Глава 18
Утром, сразу после завтрака, Кирилл повез нас в Тарасов. Выехали мы рано, чтобы успеть сделать свои дела. В нужном месте высадили Софью Степановну, пообещав непременно заглянуть в гости, затем направились на работу к Андрею, чтобы потом вместе поехать домой к Глебу. Со вчерашнего вечера, после того как Григорьев сам засомневался в своих первых впечатлениях, я уже не так рвалась поговорить с парнем. Выглядеть смешной мне совсем не хотелось, а уверенности в его нечистоплотности у меня не было. Однако рисковать я не имела права — Андрей стал мне дорог, и я обязана была обеспечить ему безопасность, насколько это в моих силах.
Андрей быстренько уладил свои рабочие дела, и мы с ним вместе отправились искать Глеба. Жил он в центре города, не очень далеко от офиса Григорьева. Так что буквально через десять минут мы вошли в прохладный подъезд его дома. Кирилл поднялся вместе с нами.
На звонок дверь никто не открыл, только в квартире неистово залаяла собака.
— У него овчарка, — пояснил Кирилл. — Хорошая собака.
Мы переминались с ноги на ногу. Уходить не хотелось — уже настроились на разговор, но стоять под дверью тоже не было никакого смысла. Я позвонила еще раз.
— Возможно, Глеб ушел куда-то, — предположил Кирилл. — Раз у него возникли срочные дела, то вполне естественно, что он не сидит дома.
— Понятно. Ну что, поедем обратно? — спросил Андрей.
— Если хотите, давайте подождем его здесь, — предложил вдруг Кирилл. — У соседки, насколько я знаю, есть запасной ключ. Она меня хорошо знает, и, если я попрошу, думаю, она не откажет, даст его.
— Попробуй, конечно, — быстро согласилась я, пока Андрей не успел отказаться.
Кирилл позвонил в соседнюю дверь и, когда раздались шаги, громко заговорил:
— Галина Анатольевна, это Кирилл, друг Глеба, откройте, пожалуйста.
Дверь отворилась и на пороге появилась немолодая полная женщина. Кирилл начал объяснять причину, по которой ее побеспокоили:
— Я хотел у вас ключ попросить от квартиры Глеба. Его нет, а мы с друзьями вот приехали… Уходить просто так не хочется, мы его у него дома подождем.
Соседка прислушалась к лаю собаки Глеба, недовольно покачала головой и проворчала, снимая с гвоздика возле двери ключ от его квартиры:
— Опять он собаку одну оставил, голодную. Живодер. Нате вам ключ, покормите ее или ко мне приведите, я сама покормлю.
Кирилл, кивнув, взял ключ, вставил его в замочную скважину. Соседка все не уходила. Наверное, хотела забрать собаку.
Мы вошли внутрь. На середине комнаты на полу лежал Глеб с простреленной головой.
* * *
Позади нас раздались тихие всхлипывания соседки.
— Успокойтесь. Вызовите лучше милицию, — посоветовала я.
— Конечно, конечно, — закивала она головой.
Женщина еще раз всхлипнула и исчезла за дверью своей квартиры, а я быстро осмотрела место происшествия. Маленький клочок светлой ткани лежал рядом с собакой. Я хорошо разглядела его, но брать не стала. Видно, овчарка пыталась защитить своего хозяина, но не смогла.
Нам пришлось задержаться до того момента, пока приехала милиция, и отвечать на вопросы оперативников. Когда нам наконец разрешили уйти, был почти полдень. Мы сели в машину и поехали домой. Всю дорогу меня колотил озноб. Не тот, который бывает при простуде, а такой, который появляется от страха и неведения.
Как только мы оказались в доме, я быстро потащила Григорьева наверх, в его комнату.
— Андрей, подумай хорошенько, кому ты перешел дорогу? — Я села рядом с ним на кровати и закурила. — Вспомни все свои провинности за несколько недель до первого покушения на тебя.
— Да ты что? Думаешь, есть кто-то еще? И он все еще преследует свою цель? — В глазах Григорьева стоял неподдельный страх.
— Да. Я считаю, что кто-то очень близкий желает тебе смерти. Я пока не могу сказать кто, сама не знаю, но почти уверена, что этого человека ты знаешь как облупленного. Потому что тебя он знает именно так. И пользуется этим.
— Говори яснее, — опустил голову Андрей.
— Куда ж еще яснее! Во-первых, мне с самого начала бросилось в глаза одно обстоятельство. Но я не учла его и поплатилась за это.
— Какое?
— Этот человек знал, что я твой телохранитель. Причем с самого начала. Или почти с самого. Помнишь, кто-то позвонил сюда и попросил меня к телефону? Тогда мне сказали, что с тетушкой плохо, и таким образом меня выманили. Вот скажи, откуда твой конкурент мог узнать, что ты нанял телохранителя, выяснить мои имя и фамилию, да к тому же узнать про тетушку?
— У него мог быть здесь, в моем доме, разведчик, — вполне логично заявил Григорьев.
— Так… — отметила я правильность направления его мыслей. — Или же он сам у тебя в доме.
— Но…
— Может, не в доме, но совсем рядом. Понимаешь, ты наверняка с ним несколько раз общался уже после того, как было совершено первое покушение. Он следит за каждым твоим шагом, он знает мою роль, только вот не до конца выяснил мои способности. Но я думаю, теперь, после нескольких неудачных попыток убрать тебя со своего пути, он разозлился. Поэтому и начал убивать тех, кто не смог выполнить его поручение и кто способен его выдать. Глеб был первым, а кто следующий?
— У меня голова идет кругом от твоих догадок, — Андрей встал и начал нервно расхаживать по комнате. — Давай переберем всех моих близких людей и подумаем, что плохого я мог сделать кому-то из них.
— Или, наоборот, не сделать того, чего они от тебя ожидали. Это тоже может стать причиной. Допустим, ты не женился на Наташе, и она без зазрения совести предала тебя при первой же возможности.
— Но она убита.
— Я привела ее как пример. Желающий избавиться от тебя сам не действует. Это еще раз подтверждает мое предположение, что ты знаешь его в лицо. Рисковать он не может.
— Послушать тебя, так все складно получается. И просто. Почему только раньше это в голову не приходило?
— Неважно. Хорошо, что пришло сейчас, — я снова закурила.
Григорьев осуждающе посмотрел на меня, а потом на стол, где в пепельнице уже лежали три окурка. Что-то действительно я слишком много курю в последнее время.
— Ну вот. Ты сбил меня с мысли, — огорчилась я.
— Мы с тобой хотели по очереди разобрать моих близких, — с трудом произнес Андрей. — Слушай, а как же я буду жить, зная, что кто-то из дорогих мне людей…
— Это не твоя забота. Об этом волноваться должен он. Или она.
— Она?
— Почему нет?
— Действительно, — совсем сник Андрей.
— Рассуждаем дальше. Этот человек должен иметь деньги. Нанять киллера — дорого стоит. И еще: он должен знать Наташу. Есть среди твоих близких такие?
— Нет, я не могу об этом думать! — схватился за голову Григорьев. — Давай завтра. Мне надо побыть одному.
Я поразилась перемене, произошедшей в нем. Наверное, он кого-то заподозрил, но не хочет мне говорить. Хорошо, не буду мешать. Пусть сам немного подумает. А уж завтра я заставлю его воспринимать действительность такой, какая она есть.
— Закрой за мной дверь, — ласково попросила я. — И хорошенько выспись.
* * *
Я лежала в постели и раздумывала над тем, кто же мог все это проделать. Но сколько ни старалась, все равно не смогла вычислить человека, столь настойчиво стремившегося избавиться от Григорьева. Зато пришла к мысли, что он сейчас уже может сделать, потому что ему известны все обстоятельства. Главное, чтобы он захотел это сделать.
По своей работе я не раз сталкивалась с самыми разными людьми, попавшими в трудные ситуации. Сталкивалась и с предательством. И теперь вполне представляла, что происходит с людьми в столь непростой ситуации.
Иногда бывает, что предает тот, от кого ты этого никак не ожидаешь. В такие моменты некоторые люди просто теряют способность сопротивляться. Они настолько подавлены предательством родного или близкого человека, что им проще умереть, чем выносить мучения от постоянно свербящих вопросов наподобие: «Почему?» и «За что?».
Кажется, именно в такую ситуацию попал сейчас Андрей. Вместо того чтобы выложить мне правду, он будет сидеть и ждать… Чего? Когда ему пустят пулю в лоб?
Незаметно для самой себя я провалилась в сон. Но ненадолго. Сквозь него прорвался какой-то посторонний звук, от чего я буквально выдрала себя из объятий Морфея. Да, как бы крепко я ни спала, я все равно могу услышать то, что кажется мне подозрительным. Вот и сейчас так произошло.
Я отчетливо слышала шум на первом этаже. Посмотрела на часы — около трех. Кто бы это мог быть? Шум повторился, будто что-то упало.
Я вскочила как ошпаренная, быстро прыгнула в джинсы, натянула майку, босиком с пистолетом в руках выбежала из комнаты и стала спускаться по лестнице вниз. Добравшись до кухни, я встала за углом и прислушалась. Снова шорох. Он явно доносился из кладовки. Подойдя к двери, я увидела свет, пробивающийся сквозь щель внизу. Ну конечно, там кто-то есть.
Я выставила пистолет перед собой и распахнула дверь, стараясь сделать это бесшумно. Спиной ко мне стоял Кирилл и держал в руках небольшой сверток, перевязанный крест-накрест бечевкой.
— Вот уж кого не ожидала увидеть, так это тебя, — тихо сказала я.
Кирилл вздрогнул.
— Подожди, Женя. Ты неправильно все поняла. Опусти пистолет, — испуганно сказал он.
— Тогда, надеюсь, ты объяснишь мне, что ты здесь делаешь в такой час?
— Конечно, — сверток Кирилл держал в руках и смотрел на него, как на бомбу. — Сейчас я все объясню.
— Идем на кухню, — приказала я и, шагая назад, вышла из маленького помещения.
Мы прошли с Кириллом на кухню, при этом я не опускала оружия. Сели за стол. Но сначала я проверила, нет ли пистолета у Кирилла.
— Ну? Я тебя слушаю.
— Дело в том, что этот сверток принадлежит Глебу. Сама можешь проверить. Здесь его паспорт и еще что-то. Я и хотел посмотреть, что именно.
— Любопытно, но пока неубедительно. Почему ты решил сделать это ночью? — спросила я.
— Просто я лежал и раздумывал о его смерти, а потом вспомнил, что он оставил здесь свои документы. И мне захотелось на них посмотреть. Вдруг там есть что-то, что помогло бы найти его убийцу.
— А почему он оставил их именно здесь? Почему дома не хранил?
— Он собирался продавать свою квартиру, потому что решил жить здесь. Ведь он устроился сюда на работу и ему так было удобно. Зачем платить и содержать квартиру, если жить в ней не будешь? Да и деньги ему были нужны, — торопливо говорил Кирилл.
— Допустим. Разверни, посмотрим, что в свертке. Только медленно. Сделаешь лишнее движение — прострелю тебе руку.
— Не пугай меня так, — попытался улыбнуться Кирилл.
Дрожащими руками он принялся развязывать узел на свертке, но у него ничего не получалось.
Я взяла у него сверток, поднялась и отошла к подоконнику. Положив пистолет, вынула нож, разрезала веревку. Кирилл сидел довольно далеко от меня. Во всяком случае, мне хватило бы секунды, чтобы снова в случае опасности схватить пистолет и выстрелить.
Я развернула бумагу. Внутри находились паспорт Глеба, немного денег, какие-то письма и бумаги, золотая цепочка и кольцо, взглянув на которое, я чуть было не потеряла дар речи.
— Ты не знаешь, что здесь? — посмотрела я на Кирилла.
— Не знаю, клянусь.
— Это кольцо тебе знакомо? — Я издалека показала ему кольцо.
— Нет.
На кольце была знакомая мне монограмма, что говорило о принадлежности его Мелихову Ивану Сергеевичу, соседу, называвшему себя графом.
— Посмотри хорошенько, — я бросила кольцо на стол.
Кирилл взял его в руки и стал крутить во все стороны.
— Я этого кольца никогда не видел, но рисунок на нем… Он ведь точно такой, как у соседа. Но не мог же Глеб его украсть…
Я наблюдала за парнем и размышляла. Предположим, что сверток на самом деле принадлежал Глебу. Но, с другой стороны… А если Кирилл сам положил кольцо к вещам приятеля и теперь собирался положить сверток на место. Скорее всего, я бы так и поняла, но на лице молодого человека читалось искреннее, неподдельное удивление… Я не знала, что и думать.
— Ты понимаешь, что в данной ситуации я не обязана верить тебе? — напомнила я ему.
— Да. Но это правда. Я просто пришел посмотреть на вещи Глеба. Надо было бы сначала к тебе обратиться, но я считал, что ты уже спишь.
Кирилл убить Глеба не мог, потому что, после того как тот уехал в Тарасов, оставался здесь, а на следующий день возил нас на машине. Но ведь кто-то его убил? И почему у Глеба оказалось кольцо Ивана Сергеевича? Ох уж эти вопросы, на которые нет пока ответов…
— Мелихов и Глеб знали друг друга? — Я снова села напротив Кирилла.
— Мне так не казалось, — пожал плечами он. — Я пригласил его сюда работать в тот день, когда вы уехали с Москву, но ни разу не видел, чтобы они общались. Сосед вообще к нам не приходил в это время.
Тут я вспомнила про кусочек материала, увиденный в квартире Глеба. На Иване Сергеевиче в первый день нашего знакомства были брюки похожего цвета. Неужели тот, кого мы ищем, — он?
Если предположить, что это действительно так, то очень многое сходится. Становится ясно, откуда он узнал про то, что я телохранитель. Когда мы были у него в гостях, я говорила с Григорьевым, и тогда мне показалось, что он слышал это. Деньги, чтобы нанять киллеров, у него имеются. И Наташу он знал. Только какой у него мотив?
Ну, конечно! Ибрагим! Как же я сразу не поняла! Вот теперь сошлось все. Конкуренты вовсе ни при чем, Григорьева пытались убить не из-за сделки. Мелихову нужна лошадь. Он много раз просил Андрея продать жеребца ему, но тот не соглашался. Даже Софью Степановну сосед подключил, чтобы она подействовала на своего сына. И снова не вышло. Тогда, вероятно, он и решил убить Григорьева. По завещанию наследницей становилась мать Андрея. А она могла стать женой графа.
А кольцом он, видно, подкупил Глеба. Только почему так неосторожно? Ведь его монограмму в этом доме сразу узнали бы. Значит, был уверен, что Глеб быстро справится, прежде чем станет носить кольцо. Или же потом обвинили бы мальчишку в краже.
Все эти мысли каруселью пронеслись у меня в голове. Кажется, и Кирилл стал догадываться, в чем дело. Быть может, в общих чертах, но тоже сообразил, что неспроста золотой перстень с вензелем графа оказался в вещах Глеба и что он знал Мелихова. Просто они не показывали, что знакомы.
— Ты веришь, что я здесь ни при чем? — спросил Кирилл.
— Не просто верю — теперь я это точно знаю. Ты не мог дать по голове Григорьеву, когда горела конюшня, потому что стоял рядом со мной на улице.
— Я…
— Иди ложись спать. Не буду больше тебя мучить. А завтра повезешь нас к Мелихову. Будем с ним разговаривать.
Я встала, взяла сверток и, не дождавшись, пока Кирилл уйдет, пошла наверх.