Глава 6
— У меня идея, — сказал Беккер, когда мы немного отъехали от ресторана.
— Ну? — вопросительно откликнулась я.
— Вспомнил об одном приятеле. Он в бухгалтерии разбирается здорово. На него среди предпринимателей большой спрос.
Работает.., как там сейчас это называется… аудитором.
— Дальше что?
— Если его привлечь к нашей проверке на заводе, она пойдет быстрее и будет более качественной.
Я внутренне согласилась с Валерием Павловичем и протянула ему свой сотовый, который до этого времени лежал в бардачке.
К счастью, Беккер помнил номер телефона того человека наизусть и буквально через несколько секунд уже имел возможность беседовать с ним.
Беккер говорил кратко и четко, не допуская никаких хождений вокруг да около, и довольно быстро получил от спеца-бухгалтера согласие помочь. Валерий Павлович не стал, конечно, распространяться насчет того, какие события толкнули его на столь детальную проверку документации, но по его тону каждый сделал бы правильный вывод — речь идет о деле особой важности.
Аудитор наверняка его сделал. Кроме того, его, как я поняла, привлекали именно в таких или в подобных ситуациях. Вероятно, он к этому привык, поэтому и не стал задавать никаких лишних вопросов.
Беккер назвал мне адрес, и через десять минут мы въехали в небольшой двор, с четырех сторон окруженный новыми девятиэтажками. Валерий Павлович указал на один из подъездов, и я свернула к нему. Буквально через минуту на его пороге возник высокий довольно молодой мужчина с чемоданчиком в руках.
— Посигналь, — сказал мне Беккер, — он же твою машину не знает.
Я решила не привлекать к нам ненужного внимания, а просто вышла из машины и, подойдя к незнакомцу, указала ему на автомобиль. Тот кивнул и уселся на заднее сиденье. Только теперь я разглядела, что у него в руках был вовсе не чемоданчик, а ноутбук.
«Зачем он ему? — подумала я. — Ведь у Беккеров там, наверное, свои компьютеры есть».
Не имея особых познаний в той работе, которую предстояло проделать молодому человеку, я не стала особо раздумывать над этим вопросом и прибавила ходу.
Незнакомец оказался довольно любезным. Представившись, он сделал мне несколько комплиментов, поинтересовался здоровьем семейства Валерия Павловича, стал говорить о светских новостях, чем немного отвлек нас от тягостных мыслей и раз веял наше с Беккером чересчур мрачное настроение.
За легкой беседой путь до административного здания завода не показался слишком долгим. Мы подъехали вплотную к крыльцу и только затем вышли из машины.
— Ой! — воскликнула дама, появившаяся в дверях. — Валерий Павлович, а ваш сын только что отъехал отсюда. Вы разминулись.
Беккер ничего ей не ответил, размышляя, наверное, о том, куда дальше мог направиться Виталька. Мы вошли в здание и двинулись по длинному, хорошо освещенному коридору. Нам попадались какие-то люди, в основном женщины. Они с любопытством оглядывали меня и начинали шептаться за спиной, строя, наверное, какие-то предположения.
Через некоторое время мы очутились перед дверью, на которой висела металлическая табличка, извещавшая о том, что данное помещение представляет собой не что иное, как кабинет Валерия Павловича. Беккер достал из кармана ключи, сделал одним из них несколько поворотов в замочной скважине, и дверь открылась.
— А здесь кто-то побывал… — протянул Валерий Павлович, обведя взглядом комнату.
Затем он подошел к настольному перекидному календарю, пристально посмотрел в него и, с облегчением вздохнув, сказал:
— Слава богу, это был Виталий.
Я подошла к Беккеру и увидела мелкую запись на одном из листков календаря — несколько пометок сделаны Виталькиной рукой.
— Ну-с, располагайтесь, — скомандовал нам Валерий Павлович.
Владелец ноутбука, которого, как оказалось, звали Жорой, тут же уселся за один из свободных столов, стоящих перпендикулярно к главному, директорскому. Беккер включил компьютер, стоящий на его столе, затем открыл сейф и достал оттуда кипу каких-то бумаг, которые тут же передал для изучения Жоре. Сам же он взялся за телефон, набрал какой-то номер и отдал несколько приказаний относительно каких-то документов.
Спустя несколько минут молоденькая женщина принесла стопку папок и с улыбкой протянула их Беккеру. Он тут же сел за стол и стал копаться в них. Мне же ничего иного не оставалось, кроме как сидеть и ждать. Через час такого времяпрепровождения я заскучала и решила тоже покопаться в бумажках, предложив свою помощь Валерию Павловичу. Он снисходительно улыбнулся и кивнул на нетронутые папки. Я с предвкушением сенсационных открытий приступила к их изучению.
Многое, конечно, мне оставалось непонятным. Зато я смогла установить, что предприятие Беккера имело интересы в сфере ГСМ и системе торговли зерном. А это кое-что значило. Хотя бы то, что наличие недоброжелателей у Беккера вполне объяснимо. Даже многие из тех, кто внешне не проявлял никакой антипатиии к нему и даже, наоборот, был весьма приветлив, на деле являлись потенциальными врагами и в критический момент могли показать «зубки».
Я пару раз заикнулась об этом, но Валерий Павлович отмахнулся, говоря, что целиком и полностью своим людям, компаньонам и клиентам доверяет и что мне лучше не дискутировать о том, в чем я ничего не смыслю. Таким образом он попытался вежливо поставить меня на место, но я не унималась. — Проведя еще минут двадцать за изучением бумаг, я задалась вопросом о том, почему на многих документах в месте директорской подписи стоят какие-то неразборчивые закорючки, мало похожие на размашистую беккеровскую подпись. О заместителе вроде речи не шло… Насколько я понимала, его функцию легко мог выполнить в случае чего Виталька, и у него тоже совсем не такая подпись.
Я откровенно спросила об этом живо интересующем меня факте Валерия Павловича. Он же только рассмеялся в ответ и сказал:
— В своем деле ты просто ас! Умоляю — не меняй направление деятельности… К чему тебе эти бумажки? Ты смотришь не в ту сторону, тратишь мозговую энергию не на то… Там стоит подпись моего компаньона и лучшего друга. У нас с ним дело на двоих.
Чего ты к нему привязалась?
Эти слова клиента стали для меня подлинным открытием. Ни о чем подобном я не знала и не подозревала. Но поскольку Беккер говорил о своем компаньоне абсолютно безапелляционным тоном, я решила пока не задавать относительно него какие бы то ни было вопросы и притворилась успокоившейся. Сдержать любопытство было бы, конечно, невероятно трудно, но тут в комнату вошла уже знакомая мне молоденькая девушка, которая принесла на подносе капуччино. Им я и насладилась в следующие минуты своего молчания.
Жора молча перелистывал принесенные документы, нажимал какие-то кнопки беккеровского компьютера, просматривал содержимое предоставленных Валерием Павловичем дискет, что-то отыскивал на экране своего ноутбука, бормоча себе под нос то непонятные мне, то неразборчивые фразы.
В один прекрасный момент он заявил, что документация у Беккера, вероятнее всего, в полном порядке. Я вздохнула с облегчением, так как вся эта процедура мне порядком надоела, но минутой позже, увидев озабоченное лицо Валерия Павловича, призадумалась: дальше нам идти было пока некуда.
— Еще кое-что для полной уверенности просмотрю, — пробормотал вдруг Жора, открывая какой-то файл.
Валерий Павлович выразил свое согласие кивком головы. Я глянула на него и увидела на лице клиента отражение только что посетившей его идеи и спросила:
— Вас терзает какое-то предположение?
— Уже нет, — сказал он и подошел к телефонному аппарату.
Беккер, нахмурившись, набрал какой-то номер из трех цифр, и я догадалась, что он пользуется внутренней заводской связью.
— Копаеву ко мне, — сухо потребовал Валерий Павлович после того, как на другом конце провода ему ответил женский голос.
Мне стало страшно любопытно, что же последует за звонком.
— Вызывали? — буквально через минуту раздалось в дверях.
— Да, — подтвердил Беккер. — Присаживайтесь.
Голос его был невероятно серьезным и даже каким-то торжественным. Улыбающаяся поначалу Копаева как-то вся съежилась и боязливо посмотрела на своего шефа, очевидно судорожно перебирая в голове все свои производственные огрехи.
— Это товарищи из милиции, — неожиданно заявил Беккер, жестом указав на нас с Жорой.
Копаева кивнула и съежилась еще более.
В этот момент могло показаться, что у нее совсем нет шеи. Между тем и я скорее всего выглядела шокированной, поскольку в такой ситуации, если мне не изменяла память, оказалась впервые. Валерий Павлович не стал томить нас ожиданием и, важно вскинув голову, заявил Копаевой:
— У нас на заводе, Елена Александровна, не все в порядке.
— Да, — тихо отозвалась она не то удивленным, не то соглашающимся тоном.
— Вы с бывшим главным бухгалтером, насколько я знаю, подругами были?
— Не то чтобы подругами… — Копаева стала судорожно теребить носовой платок.
— Давайте не будем! — Беккер поморщился. — Разве вы не отмечали совместно все праздники? Разве отпуск на море вместе не проводили?
Копаева беспомощно пожала плечами.
— Нас интересует история таинственного исчезновения вашей подруги, — еще более строго заявил Беккер и посмотрел Копаевой прямо в глаза.
— П-почему же таинственного? — немного осмелев, чуть вызывающе произнесла женщина.
— А потому что не верю я в ее престарелую больную маму. Не верю, и все! От такой зарплаты не бегут. Умная баба, наоборот, старуху сюда привезла бы да сиделку ей наняла, — Валерий Павлович разгорячился и " даже попытался было жестикулировать, однако тут же сморщился, так как, наверное, свежая рана немедленно дала о себе знать.
Я решила подыграть клиенту и деловито добавила:
— Помните: лжесвидетельство преследуется по закону. Ваше имя уже в деле. Правда все равно всплывет… — а для того, чтобы произвести на даму еще большее впечатление, подчеркнуть серьезность происходящего, достала пистолет и стала протирать его носовым платочком, любуясь блеском металла.
Жора никак не откликнулся на наши слова, и это внушило мне невольное к нему уважение: сразу понятно — человек дело знает.
А ведь какой-нибудь идиот на его месте мог сделать такую глупо-удивленную мину, что все довольно убедительно прозвучавшие сейчас слова Беккера пошли бы насмарку. Но, очевидно, Валерий Павлович хорошо знал, с кем имел дело. Глядя на нас, вряд ли бы сейчас кто усомнился, что перед ним слаженно работающая ментовская команда.
Копаева молчала, но было заметно, что в ее душе происходит какая-то мучительная борьба. Я решила подтолкнуть ее к нужному решению и сказала:
— Конфиденциальность информации мы вам гарантируем.
— А в противном случае, — вмешался Беккер, — я вам не обещаю дальнейшее пребывание на моем предприятии. Мне нужны люди надежные.
— Ну… — Копаева опять замялась, и мне вновь пришлось подталкивать ее:
— Наши условия очень выгодны: мы даже письменных показаний не требуем. Все на словах, только на словах.
— Да? — женщина заметно оживилась.
— Вы даже не представляете, в какое дерьмо вас может втянуть ваше молчание! — Беккер сорвался и повысил голос, но его гневный окрик подействовал.
— Да, она не к маме уехала, — пролепетала Копаева.
— Так я и знал! — Беккер со всей силы ударил по столу кулаком, и мы с Копаевой вздрогнули.
В сущности, мне не было известно, что, собственно, знал или подозревал Беккер, что он имел в виду. Но среди возможных интриг могли оказаться и те, что привели к покушению на него.
— У нее мужчина появился.., на стороне, — вновь залепетала после некоторого молчания женщина.
Во мне эта фраза, кроме рабочего, вызвала еще и чисто женское любопытство. Похоже, закручивался сюжет, достойный стать основой какой-нибудь мыльной оперы. Валерий Павлович же округлил глаза. Видимо, он совсем не то ожидал услышать. Однако Копаева уже начала говорить, и прерывать ее никто не собирался.
— Вы же знаете, какой у нее муж… — как бы оправдываясь за подругу, продолжала женщина. — Бандит, настоящий бандит!
Он руку на нее не раз поднимал! Гулял направо-налево… Вот и она.., встретила хорошего человека. Но здесь им оставаться — равносильно смерти было. Муж же из-под земли достал бы, город-то небольшой. Достал и убил бы обоих. В общем, они просто бежали от него. А историю про больную маму придумали, чтобы мужу труднее их найти было. Да и на заводе ни к чему всякие сплетни и разговоры…
— Фу-у-у, — закрыв лицо руками, вздохнул Беккер.
— Только я умоляю, — продолжала Копаева, — вы никому… Она честно работала.
И о вас ни разу плохим словом…
— Иди, — неожиданно рявкнул Беккер, — ты свободна.
Он подошел к окну и молча уставился в него. Копаева, которая до этого смотрела в пол, вопросительно подняла на меня глаза, — Идите, идите, — подтвердила я. — За подругу не переживайте — за стены этого кабинета ваша информация не просочится.
— Свиристелка! — зло процедил Беккер. — Бросила все из-за хахаля какого-то! — Валерий Павлович последнюю фразу произнес с особым пафосом. — Дура! Могла бы и у меня защиты попросить…
— Вы к ней неравнодушны? — решила я подшутить.
— Чего? — Беккер ухмыльнулся. — Ты ее не видела: типичная конторская крыса.
Мышь, серая и невзрачная. Но работник она хороший, я ей потому и платил прилично.
А теперь взял девчонку… Когда она ремесло-то свое в совершенстве постигнет? Сколько воды к тому времени утечет! Вертихвостка, — Валерий Павлович имитировал плевок. — А, ладно! С одной стороны, лучше.
Знаешь, что никто из тех, кому ты доверял, не подвел. — Беккер расплылся в улыбке. — Согласись, неприятно, когда тебя кидают?
— Угу, — ответила я.
— А я-то все думал, чего она пуганая какая-то стала! По телефону говорить переставала, когда я в ее кабинет заходил… И вдруг на тебе — уезжаю, говорит, подпишите заявление… Хм!
— Любовь зла, — ухмыльнувшись, произнесла я.
Жора виновато кашлянул, и мы оба обратили на него взоры.
— Я, пожалуй, закончил, — сообщил он.
— Чем порадуешь? — спросил Беккер, почесывая указательным пальцем правый висок.
— Порадовать есть чем — за документацию можете быть спокойны. Все чисто, не подкопаешься! Можете мне доверять, я ваши дела знаю, не первый раз…
— Ну что ты, Жора! — протянул Беккер и, подойдя к парню, похлопал его плечу. — Безналом возьмешь?
— Возьму. — Жора пожал плечами.
Беккер открыл свою визитку, достал оттуда чековую книжку и начеркал в ней что-то. Заглянув в данный ему листочек, Жора просиял и, радостно вздохнув., сказал:
— Премного благодарен.
— Ну-ну, — Валерий Павлович вновь похлопал его по плечу.
Я подошла к окну, из которого был виден подъезд к зданию, и посмотрела на улицу. Там все было спокойно. Мой «Фольксваген» дожидался нас на прежнем месте.
— Идемте, — произнес, наконец, Беккер, и мы, молча согласившись, последовали к выходу.
Я вышла первой, посмотрела по сторонам, затем знаком разрешила выйти Валерию Павловичу. Так же мы поступили и при выходе на улицу. Когда мы шли по коридору, к Беккеру подбежал мужчина и, тряся перед его носом какой-то бумажкой, стал твердить, что это срочно надо подписать.
Валерий Павлович отмахнулся, сославшись на спешку и более важные дела. Видимо, начатое нами расследование имело для него гораздо большее значение, чем все остальное в его жизни.
— Домой? — спросила я, когда мы уселись в машину.
— Сначала Жору подбросим, — ответил Беккер, и я тронула «Фольксваген» с места.
