Глава 12

Мы устроились на кроватях и включили кассету с видеофильмом. Только сейчас я смогла по достоинству оценить наш номер. А он и в самом деле был хорош, приятно в таком останавливаться. Даже видеомагнитофон есть, а кассету можно заказать по телефону, что мы и сделали пару часов назад. Комфорт — штука ужасно приятная, а хорошая компания делает его вдвойне приятным.

Я сама с трудом понимала, что вдруг произошло между нами. Как-то так получилось, что Григорьев оказался рядом со мной. Мой взгляд остановился на его губах. Они были такими притягательными! Через секунду его рука обвила мою талию и крепко прижала к себе.

Я чувствовала, что Андрей внимательно смотрит на меня, но не поднимала глаз. Он прижал меня настойчивее, потом нагнулся, чтобы увидеть мое лицо. Зачем он непременно стремится смотреть в мои глаза? Они меня быстро предадут.

Я потянулась, чтобы поцеловать его, но он прижал палец к моим губам и терпеливо ждал, когда я, наконец, сдамся. Я помедлила еще мгновение и посмотрела на него.

На самом деле, глаза могут сказать куда больше, чем все слова в мире. Я увидела в глазах Андрея нежность и печаль. Явную печаль, несмотря на блуждающую на губах улыбку. Я догадалась о его чувствах и о том, что он хочет взаимности. Да и сама я понимала, что больше всего на свете сейчас желаю быть вместе с ним, любить его, раствориться в нем, нырнуть с головой в этот прекрасный омут и забыть на время о том, что существует мир, жестокий и тревожный. Наверное, все это он все же прочел в моих глазах…

А теперь мы смотрели видеофильм. Моя голова лежала на плече Андрея, он то и дело целовал мои волосы. Смотрел на экран, смеялся над комическими ситуациями, в которые то и дело попадал герой, а потом снова прикасался губами ко лбу, волосам, губам. Я чувствовала, что засыпаю. Мне было так спокойно… Как никогда.

Я очнулась, когда Андрей попытался переменить положение. Сев на постели, я посмотрела на часы. Оказалось, что половина первого ночи.

— Хорошо поспала? — Григорьев легко поцеловал меня в губы.

— Прекрасно. Даже не заметила, как заснула. Все в порядке?

— Если не считать того, что я смертельно хочу выпить минералки и съесть горячую пиццу, то все в полном порядке.

Я снова повалилась на кровать.

— Мне кажется — я спала целую вечность, — потягиваясь, произнесла я. — Так хорошо выспалась… и полна сил и энергии.

— Давай тогда спустимся вниз и прикупим чего-нибудь, — обрадовался Андрей. — Я смотрю, ты готова вести аскетический образ жизни, лишь бы не подвергать меня опасности. Очень признателен, но кушать все равно хочется. А Любашины припасы меня уже не прельщают.

— Ага, — я закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Ты думаешь, что ночью твои враги не будут нас пасти?

— Пасти? Нет, не будут, — уверенно за-явил Григорьев, стаскивая простыню, которой я была накрыта. — Мы же не зайцы.

— Зайцев не пасут, — мои возражения выражались в том, что я настойчиво перетягивала простыню на себя.

— Еще как пасут. Даже сказка такая есть.

— Не все, что пишут в сказках, правда.

Андрею все же удалось стянуть с меня простыню. Вздохнув, я была вынуждена признать, что победа осталась за ним, поэтому пришлось встать и пойти в ванную. Через пять минут я вышла и неторопливо оделась, наблюдая за легкой улыбкой Григорьева. Он был уже полностью одет.

— Ну что, идем?

— Только до супермаркета и обратно, — скомандовала я. — Надеюсь, твои друзья не ожидают, что нам придет в голову выйти в час ночи, потому не караулят нас на выходе. Но все равно — слушаться меня беспрекословно!

— Есть!

Мы закрыли дверь нашего номера и спустились вниз. И тут наш поход в магазин, на который я сама же согласилась столь безрассудно, показался мне форменной глупостью. В фойе сидели два человека. И хотя никто из них не вызывал вроде бы подозрений, но совсем некстати моя собственная совесть начала выговаривать мне. А вдруг и правда, кто-то из этих людей и есть недоброжелатель Григорьева? И во мне тут же зашевелились сомнения.

Один мужчина сидел в кресле и читал газету. Можно было бы подумать, что он только что приехал и ждет, когда принесут его багаж, чтобы лично проследить за его размещением, но никаких вещей рядом с ним не было. Неужели больше негде почитать периодику, как только в холле гостиницы да еще в столь поздний час? Мужик кинул на нас ничего не значащий взгляд и снова уткнулся в свою газету.

Второй сидел в маленьком баре и потягивал пиво. Конечно, в другое время я не нашла бы в этом ничего предосудительного, однако сейчас, во втором часу ночи, даже этот тип мог показаться странным, если как следует подумать и домыслить. Впрочем, фантазировать мне не свойственно, поэтому я успокоила себя мыслью о том, что у мужика обыкновенная бессонница и он борется с ней с помощью пива.

Миновав холл без всяких приключений, мы вышли на улицу. Поливочная машина мыла асфальт и поливала деревья и газоны. На нас дохнуло приятной прохладой.

— Дождя им вчерашнего мало, что ли? — стараясь не попасть в лужу, произнес Андрей.

— Ливень-то был у нас, в Тарасове. Забыл, что ли? А здесь его, может, и не было. И вообще, ты сам знаешь, как у нас дела делаются: даже если бы сейчас шел проливной дождь, все равно раз задание есть — надо его выполнить.

Мы прошли по дороге до ближайшего супермаркета, который находился буквально в двух шагах от гостиницы. На улице было не слишком людно, но все-таки город жил своей ночной жизнью. Откуда-то неслась легкая музыка, слышались смех и голоса. Фонари желтым светом освещали мокрую мостовую, отражаясь и мерцая в многочисленных лужах.

— Вот тут все и купим, — показала я вперед.

Мы вошли в магазин. За кассой сидела симпатичная продавщица и отсчитывала покупателю сдачу. Охранник стоял напротив телевизора, подвешенного к потолку и с интересом смотрел какой-то боевик. Между рядов неторопливо прохаживались покупатели, словно на дворе был ясный день.

Мы прошли к полкам, где лежали фрукты, набрали в корзину всего понемногу и двинулись к стеллажам с напитками. В это самое время я услышала крик: «Всем руки вверх! Это ограбление!»

«Наверное, я притягиваю к себе бандитов», — подумала я.

Григорьев пригнулся и потянул меня за собой.

— Давай спрячемся, — тихо предложил он.

— Ничего не выйдет, нас все равно увидят, — сказала я.

Кроме нас, в супермаркете было еще человек пять. Все остановились и замерли на месте.

— Деньги давай, — крикнул кассиру тот, кто пытался ограбить магазин.

Я на корточках подползла к концу ряда, чтобы увидеть этого типа. Молодой парень, на голове которого красовался чулок. В руках он держал пистолет, здорово похожий на мой собственный модифицированный «макаров». Если этому идиоту вздумается стрелять, я могу, конечно, попытаться отразить нападение, но это очень опасно. Я волновалась за присутствующих здесь людей и в то же время понимала, что делать все равно что-то нужно.

— Всем лечь, — громко крикнула я, одновременно бросив консервную банку в дальний угол магазина.

Парень в чулке дернулся и, к моему великому удивлению, выстрелил. Все бухнулись на пол, кто-то закричал. Парень вопреки моим ожиданиям и банальной логике не стал убегать, а, наоборот, побежал к тому месту, где находилась я. Он пробирался между рядами, держа пистолет наготове, но больше не стрелял. Я решила устроить ему небольшой сюрприз, обойдя с другой стороны.

— Это кто там такой умный? — крикнул бандит. — А ну выйди, покажись.

«Ага, разбежалась, — подумала я. — Тебе только покажись».

Парень сделал резкий прыжок, встал перед пустым проходом и начал стрелять. Он потратил уже три патрона. По идее, осталось еще пять, если я правильно определила модель его оружия.

К сожалению, я слишком далеко находилась от этого типа, чтобы попробовать его разоружить. В принципе сейчас я могла бы его подстрелить, и это было бы вполне оправданно в свете происходящих событий. Правильно говорят — за что боролся, на то и напоролся.

Я осторожно продвинулась вперед и очутилась позади грабителя, прицелилась и выстрелила ему в ногу. Парень завыл, пригнулся, но пистолет не выпустил. А я уже неслась к нему.

В это время он развернулся, увидел меня, поднял руку и сделал еще два выстрела. К счастью, я успела упасть на пол и откатиться за стоящую в проходе коробку. Палец непроизвольно нажал на спусковой крючок, раздался выстрел. С потолка посыпались осколки стекла.

Парень тоже залег за коробкой и выстрелил еще два раза по стеллажам надо мной. На меня что-то полилось. Замечательно, теперь у него остался всего один патрон. По крайней мере я на это надеялась. Оставалось только «раскрутить» моего противника на этот последний выстрел.

— Эй, ты! Выходи и руки поднимай, а то тебе не поздоровится, — крикнул мне парень.

— Нога побаливает? — спросила я в ответ. — Если хочешь, можешь еще одну подставить.

— Я тебе башку сейчас разнесу, — ненормальным голосом заорал он и выстрелил. Пуля пролетела в нескольких сантиметрах от меня.

Теперь либо пан, либо пропал. Люди лежали, прижавшись к полу и закрыв голову руками. Я показалась из-за коробки, держа оружие перед собой, готовая в любой момент снова упасть. Было слышно, как парень нажимает на спусковой крючок, но раздавался лишь сухой щелчок — больше у него не было патронов, я рассчитала правильно.

— Сука, — крикнул он мне и пополз, пытаясь спрятаться.

В три прыжка я оказалась рядом с ним, подсекла и заломила ему руки. Он взвыл от боли и оказался лежащим на полу. Я посмотрела на его распластанную фигуру. Кровь пропитала одну его брючину, пятно было внушительным и продолжало расплываться. Подумав, я стала снимать с него ремень.

— Ты что собралась делать? — испуганно посмотрел на меня горе-грабитель.

— На твою честь точно посягать не буду.

В это время ко мне подбежал охранник, бледный, как покойник. Ему явно не приходилось бывать в подобных переделках, он даже пистолет из кобуры не вытащил.

Не обращая внимания на охранника, я перетянула парню ногу, чтобы остановить кровь, а потом подозвала Григорьева. Народ в супермаркете зашевелился, начал подниматься и оглядываться. Мы подхватили свои сумки, высыпали в них выбранные продукты, сунули продавщице деньги и, не дожидаясь сдачи, выбежали прочь из супермаркета.

— Ну ты даешь! — восхищался Андрей. — Как ты его ловко! Приятно посмотреть. Будь ты охранником супермаркета, воры обходили бы его стороной.

— Ну уж нет. Супермаркеты не по моей части.

Мы отбежали от магазина на безопасное расстояние и остановились, переводя дух.

— Слушай, Андрюша, давай не будем возвращаться в твою гостиницу, — предложила я. — Ты ведь взял с собой деньги? Снимем номер в другом месте и хоть поспать спокойно сможем, а то те два типа в холле мне не особо понравились. Мало ли что…

— Если тебе очень хочется, давай поищем другое место. Только сколько времени это займет?

— Тут недалеко есть одна гостиница, я помню. За деньги нас и без паспортов пустят.

Мы прошли еще несколько кварталов и вошли в небольшое здание со скромной вывеской. Немного просительной интонации, щедрое вознаграждение, и мы получили номер на сутки, даже не услышав никаких вопросов.

Поужинав фруктами, доставшимися в нелегком бою, мы легли спать. В этой гостинице я чувствовала себя в большей безопасности, чем в предыдущей, все-таки наши преследователи не могли предугадать, что мы решим вдруг поменять место дислокации. Можно было без зазрения совести отключиться и выспаться вволю. Что я и сделала с превеликим удовольствием.

Проспали мы почти до одиннадцати часов утра. Проснулись почти одновременно, так же синхронно вскочили и начали одеваться. Надо было переодеться и взять необходимые документы для оформления сделки.

Администратор первой гостиницы встретил нас удивленным взглядом.

— Где же вы были? Тут один мужчина о вас спрашивал.

— Записку оставил? — быстро спросила я.

— Нет. Только поинтересовался, в номере вы или нет.

— А как он выглядел?

— Пожилой мужчина с тросточкой. Сказал, что хочет удостовериться, в этой ли гостинице остановились его друзья. Назвал ваше имя, — продолжал рассказывать администратор, глядя на Григорьева. — Мне ничего не оставалось, как подтвердить, что вы живете в нашей гостинице, но в данный момент вышли.

— Спасибо, — кивнул Андрей. — Давно он был?

— Около восьми.

Мы поднялись в номер. Прежде чем впустить в него Григорьева, я вошла сама, тщательно все осмотрела и только потом разрешила войти Андрею.

— Все в порядке.

А сама принялась искать «жучок». Наверняка это простенькое приспособление успело поселиться в нашем номере. Конечно, найти его в комнате проблематично, если не знать стандартных мест, где обычно прячут подслушивающие устройства. Но я имею представление о потенциальных тайниках, поэтому сначала ощупала стол, заглянула за светильник, осмотрела лампу и картины, потом несколько минут изучала кровать. Так ничего и не обнаружив, я присела на край кровати и вздохнула.

— Зачем он о тебе спрашивал? Ведь и имя твое знает… Что ты об этом думаешь? — озадачила я Андрея.

— Раз он все про меня знает, значит, уже какое-то время следит и находится в курсе моих дел, — рассуждал Григорьев.

— Только опять же возникает резонный вопрос: зачем ему «светиться» перед администратором? Он же мог предположить, что тот все нам расскажет о его визите. И для чего он приходил? Если хочет поговорить, почему не сделает этого по-человечески?

— Что будем делать до четырех? — обратился ко мне Андрей.

— Мне кажется, что нам следует отсюда уйти, погулять где-нибудь подальше от этого района, а к четырем сразу поехать в фирму.

— Хорошая идея. Эх, жаль я не знаю, где Наталья живет. Помнишь, еще мама о ней говорила? Заехали бы к ней в гости, переждали там.

— Вот еще! — возмутилась я. — Нам гулять-то всего ничего, времени не так много до назначенного часа осталось. Обойдемся сами как-нибудь.

Григорьев разулыбался:

— Как приятно наблюдать твою ревность.

— Это совсем не ревность, — спокойно сказала я. — Просто мне не хочется слушать ваши общие воспоминания. А они обязательно возникнут, если не по твоей, так по ее инициативе.

— Ладно, ладно. Так куда отправимся. Давай на ипподром?

— Опоздать на встречу можем, да и небезопасно там. Придумай что-нибудь получше, — не согласилась я.

Мы решили просто погулять по городу. Сесть на метро и уехать куда-нибудь подальше, посидеть в парке или летнем кафе. Устроить, так сказать, небольшую романтическую прогулку. Тем более что погода стояла замечательная. Жары такой, как в Тарасове, не было, дул прохладный ветерок. Гулять в такую погоду — сплошное удовольствие.

Мы проехали несколько станций, даже не обращая внимания на их название.

— Давно я в метро не катался, — признался мне Андрей, — все на такси ездил. А тут, между прочим, неплохо.

Не сказать, чтобы я всегда ездила на метро, однако особого восторга сейчас почему-то не испытывала. Может, потому, что была с Андреем и отвечала за его безопасность. Через несколько остановок мы вышли, поднялись по эскалатору наверх, нашли небольшое, но уютное кафе, где и приземлились, заказав себе комплексный обед.

Время пролетело на удивление быстро. Григорьев пытался расспрашивать меня про мою жизнь, но я не была настроена на откровения, да и не свойственны они мне. Так что почти все время Андрей рассказывал о себе.

Он очень рано остался вдвоем с мамой. Отец его был летчиком-испытателем на военном аэродроме, и, когда Андрей был маленьким, его семья жила в другом городе. Но потом отец погиб, и они вдвоем с мамой переехали в Тарасов. Андрей выучился, пошел работать. Ему повезло — он с товарищем открыл торговую фирму как раз в то время, когда на этом можно было хорошо зарабатывать. Дела у них шли хорошо, хотя бывало, конечно, всякое. Потом они разделились, и каждый занялся своим делом. Григорьев купил себе дом за городом и переехал туда, отделившись от мамы, так как она своей излишней любовью осложняла ему жизнь. Мать скоро свыклась с мыслью, что сын уже взрослый, и не стала ему мешать. Естественно, Андрей помогал ей как мог.

Говорил Андрей и про свою страсть — лошадей. Рассказывал о том, как любит бывать на ипподроме, смотреть на скачки, иногда даже не делая ставок. Недавно он задался целью самостоятельно вырастить будущего чемпиона, поэтому купил несколько породистых лошадок и нанял человека, который тренирует их.

Тут Андрей вспомнил о том, что Марат собрался уехать, и погрустнел.

— Марат, наверное, испугался, — предположил он, — поэтому и уезжает.

— Ладно, Андрей, перестань мучить себя. Найдешь другого конюха. Расскажи мне еще что-нибудь о себе.

Григорьев вдруг сделался серьезным.

— Мне никогда не приходило в голову с кем-то связать свою жизнь. Пока не приходило в голову, — поправился он.

Я молчала, хотя понимала, куда он клонит.

— А вот теперь, встретив тебя, мне кажется, что мы с тобой очень подошли бы друг другу, — осторожно продолжал он.

— Очень может быть. Но, знаешь, мне пока совсем не хочется создавать семью.

— Тебе сколько лет? — бессовестным образом спросил он.

— Какая разница? Я молода, — ушла я от ответа, и мне стало смешно.

— Но ты подумай, где ты еще найдешь такого замечательного во всех отношениях парня? — Андрей положил ладонь на мою руку.

— И как ты себе представляешь наш брак? Я буду сидеть дома и растить детей, а ты будешь пропадать на работе? Я не могу жить без риска. Он у меня в крови. А имея семью, рисковать своей жизнью не очень-то вежливо по отношению к ней. Мне совсем не хочется оставить ребенка сиротой, а мужа вдовцом. Да и семья подвергается опасности.

— Перестань. Ты что, всю жизнь собираешься подставлять себя под пули? — вспылил Григорьев. — Ты постареешь, хватка у тебя будет уже не та.

— Спасибо на добром слове, — засмеялась я. — Значит, скоро я постарею?

— Я о будущем думаю, — сменил тон Андрей. — Время, оно же так быстро летит.

— Вот именно. Нам уже пора собираться на встречу. Пока доедем… — я посмотрела на часы. — Допивай сок, и надо идти.

— Нет, подожди, ты снова ушла от ответа, — возразил Григорьев. — Никуда не двинусь с места, пока не скажешь, что ты думаешь о моем предложении.

— Ты сейчас сделал мне предложение?

— Да.

— Вообще я на работе и на личные вопросы имею полное право не отвечать. Потом, когда все кончится — надеюсь хорошо для нас, — я отвечу тебе. Но не думай, что ответ будет кардинально отличаться от того, который ты уже слышал.

— Ну и упрямая же ты! Знаешь, есть у меня одна кобылка. Тоже упрямая была, но я все равно ее приручил. Так что еще посмотрим, кто кого.

Григорьев картинно вздохнул, поднялся и протянул мне руку. У прилавка он ненадолго остановился, чтобы купить сигареты, а потом мы вновь спустились в метро. Время на самом деле поджимало, нужно было поторапливаться. Опоздание вряд ли сыграло бы в нашу пользу.

Без пятнадцати четыре мы стояли у входа в уже знакомое мне здание. Скоро вопрос со сделкой, который так сильно волновал Григорьева, решится, хотя, должна заметить, другой вопрос — касающийся наших отношений, волновал его никак не меньше. Сознавать это было чертовски приятно, хоть и становилось немного грустно при мысли о том, что принять предложение Андрея я вряд ли смогу.

Мы поднялись в приемную, где нас приветливо встретила Елена Анатольевна и сразу же проводила в кабинет своего шефа. Однако на месте Пантелеева мы увидели совсем другого человека.

— Вы Григорьев? — коротко и быстро проговорил незнакомец. — Я заместитель Сергея Павловича, моя фамилия Берестов. Присаживайтесь. Дело в том, что наш директор попал вчера в автомобильную аварию и теперь лежит в больнице. А без него я решать ничего не могу.