Глава 12

Когда Арсен собирал утреннюю планерку, настроение у меня было странное.

С одной стороны, вроде бы выяснила все, что могла. Но глядя на тех, кто сейчас заходил в кабинет, начинала вдруг сомневаться — не ошиблась ли я.

Планерка началась. Бойко возмущался, Лебедев вытирал лысину, Литвиненко пытался материться, Щербаков тихо страдал от язвы.

Все шло как обычно. В конце Литвиненко спросил:

— А как там насчет этих подделок, мать их?

Арсен посмотрел на меня, и я встала из-за своего стола. Ваш выход, госпожа Охотникова.

— А вот с этим намного интереснее, чем вам кажется, Николай Михайлович.

Позвольте, я вам расскажу все, что мне стало известно за эти несколько дней. Как вы знаете, на тарасовском винно-водочном рынке очень напряженная ситуация, конкуренция бешеная. Этим решил воспользоваться один из вас, чтобы пополнить свой кармашек.

В кабинете воцарилось молчание. Я начала рассказывать все, что раскрыла и что мне удалось собрать воедино за сегодняшнюю ночь, в том числе то, что я узнала в милиции от Игоря, после того как Валя начала давать показания.

Когда счастливый юный, еще несовершеннолетний, Сашка Лебедев по уши влюбился в Валечку Фролову, он и не подозревал, какие мексиканские страсти бушуют в семье его будущей жены. Ее старший брат Юра был по уши влюблен в первую красавицу двора Вику. А у нее был роман с Баграмом Кечаяном, студентом мединститута. Юра по ночам вздыхал и представлял, как он, именно он, а не этот противный армянин, водит ее на прогулки, дарит цветы, целует. Днем он хоть как-то отвлекался на работе, а вот по ночам ему становилось совсем плохо. Подойти к Вике он не решался, и дело ограничивалось письмами с признаниями в любви, которые девушка выкидывала в мусорное ведро. Длилось это около года. Юра похудел, осунулся и стал походить на изможденного после долгой голодной зимы суслика. Вика же расцветала, и во дворе начали поговаривать о скорой свадьбе. И тут грянул гром.

Однажды вечером, когда Баграм возвращался от Вики, неизвестные жестоко избили его, и парень оказался в больнице.

Около полугода он находился на грани жизни и смерти. Первое время Вика навещала в больнице своего жениха, но со временем стала приходить все реже и реже.

Погрустив для приличия пару месяцев и сделав вывод, что суженый не поправится, она начала жить так, как раньше, то есть встречаться с парнями, ходить с ними в кино, на танцы. О Баграме она вспоминала все меньше и в конце концов совсем о нем забыла. А он тем временем потихонечку шел на поправку. За ним в больнице ухаживала молоденькая медсестра Оля. Днями и ночами она просиживала около не приходящего в себя красавца. Она, конечно, видела, что одно время к нему приходила некая Вика, а потом ходить перестала. Иногда, приходя в сознание, больной звал эту девушку, кричал, а потом опять проваливался в забытье.

Через семь месяцев Баграм вышел из больницы. Он теперь не представлял свою жизнь без милой хрупкой Оленьки, без той, которая спасла ему жизнь. Они везде появлялись вместе, и со временем это узнала Вика. Она не замедлила появиться на пороге квартиры Баграма, прося прощения, объясняя свое поведение чем угодно, только не тем, что происходило на самом деле. Она кричала, плакала, валялась в ногах у Баграма, но тот был совершенно неприступен. В конце концов Вика пригрозила, что если он не бросит «свою крокодилицу», то она покончит жизнь самоубийством и про эту историю узнает весь город.

Вспыльчивый Баграм отвесил ей пощечину за оскорбление Ольги, которая на самом деле была очень хорошенькой, и вышвырнул из своего дома.

На следующий день ранним утром к Баграму примчались разъяренные родственники Вики и сообщили, что ночью их дочь наглоталась димедрола и что сейчас она находится в реанимации, а жизнь ее висит на волоске. Но Баграм так и не успел поговорить с девушкой — она умерла.

Подруги ее потом говорили, что умирать Вика не хотела. Она просто решила попугать Баграма. Но все получилось иначе — она выпила слишком много таблеток, «Скорая», как всегда, опоздала, а дежурящие ночью врачи не смогли оказать девушке соответствующую квалифицированную помощь.

Во всем обвинили Баграма. Несколько лет подряд он вместе со своей молодой женой, ставшей к тому времени уже молодой мамой, выслушивал по телефону угрозы и обвинения. Не звонил только один человек — Юра. Он просто тихо и упрямо вынашивал грандиозный план мести. За это время впечатлительный молодой человек не обратил внимания ни на одну девушку. Вика снилась ему по ночам и мерещилась наяву. Несколько раз он подходил к дому Баграма с ножом за пазухой. Юра вспоминал тот вечер, когда он познакомился с какими-то алкашами и, заплатив им смешные деньги и пообещав купить выпивки, попросил избить одного «нерусского». «Нерусский» все-таки выжил, но Вика все равно покинула этот мир из-за него, из-за смазливого Баграма. И Юра мечтал убить Баграма.

На этой почве Юра стал постоянным клиентом районного психиатра. Работал он в фотоателье, все время находясь под бдительным контролем своей сестры, которая также считала Баграма виновником несчастья — нездоровья брата.

Так проходили годы. Но тут Баграм Кечаян вместе с женой и дочерью погиб в автомобильной катастрофе. Юре на радостях даже легче стало. Однако оставался взрослый сын Баграма — Арсен, который своим существованием отравлял жизнь несчастному психопату.

Александр Сергеевич Лебедев был человеком слабохарактерным. Валя, став его женой и поняв это, крутила им, как хотела.

По ее настоянию он уволился с вполне приличной работы и устроился на вновь открывшийся завод «Ковчег». Он с готовностью и подробно отвечал на все вопросы относительно своей работы, которые интересовали его супругу. Скоро любящая сестра знала в подробностях, как и когда ее братец, ставший к тому времени совсем чокнутым, может пробраться на территорию завода и напасть на директора — сына того самого Баграма. Что он в один далеко не прекрасный день и сделал. Правда, до конца дело мести он не довел — помешала охрана. Судебная экспертиза признала Юрия Фролова невменяемым, и несчастного упекли в сумасшедший дом. Платил за все, естественно, Лебедев.

Валя не собиралась оставлять так это дело. У нее самой появилась навязчивая мысль свести всю семью Кечаяна в могилу.

Юру она забрала домой. Из довольно простого расчета: если что-то произойдет с семьей Арсена, то все спишут на ее полоумного братца.

Внезапно в Вале проснулись задатки бизнесмена: она решила выпускать поддельное вино, появление которого, по ее мнению, должно было навести Кечаяна на мысль, что его хотят выжить конкуренты.

Тогда и убить его будет намного проще.

Заодно Валя надумала немного обогатиться. Фирменную тару и этикетки она просит достать супруга. Запудрив мужу мозги — дескать, она хочет подарить своей подруге на юбилей вино в особенной бутылке и с особенной этикеткой, — Валя узнала от него, к кому ей надо обратиться на заводе стекла и в какой типографии печатаются этикетки. Там Валентина нашла людей, согласных за дополнительную мзду печатать этикетки и делать бутылки лично ей;

В общем, вскоре на лебедевской даче произошло торжественное открытие подпольного цеха. Первую партию подделки продали на «ура».

Но; тут у Вали начались проблемы — Лебедев узнает обо всем, отказывается каким-либо образом ей помогать и старается отговорить супругу, объясняя ей, что с него первого, как с начальника отдела поставок на заводе, сдерут семь шкур, когда ее афера раскроется. Тогда она просто перестает обращать на Лебедева внимание.

С азартом гончей собаки Валентина придумывает новые пути обогащения. К слову сказать, про то, чтобы убить Арсена, она уже не думает. У нее на это не хватает времени — она вся в делах. Лебедев, разругавшись в клочья с супругой и единственный раз в своей жизни проявив твердость, уходит из дома куда глаза глядят. Валя призадумывается над тем, кого бы взять в помощники. Причем этот человек непременно должен работать на «Ковчеге», чтобы быть в курсе заводских дел.

Вспомнив, что несколько лет назад она на празднике, посвященном основанию завода, познакомилась с Щербаковым, Валя решает привлечь к своим делам его.

Одинокий застенчивый дядька очень быстро был покорен кокетливой и напористой женщиной и через какое-то время буквально стал ее рабом. Еще бы — ведь хитрая Валентина постоянно восхищалась его красотой и мужской силой, и тщедушный Щербаков, поверив в то, что он и в самом деле таков, готов был сделать для любимой Валюшки все, что она пожелает, видя ее в мечтах женой.

Но Валюшке Щербаков нужен для дела, а вовсе не как мужчина. Однажды в ресторане на дне рождения своей приятельницы она познакомилась с Вячеславом Николаевичем Данилиным, главой предприятия «Волжские просторы», и между ними завязались весьма теплые отношения. А вскоре у Валентины родился план, от которого Данилин был не в состоянии отказаться: она предложила.., убрать его конкурента — директора «Ковчега». Причем малой кровью, ведь все можно списать на ее полусумасшедшего братца, который все равно собирается грохнуть Кечаяна и в силу своей ненормальности рано или поздно решится на это. Данилин, конечно, сомневался в том, что затея удастся, но внезапно возникшей возможности подгадить конкуренту посредством посторонних людей очень обрадовался.

Юрия Фролова держат на лебедевской даче. В его воспаленном мозгу иногда всплывают подробности той истории, после которой он оказался в психушке. В мечтах он представляет себе, что встречает своего врага на улице и жестоко убивает. Причем каждый раз по-новому. Он уже так привык к таким мыслям, что начал считать себя чуть ли не суперменом. Порывшись в сумке сестры, он нашел телефон Кечаяна и начал названивать ему, угрожая и пугая его. Угрозы звучали так правдоподобно, что Арсен воспринял их за чистую монету и нанял меня в качестве телохранителя.

Щербаков позвонил своей ненаглядной с работы и рассказал обо всех событиях, происходящих на заводе, в том числе и о моем появлении на «Ковчеге». Валя, чуя сердцем неладное, навела справки через данилинского тестя о том, кто я такая, и получила исчерпывающую информацию.

Первый раз за последнее время ей стало страшно. Она помчалась на дачу проведать брата, но, приехав, с ужасом обнаружила, что его там нет…

Все это время тихий психопат Фролов готовил покушение на Арсена, но вел себя образцово. Валентина уже думала, что ее горячо любимый братишка окончательно пришел в себя, а потому перестала его особо контролировать, Юрий убеждал сестру, что хочет начать новую жизнь, подумывает жениться и все такое прочее. Таким образом он получил свободный доступ к деньгам.

Нанять людей, которые смогут расстрелять машину Арсена на дороге, было для него делом нелегким, но все же выполнимым. Юрий разыскал своих товарищей по палате в психиатрической клинике. У одного из них была машина, и с помощью самоклеящейся пленки ее превратили в автомобиль «гаишников». У другого имелась форма — когда-то он купил ее, чтобы «трясти» вместе с приятелями дальнобойщиков на трассе. Кстати, в клинике он лежал потому, что косил, как мог, под психа, чтобы не загреметь в тюрьму. Фролов сумел даже взять напрокат похожий на кечаяновский «Фольксваген», чтобы увести в сторону охранников. Короче, готовился он долго и тщательно.

Но покушение сорвалось. Нападавшие не ожидали появления охраны на джипе.

Напуганная Валя запирает брата на даче. Однако Фролова это не останавливает — злой как черт, он решается на второе покушение. Выбивает стекло и выпрыгивает со второго этажа. С теми же друзьями он приезжает в «Рябину». Несчастный Палыч, дежуривший в тот день, не смог остановить негодяев, во главе которых был психопат, за что и был им убит.

Очередное неудавшееся покушение на Кечаяна опять сходит злодеям с рук, потому что тесть Данилина занимает видный пост в областном управлении внутренних дел. Селезнев знает о любовных похождениях зятя, но согласен на все, лишь бы брак его дочери был сохранен. Дело было в деньгах Данилина, на которые безбедно существовала вся семья, включая тестя и тещу.

Чтобы замять дело, расследовать его, по распоряжению Селезнева, поручают следователю городской прокуратуры Дмитриеву, человеку, который за определенную сумму готов продать родную мать.

Очередной прокол — массовое отравление фальсифицированным вином в Новоармейске. Ошибочка вышла: не были соблюдены пропорции, к тому же спирт оказался некачественным. Однако бесстрашную Валентину не остановил и этот факт. «Вино» делалось, разливалось по бутылкам, развозилось по «своим» магазинам, деньги текли в карман — что еще надо?

У Щербакова на нервной почве обостряется язва. Он, как и Лебедев, прекрасно представлял себе, что его ждет как соучастника, если все всплывет. Но он не мог просто так взять и уйти — любимая Валюшка внушила ему, что в случае успеха он станет директором «Ковчега», а Щербаков верил ей до последнего. Сама же Валюшка верила Данилину, который наблюдал за происходящим со стороны и помогал покрывать все проколы.

И тут на дачу проникла я…

Первым после моего рассказа оправился Литвиненко. Он подскочил к Щербакову и, схватив его за воротник пиджака, тряхнул так, что тот, и без того полумертвый от ужаса, чуть не скончался.

— Сволочь! — зарычал разъяренный Николай Михайлович. — Ведь я же тебя сейчас прибью, гниду.

Я кинулась отдирать красного от злости Литвиненко от белого от ужаса Щербакова. На другом конце стола Бойко наступал на Лебедева:

— Что же ты молчал, козлище старый!

Почему не рассказал нам про свою сучку-супружницу? Я бы ей лично глаза на задницу натянул и моргать заставил…

Из последних сил я пыталась рассадить заместителей Кечаяна по местам. Очень вовремя в кабинете появился «Владимир Ильич», и только с помощью Володи и Ильи удалось навести порядок.

На Щербакова было страшно смотреть.

Он сидел с закрытыми глазами и тяжело дышал. Арсен уставился в пепельницу.

Ширшина с раскрытым ртом оглядывала присутствующих.

В этот момент заверещала рация на моем столе. Я подскочила к ней и нажала на кнопку.

— Евгения Максимовна, у нас тут внизу маленькая проблема. Спуститесь, пожалуйста.

Я помчалась вниз. В вестибюле моему взору открылась такая картина.

В «клетке» находился мужик неопределенного возраста. На нем был костюм светло-коричневого цвета в крупную клетку и коричневые сандалии, которые носили во времена молодости моего отца. Мужик метался из стороны в сторону, сквозь зубы осыпая проклятиями всех и вся. На полу, недалеко от клетки, валялся пистолет. Глаза у дядьки горели безумным огнем. Я сразу догадалась, кто это.

Оглянувшись, я увидела Лебедева, стоявшего за моей спиной. Он с жалостью смотрел в клетку.

— Он? — поинтересовалась я.

— Он, — кивнул головой Александр Сергеевич. — Этот дебил вчера, наверное, с дачи сбежал, поэтому вы его не нашли.

У них с сестрой в башке такое творится, что сам черт не разберет. Боюсь, Валька скоро тоже такая станет. Оказывается, у них это наследственное: я только, недавно узнал, что две сестры и брат моей тещи — психически ненормальные. Дал бог родственничков… — И развернувшись, Лебедев стал тяжело подниматься по лестнице.

Через пару часов, когда милиция уже уехала, прихватив с собой Щербакова и Фролова, я сидела в кабинете Арсена и пила холодный ананасовый сок. Арсен держал в руках холодный стакан со своей любимой минералкой. Жарища была невероятная.

Даже кондиционер не спасал.

— Ну что ж, Евгения Максимовна. От вина вы отказались, тогда предлагаю поднять бокалы с такими безобидными напитками за завершение этого дела. Не знаю, что бы я без вас делал. Столько лет проработал с Щербаковым, и не знал, что он способен подложить мне такую свинью.

Я отпила глоток сока.

— По большому счету, он ведь человек подневольный и слабохарактерный. Просто встретилась ему такая женщина, как Валя, которая начала вить из него веревки.

— Да, но ведь Лебедев от нее ушел.

У него-то на это ума хватило. Хотя, мне кажется, он должен был мне об всем, что сам знал, рассказать. Как вы думаете, что мне с ним сделать? Уволить его?

— Не знаю, Арсен. Лично я думаю, что не стоит. Но это уже ваше дело. Свое я считаю выполненным.

— А у меня для вас сюрприз, Женечка! — совсем другим голосом воскликнул мой уже бывший клиент. — Только я, честно говоря, не знаю, понравится он вам или нет.

Кечаян встал и подошел с шкафчику с бутылками. Достал одну и протянул ее мне.

У меня в руках оказалась изящная по форме бутылка вина под названием… «Евгения». На этикетке был изображен розовый закат на реке. И я вдруг сразу почувствовала, что устала. Мне страшно захотелось уехать хотя бы на пару дней куда-нибудь на природу. Туда, где мне не придется никого охранять и не нужно будет совать нос в чужие дела и копаться в грязном белье моих клиентов или тех, кто их окружает.

Я мечтательно смотрела на розовый закат, а Кечаян пояснял:

— Этикетку Лина придумала, она ведь неплохо рисует. И названо вино в вашу честь.

Потом я, по настоятельной просьбе Кечаяна, дала ему послушать записи разговоров сотрудников, которые вела. После прослушивания Арсен вызвал в кабинет Иру и попросил в течение получаса собрать свои вещи и написать заявление об уходе по собственному желанию. А Лебедева он все же оставил на работе.

Вова Семенов решил поступать в юридический институт, и Арсен позвонил своим знакомым, которые смогли бы позаниматься с парнем историей и русским. Илья туманно намекнул, что скорее всего он женится этой осенью. И я догадалась, что его избранницей стала Анжелика — та самая продавщица из магазина города Котовска.

В это же утро мне позвонила Марина Серебрякова. Сбивчиво она начала объяснять мне, что этот телефон ей дала иностранка по имени Ирен, и просила помочь ей устроиться на работу. А у меня была одна задумка еще тогда, когда я под видом той иностранки давала ей свой номер. Марина ведь училась, как она мне сказала, на телефонистку. Вот я и решила пристроить ее на работу оператором пейджинговой связи. Когда я позвонила своему знакомому, генеральному директору пейджинговой компании, он страшно обрадовался, что может мне чем-то помочь. Ведь я оказала ему год назад неоценимую услугу. Это он так считал. Я думала немного иначе. Так что вопрос с трудоустройством Марины был решен в считанные минуты.

Вскоре после разговора с Серебряковой раздался новый телефонный звонок, и я услышала голос Лины. Арсен уже сообщил ей, что я больше не работаю у него, и Лина убедительно просила меня все же приехать сегодня вечером к ним домой.

Естественно, она затеяла «небольшой» прощальный ужин. Представляю, сколько всяких вкусностей Лина задумала приготовить. На сей раз, надеюсь, ничто не помешает моему аппетиту. И я с радостью согласилась. Но перед тем как ехать к Кечаянам, решила завернуть в один магазин, в котором не так давно видела потрясающего плюшевого зайца. Такого я у Лины точно не видела.