричастны! Почему люди вечно всё пытаются свалить на волков? Демонизируют их, представляют жестокими убийцами…

— Ну-у, — протянула я, — наверное, потому что в детстве все слушали сказку про Красную Шапочку…

Я взглянула собеседнику в глаза:

— А что, ваши волки — такие уж ангелочки? Или, может быть, они у вас вегетарианцы? Почему вы так уверены, что они ни при чем?

Роман отвернулся от меня.

— Ваша ирония неуместна, — отчеканил биолог. — Разумеется, волки вегетарианцами не бывают. Но они никогда не убивают просто так. Человека они боятся куда больше, чем он их.

— А как же вы?

Роман тяжело вздохнул:

— Для волков я не человек, а член стаи. У меня есть свое место в стае, свой статус. Я потратил несколько лет, пытаясь стать своим для этих волков. И теперь вся моя работа висит на волоске только потому, что какой-то придурок забрел по пьяни не туда и свернул себе шею!

Надо же, какая интересная версия!

— Позвольте! — удивилась я. — Но ведь секретаря нашли… в виде скелета, насколько я знаю?

— Сядьте! — совершенно неожиданно биолог положил мне на плечи тяжелые руки и усадил на пень от свежеспиленного дерева. От изумления я послушно села. Сам Роман опустился на корточки, так что его лицо оказалось вровень с моим.

— Я видел труп, — доверительно сообщил мне биолог. — Видел сразу после того, как его нашли. Это сделали не волки. Волки не станут так беспорядочно рвать добычу. Они убивают жертву аккуратно и чисто. Потом… простите за подробности, они выедают из тела жертвы некоторые части. Причем делают это в четком соответствии со своим статусом. Так, сердце и внутренние органы получают альфы — самец и самка. Бетам достаются конечности. Кому-то еще — содержимое желудка. А некоторым — только кишки.

Я представила себе картину и почувствовала, что меня слегка мутит.

— Так вот, труп был изодран в лохмотья. Но все органы на месте — я специально смотрел. Не знаю, какая тварь это сделала, могу только предполагать… но у моих волков железное алиби, вам ясно?

Светлые глаза были совсем близко. Дыхание Романа было горячим и чистым. И от кожи и волос исходил собственный запах — не волчий, а человеческий. Запах сильного молодого мужчины. С волосами, пронизанными солнцем, босиком, он выглядел как лесной дух, оборотень, хранитель леса…

Я встала и сказала:

— У ваших волков прежде всего отличный адвокат… Но я вас поняла. Можете показать мне это место? Ну, где его нашли?

Роман еще с минуту смотрел на меня, потом моргнул — и наваждение спало. Место оборотня занял доктор биологических наук.

— Покажу, конечно, — скучным голосом пообещал ученый. — Только я не понимаю, что вы там рассчитываете найти? Ведь прошла неделя. Кровь, и ту дождем смыло…

Место, где был обнаружен труп несчастного Аркадия, находилось недалеко от лагеря. Из-за деревьев слышался звон посуды и голоса и пахло овсянкой. Я обнаружила, что полагаться на обоняние — не такая уж плохая идея!

— Вот это место.

Я внимательнейшим образом осмотрела опавшие листья и жирную черную землю. Сама не знаю, чего я ждала. Ведь полиция побывала на месте преступления неделю назад, а в пропущенные криминалистами окурки с характерным прикусом и следом от помады я не верю…

В этот момент я почувствовала на себе чей-то взгляд. Знаете, так бывает — ощущаешь смутное беспокойство и вертишься до тех пор, пока не обнаружишь, что источник раздражения — пенсионерка у окна напротив… Я обернулась. Позади меня стоял волк и беззастенчиво меня разглядывал. Волк был большой, не серый, а, скорее, серебристый. Глаза у него были умнющие, выражение морды такое, будто он слегка улыбается. На секунду я онемела и только потом рассмотрела, что от волка меня отделяет сетка-рабица двухметровой высоты.

— Уф! — сказала я. — На мгновение почувствовала себя Красной Шапочкой… Это кто такой?

Роман улыбнулся и ответил:

— Это Машка. Волчица из первого помета.

— А, это те волки, которых Сергею Вениаминовичу подарили? — вспомнила я. — Которых Виола из соски выкармливала, да?

Роман поморщился:

— Точно. Теперь они ручные, как кролики. Человека совершенно не боятся. И психология у них скорее собачья, а не волчья. Честно говоря, Виолетта Сергеевна их испортила напрочь — для изучения они не годятся, а на диване валяться — все-таки не мопсы… хорошо, что у Сергея много денег, а то другой хозяин не стал бы кормить бесполезных животных…

Я наклонилась, глядя в глаза Машке, и немного посвистела. Понятия не имею, как нужно подзывать волков…

Машка с интересом смотрела на меня, продолжая улыбаться.

— Пальцы не суйте, — посоветовал Роман. — А то у нее бывают припадки вредности. Пашка и Сашка — настоящие тунеядцы. А Машка как раз полезная — она мать всех остальных наших волков. Два помета — пять щенков и четыре с разницей в два года. Так что теперь у меня нормальная стая.

Я обратила внимание, что Роман говорит о волках как о своей собственности. Похоже, ученый считает, что Сергей Шишкин — просто спонсор, Виолетта — вообще непонятно кто, а вот настоящий хозяин волков — он сам, Роман. Интересно…

— А чья была идея создать волкам условия, как в дикой среде? Изучать волков на воле? — поинтересовалась я.

— Моя, — отчеканил Роман. — Сергею хотелось, чтобы его волки размножались в неволе. Он им создал все условия… Ну, то есть это он так думал. Еды вдоволь, вода, витамины всякие… но волки размножаться не хотели. И тогда он обратился ко мне. Я к тому времени уже лет пять работал с волками.

— А правда, что вы ездили к индейцам и даже жили в племени? — не утерпела я.

— Правда. В Айдахо центр изучения волков в дикой природе, я там полгода провел на стажировке. И еще есть такой хороший человек — Шон Эллис, у него я тоже учился. Он книги пишет, передачи снимает и вообще делает все, чтобы волков перестали считать исчадием ада…

— И как же вы заставили волков размножаться? — меня жгло любопытство.

— Очень просто, — усмехнулся биолог. — Волки заводят потомство, когда возникает угроза выживанию стаи. Нужно создать у волков иллюзию, что по соседству поселилась еще одна стая — конкурирующая. Тогда они начнут размножаться. Для этого мы записывали на пленку волчий вой и включали на рассвете и на закате. Ну, и в конце концов сработало.

Машка улыбнулась мне еще шире. Мне захотелось войти в вольер и погладить серебристую шерсть. Она такая густая на вид, наверное, в ней рука тонет…

Внезапно волчица бросилась на меня. Это произошло так быстро, что я не успела среагировать — просто стояла и смотрела, как зверь кидается на сетку. На вид в Машке килограммов пятьдесят — ну точно как во мне! Если бы не сетка…

— Спокойно, старушка, спокойно! — удивленно приговаривал Роман. — Что это с ней? Обычно она никогда не проявляет агрессии к человеку…

Странно, что специалист по психологии волков не понял, в чем тут дело. Даже я догадалась, хотя в волках разбираюсь примерно как свинья в апельсинах. Машка попросту ревнует меня к Роману, вот и все…

Волчица огрызнулась напоследок и скрылась в зарослях. А мы подошли наконец к лагерю. И вот здесь меня ждала неприятная неожиданность, куда хуже, чем бросающиеся на меня волки. За столом в окружении биологов сидела Виолетта Шишкина и грела руки о кружку с кофе. Наследница миллионера была одета в толстовку с капюшоном и джинсы. Девушка была бледненькой, но в целом выглядела неплохо, учитывая вчерашнее.

Увидев, как мы с Романом выходим из леса, Виолетта переменилась в лице.

— Женя, где вас носит? Вы забыли, что должны меня охранять? — крайне неприятным голосом, от злости перейдя на «вы», проговорила девушка, разглядывая вовсе не меня, а доктора биологических наук.

Вот тут дочка миллионера абсолютно права. Я даже оправдываться не стану. Такой прокол! Как говорил один персонаж мультфильма, «позор на мою седую голову!».

На самом деле это совсем не смешно. Я не имела права оставлять клиентку одну. И напрасно я решила, что в такой ранний час Виолетта не отправится на поиски приключений. Именно это мадемуазель Шишкина и проделала! Что было бы, если бы в утреннем лесу дочку миллионера поджидал какой-нибудь злоумышленник — похититель или убийца? Да, Охотникова, ты даешь…

И как быстро пролетело время! Безобидная получасовая пробежка превратилась в долгую и приятную беседу с симпатичным молодым мужиком. И не то чтобы я попала под магнетическое обаяние этого оборотня с докторской ученой степенью… мы и разговаривали-то строго по делу… Но это ничего не меняет. За тот час, что я прогуливаюсь по лесу, точно барышня по бульвару, моя клиентка успела выбраться из безопасного дома и отправиться точнехонько туда, где неделю назад произошло убийство! Нет, это просто удивительно, как сегодня с самого утра передо мной маячит призрак Красной Шапочки…

— Прошу прощения, Виолетта, — кротко проговорила я.

Дочь миллионера резко встала, опрокинув кружку с дымящейся темной жидкостью. Рядом с ней захлопотала Ольга, принялась вытирать лужу, но девушка не обращала на нее внимания.

— Мы уходим немедленно! — резко бросила Виолетта. Потом девушка все-таки вспомнила о приличиях и торопливо добавила: — Спасибо за кофе.

Роман пожал плечами и скрылся в трейлере. А мы с мадемуазель Шишкиной двинулись по тропинке в сторону дома. Девушка сердито молчала. На меня она старалась не глядеть.

— Виолетта, я попрошу вас не выходить в одиночку, тем более не нужно гулять по лесу. Здесь может быть опасно, — мягко сказала я.

— Да? — язвительно осведомилась моя клиентка. — Опасно?! Да что вы говорите? Почему же тогда вы оставили меня совсем одну, без охраны?

— Да, знаю, я не должна была этого делать. Но у меня есть некоторые оправдания. Я оставила вас в доме, там, где безопасно. А вы отправились в лес, где недавно убили человека.

Виолетта натянула рукава толстовки до кончиков пальцев, как будто ей было холодно, и тоном обиженного ребенка, вновь перейдя на «ты», произнесла:

— Предатели… Одни предатели вокруг. И ты тоже… А я ведь тебе поверила. Решила, что теперь я под надежной защитой!

Я резко остановилась.

— Виолетта, если тебе грозит опасность, немедленно скажи мне. Если ты что-то знаешь про убийство секретаря…

Виолетта небрежно махнула рукой:

— Аркаша с его шахер-махерами тут совершенно ни при чем. Дался вам всем этот секретарь! Ну убили и убили! Можно подумать, умер Махатма Ганди! Скажите, какая трагедия!

Я во все глаза смотрела на дочку миллионера. Что это такое? Абсолютная нравственная глухота? Или какое-то расстройство на грани ненормальности?!

— Женя, не смотри на меня так! — поморщилась Виолетта. — Ну подумаешь… Да, мне тоже жалко Аркашу. Но если бы ты знала, какой он был говнюк… Кроме того, мне неприятно, что все носятся с этим трупом, как с писаной торбой. Как будто ничего важнее нет!

Виолетта зябко обхватила себя руками за плечи и тихонько добавила:

— Ненавижу, когда что-то такое случается… тогда мне кажется, что я опять школьница, и все как тогда… когда мама погибла. Это было семь лет назад. Автокатастрофа.

До дома мы дошли в полном молчании. Виолетта была не расположена к откровенности и, кажется, жалела, что приоткрыла краешек завесы семейной тайны. Так что пришлось мне сделать «профессиональное», как я его называю, непроницаемое лицо и с преувеличенно озабоченным видом оглядывать окрестности. При виде моих усилий девушка повеселела — теперь она видела перед собой телохранителя, которого нанял папочка ради ее безопасности, а не женщину-соперницу. На самом деле я была уверена, что в Шишках Виолетте ничего не грозит. Я уже сделала для себя кое-какие выводы относительно гибели Аркадия, и к дочке миллионера это явно не имело отношения. Правда, информации у меня пока было маловато, но это дело поправимое. А пока нужно было сосредоточиться на том, ради чего меня наняли — организовать для юной Шишкиной безопасную жизнь в родном городе. И с клубами этими надо что-то делать: если каждый вечер будет похож на вчерашний, неприятностей Виоле не избежать.

Надо будет поговорить с Сергеем Вениаминовичем… На то, что можно вразумить саму Виолетту, я даже не рассчитывала.

Господин Шишкин как раз выходил из автомобиля, когда мы вошли во двор. Он помахал дочери рукой. Виолетта с радостным визгом подбежала к папе, как будто ей было двенадцать, и чмокнула его в щеку. Шишкин снял очки и потер усталые глаза. Выглядел миллионер неважно, темный костюм его был слегка измят, словно Сергей Вениаминович всю ночь провел в рабочем кресле.

— Гуляете с утра пораньше? — с улыбкой спросил мой работодатель. — Это хорошо. Виоле полезен здоровый образ жизни…

Я вспомнила вчерашний вечер и промолчала.

— Детка, распорядись насчет завтрака, я поем с вами, а потом сразу уеду, — сказал Шишкин и зашагал к дому. Виолетта обогнала его, взлетела по ступенькам, и вскоре уже сверху донесся ее звонкий голосок:

— Лилия Адамовна! Лилия Адамовна! Мы голодные как волки!

За завтраком нас было трое — Войтек еще не проснулся. Виолетта устроилась рядом с отцом и то и дело привлекала его внимание — то передавала салфетку, то утягивала тост с его тарелки, то задавала какие-то дурацкие вопросы. Я подумала, что девочке явно не хватало родительского внимания, когда она росла и так в нем нуждалась.

Довольно часто я сталкиваюсь с тем, что у моих состоятельных клиентов проблемы с детьми, особенно со взрослыми. Вероятно, в период первоначального накопления капитала те уделяли детишкам слишком мало внимания, и этого уже не поправить никакими деньгами. Одни мой клиент — кстати, мультимиллионер — попросту откупался от восемнадцатилетней дочери, поскольку давно утратил надежду перевоспитать юную рецидивистку. Первого числа каждого месяца он выполнял тягостную обязанность — давал своей девочке денег, ровно столько, чтобы она не разорила папочку, но и не чувствовала себя ущемленной. Потом получал поцелуй в лоб и вздыхал с облегчением — до первого числа следующего месяца.

Кончилось тем, что его нежная орхидея ограбила банк, потому что деньги — такая вещь: сколько бы их ни было, все равно не хватает. Конечно, папа вытащил свою девочку из неприятностей — на него работала целая команда юристов. Но привело это к тому, что орхидея почувствовала себя безнаказанной. Следующим ее деянием — к счастью, неудачным, благодаря мне — стало покушение на любимого папочку. Орхидея рассудила, что открывать кошелек своей рукой намного проще, чем выклянчивать деньги на новую машинку. В данный момент девушка пребывает под усиленной охраной в частной клинике в Ирландии. И проведет там следующие лет десять, а то и двадцать. Когда мой клиент ездил ее навестить (в моем сопровождении, без меня папа отказывался приближаться к любимому чаду), девочка сообщила ему, что умеет ждать. Ведь папа не вечен. Так что она будет ждать столько, сколько понадобится…

Шишкин завтракал без особого аппетита — казалось, что мысли миллионера блуждают где-то далеко. Иногда Сергей Вениаминович задумчиво улыбался, словно вспоминал о чем-то приятном. В конце концов Виолетта обратила на это внимание.

— Папа, по-моему, ты витаешь в облаках! — воскликнула девушка. — Немедленно вернись на землю! Ты что, заключил выгодный контракт?

Шишкин поднял глаза от тарелки. Я обратила внимание, что миллионер прямо-таки излучает властность, несмотря на небольшой рост, хрупкое телосложение и лысину. Кстати, со своими умными карими глазами, с залысинами на высоком лбу, изрезанном ранними морщинами, Шишкин напомнил мне бюст Юлия Цезаря. Надо же, а миллионер так свою лошадь назвал…

— Нет, Виола, — улыбаясь, ответил Сергей Вениаминович. — Случилось кое-что куда более приятное. Что — контракт, подумаешь — контракт… В этом городе и так все идет как надо. Нет, сегодня я наконец получил возможность наступить на хвост своему врагу. Ты даже не представляешь, девочка, насколько это сладко!

Я во все глаза уставилась на Шишкина. Ничего себе! Не ожидала от европейски цивилизованного Сергея Вениаминовича таких корсиканских страстей! Если сейчас миллионер еще добавит, что кровь врага приятна на вкус, я уже ничему не удивлюсь…

— Какому врагу, пап? — Виолетта придвинулась ближе к отцу, глаза девушки заблестели, белые зубки были оскалены… Точно лисичка или горностай!

— Не будем об этом, — отмахнулся Шишкин.

— Это Краш, да? — не отставала Виолетта. — Точно, Краш! Ты его уделал, да? Ты у меня самый крутой на свете, папочка!

Шишкин засмеялся. Было видно, что ему приятны слова дочери.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, да? — продолжала веселиться Виолетта. — А давайте выпьем по этому поводу!

Девушка подбежала к старинному буфету и даже вытащила бутылку бренди.

Но Сергей Вениаминович наотрез отказался, и Виолетте пришлось вернуться к чаю. А я подумала, что тому, кто рискует, далеко не всегда достается шампанское. Иногда ему причитается пуля…

Шишкин закончил завтрак и сказал дочери:

— Спасибо, детка. Сейчас переоденусь и поеду на работу. Не жди меня сегодня — буду поздно или вообще заночую в городе.

И миллионер покинул столовую. Надо бы выяснить, почему господин Шишкин не ночует дома. Неужели у него так много дел, что они требуют его присутствия в офисе круглые сутки?!

— Сергей Вениаминович так много работает! — бросила я пробный шар. Но Виолетта не приняла подачу.

— Он всегда много работает, — отрезала девушка. Кажется, она не собиралась открывать мне семейные тайны. Что ж, рано или поздно я все равно выясню…

Неожиданно девушка заговорила:

— Он работает, чтобы не думать, — мрачно сообщила мне Виолетта. — Он ужасно любил маму. И с тех пор, как она погибла…

Краешек завесы, скрывавшей семейную тайну, еще немного приподнялся. Я очень надеялась, что вот сейчас Виолетта расскажет мне, что случилось семь лет назад в ее семье. Не то чтобы я была любопытна. Чужие тайны меня мало интересуют, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Но тень это давней трагедии лежит на миллионере и его дочери, поэтому я должна знать. Интуиция мне подсказывает: тут что-то еще. Слишком много горя, гнева и стыда… не похоже на банальную аварию.

Но в этот момент приоткрылась дверь, и в столовую заглянул Юра. Сегодня секретарь был одет в тот же самый костюмчик, что и вчера, он только сменил галстук. Остроносые ботинки секретаря сверкали, аромат недорогой туалетной воды немедленно наполнил столовую.

— Доброе утро, Юрочка! — явно пародируя кого-то, церемонно проговорила Виолетта. — Вам что-то нужно?

— Э… Я искал Сергея Вениаминовича, — подозрительно косясь на девушку, сказал секретарь.

— Искали? Да ну? — продолжала веселиться Виола. — Вероятно, все еще продолжаете искать?

Юра бросил затравленный взгляд на хозяйскую дочку и признался:

— У меня к нему важное дело.

— Да ты заходи, не стесняйся, — вдруг приветливо сказала Виолетта, прекратив кривляться. — Папа сейчас спустится, чтобы проститься перед отъездом. Хочешь кофе?

Юра робко присел на краешек стула. Виолетта сама налила кофе и подала ему чашку.

— Кстати, — светским тоном осведомилась дочка миллионера, — какого хрена ты делаешь на работе?

Юра как раз отхлебнул глоточек. Последствия были катастрофические — мне пришлось встать и похлопать парня по спине, иначе он захлебнулся бы.

— Простите? — переспросил секретарь, когда наконец смог говорить.

— Как могло получиться, что ты забыл о поставках мяса для наших волков? Тебе папа что велел? Чтобы все самое лучшее, точно и в срок! А ты что — забыл или перепутал?

Юра громко сглотнул. Глаза его были опущены, лицо горело, нежная кожа пошла пятнами. Он молчал, не пытаясь оправдаться.

— Какой из тебя секретарь? — безжалостно продолжала Виолетта. — Неужели ты думаешь, что моему отцу вообще нужен секретарь, да еще такой никчемный, как ты? Да у папы голова как компьютер! Он никогда ничего не забывает, встречи планирует за месяц, все контакты держит в голове! Неужели ты не понимаешь, что он тебя нанял просто из жалости!

Юра встал. Кровь отхлынула от его лица. Мне показалось, что секретарь сейчас упадет в обморок — у него даже губы сделались белые.

— А как же Аркадий? — едва слышно выговорил парень.

— Аркадий — это совсем другое, — отрезала Виолетта.

— Простите, Виолетта Сергеевна, я лучше подожду внизу, — твердо сказал Юра и вышел. Аромат его туалетной воды остался. Виола встала и открыла окно.

— Юра-а! Юрочка-а! — донесся со двора пронзительный женский голос.

— О, нет! — Виолетту просто затрясло от ярости. — Опять эта сумасшедшая старуха! Нет, я не дам ей испортить папе настроение на целый день!

И девушка выскочила из столовой. Я рванула за ней — кто знает, что ждет дочку миллионера во дворе…

Изольда Николаевна стояла возле ворот. Интересно, почему охранники ее пропускают?

Сегодня высокая старуха была одета не в черное, как в прошлый раз, а в белое. Белое старомодное платье, тупоносые лаковые туфли, шляпа с широкими полями и потрескавшаяся от времени сумка в руке. Ну и ну! Это где же Изольда нашла все эти вещи? Ни за что не поверю, что женщина — пусть даже с головой у нее проблемы — станет хранить такой хлам в шкафу! Скорее уж, весь этот театральный реквизит куплен на блошином рынке… Или попросту подобран на помойке.

Под стать наряду изменилось и настроение гостьи. Вчера она была похожа на стареющую трагическую актрису, которая нещадно переигрывает. Сегодня Изольда пребывала в слезливом расположении духа.

— Ой, Виолочка! — бледно улыбнулась старуха. — Я так давно тебя не видела! Доброе утро, детка. Как ты выросла! Совсем взрослая барышня. Скоро твоему папе придется подумать о том, что тебе пора замуж!

Изольда шаловливо погрозила пальцем. Виолетта побелела и закусила губу. Но девушка быстро взяла себя в руки и светским тоном поинтересовалась:

— Изольда Николаевна, вы что-то хотели?

— Я?! Чего я могу хотеть, милая? — вполне натурально удивилась старуха. — В моем-то положении… нет, я просто пришла пожелать вашему папе доброго утра. Ну, и увидеть Юрочку, если повезет… Ведь вы не будете сердиться на меня за то, что я хочу повидать своего сына? Я же все-таки мать…

Неожиданно Изольда залилась вполне натуральными слезами. Дрожащими руками она расстегнула свою кошмарную сумку… я напряглась… и достала оттуда смятый носовой платок. Утирая глаза, Изольда стояла у ворот, а из будки на бесплатное представление пялились охранники.

Виола кусала губы, едва сдерживаясь. Наконец девушка заговорила, и я поразилась, как ровно звучал ее голос:

— Изольда Николаевна, вам лучше уйти. Я передам папе, что вы приходили. Но я попрошу вас не являться сюда без приглашения. Мы же не ездим в ваш коттедж, правда? Разумеется, никаких обид. Всего хорошего, Изольда Николаевна!

Старуха немедленно прекратила плакать — словно кто-то взял и перекрыл кран. Теперь Изольда смотрела на девушку с непонятным мне выражением.

— Какая ты стала, Виолочка, — наконец проговорила старуха. — Черствая и злая. А я ведь знала тебя совсем крошкой. Дружила с твоей матерью…

Самообладание покинуло Виолетту.

— Не смейте даже упоминать о моей матери! — завизжала девушка. Охранники выскочили из будки, но остановились на порядочном расстоянии — они явно не знали, что делать.

— Виола, давай вернемся в дом, — сказала я, беря девушку за руку, но дочь миллионера меня оттолкнула. Ее била дрожь, она изо всех сил сжимала кулачки.

— Если хотите знать, это вы виноваты в том, что случилось с вашим мужем! — отчаянно выкрикнула Виолетта. — Вы, и никто другой!

Изольда вздрогнула, как будто в нее попала пуля, прижала руки к груди и как подкошенная повалилась на землю. Тут уж охранники сообразили, что пора действовать — они подскочили к старухе и принялись ее поднимать.

— Мама? Мама, что случилось?! — раздался удивленный крик, и с крыльца сбежал Юрий. Юноша оттолкнул охранников, сам поднял с земли мать и отряхнул ее испачканное землей платье. Потом поднял голову и уставился на девушку полным ненависти взглядом.

— Простите, я не хотела, — выговорила Виолетта. Губы девушки дрожали. Да, к подобным сценам она явно не привыкла.

Я увела Виолетту в дом, усадила в кресло в столовой и плеснула бренди в толстый стакан. Девушка, стуча зубами, делала мелкие глотки, как будто пила лекарство. Я подошла к открытому окну и остановилась, наблюдая за тем, как Юра выводит Изольду за ворота, обняв за плечи, а та заливается слезами и то и дело повисает у него на руках.

— Тварь, тварь, — приговаривала Виолетта, трясясь, как в ознобе. — Убить ее мало, раздавить гадину…

В столовую вошел Войтек. Парень выглядел отлично отдохнувшим, каштановые волосы вились блестящими кольцами, белоснежная майка обтягивала рельефные мышцы.

— Доброе утро. Я тут слышал какие-то крики, — сообщил нам спортсмен. — Виола, в чем дело? Какие-то проблемы, да?

— Да пошел ты! — совершенно нелогично выкрикнула дочка миллионера и выбежала из комнаты.

— Женя, — парень обратил на меня взгляд ясных синих глаз, — в чем дело?

Я только рукой махнула. Понятно, почему Виолетта сердится — в тот самый момент, когда она так нуждалась в помощи и поддержке своего парня, его не оказалось рядом.

— Пейте кофе, Войтек, — сказала я. Слишком многое пришлось бы объяснять.

Вошла Лилия Адамовна. Домоправительница собственноручно внесла поднос с горячим кофе для гостя. Она принялась хлопотать, собирая посуду, а я отправилась к своей подопечной. Но тут меня ждал сюрприз — дверь комнаты Виолы оказалась заперта. Я постучала, и мне ответил раздраженный голосок Виолетты:

— Женя, со мной все в порядке. Я просто хочу побыть одна. Обещаю, что не побегу в лес. Просто уйди, ладно?

Пришлось вернуться столовую. Не сидеть же под дверью клиентки! Войтек как раз приступал ко второй чашке кофе. Я решила, что это подходящий момент, чтобы познакомиться с парнем поближе.

— Скажите, Войтек, вы давно знакомы с Виолеттой?

Парень поднял глаза от чашки и спокойно ответил:

— Это вы пытаетесь выяснить, не проходимец ли я? Довольно давно. Мы встречаемся… год или больше.

Войтек отставил чашку и спокойно продолжал:

— Понимаете, Женя… Я жалею, что принял приглашение провести каникулы здесь. В Англии все было по-другому. Виолетта очень изменилась, приехав в Россию. Иногда я ее не узнаю. Она всегда была такой спокойной, уравновешенной, позитивной девушкой…

Э, милок, да ты в первый раз столкнулся с загадкой женской души! Долго тебе еще удивляться тому, что в любой голубоглазой домохозяйке есть бездны и тайны, куда лучше не заглядывать! До приезда в Россию ваши отношения с Виолеттой были светскими — легкими, ни к чему не обязывающими. А теперь вдруг выяснилось, что мадемуазель Шишкина — живой человек, и у нее есть свои секреты, свои неприятности и проблемы, а также неожиданные черты характера. Это, дружок, и называется «близкие отношения», когда ты принимаешь человека целиком, со всем, что у него есть — как хорошим, так и плохим. А это очень непросто. Тут я вполне тебя понимаю и сочувствую — у меня с моим нынешним мужчиной примерно такие же проблемы…

— Иногда мне кажется, что я для Виолы — игрушка. Она с удовольствием ложится со мной в постель, но, кажется, не принимает всерьез.

Ага! А ты вообразил, что наследница господина Шишкина выйдет за тебя замуж? Ты, значит, войдешь в совет директоров на правах зятя, а молодая жена будет сидеть дома и рожать тебе детишек? Плохо же ты знаешь Виолетту…

Однако парень умнее, чем кажется!

Войтек усмехнулся:

— То, что я спортсмен, вовсе не означает, что у меня две извилины в мозгу. Да, моя семья небогата, и платить за обучение я бы не смог, если бы не спортивная стипендия… Это потому, что мы эмигранты. Но я хорошо учусь, и мои дети ни в чем не будут нуждаться. В общем, я подумываю о том, чтобы уехать отсюда.

Я приподняла брови. Ну ты, парень, и тормоз! На твоем месте любой бы уже давно паковал чемоданы, а ты еще только подумываешь…

— Виола не нуждается в моей помощи. Не рассказывает о своих проблемах. У нее все время какие-то тайны, какие-то странные знакомства… Вы даже не представляете, Женя, с кем она общается, когда мы выезжаем в город! Я говорил ей, что это опасно… но она только смеется. В общем, я решил: сегодня я скажу, что уезжаю. Если Виолетта хочет, наши отношения продолжатся в Лондоне, и все станет как раньше. Если нет…

Спортсмен внезапно поднялся и вышел из комнаты, оставив меня сидеть и растерянно моргать. Каюсь, я действительно считала, что природа обделила парня умом, потратив все силы на его совершенное тело. А тут — скажите пожалуйста, такое знание психологии и тонкость чувств…

В столовую вернулась Лилия Адамовна. Домоправительница неодобрительно покосилась на бутылку бренди и принялась собирать со стола.

— Сергей Вениаминович уже уехал? — спросила я. Неплохо бы перекинуться с Шишкиным парой слов насчет этих поездок Виолетты по злачным местам Тарасова. Даже Войтек — и тот обеспокоен…

— Уехал, — поджала губы дама. — Хорошо, что Юрочка успел увести свою маму.

— Да, скандал получился ужасный, — закинула я удочку.

— Такая неприятная сцена! — подхватила домоправительница. — Виола — чудесная девочка, добрая и сердечная… я ведь ее с детства знаю. Но почему-то совершенно не выносит ни Юрочку, ни его маму.

— А вы хорошо знакомы с Изольдой?

— Изольда Николаевна была актрисой драматического театра в столице, пока не вышла замуж, — словоохотливая Лилия Адамовна была готова вылить на меня ушат чужих секретов. Хозяев она, разумеется, со мной обсуждать бы не стала, а вот семья Севастьяновых — дело другое.

Я внимательно выслушала душераздирающую повесть о злоключениях Изольды Николаевны. Муж Севастьяновой был предпринимателем, а сама бывшая актриса занималась домом и здоровьем единственного сына. Юрочка много болел, и мать полностью посвятила себя воспитанию ребенка, не доверяя гувернанткам и няням. О профессиональной карьере Изольде пришлось забыть.

Мне было глубоко наплевать на проблемы семейства Севастьяновых, но я прилежно слушала и поддакивала в нужных местах, за что была вознаграждена.

Лилия Адамовна сообщила мне, что муж Изольды погиб в автомобильной аварии семь лет назад. Конечно, этот факт потонул во множестве других, абсолютно для меня бесполезных: как большинство дам ее возраста, Лилия Адамовна более всего ценила подробности. К примеру, рассказ о «прелестном» загородном доме Севастьяновых занял минут пятнадцать, а описание гроба покойного Игоря Севастьянова — еще целых десять. Воображение домоправительницы особенно потрясли белоснежная обивка внутри и какой-то неизвестный мне «глазет». Понятия не имею, что это такое…

После смерти Игоря Севастьянова заботу о его единственном сыне взял на себя Сергей Вениаминович, друг и партнер по бизнесу покойного Севастьянова-старшего. Шишкин оплатил учебу Юрия в престижном университете (правда, в России — в Лондон, как дочку, все-таки не послал). Шишкин назначил Изольде пожизненную пенсию и всячески помогал деньгами. Правда, в голосе домоправительницы все же проскользнула нотка неодобрения — оказывается, Сергей Вениаминович старался как можно реже встречаться с вдовой. Ну, тут я его прекрасно понимаю — если Изольда всякий раз устраивает такое представление из своего визита, любой человек, находящийся в здравом уме, будет обходить эксцентричную вдову по большой параболе…

Зато Шишкин вполне нормально относился к Юрию. Он даже взял парня к себе секретарем, едва освободилось место — освободилось, как с нескрываемым удовольствием подчеркнула Лилия Адамовна, «в результате кошмарных и трагических обстоятельств». Н-да… В общем, было ясно, что домоправительница искренне привязана к Юрию Севастьянову и готова грудью защищать его интересы, пусть даже придется перечить молодой хозяйке, которая почему-то невзлюбила «бедняжку». Лилия Адамовна сообщила мне, что все «служащие» в Шишках Юрочку просто обожают. Особенно женщины…

Следовало признать, что Юра умеет завоевывать женские сердца. Пусть даже они бьются в груди пятьдесят четвертого размера…Человеку в его положении куда полезнее иметь своим союзником домоправительницу, чем какую-нибудь смазливую вертихвостку.

Между тем Виолетта пребывала в плохом настроении. Чтобы ни у кого не осталось в этом сомнений, девушка завела у себя в комнате какую-то кошмарную музыку. Вообще-то музыку я люблю и против классики ничего не имею. Но это… это было за гранью моего понимания. Виолетта слушала похоронную музыку — друг за другом следовали «Реквиемы» всех великих европейских композиторов, а завершалось все неизбежным Шопеном. Колонки были мощные, так что весь второй этаж мог наслаждаться «Похоронным маршем». Трубы рыдали, литавры гремели… в общем, дочка миллионера превратила жизнь обитателей Шишек в сущий кошмар. Жаль, что Сергея Вениаминовича не было дома — уверена, он один мог бы приструнить своенравную девицу.

Лилия Адамовна передвигалась по дому с ушами, заткнутыми кусками ваты. Даже Войтека пробрало — спортсмен выглянул из своей комнаты и сообщил мне, что едет в город «по делам». Прыгнул в машину Виолетты и укатил. Я позавидовала парню — с большим удовольствием тоже куда-нибудь свинтила… Но я не могу, я ведь на посту. Кто знает, что придет в голову взбалмошной девчонке.

Я работаю телохранителем так давно, что у меня в какой-то степени развилось шестое чувство. Именно оно заставляет меня порой совершать необъяснимые, иррациональные поступки. Я привыкла прислушиваться к нему и вообще отношусь уважительно к своим внутреннему голосу и интуиции. Давно прошли те времена, когда я стучала себе по голове (фигурально выражаясь) и твердила: «Охотникова, нормальные люди так не поступают! Прислушайся лучше к голосу логики и здравого смысла!» Теперь я просто действую так, как подсказывает интуиция. А здравый смысл пусть тихо курит в сторонке, потому что вдруг оказывается, что «шестое чувство» было право, а остальные пять во главе с мозгом бессовестно лгали. Ну или искренне заблуждались.

Вот и сейчас, повинуясь какому-то беспокойству в районе лопаток, я отставила чашку с кофе, вышла на улицу и обошла особняк сзади.

И очень вовремя — я успела застать мадемуазель Шишкину, спускающуюся из окна спальни по связанным вместе простыням. Виолетта довольно ловко перебирала руками — вероятно, приобрела обширную практику покидать дом таким странным образом еще в школьные годы. Девушка спрыгнула на землю — и оказалась лицом к лицу с приветливо улыбающейся мною.

— Не уверена, что Сергей Вениаминович одобрил бы твои упражнения, — доброжелательно сказала я.

— Я, между прочим, совершеннолетняя, — не очень уверенно проговорила Виолетта.

— И тем не менее. Сергей Вениаминович запретил тебе покидать территорию поместья без моего сопровождения. Вероятно, ты просто забыла меня предупредить о том, что мы куда-то едем? — ровным тоном осведомилась я. — Кстати, твою «Субару» взял Войтек. Не знаю, куда он отправился, но надеюсь, что права у него в порядке. Полицейские на дорогах в последнее время просто свирепствуют…

— Я что, не могу ехать, куда хочу? — без всякой надежды на успех спросила Виолетта. Я кивнула. Тогда дочка миллионера поплевала на ладошки, как заправский юнга, подпрыгнула, уцепилась за самодельную веревку и принялась карабкаться наверх.

— Это совершенно не обязательно! — окликнула я девушку. — Ты вполне можешь войти в дверь. Так гораздо удобнее, многим даже нравится…

Но Виола упрямо сжала губы и продолжала экстремальный подъем под рыдание духовых, доносившееся из комнаты. Вскоре девушка скрылась в окне и сердито захлопнула за собой створки, слегка приглушив музыку.

Интересно, куда собиралась мадемуазель Шишкина? Девушка была одета в брючки и темный джемпер, на голове косынка, а в нагрудном кармане курточки я заметила темные очки. Странный наряд для дневной прогулки…

Я решила не ослаблять бдительность — раз Виолетта способна на такой трюк, как побег из окна, да еще музыку включила для того, чтобы усыпить мою бдительность, за девушкой нужен глаз да глаз… Интересно, в свете последних событий — для чего все-таки господин Шишкин меня нанял? Он боится за жизнь и безопасность дочери? А может, опасается, как бы сама Виолетта чего не натворила?..

Я рассудила, что пришла пора познакомиться со второй парой охранников — сегодня как раз дежурила другая смена. Эти парни приняли меня так же радушно, как и их коллеги. Вася, смешливый и конопатый, и серьезный спокойный Кирилл показались мне вполне заслуживающими доверия. Я обсудила с ними погоду, рост цен и кошмарное убийство Аркадия — словом, все актуальные темы дня. Ребята даже напоили меня кофе.

Больше ничего интересного в этот день не случилось. Я терпеливо караулила мою подопечную. Но мадемуазель Шишкина больше не пыталась бежать. Девушка даже вышла к ужину, тем более что и Войтек вернулся. Интересно, куда его-то носило? В Тарасове у парня и знакомых-то нет…

Молодые люди вяло перебрасывались редкими фразами — о погоде, общих знакомых и тому подобном. Наконец Виолетта пожелала всем спокойной ночи, скрылась у себя в спальне и демонстративно хлопнула дверью, давая понять, что кое-кому доступ туда закрыт. Войтек вздохнул и отправился к себе. Я не могла взять в толк, почему спортсмен до сих пор топчется в доме Шишкиных — ведь еще утром он высказал твердое намерение уехать из дома, где ему не рады.

Я накинула куртку и вышла во двор. Уже стемнело, звезды подмигивали с фиолетового неба. Я устроилась на скамейке рядом с конюшней. Холодный ветер заставлял меня кутаться в куртку, но зато отсюда дом был виден как на ладони.

Вот спальня мадемуазель Шишкиной — свет погашен, но окно мерцает синим неземным светом. Значит, Виолетта сидит за компьютером. Рядом окно комнаты Войтека — там темно, спортсмен рано улегся в кроватку. Хотя еще не поздно, дом Шишкиных погрузился в сон и темноту. Слуги разъехались по домам, остальные, похоже, спят. Сам Сергей Вениаминович так и не вернулся ночевать — впрочем, он ведь предупреждал. Чем же таким важным миллионер занят в городе?

Особняк Шишкиных спал, светилось только несколько окон на третьем этаже. Это что же у нас там, никак не соображу… Третий этаж. Клетка лифта. Да, именно в эту часть дома я так и не смогла проникнуть. Что скрывает особняк? Какие тайны не спят там, под лампами дневного света? Долгий опыт работы с людьми подсказывает мне, что в большинстве случаев тайны у всех одинаковы. Левые доходы, старые грехи… Но иногда… Иногда приходится сталкиваться с таким, что и в страшном сне не приснится. Неужели господин Шишкин скрывает что-то криминальное? Да нет, не верю! Люди с такими деньгами хоронят свои тайны очень глубоко. Может, тут какая-то семейная загадка?

А что?! Вдруг жена Сергея Вениаминовича вовсе не погибла в аварии, а сошла, к примеру, с ума, и теперь миллионер держит ее под замком, не желая отдавать в казенное учреждение… Тьфу, это же роман «Джейн Эйр», который я читала в прошлом году! Тогда я обеспечивала безопасность семьи одного бизнесмена. Я тайно вывезла подопечных из-под носа у преследователей и отправилась с ними в тайгу, на охотничью заимку. В это время нанятые мною люди изображали моего клиента, его жену и даже десятилетнего сына — для этого пришлось привлечь лилипута из цирка. Тогда я смогла вывезти семью из зоны опасности, а враги остались, что называется, с носом. Десять дней мы прожили в тайге, ходили на охоту, я научила мальчишку стрелять. Но Интернета на заимке не было, а единственная книга, которой можно было скрасить часы ожидания, была вот эта самая — роман Шарлотты Бронте, завалявшийся в сумочке жены клиента. Так что историю бедной гувернантки и загадочного мистера Рочестера с его тайнами я знала хорошо. Неужели и у Шишкиных что-нибудь подобное?! Да нет, это уж слишком. Завтра же выясню у Лилии Адамовны, что там такое…

Охранники бодрствовали в своей будке у ворот — окно, забранное частой решеткой, мерцало теплым желтым светом. Может, навестить Кирилла и Васю еще разок? Поболтать немного, выведать еще что-то полезное… Ну, нет! У меня на руках — другого слова не подберешь — Виолетта Шишкина. А вдруг девушке вздумается совершить ночную прогулку? В лесу полно волков, но отважной Красной Шапочке угрожают вовсе не они. А кто — до сих пор остается загадкой.

С другой стороны, зачем дочке миллионера тащиться среди ночи в лес? Что там интересного?

Дурацкий вопрос, Охотникова. Ты ведь и сама знаешь, что там интересного, в этом темном лесу. Доктор биологических наук Роман Валерьянов. Интересно, что он поделывает сейчас, темной осенней ночью, когда все нормальные люди ложатся спать? Очевидно, снимает джинсы и ветровку, натягивает свой удивительный комбинезон и отправляется к волкам…

Вот работа у людей! Хотя и про меня кто-то мог бы сказать то же самое. Вот что, к примеру, я делаю сейчас, а? Сижу осенней темной ночью на улице и смотрю, не собирается ли сбежать своевольная дочка миллионера…

Экран компьютера в комнате Виолетты погас далеко за полночь. Я выждала еще немного и с чистой совестью отправилась спать. Завтра я буду умнее и не стану попусту морозить свой организм. Просто заберу у девушки ключи от машины — не потащится же она в город пешком!

Я легла в постель. Засыпаю я мгновенно, но у меня есть полезная привычка — на самой границе сна и яви быстренько «проматывать» прожитый день. Дело в том, что в предсонном состоянии мозг работает в особом режиме — одновременно дневном и ночном. События и образы прошедшего дня потоком заполняют мое сознание, но логика пока еще включена и позволяет выделить из этого хаоса что-то важное. Иногда такая техника позволяет «выцепить» очень полезные вещи, на которые в суете дня просто не обращаешь внимания.

Вот и сейчас мне повезло. Сегодняшним «уловом» был рассказ Лилии Адамовны о том, что отец Юрия Севастьянова погиб в автомобильной аварии семь лет назад. Но ведь мать Виолетты, супруга Сергея Шишкина, тоже погибла при подобных обстоятельствах и в это же время. Мой мозг сопоставил эти факты и выдал вполне предсказуемый вывод. Может быть, Севастьянов-старший и мать Виолетты погибли вместе? Возможно, это была одна авария…