Глава 16
Утром мы расплатились за номер и к десяти часам прибыли в аэропорт. Наш самолет улетал через пятнадцать минут.
Я стояла и постоянно оглядывалась, будто искала кого-то.
— И чего ты все высматриваешь? — спросил меня Андрей.
— Так… — уклончиво ответила я.
— Работа уже кончилась. Забудь о вчерашнем происшествии. Ты едешь ко мне в гости, так что расслабься.
— Знаешь, мне сначала надо будет домой заехать. Да и тетю Милу надо от подруги забрать, — сказала я, не особо вникая в то, что говорю.
В это время мы услышали последнее приглашение на посадку и пошли к трапу.
* * *
Прилетели мы вовремя и, к счастью, без каких-либо происшествий. В аэропорту нас никто не встречал, что было очень даже неплохо, без всякой суеты мы поехали в загородный дом Андрея на такси. Поначалу я хотела сразу же отправиться к тете, но Андрей так долго уговаривал меня поехать к нему, что я в конце концов согласилась. Ведь я обещала ему погостить несколько дней.
— Как чудесно возвращаться в родной дом. Особенно если знаешь, что тебя ждут, — расчувствовался Андрей, когда мы подъезжали к его владениям.
Ворота и калитка были закрыты, значит, обитатели дома вняли моим распоряжениям. Мы позвонили, и через полминуты в проеме показался Кирилл. Увидев нас, он улыбнулся и отступил назад, а на заднем плане показалась Любовь Ивановна.
И тут же началась такая суета… Любаша чуть ли не плакала от радости, Кирилл вертелся рядом и порывался нести абсолютно нетяжелые сумки.
— Ну, как съездили? — первым делом спросил он.
— Все отлично, — улыбался довольный Андрей. — Контракт подписан, и мы, как видишь, живы-здоровы.
— Как я рада! — Любовь Ивановна подхватила меня под руку и повела в дом, будто я сама не нашла бы дорогу. Григорьев сразу отошел от нее в сторонку, боясь, что она его задушит, поэтому добрая женщина переключилась на меня.
— Я в тебя верила, — доверительно сказала она мне. — Я знала, что, пока ты рядом с Андрюшей, ничего плохого не случится. А вообще-то, если честно, я очень волновалась насчет этой поездки. В последнее время жизнь была неспокойной, мало ли что могло произойти…
— Не стоит преувеличивать мою роль, — скромно произнесла я. — Андрей и сам парень не промах.
— Ну а как у вас на… личном фронте? Сладилось?
— Он мне очень нравится, но… Жениться мы не собираемся, если вы это имеете в виду, — быстро ответила я.
— Ай, ладно! Потом сами разберетесь. А пока главное, что вы хорошо съездили. Эх, такой праздник закатим! Прямо во дворе!
Григорьев сразу позвонил маме и пригласил ее вечером приехать к нему. Однако она ответила, что не слишком хорошо себя чувствует. Обо всех опасностях она так и не знала — Андрей не хотел ее беспокоить и ничего не рассказывал. Но думаю, если бы Софья Степановна могла себе представить, что пережил ее сын за последние дни, примчалась бы как миленькая. Впрочем, меня устраивало то, что ее не будет, — не хотелось бы видеть ее оценивающие взгляды. Про Наташу Андрей ей тоже ничего не сказал, а она, к счастью, не спрашивала.
Пока все занялись приготовлениями к вечернему празднику, Кирилл свозил меня домой. Но сначала мы заехали за тетей.
— Наконец-то ты приехала! — всплеснула тетя Мила руками. — Я уже думала, что навсегда останусь тут гостем.
— Нет, тетушка. Сейчас мы отвезем тебя домой, а мне надо будет еще дня на два отлучиться. Но тебе не будет скучно, — поспешила обрадовать ее я. — Посмотри, что я купила тебе в Москве.
И я протянула книги, купленные в московском аэропорту.
— Женя, какая ты молодец! Не забыла про меня. О, я такое еще не читала. Совсем свежие издания…
Пока Кирилл вез нас домой, тетя Мила углубилась в одну из книг, которая больше всего привлекла ее внимание. Вот ведь человек, в тарасовских магазинах полным-полно детективов, но сам факт подарка настолько приятен тетушке, что она стала похожей на ребенка, которому дали конфетку. Я молча бросала на нее взгляды, и сердце мое переполнялось любовью.
Дома я собрала целую сумку вещей: любимый свитер, легкие платья, купальник и еще кучу разных мелочей. Теперь я не на работе и могу себе позволить отдохнуть по-человечески.
— Вы похорошели, — сказал мне Кирилл, когда мы снова отправились за город. — Выглядите замечательно, будто вернулись с курорта. Так и светитесь.
— Спасибо, ты настоящий кавалер. Все замечаешь и не забываешь делать женщинам комплименты. Только ты кое-что забыл.
— Что? — повернул Кирилл голову.
— Кажется, мы переходили на «ты»?
— Просто ты совсем другая стала, вот я и сказал так.
— Почему другая? — пожала я плечами.
— Прости за наглость, но так выглядят влюбленные женщины.
— Специалист, — засмеялась я. — Тебе-то откуда знать?
— Но я же видел.
— Ладно. Рули давай.
Доехали мы быстро. Выяснилось, что все уже готово для праздника: мясо замариновано, пол в беседке вымыт, на столе, покрытом скатертью, вазочка с полевыми цветами.
— Как тут у вас хорошо! — воскликнула я. — Тихо, просторно. Лесом пахнет.
— Да, это тебе не город, с его суетой и бензиновой гарью, — сказала на это Любаша.
— Женя! — услышала я голос Андрея. — Поднимись, пожалуйста.
— Сейчас, — откликнулась я и вошла в дом, куда только что вошел Андрей.
— Попалась!
Григорьев спрятался за дверью своей комнаты и схватил меня, как только я вошла.
— Я устрою тебе праздник, который ты никогда не забудешь, — жарко пообещал он, целуя меня в шею. — Как с тетей? Все хорошо?
— Да, нормально.
— А меня просто засыпали вопросами. Расскажи это, расскажи то. Я не особо распространялся, но про Наташу пришлось сказать. Любаша ведь знала ее, да и Кирилл тоже. Только они не очень-то горевали.
— Зато горевали бы, если бы все произошло по ее плану. Она ведь убить тебя собиралась.
— Да, это я понял. Только почему? Чем я ей мешал?
— Думаю, тут явно деньги замешаны. Кто-то предложил ей хорошую сумму за то, чтобы заманить тебя. Она любила деньги?
— Кажется, да. Около меня крутилась, очень замуж хотела, — сказал Андрей.
— А почему ты не взял?
— Не любил. Она, конечно, девушка красивая, но… не та, которая мне нужна, — Григорьев чмокнул меня в нос и повернулся к шкафу. — Все, не будем больше об этом. Я сейчас переоденусь и пойду костер разводить.
Во дворе Любовь Ивановна протирала тарелки и напевала себе под нос какую-то старую песенку, а Кирилл умело махал топором так, что дрова разлетались в разные стороны. Эта почти деревенская идиллия еще больше подняла и без того прекрасное настроение.
Мне вдруг пришло в голову, что неплохо было бы покататься на лошади. До сих пор я не рисковала Андрея одного оставить, а теперь бояться было нечего, и я вполне могла позволить себе насладиться всеми прелестями загородной жизни. Поэтому решила сходить на конюшню и проведать григорьевских любимцев.
Я уже вышла на дорожку, которая вела к конюшне, как услышала, что меня окликает Кирилл. Ему было интересно, куда это я направляюсь. Его вопрос был не очень учтивым, и мне сначала захотелось слегка повоспитывать парня, но потом я решила, что пройтись до конюшни с молодым человеком будет даже приятно, а заодно можно расспросить его о том, не было ли в наше отсутствие чего-то подозрительного или необычного.
Некстати вспомнился московский горе-киллер в черной джинсовой куртке. Его появление по-прежнему вызывало множество вопросов, и лишь то, что после инцидента с ним не произошло ничего страшного, успокаивало меня.
Кирилл начал с гордостью показывать лошадей, и я сразу отвлеклась от неприятных мыслей.
— Здесь теперь мой друг работает, про которого я говорил перед вашим отъездом в Москву. Сегодня он в Тарасове с утра и должен вот-вот вернуться. Познакомлю вас.
— Это тот, который вместо Марата?
— Да. Хороший парень. Лошадок любит. Знаешь, как он их тут тренировал! Бегать заставлял, нагрузку давал. Потом на каждой по лесу прогуливался. В общем, думаю, Андрей будет рад, что я нашел такого помощника.
— Да. Он все время вспоминал своих любимцев. Особенно Ибрагима, — ответила я.
— Посмотри, какой красавец! — Кирилл потрепал жеребца по шее и вынул из кармана кусок сахара. — Ешь, Ибрагимушка. Хозяина видел? Соскучился, поди?
— Мне хотелось бы прокатиться. Можно завтра это сделать?
— Конечно, в любое время.
— Кирилл, — осторожно начала я, — ты все понимаешь, поскольку очень умен. Мне нужно кое-что спросить у тебя… Знаешь, хоть все опасности вроде бы и позади, а у меня на сердце почему-то тяжело. Не могу объяснить, что такое, но беспокойство не проходит. А Григорьеву об этом говорить не хочу. Скажи, у вас тут все нормально было в наше отсутствие?
— Да. Все хорошо, — не задумываясь, ответил Кирилл.
— Ты не торопись. Подумай. Может, что-то необычное было? То, чего быть не должно.
— Мне сразу трудно ответить, но я подумаю, — Кирилл тоже забеспокоился.
— Ты особо в голову не бери. На самом деле мое волнение может объясняться нервным напряжением последних дней. Пойдем к нашим. Сейчас будем есть ваш фирменный шашлык и радоваться жизни. Но прошу: Григорьеву о нашем разговоре не говори ни слова, ладно?
— Конечно.
Мы с Кириллом вернулись к дому. Андрей уже запалил костер.
— Где вы были? — бросил он на нас любопытный взгляд и подкинул в мангал еще несколько поленьев. — Секретничали?
— Я Женю в конюшню водил.
— А я ведь тоже первым делом туда побежал. Прокатимся завтра? — спросил меня Андрей. — Я тебе такие места покажу! Знаешь, как тут у нас красиво?
— Я и сама хотела тебе это предложить.
— Отлично. Кирилл, неси из холодильника водку и вино. Стол уже накрыт, пора садиться.
Мы уселись в беседке за столом. Быстро темнело, и отдаленные предметы различались с большим трудом. Когда мы зажгли несколько лампочек, расположенных по краям беседки, то в их свете показалось, будто наступила самая настоящая ночь.
В мангале весело потрескивали дрова. Огонь рассыпался в искрах и бросал отсветы на наши лица. Завели свою песню сверчки, ночные бабочки стали биться о лампочки. Повеяло прохладой, и Григорьев принес мне свитер.
Мы немного выпили, и разговор полился сам собой. Андрея и меня в очередной раз заставили пересказать подробности поездки и заключения контракта. Григорьев во всех красках расписал наш трюк с новым конкурентом в моем лице, чем вызвал неописуемый восторг у слушателей.
Подоспели шашлыки. Я с удовольствием взяла в руки шампур и принялась за поджаристое мясо. Давно я так хорошо не отдыхала.
— Мне очень нравится, как пахнет костром, — сказала я, уплетая шашлык. — Наверное, это один из лучших запахов в мире.
— Ага, — подхватил Кирилл, — особенно, если ничто не горит.
— Да уж, — вскинулся Андрей, сразу вспомнивший, видимо, пожар на складе.
В этот момент мы услышали, как у ворот сигналит машина.
— Это, наверное, Глеб приехал, — Кирилл поднялся и пошел открывать ворота. — Глеб — это наш новый конюх, — пояснил Григорьев, которого уже ввели в курс дела.
После того как ребята поставили машину и снова закрыли ворота, они вдвоем подошли к нам.
— Знакомьтесь, — представил Кирилл нам своего товарища. — Это Глеб.
Глеб выглядел каким-то напуганным, и мне это очень не понравилось. Он тихо поздоровался с нами, лишь слегка улыбнувшись, и сел за стол. Любовь Ивановна начала суетиться возле него — принесла тарелку, положила в нее лучшие кусочки.
— Кушай, очень вкусно получилось, — приговаривала она.
— Спасибо, — Глеб начал есть, но как-то вяло.
Кирилл, похоже, тоже увидел, что с его товарищем творится неладное. Он что-то шепнул ему на ухо, но тот лишь отмахнулся. Разговор понемногу смолк, будто все чувствовали себя немного смущенными. И тут внезапно полил дождь. Мы вскочили, схватили тарелки и побежали в дом.
Разразилась настоящая гроза. То тут, то там сверкали молнии, гром громыхал так, что стекла дрожали.
Вдруг одна молния сверкнула так ярко и близко, что мы невольно отпрянули назад.
— Как бы чего не случилось… — озабоченно пробормотал Андрей.
В один из моментов затишья между раскатами грома до нас донеслось ржание лошадей.
— Пойду посмотрю, закрыта ли калитка, — не выдержал Григорьев, накинул дождевик, висевший на стене у входа как раз для подобных случаев, и вышел на улицу.
— Я с ним, — бросил Кирилл и тоже исчез за дверью.
Их не было долго, настолько, что я начала волноваться. И тут вбежал Кирилл.
— Горим! Там молния, похоже, в конюшню попала! — прокричал он и снова скрылся за дверью.
Мы сразу же выбежали на улицу. Конюшня действительно полыхала. Григорьев уже открыл калитку и выводил первую лошадь. Остальные испуганно ржали.
Глеб выхватил поводок у Григорьева и потащил упирающуюся лошадь в сторону к забору, чтобы привязать ее там. Я, не раздумывая ни секунды, тоже бросилась внутрь. В густом дыму я с трудом заметила Кирилла, выводившего еще одну лошадь. Григорьев вбежал следом за мной.
— Выйди и жди на улице! — схватил он меня за руку и попытался подтолкнуть к выходу.
— Не трать на меня время! — крикнула я, прикрывая слезившиеся глаза. — Все равно я никуда не уйду. Так что давай, выводи лошадей.
В этот момент затрещали балки, и одна из них рухнула вниз. Молния, судя по всему, попала именно в тот дальний край, поэтому он уже прогорел практически полностью. Даже ливень не мог залить огонь. Внутри конюшни было ужасно жарко, в мокрой одежде это особенно остро чувствовалось. Повсюду плясали безжалостные языки пламени.
Григорьев потащил к выходу следующую лошадь, а я стала выводить Ибрагима. Высокий резвый жеребец со стройными ногами, почувствовав опасность, вздымался на дыбы, и мне, честно сказать, было страшно подходить к нему. С бандитами обращаться гораздо проще.
Присмотревшись, я заметила, что на Ибрагиме нет уздечки, а нужно было обязательно надеть ее, прежде, чем выводить. Я имела некоторый опыт обращения с лошадьми, правда, небольшой, поэтому не могла себе даже представить, как смогу надеть узду на обезумевшее животное.
К счастью, мне на помощь подоспел Кирилл. Он молча притянул морду Ибрагима, надел уздечку, вывел коня в проход, а потом передал уздечку мне, велев тащить к выходу что есть силы.
— Главное, не бойся его! — крикнул он. — Веди настойчиво и уверенно, — и снова скрылся в едком дыму.
Я зажала нос и потащила Ибрагима к выходу, и мне все-таки удалось вывести его на свежий воздух. Привязав жеребца к забору, я вновь повернула к конюшне.
— Все! — крикнул Кирилл, идущий мне навстречу. — Лошади все здесь.
Я посмотрела по сторонам в поисках Григорьева, но его не было видно. Вдруг из конюшни выбежал Глеб, упал на землю и зашелся сильнейшим кашлем.
— Григорьев там? — спросила я его, на что Глеб лишь неопределенно помотал головой.
В конюшне снова что-то упало, и искры посыпались снопами. Не помня себя от ужаса, я забежала внутрь.
Увидеть там что-то было просто невозможно. Пригнувшись к земле, я продвигалась вперед, перепрыгивала через горящие балки, заглядывала в каждое стойло по очереди. С трудом среди дыма и огня разглядела, что в одном из них на полу кто-то лежит. Не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться, — это Андрей.
Я схватила его за плащ и волоком потащила к выходу, пока не добралась до горящей балки. А дальше как?
К счастью, снова появился Кирилл. Он схватил Андрея за ноги, я подхватила его под руки, и вместе мы перенесли Григорьева через балку, а потом вытащили во двор. Подлетела опешившая от страха Любовь Ивановна. Она держалась за сердце и ничего не говорила, только смотрела, и в ее глазах застыл невероятный ужас. Я перевернула Андрея на спину и прижалась ухом к его груди — вроде дышит. И тут увидела, что у него по виску стекает тонкая струйка крови.
Через пять минут Андрей пришел в себя. Встать он не мог, только открыл глаза и смотрел невидящим взглядом, как догорает его конюшня. Мы тоже не могли оторвать глаз от этого удручающего зрелища.
— Ибрагим, — слабо сказал Григорьев, показывая на огонь.
— Не волнуйся, все живы. Лошади вон там, — я показала на забор.
— Как голова болит, — лицо Андрея исказилось от боли.
— Все будет в порядке. Я позабочусь о тебе. Все будет хорошо.
