Книга: Готовьте ваши денежки
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Провинциальная гостиница в отличие от больницы оказалась на удивление сносной, я бы даже сказала, уютной. В двухместном номере была идеальнейшая чистота, а из окон открывался шикарный вид на хвойный парк. Присыпанные снегом, в легком тумане елки выглядели просто сказочно. Я с неохотой отвернулась от окна.
– К сожалению, ресторана у нас нет, – сообщила улыбчивая девушка, провожавшая нас до номера, – но кухня есть, так что ужин можно заказать прямо сюда.
– Спасибо, обязательно воспользуемся, – отозвался Марк и поспешил распрощаться с местной служительницей.
Как только дверь за ней была заперта, я скинула тяжелое пальто Марка, стянула с плеч свой до ниточки промокший плащик, скинула сапожки и с ногами забралась в кресло.
– Как ты себя чувствуешь?
На исходе третьего дня нашего совместного путешествия у Марка ни с того ни сего проснулись ко мне отеческие чувства. Он сидел напротив меня, заглядывал в глаза и вполне убедительно переживал за мое здоровье. Такое чувство, что не меня ранили в плечо, а мой попутчик получил контузию. Мне даже стало немного не по себе.
– Сойдет! – промямлила я. – Я к таким передрягам привыкла.
– И часто тебе приходится прикрывать собой клиентов?
– Бывает. Работа такая.
– Работа у тебя совсем не женская.
– Тетя Мила тоже часто мне об этом говорила, – с горькой усмешкой отозвалась я.
– Женя, – Марк взял меня за руку. Я опешила и вопросительно уставилась на мужика. – С твоей тетей все будет в полном порядке.
Вот в этом я очень сомневалась. Но вслух ничего не сказала.
– Вот только доберемся до Тарасова, и ее сразу же отпустят. Я тебе это обещаю, – он хотел сказать что-то еще, но замолчал, отвернулся, а потом быстро поднялся. – Врач сказал, что тебе нужно принять жаропонижающие таблетки. Я по пути обратил внимание, что буквально на углу гостиницы есть аптека, – говорил Марк, а сам натягивал на плечи пальто. – Так что я быстро! Одна нога здесь, другая там!
– Может, не стоит? – на всякий случай спросила я.
– Никакие возражения не принимаются, – по-приятельски улыбнулся Марк. – Мне нужен здоровый телохранитель, а ты уже из-за меня пострадала. Так что оставайся в номере, я скоро вернусь! – и, не дав мне больше возможности с ним спорить, он выскользнул за дверь.
Пару минут я оставалась сидеть на месте, чутко прислушиваясь: вдруг вернется? Потом я осторожно соскользнула с кресла, на цыпочках добежала до двери, воровато выглянула в коридор, посмотрела налево, направо – никого. Я снова заперлась, перевела дыхание и только потом схватилась за свой плащик, в потайном кармане которого лежала записная книжка, взятая из кармана убитого Ника. Не в шутку, а всерьез я наконец-то решила взяться за разоблачение Миши Кравца.
Трясущимися руками я открыла блокнот, перелистнула несколько страниц. Все они были исписаны неровным, корявым подчерком. Чьи-то адреса, телефонные номера, непонятные пометки на полях, типа «в три двадцать на Барнаульской». Я лихорадочно переворачивала страницы. Я не могла ошибаться – Ник работал на Кравца, и, значит, у него должен быть его номер телефона. Я перелистывала одну страницу за другой: Антон, Ворон, Гвоздь, Дмитриев – мелькали незнакомые мне имена. «Может, этот человек записан под своим настоящем именем?» – затрясло меня от неожиданной догадки.
Лифан… Леша Шатский… Макс… Михаил Арсеньев… Михаил Кравец… Никита Конунников…
Михаил Кравец! – чуть было не пропустила я.
Имя было написано мелкими буквами, а дальше – длинный номер телефона.
– Нашла! Нашла! Нашла… – захлопала я в ладоши. Потом замерла на месте и бестолково уставилась на блокнот с исписанными страницами. Я так долго искала способ, чтобы выйти на этого человека, что теперь, отыскав наконец-то номер его телефона, впала в ступор. И что дальше? Что делать? Позвонить? И что сказать? Как назваться?
Так и не придумав ничего толкового, я схватилась за мобильник, который мне отдал Димка, и по памяти набрала номер приятеля.
– Слушаю! – после первого гудка ответили на том конце провода.
– Димка! Это я! – затараторила я в трубку.
– Женька, как дела? Где вы? Я со своей группой выехал за вами следом!
– Дима, мы в гостинице «Околица», это где-то на тридцатом километре Норильской трассы, – сбивчиво начала объяснять я.
– Что вы там делаете? У тебя все в порядке?
– Да, – соврала я, но сейчас это было не важно. – Дима, я нашла номер Кравца! – выдохнула я в трубку.
– Что? – приятель то ли не поверил, то ли не расслышал.
– Я нашла номер Миши Кравца!
– Нашла? Номер? Женяша, ты просто умничка! Я в тебе и не сомневался! У тебя есть время говорить?
Я затравленно зыркнула на запертую дверь:
– Минут пять есть. Если что – я отключусь.
– Значит, так, – ментовским тоном завел Евдокимов. – С Кравцом нужно связаться. Немедленно.
– Димка, но ведь у него моя тетя…
– Созвонись с ним и назначь встречу, – пропустил мимо ушей мое замечание приятель. – Говоришь, вы на тридцатом километре Норильской трассы… Сейчас-сейчас… – в трубке что-то захрустело, зашипело. – Сейчас гляну по карте. Так! В какой вы остановились гостинице?
– «Околица», – покладисто ответила я.
– Все понял! Это в поселке Шевыревка. Значит, так: нужно на время вывести из игры твоего попутчика.
– То есть?
– Как он связывается с Кравцом?
– Никак, – растерянно отозвалась я.
– То есть они не созваниваются?
– Я так поняла, что у него вообще нет мобильного. По крайней мере при мне он никогда никому не звонил.
– Отлично! Постарайся сделать так, чтобы вы пробыли в гостинице как минимум до семи вечера. К этому времени я как раз успею подъехать. Дальше делаем следующее: закажешь в номер ужин. В еду будет подмешано снотворное. Я договорюсь с персоналом!
– Но как я узнаю, в какой тарелке лекарство?
– Закажи себе греческий салат и яблочный сок. Я буду знать, что это твоя еда. Запомнила? Греческий салат и яблочный сок.
– Да-да! Запомнила! Но для чего?
– Для того, чтобы ты могла спокойно пойти на встречу с Мишей Кравцом.
– ???
– Да! Прямо сейчас звони ему и назначай встречу. Место – заброшенная стройка на выезде из Шевыревки, в которой вы сейчас остановились. Время – четыре утра. По нашим данным, Миша Кравец последнее время проворачивал свои аферы в Зеленограде. Думаю, что именно оттуда он и будет спешить к тебе на встречу и к четырем часам как раз успеет!
– Но как я могу назначить ему встречу? Для чего?
– Для чего… – в трубке снова что-то захрустело и зашамкало. – Ты же говорила, что вы везете в Тарасов какую-то картину?
– Да!
– Вот и скажи ему, что эта картина попала к тебе в руки!
– А если не получится?
– Все получится! Жека, действуй! Уже завтра днем вы будете в Тарасове, и что тогда? Ты уверена, что эти люди вернут тебе тетю живой и здоровой?
Перед глазами все поплыло. Я снова вспомнила Эда, умершего у меня на руках. Память услужливо выдала и другую картинку – Ник на софе, с раскинутыми руками и кровавым пятном на груди. Миша Кравец и его свита ни с кем не церемонились, никого не щадили.
– Женя, ты уверена? – настаивал на том конце провода Димка.
– Нет…
– Тогда действуй! Завтра может быть уже слишком поздно! Мы должны поймать этого преступника, и ты можешь нам в этом помочь! Ничего не бойся, я все время буду рядом. Думаю, уже через час я буду в гостинице. Как только твой попутчик угомонится, сразу же спускайся вниз. Поняла?
– Поняла, – чуть тверже отозвалась я.
– Вот и отлично! Тогда до встречи! Я уверен, у тебя все получится! – произнес напутственные слова Евдокимов и отключился.
А я снова начала тыкать в кнопки телефона. В этот момент я не думала, чем может обернуться для меня вся эта сомнительная затея, и не очень представляла, о чем сейчас буду говорить с Кравцом. Я просто верила и надеялась – Димка поможет, Димка меня не бросит!
Но гудки тянулись, а трубку никто не спешил брать… Прошла минута, другая. Нервы начинали сдавать, я то и дело поглядывала на дверь. Наконец на том конце провода что-то щелкнуло, и электронный голос монотонно забубнил: «Данный абонент вне зоны действия сети. Вы можете оставить голосовое сообщение».
– Миша? Я хотела тебе сказать, что картина, которую твой человек везет в Тарасов, сейчас у меня. Если вещица тебе дорога, то советую приехать сегодня на встречу на заброшенную стройку из Шевыревки. Я буду ждать тебя там в четыре утра, – деревянным голосом наговорила я в трубку и, чуть помедлив, отключилась.
В голове, как в миксере, вертелись сто вопросов сразу: что, если он не прослушает это сообщение? Как быть, если Кравец свяжется с Марком? Что делать, если Евдокимов не успеет приехать вовремя? И, наконец, главный вопрос, который уже давненько не давал мне покоя, – ГДЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, МАРК ПРЯЧЕТ КАРТИНУ?!
Димка действительно предложил не такой уж и плохой план. Вывести из игры Марка, заполучить оригинал картины и шантажировать этим Мишу Кравца – пожалуй, лучше и не придумаешь! По крайней мере в то, что шельма Кравец отпустит тетю в обмен на подлинник старинного полотна, я верила гораздо больше, чем в то, что моя любимая родственница увидит свободу после моего приезда с Марком в Тарасов.
Пожалуй, в одиночку я не решилась бы на такую авантюру. Но под надежным прикрытием приятеля Димки мне было море по колено! Скажу больше, я была уверена, что благодаря его участию это дело выгорит!
Теперь всего-то и нужно было, что найти, где мой попутчик прячет чертово полотно.
Но Марк должен был вернуться с минуты на минуту, и рыскать по его сумкам было рискованно. Сомневаюсь, что мой попутчик проникнется пониманием, если застукает меня копошащейся в его бельишке. Небось сразу смекнет, что к чему! Он еще тот хитрый жук. Странно, что Марк вообще рискнул оставить меня одну в номере, а сам побежал за лекарствами. На него это вообще не похоже.
«Ничего… Когда снотворное подействует и он уснет, у меня будет вдоволь времени, чтобы перетрясти его вещички!» – мысленно утешила я себя и на этом и успокоилась.
Впрочем, предусмотрительность была не лишней. Не прошло и пяти минут, как в замочной скважине заскрежетал ключ – в номер возвращался Марк.
Я посмотрела на часы. Шесть. Димка с подмогой будут не раньше семи. И чем же мне занять дорогого попутчика, чтобы и время скоротать, и он бы ничего не заподозрил?..
Так и не придумав ничего толкового, я натянула на себя плед, сделала невинные глазки и – сущий ангел во плоти – уставилась на дверь. Так что, когда Марк вошел в номер, его очам предстала идиллическая картина: я в плюшевом кресле, без сигарет, без оружия, без ругани. Состояние для меня из ряда вон выходящее!
– Все купил, – оповестил меня мужик, ставя передо мной на стол пакетик с лекарствами. – Тебе не лучше? Может, прилегла бы?
– Нет, – затрясла я головой, глядя, как Марк наливает в стакан воды.
– Марк, а что Ник делал в том доме? – тихо спросила я.
– Не знаю, – покачал головой Марк, и я сразу поняла – сейчас он не врет. – Когда-то этот дом покупался специально для того, чтобы там отсиживаться. Частенько там же устраивались и сходки. Ключи от дома были у многих из наших…
«В том числе и у Миши Кравца», – пронеслось у меня в голове.
– …Ник, конечно же, знал про эту берлогу, – не подозревая о моих мыслях, продолжал Марк. – У него как-то были проблемы, нужно было залечь на дно, так он прожил в Светлом два с лишним месяца. Вполне возможно, что по пути в Тарасов он решил заехать туда, чтобы переночевать…
– И там его убили, – закончила я, взяла у Марка стакан с водой, высыпала на ладонь несколько таблеток. – Кто мог это сделать?
– Думаю, люди Давыдова. Я ведь сказал им, что у Ника настоящая картина. Но я и предположить не мог, что все так обернется. По моим расчетам, Ник должен был быть уже на подъезде к Тарасову, и людям Давыдова было за ним не угнаться.
– Мне кажется, что Давыдов не имеет к этому убийству никакого отношения, – осторожно подбирая слова, произнесла я.
– ???
Марк сел на пол и вопросительно на меня уставился.
– Последний раз ты виделся с Ником вечером двадцать третьего. Верно? – вслух принялась рассуждать я.
– Да, – покладисто кивнул Марк.
– Этим же вечером он должен был выехать в Тарасов?
– Верно.
– Давыдов же узнал о том, что якобы настоящая картина у Ника, только вечером двадцать четвертого. Так?
– Так.
– Сегодня двадцать пятое… – я выдержала паузу. Марк ждал. – Я не патологоанатом, но, знаешь ли, профессия обязывает разбираться в таких вещах…
Я еще помедлила, подбирая слова.
– Ника убили примерно сорок восемь часов назад, то есть тогда, когда Давыдов еще не слышал твоей песни про то, что оригинал картины именно у Ника. Таким образом, у Семена не было мотива для убийства, – подвела я итог.
– Но если не Давыдов, то кто?
Я молча кусала губы. Сказать правду не поворачивался язык, а намеков Марк не понимал. Или делал вид, что не понимал…
– Возможно, его убили те люди, которые преследовали нас сегодня, – выдвинул свою версию Марк.
Я внимательно на него посмотрела.
– Но кто мог послать их за нами?
– Не знаю. Совершенно не представляю! – искренне сказал он. – И это-то меня сейчас больше всего и волнует…
– Кто бы их ни послал, этому человеку нужна картина. И он точно знает, что она у тебя. Ты же сам говорил, что за старинной вещицей охотились очень многие коллекционеры. Возможно, кто-то из них и вышел теперь на нас…
– Скорее всего, ты абсолютно права.
– Марк, эти люди так просто от нас не отстанут.
– Знаю-знаю.
– Куда ты спрятал картину? Они никак не смогут ее найти? – словно между делом спросила я.
– За это можешь не волноваться, – я сразу почувствовала, что в голосе Марка зазвенели металлические нотки. – Картина в надежном месте!
Продолжать эту тему – идти по тонкому льду. И я не рискнула. На душе и без того скребли кошки. Стрелки на часах уже давно показывали семь, а я все никак не могла решиться. Все что-то медлила, сомневалась и наконец отважилась:
– Давай закажем ужин в номер?
А дальше все, как по сценарию. Спустя двадцать минут услужливая девушка в форме принесла нам обед. Я взглянула на поднос с тарелками и придвинула к себе салат. «Успел ли Димка?» – мельком подумала я. Марк принялся за свою порцию. Я смотрела, как он энергично орудует вилкой, а на душе было гаже некуда!
– Марк, ты давно знаешь Кравца? – спросила я, чтобы хоть как-то отвлечь и себя, и его.
Мужик оторвался от еды, посмотрел на меня.
– Достаточно. А что?
«Он убил твоего напарника и несчастного, ни в чем не повинного художника. А так ничего», – хотела ответить я, но вовремя сдержалась. Сейчас было не время выяснять отношения.
– Ничего, – мотнула я головой, поковыряла вилкой в тарелке и попробовала салат. – А как ты вообще попал в компанию Кравца?
– Мы с ним давно знакомы, – отозвался Марк, продолжая есть. Я уставилась на него во все глаза.
– И ты с самого начала знал, что это за человек?
– Знал. Я всегда все про него знал, – ответил мужик.
Он жевал, а мне кусок в горло не лез. Я нервничала, мне не сиделось на месте. Я поймала себя на мысли, что слишком пристально на него смотрю. Я решительно отодвинула от себя тарелку, поднялась с кресла и подошла к окну. На улице вовсю валил снег. Он завалил крыши домов и замел все дороги – ни пройти, ни проехать. Я думала о своем – «Через сколько подействует снотворное?».
– Марк, а что будет, когда мы вернемся в Тарасов? – спросила я, не оборачиваясь к нему.
– Мы передадим картину заказчику. Ты вернешься к тете.
– А ты?
– А что я?
– Ты так и будешь дальше работать на Кравца? Воровать? Обманывать? Уходить от бесконечных погонь? – выговорила я, уж не знаю точно, для кого и зачем. Марк не отвечал так долго, что я обернулась. Мужик пристально на меня смотрел. Мне стало не по себе от его взгляда. Мне вообще все время после разговора с Димкой было очень паршиво.
– Хорошая ты, Женька, – ни с того ни с сего произнес Марк, – жаль, что мы познакомились с тобой при таких обстоятельствах.
Я не нашлась, что ответить на это, схватилась за пачку сигарет и защелкала зажигалкой.
– А вещи, похоже, до утра не просохнут, – первым нарушил молчание Марк.
– Но ведь нам нужно успеть приехать в Тарасов завтра, – напомнила я.
– Давай немного передохнем, а в ночь будем выезжать, – предложил Марк. Пару раз он уже прикрывал глаза, привалившись к подлокотнику. – Ты бы прилегла, Жень… Нас неблизкая дорога ждет…
– Обязательно-обязательно, – отозвалась я, глядя, как Марк поудобнее устраивается на диванчике. Я стояла как вкопанная, не шевелясь, пристально глядя на мужика до тех пор, пока не поняла – он уснул.
– Марк… – осторожно позвала я. – Ма-а-арк.
Ноль эмоций. Я приблизилась, коснулась руки своего попутчика, чуть тряхнула его. Никакой реакции.
План Димки Евдокимова удался! Все, как и было оговорено. Дальше – сплошная импровизация. Как ищейка, я заметалась по комнате – от прикроватного столика к шкафу, от шкафа к полочкам в ванной комнате.
Я шарила по всем ящикам, я без зазрения совести переворошила одежду Марка, перебрала все до последний вещички, ощупала дно его дорожной сумки. После этого я устало рухнула в кресло и с досадой ударила кулаком по подлокотнику. Картины не было нигде.
– И куда же? Куда ты ее спрятал? – с досадой произнесла я, глядя на спящего мужика. Взглядом я шарила по его расстегнутой рубашке, по карманам брюк. Ну куда этот непутевый мог спрятать полотно?!
Так и не найдя ответа на свой вопрос, я накинула на плечи все еще мокрый плащ, обмотала вокруг шеи шарф и вышла из номера. У порога я чуть задержалась и оглянулась на Марка. Мужик спал, привалившись к подлокотнику – без подушек, без пледа. Мерзкие кошки заскребли на душе с удвоенной силой. «Он и не такого заслужил!» – одернула я себя, шагнула за порог и заспешила по гостиничному коридору. Я приказала себе не думать о человеке, который остался в номере.
Бегом я спустилась вниз, миновала лестничный пролет и наткнулась на мужчину с беджиком «Петр. Гостиничный персонал».
– Евгения Максимовна? – спросила он меня. Голос бесстрастный, по лицу ничего не понять, только в глазах легкая тревога и интерес.
– Верно, – подтвердила я.
– Ваш коллега мне все рассказал, – я поняла, что речь идет о Димке. – Пройдемте со мной.
Звонко цокая каблуками, я зашагала за сопровождающим: через гостиничный холл, по служебному коридору. Наконец он толкнул дверь с табличкой «Управляющий»: «Проходите!»
Я вошла в просторный кабинет, залитый ярким электрическим светом, обвела четверых присутствующих мужчин взглядом: двое в штатском, один в форме, от окна ко мне повернулся четвертый.
– Димка, – сразу подобрела я.
– Жека! Как ты? Все в порядке? Знакомься… Местный оперуполномоченный Александр Константинович, следователь по особо важным делам…
Я не запомнила ни одного имени. Я просто не слушала Димку. Сейчас мне больше всего на свете хотелось кинуться приятелю на шею и рассказать ему все-все. Про то, что я пережила за эти три дня. Про то, в каком страхе жила. И про то, как я безумно боюсь за свою дорогую тетю Милу. Но пришлось сесть в кожаное кресло у окна, для протокола ответить на все вопросы и на трезвую голову, как и положено, обсудить дальнейший план действий.
– Созвонилась с Кравцом?
– Он не отвечает, я оставила голосовое сообщение. Он должен его прослушать…
– Будем надеяться, – кивнул дядька в форме, то ли оперуполномоченный, то ли следователь.
– А если нет? – спросила я.
– Женя, у нас все под контролем, – уверенно произнес Евдокимов.
– Я попыталась найти картину, которую мой попутчик везет в Тарасов. Не смогла.
– Неважно. Если Кравец придет на встречу, то картина и не понадобится. Мы сразу же его арестуем. А на допросе он и его подельники признаются во всем, и картина сразу же отыщется. Нет сомнений. Сейчас главное не картина, главное – поймать наконец этого проходимца!
– Хорошо.
– Женя, возьмите это, – один из людей в штатском сунул мне в руки какое-то устройство – крошечную пуговку с глазком.
– ???
– Прослушка, – пояснил он. – Положите в карман. Место, где будет проходить ваша с Кравцом встреча, безлюдное. Слежку там вести неоткуда.
– Затея опасная, – вклинился в разговор Евдокимов, – мы, несомненно, будем поблизости. Но непосредственно наблюдать за встречей не сможем, будем только слышать весь ваш разговор.
– И как только Кравец появится, – снова подхватил первый мент, – сразу же арестуем его.
Мне еще долго пришлось отвечать на вопросы своих новых знакомых, нервно курить, просить заварить кофе. Только часа через два они наконец ушли, оставив нас с Димкой вдвоем. Тогда я села поближе к приятелю и рассказала ему все, что произошло с той самой минуты, как мы расстались в кафе на Центральной: про похищение и угрозы, про то, как я узнала, что мою тетю захватили, про знакомство с Марком и те три дня, что мы провели вместе, как я люто ненавидела его первое время, как в попытке хоть что-то узнать забралась в машину к шпиону Давыдова, и про убийство Эда, и про смерть Ника. Про все-все-все…
– Дима, а что, если это дело провалится? – спросила я друга, когда рассказывать больше было нечего.
– Я командую этой операцией. Все под контролем, Жека, – обнял меня за плечи Димка.
– А что Марк? Надеюсь, он не придет в себя раньше времени.
– После лошадиной дозы снотворного, которую мы подмешали ему в чай, он очнется в лучшем случае завтра к обеду! О нем можешь даже не думать. В гостинице на всякий случай все равно останутся дежурить наши люди.
– Я не про то, – поморщилась я. – Что будет с ним дальше?
– Не волнуйся, мы арестуем всех, кто имеет отношение к этой истории, – обнадежил меня приятель. – И Марк пойдет как подельник: участие в похищении человека, пособничество в краже особо ценных вещей. Поверь мне, срок он получит немаленький.
Как ни странно, но никакой радости в этот момент я не испытала.
* * *
На приборной панели машины высветилось три пятнадцать, когда я повернула ключ в замке зажигания, и двигатель «Фолька» нехотя заурчал. Димка, уверенный, как никогда, сидел рядом.
– По такой погоде мы минут двадцать потратим на дорогу. На трассе сейчас метет…
Не знаю, как на трассе, а в поселке, не переставая, валил снег. Колеса буксовали в сугробах, «дворники» не успевали работать. Я то и дело переключала передачу, заставляя автомобиль двигаться вперед. Где-то позади меня вяз на заваленной снегом дороге полицейский «уазик».
– Время в запасе у нас все равно есть, – успокаивал меня Евдокимов. Но я волновалась не из-за этого…
– Женька, я тебя знаю, ты и не с таким справлялась, – не переставая, болтал приятель. – Нам бы только этого Кравца поймать, а уж там…
Я не слушала. Напряженно ведя авто, я смотрела вперед.
– Я думал поймать Кравца только на мошенничестве с картинами, но если все так, как ты говоришь, и он еще убил двоих людей… Видно, дело того стоит!
– Жаль, что картину я так и не нашла, – произнесла я вслух то, что все время было у меня на уме. – Даже не представляю, куда Марк мог ее спрятать…
– Найдется картина! Только бы Кравца поймать, – твердил свое Евдокимов.
Еле-еле сначала мой «Фольк», за ним «уазик», мы выползли на трассу и дальше помчались на полной скорости. За все время пути – ни одного встречного авто. Кромешная темень, рассекаемая дальним светом фар, да поземка по дороге.
– Тормозни вон на той развилке, – махнул рукой Димка, – я пересяду к своим. Мы поедем к стройке в объезд, а ты прямо.
Я сбавила скорость и послушно съехала на обочину.
– Напрямую минут десять пути осталось.
– Хорошо, – я старалась не показывать, что внутри меня паника.
– И помни – мы рядом, в случае чего сразу же придем на помощь. Нам понадобится пятнадцать минут, чтобы добраться до тебя.
– Знаю.
– Тогда удачи. Скоро все закончится. И твоя тетя, и ты снова вернетесь домой.
– Да-да-да.
Димка положил свою руку на мою, чуть сжал ее, а потом быстро выскочил из машины. В мутном отсвете фар я видела, как он поднял воротник куртки и побежал к дожидавшемуся его «уазику». Дверца хлопнула, машина побуксовала, тронулась с места и, неуклюже петляя, повернула на занесенную снегом тропку.
Я смотрела на удаляющийся автомобиль. В темноте его было уже не различить, и только по мелькающим фарам я могла понять, где сейчас едет машина. И чем дальше удалялись огни «уазика», тем тревожнее мне становилось. Но я заставила себя собраться, включила первую передачу и медленно поехала вперед по совершенно пустому шоссе.
В голове было множество мыслей, сомнений, переживаний. Я гнала их от себя прочь, не переставая, курила одну сигарету за другой и всматривалась в расстилающуюся впереди заснеженную темноту. «Дворники» монотонно скребли по стеклу, в дальнем свете фар кружились крупные хлопья снега, и казалось, что этой дороге не будет ни конца, ни края.
Но спустя десять минут, как и обещал Димка, на горизонте замаячили кирпичные развалины. Я выключила фары и оставшуюся часть пути проделала в кромешной темноте, только подсветка на спидометре продолжала работать, да электронные часы навязчиво отсчитывали минуты до моей встречи с человеком по имени Миша Кравец.
Ровно в три сорок пять я поравнялась с заброшенной стройкой и заглушила мотор. Вокруг ни души-и-и… Только бетонные плиты, недостроенные стены из кирпича, пустые глазницы окон, а впереди – темень хоть глаз выколи. «Жутковатое местечко»… – передернула я плечами и достала пачку сигарет. В горле уже першило от табачного дыма, но не курить я не могла – это хоть как-то успокаивало. Я пощелкала зажигалкой, сделала затяжку. В голову лезли дурные мысли: что, если Кравец не прослушал мое сообщение? Или прослушал, но слишком поздно? Или не успевает приехать?
На электронном табло загорелось четыре ноль-ноль.
А я по-прежнему одна.
На пустой трассе.
Сижу в машине.
Чего-то жду.
Курю.
Хотя сигареты уже не спасают.
«А может, тот, кого я жду, уже давно здесь?» – вдруг пришло мне на ум. Я достала из «бардачка» пистолет, спрятала его за пояс джинсов и решительно выбралась из автомобиля. На трассе дуло так, что я вмиг промерзла до мозга костей, меня заколотил озноб, зубы застучали друг об дружку. Но делать нечего, закутавшись поплотнее в шарф, я прошла вперед, всматриваясь в дорожную колею. Если Кравец приехал не так давно, то на снегу должны были остаться следы. Я, как ищейка (только что носом землю не рыла), рыскала возле обочины – присматривалась, принюхивалась.
Я уходила вперед, все дальше и дальше от своей машины, пока, наконец, не напала на след. От основной трассы к стройке уходила ровная колея от колес, уже припорошенная снегом, но все же заметная. Должно быть, транспортное средство проезжало здесь около часа назад. Я выпрямилась, расправила плечи и уверенно посмотрела на темнеющую впереди постройку. Там, за развалившимися стенами, меня уже кто-то ждал…
Меня бросило в жар. Не знаю, откуда, но во мне вдруг появилась какая-то лютая злоба.
– Ну, Кравец, сейчас мы с тобой и поквитаемся, – прошипела я сквозь зубы.
Без страха и малейших колебаний я зашагала напрямик к стройке. Я перестала замечать холод, я не обращала внимания на снег, забивавшийся в сапоги, я не поправляла трепетавший на ветру шарф. Я даже не думала о том, что сейчас этот преступник Кравец может держать меня на прицеле. Это была последняя степень отчаяния, дальше было некуда.
Не дойдя до бетонных плит десять шагов, я остановилась:
– Кравец! Выходи! Слышишь меня?! – проорала я в темноту.
Завывание ветра, темень, торчащие среди снежных сугробов кирпичи. И могильная тишина.
– Кравец!!! Картина у меня!
– А я и не сомневался, что она у тебя, – ответил откуда-то со стороны знакомый голос.
Я отреагировала тут же – обернулась и выдернула из-за пояса пистолет.
От бетонной стены отделилась тень, шагнула вперед.
– Давыдов, ты?! – опешила я.
Я была готова увидеть кого угодно, но только не Семена.
– Можешь не стараться и убрать пушку, – поганенько засмеялся мужик.
За его спиной появилась еще одна тень – здоровый детина с пистолетом в руке. По легкому шороху у себя за спиной я поняла, что и сзади меня окружают. Я мельком обернулась и увидела своего старого знакомого Кольку.
– Почему вы? Где Кравец? – растерялась я.
– Кравец? Я сам бы хотел знать, где этот чертов мерзавец. А впрочем, теперь мне на него плевать!
– Но как… Почему вы… – начала было я, но запнулась.
– Почему здесь я, а не Кравец? Все очень просто, моя дорогая: номер телефона, на котором ты оставила сообщение, я отлично знал и давно поставил его на прослушку. Честно говоря, не надеялся на какой-то толк от этой затеи. Но… Спасибо тебе!
– Не может быть… – я была готова зарыдать. Значит, Кравец не получил мое сообщение и не придет.
– Сам в шоке! – хохотнул Давыдов. – И как я сразу не подумал, что картина у тебя! Твой дружок так старательно тебя выгораживал в тот раз, так просил отпустить. И я, старый дурак, поверил! Не заметил подвоха, купился на бредовые россказни о подсадных утках!
– Но как же так… – все еще не могла поверить я.
– Так что, девка, не дури, бросай пистолет и отдавай картину! – скомандовал Семен.
Я отлично понимала, что это полный бред и абсурд, но все же…
– У меня нет картины.
Произнося эти слова, я надеялась только на одно – где-то рядом уже спешит мне на помощь Димка Евдокимов. Ведь у меня в кармане включена прослушка, и это значит, что он точно знает, что здесь происходит.
– Что?
– У меня нет картины, – повторила я.
– Не советую так шутить.
– Это не шутка, это правда! Я блефовала по телефону! Я просто хотела, чтобы Кравец приехал на встречу со мной! Он похитил мою тетю, заставил работать на него. Я не знала, что делать…
– Тем более все логично: у него – твоя тетка, у тебя – картина!
Я понимала, что ситуация на грани фола. В лицо направлено дуло пистолета, меня держат на прицеле. Я была загнана в угол, а Димки все нет и нет. Да где же он, в конце-то концов?! Отчего не торопится?
– Да нет же! Нет у меня картины!
Я успела заметить, как Семен кивнул человеку, стоявшему у меня за спиной, но отреагировать я уже не смогла. Колька размахнулся, и удар пришелся как раз в раненое плечо. В глазах потемнело, я выронила пистолет и грохнулась на колени в мокрый снег. Мне в затылок тут же уперлось дуло пистолета.
– Лучше скажи правду, – посоветовал сердобольный Колька. Как-никак, а это не первые наши с ним разборки.
– У меня ничего нет! Нет!
«Где же Дима?»
– Весь этот разговор по телефону был частью плана!
«Почему он до сих пор не пришел?»
– Это была ловушка для Кравца! Просто ловушка! У меня нет никакой картины!
«Ведь он говорил, что будет на месте через пятнадцать минут!»
– Нет!
– Я велю тебя убить, если не скажешь, где полотно! – пригрозил Давыдов, и по его тону было ясно – это не шутка. Но и мне весело не было.
– Здесь полиция! Они все равно тебя поймают, – покачала я головой.
– Дурить меня вздумала?! – озверел Семен.
– Стой! – закричал кто-то.
Все обернулись. От стройки по глубокому снегу к нам бежал какой-то человек и размахивал руками. Он то и дело проваливался в сугробы, путался в полах длинного распахнутого пальто.
– Стой! Она не врет! У нее ничего нет!
Это был тот, кого я меньше всего ожидала увидеть, – по заснеженной стройке к нам бежал Марк.
– У нее ничего нет!
– Явился? – оскалился Семка. – За подружкой своей?
Марк остановился в нескольких метрах от нас, еле переводя дыхание и тяжело дыша.
– Семен, отпусти ее!
Полный эффект дежавю! Или я просто схожу с ума…
– Где-то я это уже слышал, – заржал Давыдов. – Может, опять скажешь, что вы лишь подсадные утки?
– Нет. На этот раз никакого вранья, картина у меня. Только я знаю, где она находится. Отпусти ее, и я скажу!
– Ты что, держишь меня за идиота? Думаешь, я второй раз куплюсь на этот дешевый спектакль?!
– Но ты ведь веришь, что картина у меня?
Верил Давыдов или нет, но светской беседе, как в прошлый раз, уже точно не бывать, это я понимала так же отчетливо, как то, что Димка не придет мне на помощь. Как ни крути, а холодное дуло пистолета у виска стимулировало мысленный процесс. Жаль, слишком поздно.
– Семен, я ее у тебя украл! Миновал охранный пост, проскользнул мимо десятка твоих людей, сумел вскрыть сейф… И ты думаешь, я бы позволил, чтобы какая-то девчонка умыкнула у меня из-под носа полотно?.. – уверенно говорил Марк. – Отпусти девчонку, и поговорим с глазу на глаз! Нет у нее картины, она даже не знает, где я ее спрятал! Ну… Решайся!
– Хорошо, – вкрадчиво ответил Давыдов. – Хорошо, поверю тебе. В машину его! – махнул он рукой своим головорезам.
Марка схватили под руки и поволокли куда-то в сторону кирпичной кладки. Семен остался стоять на месте. Не двинулся и Колька. Только когда где-то совсем рядом заурчал работающий мотор машины, он спросил:
– Отпускаем?
Секундой позже темноту рассек дальний свет фар. Очевидно, машина, на которой приехал сюда Давыдов, совсем рядом, и теперь верные соратники в компании с Марком поджидали босса, чтобы тронуться в путь.
– Не-ет, – глядя на меня в упор, ответил Семен. – Он обманул меня в прошлый раз – набрехал, пес такой, про подделку и игру в подсадных уток. А я обману его на этот раз, – он гадко лыбился. И я волей-неволей догадывалась, к чему он сейчас клонит. – Избавься от нее и сразу же езжай следом за нами! – приказал он Кольке, развернулся и быстро пошел вперед. Семен скрылся за бетонными плитами, в ночной тиши отчетливо хлопнула дверца, и из глубины заброшенного строения выкатил автомобиль. Медленно он выполз на трассу, мигнул фарами и лихо покатил вперед.
Я осталась стоять в снегу под пронизывающим ветром, глядя вслед удаляющейся машине. Ни рук, ни ног от холода я уже не чувствовала. Мысли в голове тоже смерзлись. А за спиной стоял Колька, готовый в любую секунду спустить курок.
– Жалко мне тебя, но… Извини, подруга, сама виновата… – произнес он.
Над ухом отчетливо щелкнул затвор. Я слишком хорошо знала, что произойдет в следующую секунду, чтобы медлить. Собрав остатки сил, я крутанулась на месте и с такой силой ударила Кольку по руке, что пистолет тут же упал на землю. А я в следующее мгновение вскочила на ноги, кинулась вперед и сбила Кольку с ног. Мы сцепились, как два бешеных пса, катаясь кубарем в снегу, среди обломков кирпича и металлических перекрытий.
Я была вымотанная, раненая, затравленная, но моему несостоявшемуся палачу мало не показалось. Должно быть, в тот момент я совсем лишилась разума. Я даже не сразу сообразила, что кто-то отчаянно пытается оттащить меня от Кольки.
– Успокойся! Отпусти его! Хватит! Да прекрати же ты!
Кто-то так встряхнул меня, что я разжала кулаки и выпустила Кольку.
– Хватит! Женя! – напротив меня стоял знакомый дядька в форме – то ли местный оперуполномоченный, то ли следователь. Двое его напарников уже поднимали на ноги Кольку и защелкивали наручники у него на запястьях.
– Где Евдокимов? – еле выговорила я срывающимся голосом.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7