ГЛАВА ШЕСТАЯ

В банк «Саяны» я решила поехать заранее, еще до его открытия. Так как я намеревалась побеседовать с самим Петром Головлевым, следовало быть начеку. Разумеется, я планировала взять с собой оружие. А его служба безопасности наверняка обследует меня на этот счет. И, обнаружив ствол, просто не пропустит меня. А после вчерашнего визита парамоновцев неизвестно, в каком настроении находится президент «Саян». Разумеется, я не собиралась похищать президента банка и надеялась на то, что мне удастся аргументированно убедить его пойти на откровенную беседу со мною. «Цивилизованные люди всегда найдут общий язык», – вспомнилась мне брошенная вчера Парамоновым фраза. А господин Головлев у нас человек вроде бы цивилизованный, как охарактеризовал его Игольников – он же в Европе обучался и дела свои старается вести без криминала. Так что все должно получиться по-хорошему.

Банк открывался в девять часов, но уже в восемь пятнадцать я была на месте. Посмотрела на вывеску «Закусочной», дощатая дверь которой в этот час была закрыта на навесной амбарный замок, и порадовалась, что мне больше не придется сюда заходить. Если только для того, чтобы торжественно вручить буфетчице книгу кулинарных рецептов. Но, боюсь, она не оценит подобного подарка...

Маскироваться я не стала – ни к чему это было в данном случае. Все равно я собиралась предстать пред очами господина Головлева во всей своей красе. А пока что я просто сидела в машине, включив радио и поглядывая на дорогу.

Темно-синий блестящий «Форд», подъехавший к дверям банка без двадцати восемь, заставил меня выключить музыку и выйти из машины. Петр Головлев оказался невысоким светловолосым мужчиной, в очках, очень интеллигентного вида. Он был совсем молод, не старше лет тридцати. В его внешнем виде и впрямь ощущались прозападные ориентиры: короткая аккуратная прическа, одежда – все выдержано в едином классическом стиле, прямо сотрудник лондонского Сити собственной персоной. Только вот кое-какие детали нарушали этот имидж. В частности, я отметила, что у господина Головлева имеется синяк под глазом, тщательно замазанный тональным кремом. Кроме того, ссадина над верхней губой также портила присущий ему лощеный вид. Да и выражение лица у Головлева было хмурым.

Он вышел из машины в сопровождении охранника и сразу же направился к дверям банка, где уже стояла я. Головлев поднял на меня глаза и, выдавив дежурную улыбку, сказал:

– Банк откроется ровно в девять ноль-ноль.

– Может быть, пока он не открылся, мы побеседуем с вами, Петр Николаевич? – спросила я.

Головлев еще сильнее нахмурился и искоса бросил взгляд на охранника, который тут же «выцепил» взглядом мою машину, а потом смерил глазами и меня лично.

– А вы по какому вопросу? – соблюдая вежливость, спросил Головлев.

– Я насчет Кирилла Армишева, вчерашнего визита к вам господина Парамонова, а также по поводу всей этой кутерьмы вокруг кредитных дел, – четко проговорила я.

Даже под слоем грима было видно, что Головлев здорово побледнел, и я поспешила продолжить:

– Я знаю, что у вас возникли проблемы, и они отчасти пересекаются с моими собственными трудностями. Эта беседа важна для нас обоих, так что я очень прошу вас не отказываться от нее. Кстати, вот мои документы. – И я протянула ему свою лицензию телохранителя, добавив при этом: – Если вы настаиваете, ваша охрана может присутствовать при нашем разговоре.

Головлев немного подумал, потом кивком головы пригласил меня следовать за ним. Войдя в банк, он сразу же двинулся направо, к лестнице, и мы поднялись на второй этаж. Головлев сам отпер свой кабинет, сказав охраннику, чтобы тот оставался за дверью.

Он сел за оснащенный компьютером стол, в высокое крутящееся кожаное кресло, мне же предложил устроиться по другую сторону стола. Он ничего не сказал, просто смотрел на меня выжидательно, и я сама решила начать разговор.

– Первым делом я хочу задать вам несколько вопросов, Петр Николаевич. Владислав Метлицкий брал кредит в вашем банке несколько месяцев тому назад?

– Да, брал, – коротко ответил Головлев.

– Судя по тому, что вы моментально ответили на этот вопрос, это дело вам хорошо знакомо? – Я посмотрела в лицо президенту. – То есть вы в курсе, что он перестал платить по нему?

Головлев прикрыл глаза.

– И вас это очень взволновало, так? Как и вашего подчиненного, Кирилла Армишева?

Петр Николаевич слегка вздрогнул при упоминании имени Армишева.

– Это вы велели ему разрулить ситуацию с возвращением кредита и послали к Ольге Метлицкой? – продолжила я свои выяснения.

– Нет! – вдруг повысил голос Головлев. – Я не давал ему никаких указаний!

– Тогда почему же он следил за ней?

Головлев резко встал со своего кресла и подошел к окну. Постоял несколько секунд ко мне спиной, задумчиво глядя на улицу. Потом повернулся ко мне.

– Я не знаю, зачем вам это нужно, – наконец произнес он. – Как и не знаю, кто вы такая.

– Я же показала вам документы! – напомнила я ему.

– Ну а вы-то какое ко всему этому имеете отношение? – Головлев не спешил со мною откровенничать.

– Я понимаю, что вы напуганы из-за смерти Армишева, – сказала я. – Да и вчерашний визит Парамонова произвел на вас сильное впечатление. Это даже отразилось на вашем лице.

Я скользнула по его физиономии выразительным взглядом, и Головлев машинально провел рукой по своей чуть припухшей щеке.

– Я хочу знать: что от вас нужно Парамонову? В настоящий момент я являюсь телохранителем Ольги Метлицкой, которой угрожает опасность. Вам она, я так понимаю, тоже угрожает? Ее следует устранить! Я могу постараться это сделать, но мне нужны подробности для прояснения всех обстоятельств.

– Со стороны Кирилла ей не могла грозить никакая опасность, – наконец подал голос Петр Николаевич. – Он просто хотел найти ее мужа.

– Так, а зачем?

– Как зачем?! – изумился Головлев. – Он должен нашему банку деньги!

– А разве Армишев возглавлял вашу службу безопасности?

– Нет, он возглавлял кредитно-финансовый отдел. И лично отвечал за операцию по выдаче кредита Метлицкому. Тот перестал платить, и Кирилл очень переживал. Он работал у нас недолго и считал лично себя виновным в этой истории. Я и понятия не имел о том, что он решил следить за женой Метлицкого! – воскликнул Головлев и в волнении заходил по кабинету.

Потом он подошел к столу, налил из бутылки минеральную воду в пластиковый стаканчик и залпом выпил. Промокнув губы белоснежным носовым платком, который он достал из кармана пиджака, Головлев продолжал:

– У меня просто голова идет кругом... Мне все время кажется, что это какой-то дурацкий сон! Сначала Кирилл стал регулярно где-то пропадать, ссылаясь на какие-то дела. Потом выяснилось, что его убили!.. А потом ко мне заявляются эти бандюганы и говорят, что я ничего не получу!

– Подождите, Петр Николаевич, расскажите мне обо всем поподробнее. Значит, Кирилл не говорил вам о том, что он собирается следить за Ольгой?

– Нет, ничего такого он мне не говорил.

– Но вы обсуждали с ним эту тему? Кредит Метлицкого?

– Да, конечно, – кивнул Головлев. – Причем я ни в чем его не обвинял и ничего от него не требовал! В конце концов, возвращение кредита не является задачей экономиста! Конечно, я ему сказал, чтобы впредь он был осмотрительнее и все проверял тщательнее, но разыскивать исчезнувшего Метлицкого я его не уполномочивал! Такие вопросы решает служба безопасности! И уж никак не путем слежки за женой кредитора! Это же незаконно! С должниками нужно действовать иными методами! В конце концов, есть суд!

Головлев очень разгорячился, покраснел, у него даже взъерошились волосы. С его установками, в сущности, правильными, ему светил успех в бизнесе где угодно, только не в России. Наша действительность гораздо жестче, чем он представлял себе, глядя из окна европейского колледжа во время лекций по финансовому праву.

– Значит, вы намеревались действовать официальными методами? – спросила я.

– Конечно, а как же еще? – Головлев искренне недоумевал.

– С самим Метлицким вы разговаривали?

– С которым конкретно? – уточнил Петр Николаевич, немного успокаиваясь и возвращаясь в свое кресло.

– Да с любым!

– С Владиславом мне поговорить не удалось, потому что его невозможно было найти. На работе его не было, дома тоже, его сотовый отключен... Полагаю, он просто сменил сим-карту – так часто делают. И вообще, многие клиенты, отказываясь платить, начинают игры в прятки. Просто детский сад какой-то! – воскликнул он. – Неужели они не понимают, что их все равно найдут?

– Но с Метлицким получилось по-другому?

– По-другому, – уныло подтвердил Головлев. – Поначалу Антон Метлицкий говорил, что у них временные трудности и они вот-вот начнут платить. Даже написал заявление с просьбой, чтобы им не начисляли пени. Но братья Метлицкие так ничего и не заплатили. Я неоднократно сообщал Антону Метлицкому по телефону, что намерен передать дело в суд, но он каждый раз упрашивал меня подождать еще немного. В конце концов мое терпение лопнуло, но тут проявил упорство Кирилл – заявил, что он найдет Владислава. Я не обращал серьезного внимания на его слова, а оказалось – зря! Господи, если бы я только знал, чем все это закончится!

Головлев сокрушенно покачал головой.

– А чего хотел от вас Парамонов?

– Это просто настоящий бандитизм! – задохнулся от возмущения Петр Николаевич.

Он снял очки и протер их бархатной салфеткой. Неприятные воспоминания мрачной тенью отразились на его лице.

– Они вошли с оружием, – начал он рассказывать, – по-хозяйски, велев моей охране не вмешиваться, иначе, мол, они меня убьют! Прошли прямо ко мне в кабинет, вели себя просто по-хамски! А этот Парамонов! Я не понимаю, как такой человек вообще может руководить банком?! Ему место в тюрьме!

– Так что они хотели-то?

– Сказали, чтобы я забыл о том, что Метлицкие мне должны! Дескать, им самим братья должны гораздо больше, и в первую очередь! И чтобы я даже не лез в это дело, иначе меня ждет судьба Кирилла и Антона Метлицкого! Кстати, я понятия не имею о его судьбе. Вы не в курсе?

– В курсе, – просветила его я. – Его взорвали в собственной машине несколько дней тому назад.

Высокий лоб Головлева покрылся испариной. Он смотрел на меня так, словно поражался, как это я могу так спокойно произносить подобные фразы.

– Так что я вам от души советую и в самом деле пока что затаиться и сидеть тихо, – сказала я. – Не знаю точно, Парамонов ли взорвал Антона или нет, но играть с ними в игры я вам не советую. Насчет возврата ваших денег подумаете попозже.

– Да я уже и не думаю ни про какие деньги! – вскричал Головлев. – Я сам готов отдать деньги, лишь бы все это прекратилось! Убивают моего сотрудника, мне самому разбивают лицо, угрожают смертью – о каких деньгах я еще могу думать?!

– Ну, вы же все-таки президент банка, – напомнила я ему. – Не стоит так уж пренебрежительно относиться к собственным финансам, иначе и разориться можно.

– Нет, в этой стране совершенно невозможно заниматься бизнесом! – шепотом проговорил Головлев, качая головой. – Меня предупреждали, но я не думал, что все окажется настолько... не по-человечески!

Я лишь невесело усмехнулась.

– У вас есть шанс открыть свое дело за границей, – сказала вслух.

– Я хочу работать в России, – упрямо произнес Головлев.

– Это уж ваше дело, – пожала я плечами. – Давайте все же разберемся до конца.

– Евгения Максимовна! – Головлев заговорил быстро, но с некой торжественностью в голосе. – Вы ведь телохранитель, так? Собственно, поэтому я с вами и разговариваю. Одним словом, я хочу нанять вас на работу.

– Но у меня уже есть работа и есть клиент, я же вам говорила!

– Это поправимо, я заплачу вам больше! – категорически заявил президент «Саян».

– Не в моих правилах бросать клиента на полпути, – отказалась я. – Да вы успокойтесь, у вас и так нормальный штат охраны. И, честно говоря, я не думаю, что после беседы с Парамоновым вашей жизни что-то угрожает.

– Я записал наш с ним разговор! – доверительно сообщил мне Головлев.

– Это просто отлично, – с легким удивлением сказала я. – Сохраните эту запись, она еще может пригодиться.

– Лучше бы вы все же согласились меня охранять! – твердил Головлев. – Я могу компенсировать неустойку вашей клиентке!

– Да расслабьтесь же! Я же не просто охраняю ее, я ищу возможность сохранить ей жизнь! А угрозы, как я понимаю, и в отношении вас, и в отношении нее исходят из одного источника. Поэтому, как только он будет устранен, у вас исчезнет необходимость иметь телохранителя.

– Сколько же мне придется ждать? – полюбопытствовал Петр Николаевич.

– Надеюсь, уже недолго. Найти бы только Метлицкого!.. Кстати, ваша служба ничего не откопала?

– Нет, – ответил Головлев. – Но из-за этих наших переговоров с Антоном, который все время тянул и просил перенести сроки выплат по кредиту, мы еще и не искали его по-настоящему.

– Вы звонили его жене?

– Мы звонили Владиславу Метлицкому домой, но жена сказала, что она ничего не знает.

– Вы не посылали людей к ней домой или на работу?

– Нет, не посылал. На работу-то зачем?

– Ну, мало ли, – пробормотала я, думая о своем. – Кстати, вы когда-нибудь вели профессиональные дела с «Тарусом»?

– Нет, и не собирался, – ответил Головлев. – С какой стати?

– А с банком «Аргус»?

– Тоже нет.

Видимо, визиты к Леле домой и в «Лолиту» были организованы не людьми Головлева. Ясно одно: кто-то из кредиторов ищет деньги, которые Владислав Метлицкий снял со счета в банке «Аргус». И, вероятнее всего, это Парамонов. Его люди знают о том, что у Метлицкого есть наличные, и хотят их забрать. А Владислав, понимая это, опередил события и скрылся. Сейчас я уже практически не сомневалась в том, что он жив. Парамонов прав в том, что нет смысла убивать должника до того, как он вернет долг. А вот когда должников несколько, припугнуть всех прочих вполне можно, устранив одного-двоих. Видимо, для этого и устроили взрыв машины Антона. Это было предупреждение для старшего брата. А потом, когда деньги обнаружат, с чистой совестью можно отправить на тот свет и его.

– Евгения Максимовна, если вам требуется помощь, вы можете рассчитывать на мою охранную службу, – заявил Головлев. – Могу выделить вам людей.

– Спасибо, конечно, но пока не надо, – поблагодарила я. – Пока что мы с вами распрощаемся, Петр Николаевич, время не ждет. Мне нужно успеть найти Владислава раньше, чем его вычислят другие люди. А вы работайте по возможности спокойно.

– Удачи вам, и звоните, если что, – попрощался Головлев, провожая меня до двери кабинета.

Он выглянул в коридор и сказал охраннику, что все в порядке и чтобы меня проводили до машины. Сев в «Ауди», я поехала в автосервис, где и оставила ее. Теперь мне требовалась другая машина. Позаимствовав на этот раз вишневую «Вольво», причем в другом сервисном центре, я отправилась в Юбилейный, к Леле Метлицкой.

Леля встретила меня упреками:

– Вы мне совсем не звоните, я даже не знаю, что происходит!

– Не звоню, потому что не хочу засветить вас ненароком, – объяснила я. – Чем меньше соприкасаешься с клиентом, тем надежнее. Как у вас дела? Ничего не произошло, надеюсь?

– Все в порядке, – заверила меня Леля. – Только сколько мне здесь еще находиться?

– Думаю, совсем недолго. И очень надеюсь, что вы сами поможете сократить ваше пребывание в «подполье».

– Но как? – удивилась Леля.

– Скажите – только подумайте хорошенько! – где мог бы устроиться жить ваш супруг, если бы ему вдруг обязательно понадобилось скрыться? Если бы это был вопрос жизни и смерти? Да не смотрите вы на меня такими огромными глазами, я думаю, что ваш муж жив!

Леля задумалась.

– Может быть, у кого-нибудь из друзей? – предположила она, с надеждой глядя на меня.

– У кого? – в лоб спросила я.

– Ну, у Олега, Антона... – неуверенно сказала Леля.

Я выразительно посмотрела на нее.

– Компания самая что ни на есть подходящая! Вот там-то их всех и взяли бы тепленькими!

– Ну, тогда я не знаю. У Владислава, конечно, есть приятели, но не такие близкие, чтобы он мог у них жить по несколько дней. К тому же у них у всех семьи.

– Нет, приятели – это вряд ли, – покачала я головой. – Это должен быть такой человек, о котором никто не знает. А такого, как я понимаю, в окружении вашего мужа нет? Значит, отпадает. Вы говорили, его мать живет в Пензе, так?

– Да, это так, – подтвердила Леля.

– Он мог туда поехать?

– В принципе мог бы, – кивнула Леля.

– Так, сейчас вы позвоните ей с моего телефона и постараетесь выяснить, не появлялся ли там ваш муж. Только вопросы задавайте не в лоб, а осторожно. Для начала поинтересуйтесь ее здоровьем, ну и все такое, дальше я вам подскажу. И не вздумайте реветь в трубку!

И я сунула Леле свой сотовый, включив громкий режим связи. Надо отдать должное Леле: она весело защебетала, услышав голос свекрови. На третьей минуте разговора я поняла, что это пустой номер, так как по ответам матери Владислава стало ясно: она уверена, что сын ее в Тарасове. Поэтому, сделав Леле знак закругляться, я забрала телефон.

– В Пензе у него не осталось друзей?

– Может быть, и остались, но я их не знаю. Он же уехал оттуда уже давно, сразу после школы. Они с Антоном здесь поступили учиться, один за другим.

– Леля, какая-нибудь дача у вас имеется? Ну, или сад-огород?

– У нас есть дача, только без огорода, – слишком уж серьезно отнеслась к моим словам Метлицкая. – Но она летняя, не отапливается. Вы думаете, что Владислав скрывается там?

– Это было бы просто здорово, – вздохнула я. – Диктуйте адрес...

Дача Метлицких находилась в поселке под названием Горлинки. И ехать туда я решила не мешкая. Вообще-то в Горлинки проще было попасть на электричке, но я все-таки решила отправиться на машине.

Хвост не замедлил появиться. Теперь он имел облик зеленоватой «восьмерки».

«Та-а-к, – подумала я. – Господин Парамонов перешел на российский автотранспорт? Поддерживает отечественного производителя, очень похвально! Черт, неужели они узнали мой адрес? Впрочем, это неудивительно, если они знают, кто я вообще такая! И теперь мне нужно уходить от них любым способом. Если Метлицкий на даче, приводить туда хвост совершенно необязательно».

Устраивать догонялки на дороге я не стала. Мы ехали по трассе, где сплошной полосой шла череда других машин. Делая вид, что я совершенно не замечаю этой пристроившейся за мной через две машины «восьмерки», я со скучающим видом поглядывала в окно. На трассе образовалась пробка. Потом я достала бутылку минералки и стала демонстративно прихлебывать из нее.

Когда бутылка опустела, я подождала еще некоторое время и, съехав с трассы, поставила машину на обочине, а сама двинулась к реденькому леску, видневшемуся справа от дороги. По пути я слегка придерживалась за живот, чтобы у пассажиров «восьмерки» не возникло сомнений в моих намерениях. Искоса я наблюдала за ними. Их было двое, водитель и сидевший рядом с ним парень. Водитель склонился к своему спутнику и что-то сказал ему. Тот пожал плечами, отвечая. Водитель кивнул, и они остались сидеть в машине, видимо, поверив, что я просто-напросто перепила жидкости и теперь хочу, ввиду отсутствия поблизости благоустроенного туалета, отправиться в ближайшие кусты.

Дойдя до леска, я сделала нечто совершенно иное: прошла через него насквозь и оказалась на железнодорожной станции. Там, пройдя в здание вокзала, я посмотрела расписание. Летний сезон еще не закрыли, и электрички ходили часто. Следующий поезд на Горлинки должен был пойти через десять минут. Присев на скамейку в зале ожидания, я посмотрела в окно. Парням из «восьмерки», видимо, не могло и в голову прийти, что я просто бросила машину и пересела в электричку. Однако именно так я и поступила.

Едва электропоезд подошел к платформе, как я вскочила на подножку. Двери захлопнулись, и электричка помчала меня в Горлинки... А я мысленно помахала пассажирам «восьмерки» ручкой.

Дача Метлицких, по словам Лели, располагалась на третьей линии – местное название улиц. Третий дом от угла. Осторожно пробиралась я к этому дому, так как в октябре все-таки дачники не такие уж частые гости на своих участках, как в разгар лета. И правда, на соседних участках было пусто.

Я прошла к даче Метлицких и остановилась возле металлической калитки. Она была опоясана широкой цепью, на которой висел замок. Видимо, я все-таки слегка звякнула ею, потому что от дома в сторону выстроенного в глубине двора летнего душа метнулась тень.

Одним махом перескочив через невысокую ограду, я оказалась во дворе и во весь опор побежала за уходившей тенью, которая оказалась вовсе не тенью, а приобрела вполне четкие контуры человеческой фигуры. Догнать ее мне не составило труда: в несколько широких прыжков достигнув цели, я схватила убегающую фигуру за воротник фуфайки и повалила ее на землю, взгромоздившись сверху и заламывая ей руки за спину.

– А-а-а! – заорала фигура дурным хриплым голосом, и ко мне через плечо повернулось испуганное опухшее лицо с красовавшимся под глазом фонарем. Меня так и обдало запахом перегара.

Лежавший подо мною мужик никак не походил на красавчика Владислава Метлицкого, во всяком случае, на фотографиях он выглядел куда симпатичнее. Да и помладше лет на двадцать пять.

Поняв, что ошиблась, я проговорила:

– Так, дядя, ты попал!

– Куда?! Чего?! – забормотал мужик, пытаясь вырваться. – Я ж ничо еще не сделал!

– Проверим! – деловито сказала я, обшаривая его карманы.

В них было пусто, одни табачные крошки, а вот из-за его пазухи я вытащила пузырек граммов на триста, заполненный мутноватой жидкостью.

– Так, это что? – строго спросила я.

– Спирт! – просипел мужик. – Отдай, последняя заначка на опохмел!

– Ладно, святого не трону, – усмехнулась я. – А что ты делаешь-то на чужой даче?

– Жрать хотел, вот и залез, – огрызнулся мужик. – Только я не взял ничего.

– Здесь кто-то живет? – быстро спросила я. – То есть ты знал, что здесь есть чем поживиться?

– Ничего я не знал! Просто ограда невысокая, вот я и перелез. Пусти, слышь, ну ты же видишь, что ничего у меня нет!

– Так, дядя, а теперь отвечай на мои вопросы. Только честно! Потому что от этого зависит, сдам ли я тебя ментам или прощу на первый раз. Ты давно здесь кантуешься?

– С неделю, – чуть подумав, ответил бомж.

– На этой даче в последние дни кто-нибудь появлялся?

– Никого не видал. Я бы и не полез тогда туда.

– Машин никаких не приметил у ворот?

– Нет. Да сейчас уж никто почти и не ездит. Урожай весь собрали, огороды все, кому надо, перекопали. А этим-то и копать незачем – они не сажают ничего. Тьфу, жлобы! – в сердцах выругался он. – Так и с голоду подохнуть можно!

– Значит, тут точно никто не появлялся? – спросила я.

– Точно, вот те крест! – забожился мужик.

– Ну ладно, дядя, – поднимаясь с него и отряхиваясь, сказала я. – Гуляй пока. Только смотри: еще раз тебя здесь увижу – пеняй на себя!

Мужик поспешно пошкандыбал к забору. Покряхтев, он закинул на ограду одну ногу, тяжело перелез и мешком перевалился на другую сторону. Я проводила его взглядом и решила все-таки проверить дом. Вскрыв замок, я прошла внутрь. Здесь явно никто не появлялся, и уже давно. В комнатах было холодно и пустынно. Я открыла холодильник – ноль. Походила по комнатам, огляделась... Не стоило даже проводить глубокий осмотр, и так было ясно: Владислава Метлицкого или кого бы то ни было другого здесь не было давно.

Покинув дом, я отправилась на станцию, чтобы на электричке возвратиться в город. Там мне предстояло подумать, как вычислить местонахождение Владислава Метлицкого, раз уж его дача оказалась дохлым номером.

Обращаться к Леле бесполезно, она уже выдала мне все доступные варианты. Но ведь где-то же он должен скрываться! Конечно, можно предположить, что Владислав просто снял квартиру, где и засел. Также возможно, что он вообще уехал из города. Кстати, то обстоятельство, что он исчез вместе с машиной, как раз говорит в пользу этого предположения. А что? Деньги у него есть, причем очень даже немалые. С такими средствами вполне можно купить квартиру и прекрасно обосноваться где-нибудь в другом городе. Свинство, конечно, по отношению к собственной жене, но подобные ситуации, увы, случаются довольно часто. Если уж детей своих отцы бросают чуть ли не на каждом шагу, так о чем тут говорить... А потом, может, он собирается когда-нибудь в будущем тайно вызвать Лелю к себе, кто знает?

И этот вариант являлся для меня лично самым безрадостным. Кредиторы не оставят в покое Лелю, они будут следить за ней постоянно, надеясь, что Владислав хоть как-то даст ей знать о себе. Примутся прослушивать ее телефон, начнут регулярно проникать в квартиру... А это означает, что охранять мне ее придется до бесконечности.

Но прежде чем принять за аксиому тот факт, что Владислав просто уехал из Тарасова, необходимо отработать все другие варианты и убедиться, что они пустые. Поэтому мне следует напрячь мозги и подумать: где же все-таки залег Владислав Метлицкий? Как я поняла, он человек рисковый, авантюрный, значит, мог и остаться в городе.

Я стала вспоминать все документы и прочие данные, обнаруженные мною по ходу этого дела. В фирме «Некст» вроде бы ничего такого особенно не было, а вот дома у Антона...

Едва приехав к себе, я достала пакет, куда сложила все бумажки по делу, чтобы не растерять их. Медленно я перебрала их все. Взгляд мой остановился на одной квитанции. Это был счет за аренду какого-то складского помещения. Я обратила внимание, на то, что адрес указывался совсем другой, не тот, что принадлежал фирме «Некст». Да этой фирмешке и отдельный склад-то не нужен, все их парфюмерное-кастрюльное барахло хранилось прямо в офисе! А тут – Береговая, девяносто восемь. Я и улицы-то такой не знаю...

Сев за компьютер, я открыла интерактивную карту Тарасова и набрала на ней «Береговая». Окрылась окраинная часть Заводского района, а также прилегающая к ней местность. Добавив в запрос номер дома, я получила отмеченный красным флажком пункт в поселке Шмелевка. Я даже не ожидала столь высокой фотографической точности от карты!

Не теряя времени, я решила немедленно съездить туда. Тетя Мила отправилась куда-то по своим бесконечным хозяйственным делам, так что я беспрепятственно вышла из квартиры, предварительно замаскировавшись до полной неузнаваемости. Если «парамоновские» ребята вычислили мой адрес, показываться им на глаза в своем обычном виде мне уже нельзя.

К тому же мне требовалось вновь обзавестись машиной. Что касается засвеченной «Вольво», то я позвонила в автосервис и, извинившись, сказала им, где оставила машину. Выслушав их отзывы – что я собой представляю как водитель и как человек, – я хмыкнула и повесила трубку.

Позаимствовав в другом прокате синий «Хэндай», я направилась в сторону Заводского района. Я постоянно проверяла, нет ли за мной слежки. Привести сейчас бандитов в убежище Метлицкого означало провалить все дело, поэтому я была предельно осторожна. Но нет, никто за мной не ехал.

Быстро преодолев неживописные окраинные зоны, я выехала за город. По обеим сторонам дороги потянулись поселки – Гуселки, Квасниковка, Александровка...

Увидев на указателе название «Шмелевка», я повернула вправо и съехала с асфальтированной дороги. Теперь мне предстояло проехать через лесок, затем мимо пруда, а там уже и Береговая улица.

Я очень торопилась. И скорости мне придало одно обстоятельство: за дорогой, ближе к леску, стояла какая-то машина. Я даже на минутку вышла из «Хэндая» и подошла ближе, чтобы рассмотреть ее. Каково же было мое удивление, когда я узнала в ней белую «копейку», ту самую, на которой удрал от меня тот неожиданный визитер, оказавшийся в квартире убиенного Антона Метлицкого!

С «копейки» уже кто-то снял колеса, видимо, какие-то местные жители. Кроме того, непонятно для чего разбили лобовое стекло: воровать из этого корыта все равно было нечего. Так или иначе владелец «копейки» должен находиться где-то поблизости. И я не сомневалась, что найду его на Береговой, в доме номер девяносто восемь, до которого мне осталась пара сотен метров. Кроме того, я не сомневалась, что этим владельцем является лично Владислав Метлицкий – кто же еще мог, имея ключ, проникнуть в квартиру Антона, как не его родной брат? А дверь квартиры Антона была открыта ключом...

Вернувшись в машину, я поскорее поехала вперед и вскоре увидела длинный ряд практически одинаковых кирпичных гаражей с примыкавшими друг к другу вплотную стенами. Остановив машину и прихватив с собой оружие, я вышла и осторожно направилась вдоль гаражей. Дойдя до конца их ряда, я увидела несколько одинарных строений, на одном из которых красовался номер девяносто восемь.

Тихо ступая, я подошла к домику вплотную и взялась за дверную ручку. Дверь, как я и предполагала, была заперта изнутри.

– Владислав! – крикнула я. – Откройте, вам ничего не угрожает!

Однако открывать мне не спешили. Имело смысл продолжить монолог.

– Я телохранитель, работаю по просьбе вашей жены, – сказала я. – Моя фамилия Охотникова. И хочу вам заметить, что, если вы собираетесь остаться в живых, вам лучше открыть и пообщаться со мной, а не с теми людьми, от которых вы прячетесь! Они и так уже наступают практически на самые пятки, так что не искушайте судьбу! Кстати, предупреждаю, что я вооружена, поэтому разнести этот хлипкий замок в клочья мне не составит труда. И тогда вы даже запереться не сможете. Открывайте, я пришла не как враг!

Я надеялась, что Метлицкий внемлет моим аргументам. А в том, что он находится внутри, я не сомневалась. Через несколько секунд за дверью послышался шорох, затем Метлицкий осмотрел меня с ног до головы сквозь щель, после чего дверь медленно отворилась. На всякий случай я резко отскочила в сторону. Ни выстрела, ни удара не последовало. Прозвучал глуховатый мужской голос:

– Проходите, не бойтесь.

Держа пистолет наготове, я вошла. В большом квадратном помещении из-под потолка тускло светила лампочка без абажура. Стульев и стола не было, в углу стояло какое-то подобие лежака, сколоченное из досок. На досках сидел сам Владислав Владимирович Метлицкий, а у двери, также сжимая в руке пистолет, стоял... его брат Антон!

– Вы?! – воскликнула я.

– Как видите, – усмехнулся тот, не очень-то дружелюбно оглядывая меня.

– Вы что же, организовали собственную смерть?

– Нет, мне не пришлось этого делать, – ответил Антон. – Наверное, меня мой ангел-хранитель спас.

– Успели выскочить до взрыва? Заметили что-то?

Антон не отвечал. Владислав продолжал выжидательно смотреть на меня.

– Что ж, мальчики, предлагаю вам разговор начистоту, – прикрывая за собой дверь, произнесла я. – Так как кашу вы заварили серьезную, такую, что сами расхлебать ее не сумеете, может, мы пооткровенничаем?

– А ты сумеешь ее расхлебать? – снова усмехнулся Антон.

– Постараюсь.

– Для чего тебе помогать нам? – обратился ко мне Владислав.

– Ну уж не из соображений вселенской любви, – ответила я. – Если бы твоя жена не наняла меня для защиты и не платила за это деньги, я бы и пальцем не пошевелила!

– Почему Леля тебя наняла? – Владислав заволновался.

– Разве брат тебе не рассказал?

Я посмотрела на Антона.

– Влад, я не хотел тебе говорить... – начал было тот. – Короче, у нее в студии шмон устроили. И у вас дома тоже. Она перепугалась, вот и решила, наверное, охрану нанять.

– Она решила нанять охрану еще раньше, – перебила я его. – Когда ее начал преследовать Кирилл Армишев.

– Армишев?! – в один голос переспросили братья.

– Да. Он никак не мог успокоиться, потому что вы исчезли, и хотел выйти на вас. Через Лелю. Но Армишев – это ерунда, он, в сущности, был вполне безобидным человеком. Гораздо страшнее другие люди. Те, что убили его выстрелом из пистолета с глушителем, подложили взрывное устройство в вашу, Антон, машину и пытались убить Олега Гулько. А теперь, мальчики, думайте: кого же это вы так круто опустили, что он решился на такое?

Братья переглянулись, и Антон торопливо заговорил:

– Тут и думать нечего, это парамоновцы! У Армишева с Головлевым кишка тонка пойти на тройное убийство!

– Ну, пока что убийство произошло только одно, – поправила я. – И дай бог, чтобы им одним все и ограничилось. Рассказывайте, как это все случилось? Почему вы отказались платить Парамонову? Как решились ограбить его? Вы что, не понимаете, с кем связались?

– Мы решили его ограбить?! – изумленно спросил Владислав и откинулся на своем лежаке, прислонившись к стене спиной. – Ха-ха-ха!

Его смех отнюдь не был веселым, в нем прозвучали горькие нотки.

– Это Парамонов решил нас ограбить! – подхватил Антон. – Мы исправно платили по кредиту, а он, узнав о том, что мы провели сделку и перевели деньги на счет в «Инфинити», потребовал отдать ему практически все!

– На каком основании? – спросила я.

– Да ни на каком! Денег ему левых захотелось, вот и все! – зло пояснил Антон.

– А откуда он узнал, сколько именно у вас денег?

– Не знаем, наверное, через «Инфинити». У Парамонова во всех банках свои люди.

– Зачем же вы брали кредит у такого человека?

– Потому что никто другой не давал нам сразу такую крупную сумму. Парамонов потом на это и упирал, мол, без меня вы бы ничего не заработали, никто бы вам не ссудил десять миллионов.

– И вы решили не отдавать?

– А с какой стати?! – возмутился Владислав. – Мы их честно заработали! Договор был на десять миллионов плюс проценты. Мы честно собирались их заплатить. Причем хотели это сделать раньше срока, чтобы снизить процентную ставку. Но Парамонову это было невыгодно. Он хотел все и сразу.

– С «Саянами» у вас что получилось?

– С «Саянами» вообще не должно было возникнуть никаких накладок, это все из-за Парамонова, – продолжал Антон. – Он знал, что наши деньги – в «Инфинити», и способен был просто их прикарманить. Он через своих людей вполне мог провернуть такой ход, что деньги просто исчезли бы с нашего счета, и мы бы в жизни потом не доказали, что они там вообще были.

– Пришлось все срочно обналичивать, – мрачно подал голос Владислав.

– И сваливать, – закончила я.

– Ну да. Пистолет, правда, успели купить, – Влад кивнул на ствол в руках брата.

– Зачем ты ездил домой к Антону? Это ведь ты был в его квартире и столкнулся со мной?

– Нет, – ответил Антон. – Это я был.

– Ты? То-то мне показалась знакомой твоя фигурка в балахоне! А что тебе там понадобилось-то, деньги, что ли?

– Ну, и деньги, в общем, тоже, – подтвердил Антон. – Жрать-то что-то надо! И документы я хотел забрать. Боялся, что парамоновцы найдут этот счет за аренду и вычислят нас.

– Но, на ваше счастье, его нашла я. Парамоновцам почему-то не пришло в голову обыскать твою квартиру. Кстати, почему ты убегать-то кинулся? Еще и стулом в меня запустил! – припомнила я.

– Откуда же я знал, кто ты такая? Ты за мной следила, а потом машина взорвалась! Потом ты в квартире моей оказалась, дверь отмычкой открыла, как консервную банку!

– Вот если бы мы с тобой сразу побеседовали начистоту, то, может, давно бы уже все закончилось, – ворчливо сказала я. – Ладно, проехали! Деньги здесь?

– Здесь, – отведя взгляд в сторону, ответил Владислав. – Пришлось их с собой брать. А что, ждать, когда Парамонов получит деньги и нас обоих пристрелит? Он же ни за что не оставил бы нас в живых после этого!

– И теперь не оставит... – с угрюмой тоской произнес Антон.

– Ну, подождите раньше времени умирать-то, – остановила я их. – Давайте лучше объединимся и разработаем план, как его повязать.

– Кого? Парамонова? – скептически покосился на меня Владислав. – И не думай, не на того напала!

– Подумаю! – твердо повторила я. – И у меня уже есть идея. Только мне требуется ваша помощь. В конце концов, неужели вы сами себе помочь не хотите? Мне это нужно больше, чем вам? В таком случае, я прямо сейчас могу позвонить Леле и заявил ей, что работа моя закончена, потому что ее супруг не видит в ней смысла и платить отказывается. Идет?

Владиславу явно не понравился предложенный мною расклад. Но вместо комментариев он спросил:

– А где Леля?

– Пока что она в надежном месте, – успокоила я его. – Но, как вы понимаете, она не будет сидеть там до конца дней. Так что пошевеливайтесь! Мне даже странно, – добавила я, – что вы не очень-то активно боретесь за свою жизнь. А вот ваш приятель Гулько цепляется за нее буквально зубами. Кстати, вы знаете, где он?

– Нет, мы вообще ничего о нем не знаем, – с удивлением посмотрел на меня Антон. – Его разве нет на месте?

– Более того, ваша фирма «Некст» вообще больше не существует, – усмехнулась я. – Правда, не думаю, что вас очень уж сильно расстроит это обстоятельство.

– А где Олег? – испуганно спросил Антон. – Его что... тоже?..

– Надеюсь, пока нет. Кстати, на него также охотятся. Он имеет отношение к вашим кредитам?

– Нет, кредиты брали мы сами и договора купли-продажи тоже заключали на себя. Он нам просто помогал.

– То есть он не в курсе ваших заморочек с «Тарусом»? – уточнила я.

– Нет, – подтвердил Владислав.

– Что же вы так подставили человека? Он еле ноги унес! Пострадал бы ни за что ни про что! Бандиты начали бы его пытать по вашу душу, а он даже и сказать ничего не сумел бы! Парамоновцы пытались через Антона и Гулько выйти на вас, Владислав! Поняв, что им ничего не известно о вашем местонахождении, они последовательно уничтожили бы всех, оставив вас напоследок.

– Да не хотели мы его подставлять, – начал оправдываться Владислав. – Кто же знал, что такие дела пойдут? Я даже предупредить его не мог! Но Олег – он не дурак. Сам смекнул, видно, что ему наши дела – побоку, собственная жизнь дороже. Кстати, а как он сбежал-то?

Я вкратце рассказала им о погоне, о черном «Мерседесе» и белом катере – «Амуре».

– Где он может быть сейчас? – спросила я у Владислава.

– Залег где-нибудь. На островах, в лесу... Гулько Волгу как свои пять пальцев знает. Он рыбак, охотник, грибник-травник. Словом, дитя природы. Не, я теперь за него не переживаю! Если он на катере ушел – точно не пропадет. Места знает.

– Но не будет же он из-за вас всю жизнь прятаться! С ним же даже связи никакой нет. И ты, Антон, если думаешь, что тебе можно расслабиться, потому что парамоновцы считают тебя покойником, – все же не обольщайся. Это временно.

– Я понимаю, – куда-то в стену сказал Метлицкий-младший.

– Кстати, как же ты все-таки улизнул-то, а?

– Случайно, – хрипло ответил тот. – Я видел, что ты за мной едешь, но не знал, кто ты такая. В проулок въехал, увидел, что ты там застряла. Решил из машины выйти и на своих двоих огородами уйти. И практически сразу же – взрыв! Я и сам ошалел! Понял, что мои дела совсем плохи, и двинул сюда.

– А почему сюда? Вы все-таки знали, что Владислав здесь?

– Знал, только сказать никому не мог, даже Леле. Она ж баба! По-любому бы проболталась. Вот я и успокаивал ее как мог.

– Не удалось тебе ее успокоить, – разочаровала его я. – И жену свою ты подставил, – повернулась я к Владу. – Так что давайте решать прямо сейчас: со мной вы или нет? Если нет, я немедленно еду в город!

Братья вновь переглянулись и молча кивнули друг другу. Антон убрал пистолет и подошел поближе. Устроившись кое-как на колченогом лежаке, мы принялись обсуждать наши дальнейшие совместные действия...

– Александр Степанович? Добрый день, Евгения Охотникова беспокоит, – небрежно проговорила я в трубку, слушая, как в уши мои полились потоком ответные льстивые приветствия. – Я хочу напомнить вам о нашем взаимовыгодном сотрудничестве. Помните, да? Так вот, давайте встретимся по этому вопросу... Конечно, а зачем тянуть-то? У меня к вам есть очень заманчивое предложение, мимо которого вы вряд ли сможете пройти... Нет, лучше на нейтральной территории. Да, в «Золотой рыбке» будет удобно. В два? Отлично! До встречи!

Когда нас разъединили, я посмотрела на часы. До встречи с Парамоновым оставалось чуть меньше часа. Видимо, перспектива достать наконец Метлицкого, а заодно и деньги, буквально жгла ему внутренности.

К двум часам дня я подъехала к кафе «Золотая рыбка», славившемуся своими блюдами из морепродуктов. Парамоновская «БМВ» уже стояла у входа. Я приехала на своем «Фольксвагене», поскольку маскироваться больше не было необходимости.

Парамонов сидел за столиком в одиночестве, но я не сомневалась, что члены его бригады находятся где-то в зале. Я даже вычислила их сразу же, навскидку, едва войдя в зал – слишком уж характерные у них внешности, да и взгляды их говорили сами за себя.

Парамонов, увидев меня, широко улыбнулся, встал и галантно приложился губами к моей руке.

– Евгения Максимовна, вы отлично выглядите! Я тут на свой страх и риск сделал для вас заказ из блюд итальянской кухни. Попробуйте, останетесь довольны!

– Благодарю, Александр Степанович, но я уже отобедала, – вежливо отказалась я, опасаясь, не подсунул ли мне Парамонов какой-нибудь медленно действующий яд в тарелку. – С вашего позволения, я закажу кофе с мороженым, и мы поговорим о деле.

– Право, зря вы отказываетесь, – начал было уговаривать меня банкир, покачивая крупной головой, но я уже подозвала официанта.

– Пломбир с фисташками и двойной эспрессо, пожалуйста, – попросила я и, когда официант ушел, записав заказ, повернулась к Парамонову: – Так вот, Александр Степанович, я все-таки справилась с этой нелегкой задачей. – Довольная улыбка осветила мое лицо.

– Неужто нашли?! – с притворным изумлением всплеснул руками Парамонов.

– Нашла! – не без гордости сообщила я. – Я помнила о вашей просьбе передать Метлицкому, чтобы он появился сам. Но помнила я также и о вашем предложении поделиться со мною прибылью. И оно показалось мне очень заманчивым!

– Я сразу понял, что вы умная женщина, – кивнул Парамонов.

– Только я желала бы внести в ваше предложение маленькие коррективы, – продолжала улыбаться я. – Я сама назначу цену.

– Вот как? – Парамонов слегка приподнял левую бровь и насторожился. – И сколько же вы хотите?

– Пятьдесят процентов! – нахально выпалила я, не мигая уставившись Парамонову прямо в глаза.

– Помилуйте, Евгения Максимовна... – развел руками Александр Степанович. – Я не могу позволить выделить вам такую сумму от себя. От этого пострадает банк! Я не вправе брать на себя такую ответственность!

– Как хотите, дело ваше, – пожала я плечами, зачерпывая ложечкой мороженое и запивая его кофе. – Тогда мне имеет смысл договориться с самим Метлицким. Он был готов выложить мне эту сумму, лишь бы я предоставила ему возможность удрать в такие края, где вы его не достанете. Пришлось мне слегка запудрить ему мозги и сказать, что я поехала за охраной, так как не доверяю ему и остерегаюсь освобождать его в одиночку. Кстати, он там не один... – Я загадочно посмотрела на Парамонова. – Знаете, в компании с кем?.. Ни за что не догадаетесь! Со своим братцем – Антоном! Он успел выбраться из машины за несколько секунд до взрыва. Вот бывает же такое везение, а?!

– Он хотя бы надежно заперт? – скрывая раздражение, спросил Парамонов, сосредоточенно о чем-то размышляя.

– Конечно, о чем речь! – самодовольно сказала я. – Оба братца сидят, связанные по рукам и ногам, в запертом помещении. Оружия у них нет. Дожидаются меня вместе с охраной, чтобы передать мне деньги. Но могут дождаться и вас... – Я многозначительно посмотрела на него.

– А вы знаете, я согласен! – вдруг широко улыбнулся Парамонов. – Действительно, лучше потерять часть, чем все. Не стоит жадничать!

– Вот это разумно, Александр Степанович! – одобрила я его решение, уплетая мороженое. – Я ведь сразу заметила, что вы тоже далеко не глупый человек.

– Что ж, тогда не стоит терять время. – Парамонов заерзал на стуле, резко потеряв интерес к хваленой итальянской кухне.

– Сейчас кофе допью, и поедем, – спокойно отреагировала я. – Куда они теперь денутся?

Я доела мороженое, допила кофе и поднялась. Парамонов сделал знак, и сейчас же со своих мест повскакивали его шестерки.

– Вы уж извините, но мы поедем не одни, – склонил голову набок Парамонов.

– Да я не возражаю, – кивнула я и пошла к выходу. – Держитесь за мной.

Сев за руль, я поправила микроскопический «жучок» под воротником блузки и завела мотор. «Фольксваген» двинулся в сторону Заводского района, «БМВ» спокойно покатила сзади. Я обратила внимание, что Парамонов снова сам сел за руль. Видимо, свою «X6» он не доверял водить никому.

По пути инцидентов никаких не возникло, да я и не сомневалась, что все пройдет нормально. Парамоновцам совершенно незачем применять какие-то меры против меня, пока они не узнают о местопребывании Метлицких.

В Шмелевке я остановилась возле знакомой мне череды гаражей, вылезла из автомобиля и пошла вперед. Парамонов вкупе со своими амбалами также выбрался из машины, и вся процессия гуськом двинулась за мной. Остановившись перед нужным строением, я достала ключ и вставила его в замок.

Парамонов подошел ко мне вплотную. Я даже услышала, как стучит его сердце. Вот он, заветный час расплаты, как он полагает!

Оба Метлицких, действительно связанные по рукам и ногам, смирненько сидели на своем топчане и не двигались. Когда в помещение ввалилась вся толпа, я увидела неприкрытый страх в глазах обоих братьев. Что ж, я прекрасно понимала их чувства: у кого угодно душа уйдет в пятки, когда к тебе вламываются вооруженные типы, готовые порвать тебя на куски, а ты ощущаешь себя беспомощной куклой.

Парамонов, властно отстранив меня, сделал шаг вперед и вгляделся в слабо освещенные лица Метлицких.

– Ну здравствуй, Владик, – произнес он ласково, но в голосе его отчетливо прозвучала ненависть. – Все-таки довелось нам с тобой встретиться! Зря ты так со мной... Согласился бы сразу на мои условия – и не пришлось бы тебе париться в столь некомфортабельном месте!

Владислав молчал, поскольку рот ему я собственноручно залепила скотчем. Парамонов шагнул вперед и сорвал скотч с его губ. Метлицкий скривился и едва сдержал крик.

– Надеюсь, пребывание в этой конуре сделало тебя умнее, – насмешливо проговорил Парамонов, сдергивая скотч с лица Антона и отступая на шаг назад, любуясь поверженным видом своих противников.

Самоуверенный победный взгляд его сменился хищнической гримасой, он с силой, злобно провел ладонью по лицу Владислава, сжав ему губы.

– У-у-у, – презрительно произнес он. – С кем тягаться вздумал, сопляк? Где деньги?

– Денег нет, – тихо произнес Владислав пересохшими губами, и страх в его глазах усилился. Он отлично понимал, что за такие слова ему ничего хорошего ждать не придется, и не ошибся.

Парамонов в ярости сверкнул глазами и взмахнул рукой. На щеке Метлицкого моментально проступила алая полоса.

– Старые песни петь вздумал? – тяжело дыша и надвигаясь всей своей внушительной массой на Владислава, прошипел Парамонов. – Хочешь, чтобы с тобой всерьез поговорили? Хряп!

К Метлицкому подлетел амбал из свиты Парамонова и принялся лупить должника по лицу.

– В другом месте деньги! – торопливо проговорил Влад, пытаясь уклониться от этого шквала ударов.

– Опять? Опять сказки сочиняешь? – прорычал Парамонов и лично отвесил Метлицкому два пинка.

– Стойте! – выступила я вперед.

– Уйдите, Евгения Максимовна, не вмешивайтесь! – бросил мне Парамонов.

С него уже слетел весь его напускной лоск и аристократизм. Передо мной стоял обыкновенный бандит, и главным в жизни для него являлось слово «деньги». Он уже не церемонился со мной, не выпендривался, не ослеплял благородством манер и не распускал хвост. Ему это больше было не нужно: я в его глазах отыграла свою партию. Я нисколько не сомневалась, что Парамонов изначально не собирался платить мне не то что пятьдесят процентов от суммы – он вообще ничего не намеревался платить! Он собирался нас убить – всех троих, меня вместе с Метлицкими. Но только после того, как он вернет свои деньги. И мы живы, пока они еще не у Парамонова.

– Он мне говорил, что за деньгами надо съездить в одно место, – сказала я.

– Куда? – кипя от ярости, спросил Парамонов.

– Здесь недалеко, в Александровке, – заговорил Владислав. – Там я дом снял, в погребе деньги.

Парамонов несколько секунд стоял, покачиваясь с пятки на носок всем своим массивным телом, потом коротко бросил:

– В машину их!

Его амбалы подхватили обоих братьев под мышки и потащили их к выходу. Судя по тому, что развязывать их никто не собирался, мои предположения верны. Нас всех уже заранее приговорили к смерти.

Метлицких выволокли наружу и затолкали в «БМВ».

– Места мало, Евгения Максимовна, – повернулся ко мне Парамонов. – Так что не обессудьте, мои ребята поедут с вами.

Я не высказала ему никаких возражений и позволила сесть в свой «Фольксваген» троим парням, хотя в «X6» места для них было достаточно. Моими спутниками оказались тот самый крепкий парень в черной ветровке, отвезший Антона Метлицкого в боулинг-клуб, а также пухлый блондин Толян, довольно-таки бездарно пообщавшийся со мною в подвале. В машине Парамонова тоже оказались знакомые все лица, уже успевшие примелькаться по ходу этого дела. Остальные, видимо, находились в банке, но за их судьбу я не переживала.

«БМВ» тронулась с места, и мне пришлось сделать то же самое. Теперь я ехала позади парамоновской крутой тачки. Путь наш предполагался недолгим, поскольку поселки здесь располагались неподалеку друг от друга. Через десять минут мы уже въезжали в Александровку.

Я не слышала, что говорил Метлицкий Парамонову, просто молча вела машину следом за «БМВ». Впрочем, маршрут я знала. Наконец «БМВ» остановилась возле аккуратного деревянного дома, обложенного белым кирпичом и окруженного густым садом.

Метлицких пинками выпроводили из машины.

– Здесь, что ли? – спросил Парамонов.

Метлицкий только кивнул и повернул голову в мою сторону. В его глазах смешались страх и надежда.

– Ключи! – Парамонов протянул руку.

Метлицкий показал на карман своих джинсов. Один из подручных банкира вытащил из них связку ключей и протянул ее своему боссу. Парамонов самолично принялся отпирать замок.

В этот момент с крыши, со стороны сада и из самого дома, словно выкатившиеся из корзины яблоки, выскочили дюжие омоновцы – в камуфляжной форме, с автоматами. Я мгновенно повалила обоих Метлицких на землю и сама рухнула рядом. Это было лучшее, что я могла сделать без оружия.

– Всем стоять, руки на голову! – послышалось со всех сторон.

Чуть приподняв голову, я увидела, как Парамонов с искаженным злобой лицом пытается что-то сказать в свое оправдание, однако его никто не слушал. Подскочивший к нему омоновец ощупывал его карманы и хлопал банкира по бокам. Вот парень достал пистолет «ТТ», в то время как его коллега сковал руки Парамонова «браслетами». Завыла сирена, и к дому подкатил микроавтобус, куда и затолкали всех бандитов по очереди – быстро, ловко, как по конвейеру.

Когда все стихло, я поднялась на ноги и помогла встать братьям Метлицким. Один из милиционеров полоснул ножом по веревкам на их запястьях, освободив их, после чего братьев загрузили в другой автобус. А я вернулась в свой «Фольксваген» и поехала следом. Мне предстояло дать показания...

Материалы для суда над Парамоновым и его бандитской шайкой были готовы. Майор Каменев, с которым я предварительно созвонилась и поделилась планом операции – а уж он подключил кого надо, – был очень доволен. Еще бы, «закрыть» наконец дело такого матерого мастодонта, как Парамонов, которого все никак не могли посадить, хотя и пытались это сделать еще несколько лет тому назад!

А предъявить Парамонову со товарищи было что! Незаконное ношение оружия – это раз. И это, пожалуй, было самым безобидным обвинением из всего списка. Избиение братьев Метлицких с последующим похищением, как квалифицировали действия бандитов, – два. Тут помогли записи с видеокамеры, установленной в помещении на Береговой, девяносто восемь. Ну и мой крошка-диктофон, спрятанный под воротником блузки, отлично записавший разговор с Парамоновым в кафе «Золотая рыбка», а также и последующие речи господина банкира-бандита.

А на десерт, что называется, – пистолет с глушителем, изъятый у одного из бандитов. Баллистическая экспертиза стопроцентно установила, что именно из него был застрелен незадачливый руководитель финансового отдела банка «Саяны» Кирилл Армишев. После такой «доказухи» Парамонову не имело смысла отпираться. Его киллер взахлеб принялся спасать собственную шкуру, сваливая всю вину на Парамонова как на заказчика этого убийства.

Надя Свиридова, которой я по телефону рассказала обо всем, всплакнула, но все же поблагодарила меня.

Ну и я тоже в свою очередь была довольна. Свою работу я завершила успешно. И когда я забирала из Юбилейного Лелю Метлицкую – вместе с ее супругом – и видела на ее глазах слезы счастья, которые она даже не пыталась сдерживать, я еще раз убедилась в том, что не зря занимаюсь своим нелегким делом.

Что же до самих братцев Метлицких, то к ним, собственно, у милиции претензий не было. За исключением пистолета, приобретенного Владиславом Метлицким перед самым побегом. Но тут у нас с Каменевым был уговор: за то, что братья согласились сыграть свои роли перед Парамоновым и заработать от его бандюганов физические травмы, майор пообещал закрыть глаза на эту маленькую деталь. С условием, что пистолет просто уничтожат, что и было проделано лично мною. Небольшая «беретта» навсегда исчезла в бурных волжских водах: я сбросила ее с моста. Так что братцев просто отпустили, правда, пока что под подписку о невыезде, до окончания суда, где они должны были выступить главными свидетелями. Ну и я тоже. Но эта временная подписка казалась Владу и Антону сущим пустяком по сравнению с недавней передрягой, из которой они едва ноги унесли живыми.

А пока что они в течение двух дней шерстили волжские острова и леса в поисках своего пропавшего друга Олега Гулько. В конце концов Олега Васильевича обнаружили в охотничьей избушке где-то в Воронках. Узнав, что опасность миновала, Гулько для начала от души врезал Владиславу в глаз, после чего все трое спокойно вернулись в город. Мир был восстановлен, однако я узнала, что Олег Васильевич в тот же день уволился – ушел из фирмы братьев и зарекся еще хоть когда-нибудь работать вместе с ними. И в этом его поступке имелся определенный резон.

Что до Петра Головлева, то тот и здесь поступил в лучших западных традициях. Узнав, что Парамонов арестован, Головлев поднял на уши прессу и, артистически заинтересовав местных папарацци горячей темой, добился выхода сюжета на телеэкран. Об этом я узнала уже дома.

– Женя, ты только послушай, что творится! – возбужденно прокричала тетя Мила, открыв дверь в мою комнату. – Там... по телевизору!..

Я вняла ее зову и уставилась на экран. Шел вечерний выпуск криминальных новостей. Молодой журналист в спортивной куртке задорно вещал в микрофон о том, что в тарасовском банке «Тарус» произошли сенсационные события. Почти половину персонала во главе с вице-президентом банка взяли под стражу. Все счета арестованы, в банке – скандал плюс паника среди руководства. В итоге банк перестает функционировать, и в ближайшее время в его судьбе ничто не изменится к лучшему.

Тетя Мила слушала эти новости, раскрыв рот и глядя во все глаза на экран.

– Тетя Мила, а ведь твоя подруга, Анна Тимофеевна, кажется, пострадала именно в связи с деятельностью банка «Тарус»? – припомнила я.

– Да, Женечка! Кажется, это был именно «Тарус»! Вот это да! Нужно поскорее ей позвонить, – засуетилась тетя, – пусть сама посмотрит... Только что же теперь будет?

– Ну, касательно твоей подруги, думаю, у нее все будет хорошо, – успокоила я тетю. – Так что можешь ей это сообщить, чтобы она расслабилась. А что касается господина Парамонова, то с ним все ясно – сядет в тюрьму господин банкир!

Тетя отправилась звонить своей подруге, вернулась и заявила:

– Слава богу, что на свете есть люди, которые выводят таких горе-банкиров на чистую воду! – торжественно сказала она. – Правда, Женя?

– Правда, – великодушно согласилась я. – Слава богу, есть такие люди!

– А я всегда говорила тебе, что все банкиры – бандиты! – напомнила тетя назидательным тоном. – А ты мне не верила. Видишь, я оказалась права!

– Ты всегда права, моя дорогая!.. – чмокнув тетю в щеку, сказала я.