ГЛАВА 12

– Да-да, в психиатрическую клинику. Думаю, что ее будет наблюдать доктор Блюмкин, – проговорила я в трубку, обращаясь к Лизе.

Дождь хлестал вовсю. Одежда на мне вымокла до нитки, но я настолько истосковалась по хорошему ливню, что просто ловила от этого кайф.

– Я сейчас поеду к ней, – решительно проронила Лиза. – Что бы там ни было, это моя мать и я должна быть с нею рядом.

– Не могу не одобрить ваше решение. Я позвоню вам завтра, чтобы узнать, как обстоят дела. И дай вам Бог терпения.

Я повесила трубку и, откинув с лица намокшие волосы, побрела из парка обратной дорогой. Я возвращалась к троллейбусной остановке, чтобы поговорить с Костей. Дорогой я продолжала размышлять об этом деле. И одна деталь не давала мне покоя.

Ну хорошо, с Зоей Сергеевной все понятно. У нее стремительно поехала крыша, развился острый приступ шизофрении. Когда такое количество переживаний сплетается в один клубок, это может раздавить хрупкий человеческий мозг.

Брошенный сын оказался любовником ее супруга. Раздвоение личности раскалывает и без того подавленную психику Зои Кургулиной на две половины.

Одна продолжает функционировать в нормальном режиме, другая не может противостоять напору безумия и начинает мстить. Мстить этим желторотым юнцам с порочными наклонностями, вспарывая им животы ножом. Первой жертвой пал Славик, сын тети Клавы.

На этом в принципе Зоя Сергеевна могла бы и успокоиться. Но тут Павел Филимонович начинает понимать, что с его супругой не все в порядке.

Он предпринимает меры в двух направлениях – обеспечивает безопасность своему бой-френду, нанимая меня для охраны, и договаривается с доктором Блюмкиным о госпитализации Зои Сергеевны. Очевидно, Павел Кургулин рассчитывал управиться с этим за два-три дня, ведь именно на этот срок он меня и нанял.

Здесь раздвоенные личности Зои Сергеевны вступают между собой в сговор. Она уже понимает, что придется отвечать за содеянное, но перспектива оказаться в психушке ее явно не прельщает.

Кургулина решается идти ва-банк. Зоя Сергеевна обещает Лимонадному Джо объединить их структуры по производству прохладительных напитков.

Тот убирает ее мужа, и Зоя спешно делает его женихом своей старшей дочери.

Вот, казалось бы, и все. Теперь можно остановиться. Но болезнь прогрессирует. Душевная травма настолько сильна, что обратного хода уже нет.

Вкус убийства требует все новых и новых повторений. Наверняка, убивая молодых парней, Зоя Сергеевна испытывала противоречивые чувства.

С одной стороны, Кургулина не могла не понимать, что то, что она совершает, – своего рода замена. Таким жутким образом в лице своих жертв она наказывала собственного сына, согрешившего с ее мужем. С другой – испытывала от этого временное облегчение. Последовало убийство Вали. И, когда я услышала от Лизы, что Зоя Сергеевна снова отправилась куда-то в ночь и вела в этот вечер себя точно так же, как в предыдущий, я поняла, что пора остановить эту кровавую свистопляску.

Но кое-что продолжало оставаться невыясненным. Я была уверена, что гомосексуалистам больше никто не будет вспарывать животы в темном переулке.

Но что же произошло с Сашей, любовником Зои Сергеевны, в ту ночь, когда я видела их порознь выходящими из казино?

И потом я еще не предоставила Вере и Лизе убийцу их отца! Я должна честно отработать свой гонорар.

Тем паче что теперь у сестер Кургулиных развязаны руки и Вера с Лизой могут сами строить свою жизнь, не опасаясь того, что мама будет настаивать на своих кандидатурах женихов.

На остановке вся секс-тусовка переместилась под стеклянный навес. Те, кто был посмелее, отплясывали прямо под дождем, весело приветствуя проезжающие мимо автомобили. Некоторые машины останавливались, и ночные бабочки, перекинувшись с пассажирами парой слов, усаживались внутрь и отправлялись на работу.

Я поискала взглядом Костю, но его нигде не было видно. А ведь я просила его дождаться меня! Неужели он ушел с каким-нибудь клиентом?

Едва я успела переступить порог дома, как меня окликнула тетя Мила, плескавшаяся в это время под прохладным душем в ванной комнате.

– Женечка, тебе звонил какой-то молодой человек и оставил сообщение. Посмотри там, на столике возле телефона. Я записала его на полях каталога издательства «Серебряная пуля».

«Новгородцева, шесть, квартира сто восемнадцать. Фредди. Сообщение от Константина», – гласила скоропись, сделанная рукой тети Милы.

– Кажется, теперь все должно проясниться, – проговорила я вполголоса.

Быстро приведя себя в порядок перед зеркалом и сменив промокшую одежду, я крикнула тете Миле через дверь, что ночевать, возможно, не приду, и торопливо спустилась по лестнице на улицу.

Через двадцать минут я была уже по указанному в записке адресу.

Остановившись на восьмом этаже перед обитой кожзаменителем дверью, я сделала вид, что нажала на кнопку звонка и, переминаясь с ноги на ногу, стала якобы ждать, пока мне откроют.

Эта маскировка адресовалась исключительно соседям, которые подчас любопытствуют – а кто это появился на нашей лестничной площадке после того, как захлопнулась дверь лифта?

И действительно, я заметила, что «глазок» в двери напротив слегка потемнел, когда я подошла к квартире сто восемнадцать.

Через голову у меня были перекинуты наушники, так что со стороны можно было подумать, что я слушаю плейер или какую-нибудь коротковолновую радиостанцию, которых сейчас развелось как грибов после дождя.

На самом деле я старалась ловить каждое слово из-за двери – ведь пока я делала вид, что звоню, другой рукой я ввела в скважину расположенного внизу американского замка тонюсенький проводок, который представлял собой сверхчувствительный микрофон типа «змейка», улавливающий звуки на расстоянии до двадцати метров и соединенный с записывающим устройством у меня в сумочке.

Ага, в квартире Фредди идет интересный разговор. Что ж, послушаем!

Тембр, правда, не очень, да и слегка фонит, но все же это лучше, чем ничего…

– Так долго я буду ждать ответа? Зачем ты велел этому сопляку в оранжевой майке следить за Саней? – спрашивал низкий мужской голос.

Ему ответил голос Фредди:

– Я хотел собрать материалы на Зою. Ты понимаешь, я вовсе не…

– Ты не мне, не мне всю эту парашу выкладывай, а своему дружку. Наверное, ему хочется знать, как все было на самом деле, а? Хочется или нет? Не слышу ответа! Я сейчас вам обоим мозги вышибу!

– Костя, – залепетал Фредди, – скажи ему, что тебе хочется! Раз Джо думает, что так надо, – скажи, пожалуйста, что тебе стоит!

– Да, я хочу услышать, как все произошло, – через силу проговорил Константин.

– Ну вот и рассказывай! Излагай по порядку, Фредди, я должен убедиться, что ты ничего не упустил. В таком деле проколов быть не должно.

– Значит, так…

– Рассказывай не мне, а ему, – напомнил Джо. – Когда ты смотришь на меня, у тебя губы трясутся и мозги отказываются шевелиться. Представь, что ты посвящаешь Константина во все подробности. А я буду слушать и корректировать. Усек тенденцию? Вопрос для начала: тебе поручили это в органах или ты работаешь на бандитов? – продолжал методично выспрашивать его неизвестный мне бас.

– Бог с тобой, Джо, какие органы! – затараторил Фредди. – Я отродясь…

– Значит, на бандитов.

– Да говорю же тебе, что я действовал самостоятельно! – завопил Фредди.

– Сидеть! – прикрикнул тот. – Говорить говори, а лишних движений не делай.

Сквозь неплотно прилегающие наушники я услышала слабый звук снаружи.

Через дверь, которая располагалась у меня за спиной, явственно различалось старческое покашливание. Наверное, соседка не успокоилась, и я на всякий случай снова поднесла руку к звонку и сделала вид, что трезвоню без перерыва.

– Денежку, значит, захотел, – продолжил бас. – Ну-ну, продолжай.

– Валя говорил, – скороговоркой выпалил Фредди, – что он видел Саню.

– Ну и что? – медленно спросил Джо. – Что из этого следует? Ты же говоришь, что у тебя был материал насчет Зои и ее молодого дружка.

– Но тут была особенная информация! – заволновался Фредди. – Понимаешь, Саня видел, как убивали Пашу Кургулина!

– Поподробнее, – приказал Джо. – И обращайся не ко мне, а к этому задохлику. Я буду лишь задавать вопросы. Пока что я усек только то, что твой топтун Валька увидел Зойкиного дружка в момент убийства Кургулина. Как все это происходило? Тебе есть что сказать?

– Конечно, Джо, – быстро говорил Фредди. – Только ты опустил бы пистолет, а? А то целишься прямо в лоб, и все слова из башки куда-то вылетают. Ой, сюда тоже не надо целиться…

– Кончай гнилой базар, – медленно и внятно проговорил Джо.

– Все, все, я продолжаю только по делу, – заторопился Фредди. – Валя следил только за Саней, ходил за ним по пятам – от спортивной секции и до ночных клубов и ресторанов. Я его специально для этой цели с работы снял, знал, что убытки потом с лихвой спишутся…

– С моих денег, что ли? – лениво осведомился Джо. – Я никак одного в голову не возьму, Фредди, неужели ты думал, что я соглашусь заплатить тебе, когда недавно подвалил ко мне и так нагло заявил, что у тебя имеется качественная компра? Я?! Тебе?! Заплатить?! Это три взаимоисключающих слова, приятель!

– Я уже все понял! – умоляющим голосом проговорил Фредди. – Я уже проникся!

– Си-деть!

– Да-да, это я так… В общем, мой кадра Валек сидит на скамейке за кустарником и видит Саню, который сначала куда-то всматривается, а потом бежит сломя голову. Валек сначала припустил за ним, а потом решил узнать, что же это так его напугало. В общем, оказалось, что это мертвый Кургулин. Выходит, Саня видел, как все это произошло. А больше я ничего не знаю!

– Дальше!

– А дальше все просто… – начал объяснять Фредди, но тут я услышала, как за моей спиной со скрипом открывается дверь.

– Звоните сильней, девушка, – посоветовала мне сердобольная бабуся. – Они все дома. Аж целых трое недавно пришло.

– Спасибо-спасибо, – ласково поблагодарила я. – Наверное, принимают душ.

Пока старушка размышляла, что могут означать мои слова, я смогла услышать окончание беседы в квартире номер сто восемнадцать.

– Дальше я нашел Саню и попытался прижать его к стене. Сначала припугнул, а потом посулил деньжат. С Зоей, мол, ты же не весь век будешь кувыркаться, кого и помоложе найдешь. А со старухи можно деньги отжать. Парень подумал и все мне рассказал.

– Все? – удивленно спросил Джо. – Прям-таки все-все? Ничего не запамятовал?

– Все! Все! – истерично выкрикнул Фредди. – Он назвал мне тебя! Сказал, что это слишком опасно! Сказал, что Зою можно потрясти и что она заплатит! Но когда я подкатил к ней, разве я знал, что ты сидишь в соседней комнате? Разве я знал, что она откажется со мной разговаривать и поручит вести дело тебе? Разве я знал, что ты обманешь меня, когда притворишься испуганным и готовым заплатить? Разве я знал, что ты на следующий день убьешь Саню? Разве я знал, что ты найдешь меня сегодня?

– Сбежать хотел? – с иронией проговорил Джо. – А чего же на остановку поперся?

– Он хотел получить с меня долг, – подал голос Костя. – Вот и пришел.

– А раз ты такой глупый, – проговорил Джо, – то почему ты до сих пор такой живой?

– Нет! – завопил Фредди, но его крик заглушил звук выстрела.

Я не стала ждать, пока Джо застрелит и Константина. Прямо на глазах испуганной соседки я разбежалась и со всей силы саданула ногой в дверь.

Деревяшка хрустнула, и мне осталось лишь немного надавить плечом, чтобы вышибить дверь и ввалиться в квартиру под визг бабуси.

Два выстрела, один за другим, просвистели у меня над головой – в коридор я буквально вкатилась и, пока Джо стрелял, толкнула вперед тумбочку на колесиках, которая ударила ему по коленям.

Вспоминая потом этот момент, я не раз спрашивала себя: а что я стала бы делать, не окажись в коридоре этой спасительной тумбочки?

И честно отвечала себе: не знаю. Но это не значит, что я подставила бы себя под пули. Дело в том, что безвыходных ситуаций не бывает, это прочно вдолбили в мою голову в разведотряде.

Можно все.

Можно убить человека скрепкой, разодрав ему сонную артерию. Можно спрыгнуть с десятого этажа и ухватиться за ветку дерева на уровне пятого. Можно с закрытыми глазами в башмаках на резиновой подошве пройти по высоковольтным проводам или пробежать по бельевой веревке. Главное – действовать быстро, но при этом не безрассудно. В момент «икс» все твои способности должны быть задействованы на двести процентов – и успех гарантирован. Так что, не окажись под рукой тумбочки, которую я швырнула в гостиную не раздумывая, я могла бы изобрести что-то еще. Например, устроить короткое замыкание – и куда бы тогда стал палить Джо в кромешной темноте? Ведь на дворе был уже первый час ночи. Мало ли что можно было придумать – даже за те доли секунды, которые оставались в моем распоряжении.

Но раз моя рука схватила тумбочку, значит, мой внутренний компьютер, работающий в миллион раз быстрее самого быстрого процессора, решил, что это самый удачный вариант. И этот вариант – сработал.

Джо потерял равновесие и упал навзничь, но пистолета из рук не выпустил.

Все дальнейшее было уже делом техники – не давая ему опомниться, я прыгнула сверху и вдавила ему свой каблук в запястье, перекрыв вену. Такую боль не может вынести даже самый крутой подонок.

Пистолет отлетел в сторону, туда, где сидел Костя.

– Ну что, звони в милицию, – предложила я ему. – Похоже, нам есть что рассказать…

Дрожащими пальцами Костя набрал номер телефона и продиктовал адрес.

– Так, значит, ты все-таки возвращаешься в Англию? – с грустью проговорила Лиза.

– Ну да, – вздохнула Вера, – в Шотландию, если быть точной. Но ты сама посуди, что мне здесь делать? Я не хочу, чтобы на меня показывали пальцами: эта та сама Кургулина, у которой мать сошла с ума.

Пока сестры прощались, мы с Костей стояли в зале ожидания аэропорта и беседовали о том, как прошел процесс.

– Джо покончил с собой перед судом, – говорил мне Костя. – Не думаю, чтобы он сам наложил на себя руки. Скорее всего ему помогли это сделать, предварительно получив от него все интересующие следствие показания.

– Ну да, ведь он давал большие взятки в управлении имуществом, – кивнула я. – А когда из него выкачали всю информацию, то ликвидировали за ненадобностью. Знакомая практика.

– Ну, мне пора, – улыбнулась Вера. – Уже объявили посадку. Боже мой, ведь через несколько часов меня будет встречать в Эдинбурге Нэнси! Ты приедешь ко мне в гости, сестренка?

– А кто будет носить маме передачи в психушку? – грустно ответила Лиза. – Лучше ты приезжай к нам хоть раз в год.

К нам – означало «к нам с Костей». Лиза и Константин уже успели пожениться, и теперь студент консерватории по классу композиции не имел больше нужды подрабатывать на стороне, да еще таким способом.

А Антон? Пока что у меня нет данных о том, как сложилась его дальнейшая жизнь. Но что бы ни произошло с парнем, ему лучше не знать о своей наследственности…