Глава 2

Едва зайдя к себе в комнату, я набрала номер Ясенева. Аркадий Николаевич ответил практически сразу же – видно, и впрямь был всерьез озабочен судьбой дочери.

– Да, Евгения, что случилось?

Я коротко описала ситуацию.

– Я вернусь домой около восьми, – после короткой паузы проинформировал меня Аркадий Николаевич. – Дождитесь меня, пожалуйста, а там решим, как поступить. До вечера больше никуда не ходите.

– Хорошо, – ответила я.

До вечера оставалось еще несколько часов. Но так как Вика и сама никуда не собиралась, я решила наконец-то посмотреть новые диски, которые предусмотрительно взяла с собой, хотя у Ясеневых имелась целая видеотека в гостиной. Примерно через полтора часа, когда я ненадолго вышла из комнаты с тем, чтобы приготовить себе чаю, я увидела в прихожей мужские ботинки. Мне показалось несколько странным, что я не услышала звонка. И это не были ботинки господина Ясенева.

– У нас гости? – нажимая на кнопку электрочайника, спросила я у домработницы, которая хлопотала в кухне насчет ужина.

– Это у Алевтины Робертовны, – немного рассеянно отозвалась она, энергично взбалтывая в миске яйца с мукой.

Я дождалась, пока закипит чайник, бросила себе в чашку пакетик фруктового чая и покинула кухню, еще раз покосившись на стоявшие в прихожей мужские ботинки. Они были явно молодежного фасона. А я уже как-то свыклась с мыслью, что гостями Алевтины Робертовны могут быть разве что старушки-сверстницы, углубленные в проблемы животного мира.

«Неужели кто-то из спонсоров принес Алевтине Робертовне материальную помощь прямо на дом?» – подумала я, шагая к своей комнате с чашкой в руках.

В это время дверь из комнаты старухи распахнулась и показался молодой парень, лет двадцати трех, с симпатичным, но несколько безвольным лицом и скошенным подбородком. Алевтина Робертовна говорила ему из комнаты:

– И запомни, что этого делать нельзя ни в коем случае! Я же тебя сто раз учила!

– Но я просто думал… – хотел что-то объяснить парень с обиженным видом, но Алевтина Робертовна прервала его:

– Ты не можешь думать. Ты к этому не способен. За тебя всегда думали другие, в особенности твоя мама – тут Аркадий абсолютно прав! В общем, иди спокойно, я обязательно поговорю. Я знаю, как.

В этот момент Алевтина Робертовна показалась на пороге и хотела продолжить свою тираду, но, увидев меня, сразу же замолчала.

– И больше помалкивай! – сердито закончила она. – Это всегда лучше, не говоря уже о том, что так ты кажешься умнее!

Молодой человек, смутившись при виде меня, как-то съежился и заметался по коридору из стороны в сторону, пытаясь меня обойти. Я со сдерживаемой усмешкой посторонилась, освобождая ему дорогу. Он пробормотал не то извинения, не то благодарность и, быстро пройдя к лестнице, проворно спустился вниз. Алевтина Робертовна смерила меня недружелюбным взглядом и сейчас же захлопнула дверь своей комнаты. Я прошла к себе.

Было уже начало седьмого, и скучать в одиночестве мне оставалось недолго. Вика сказала, что, пока есть свободное время, она позанимается в своей комнате, а заодно поможет матери подготовить документы на покупку новой партии товара. Алевтина Робертовна сидела у себя, не выражая никакого желания общаться с домочадцами. Собственно, это меня устраивало, и я спокойно занималась своими делами.

Около восьми раздался звонок, и вскоре я, выглянув из своей двери, услышала голос Аркадия Ясенева:

– Да-да, ужинать буду, прямо сейчас. Я даже пообедать не успел сегодня, так что пускай подают.

Лариса отправилась в кухню дать домработнице какие-то распоряжения. Ясенев прошагал в ванную и через десять минут появился внизу, уже переодетый в домашний пушистый халат в коричнево-зеленых тонах и пахнущий свежим одеколоном. Он кивнул мне и потер руки в предвкушении обеда. О сегодняшнем происшествии Аркадий Николаевич пока помалкивал – вероятно, предпочитал за столом не обсуждать дела или неприятные моменты.

Лариса хлопотала возле стола, помогая домработнице, вскоре из своей комнаты подтянулась Вика и присела рядом с отцом. Вся семья была в сборе, только Алевтина Робертовна задерживалась. Возможно, это было ее коронной фишкой.

Домработница разложила по тарелкам плов из огромного казана, а также подала большое блюдо с запеканкой.

– А мама где? По своим общественно полезным делам? – мимоходом поинтересовался Ясенев, вороша ложкой рассыпчатый рис, от которого высоким столбиком шел пар.

– Нет, она в своей комнате, – коротко ответила Лариса.

Ясенев поднял было голову, потом хмыкнул и продолжил свое занятие. Алевтина Робертовна, выждав несколько минут и, видимо, поняв, что за ней не будет послана делегация, появилась сама. Войдя в столовую, она поприветствовала лишь Ясенева и, усевшись на свое место, заявила во всеуслышание:

– Приходил Алексей.

Ясенев лишь слегка повел бровями, давая понять, что эта информация, по большому счету, его не удивляет и уж тем более нисколько не тревожит.

– Приходил Алексей, – повысив голос, повторила бабка. – И имел со мной длинную беседу…

– М-да? – неопределенно отреагировал Ясенев. Из этого следовало, насколько мало его занимает сообщение матери.

– Он хочет помириться, – продолжала Алевтина Робертовна, поворачивая вилку то вправо, то влево. – И я считаю, что ты, как человек старший по возрасту, должен проявить великодушие.

– Я вполне великодушно к нему отношусь, – пожал плечами Аркадий Николаевич, принимаясь с аппетитом уписывать успевший слегка остыть плов.

Алевтина Робертовна помолчала, поджав губы. Лариса и Вика спокойно продолжали свою трапезу, не принимая участия в диалоге.

– Думаю, тебе все-таки следует поговорить с ними по-семейному, – прибавила она после паузы, видя, что сын не горит желанием поддерживать поднятую ею тему.

– С ними – это с кем? – отодвинув тарелку и беря с блюда кусок запеканки, уточнил Ясенев.

– С Алексеем и Юрием.

– О чем мне с ними говорить? – поднял брови Ясенев.

– Ты прекрасно знаешь, о чем! Это наша кровь! – с некоторым пафосом произнесла Алевтина Робертовна. – И ты должен быть выше каких-то мелких личных обид.

– Мелкие личные обиды? – Ясенев посмотрел на Алевтину Робертовну изумленно. – Тебе прекрасно известно мое мнение на этот счет. И вообще, я не хочу это обсуждать, тем более за столом и в таком составе. Это никому не интересно.

– Неинтересно тебе, – с нажимом сказала Алевтина Робертовна. – Но нужно переступить через личное тщеславие.

Ясенев закатил глаза.

– Мама, извини, но ты говоришь совершеннейшую ерунду, – покачал он головой. – Давай оставим эту тему, ей-богу, так будет лучше для всех.

И он попросил домработницу принести чаю. Все остальные уже тоже покончили с горячим.

– Я пригласила их на завтра, – постучав ногтем по столу, сообщила Алевтина Робертовна.

– Кого?

– Куда?

Аркадий и Лариса воскликнули одновременно. Алевтина Робертовна, выждав несколько секунд, с достоинством пояснила:

– Алексея и Юрия. Они придут к нам в восемь часов вечера.

– Вот и отлично, принимать их будешь сама! – резко ответил Ясенев, поднимаясь из-за стола. – Татьяна Анатольевна, принесите, пожалуйста, чашку в мой кабинет. И не чаю, а кофе! – крикнул он и быстро зашагал к лестнице на второй этаж. Вспомнив кое о чем, перегнулся через перила и сказал:

– Евгения Максимовна, зайдите ко мне, пожалуйста, когда закончите ужинать.

Я ответила, что сейчас приду, поймала неприязненный взгляд Алевтины Робертовны и вопросительный Вики и, взяв чашку кофе, последовала за Аркадием Николаевичем в его кабинет. Ясенев сидел в углу, за столом, в большом кожаном кресле и смотрел на экран монитора, рассеянно щелкая мышью.

– Присаживайтесь, – кивнул он на место напротив.

Усаживаясь на диван, я заметила на экране разложенный пасьянс. Ясенев еще пару секунд пощелкал мышью, завалил всю комбинацию и быстро свернул окно.

– Итак, снова была совершена диверсия, – резюмировал он.

– Можно и так выразиться, – не стала я спорить с формулировкой. – Вопрос в том, что делать дальше. Вы именно это хотели обсудить? Вика настроена идти в ночной клуб. Если вам интересно мое мнение, я не вижу особых причин, чтобы она отказывалась. Пока что все эти диверсии, как вы выразились, носят характер мелких пакостей. Жизни Вики они не грозят. Заметьте, что действовали хоть и нагло, но втихаря, то есть хотели напакостить и смыться. Вряд ли надеялись причинить физический вред самой Вике. К тому же я постоянно буду рядом с ней.

Ясенев хмурил брови, раздумывая. Потом достал свой сотовый и, набрав номер, произнес только:

– Поднимись ко мне.

Меньше чем через минуту в кабинете появилась Вика. Отец посмотрел на нее внимательно.

– Тебе так важно пойти в этот клуб? – спросил он.

– Не могу сказать, что это для меня принципиально, но… Подумай сам, папа. Завтра мне нужно в паспортный отдел плюс еще в парикмахерскую. К тому же мне необходимо посещать магазины, подруг и вообще много других мест. Не могу же я теперь до отъезда сидеть безвылазно дома? Так что поход в ночной клуб ничего не решит и не изменит. Женя будет со мной, ты же сам говорил…

– Хорошо, – согласился Ясенев. – Если что, сразу же набирайте номер Степанова или Рогожина. А кто у нас сегодня?

– Степанов, – ответила Вика. – Именно ему досталось транспортировать машину в ремонт.

– Кстати, на чем мы поедем? – вставила я, до сего момента не вмешивавшаяся в разговор между дочерью и отцом.

– Можно взять машину Ларисы. Или вызвать такси, – решил Ясенев. – И еще я прошу – быть дома не позднее часа.

– Но, папа… – у Вики вытянулось лицо. – Хотя бы до двух!

– Спать захочешь, – улыбнулся отец. – Все, все! Иди собирайся, а то провозишься и сама у себя отнимешь время.

И он легонько похлопал дочь по плечу. Вика вздохнула и вышла из кабинета. Ясенев перевел взгляд на меня, ожидая, может, что я что-то хочу спросить.

– У меня только один вопрос, – предупредила я. – Так, между прочим. Кто такие Алексей и Юрий, перспектива встречи с которыми повергла вас в такое возмущение?

– Ай, не берите в голову! – поморщился Ясенев. – Это мои родственнички. Бедные, – усмехнувшись, добавил он.

Я не стала больше его донимать и отправилась к себе собираться в ночной клуб. Собственно, необходимый для этого арсенал средств безопасности был приготовлен мною загодя, и сейчас мне оставалось лишь позаботиться о своем гардеробе. А так как шла я туда не для того, чтобы укладывать штабелями восхищенных мужчин, то ограничилась удобным джинсовым костюмом.

Вика собиралась куда более тщательно, судя по тому, сколько это заняло у нее времени. И когда она показалась внизу, где с журналом в руке уже дожидалась я, вид ее говорил о том, что прилежная студентка прекрасно осведомлена о том, что в первую очередь она является привлекательной молодой женщиной.

Она была в нарядной обтягивающей блузке на молнии, украшенной яркой аппликацией на груди и рукавах, и короткой юбке тюльпаном. Прямые волосы завила и уложила крупными волнами, что сразу придало ее лицу более детское и миловидное выражение. Соответствующий макияж хорошо смотрелся на ее смугловатом лице.

– Я готова, Женя, – проговорила она, обуваясь в черные со стразами полусапожки на платформе.

Я молча нацепила свои ботинки, и мы вместе вышли из дома, напутствуемые предостережениями Ларисы быть осторожнее и внимательнее и «не связываться со всякой шантрапой».

У дверей особняка стояла серая «Ауди» – видимо, принадлежавшая Ларисе Ясеневой. Я отметила, что семья Ясеневых тяготеет именно к немецким моделям. За рулем сидел водитель Степанов. Он был очень сосредоточен и хмур и явно не настроен на разговоры. Ни я, ни Вика и не собирались допекать его, Вика лишь спросила, в каком состоянии ее машина, на что Степанов ответил, что из ремонта авто можно забрать завтра после обеда, но что сделать это должен уже Рогожин, потому что у самого Владимира Сергеевича будет законный выходной. Вика кивнула в знак согласия и принялась обсуждать со мной время возможного возвращения из клуба.

– Папа все равно будет спать без задних ног, – убеждала она меня. – Так что можно задержаться хотя бы на полчасика.

– Думаю, что все-таки не стоит идти наперекор папиным пожеланиям, – с улыбкой отреагировала я. – И вообще, давай не будем забегать вперед, а сориентируемся по ситуации.

– Хорошо, – с легким сожалением ответила Вика и оставила эту тему.

Ночной клуб «Троя» располагался в самом центре нашего города. Это заведение пользовалось большой популярностью у молодежи, поскольку имело соответствующий антураж – современная музыка, легкая выпивка…

Когда мы прошли в зал, там уже собралась большая компания. Точнее, компаний было много: молодежь группировалась из числа знакомых. Вика, войдя, огляделась по сторонам и сразу же заметила за столиком двух девушек примерно ее возраста, одна из которых тут же радостно и приветственно замахала ей рукой. Вика улыбнулась и двинулась туда.

– Привет, – усаживаясь на свободный стул, обратилась она к подружкам и повернулась, представляя меня: – Это Женя, моя подруга, она классная, так что прошу любить и жаловать. А это Анжела и Оксана.

Девчонки смерили меня оценивающими взглядами, но особого интереса не проявили, сразу же затараторив о том, что сегодня в клубе предстоит кое-что интересное.

– Будет конкурс, победительница которого получит право на участие в показе мод! – возбужденно блестя глазами, сообщила Вике та самая девчонка, что махала ей рукой.

– Да ну? – произнесла Вика, не слишком, как мне показалось, заинтересованная этой новостью.

Ее же собеседница всем своим видом выражала горячее желание поучаствовать и получить вожделенный билет в мир красоты и блеска. Вторая подружка, по имени Оксана, не выражала столь бурных восторгов, она просто слушала то, что говорят девушки.

– А тебе это зачем, Анжела? – полюбопытствовала Вика.

– Как это? – Анжела уставилась на Вику, как на ничего не понимающую в жизни особу. – Это же…

Она повертела в воздухе рукой, пытаясь найти подходящие слова, и наконец завершила фразу:

– Это круто! И потом, это же шанс! Шанс показать себя, засветиться в этом показе, а там, может, и дальше пробьешься… Если, конечно, повезет. Показ устраивает московская фирма, и, если повести себя умело, можно заинтересовать кого-то из функционеров. Глядишь, и в столицу попадешь.

– Вике это неинтересно, – усмехнувшись, вставила Оксана – невысокая, чуть полноватая блондинка с малюсенькой бусинкой пирсинга возле губы. – Она и так скоро в столицу переберется.

– Все равно! – упрямо повторила Анжела. – Никогда не помешает обзавестись дополнительными связями и возможностями.

– Тебе проще соблазнить спонсора показа мод, – улыбнувшись, посоветовала подруге Вика. – Так путь короче будет.

– Так, конечно, проще, – согласилась прагматичная Анжела. – А вдруг он старый? И толстый? Или вообще… Извращенец какой-нибудь! Нет уж, я лучше сделаю ставку на свою внешность! А переспать с кем надо я всегда успею.

– Да, Анжелочка, любой, глядя на твою внешность, потеряет голову! – язвительно заметила блондинка, оглядывая подружку.

Анжела была худой, практически плоской девчонкой, с тщательно замазанными тональными кремом прыщами на лбу и щеках. При этом ее узенькое личико нельзя было назвать некрасивым – довольно миленькая брюнетка, если не брать в расчет чрезмерную худобу. Но и ничего выдающегося в ней также не было.

– А тебе, Ксюшенька, завидно! – скривилась Анжела и показала подружке язык.

– Ладно, хватит вам глупости болтать, – примирительно сказала Вика. – Мы с Женей вообще-то сидим с пустыми тарелками.

Перед Анжелой и Оксаной стояли наполовину опустошенные тарелки с закусками, а также стаканы с каким-то алкогольным коктейлем: это я поняла по характерному не слишком сильному, но заметному оживлению в глазах девчонок.

– Женя, ты что будешь? – обратилась ко мне Вика, которая сразу же по собственной инициативе перешла на «ты» – видимо, это было рассчитано на ее подружек, а также чтобы чувствовать себя в моем обществе, так сказать, на равных. Ведь представила она меня не абы как, а подругой.

Я безразлично махнула рукой, полагаясь на вкус Вики, единственное, о чем не забыв предупредить, – никакого алкоголя.

В «Трое» я бывала очень редко – местная атмосфера не была для меня интересной. И сейчас я приготовилась просто отрабатывать свой заказ, сидя за столиком и слушая глупую болтовню, поскольку двадцатилетние девчонки в принципе не в состоянии говорить что-нибудь другое. Даже Вика, наделенная довольно высоким интеллектом, явно тянулась к своим подружкам, и их компания ее не только не тяготила – ей было интересно с ними. И это тоже естественно.

Буквально через пару минут передо мной появилась тарелочка с фруктовым десертом и креманка с мороженым. Меня порадовало, что сама Вика не стала настаивать на употреблении чего-то спиртного. Она вполне довольствовалась соком.

– Еще бы кофе, и совсем хорошо, – одобрительно посмотрела я на Вику, и та дополнила заказ двумя чашками черного кофе.

– Я сегодня хочу как можно дольше оставаться бодрой, – сообщила она. – Вся неделя была какая-то скучная, так что мне хочется повеселиться.

«Да уж, скучная неделька! – мысленно усмехнулась я. – Вика, похоже, и впрямь не придает особого значения этим «диверсионным» штучкам. Юности свойственно считать, что она бесконечна и что с ней по определению не может случиться ничего неприятного. Ладно, не буду уподобляться старой брюзге Алевтине Робертовне и портить девчонке настроение – пусть развлекается!»

Подружки Вики, поначалу слегка испытывавшие неловкость от моего присутствия, вскоре вполне освоились и продолжали болтать, уже совершенно не стесняясь. Особенно старалась Анжела, которая трещала практически без умолку. А так как в зале довольно громко звучала музыка и многие уже вовсю танцевали, ей приходилось сильно напрягать голосовые связки. Так как Анжела сидела слева от меня и постоянно склонялась к сидевшей справа Вике, вся мощь ее децибел приходилась на мои уши. Голос у Анжелы был довольно тонким и резким, а при усилении походил на визг.

Мужественно терпя экзекуцию над собственными ушами, я попутно скользила глазами по залу, оценивая обстановку. Пока что в поле моего зрения не попало ничего, что могло бы меня насторожить. Вполне обычный вечер, вполне обычный контингент.

Музыка прервалась внезапно, и в повисшей тишине особенно резко прозвучал голос ведущего:

– А сейчас, дорогие друзья, главный сюрприз сегодняшнего вечера! Через несколько минут наши очаровательные посетительницы смогут предстать перед публикой во всей своей красе, продемонстрировать ее в полную силу и сами испытать ее волшебное влияние на окружающих. Напоминаю, что победительница получает право на участие в ежегодном показе мод, представляемом московской фирмой «Элит». Спонсор сегодняшнего мероприятия – мебельная фабрика «Три медведя» и салон женского белья «Кошечка». Заявляю также, что в рамках показа работает тотализатор. Каждый может поставить на понравившуюся участницу! Поддержите своих жен, подруг и просто одноклассниц! Ставки можно сделать в кассе. Всех девушек, желающих оценить собственную красоту и обаяние, просим подойти к сцене. Делайте ставки, господа!

И ведущий – долговязый мужчина лет тридцати с бледным, нездоровым цветом лица и зеленым, в тон, кашне вокруг шеи – отложил микрофон и двинулся к краю сцены. Анжела уже поднялась со своего места и теперь в нетерпении топталась возле столика.

– Ну что же ты? – с усмешкой подтолкнула ее Вика.

– Боюсь, – шепотом ответила Анжела. – Девчонки, может, кто со мной? Ксюша?

Пухленькая Оксана отрицательно помотала головой. Анжела бросила было взгляд на меня, но сейчас же, уперевшись в мой, оставила свои надежды и, повернувшись к столу, залпом допила свой коктейль, вытерла губы и решительно сказала:

– Ну, была не была! Держите за меня кулаки, девчонки!

И стала быстро пробираться к сцене, ловко расталкивая острыми локтями уже довольно внушительную толпу. Оксана скептически хмыкнула и выразительно посмотрела на Вику. Та развела руками. Оксана вздохнула и покрутила пальцем у виска.

– Давай хотя бы подойдем поближе, посмотрим, – предложила Вика. – Она наверняка будет ждать, что мы станем за нее болеть.

– Ага, ты еще ставку на нее сделай! – фыркнула Оксана.

– Ну, это лишнее, – отказалась Вика, поглядывая на сцену.

Толпа девчонок плотным неровным кольцом окружила ведущего, который, вспотев, торопливо записывал диктуемые ими данные в блокнот и раздавал каждой участнице номерки, которые следовало прикрепить к груди.

– Как кобылы! – качая головой, заметила Оксана. – Сейчас туда соваться рано, давай подождем, когда там хоть чуть-чуть все сорганизуется.

Вика молча кивнула, допивая маленькими глотками остывший кофе. Оксана потянулась к пачке сигарет и закурила. Допив кофе, Вика произнесла:

– Кажется, она уже получила свой номер. Я все-таки пойду посмотрю.

И она, поднявшись, двинулась в сторону сцены. Анжела уже стояла чуть поодаль, рассматривая табличку с номером шестнадцать. Вика хотела подойти к ней поближе, но не смогла, поскольку рвущиеся в королевы красоты девушки плотно держали оборону. Вика, сделав несколько попыток пробраться к своей подруге, вскоре оставила эту затею и лишь помахала Анжеле.

Повернувшись, она пошла обратно. Все это время я не сводила с нее глаз. Неожиданно какой-то парень преградил ей дорогу, положив руку на плечо. Вика остановилась. Парень что-то спросил, Вика ответила. Она хотела было уже пройти мимо, но парень крепче ухватил ее за плечо и не отпускал, продолжая что-то говорить. Я поднялась с места, но тут Вика резким движением сбросила руку парня и, чуть оттолкнув его, поспешно прошла к столику. Сев за стол, она взяла бутылку газировки, наполнила свой бокал и быстро выпила.

– Кто это был? – поинтересовалась я, продолжая одним глазом наблюдать за парнем.

Тот немного постоял, бросая на Вику недовольные взгляды, потом поднял правую руку, в которой была зажата бутылка джин-тоника, в несколько глотков вбулькал ее в себя и, повеселев, двинулся в сторону сцены.

– А ну давай, давай, Рагозина! – заорал он, хлопая в ладоши и подбадривая неизвестную мне Рагозину.

Ею оказалась здоровенная разбитная деваха с глубоким декольте короткой розовой майки с пайетками и в низко сидящих джинсах, образовывающих на бедрах нависающие складки. В одной руке она держала сигарету. Лихо затянувшись напоследок, Рагозина пульнула окурок прямо в зал и, подтянув джинсы, с развязной улыбкой подошла к ведущему. Тот бегло осмотрел ее, на миг застыл, но не стал публично выражать своего удивления и быстро записал продиктованные данные, после чего Рагозина тоже получила свой номерок с числом «двадцать семь». Видимо, она была частой посетительницей данного заведения, потому что возле нее собралась довольно большая группа поддержки, к тому же многие знали ее фамилию.

Минут через двадцать все пронумерованные участницы переместились к дальней стене, после чего ведущий попросил их проследовать за сцену, где каждой будет выдан специальный костюм для конкурса.

– Вот сейчас потеха начнется! – Оксана толкнула в бок Вику, но та сидела нахмурившись и, казалось, думала о чем-то своем. – Ты чего? – удивленно спросила Оксана.

– Ничего, – стряхивая свои раздумья, отозвалась Вика. – Думаю, выиграет ли наша Анжелка сегодня хоть что-нибудь?

– Ну, разве что незабываемую ночь с облезлым ведущим! – скептически заметила Оксана. – Нужно быть полной дурой, чтобы всерьез относиться к конкурсам подобного рода. – И, посмотрев на меня, неожиданно спросила: – Ты согласна, Женя?

– Полностью, – кивнула я. – Но это зависит от того, как ты сама к этому относишься. Если для тебя это просто развлечение и ты не строишь грандиозных планов и иллюзий в связи с этим участием – на здоровье, почему бы и нет. Но с Анжелой, кажется, не тот случай…

– Не тот, не тот! – охотно закивала Оксана. – Ну, если у человека по жизни ума нет, откуда же ему взяться… – Она встала и пошла поближе с сцене.

– Уважаемая публика, приветствуем наших участниц! – прогремел тем временем голос ведущего, и на сцену одна за другой стали выскальзывать девушки, на которых были какие-то странные купальники грязно-зеленого цвета и нестандартного покроя. Купальники не подходили многим девушкам, ерзали на них, и они постоянно поправляли длинные завязки, грозившие вот-вот развязаться.

– Купальные костюмы любезно предоставлены фирмой «Волжская волна»! – объявил ведущий.

Купальники, кажется, завалялись в «Волжской волне» со времен царя Гороха, и теперь она решила хоть как-то приспособить их в дело.

Толпа, однако, приветственно заревела. Когда на сцену протиснулась полуобнаженная Рагозина, купальник которой явно был мал размера на два, толпа просто зашлась восторженным ревом. Рагозина выглядела впечатляюще: ее оголенные телеса походили на свиные окорока, выставленные на всеобщее обозрение. Сама Рагозина, кажется, была девушкой без комплексов и не испытывала ни малейшего смущения от своих форм, прямо скажем, существенно отличавшихся от общепринятых стандартов.

Я следила одним глазом за Викой, другим – за выходившими участницами. Анжела меня интересовала постольку поскольку, просто как подруга девушки, которую я была обязана защищать. Поэтому, когда я увидела, что к этой самой девушке, то есть к Вике, направляется тот же парень, что задержал ее несколькими минутами раньше, а потом отправился подбадривать Рагозину, я полностью переключила внимание на свою подопечную.

Вика тоже заметила приближение парня, и на лице ее появилось кислое выражение. Парень подошел вплотную, улыбаясь во всю ширь, не спрашивая разрешения, размашисто опустился на место Оксаны и тут же приобнял Вику за плечи. Девушка отстранилась.

– Ой-ой, какие мы гордые! – кривляясь, проговорил парень, и я заметила, что он уже сильно пьян. – Что, Викуля, со старыми друзьями уже и поздороваться западло?

– Я с тобой поздоровалась, – сухо ответила Вика.

Я пока сидела совершенно спокойно, не выражая своего отношения к происходящему, но готовая вмешаться в любую секунду.

– А пообщаться? – продолжал приставать парень, придвигаясь ближе и обдавая Вику запахом перегара.

Девушка отпрянула и поморщилась.

– Фу, Серый, не дыши на меня, а? – попросила она, хватая со стола салфетку и обмахиваясь ею.

Тот хотел что-то ответить, но вместо этого громко икнул.

– П-пар-дон, – с глупой ухмылкой проговорил он, почему-то обращаясь ко мне.

Вика с отвращением посмотрела на парня, но тот, быстро забыв о своем конфузе, продолжил свои претензии на общение.

– А ты чего это не участвуешь? – спросил он Вику, мотнув головой в сторону сцены.

– Не хочу, – просто ответила Вика.

Парня, кажется, не удовлетворил такой ответ.

– Что это ты? – спросил он снова. – А я на тебя поставить хотел!

– Поставь на Рагозину, – посоветовала Вика равнодушно.

– Ха-а! – гоготнул парень, не отказывая себе в удовольствии повернуть шею и снова оглядеть полуобнаженную Рагозину. – Между прочим, у нее неплохие шансы! Я тебе точно говорю. Ее многие поддержат, если не большинство.

– Может быть, – не стала спорить Вика.

– А ты, я слышал, в Москву намылилась? – продолжал Серый.

– Слухами земля полнится, – нашлась девушка.

– А как же я? – спросил он.

Вика в полном недоумении развела руками, словно давая понять, что подобные вопросы считает совершенно нелепыми и неуместными.

– Совсем ты меня забыла, Викуля, – качая головой, нетвердо произнес он. – Обидно, понимаешь?

– Какие могут быть обиды? – пожала плечами Вика.

– Не хочешь со мной общаться!

– Мы с тобой виделись на прошлой неделе, общались.

– Обща-ались! – многозначительно протянул парень. – Ты считаешь это общением? Ты ко мне не подошла даже, с подружками своими стояла и хихикала!

– А почему я должна подходить? – удивилась Вика.

– Вот я и говорю, забываешь старых друзей, – кивнув, повторил Серый. – А мне обидно!

– Слушай, ну хватит! – не выдержала Вика. – С тобой говорить невозможно, ты иди протрезвись сначала!

– Ты что, хочешь сказать, я пьяный, что ли? Ничего не соображаю? – В голосе Серого появились нотки агрессии.

– Я хочу сказать, чтобы ты оставил меня в покое! – резко сказала Вика и бросила взгляд в мою сторону.

– А я не хочу! – с вызовом произнес Серый.

– Слушай, парень, – не меняя позы, негромко произнесла я. – Иди-ка ты по своим делам. Девушка тебе ясно сказала, что не настроена на общение.

Серый, кажется, даже не понял вначале, что это адресовано ему. И уж тем более он удивился, что слова эти исходили от меня. Он медленно повернулся в мою сторону и, окинув мутным взглядом, спросил:

– А ты тут кто вообще?

– А ты? – спокойно спросила я.

– Я-то? – уточнил Серый.

– Ты-то, – усмехнувшись, пояснила я.

На этот простой вопрос он не нашелся что ответить. Только продолжал смотреть на меня, словно пытался загипнотизировать своим мутным взглядом. Я невозмутимо наблюдала за его попытками сохранить значимость и придать лицу достойное выражение. Когда же парень понял, что его гипнотические способности не действуют, он попытался подняться, но потерял равновесие и ухватился рукой за стул. Вика посмотрела на него уже с нескрываемым презрением.

– Ладно, – проговорил парень с угрожающими интонациями. – Я сейчас отойду. Но я вернусь!

– Лучше не надо, – по-хорошему попросила я, но Серый проигнорировал мою последнюю фразу.

Он отошел от столика и встал, прислонившись к стене.

– Кто это? – успела я спросить у Вики.

– Да придурок один! – отмахнулась та.

На всякий случай я проследила взглядом за Серым. Постояв немного у стены и поозиравшись по сторонам, он двинулся в соседний зал. Происходящее на сцене его уже совершенно не волновало. А там тем временем развернулось горяченькое действо. Объявили танцевальный конкурс, и каждая из участниц под музыку должна была продемонстрировать несколько движений. Совсем разошедшаяся Рагозина, видимо, спутала конкурс со стриптизом, потому что, качнувшись из стороны в сторону, вдруг сдернула с себя верхнюю часть купальника и, замахав ею над головой, пошла по краю сцены, виляя толстыми бедрами. Толпа взревела.

– Рагозина, сюда бросай! – заорал один из парней, совсем сопливый, но очень активный.

Рагозина кокетливо прижала лиф к груди и показала парню язык.

– Бросай! Пятьсот рублей плачу! – закричал парень, выхватывая из кармана смятую купюру.

– Семьсот! – заорал другой, тоже засовывая руку в карман.

Начался гвалт, подвыпившая и потерявшая контроль публика принялась повышать ставки. Когда цена дошла до полутора тысяч, Рагозина не выдержала и с размаху метнула в зал свое скудное одеяние. Послышался свист, хохот, началась суета. Все топтались, пытаясь поймать брошенную линялую тряпку. Наконец ее подняли с пола уже помятую и со следами отпечатков ног.

– Хочу предупредить, что участницам придется оплатить пятидесятипроцентную стоимость костюмов, предоставленных нашим спонсором, которая составляет две тысячи рублей! – громогласно поспешил объявить ведущий, молниеносно выхватывая из рук парня три пятисотки и отправляя их в коробку, которая служила для сбора денег. – Благодарим почтенную публику и напоминаем, что все собранные сегодня средства пойдут в фонд клуба на расширение его возможностей и улучшение качества обслуживания.

Парень, лишившийся своих полутора тысяч, с унылым лицом посмотрел на коробку. Кажется, его мало впечатляли перспективы развития клуба.

«Фирма «Волжская волна» не лыком шита! – усмехнулась я про себя. – Этим купальникам, будь они выставлены на продажу, не то что грош цена, а еще бы и приплатить не мешало покупателям!»

Свист тем временем усилился, девчонки, стоявшие на сцене, запротестовали против оплаты непотребных купальников, публика улюлюкала невпопад, поднялся такой галдеж, что невозможно было расслышать голос рядом стоящего человека. Ведущий с трудом пытался сохранить подобие порядка на сцене. Некоторые девушки, видя бешеный успех Рагозиной, пытались повторить ее трюк и стягивали купальники. Более же целомудренная часть, к тому же отрезвленная репликой ведущего по поводу оплаты купальника, принялась спускаться со сцены, цокая каблуками и выражая свое возмущение. Анжела в сильном колебании огляделась по сторонам, мучительно принимая решение, но все же не покинула пока сцену, однако и обнажаться не стала.

Вика склонилась к моему уху.

– Знаете что, Женя, давайте уйдем отсюда, – проговорила она.

– Ты же, наоборот, хотела задержаться подольше, – напомнила я.

– Больше не хочу! – решительно заявила Вика. – Вечер получился не таким, как я ожидала. Анжелка совсем разум потеряла, и вообще… Не нравится мне здесь. Пойдемте домой.

– Хорошо, сейчас поедем, – пообещала я, доставая сумочку.

– Я только предупрежу Оксану, – сказала Вика и, получив мое согласие, пошла к своей подружке, стоявшей у сцены.

Подкрасив губы, я собралась подняться и пойти навстречу Вике, но в этот момент перед столиком выросли три парня. Одним из них был тот самый Серый, который теперь смотрел на меня с победным видом.

– Ну что? – с вызовом спросил он. – Будешь и дальше указывать, что мне делать?

Я оглядела его насмешливо и вытянула ноги.

– Ты что же, маленький, жаловаться побежал? Злая тетка тебя обидела, да? Ну, пожалуйся, пожалуйся, а я послушаю.

И я приняла удобную позу, не без удовольствия наблюдая за физиономией Серого, налившейся красным цветом.

– Ты это… – не очень уверенно встрял другой парень – пониже, но покрепче Серого, с большими оттопыренными ушами. – Чего наезжаешь?

– Я? – изумилась я. – Помилуйте, на кого же я наезжаю? Я сижу себе спокойно за столиком, никого не трогаю… Заметьте, в компанию к себе тоже никого не приглашала.

– Короче, давай поговорим, – предложил лопоухий.

– Давай, только, может, выйдем? – с улыбкой сказала я, скосив глаза на Вику, которая уже приближалась к столику, но, увидев меня в окружении недружелюбно настроенных парней, на секунду остановилась в нерешительности, а потом поспешила к столику. – Зачем нам лишние свидетели разговора?

Парни переглянулись.

– Выйдем! – согласился Серый.

– Женя! – Вика подскочила к столу.

– Пойдем, пойдем, дорогая! – Я ободряюще похлопала ее по плечу и сделала глазами знак ничего не бояться.

Подхватив Вику под руку, я двинулась к выходу. Парни нестройной ордой потянулись за нами.

– Не сюда! – дернул меня за рукав Серый, когда я направилась к центральному входу. – Туда пошли!

Он потянул меня в сторону запасного выхода. Я знала это место: там располагался двор, образованный тремя ветхими домами старой застройки. Совершенно обычное дело: с фасада здание, в котором находилась «Троя», выглядело довольно респектабельно. Стоило же завернуть в подворотню, как обнаруживались древние трущобы, которые неизвестно когда будут реконструированы или пойдут на слом.

Вика послушно шла за мной, но я чувствовала, что она сильно напугана и механически переставляет одеревеневшие ноги.

– Ничего не бойся, стань в стороне и не встревай! – негромко приказала я ей по дороге.

– А что делать? – спросила Вика.

– Ничего. Прикинься шлангом и стой. Не вздумай вмешиваться. Стой в безопасном месте, – четко проговорила я.

– Может, позвонить папе? – шепотом предложила Виктория.

– Даже не вздумай, сами разберемся, – ответила я.

Шедший первым парень толкнул дверь и прошел на улицу. Серый обернулся, видимо, чтобы убедиться, что мы не пытаемся сбежать, и улыбнулся мерзкой улыбкой. Я ответила ему тем же, думая о том, что через несколько минут у него надолго пропадет желание смеяться.

Серый придержал дверь, пропуская нас с Викой вперед.

– Я оценила твою галантность, – бросила я на ходу, быстро оглядывая двор.

Слева находились какие-то хозпостройки, пройдя мимо которых можно было выйти к арке, ведущей на улицу, к ним я и подтолкнула легонько Вику. Сама же остановилась, сунув руки в карманы и выжидающе глядя на окруживших меня бравых ребят. Они явно чувствовали, что я совершенно их не боюсь, и пребывали в растерянности, которую старательно и безуспешно пытались скрыть. Молча топчась вокруг меня, они обменивались взглядами, каждый словно желал, чтобы физические разборки начал кто-то другой. Я насмешливо посматривала на них, ожидая, чем кончится эта возня.

Наконец Серый, которому очень хотелось выглядеть крутым, решил поднять свой начавший стремительно падать авторитет, сделал движение вперед, рассчитывая, видимо, таким образом надавить на меня психологически, и с угрозой в голосе произнес:

– Ну и что ты тут о себе возомнила, коза?

– Слушай, ты подраться хочешь? – спокойно спросила я. – Ну так давай сразу к делу и перейдем, а то только время на бестолковые базары тратим. Идет?

И, не дожидаясь ответа, я совсем несильно, но не без удовольствия двинула Серому кулаком под дых. Скажу честно – я рассчитывала сразу отрезвить его и прекратить конфликт в зародыше. Драться с этими сопляками у меня не было ни малейшего желания. Однако Серого такой вариант, кажется, не устраивал. Он явно настроился воинственно и так просто отступать не хотел. Подавив вздох, я поняла, что придется все-таки слегка поучить его уму-разуму, раз больше это сделать некому. Любящие мама и папа, видимо, переборщили и укрепили в мальчике мысль, что ему дозволено все, даже хамство.

От удара Серый выпучил глаза и несколько раз беззвучно раскрыл и закрыл рот, пытаясь глотнуть воздух. Его друзья сразу засуетились, и один из них – тот самый, с оттопыренными ушами, – решился на то, чтобы поставить мне подножку и повалить на землю. От подножки я сразу же ушла, бросив на землю самого парня. Он, правда, постарался сразу же вскочить, но получил хороший тычок под ребра, нейтрализовавший его на время. Третий товарищ понял, что со мной не так-то просто справиться, и бросился в сторону сараев, возле которых жалась испуганная Вика. При приближении парня она невольно вскрикнула и выставила вперед свою сумочку в качестве защиты. Парень же проигнорировал девушку и, схватив валявшийся возле одной из деревянных дверей металлический прут, теперь надвигался на меня, грозно держа в руке свое оружие. Но я была готова к маневру.

Быстро уклонившись чуть влево, я правой рукой перехватила сжимавшую прут ладонь и с силой сдавила ее пальцами. Парень не удержался и вскрикнул. Коленом я ударила его по руке, выбив прут. Железка упала на землю рядом с Серым, который с неожиданным для его состояния проворством поднял ее. Пара ударов по почкам – и парень, уронивший прут, не смог устоять на ногах.

Серый кидал на меня злые взгляды. Однако набрасываться сразу поостерегся и отбежал на всякий случай в сторону, встав там и размахивая прутом из стороны в сторону. Я наплевала на него и перевела взгляд на лопоухого, который уже поднялся на ноги и теперь, сыпля ругательствами в мой адрес, а еще больше – в адрес Серого, решил все-таки завершить драку с честью для себя. Он стал надвигаться на меня, выбрасывая вперед кулаки и стараясь дотянуться до моего лица. Все эти попытки я ловко парировала, ставя блоки и ища удобный момент, чтобы отправить ушастого противника в нокаут. Тем временем я заметила, что Серый с прутом в руках крадучись обходит меня, чтобы, зайдя за спину, нанести мне удар.

Сделав вид, что не замечаю его, я пока что продолжала вяло отмахиваться от нападок лопоухого. Когда же Серый уже посчитал, что сейчас он отомстит мне за все унижения, которым, к слову сказать, подверг себя сам, я быстро крутанулась на одной ноге, подняв вторую перпендикулярно телу, и впечатала ее прямо в лицо Серому. Тот хрюкнул и схватился за нос, выронив прут. С металлическим грохотом тот прокатился по асфальту мне под ноги.

Я моментально подняла его и резко опустила Серому на плечо. Тот взвизгнул и завертелся на месте, а я быстро ударила прутом по второму плечу Серого, после чего он уже рухнул на землю, скуля от боли. Оставался лопоухий, который теперь сильно поумерил свой пыл, видя, как я расправилась с его приятелями. Он уже не пылал страстью сойтись со мной в поединке, а опасливо оглядывался, ища глазами, куда бы дать деру. Он был явно умнее Серого и не хотел разделить его незавидную участь.

Пожалев парня и оценив его благоразумие, я лишь резко шагнула на него, что сразу привело того в бегство. Рванув вперед, он прошмыгнул мимо Вики и скрылся за дверями ночного клуба.

Я оглянулась. Серый, заливая двор кровью, сочившейся из носа, раскачивался из стороны в сторону и скулил. Обеими руками он пытался обхватить себя за плечи, но каждый раз вздрагивал от боли. Второй же его приятель ворочался чуть поодаль, но я за него не волновалась: через некоторое время он оклемается, а сегодняшний вечер, надеюсь, научит его с почтением относиться к незнакомым девушкам, не сделавшим им ничего плохого.

Миссию свою я считала выполненной, но теперь нужно было спешить отсюда. Из-за этой шелупони мне совсем не хотелось конфликтов с хозяевами «Трои» и разборок с полицией.

Я метнулась к Вике и схватила ее за руку.

– И что теперь? – с расширившимися глазами спросила та прерывистым голосом.

– А теперь валим отсюда, да побыстрее, – потянув ее за собой, скомандовала я, быстро направляясь к выходу со двора.

Мы выскочили через арку на улицу, добежали до припаркованной «Ауди» и сразу же буквально впрыгнули в нее. Водитель Степанов, с меланхоличным видом разгадывавший кроссворд в какой-то газетенке, сладко попивавший чаек из термоса и никак не ожидавший нашего столь раннего появления, да еще в весьма возбужденном состоянии, выронил карандаш и раскрыл рот.

– Быстро отсюда! – сквозь зубы приказала я, и Степанов с пониманием отнесся к ситуации, молча выполнил мою команду, не став ничего уточнять. – Можете показать чудеса вашего вождения, – добавила я, когда машина отъехала на несколько метров.

Степанов едва заметно усмехнулся и прибавил скорость. Однако намеренно лихачить и привлекать внимание он не стал, просто поехал быстро.

– Как вы думаете, они не бросятся за нами? – с беспокойством спросила Вика, оглядываясь назад.

– Это вряд ли, – постаралась успокоить ее я. – Во-первых, они не в том состоянии, во-вторых, пьяны и управлять машиной им сложно, в-третьих, не сумели бы сориентироваться – мы довольно быстро ускользнули. И хорошо, что удалось без особого шума – зачем нам выяснения отношений с администрацией клуба?

– Это точно, – кивнула Вика. – Особенно если выяснится, что произошла драка по вине дочери Аркадия Ясенева… Папа хоть и плюет на общественное мнение, но все же подобная реклама ему ни к чему.

– Вот и славно, а теперь успокойся и расскажи мне, пожалуйста, кто это был, – твердо попросила я.

– Остальных я не знаю, – прижала руки к груди Вика. – А зачинщик всего этого Серега Костерин. Мы с ним когда-то на одном курсе учились в институте. Ну, общались, дружили даже…

– Близко? – уточнила я. – Мне это нужно знать, чтобы понять, что у него в голове может быть в отношении тебя.

– Ну, может, и близко, – уклончиво ответила Вика, – но ничего серьезного не было. Во всяком случае, с моей стороны. Полагаю, что и с его тоже. И вообще, все это длилось совсем недолго. Потом он сессию завалил, и его отчислили из института с четвертого курса. Он год дурака валял, затем родители подсуетились, заплатили, восстановили его, только он все равно учиться не хотел, академический отпуск взял зачем-то… А я институт закончила и совсем перестала интересоваться этой темой.

– Значит, вы встречались какое-то время, а потом расстались, – постаралась я разложить ситуацию логически и хронологически.

– Да, верно, – кивнула Вика.

– Когда это было?

– Два года уже прошло.

– А сейчас у тебя есть постоянный парень?

– Нет, – тут же ответила Вика. – Мне как-то никто не интересен. Да и потом, я же уезжаю скоро. Зачем заводить отношения, если они все равно прервутся?

Что ж, я лишь еще раз отметила, что Вика была склонна к здоровому прагматизму.

– Расстались вы с Серым мирно? – продолжала выпытывать я.

– Да у нас и не было расставания как такового! – пожала плечами Вика. – Ну, встречались, потом он мне начал надоедать, я стала избегать встреч…

– Почему? – заинтересовалась я.

– Ну, понимаете, Серый – довольно пустой парень, – принялась объяснять Вика. – Нет, поначалу он мне показался очень даже ничего. Семья у него хорошая, обеспеченная. Но это-то как раз и плохо. Он очень избалованный мальчик, привык, что мама с папой все за него сделают, от всего отмажут, обо всем позаботятся… Зачем самому напрягаться? И в конце концов я поняла, что мне с ним совершенно неинтересно. Он не только не развивается, а наоборот, деградирует. Сами посудите: учебу бросил, не работал, только пил-гулял на родительские денежки. Зачем мне такой?

– Действительно, незачем, – согласилась я, невольно порадовавшись, что у некоторых молодых девушек все-таки есть голова на плечах и они ею пользуются.

– Да вдобавок он еще и наркотой увлекся, – понизив голос, продолжила Вика. – И у него начались проблемы с крышей…

– В смысле с головой? – уточнила я.

– Ну да…

– Вот как? Это уже совсем нехорошо, – заметила я.

– Нет, не до такой степени, конечно, чтобы в психушке лежать, – пошла на попятную Вика, – но все-таки адекватность ему порой изменяет. В общем-то, ничего удивительного при его образе жизни. Если постоянно шляться по кабакам, компаниям, клубам и другим сомнительным местам, рано или поздно не удержишься и обязательно попробуешь наркотики. А Серый и не пытался удерживаться.

– И ты стала его избегать?

– Да, тем более что это было несложно: он и сам стал реже звонить, а больше проводить времени со своими новыми дружками. Так само собой все и сошло на нет. Да я и думать о нем забыла!

– А он?

– Мне казалось, что и он тоже. Ну, встретимся, поздороваемся, привет, как дела, вот и все. А с недавних пор он вдруг начал проявлять активность, заводить разговоры о возобновлении отношений… А я этого категорически не хочу, потому что он уже совсем ку-ку. Я ему раз намекнула, что ничего не будет, второй… Он словно не понял. Тогда я его отшила конкретно.

– А он? – снова спросила я.

– Он под наркотой был, начал нести всякий бред, что я еще пожалею и все такое…

– Когда это было? – быстро спросила я.

– Где-то с месяц назад, – наморщив лоб, припомнила Вика. – Но я значения не придала его словам. Проспится – все забудет. У него уже провалы в памяти начались!

– А откуда он знает, что ты собираешься в Москву?

– Понятия не имею, – пожала плечами Вика. – Во всяком случае, я ему об этом не говорила.

– А кому говорила? – поинтересовалась я.

– Ну, девчонкам, конечно. Я вообще-то не делала из этого секрета. Видимо, эти слухи дошли и до Серого.

– А кто такая Рагозина?

– Местная б… – коротко и емко ответила Вика. – Я с ней вообще не общаюсь, лично даже незнакома. Только визуально знаю. Здесь разная публика бывает…

– Я всегда говорил, что эти ваши клубы до добра не доведут! – неожиданно вмешался водитель Степанов. – И парни эти тоже! Золотая молодежь, мать их! – выругался он. – Я своей Аленке однозначно сказал: увижу такого вот красавца возле тебя – с лестницы спущу и ноги выдерну! И ни в какие клубы не пускаю! И Аркадию Николаевичу нужно сказать, чтобы тебя не пускал! Ишь взяли моду – с пятнадцати лет они по клубам шляются, пробуют там всякую дрянь!

– Я никакую дрянь не пробую, дядя Вова, и вовсе не шляюсь, вы же знаете! – с обидой заговорила Вика.

– Знаю! – пробурчал Степанов. – Вот и нечего совсем туда ходить, чтобы соблазнов не было.

И он резко крутанул руль, выезжая на дорогу, ведущую к Белогорскому ущелью. Вика замолчала, Степанов насупился и всю дорогу что-то недовольно бурчал себе под нос, демонстративно лихо подрезая зазевавшиеся автомобили. Я же обдумывала сегодняшний инцидент. И чем больше подробностей рассказывала мне Вика, тем сильнее я убеждалась в необходимости побеседовать на эту тему с Аркадием Ясеневым. И твердо решила, что сделаю это при первой же возможности, чем скорее, тем лучше.

Однако в тот вечер поговорить с Ясеневым мне так и не удалось: когда Степанов доставил нас домой – а было половина двенадцатого, – выяснилось, что Аркадий Николаевич уже спит. Советоваться же с Ларисой по этому поводу я не сочла нужным: от отца в данном случае было бы больше толку. Поэтому я также отправилась в свою комнату спать, решив перенести разговор на завтра.