Глава 12 Сокровища «Монреаля»

Не думаю, что я одна испытала неимоверное облегчение от короткого, но честного ответа Виталия Александровича. Наверняка значительно лучше и увереннее почувствовал себя Граф. Порадовался бы принесенным новостям и Крокус, если бы не отдыхал сейчас в бессознательном состоянии в гостиной.

— Да ты просто наш спаситель, Пастор! — Граф счастливо заулыбался.

— Не спеши праздновать победу, Олег, — осадил его Монькин.

— Что-то не так?

— Не так, — кивнул Виталий Александрович. — Я же сказал тебе, всему свое время.

Я молча ожидала продолжения. Не торопил больше друга и Граф, понимая, что этим уже ничего не добиться.

— Операция, проводимая Дроздом, кстати, это его настоящее оперативное имя, уже близилась к завершению, — продолжил Пастор. — Он накопал все, что ему было необходимо, и на наших, и на своих. Готовился выйти из игры на следующий день после того злополучного налета, но не успел, как вы сами понимаете. Играл, сучонок, по-крупному. Рисковал. Здесь, в Тарасове, он действительно чувствовал себя в безопасности. И не только потому, что у него тут краля имелась под боком. Дрозд родился и вырос в этом городе. Здесь же он и заховал свои компроматы.

— Где они? — на этот раз не выдержала я. Уж больно долго размазывал каждое слово Монькин.

— В банке, — Пастор небрежно стряхнул пепел на хрустальное донышко, а потом, затянувшись еще раз, и вовсе затушил сигарету.

— Шутишь? — не поверил ему Устинов.

— Ни капельки. — Большая голова Виталия Александровича с роскошной седой шевелюрой закачалась из стороны в сторону. — Он собрал все свои бумаги в момент последнего визита в этот город и отнес их в банк «Монреаль». Пять лет заветная папочка пролежала в одном из сейфов, а заинтересованные в ней люди с ног сбились, разыскивая данную ценность. Впрочем, даже если бы они и знали, где она находится…

Пастор замолчал, то ли намеренно испытывая наше с Графом терпение, то ли прикидывая, как лучше завершить начатую фразу. Мы покорно ожидали продолжения.

— Взять документы из сейфа непросто, — наконец порадовал нас главными неприятностями Монькин. — Ключ выдается только при наличии паспорта. Такова была воля покойного Дрозда.

Огромная длинная ручища Виталия Александровича потянулась к пластиковой бутылке с минеральной водой и ухватила ее за самое горлышко. Вор в законе придвинул к себе граненый стакан и наполнил его пузырящейся жидкостью. Пастор ополовинил двухсотграммовую емкость и промокнул губы тыльной стороной ладони. Мы с Устиновым снова подверглись томительному ожиданию.

— Чей паспорт? — спросил Граф, предварительно переглянувшись со мной.

— Либо нужен паспорт на имя Альтенгерова Игоря Сергеевича, либо, — Пастор пожал плечами, — на имя Бекешина Андрея Игнатьевича.

Мы дружно повернули головы к гостиной, где в состоянии полной нирваны на диване валялся Крокус. Поверить словам Пастора было крайне сложно. Граф даже позволил себе усомниться вслух.

— Мы говорим о моем брате? — недоверчиво изогнул левую бровь.

— Вполне возможно, что о его однофамильце, — попытался сыронизировать Виталий Александрович, но в его устах это прозвучало не очень забавно. — Конечно, о нем, Граф. Как мне удалось выяснить, Дрозд доверял Крокусу больше, чем кому бы то ни было. Он считал его не просто напарником, но и другом.

— Мент считал другом налетчика? — Устинов скривился, будто от зубной боли. — Нонсенс какой-то. Ему что, довериться больше некому было?

— Граф, ты просто не знаешь, что значит быть агентом под прикрытием, — философски заметил Пастор.

— А ты знаешь?

— Я догадываюсь. Это совершенно новая жизнь. Нельзя просто сменить имя и фамилию. Это полная перестройка всего мироощущения. Каждый человек рядом с тобой — потенциальный враг. Не говоря уже об оборотнях, розыском и выявлением которых как раз занимался Дрозд. Лично у меня от такой работы крыша бы задымилась.

— Крыша от любой работы дымится, Пастор, — нравоучительно заметил Олег.

Я полностью согласилась с этой сентенцией.

— И какие у нас варианты? — Граф обращался ко мне с явной растерянностью в голосе. Подобное с ним случалось не часто.

— Вариант только один, — решительно заявила я.

На то, чтобы растолкать пьяного Бекешина и привести его в более-менее надлежащий вид при помощи контрастного душа прямо над раковиной, у нас троих ушло более двух часов. Еще некоторое время понадобилось на то, чтобы накачать его крепким кофе и попутно ввести в курс общего дела. Андрей вникал в происходящее с большим трудом. Пастор старательно пытался убедить нас с Олегом, что в спешке нет никакого смысла, ибо банк откроется не раньше восьми часов утра, но мы все равно торопились.

Часам к семи, сидя на кухне трехкомнатной квартиры за большим овальным столом, наша четверка все же достигла необходимого консенсуса и наметила дальнейший план действий. Правда, Граф до последнего момента все равно пытался оказывать словесное сопротивление.

— Мы могли бы поехать втроем, — вещал он, нервно изжевывая сигаретный фильтр и совершая один глоток кофе за другим. Эта ночь для нас всех выдалась бессонной и напряженной. — Что за упрямство?

— Граф, — я осторожно накрыла его руку своей. — Поверь мне, нет никаких поводов для беспокойства. Я справлюсь с этим делом и сама. А ты можешь бросить тень на свою безупречную репутацию.

Устинов поморщился.

— Перестань.

— Не дуй на воду, брат, — охладил его пыл Крокус. — Я уже в форме, постоять за себя в случае необходимости сумею. Да и Женя пособит, если что. Верно я говорю, госпожа телохранитель?

— Абсолютно. — Вид клиента мне совсем не нравился, но ничего поделать было нельзя. В банке требовалось именно присутствие Бекешина. — Только не устраивай никакой самодеятельности, прошу тебя.

— Заметано. — Андрей отправил в желудок очередную порцию кофе и скривился так, будто принял какой-то противный на вкус лекарственный препарат. — Не слабо я перебрал вчера.

— Сегодня, Крокус, — поправила я его. — Сегодня.

— Не имеет значения.

Пастор поднял левую руку, опершись локтем на столешницу, и демонстративно постучал пальцем по циферблату часов.

— Не хочется прерывать вашу милую дискуссию, ребята, но на этот раз время действительно поджимает. Чем раньше вы будете в «Монреале», тем лучше. Управляющий приходит к самому открытию. Он-то вам и нужен.

Я не сомневалась, что Виталий Александрович не столько настаивал на поспешности событий, сколько подобным незамысловатым способом разрядил нервную обстановку на кухне. Граф заткнулся, прекрасно осознавая, что спорить с двумя такими отъявленными упрямцами, как я и Крокус, просто бесполезно. Сигарета Бекешина энергично ткнулась о дно пепельницы, и он, превозмогая дикие приступы головной боли, поднялся на ноги. Я последовала примеру клиента. Монькин остался сидеть за столом, смакуя ароматный цейлонский чай, а Олег вышел в прихожую проводить нас с Андреем на ответственную вылазку.

— Может, вам стоит использовать грим? Как на воровском сходе? — Граф продолжал строить из себя заботливого папашу, первый раз в жизни отправлявшего детей в школу без присмотра.

— Сдается мне, ты кое о чем забыл, Граф? — развернулся к нему всем корпусом Бекешин, и глаза единокровных братьев встретились в тесном пространстве прихожей. — Даже я это помню, несмотря на то, что позже водка затмила все на свете.

— О чем ты говоришь, Крокус?

— Я говорю о решении схода, — жестко улыбнулся Андрей. — Опасности нет, нам дали двухдневную отсрочку. Или ты не веришь слову Шейха?

— Верю, — окончательно сдался Устинов, и, к своему неподдельному изумлению, я заметила, что он первым отвел взгляд.

— Тогда нечего панику поднимать. — Крокус набросил на плечи свою серую ветровку и взял меня под локоть. — Пошли, Женя.

Мы покинули квартиру. Мне искренне хотелось надеяться, что наше возвращение сюда будет ознаменовано удачным событием и добытые записи покойного Дрозда помогут оправдать Крокуса в глазах синдиката за его непростительное поведение в столице.

Утро нового дня все-таки встретило нас легким моросящим дождиком. Бекешин задрал воротник своей легкой куртки и покосился на меня.

— Надо было взять зонтик, — внес он запоздалое предложение.

— Ничего, не растаем, — беспечно отмахнулась я.

Возвращаться за зонтом мне совсем не хотелось. И не потому, что я верила в идиотские приметы, а просто по причине катастрофической нехватки времени. Чем быстрее мы с Андреем завершим сегодняшнюю миссию, тем скорее закончится вся эта история. Во всяком случае я надеялась на это в глубине души.

— Поедем на машине моего братца? — озорно прищурился Андрей и выудил из кармана брюк ключи.

— Где ты их взял?

— Ловкость рук, — гордо заявил Крокус. — Я ведь все-таки вор. Забыла?

— Ты карманник?

— Скокарь. Но нужно совершенствовать свои разносторонние интересы. Так ты сядешь за руль?

На вчерашнем банкете в «Атланте» мне тоже пришлось злоупотребить спиртными напитками. А конфликты с гаишниками нам сейчас были ни к чему. Власти и так разыскивали Бекешина за несоблюдение правил условно-досрочного освобождения.

— Пожалуй, не стоит, — отказалась я, почувствовав себя страшно усталой и разбитой. Какое тут может быть вождение? — Доберемся на такси.

Я первой вышла на проезжую часть и вскинула руку. Желтый автомобиль с квадратными шашечками на крыше, как по заказу, вынырнул из утренних предрассветных сумерек и прижался к обочине в двух шагах от нас. Молодой парнишка лет двадцати трех с кудрявыми русыми волосами, наслаждаясь льющейся из динамиков музыкой, равнодушно покуривал сигарету без фильтра. Я склонилась к раскрытому окошку.

— Банк «Монреаль», — коротко указала я пункт нашего следования.

— Сотка, — небрежно бросил юноша через губу.

Торговаться с таксистами было не в моих правилах. Я молча распахнула заднюю дверцу и забралась в салон. Следом за мной в машину сел Крокус. Не спрашивая у таксиста разрешения, Андрей закурил сигарету, наполняя тесное автомобильное пространство клубами дыма. Я открыла окно со своей стороны. Желтая «Волга» тронулась с места, и водитель прибавил звук автомагнитолы. Знаменитая «Ушаночка» в исполнении одного из мэтров русского шансона Геннадия Жарова заласкала непритязательный слух юноши. Наверняка выбор композиции пришелся по душе и Крокусу. Мне, по большому счету, было все равно что слушать. Мысли сейчас крутились вокруг более насущных проблем. Я не нервничала, но держалась все время начеку.

События, последовавшие уже через неполных десять минут, подтвердили мои интуитивные опасения и совершенно беспочвенные, казалось бы, прогнозы Олега Устинова. Благо дело, я внутренне была готова к любому повороту событий, чего нельзя было сказать о расслабившемся Крокусе. Он вальяжно откинулся на спинку сиденья и, не выпуская сигареты изо рта, устало прикрыл веки.

На одном из городских перекрестков появились два крепких парня в кожаных куртках коричневого цвета, и один из них вяло приподнял руку. Таксист начал притормаживать, и мне это его действие сразу не понравилось, впрочем, как и подозрительная парочка на пересечении двух безлюдных улиц.

Я тяжело опустила ладонь на хрупкое плечо молодого человека и веско произнесла:

— Не надо останавливаться.

— У нас же есть свободные места, — заартачился паренек.

— Я сказала, проезжай мимо.

Наш водитель заколебался, его глаза беспокойно забегали по сторонам, а нога по-прежнему находилась на педали тормоза. На выручку мне пришел Крокус, мгновенно сориентировавшийся в ситуации. Он вытащил из-за брючного ремня «глок» и приставил дуло к прыщавой шее водителя.

— Ты слышал, что тебе сказала дама? — сурово спросил Бекешин.

— Слышал, — кивнул парень.

— Тогда газуй.

На этот раз нога таксиста беспрекословно переметнулась с одной педали на другую, и «Волга» тут же стала стремительно набирать ход. Я успела заметить, как удивились двое качков на тротуаре, уже приноравливающихся, с какой стороны подойти к автомобилю. Машина пронеслась мимо них. Я повернула голову назад. Тот, что был сантиметров на пять повыше, стремительно выхватил из-под куртки оружие и дважды выстрелил в нашем направлении. Таксист склонился к приборной панели. Безудержный гнев захлестнул Бекешина с головой.

— Кто эти парни?! — заорал он в самое ухо парнишки.

— Не знаю. — Таксист был страшно напуган. — Мне заплатили. Я…

— Козел! — Крокус ударил его стволом по шее.

— Успокойся.

Я снова обернулась назад и заметила, как к двум типам в кожанках быстро подкатила вишневая «Ауди», вынырнувшая из ближайшего двора, и те без разговоров запрыгнули в салон иномарки. В машине неприятеля было еще два человека, и это увеличивало их численность до четырех. Я вооружилась заветным револьвером. Андрей оставил в покое шею таксиста и по уже известной мне привычке замахнулся рукояткой «глока» в направлении заднего стекла. Я хотела было перехватить его за запястье, но не успела. Прозвучал характерный звук разбитого стекла, и я инстинктивно пригнула голову. Бекешин тоже приклонил макушку к сиденью. Нас обсыпало мелкими осколками.

— Кто тебя научил этой дурацкой выходке? — зло прошипела я в ухо клиента.

— Жизнь, — коротко бросил Крокус и, слегка приподнявшись, выставил руку с оружием впереди себя.

— Сворачивай направо, — приказала я парнишке за рулем, который уже и думать забыл о блатных напевах в динамиках.

— Но вы же сказали…

— Еще одно возражение, дружище, и нам придется пожертвовать таким классным водителем, как ты, — вполне серьезно заявила я. — Поверь, я буду сожалеть об этом до конца своей жизни, но ты сам меня вынуждаешь пойти на уголовное преступление. Сворачивать будешь?

Парень крутанул руль вправо, и мы успели благополучно вписаться в облюбованный мной поворот. Крокус не успел взять преследователей на мушку и был крайне раздосадован этим неприятным фактом. Я же продолжала читать нравоучения таксисту.

— Тем ребятам на «Ауди», которые сейчас преследуют нас, абсолютно наплевать на твою жизнь. Они задались целью во что бы то ни стало прикончить меня и моего приятеля. — Я мотнула головой в сторону Бекешина, но парень вряд ли мог заметить мой жест. — Их не остановит твое присутствие в салоне. Прикончат за компанию, и все. Так что, молодой человек, в ваших интересах помочь нам оторваться от этой погони. Сумеешь?

— Я… Я по-попробую, — от волнения начал заикаться таксист.

— Отлично, — я дружески похлопала его по плечу. — Держи хвост пистолетом и сейчас быстро сворачивай налево.

На этот раз парень беспрекословно выполнил мою команду. Вынуждена признать, водил он неплохо. С маневренностью машины был хорошо ознакомлен. Мы вновь скрылись из виду пассажиров вишневой «Ауди». Однако впереди появился новый сюрприз. Уж не знаю как, но неприятелю удалось просчитать наши передвижения по улицам Тарасова. Узкую дорогу с односторонним направлением перекрыла новенькая «девятка» цвета «мокрый асфальт». Заставить ее посторониться, если уверенно нестись на таран, не составило бы особого труда, но за корпусом автомобиля я заметила двух автоматчиков. Подчиняясь психологическому фактору страха, юноша, сидевший за рулем, без моей команды резко ударил по тормозам. Поджидавшие нас в засаде противники только и ждали этого благоприятного момента. Оба автомата застрекотали одновременно, и я, толкнув в плечо Бекешина, сама ринулась в противоположную сторону. Я вывалилась из салона и упала на спину. Андрей, машинально уяснив цель моего маневра, уже выпал на асфальт с противоположной стороны «Волги». Секунду спустя из желтого автомобиля с шашечками показался и наш доблестный водитель. Только вот повезло ему значительно меньше. Обильно закапавшая на землю багровая кровь и его неподвижно замершее в обвисшем состоянии тело свидетельствовали о том, что парень геройски погиб в сражении с коварным неприятелем.

Я перекатилась на живот и выставила перед собой руку с револьвером. Один из автоматчиков беспечно вынырнул из-за корпуса «девятки» и тут же поймал пулю раскрытой грудью. Я перебазировалась под прикрытие «Волги». Крокус сел на пятую точку слева от меня.

— Новые ублюдки — новые покойники. Да, Женечка? — Глаза его по непонятной причине светились от счастья.

— Только не надо играть в ковбоев, — строго предупредила я клиента.

— Не кипешуй, — отмахнулся Андрей.

Из-за поворота выскочила «Ауди» и понеслась прямо на нас.

Андрей вскинул ствол и выстрелил. Лобовое стекло иномарки разлетелось на мелкие кусочки, и автомобиль остановился.

Четверка парней выскочила из салона и тут же благоразумно ретировалась в укрытие. Двое спрятались за вишневым корпусом «Ауди», двое исчезли за торцом ближайшего дома сталинской постройки. Я дважды выстрелила для острастки, дабы у этих камикадзе не появилось желания высовываться преждевременно. Крокус упал на землю и покатился по асфальту. Его «глок» интенсивно закашлял, отправляя свинцовые пули по назначению. Бекешин выбрал себе в качестве мишени второго пассажира «девятки». Автомат подал голос в ответ, но умолк уже в следующее мгновение. Андрей вжался в стену здания, прекратив пальбу, и обернулся ко мне.

— Впереди путь свободен, — гордо сообщил он.

— Пригнись! — своевременно крикнула я.

Грохнул одиночный выстрел, и пуля сбила штукатурку над головой успевшего присесть Бекешина. Андрей выстрелил в ответ, но промахнулся. Скорее всего он просто не видел того, кто открыл по нему огонь. Зато засевшего в соседнем переулке снайпера заметила я. Он не пользовался оптическим прицелом, а просто палил по нашим персонам из винтовки. Коротко стриженная голова вновь показалась в пределах видимости, и я плавно спустила курок. Киллер откинулся на спину и замер. Повторного выстрела мне не потребовалось.

— Садись в машину! — приказала я клиенту, и он, следуя какому-то внутреннему голосу, ринулся не к «Волге» таксиста, а к стоящей впереди нее «девятке».

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за Бекешиным. За спиной захлопали выстрелы, но я успела благополучно достигнуть неприятельского автомобиля и разместиться на водительском сиденье. Крокус оказался в салоне еще за пару секунд до меня. Я захлопнула дверцу. Зеркальце заднего обзора услужливо подсказывало нам, что противники в коричневых кожаных куртках уже повыскакивали из своих укрытий и стремительно приближались к нам. Я завела мотор «девятки», но, едва он привычно заурчал, как до моего слуха донеслись глухие щелчки.

— О, черт! — первым заметил изменения в салоне Бекешин.

Я осмотрелась по сторонам и заметила, что все четыре дверцы автомобиля заблокировались сами собой. Вернее, кто-то невидимый захлопнул ловушку, в которую мы с Крокусом угодили по собственной глупости. Вооруженные противники уже были совсем близко. Но я вдруг обратила внимание на то, что они заметно сбавили шаг. Выходит, уже были в курсе произошедшего с нами казуса. Я переключила коробку передач, а Андрей сильнее зажал в пальцах холодную рукоятку «глока». В этот момент и запиликал мой мобильник. Мы с клиентом переглянулись. Четверо парней и вовсе остановились по центру дороги и только наблюдали за нашим автомобилем. Что-то было не так. Я почувствовала неприятное ощущение где-то внизу живота. Мобильник на поясе продолжал подавать звуковые сигналы.

— Ответишь? — Крокус кивнул мне на живот.

Я раздумывала еще пару секунд, не больше. Интуиция подсказывала мне, что звонок как-то связан с заблокированной «девяткой» и безучастными действиями активно преследовавшей нас до этого компании. Я взяла телефон и нажала кнопку соединения.

— Слушаю.

— Тронешь «девятку» с места, и она разлетится на куски, — донесся до меня незнакомый голос из динамика.

Звонивший говорил слегка насмешливо, но с полной уверенностью в голосе. Конечно, это могло быть и блефом чистой воды, но искушать судьбу мне что-то не хотелось. Я убрала руку с руля и отпустила педаль сцепления.

— Кто это говорит? — Со мной рядом находился клиент, жизнью которого я не имела права рисковать.

— Неважно, кто я, — весело ответил мой невидимый собеседник. — Важно то, что тебе необходимо сделать.

— И что же?

— Сначала я разблокирую окна, и вы выбросите на улицу стволы. Затем переберетесь на заднее сиденье. На ваши места сядут два моих человека и доставят вас по назначению. Заранее предупреждаю: одно неверное движение, и вы оба превратитесь в груду тлеющих угольков. То же самое произойдет, если будет причинен вред кому-то из моих парней. Вам все понятно?

— Все, кроме одного, — ответила я. — Что это за пункт назначения? Куда нас должны доставить?

— А не все ли равно? — рассмеялся мой собеседник. — У вас сейчас два пути: или в этот пункт, пока вам неизвестный, или на небеса. Что скажете?

— Пусть будет неизвестный пункт, — смиренно произнесла я. Убивать нас пока не собирались, и это обнадеживало.

— Прекрасно, — похвалил меня незнакомец в телефоне. — Верное решение, Женечка. А теперь я жду выполнения поставленных мною условий.

Связь прервалась, и практически в то же мгновение боковые стекла «девятки» поползли вниз. Наш незримый оппонент строго придерживался собственных правил. Я взяла револьвер за рукоятку двумя пальцами, бросила его в окно, а затем посмотрела на Крокуса. Он, немного поколебавшись, проделал тот же нехитрый трюк.

— Полезли назад? — спросил он меня вполголоса.

— Пожалуй, у нас нет другого выбора, — честно ответила ему я.

Как только мы с клиентом оказались на заднем сиденье «девятки», двое из стоящей позади компании двинулись в нашем направлении, а двое других вернулись в лишенную лобового стекла «Ауди». Парень слева — хмурый детина с перебитым носом и зелеными глазами — поднял с земли мой револьвер и положил его в карман своей кожаной куртки. После этого спокойно уселся за руль и молча окинул нас взглядом в зеркальце заднего обзора. Его напарник, коренастый парнишка с нечесаными волосами, обогнув «девятку» с правой стороны, подобрал «глок» Бекешина и тоже забрался в салон. Машина тронулась с места. Я сразу обратила внимание на тот факт, что вступать с нами в полемику никто из прибывших ребят не собирался. Заговаривать первой мне тоже не улыбалось, к тому же я не знала, как к этому отнесется наблюдавший откуда-то за нами тип, держащий палец на кнопке взрывного устройства. Может, заподозрит меня в какой-то хитрости и нажмет эту самую кнопку. Кто его знает, как у него с нервами.

— Вот тебе и решения схода, — грустно усмехнулась я.

— Лажа какая-то, — буркнул себе под нос Андрей.

— Заткнитесь оба! — грубо подал голос коренастый с переднего пассажирского сиденья.

— Слушай, парень, — Крокус слегка подался корпусом вперед. — Только не строй из себя крутого. Ладно? Мы же не будем вечно находиться в заминированной тачке. Рано или поздно все равно выйдем на свежий воздух, и ты можешь здорово пожалеть о своем грубом поведении.

Коренастый вместо ответа резко дернулся назад, и его затылок точно впечатался промеж глаз Бекешина. Голова Андрея отскочила как футбольный мяч. Из носа показалась тоненькая струйка крови.

— Ах ты, сука! — взревел мой клиент и уже готов был допустить последнюю в своей жизни ошибку, но я навалилась на него всем телом.

— Угомонись, Крокус, остынь. Сейчас не время, поверь мне.

Слава богу, он послушался. Видать, и в его голове еще сохранились остатки здравого смысла.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, ребята. — На этот раз своим общением нас облагодетельствовал водитель с перебитым носом. — Но, мне кажется, ваше время уже не придет никогда.

Он громко расхохотался, и его смех был тут же подхвачен коренастым напарником. Крокус зловеще скрипнул зубами. Я накрыла его руку своей, подмигнула правым глазом: дескать, все будет в порядке. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

«Девятка» резво выскочила за черту города.