Глава 6
Александра Ивановна была еще не в той форме, чтобы с двумя сломанными ребрами и головой, которая кружилась при малейшем движении, преодолевать скачки с препятствиями. Тем не менее нужно было менять место жительства, и как можно быстрее, если она хочет когда-нибудь полюбоваться на внуков.
— Вы сможете добраться до машины? С моей помощью, конечно? — спросила я Александру Ивановну, которая никак не могла прийти в себя после очередного покушения.
— Попытаюсь, если надо…
Ольга с тревожным выражением прислушивалась к нашему разговору.
— Послушайте, я могу знать, что: здесь происходит?
— Ничего страшного, имеет место дележ наследства. Такое предстоит испытать каждому — в свое время, конечно.
Содержимое шприца я вылила в раковину, но сначала попыталась определить по запаху, чем злоумышленники хотели напичкать мою клиентку.
Запах был слабым, но я различила пары какой-то горечи. Похоже на цианистый калий. Или я ошибаюсь? На наркотик не похоже, это точно. К тому же какой дурак будет бесплатно снабжать этим зельем человека, которого хотят видеть в могиле. В любом случае место этой отравы в унитазе.
Ночь прошла относительно спокойно. Я никак не могла найти удобное положение, ерзая в этом проклятом кресле и заставляя его нещадно скрипеть.
Во время обхода врачей я, выйдя из палаты, приблизилась к окну, выходящему на улицу, и посмотрела на свою машину, которая уже прописалась здесь, у обочины. Самое радостное, что за время, которое я находилась в больнице, никто не попытался угнать мой «Фольксваген». Видимо, такие модели автомобилей не вызывают интереса у представителей преступного мира. Это радует.
Однако то, что произошло в следующую минуту, уничтожило ростки моей радости, словно саранча — молодые посевы.
Одна за другой у края тротуара притормозили сразу четыре «девятки», и на свет божий стали выползать решительно настроенные братки. Карманы их безразмерных штанов оттопыривались, да и в руках некоторых были совсем не детские игрушки, надо сказать. Самыми безобидными из всего арсенала были зажатые меж мясистых пальцев дубинки наподобие коротких бейсбольных бит.
Кажется, начинается.
Я пересчитала боевиков. Восемь человек, и еще по двое в машине. Прямо как в американском кино!
Неужели стоило задействовать четыре «девятки», чтобы справиться с двумя беззащитными женщинами! Ой, как некрасиво!
Моя главная проблема — не допустить проникновения врага на свою территорию.
Взвод мордоворотов скучковался, видимо, начался военный совет. Парни что-то обсуждали, изредка бросая взгляды на окна второго этажа, на котором находилось наше отделение. Пришлось встать таким образом, чтобы меня не было видно с улицы.
Неужели они начнут атаку прямо сейчас, невзирая на большое скопление народа? Сейчас тут вавилонское столпотворение, присутствовал весь дневной персонал, начиная от завотделением и кончая санитарками…
Я продолжала наблюдать. Боевики не торопились брать штурмом хирургическое отделение, видимо, уверенные в успехе на все сто процентов.
На всякий случай я записала номера тех машин, которые смогла разглядеть. Номера были местные, на сей раз обошлось без варягов. Не знаю только, хорошо это или плохо.
Прошло двадцать минут. Сигареты были выкурены, а бычки втоптаны в асфальт. Дубинки исчезли под куртками боевиков, и они направились во внутренний двор клиники. Скоро начнется…
Я зашла в палату. Лечащий врач уже осмотрел обеих дам. Ольгу Семенову вызвали в процедурную, поэтому я смогла поговорить со своей клиенткой без посторонних.
— Как вы себя чувствуете? Выйти сможете?
— Из палаты?
— Из отделения. Сюда прибыл целый взвод бритоголовых мальчиков, я не смогу отбиться от всех сразу. Придется удариться в бега. Может, вызвать милицию?
Александра замотала головой:
— Ни в коем случае!
— Почему?
— Не надо этого делать, я вас очень прошу!
— Но я одна ничего не смогу сделать! Их восемь человек — это только тех, кого я увидела. Возможно, в округе еще несколько соглядатаев.
— Бежать так бежать…
Отважная фермерша с трудом приняла сидячее положение, опираясь на локоть. Я поддержала ее и помогла спустить ноги на пол. Потом покачала головой. В таком состоянии о побеге не могло быть и речи. И тут мне пришла в голову одна мысль.
— Я сделаю вам обезболивающий укол! Половина проблем сразу будет решена!
Я тут же отломила кончик ампулы с обезболивающим, разорвала пакетик с одноразовым шприцем и, насадив иглу, сделала Александре Ивановне инъекцию.
— Думаю, подействует быстро.
И в самом деле действие препарата не заставило себя ждать. По телу Александры разлилось тепло, и она заявила, что готова к решительным действиям.
Выглянув из палаты и увидев, что посторонних вроде бы нет, я вернулась обратно и помогла Александре встать с кровати.
Решительное действие состояло в том, чтобы добраться до женского туалета и засесть там на неопределенное время. В принципе бандиты могли ворваться куда угодно, но я надеялась: табличка «Женский туалет» их хотя бы ненадолго остановит, и у нас в запасе появится несколько минут.
Я усадила Александру Ивановну на крышку унитаза и велела закрыть дверь кабинки на щеколду и открыть ее только на мой условный стук.
Теперь можно идти в разведку.
Я вышла из туалета и не спеша направилась к выходу, напялив на себя белый халат и накрахмаленную шапочку. Я знала — этот прикид мне когда-нибудь пригодится, поэтому заранее позаботилась о нем, пожертвовав один доллар сестре-хозяйке.
Мой имидж дополняли очки с затемненными стеклами. Очки вообще меняют лицо человека, а если при этом скорчить серьезную физиономию, то даже родная мама не узнает.
Так и вышло. На лестничной площадке уже дежурили двое парней. Они окинули меня подозрительными взглядами, но я, не обратив на них никакого внимания, проскользнула вниз по лестнице. Навстречу мне поднимались еще двое громил. Они оценивающе поглядели на меня, но, видимо, приняв за врача из отделения, останавливать не стали.
Сработало. Бандюги нахмурились и проплыли дальше, по дороге обсуждая план действий.
У входа в здание сшивалась еще одна парочка.
Я спокойно прошла мимо них и поспешила в двухэтажное здание, стоящее метрах в тридцати от нашего корпуса, на котором висела черная табличка с надписью «Химическая лаборатория».
По дворику клиники сновало огромное количество сестер, санитарок, посетителей, поэтому мои маневры не привлекли ничьего внимания.
Я зашла в стеклянные двери, обернулась и стала наблюдать. Интересно, а где еще двое? Какие подступы контролируют они?
Выждав для верности пять минут, я сняла с себя халат, шапочку, очки и выскользнула из корпуса.
В этот момент внимание парней у входа было приковано к хорошеньким пухленьким ножкам медсестры, дефилировавшей по двору с чьей-то историей болезни под мышкой.
Мой «Фольксваген» ждал меня у обочины, словно мустанг — хозяина-ковбоя. Я зашла с противоположной стороны и, рискуя попасть под колеса проезжавших мимо автомобилей, убрала все ловушки, расставленные мною для угонщиков. Затем забралась на место водителя и запустила двигатель. Так, теперь отгоним его в другое место.
Со двора клиники можно было выбраться не только через главный вход, поэтому я оставила автомобиль в проходе между двумя корпусами, находящимися чуть поодаль от главного здания, и вернулась обратно в «Химическую лабораторию».
Скрываясь за стеклянными дверями, которые не мыли лет десять, я снова преобразилась в представителя медперсонала и тем же путем вернулась в отделение.
Я прошла мимо знакомой мне парочки у входа и чуть не налетела на другую «сладкую парочку», торчавшую на лестничной площадке. Идя по коридору, я увидела еще двоих, которые стояли у окна и непринужденно болтали.
В отделении были еще посетители, поэтому эти две фигуры не вызвали подозрения у персонала. Лет двадцать назад без халата да еще в неурочное время вас просто не впустили бы. А сейчас совсем другое время: многие больницы — проходной двор. Заходи — кто хочешь и в чем хочешь…
Я завернула в туалет, который находился в стороне от основного коридора и поэтому ускользал от внимания посторонних. Подойдя к кабинке, в которой меня ждала Александра Ивановна, я постучала условным сигналом.
Щеколда звякнула, издав щелкающий звук, дверь приоткрылась, и я протиснулась внутрь. Выходящая из соседней кабинки женщина странно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я же сделала вид, будто ничего особенного не произошло.
— Ну что? — спросила госпожа Стольник.
— Нас обложили со всех сторон. Стоят как ни в чем не бывало и наблюдают.
— Что же делать?
— Надо подумать. Как вам здесь? — участливо поинтересовалась я.
— Не курорт, конечно…
— Может, все-таки вызовем милицию?
— Ни в коем случае!
Я так и не поняла, в чем проблема. Что за тайны мадридского двора? Давно бы уже разобрались со всем происходящим и жили спокойно.
Я вздохнула.
— Тогда вам придется посидеть здесь еще… Не возражаете?
— Куда деваться…
Заходить обратно в палату я не стала, чтобы не привлекать к себе внимания. Братки в курсе, что объект вымогательства находится под чьей-то защитой и что один из форпостов охраняет какая-то баба. То есть я.
Прогуливаясь по коридору, я пыталась понять, почему боевички не начинают действовать. Выжидают момент? Тогда им стоило подъехать к вечеру, когда народу поменьше. Соответственно, и количество свидетелей уменьшится. Почему они торчат здесь, у всех на виду, и ничего не предпринимают? Только скалятся. В палату, где должна лежать Александра Ивановна, они носа не суют — в чем же дело?
Черт возьми! Да ведь это всего-навсего психологическая атака! Главная задача — пощекотать наши нервы и вывести из равновесия! А заодно узнать расстановку сил.
Однако ребята, похоже, тоже уверены, что Александра в милицию заявлять не будет. Почему?
Кстати, насчет расстановки сил. Сила-то всего одна и далеко не лошадиная. Поэтому надеяться на то, что я смогу отделаться ото всех, не стоило. Одного, двоих, максимум троих я еще сумею угомонить.
А ну как накинутся все восемь? Что тогда делать?
В нашу палату заглянула медсестра — высокая блондинка с родинкой на левой щеке. Я тут же заскочила за ней следом.
— А где эта женщина с сотрясением мозга?
— Вышла ненадолго, а что случилось?
Сестричка была удивлена. Она окинула меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала.
— Она сама ходит?
— Ну.., не совсем сама… Может, что-нибудь передать?
— Ей нужно сделать рентген.
— Где это?
— На первом этаже.
Вот он — счастливый случай!
— Я сама все сделаю, — уверила я блондинку. — В лучшем виде! Только ходить ей трудно, как быть?
— Возьмите в процедурной коляску.
— Можно? — обрадовалась я.
— Конечно… — захлопала глазами сестричка, видимо, не совсем уверенная в адекватности моего поведения.
Я поспешила в процедурную.
— Я за коляской, — сообщила я необъятных размеров тете, хлопотавшей над пациентом. Халат полнил ее еще больше, ведь, как известно, белый цвет вообще коварная вещь для обладательниц больших животов.
— Ты новенькая? — спросила тетка. — Я тебя не знаю.
— Мне нужно отвезти на рентген больную из двадцатой палаты. — Я уклонилась от прямого ответа.
— Бери. — Она показала на стоявшую в углу коляску. — Только осторожнее с ней.
— С кем? — заволновалась я.
— С коляской, конечно! За угол не задень!
Все правильно, а я уж было подумала, что она о человеке побеспокоилась!
Я была уже у двери, но не торопилась покидать процедурную. Это все, конечно, хорошо, но что делать дальше? Просто взять и покатить Александру Ивановну на улицу, мило улыбаясь гориллам? Больше пяти метров нам попросту не проехать!
Думай, Евгения, думай! Вспоминай Чейза, мисс Марпл, Максвела Смарта, наконец! Именно приколы последнего навели меня на сумасшедшую мысль.
Я подкатила коляску к палате, в которой находился тот самый дед, что напугал нас среди ночи.
Если бы я не была в халате, то вряд ли бы рискнула зайти в мужскую палату. Хотя когда тебе в спину дышит пистолет…
В палате все четыре кровати были заняты. Это еще раз доказывает, что, согласно статистике, мужчин у нас чуть больше, чем особей противоположного пола, к тому же руки и ноги они ломают чаще, чем мы, поэтому кроватей для них в хирургическом отделении в два раза больше.
Мой старичок громко храпел на своей койке, демонстрируя свои темно-синие трусы, напоминающие паруса пиратского корабля при полном штиле.
Присутствующими при этой идиллии были трое молодых людей разных степеней покалеченности, которые яростно резались в карты, сотрясая воздух междометиями типа: Блин! Е мае! Твою мать и так далее.
Я напустила на себя уверенный вид и встала посреди палаты, уперев руки в бока.
— Парни, быстро на перекур!
— Да мы только что курили! — произнес обросший щетиной дядя с перебинтованной левой рукой.
— Еще покурите, ничего страшного.
— Да в чем дело-то?
— Срочная дезинфекция от тараканов. Потом доиграете.
Парни нехотя поднялись со своих мест и поплелись к выходу.
— А как же дядя Жора? — указал один из них на спящего деда.
— Ничего страшного. Я насыплю порошок, толь ко и всего.
— Может, и нам можно остаться?
— Нет уж, марш на перекур.
Оставшись наедине со спящим дедом, я, не теряя даром времени, схватила его вещи: безразмерные штаны, полосатую рубаху, засаленную кепку, очки, из-за отсутствия которых он той ночью попал в нашу палату, и деревянную палку с ручкой.
Покидав все это (кроме палки, разумеется) в чью-то висевшую на спинке кровати простыню, я осторожно вышла из палаты.
Бросив в коляску узел с одеждой, я покатила ее к женскому туалету, косясь на двоих бандитов, обсуждавших друг с другом похождения по девочкам.
На всякий случай заперев изнутри дверь туалета на швабру, я постучала.
Дверь кабинки долго открывалась, и наконец я увидела изнемогающее от боли лицо Александры Ивановны.
— Я больше не могу…
Откинув назад голову, стукнулась о дюймовую трубу сливного бачка, покрашенную в синий цвет.
— Вам плохо?
— Болит… Снова болит…
Я полезла в карман халата и извлекла ампулу и шприц.
— Сейчас все устроим.
Фермерша безропотно обнажила исколотое плечо, и я сделала очередной укол.
— А теперь вам нужно надеть вот это…
Александра Ивановна, брезгливо взглянув на бесформенные штаны, спросила:
— Это так необходимо?
— К сожалению, да. Одевайтесь.
В этот момент в дверь кто-то дернулся. Снаружи послышались голоса.
— Скорее!
Я помогла фермерше влезть в одежду дяди Жоры, который до сих пор дрых на своей кровати и не подозревал о том, что его попросту ограбили. Дай срок, дядя Жора, мы вернем тебе одежду, и не простую, а золотую.
— Садитесь, быстрее!..
Я осторожно усадила Александру Ивановну в кресло, прикрыла ее протертым до основания синим байковым одеялом и распахнула дверь.
Возле туалета уже образовалась очередь из больных женщин, которые полушепотом обсуждали причину нашего долгого пребывания в сортире. Они проводили нас настороженным взглядом и буквально ворвались в туалетную комнату…
Подобрав Александре Ивановне волосы, я водрузила на голову фермерши засаленную кепку и насадила на нос очки, в которые ни черта не было видно.
Теперь вперед!
Я толкала коляску перед собой, направляясь к лифту, который находился почти у самого выхода из хирургического отделения. Потом нужно будет опуститься на первый этаж, затем по специальному бетонному спуску съехать во двор и бегом мчаться к машине.
Мы остановились у лифта, и я нажала кнопку вызова. Где-то наверху заурчало, словно у дворняги в желудке. Пошел, родной!
Краем глаза я увидела, как парни, дежурившие у окна, отделились от подоконника и направились в нашу сторону.
Это меня мало устраивало.
А может, они решили просто пройтись по коридору и мы их не интересуем?
Мои наивные ожидания не оправдались. Когда лифт открылся на нашем этаже и я закатила коляску внутрь, бандиты зашли следом… Один из них закрыл дверцы, после чего лифт мог двигаться дальше, а другой протянул руку к замершей в инвалидной коляске Александре Ивановне…
