Глава 13
Я сделала одну ошибку: явилась на вражескую территорию на собственном автомобиле. Теперь я — мишень, которую можно легко достать. Эта мысль едва не заставила меня остановиться в нерешительности, чего делать было никак нельзя. Если я проеду мимо как ни в чем не бывало, то не привлеку к себе особого внимания — мало ли машин мотается по окрестностям. А если проскочу на полной скорости, то и вовсе сниму с себя все подозрения, что и требуется в данной ситуации.
Я нажала на педаль акселератора и поспешила прочь с места, где мне вскоре придется вести партизанскую войну.
Лампочка приемника замигала с максимальной частотой, когда я проезжала мимо недостроенного особняка, похожего на средневековый замок. Однако!
Около постройки я не заметила никакого движения. Видимо, охрана слишком хорошо затаилась. У меня сложилось впечатление, что здесь устроили засаду на крупного зверя. То есть на меня. Хорошо, если я ошибаюсь!
Вокруг поселка благоухали дубовые, березовые и осиновые рощи, разрывая легкие духом настоящего русского леса. Пожалуй, пока стоит спрятать машину под укрытием деревьев, а с наступлением темноты попытаться освободить Александру Ивановну. Делать это среди бела дня далеко не безопасно, потому что бандиты знают меня и наверняка неплохо подготовились к встрече.
Если мою клиентку попытаются увезти отсюда, то я узнаю об этом по затухающим колебаниям лампочки и приму необходимые меры. Правда, при этом мне придется почти безотрывно пялиться на индикатор и ждать наступления темноты, спасительной для бедной госпожи Стольник.
Покинув пределы поселка, я свернула на узкую дорожку, почти что тропу, и скрылась в роще молодых дубов. Проехав метров триста, я остановила машину и, распахнув дверцу, впустила в салон обалденный лесной воздух, от которого мне сразу же захотелось спать. Видимо, недосыпание дает о себе знать — сегодня я встала ни свет ни заря.
К сожалению, я не могла позволить себе этого, твердо помня о законе падающего бутерброда: если сидеть и смотреть в оба, то ничего не произойдет; стоит отвернуться на минуту — случится то, чего ты так боишься. Я усмехнулась: иногда жизнь человека зависит от мигания какой-то красной лампочки.
Летом темнеет не скоро, поэтому мне придется долго ждать, когда солнце закатится за горизонт, скрытый за лесной чащей. Что ж, подождем. Главное, чтобы ничего не случилось с моей клиенткой.
* * *
Наконец, вокруг сгустился ночной мрак. Пора.
Я тщательно закрыла дверцы автомобиля и приняла все меры против угона. Хотя вряд ли кто притащится в лес среди ночи, разве что подростки из близлежащих оздоровительных лагерей под ручку со смазливыми подружками…
Я положила в карман пеленгатор, достала из «бардачка» фонарик и, бросив прощальный взгляд на свой «Фольксваген», бодрым шагом направилась в поселок.
Улицы поселка были пусты, — очевидно, народ торчит у телевизоров и тащится от бесподобного Нэша Бриджеса. В наше искрометное время можно сутками сидеть у ящика — сериалы сменяют друг друга, словно автомобили на автозаправочной станции. К тому же кому сейчас точно не до сериалов, так это нам с Александрой Ивановной… Но лично я все подряд не смотрю, хоть и являюсь, как я уже говорила, настоящей видеоманкой.
Я шла, размышляя о том, что о человеке можно многое сказать, взглянув на его полку с видеокассетами. Если она заставлена боевиками и среди них парочка фильмов типа «Все леди делают это», то перед вам человек, считающий себя крутым. При этом необязательно, что он принадлежит к уголовному миру.
Это могут быть и военные, и спортсмены, и даже милиционеры.
Мультики, французские комедии с участием Пьера Ришара и Луи де Фюнеса и фильмы типа «Назад в будущее» выдают человека интеллигентного, добродушного, признающего в основном семейные просмотры, и делает он это чаще всего во время завтрака, обеда или ужина.
Полный винегрет от «Особенностей национальной охоты» до разновидностей «Чужого» характерен для усредненного русского, которому все равно, что пить — пиво или самогон. Главное, чтобы было побольше.
Я отношу себя к видеоманам первого типа. Особенно крутой я себя не считаю, но люблю посмотреть, как «чистят морду» мерзавцам, особенно если героини боевиков — девушки.
Размышляя на эту тему, я оказалась возле нужного мне дома. Его мрачный силуэт выделялся на фоне ночного неба, словно монстр, нависающий над жертвой и протягивающий когтистые пальцы к ее горлу.
Бесшумно ступая, я подошла к бетонному забору и остановилась. Сверилась с сигналами, передаваемыми «жучком»: индикатор мигал почти непрерывно. Значит, я на месте.
Соседние дома не были обнесены забором, и можно было беспрепятственно расшагивать по чужой территории. Это может пригодиться в дальнейшем.
Тишина. Никто не выходит на крыльцо, не курит, не разговаривает. Прямо мертвое царство.
Хитры, ребята. Ждут, что я свалюсь им на голову и можно будет скрутить меня.
Я ухватилась за край бетонного забора и подтянулась.
Ни одного огонька, хотя к дому ведут электрические провода. Значит, в доме есть свет. Если, конечно, хозяева не отключили его во избежание неприятностей.
Еще секунда — и я улеглась на кромке бетонной плиты.
Луна показалась на небе всего лишь на четверть, но и этого было достаточно, чтобы различить на фоне ясного ночного неба силуэт человека. С наступлением ночи облака обычно рассеиваются и исчезают, словно сахар на дне стакана с горячим с чаем. Кроме тех редких случаев, когда небо грозит пролиться летним дождем.
Сегодня ночная духота была особенно беспощадна. Неизвестно, что лучше — ясная погода или дождь, который смывает все следы…
Я уже была на другой стороне и, пригнувшись, стала подбираться к дому, постоянно натыкаясь на битые кирпичи, обломки досок и прочий строительный мусор.
Мне стойло большого труда удержать равновесие.
Даже при моей натренированности и супервладении своим телом мне ничего не стоило растянуться во весь рост. Это в мои планы не входило.
У стен дома было наибольшее скопление строительного мусора, я ощущала под подошвой своих кроссовок известковую пыль, которая поднималась в воздух и норовила забить ноздри.
Окна в доме были застеклены. Наверняка при свете дня можно будет увидеть на стеклах брызги раствора, которые потом рачительная хозяйка будет скоблить тупым кухонным ножом, проклиная всех штукатуров, вместе взятых. Я обошла вокруг дома и проверила каждое из окон. Не заберешься. Все рамы были заперты.
А что на втором этаже? Я подняла голову и радостно обнаружила, что окно второго этажа было приоткрыто.
Мои глаза привыкли к темноте, и я уже могла различить, где красный кирпич, а где белый. Я наткнулась на лестницу и попыталась приподнять деревянную конструкцию, но она зацепилась за какую-то доску. Пришлось освобождать лестницу. При этом я едва не наделала шума, который мог выдать меня.
Я осторожно приставила конструкцию к стене и поставила ногу на первую ступеньку ближе к перекладине, чтобы та не так скрипела. Затем я со всей осторожностью полезла наверх.
Поравняться с окном мне не удалось — лестница была слишком низкая. Я аккуратно нажала ладонью на нижний край рамы, и окно приоткрылось. Затем, ухватившись руками за карниз, я подтянулась. О черт!
Лестница качнулась подо мной и чуть было не рухнула вниз. Я зацепилась ногами за верхнюю планку и заставила конструкцию снова прижаться к стене.
Рывок — и я оказалась на подоконнике, вовремя пригнув голову, чтобы не удариться о стекло. Я очутилась в комнате размером примерно три на четыре метра. Скорее всего это была спальня. Включать фонарик я не решилась. Сначала надо прояснить обстановку в доме: расположение комнат и количество людей в доме.
Дверь в спальне была незаперта по той простой причине, что на нее еще не навесили замок. Это хорошо, я избавлена от необходимости взламывать ее.
Выйдя из комнаты, я оказалась на небольшой площадке, которая заканчивалась лестницей, ведущей вниз. Я прислушалась. Ни единого звука.
Черт знает, что происходит! Приемник сигналов ясно показывал, что Александра Ивановна находится здесь.
О «жучке» она ничего не знает — клиенту лучше ничего не говорить об этом, чтобы он не испытывал страха перед разоблачением. Надеюсь, что бандиты тоже не догадались о том, что их пленница находится под присмотром электронной дуэньи, в противном случае они подложили бы мне свинью…
Я начала спускаться вниз по лестнице, все еще удивляясь, что никто не выходит мне навстречу и не машет кулаками. Они что, умерли все, что ли? Это был бы неплохой вариант. Все проблемы были бы решены сразу и навсегда.
Я благополучно спустилась на первый этаж и остановилась, прислушиваясь.
Абсолютная тишина. Такая бывает только внутри склепа. Даже на кладбище вокруг холмиков и памятников не так тихо: стрекочут цикады, шуршат полевки, лягушки выползают навстречу дождю… Вы спросите меня, откуда я это знаю? Знаю, и все.
Тут я услышала тихий, но явственный вздох. Он доносился из комнаты, находящейся от меня по правую руку. Я приблизилась и приложила ухо к двери.
Звук повторился минуты через три. Я считала про себя. Вздох был явно женский, и я уже не сомневалась в том, что за дверью находится моя клиентка.
Возможно, она не одна, а под присмотром охранника, которого надо как-то выманить наружу. Я тихонько зацарапала ногтями по поверхности двери и издала скулящий звук. Сейчас дверь откроется, выглянет охранник, и я тюкну его по…
Вместо этого я услышала приглушенный голос Александры Ивановны:
— Кто там?..
Надо же, у нее полная свобода передвижений!
Играть в кошки-мышки уже не было смысла.
— Александра Ивановна? — спросила я, почти касаясь губами двери.
— Это вы, Женечка?
Надо же, узнала!
— Да, это я… Вы одна, что ли? Охрана есть?
— Нет, я одна-одинешенька…
Странно все это.
— Тогда откройте дверь.
— Дверь заперта, а ключа у меня нет.
Теперь можно и фонарик включать. Я осмотрела замок — обыкновенный, плоский. Попробуем открыть. Я извлекла из недр одежды отмычки и принялась колдовать над замком. Он вскоре поддался. Энергичное пощелкивание объявило об его полном поражении. На всякий случай я погасила фонарик.
Затем распахнула дверь и шагнула в темноту, готовая ко всему. Ситуация могла быть и такой: кто-то стоит с пистолетом, упертым в подбородок моей клиентки, и диктует ей, что говорить и как себя вести.
Когда глаза привыкли к темноте, я различила один силуэт, явно принадлежавший мадам Стольник.
Я рискнула включить фонарь.
— Лучше не надо света! — горячо прошептала Александра.
— Почему?
— Не надо…
Я ничего не понимала.
— Вы здесь одна или нет?
— Совершенно одна — А где же бандиты?
— Здесь никого нет, кроме меня.
— И никто вас не охраняет?
— Они заперли меня и уехали.
Я недоуменно развела руками. Опрометчиво с их стороны: пленница ведь может сбежать. Если не сама, то с моей помощью…
— Отлично! — воскликнула я. — Выбираемся отсюда, и побыстрее! По дороге я вам кое-что расскажу.
Не думаю, что известие о пропавшем сыне будет для нее приятным, но доложить о происшествии все равно придется.
— Нет. Я не могу…
— Как?! — не поняла я. — Какие проблемы — сейчас выберемся через второй этаж и даем деру. Или, если хотите, через пятнадцать минут я буду здесь на машине!
— У меня нет другого выхода… — горестно проговорила Александра.
Я сразу поняла, какой козырь использовали бандиты.
— Алексей?!
— Они схватили его… Привезли мне его сумку ..
— Это случилось, когда мы ехали в город, — вздохнула я, — он решил зайти в магазин, чтобы купить для вас подарок…
Александра Ивановна подняла голову:
— А где вы встретились?
— Он приехал домой. То есть на ферму.
— Когда это было?
— Сегодня в обед. Мы решили поехать за вами.
А по пути случилось то, чего я никак не ожидала.
Самое удивительное, что за нами не было никакого «хвоста». Это я вам доложу со всей ответственностью!
Открытого нападения тоже не было, в этом случае я, естественно, смогла бы отбить Алексея. Все произошло настолько тихо и незаметно, что я до сих пор удивляюсь, как такое могло произойти!
— Тем не менее это произошло. Я не виню вас, потому что нельзя предусмотреть все…
— На вашей усадьбе были незваные гости, целая бригада любителей стрелять по живым мишеням.
Я долго уговаривала их покинуть помещение, и мне это удалось. По-моему, им понравилось проводить время в вашем доме — сиди себе и жди, пока явятся хозяева, которых можно послать куда подальше.
— Грязи после них много осталось?
— В принципе не очень. Восстановлению не подлежит только клумба с цветами, ее практически уничтожили колесами автомобиля. Потом бандиты явились снова, но мы их завернули.
— Кто мы?
— Я и ваши работники. Они неплохо справились со своей ролью, надо сказать. Как ветераны Вьетнама, награжденные медалями за храбрость.
Александра Ивановна порадовалась за своих мужичков:
— По всей видимости, у них был отличный командир, который вдохновлял их на подвиг… — сделала она мне комплимент.
— В общем, почувствовав, что война затягивается, а средства на ее ведение кончаются, бандиты разъехались по зимним квартирам. В этот момент появился ваш сын. Вы с ним заранее договаривались о приезде?
— Ни в коем случае, — дрогнувшим голосом произнесла Александра. — Он мальчик домашний, безобидный, мне совсем не хочется, чтобы он имел дело с неприятностями, которые свалились на меня так внезапно, как…
Женщина замолчала. У меня было такое чувство, будто я распутываю проволоку, запачканную собачьим дерьмом, и задыхаюсь от пыли, образовавшейся от крошащихся под моими пальцами экскрементов.
Мне стало понятно, почему Александра находилась в доме совершенно одна, без цепных псов и без охранников: страх за сына — лучший сторож.
— Самое главное, что ваша усадьба очищена от незваных гостей! — бодро провозгласила я, рассчитывая таким образом оказать моральную поддержку упавшей духом Александре Ивановне. — Пришлось, правда, повозиться. Кстати, позвольте мне взглянуть на сумку Алексея. И почему нельзя включать фонарь?
— Я боюсь за вас… Электричество отключено, и луч света сразу выдаст присутствие постороннего.
— За меня не надо волноваться. — Я нажала на кнопку фонарика, и комната осветилась.
Помещение находилось в стадии отделки. Уже были настелены полы, по углам были разбросаны инструменты, у стены стояла раскладушка.
Александра подала мне сумку Алексея. Ничего особенного я не обнаружила — пару ношеных кроссовок, футболку с изображением группы «Scooter», книгу Михаила Зощенко и всякую мелочь.
— Это его вещи? — спросила я.
— Да, мы вместе покупали это на вещевом рынке.
Кроме книги, разумеется.
Я продолжала копаться в сумке.
— Не вижу…
— Чего?! — обеспокоенно спросила Александра.
— Гостинцев не вижу, за которыми он ходил в магазин.
— Может, не успел купить?
— Может быть…
Странный набор. Такое впечатление, будто взяли именно те вещи, по которым можно было опознать их хозяина. Не больше и не меньше.
— Каковы теперь условия бандитов?
— Они требуют переписать имущество на Алексея.
Моему удивлению не было предела.
— А что будет дальше?
— Не знаю… Но мне придется это сделать.
— Вы решили сдаться?..
— Ничего другого не остается, это была последняя капля… Сожалею, но мне придется расстаться с вами. Оставьте себе все деньги, и пусть все идет своим чередом.
Ну нет! Так же нельзя, господа! Просто взять — и сдаться!
— А если я вызволю Алексея?
— Каким образом?
— Прослежу, где именно они его прячут, и…
Александра покачала головой.
— Они меня предупредили — если вы приблизитесь к нему на расстояние десяти метров, то Алешка погибнет. Я прошу вас не делать этого.
— А какая разница, если вы оформите все документы на Алексея?
— Не знаю, таково их условие…
— Дайте мне волгоградский адрес сына.
— Зачем?
— На всякий случай. Я клянусь, что к бандитам не полезу. Просто нужно предусмотреть возможность, что они наложат лапу на его квартиру. Раз уж процесс пошел… Я буду ее охранять, чтобы ему было где жить после того, как все закончится. Давайте продолжим наше сотрудничество таким образом, вы не против?
Александра Ивановна не возражала. Она сообщила мне, где проживает Алексей, но на всякий случай еще раз предупредила:
— Только сделайте, о чем я вас просила.
— В смысле?
— Не пытайтесь найти Алешку.
— Обещаю.
Снаружи послышался шум. Александра вздрогнула и схватила меня за руку:
— Они возвращаются! Очень боюсь за вас!
Я осторожно высвободила руку:
— Не надо волноваться. Я сейчас исчезну, и никто не узнает о нашем разговоре.
Выскочив в темный коридор, я щелкнула отмычкой, заперла дверь и проскользнула к лестнице, ведущей наверх, вовремя. Коридор наполнился хриплыми мужскими голосами. Но я уже была за пределами дома.
